Текст книги "Комендантская дочка. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дина Елизарьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 54. Ваютины тайны

Варьяна

В последний вечер перед моим отъездом всей семьёй ходили в гости. Граф был доволен, радость лучилась из его глаз, когда он смотрел на свою Алесию. Бабушка за эти дни окрепла и обещала продолжить с мамой сеансы излечения.

Старшие вспоминали, какими мы были маленькими. Как они нас искали. Как родился Эстрос, когда уж никто и не ждал. Отец заново рассказывал, как нашёл маму в той деревушке.

Слово за слово и Эстрос полюбопытствовал:

– Мам, а почему ты всё-таки убежала?

Все замолчали и уставились на Ваюту д’Эйри.

– Это из-за меня, – покаянно сказала Алесия, – я встретилась с твоей мамой и угрожала, что выкраду детей. Простите меня, дети.

У мужчин глаза полезли на лоб.

– Вот так сюрприз! – обескураженно пробормотал отец.

– Ну что ты, бабушка, – первым опомнился Риавар, – наверняка ты не хотела, просто вырвалось сгоряча.

– Мда, удивила ты меня, супруга, – нахмурился дед и повернулся к невестке, – а ты чего молчала? Могла бы и ко мне подойти! Чай, не маленькая была, чтоб свекрови пугаться!

– Подождите! – вмешалась мама, – Алесия, не ругайте себя, дело вовсе не в этом было. Хотя, сознаюсь, ваши слова я приняла всерьёз.

– А почему тогда? – спросила графиня.

– Я спасала их вовсе не от вас. Наверное, наконец-то пришло время всё рассказать, – сказала мама тихо, но все услышали, потому что только и ждали её слов. – У меня подруга была сильной ясновидящей. Она и сейчас такая, но в молодости, когда опыт ещё не затуманивает взгляд, провидцы кидают взор дальше. Когда родился Риавар, у меня начались короткие предчувствия, как будто приступы. Знаете, у магов часто бывает, что какие-то сильные переживания провоцируют развитие дара. Они распространялись на день, редко – на два.

Но я всё равно обрадовалась. Это же примерно как если знать, где упадёшь, и подстелить соломки!

Я поделилась с подругой и не обратила внимания на то, с какой настойчивостью она меня расспрашивает, какой именно промежуток времени я предчувствую. После родов предчувствия потихоньку сошли на нет. Потом вернулся Кайден, я забеременела снова. Моя способность к предвиденью вернулась и возросла очень сильно и внезапно, а вот магия жизни теплилась еле-еле, неспособная помочь даже мне самой. Поэтому и беременность проходила тяжело. Но я не унывала, по привычке заглядывая в наступающий день и радуясь своему преимуществу.

На последнем месяце подруга пришла ко мне в гости. Она слушала мои восторги и вовсе не разделяла их:

– Нет ничего приятного в том, чтобы знать будущее.

Я стала возражать и выпалила, что непременно бы посмотрела, что ожидает моих детей. Она только хмыкнула:

– Ты и правда этого хочешь? Я могу тебе помочь это увидеть. Не будешь потом меня обвинять?

Но я заверила, что это моё заветное желание.

– Хорошо, – сказала подруга, – всё равно мне давно уже сложно молчать, да и вдруг ты что-то придумаешь.

Она провела некоторые действия руками вокруг моей головы, я почувствовала необыкновенную ясность и пустоту.

– Посмотри, как ты привыкла, на день вперёд, – она встала сзади и положила ладони на мои виски.

Я послушно заглянула в завтра. Там не было ничего особенного, Ри снова откажется от каши, на прогулке вспугнёт лягушку.

– Теперь на неделю.

В этот раз было сложнее. Я как будто видела несколько версий одновременно. Но все они были похожи, различаясь в основном по времени происходящих событий. Так, в одной версии Ри уже заканчивал мыть ноги перед сном. А в другой я его никак не могла на это уговорить, потому что он заигрался, соответственно, мыл ноги позже, когда в иных версиях жизни сын уже спал.

– На месяц, – сказала подруга.

Я увидела дочку у своей груди. Её же, игравшую с Риаваром. И Кайдена, который расхаживал из угла в угол, укачивая малышку на руках. В моих руках разрешение на создание семьи, подписанное самим императором. Всё это одновременно, но меня устраивали абсолютно все версии. Все они были счастливыми, и мельком даже подумалось, что ясновидение проснулось у меня благословением Олиры-Матери.

– На год, – донёсся напряжённый голос.

Одна из линий. Мы живём в графском особняке. Я несчастна. Жене будущего графа запретили преподавать или принимать больных, вырвали из прежнего круга друзей и коллег. Детей вижу три раза в день, строго за столом. За завтраком мне желают «Доброго дня, дорогая мамочка», после ужина – «Доброго сна, дорогая мамочка». Тесть, сжалившись над моим одиночеством, бросает: «Похлопотал, чтобы Кайдена отпустили на недельку в отпуск». Ещё несколько версий о том, что мы с мужем живём в гарнизонах, дети – в Бартоне.

– Ну, не всё было бы так плохо, – в мамин рассказ вклинивается обиженный дед, – сейчас же как-то наладилось всё.

– Да ладно тебе, отец, – вступается папа, – скорее всего, так и было бы, а может, была бы смесь из этих двух вероятностей.

– Мам, а потом? – возвращает к рассказу Эстрос.

– А потом она велела мне заглянуть сразу через двенадцать лет и назвала конкретную дату...

...Два гроба стоят в холле графского особняка. Ваюта подходит к одному и целует в лоб погибшего мужа. Подходит ко второму – и прощается с дочерью.

Человек в форме отдела расследования службы безопасности... Граф в чёрном... Графиня слегла с ударом, они крайне плоха, никакой маг жизни ничем ей не может помочь.

А в семейной галерее ещё не сняли чёрную ленту с портрета старшего сына. Юный маг унесён проклятием Дэйров. Его сестра и отец, не пережившие Риавара и на год, случайно попали под удар проклятия. Очевидное доказательство смертельной неосторожности.

Три портрета так и висят рядом, окаймлённые трауром – три человека из одной семьи, ушедшие к Войру-Временнику за год. На очереди – графиня...

– Самое страшное, что вариантов в этот раз не было. Подруга отпустила меня и помогла лечь. Рассказала, что много раз пыталась просматривать предшествующие события. Но как бы ни изменялись версии за год или два, они все шли к этому итогу – четырём смертям.

– Но все живы, к счастью! – возразила графиня, слушавшая с необыкновенным вниманием.

– О! Мы разработали целый план, – оживлённо проговорила мама, отгоняя эти жуткие переплетения вероятностей. – Как выяснилось, есть способ зафиксировать прозрение на каком-либо моменте. Этим моментом выбрали день гибели Риавара.

– Почему так? Зачем заставлять себя переживать смерть сына снова и снова? Так недолго и разума лишиться, – покачала головой Алесия.

– Наоборот, если в этот день я выживаю, значит, всё правильно, – предположил брат.

Мама кивнула.

– Всё равно жестоко, – пробормотала бабушка.

– Потом мы провели расчёты и выяснили, что критический день, после которого все события пойдут по накатанной колее, наступит почти сразу после рождения Варьяны. За эти годы, что подруга за мной наблюдала, она провела исследование и нашла описание подобной ситуации, когда с помощью ясновиденья, действуя всему вопреки, удалось избежать нежеланной развязки. От меня требовалось только решиться пойти против всего, в первую очередь против себя и своих страхов. И, как вы знаете, это удалось.

– И только-то? Просто вставать не с той ноги и есть кашу вместо ложки вилкой? -недоверчиво спросил дед.

Мама улыбнулась, не желая отвечать насмешливому свёкру.

– Когда я уходил наниматься в юнги, ты сказала очень хорошие слова. До сих пор помню. Меня потом товарищи спрашивали и записывали даже. Теперь вот подозреваю, что ты их заранее придумала и перебрала тысячу раз, прежде чем произнести, – вспомнил Риавар.

– Какие слова? – спросил отец.

– Быть гибким перед жёсткостью, тихим – среди пустого звона, стремительным – в минуту опасности. Не дать себя сломать.

– Хорошие слова, – граф повернулся к маме. – Я бы и сам не придумал лучше.

– А ещё после возвращения я нашёл мамин кулон в Кармашке Старой Девы, – брат вытащил на стол украшение и пояснил для тех, кто не в курсе, – это такая пещерка в горе.

Мама ностальгически улыбнулась и ласково погладила камень:

– Это мой артефакт, заряженный двумя силами. Магия ясновидения и магия жизни. Соответственно, надевшего его не видело и не чувствовало ни одно живое существо. Сейчас он, конечно, уже выдохся и ни на что не годен.

– Мам, а ты и сейчас можешь предвидеть? – спросил Эстрос, воодушевлённо слушавший всю историю.

– Нет, уже нет, – улыбнулась мама.

– А как так получилось?

Мы все смотрели на маму жалобными глазами, она – на нас, а бабушка сказала:

– Рассказывай уж до конца, дорогая. Когда ещё так соберёмся!

– Помните, мы с подругой установили маяк на день гибели Риавара? – сдалась мама.

– Из памяти не выжили ещё, – проворчал дед, – давай уж без вступлений, нечего нас жалеть. Жги!

– Когда мы сбежали, то принялись шарахаться совершенно без системы и логики. Казалось бы, надо ехать к родителям – ведь это единственное место, которое я ещё знаю, кроме

Бартона. Но мы туда не поехали. Все стремились в города, ведь там прожить легче, а мы подались на побережье.

Я видела, что все эти шаги затуманивают вероятность, размывают её. С годами появились тонкие намёки на то, что возможен иной вариант событий, хотя всё-таки гибель оставалась основой видений.

Тогда я решилась на крайние меры и сочинила нематериальный артефакт из двух сил. Только на его обдумывание и расчёты ушло около двух лет. Очень боялась ошибиться, ведь планировала воздействовать на линии судьбы своих детей. Наверное, если бы был рядом маг времени, например ректор Полийской академии, и можно было с ним посоветоваться, я бы чувствовала себя увереннее.

Если представлять упрощённо, то я постаралась представить, что судьба человека тоже живая, что она хочет исполниться, выбрать для себя наилучшее и наиболее долгое воплощение. Вбила себе в голову то, что даже самые сильные ясновидящие могут не знать всех возможностей судьбы, но она сама-то знает о них! Даже самых невероятных!

Потом нужна была точка отсчёта. Я собрала символы нашего местонахождения: скал, моря. Добавила образы детей, нас с Кайденом. Бесконечные возможности и наилучший выбор. Очень долго обдумывались и собирались эти идеи. Я ловила тему удачно прожитой жизни и вплетала в основу, собирала дыхание моря, ветер с просторов, ощущение чистого неба и чистой совести, верных решений и уверенности в завтрашнем дне. Вряд ли это возможно описать так, чтобы было понятно. Но ясновидение даёт возможность видеть не только события, а саму суть вещей и явлений.

И когда я собрала уже больше половины задуманного, моё творение вдруг зажило своей жизнью, потянулось дальше, за пределы нашей деревушки. В какой-то момент мне показалось, что оно охватило и вобрало больше, чем вся Полийская империя или даже весь мир. Я уже не могла видеть так далеко, откуда же оно тянет свои образы.

Моё ясновидение угасло, словно я всё отдала. Созданный странный артефакт я подпитывала магией жизни и яростно верила, что это единственное, что может спасти нас. А потом всё закончилось. Сплетённые вероятности вспыхнули магией жизни, и изменения побежали по судьбам людей. Я больше не видела день гибели Риавара. Только откуда-то знала, что хоть смерть и отменена, но этот период будет очень сложным.

– Так и было, но благополучно закончилось, – кивнул брат, пояснив на вопросительный взгляд отца, – в первом моём плавании экипаж подхватил инфекцию, вызывающую галлюцинации. Один матрос сошёл с ума, нападал с ножом и ранил товарищей, а потом выбросился в море. Я же, как и большинство остальных, перенёс в слабой форме. Тяжелобольных мы связали и в первом же порту сдали лекарям. Только вот слёг и капитан, поэтому мне пришлось наниматься на другое судно. А в тех условиях и при моей очевидной неопытности контракт оказался просто кабальным.

Мама вздохнула:

– Когда ты пришёл и сказал про набор юнг, я очень обрадовалась, хотя и переживала твой уход очень тяжело. Но всё изменялось на глазах, каким-то чудесным образом я знала, что мы все выживем. Может быть, это выжженные остатки ясновидения. А потом меня нашёл Кайден, а Варьяна пропала.

– И нашлась живой и здоровой, – поддержала я маму.

– Вот так история! – выдохнул дед. – И хотел бы ругаться, да слов не хватает!

– Спасибо, дорогая, – сказала бабушка, – я рада, что узнала. И очень горжусь тобой, – она вытащила платочек и приложила к уголкам глаз.

Отец просто протянул руку и взял мамину ладонь, она подняла взгляд на него.

– Мне очень жаль, что не нашлось варианта, где мы справляемся с этим вместе. Идёмте-ка домой, – предложил отец, – а то Эст уже спит на стуле.

Видимо, друзья-бароны не предусмотрели такой ситуации, и братишке пришлось промолчать.

Сегодня с утра мама и Эстрос вышли, чтобы проводить нас. Риавар и папа поедут со мной до Дворцовой площади, чтобы помочь управиться с Рессом и багажом.

Да, получалось вот так: Ресс уезжал со мной, а его находка оставалась в Бартоне к полному восторгу Эстроса. Братишка очень просил, и мама решительно возражала против того, чтобы таскать детёныша по долам и весям. Но я долго колебалась, не решаясь разлучать ульсов.

Ресс, будто чувствуя мои сомнения, принялся ходить за мной по пятам и Мелкую за шкирку таскать, так что в один день мама не выдержала и спросила:

– Может, тогда и старшего оставишь?

Я посмотрела в умные глаза золотистого мохнатика и разрешила:

– Хорошо. Ты мой друг, Ресс, а не подчинённый. Оставайся.

Ульс вздохнул, потопал к маме, положил ей под ноги Мелкую и вернулся ко мне.

– Спасибо, – серьёзно сказала я, обнимая его.

– Не волнуйся, – добавила мама, – мы будем о ней заботиться. Ох, мне совсем не нравится эта твоя поездка в Южную. Ты всем сказала, что надо делать, если проклятие настигнет тебя в пути?

– Мам, мы уже обсудили тысячу раз, – напомнила я. – Невозможно каждый день бояться. Командора я предупредила, моё непосредственное начальство тоже в курсе, все всё знают.

– А ты скажи ещё про ульса, может, Трай передумает тебя брать? – с надеждой предложила она.

– Потому что такая хлопотная? – улыбнулась я маминому беспокойству. – Я уверена, что ты тревожишься напрасно. Мы с Рессом – что может случиться?

Мама покачала головой и торжественно обратилась к ульсу: – Мой хороший, следи за хозяйкой и никого чужого к ней не подпускай, особенно если она будет долго спать! Понимаешь?

Ресс склонил умную голову набок и ответил своим многозначительным «угумг».

Д‘Илмас, узнав о сопровождении ульса, посмеялся, но разрешил, добавив новость, что и Дэйса берут в свиту младшего принца.

Виват, Южная! Мы возвращаемся!

Глава 55

Хельриг

На ипподром, ставший центром событий наступающего дня Улаан-мака, шли втроём. Мальчишка-стрелок откровенно радовался тому, что сегодня избавится от ответственности за свою ошибку. Мастер Зёруу старательно делал вид, что спокоен, даже продолжил по пути рассказывать историю городской застройки.

В это раннее утро на улицах было многолюдно и шумно. Авархи спешили приобрести билеты на места получше. Предприимчивые мальцы перепродавали добытое с ночи билетное богатство. На подходах к ипподрому продавцы с ручными тележками громко расхваливали свои товары:

– С зеленью лепёшки, мягкие, как бока у кошки!

– Покупай кумыс быстрей, смотреть будет веселей!

– Мясо барсука, нежное, как облака!

– Орехи в соке – порадуйте щёки!

Рифмы были откровенно примитивными, да и совершенно не подходили товару. Однако ни торговцев, ни покупателей это не смущало. Вокруг каждой тележки толпился народ, закупая себе подкрепление.

Мастер остановился, протянул монету стрелку и кивнул в сторону одной из тележек. Скоро все трое уже держали конверты из тонких лепёшек, заполненные рубленым мясом с зеленью.

– Этот торговец традиционно продаёт мясо индейки. Оно вкусно сделано и в отличие от остальных не пересыпано специями, а поэтому и не вызывает жажды. К тому же его приятно есть и холодным, – пояснил свой выбор Зёруу, заворачивая покупку в носовой платок и убирая за пазуху.

Хельриг повторил за мастером, а юный аварх, посомневавшись, всё же начал есть. К ним уже торопился Салхи, отделившийся от группы авархов, стоявших возле входа.

– Задерживаетесь! Я уже заждался!

– И вам доброго утра, молодой человек, – строго сказал Зёруу.

– Прошу прощения, уважаемый, пусть для вас этот день благословит Великая Мать, -церемонно раскланялся Салхи, – но пойдёмте, я договорился.

Один из помощников главного распорядителя защёлкнул на запястьях Хельрига антимагические браслеты. В этот раз довольно лёгкие. Ри потряс руками, сделал пару резких взмахов и признал, что движениям они не мешают, а магию подавляют надёжно.

Служитель устало сказал, как в тысячный раз:

– В первой части будут скачки и джигитовка. Затем перерыв. Во втором отделении выведут преступников. Поединки назначены после второго перерыва. Я вас сейчас отведу на места, где вы должны находиться, и вернусь, когда наступит ваша очередь. Всё понятно?

– Понятно, – кивнули поединщики.

Их повели по узкому коридору, и распахнули первую дверь перед Хельригом:

– Полиец сюда.

Ри шагнул вперёд, за ним протиснулся мастер Зёруу. И дверь захлопнулась.

Одной стены у помещения не было, а была прочная решётка, за которой открывался вид на арену.

– Ну и ну! – возмущённо сказал Зёруу. – Кажется, тебя в преступники записали.

– Зато видно отлично, – отшутился Ри. – Салхи, кажется, решил подстраховаться, чтобы я не сбежал.

Мастер неодобрительно покачал головой и уселся на длинную лавку – единственную мебель в этом неуютном помещении.

Элия

Солнце давно поднялось, а за нею всё никто не приходил. Даже голосов охраны не было слышно.

Вчера, после слов охранника, она была слишком взбудоражена для медитации. Думы обращались к завтрашнему роковому для неё дню. Ей дадут нож или саблю? А, может, пику? Воображением она примерялась к каждому виду оружия и уныло признавала, что оно её не спасёт.

Элию не учили обращаться с оружием. Сначала она была слишком мала, а потом мама накрепко вбила в голову, что настоящая лери и оружие несовместимы. Настоящая! Как будто бывают игрушечные. Ха!

Да, мама говорила, что около неё всегда будет мужчина, который и будет защищать её своим оружием, и что задача не в том, чтобы освоить тыканье острыми железками, а в том, чтобы научиться обращаться с мужчинами.

Ах, мама, мама! Ну почему твои уроки не работают?

Всю ночь она не могла сомкнуть глаз. Ни одной мысли о том, как суметь победить и избежать смерти, у неё не было. Элия лежала на пледе, подарке Майры, смотрела на звёзды. Теперь-то никого не заботило, что созвездие Орлисса смотрит прямо на неё.

Трусила ли она? Боялась ли смерти?

Нет. Отец говорил, что в момент умирания распахиваются ворота Войра-Временника, а за ними нет ни боли, ни переживаний, но и счастья там тоже нет. Только покой встречает пришедших.

Ей бы очень хотелось в место, где царит спокойствие. Эли совсем разуверилась в радости и злости, они столько раз обманывали её, приходя совсем под другими личинами.

Оглядываясь назад, она могла определить – да, это было счастливое время. Так почему же она не умела ему радоваться? Если бы она когда-то могла представить такую ситуацию, прежняя Элия подумала бы, что именно сейчас будет исходить злобой на предательниц-наложниц, мерзкого хана, забывчивого шамана, всех авархов разом – ведь из-за них она оказалась на краю жизни. Но она не злилась.

Её окутывало умиротворение.

Она искренне прощалась со всеми, кто отметился в её жизни яркой краской. Оказывается, их было совсем немного.

Мама, папа.

Ри, Ирхан, Дэйс. Даже Варьяна.

Майра, Катиса.

Мудрейший Суан.

Назира, странная девочка-наложница.

Остальные были серыми. Даже все её кавалеры и хан. И кастелян, отдавший жизнь, чтобы защитить Элию. Проходные люди в судьбе, не более, послужившие инструментом для её поворота. А ведь когда-то столько сил было потрачено на то, чтобы производить на всех впечатление!

Стенки зиндана грелись в мягком осеннем свете. На перекрестье решётки лёг невесть откуда прилетевший жёлтый листок и задержался, чтобы со следующим порывом ветра нестись дальше.

Элия придумала план.

Она начнёт свой танец-разговор, и если милость Великой Матери осенит её, то ворота Войра-Временника распахнутся перед ней во время танца. Увы, это не гениальная стратегия. Просто в какой-то момент она поняла, что не знает, сумеет ли убить человека. Даже если он не будет сопротивляться. Укусить, пнуть, толкнуть – запросто. Даже кулаком стукнуть сможет, получилось же однажды с девушкой-кухаркой. А убить – неизвестно.

Вот так. Оказывается, в образ комендантской дочки не включается по умолчанию умение убивать. Возможно, этому тоже надо было учиться. Или хотя бы быть готовой.

Эли вовсе не была готова отнимать у кого-то жизнь. Даже ради сохранения своей.

За ней пришли, когда она уже потеряла надежду и уверилась в том, что в итоге её просто задушат или отравят в этой яме. Девушке помогли выбраться и поддержали, чтобы не свалилась обратно. Охрана за её спиной бряцала решёткой.

Она стояла, обнимая плед, жмурилась на солнце и ощущала ветер, теплом ласкающий лицо. Бросила взгляд на яму. Как бы ни сложилось, туда она уже не вернётся.

Сегодня смертницу не кормили, экономили ханскую казну. Но ей было всё равно. Эли чувствовала себя лёгкой и пустой. Казалось, что она может взлететь, ведь теперь решётка не мешает ей и нет преград между нею и небом.

– Следуй за мной, женщина.

Город промелькнул за окном повозки в одно мгновение. У огромного сооружения её высадили и повели в очередную камеру, где на звук открывшейся двери обернулись искажённые страхом женские лица.

– Девятнадцатой будешь, – её толкнули внутрь.