Текст книги "Комендантская дочка. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дина Елизарьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Вот только, видимо, вмешался Ярт-Проказник, потому что и планы Юстроса рухнули совершенно неожиданным образом.

Всё началось с того, что чем дальше мы шли, тем больше беспокоился Ресс. Я заметила, что он даже начал ускоряться, вырываться на шаг вперёд и оглядываться, будто поторапливая нас.

Балаган с яркими афишами возвышался над всеми торговыми палатками, горя разноцветьем флагов.

– Нам туда, – махнул рукой Юстрос на центральный вход, вот только Ресс осторожно ухватил меня за подол платья и тянул совсем в другую сторону.

– Юст, стой! – едва успела крикнуть я, пока братишка не скрылся за спинами людей. Он сразу же вернулся и верно оценил ситуацию.

– Что, не хочет?

Я попробовала поуговаривать и отнять платье:

– Ресс, хороший мой, давай сначала в цирк, а потом туда сходим?

Но морда ульса красноречиво свидетельствовала о том, что платье он не выпустит, в цирк не пустит, а «туда» мы пойдём прямо сейчас.

– Видимо, это значит, что на представление мы сегодня не попадём.

– Ничего страшного, – неожиданно легко отозвался Юстрос, – делай, что должно, и будь что будет!

Очередная фраза из баронского эпоса порадовала, сопротивляться Рессу было довольно сложно.

– Пойдём скорее смотреть, что же там такое! – поторопил меня братишка.

А тащил нас ульс на задворки балагана. Мне пришлось схватить Ресса за загривок, чтобы создать хотя бы видимость контроля. Мой умник всё правильно понял, выпустил пожёванный подол платья и спокойно нас вёл.

Здесь были возведены временные постройки, дорогу нам перегородил охранник, на ломанном полийском сообщивший:

– Извините, молодые люди, туда нельзя.

– Прекрасного дня, уважаемый, – выпалила я не так давно выученное традиционное транийское приветствие, – мой брат очень хотел посмотреть на животных, будете ли вы так добры пропустить или сопроводить нас?

Охранник явно заколебался, когда вмешался Юст.

– Мы внуки графа д’Эйри, – задрал он нос и вложил блеснувшую монету в ладонь мужчины,

– и щедро оплатим проведённую экскурсию.

Увы! Ни я, ни охранник в тот момент и не подозревали, что этой монетой и исчерпывались запасы юного прохиндея.

Дед прибыл лично и очень быстро. Траниец ни в какую не соглашался послать гонца к нам домой. Обманутый в прекрасном предчувствии близкого обогащения охранник здорово на нас обиделся, убедившись в нашей неплатежеспособности. Отловленный им мальчишка-оборванец, пришедший бесплатно поглазеть на представление, был отправлен с сообщением прямо в графский особняк.

Мы, злостные нарушители, устроившись на ящиках с кормом, ждали ответа из графской резиденции и никак не предполагали, что родственник сам решит нас вызволить, не препоручая подчинённым.

– Юстрос и, как я полагаю, Варьяна, – оценивающе глянул дед.

– Доброго дня, ваша светлость, – присела я в реверансе, таком странном для узенького коридорчика между клеткой с обезьянами и меланхоличным пони.

– Доброго, – хмыкнул дед, – Юстрос, веди сестру в карету, а я рассчитаюсь с молодым человеком.

Дедушка, мы не можем уйти просто так, – предупредил братишка.

– Почему?

– Нам надо забрать его с собой, – Юстрос указал за спину.

Мы расступились, насколько была возможность. Граф подошёл к нам, игнорируя ворчание Ресса. За ящиками пряталась небольшая клетка. А в ней прижался от страха к дальней стене ульсёныш. Медно-коричневая шёрстка выдавала жителя северных лесов. Малышу явно было лишь несколько недель от роду, таких маленьких детёнышей самка ещё не отпускает от себя далеко.

Дед глянул на наши решительные лица, на морду Ресса, принявшего горделивый вид, и сделал выводы. Нарочито громко щёлкнув застёжкой кошелька, он повернулся к охраннику:

– Сколько стоит щенок?

– Животные не продаются.

– Э, что с тобой говорить. Позови-ка главного, – распорядился граф, закрывая кошелёк. Охранник замялся, нервно оглянулся на вход.

– Вообще-то, вы можете его взять, если без клетки.

– Без клетки зверёныш поранит детей, – возразил дед.

Я уже сообразила, что охранник действует на свой страх и риск, а его начальник нам может и не отдать ульсёныша. Быстро скинула жакет и предложила:

– Давайте его сюда завернём, вдруг он замёрзнет на улице.

Охранник просиял и кинулся отпирать клетку. Вытаскивал малыша, конечно, Юст. Граф, как и обещал, сунул транийцу вознаграждение, видимо, вполне достаточное, чтобы тот рассыпался в благодарностях. А Ресс лез нам под руки и откровенно мешал двигаться, беспокоясь о детёныше.

– Всего доброго, всего доброго, – повторял траниец, пытаясь оттеснить нас к выходу. Да мы и сами уже не хотели задерживаться.

Карета находилась совсем недалеко от балагана, и нам удалось проскользнуть незамеченными.

– Ваша светлость, благодарю и возмещу все затраты, – пообещала я.

– Пустое, – отмахнулся дед, – позвольте мне сделать этот подарок. Это же очередная попытка Юстроса завести собственный зверопарк?

– Нет, это, видимо, попытка моего ульса завести друга, – опровергла я его версию.

– Друга? Ну-ну, – усмехнулся собеседник, выразительно посмотрев на комочек, завёрнутый в жакет так, что лишь один нос наружу, – пусть мать-то глянет этому другу под хвост. Не слышал я, чтобы ульсы себе друзей заводили.

– Думаешь, это девочка? – уточнил Юстрос.

Граф кивнул и перевёл разговор на другое:

– Нам с тобой, внученька, надо бы серьёзно поговорить. Пару часов даю тебе на обустройство нового питомца, а потом жду вас с отцом у себя. Будем знакомиться.

Глава 37

Хельриг

Ри открыл глаза и увидел косой солнечный луч, освещавший чердак.

Хорошо.

Первым движением он поднял ладонь, вызывая ощущение жара, и вместо ожидаемого язычка пламени вдруг получил огромный полыхающий шар, чуть не доставший до потолка. От неожиданности Ри охнул, и огонь исчез, как и не было его.

«Однако надо бы поосторожнее с упражнениями»

Он потянулся, зашуршав сеном, чувствуя малейшие усилия своих мышц.

Хорошо.

Лестница узнаваемо тряслась под его весом, помогая спуститься с чердака. Заходящее солнце радовало тёплыми оттенками заката, а к коже подступили, пытаясь охладить, степные сумерки.

Мастер Зёруу стоял, молча и радостно встречая его улыбкой.

Ри подбежал к старику и схватил за руки:

– Да будет к вам милостива Великая Степь!

Ему не хватало обычного авархского приветствия, но он терпеливо дождался ответа, не торопя человека.

– Благословенны твои намерения. Рад тебя видеть в добром здоровье, ученик.

– Мастер! Как мне хорошо, легко, свободно! Почему? Я не помню, когда раньше так себя чувствовал!

– Все с разным багажом возвращаются после беседы с богами, – покивал Зёруу. – Но ты всегда можешь поделиться своей радостью с Великой Матерью.

Аварх указал на степь, и Ри рванулся туда. Его переполняла благодарность, и он выкрикивал её, пока не закончились слова, невесть откуда приходящие на ум.

Бежал наперегонки с ветром, легко вызывая движение воздуха, ранее стоившее ему громадного напряжения. Его глаза совсем не следили, куда ступают ноги, однако колючие сухие травинки расступались, а земля мягчела и пружинила под подошвой. Захотелось – и воздух вдруг запах влажностью, нежно упавшей на лоб и щёки. И родная стихия запела в крови, чистая, ярко-белая. Как же он раньше не понимал, что летает не воздух, а та плазма, что ещё легче!

Ри поднялся вверх на метр, скользя по воздуху, как лыжники по снегу, вот только его скорость была куда выше! Дух захватывало от бесконечного простора и чувства движения. Он обогнал орла, ошеломлённого неожиданным соперником в воздухе, и тогда опомнился, что есть более интересные и нужные задачи.

– Мастер Зёруу! – маг, как мальчишка, ворвался в скромный домик, – что я могу для вас сделать?

Аварх, заваривающий чай, растерялся, оглянулся вокруг и брякнул первую пришедшую в голову мысль:

– Может, рыбки на ужин?

– Я мигом! – слова ещё висели в воздухе, а Ри уже нёсся к речонке.

Воздух помог плавно спланировать к берегу, вода выплеснула прямо в руки пару довольно крупных рыбин. Надо же! А он думал, что тут таких и не водится!

Он ловко соскоблил чешую камнем с заострённой гранью, им же и выпотрошил рыбёху. Усмехнулся над собой, мол, навыки, полученные у трактирщика, не забылись. Сполоснул тушки в прозрачной воде, потроха отправил речным хищникам.

Смешно. Вот тебе и подвиг великого мага!

Однако мастер Зёруу не засмеялся, а наоборот, удивился и сильно обрадовался. Откуда-то появились приправы, аварх с причмокиванием обваливал рыбин в сухих измельчённых травах, всячески нахваливая добытчика.

И Ри успокоился. Если удалось хоть чуть-чуть отблагодарить человека, который о нём позаботился, значит, всё хорошо.

Глава 38. Мелочные бабы

Элия

Созвездие Орлисса уже показалось на чёрном, как её настроение, небосводе.

Конечно, ещё туслахай строго-настрого предупреждали пленниц, да и откровенно запугивали наказаниями, если женщина вдруг останется одна под открытым небом ночью. Элии уже было всё равно. Можно наказать как-то сильнее?

Она перебирала события дня, наливаясь бессильной яростью при воспоминании о каждом.

Утро... его вообще не стоит вспоминать!

Потом шаман с его иносказаниями.

День. «Хан недоволен тем, что новенькая не имеет понятия о гигиене!» Это хатун озвучила во всеуслышание. Элию приучали к чистоте – заставили мыть ноги обитательницам гарема. Как только Альгире «казалось», что она недостаточно старается, надсмотрщица тыкала кулаком в спину так, что Эли чуть не носом в тазу оказывалась. Подпевалы хатун капризничали и плескали ей в лицо воду ногами.

Потом выяснилось, что платочки, которыми она обмывала хана и себя, были у каждой наложницы своими личными. А она потратила их целых четыре, не имея для обмена совершенно ничего! Если бы она только знала, то не завалилась бы как дура спать, а вечером постирала использованные тряпочки. Никто бы и не догадался.

В этот момент ей удалось поймать взгляд Назиры. Острый и ненавидящий.

–Три наших девушки были так добры, что разрешили тебе пользоваться их старыми платками. Конечно, за это ты вышьешь по их рисункам каждой по два новых платка.

О, ужас! Элия и не запомнила, какие там были изображения, хватала первые попавшиеся. А если она снова спутает? Придётся тихонько выспросить у девушек, что же там было вышито.

Между тем Альгира продолжила:

– Ну, с четвёртым платком тебе не так повезло.

– Да как ты посмела вытирать свою кровь моей вышивкой! – выпалила Назира, – хан лично отметил моё искусство. Я не отдам тебе платок, лучше сожгу, и вышивать для меня ты не будешь!

Это причина её внезапной ненависти? Испорченный платок с вышивкой, которую мельком отметил хан?

– Но ведь мы не можем оставить без наказания проступок, – мягко напомнила о себе хатун.

– Мне всё равно! Пусть больше не смеет брать мои вещи! – крикнула Назира и бросилась вон из комнаты.

Но даже сил на досаду из-за этой случайности у Элии уже не было.

– Какой же она ещё ребёнок, – Альгира нарочито вздохнула и жёстко заключила, – что ж, в таком случае ты вышьешь два платка для меня.

– Это будет справедливо, – поддакнули её прихлебательницы.

– Проследите за новенькой, дорогие мои, а у меня ещё столько дел! – всплеснула руками хатун.

Прихлебательницы пообещали, Альгира ушла. Девушки тут же подозвали служанку и велели принести сладости и чай. Разговаривали они негромко, но всё-таки Элии отчётливо было слышно.

Как водится, сплетничали.

Сейчас у хана не было любимой наложницы, однако многие метили на эту вершину, ведь это влекло значительное ослабление власти старшей, а то и переход должности. Видимо, хатун как-то могла влиять на выбор, раз уже год местечко «любимейшей» оставалось вакантным. Мол, делай правильные выводы, новенькая, для кого стараемся?!

Элия и слушала, надо же будет выживать в этом курятнике! Её усадили на виду в общей комнате, сунули в руки набор для вышивания и полотно. Конечно, заказ старшей выполнялся в первую очередь, на её платках нужно было вышивать розы. Эли даже обрадовалась, розовый бутон показался достаточно лёгким для вышивки.

Очередная неприятность поджидала там, где и не ждали. Напёрсток не налезал.

Элия привыкла считать свои руки – ручками, а пальцы – пальчиками. Соответственно, она имела ладошки, ножки, ушки! И никак иначе!

А теперь брошенный искоса взгляд подтвердил то, что она и раньше замечала, да только не придавала значения. У всех наложниц были маленькие кисти с тонкими, словно кукольными, пальчиками и – она вспомнила помывку ног – узенькие ступни!

Конечно, напёрсток можно было бы надеть не до конца и придерживать, чтобы не соскочил. Да только это не годилось сейчас, когда её руки распухли от нескольких часов бултыхания в воде.

Тем временем товарки заметили отложенный в сторону напёрсток.

– Да у этой грязнули толстые пальцы!

– У всех полиек всё толстое.

А одна звонко ойкнула и зашептала на ухо подружке, обе разразились смехом и, так же хохоча, передали шуточку следующим. Скоро хихикали все, бросая на неё долгие презрительные взгляды.

«Вот ведь мелочные бабы, – злилась Элия, – каждая мнит себя королевой, хотя никакой их заслуги нет в том, чтобы родиться с узкой ладонью!»

Она тыкала иголкой в полотно, стараясь быстрее и аккуратнее вышить рисунок, чтобы скорее рассчитаться с незаслуженными долгами. Одна из подружек Альгиры демонстративно подошла и фыркнула:

– Хитро ты толстую иглу выбрала. Чтобы жирные пальцы могли удержать, да? Вообще-то, вышивают тонкими иголками, чтобы ткань слишком не дырявить, если ты не знала!

Наложница уже отошла, а в голове Элии вдруг зазвучал её собственный голос из прошлого...

...В этот раз она специально пошла на сбор вербены. Обычно-то находились способы увильнуть от этого мероприятия, однако сегодня через западные ворота Ри должен уезжать в патрулирование. А там будет Варьяна цветочки собирать. Это не вписывалось в планы Элии, ну никак. Последний взгляд перед отъездом Хельриг должен бросить на неё, запомниться ему должна она!

Поэтому Элия и новый сарафанчик надела, и первым делом веночек сплела. Каждая мелочь важна!

Второй отряд во главе с командиром показался из западных ворот. Она с заготовленной позиции отлично видела Хельрига и то, что Варьяну ослепило солнце, выглянувшее из-за облака как по заказу.

– Ри-и-и! Стой! Подожди! Ри!

Ну и пусть по-детски. Мужчинам вообще нравится, когда в девушке есть немного ребячества. Варьяна на такое точно не отважится!

Только когда она на глазах у всех подбежала к Хельригу, то услышала:

– Эли, я хотел попросить. Вот уезжаю, ты не могла бы помочь освоиться моей жене, она почти никого здесь и не знает.

И пока она ошарашенно хлопала глазами, Ри добавил:

– Мы же с тобой друзья.

Элия только и смогла кивнуть и кинуть горький взгляд в спину командиру второго отряда.

Конечно, она поможет. Присмотрит. Она же всеобщая помощь и тут ради всех надрывается.

Варьяна забралась довольно высоко. И это взбесило ещё больше. Чтобы залезть на холм и не покусать пансионерку от злости, ещё на полпути Элия начала срезать оставшиеся незамеченными стебли вербены, а проходя мимо этой жёнушки, ехидно заметила:

– Лихо верхушки стрижёшь! Вообще-то, листья тоже полезны, если ты не знала!

Если ты не знала!..

Но ведь она Варьяне дельное замечание сделала! Сказать честно, и Элии наложница тоже правильно подсказала. Вот только тон, которым говорилось... как и её тогдашний. Слишком уж похоже прозвучало.

Нет, она не такая, как эти! Она не такая!

Эли знала про себя, что она справедливая! Да вот, видимо, у каждого своя справедливость! Например, у Альгиры, потребовавшей вышить два платка за чужой испорченный. В чём-то

Элия даже понимала логику хатун. Отец всегда говорил, что за любым проступком должно следовать наказание. Теперь она сидит и отрабатывает проступок, в котором не виновата.

Но ведь бедолага Ресс тоже не был виноват, когда она запретила его кормить остатками ужина. Она ведь так и не поинтересовалась, не остался ли Хельригов ульс голодным. Малодушно понадеялась, что Дэйс отберёт его у ненавистной пансионерки.

– Неплохо получается, – раздался голос старшей.

Элия вздрогнула и укололась. Тут же засунула палец в рот, чтобы остановить кровь и не капнуть на вышивку. Неужели её вдруг решили похвалить?

– Можешь забрать к себе в комнату и доделать там, раз не успела, – расщедрилась хатун и пояснила, – здесь я отключаю освещение. К хану девушку уже повели, так что остальные идут спать.

В голосе Альгиры не было злости, только уверенность, что новенькая сделает так, как велено. И почему-то Элию это рассердило больше всех остальных напастей. Она-то прекрасно помнила, что в её комнате никакого освещения тоже не было, даже самой маленькой свечки! Да и Ярт бы с ним, всё равно при свечах Элия не стала бы портить глаза на чужое счастье. Но к вечеру похолодало, сейчас бы залезть под одеяло и согреться после того, как полдня в мокром халате ходила! Да нет и того одеяла. К тому же на ужин её позвать «забыли», а на голодный желудок холодно было вдвойне.

Великая Мать, неужели так всегда будет? Дальше Элии отступать некуда, надо закрепиться хотя бы здесь.

Вот теперь, невзирая на запрет, она бежала к шаману. Не для того, чтобы помедитировать. Надо постирать то, что сейчас на ней, авось, до утра высохнет. А поспать можно в балахончике, который Альгира не догадалась отобрать.

И вышивку хотелось закончить побыстрее. Ей уже не терпелось обзавестись нормальными своими вещами, а то носит с чужого плеча! Надо отдать долги да поговорить со старшей. Пусть видит, что Элия бунтовать не собирается, не нужно ей это место первой наложницы! А вот помощницей хатун она бы не отказалась стать.

Она мышкой шмыгнула в домик мудрейшего, радуясь, что её не поймали. Ей повезло вдвойне, потому что шамана тоже ещё не было! В очаге тлели угли, источая тепло. Большие красные светильники дарили мягкий свет. Прямо на полу стояла корзинка с грушами.

Как же здесь хорошо! Вот если б она могла остаться насовсем! Так и тянуло расположиться на коврике у очага и отключиться от мыслей, бегающих кругами в её голове. Но дела не ждут.

Глава 39

Варьяна

До графского особняка мы шли пешком. Хорошая погода продержалась до самого вечера, да и всегда находились темы, которые мне хотелось обсудить с отцом. В этот раз меня крайне интересовало всё, связанное с бывшим комендантом.

Отец показал мне новую разработку наших магов воздуха. Выполненное в виде перстня магическое изделие позволяло обсуждать любые вопросы, а за пределами полуметровой зоны слышалось лишь неразборчивое бормотание.

Пока ещё слушания по делу только начались, сегодня из-за праздника вообще было сокращённое заседание.

– Конечно, всё ужасно засекречено, – рассказывал отец, – даже если бы тебя допустили к даче показаний, ты всё равно знала бы лишь ту часть обвинений, где присутствовала лично. Да и не сидят там свидетели целыми днями. Твоего протеже Наранбаатара заслушали за десять минут и отпустили. Конечно, если надо будет, то ещё раз пригласят. Но слушать чужие свидетельские показания тебе не разрешили бы.

– Пап, а как бы исхитриться и всё узнать?

Он развёл руками:

– Даже меня на все заседания не пригласили, хотя и допуск у меня высокого уровня, да и Хельриг мой зять, погибший при исполнении обязанностей военной службы.

Я растрогалась чуть не до слёз, усиленно зашмыгала носом. Почему-то раньше казалось, что моё замужество в семье воспринимают как неловкое неудобство. То есть признавалось, что муж у меня был, но, по сути, им он никто и звать никак. А тут папа назвал Хельрига зятем. И таким тоном, как будто гордился. Для меня это было важно.

– Вот и пришли, видишь особняк? В прошлом году сделали новую облицовку, – отец сделал вид, что не заметил впечатления от его слов, отвлекая меня на другое. – Раньше здание было голубым, но теперь мне нравится больше. Продавец уверял, что цвет называется «кремовый песчаник», можешь себе представить? Однако вышло неплохо.

– Мне нравится, выглядит основательно и уютно, – согласилась я.

Двери нам отворил дворецкий. Внутренняя роскошь дома явно свидетельствовала о том, что здесь для её обслуживания трудится армия слуг. Я оценила и подумала, что вариант, выбранный мамой, привлекательнее. Небольшой дом без особенностей, требующих человеческого труда. Достаточно приобрести несколько магических изделий-помощников, чтобы поддерживать чистоту без присутствия в доме посторонних. Однако в старом графе чувствовался консерватизм, вряд ли он согласился бы на такую нетребовательность.

Граф с графиней ожидали нас в малой столовой. И снова каждая мелочь была ненавязчиво изящной. Шторы с ажурными подхватами, с ними в гармонии кружевные скатерть и салфетки. Перед каждым строго параллельно лежат столовые приборы, слева – вилки, справа – ножи и ложки. Да не просто, чтобы отправить еду в рот, а чтоб попутно любоваться всякими завитушечками да вензелёчками.

И хозяева изысканно одеты, под стать обстановке. Тонкое сиреневое кружево шейного платка и манжет графа перекликается с нежно-розовым воздушным великолепием, в которое облачена графиня.

Мы сидим за ужином. Беседуем о погоде и прошедшем празднике. Подают мизерные тонкости – взрыв вкуса в объёме десертной ложки в центре тарелки. Это забавно. Я с успехом пользуюсь неудобными приборами, чем, несомненно, радую графиню.

– Жаль, что ты не успел жениться ДО рождения Варьяны, – внезапно изрекает она.

И тут я понимаю, почему мама сюда не ходит. Похоже, что её присутствие в жизни папы до сих пор здесь считают тем самым неловким неудобством.

– Так сложилось, – откликается отец.

– Нет плохих обстоятельств, есть обстоятельства, с которыми ты не справился, -наставительно замечает графиня и этим явным цитированием вдруг ужасно мне напоминает Эста.

Я быстро вставляю, пока возникла пауза:

– Всегда думала, что не стоят обсуждения события, которые нельзя изменить.

Граф удивлённо смотрит на меня:

– К вашему сведенью, молодая лери, это моя любимая фраза.

Я слегка наклоняю голову, чтобы обозначить почтительный поклон. Мне становится ужасно смешно и непонятно, что же мы тут делаем. А ведь могли бы сейчас... эх! Дома столько интересных занятий!

Однако скоро всё изменилось.

Граф небрежно бросил салфетку на стол:

– Дорогая, позволь тебя покинуть.

В дедовом кабинете мы расположились в уютных креслах, и наш гостеприимный хозяин наконец-то перешёл к делу.

– Я достаточно пожил, чтобы верно расставлять приоритеты в жизни. Здоровье и счастье семьи, честь рода и благополучие государства – в таком вот порядке.

Мы с отцом молчали, удалось деду заинтриговать.

– Сейчас обстоятельства сложились так, что мне нужна помощь. Признаваться в этом, как выяснилось, сложно, – усмехнулся граф, – я привык не стеснять себя в оплате любых услуг.

– Графиня нездорова, – подсказала я.

– Хм, да. Верно, – подтвердил дед.

Мама? Но она выглядит как обычно, – отец встревожился.

– Целитель, который ведёт наблюдение, даёт Алесии полгода жизни в лучшем случае. Общение с магом жизни – единственное, что может отодвинуть этот срок, по его словам, -граф смотрел на нас с показным равнодушием, просто информируя.

– Я сегодня же поговорю с Ваютой... – начал отец.

– Не утруждайся. Алесия считает твою жену шарлатанкой, которую держат в академии из-за твоей протекции, – поморщился дед.

– Тогда. откуда вы узнали обо мне? Я могу по пальцам пересчитать людей, которым в Бартоне известно, – я пристально взглянула на него.

– Ты бы удивилась, узнав, насколько заметной персоной стала в определённых кругах, -граф пальцем указал в потолок.

– Ах, оттуда, – я поскучнела, – да, понятно.

– Мне непонятно, – требовательно сказал отец.

– В Полийско-Авархском соглашении предусмотрен небольшой такой пунктик. Принц Эджемон сочетается браком с дочерью Золотого хана. Не буду сейчас упоминать о размерах приданого, которые поистине грандиозны, можете мне поверить, и территориально, и в денежном эквиваленте. Встреча будущих новобрачных намечена примерно через месяц в Южной Крепости, там же состоится и помолвка. Сама свадьба, конечно, пройдёт в Бартоне. Суть в том, что вот эта молодая лери едет в свите принца, – сообщил дед.

– Вообще-то это секретные данные, – напомнила я.

– Кайден узнал бы завтра-послезавтра, – отмахнулся он.

– Вы полагаете, что за оставшуюся неделю я смогу вылечить графиню?

Тяжёлый, однако, у деда взгляд. Меня так прямо приплющило.

– Я хочу, чтобы ты попыталась. Каждый день за тобой в Императорский госпиталь будет приезжать карета и доставлять тебя сюда. Совместный ужин и после ещё час твоего времени. Мне всё равно, что вы будете делать: книжки вслух читать или беседовать о нарядах. Говорят, что работает само присутствие мага жизни рядом. Полагаю, я смогу обеспечить достойную оплату твоих усилий.

После всего услышанного неудивительно, что он в курсе моего расписания.

– И всё-таки это большой риск, тем более при нехватке времени. Мама гораздо опытнее.

– Довольно! – нетерпеливо прервал меня дед. – Если и есть в этой жизни человек упрямее меня – это моя жена. Ваюту Алесия не готова будет выдерживать ежедневно, а вот внучку

– возможно.

– То есть мне надо будет присутствовать как родственнице?

– Мама не знает, что смертельно больна? – уточнил отец.

– И не узнает. Будем делать вид, что стараемся поближе познакомиться с внучкой, – кивнул старый граф, – так чего бы ты хотела?

– Ваша светлость, – выдохнула я, – у меня ведь тоже есть одно желание. И, наверное, только вы сможете мне помочь.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался он.

Папа, сам того не замечая, покачал головой, догадался.

– Сейчас проходит военный суд по делу Южной Крепости. Судя по вашей осведомлённости, вы прекрасно представляете, насколько сильно мне хотелось бы присутствовать на оглашении приговора.

– Месть? – с интересом спросил дед.

– Нет, дело не в этом.

– А в чём? Я тоже хотел бы услышать, – сказал отец. – Есть много людей, чьи потери не менее горькие, чем твои, однако они не едут, не требуют пустить их.

– Я... Мне... – я совершенно растерялась, и вдруг слова пришли, – мне надо понимать. Я же была там! Видела. Что ещё надо было сделать, чтобы спасти людей? Могла ли я предотвратить? Что нужно, чтобы больше никогда-никогда не допустить такого?

Отец с дедом переглянулись.

– Не мучай себя, девочка. Ты молодец, я читал твой рапорт, – признался дед. – В той ситуации, в той обстановке ты действовала настолько эффективно, что даже будь у тебя время на обдумывание, вряд ли вышло лучше.

– После всегда кажется, что можно было иначе. Быстрей, ловчей, смелей. И мне так казалось, – задумчиво кивнул отец.

– И мне, – подтвердил граф. – Но я тебя понял. Получишь ты свой пропуск. Хоть я и был против. Наоборот, по-стариковски хотел уберечь тебя от этого безобразия.

– Спасибо. Только вы не подумайте, ваша светлость, я не за пропуск. Даже если б вы отказали. я всё равно пришла бы знакомиться с бабушкой поближе.

– Да я так и подумал, когда увидел твой наградной лист, внученька, – беззаботно протянул «его светлость».

– Ну, отец! Для тебя вообще существует в нашей стране категория секретности? – схватился за голову папа.

И мы все засмеялись.