Текст книги "Комендантская дочка. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дина Елизарьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава 29

Хельриг

Ри неожиданно осознал себя во сне. Сейчас он вдруг вспомнил, что такое бывало и раньше. Тогда он получал возможность смотреть со стороны и даже выбирать, как именно продолжить сюжет сновидения.

Также внезапно все-все сны с его активным участием начали всплывать в памяти. В первый раз такое произошло ещё в Бартоне, после знакомства со стихией огня. Он пытался менять действия, но всегда это было сложно, а сейчас происходило так легко! Более того – теперь он получил возможность понимать чувства других персонажей сонного мира.

...мама уходила в последний раз. Она уже попрощалась и сказала, что больше не придёт. А он стоял столбом и ждал, что всё изменится и её слова окажутся чем угодно, но только не правдой...

Сколько раз он пытался изменить во снах эту картинку!

Хельриг из сна кидался за мамой, но успевал лишь ухватиться за ручку захлопнувшейся двери. И она не открывалась. Или за ней был кабинет директора. Или туман. Или тот трактир, в котором они с мамой работали, в самый горячий час наплыва клиентов. Вот только её не было ни в зале, ни в их маленькой чердачной комнатушке.

В этот раз Ри перехватил сон тогда, когда мама ещё только произнесла те слова. И лишь сейчас смог вспомнить, как она на него смотрела: любуясь, словно не в силах насмотреться, и жёстко, уже приняв для себя решение. Он просто позвал:

– Мама!

И сон изменился! Худенькая женщина замерла у двери, полуобернулась, но так и не подняла взгляда.

– Будь счастлива, мама. Я тебя найду.

И вдруг она снова посмотрела на него, ласково улыбнулась и сказала:

– Береги себя, сынок. А я подожду.

...Элия показывает ему письмо от Лейнары, улыбается и дразнит. Ри бросается отнимать, плутовка заводит руку с письмом за спину и вдруг оказывается в его объятиях. А сзади стоят друзья и, видимо, довольно давно...

Обычно он просыпался с чувством неловкости и вины перед Лейнарой, которую на тот момент считал невестой, и перед Ирханом, чья безответная любовь, кажется, была очевидной для всех, кроме него самого.

Раньше все попытки перехватить управление сном давали обратный эффект – друзья обнаруживали их во всё более пикантных позах, а к зрителям присоединялись комендант, воины второго отряда, почти весь гарнизон.

Сам Ри не чувствовал никакого удовольствия или возбуждения, словно обнимал куклу. Однако выглядело это ужасно, и досада на себя самого, утопающего в дурацкой ситуации, не отпускала и днём.

Как в жизни – чем больше он пытался избавиться от Элии, тем, казалось, сильнее запутывался в ненужных отношениях.

К счастью, неприятный сон не появлялся после женитьбы. И вот опять вернулся. Только в этот раз Хельриг решительно изменил события. Он сурово произносит:

– Лери Останд, я вам настоятельно рекомендую не пренебрегать своими служебными обязанностями. Почту второй отряд по графику должен был получить ещё позавчера. Если со своим подхалимажем вы надеетесь, что ваш промах не будет замечен, то сильно ошибаетесь. На первый раз даю вам время исправиться. Вечером личная корреспонденция должна быть у каждого воина в руках. Я проверю выполнение.

– Простите, офицер, – ошарашенно выпаливает девчонка, – вы возьмите своё письмо сразу, пожалуйста, а я разнесу остальным до вечера.

За одну секунду меняется её взгляд. Из шаловливого становится виноватым и расстроенным. Ри видит, что девушке уже не хочется с ним играть, ей неловко и обидно, и отчаянно хочется реабилитироваться. Неимоверным усилием удержав себя от улыбки, он добивает картинку сухим тоном:

– В следующий раз я жду от вас точного исполнения без напоминаний.

Всё. Это финал. Нос в землю, прикушенная губа. Девичья ручка, протягивающая ему письмо, начинает мелко дрожать. Ярт-Проказник! Неужели с ней никто не говорил хотя бы просто со строгостью?

Он выдёргивает конверт, не касаясь её пальцев, и говорит уже мягче:

– Свободны.

Элия отступает на шаг и чуть не бегом отправляется в сторону почтового киоска.

Оказывается, было так просто – достаточно было один раз в самом начале осадить девчонку, вообразившую себе любовь.

Выходит, что Ри сам виноват. Это он закрывал глаза на её игру. Это его устраивало быть отстранённым и якобы жалеть девушку, не справляющуюся с обязанностями. Чем Элия отличалась от любого воина, находящегося на службе? Почему он решил относиться к ней иначе, чем к другим служащим? Просто пошёл на поводу, отдал инициативу в чужие руки, переложил ответственность, – мол, наиграется, и забудет.

Хельриг был хорошим командиром, это он про себя знал. Его отряд считался лучшим в гарнизоне, и отношения с ребятами строились не только на формальном подчинении. Про каждого он помнил: откуда, кто родители, какая семья, что планирует делать после службы. Здесь он ничего не пускал на самотёк, требовал неукоснительного выполнения приказов, но и заботился о своих парнях.

А вот с Элией не смог установить верную дистанцию. Действительно, винить некого, его просчёт.

...Офицеры стоят вдоль стены, из дортуара появляется девушка. И при первом же взгляде на это лицо с высоким строгим лбом и яркими лучистыми глазами Хельриг вдруг понимает, что больше никакие другие девичьи лица его не интересуют. Одним мгновением глаза схватили и гордую осанку, и вежливую полуулыбку, обращённую к сопернику. Ри заступает им путь, но девушка удивлённо говорит: «Вы же отказались!» – и протягивает руку другому, обходя его стороной...

...Варьяна стоит в центре зала, директор читает карточку с номером «Двадцать семь!» Тьен подходит к невесте...

Почти так могло и случиться, он чуть не проворонил своё счастье.

Ещё накануне, когда начальство пансиона распределяло места на церемонии, куратор курса предложила Хельригу и тому моряку Тьену, как двум награждённым, быть первыми, кто поведёт воспитанниц на завтрак.

– Благодарю, но я лучше замыкающим, – отказался Тьен, в качестве оправдания показывая свою перевязанную руку, – не хотелось бы смутить юных лери.

– Зря вы так, это очень хорошие понимающие девушки, – немного обиженно вступилась за своих куратор, – тем более что первой пойдёт староста...

– Как раз её-то надо избегать, – высказался один из офицеров, прислушивающихся к разговору, – командиров нам и на службе хватает, зачем их в постель тащить?

Послышались смешки. Ри оглянулся. Похоже, даже те, кто не смеялся, соглашались с говорившим.

– Ваше дело, – сухо ответила куратор и окинула всю компанию таким взглядом, будто они внезапно превратились в мышей, – а вы, лер Вольди?

– Разрешите мне идти вторым, лери, я командир второго отряда, двойка – моё счастливое число, – попросил он.

Нет, Ри не имел ничего против этой девушки, даже не видел её. Вопреки мнению насмешников очень уважал умение нести ответственность. Но по его опыту в старосты выбирали скучных заучек, нудных до невозможности. Признаться честно, он и сам такой, да ещё и молчун! Недаром ему несколько раз директор училища предлагал место старосты.

Из всего церемониала, задуманного для выпускниц, эти провожания в столовую и обратно были самыми долгими периодами для общения. О чём вообще можно разговаривать с девушкой-заучкой? Он пока таких и не встречал. Так что, пользуясь привилегированным положением, он удалил свой номер из всех возможных вариантов долгого общения с этой неведомой старостой, сведя возможность их контакта почти к нулю.

– Да что она вам сделала? – поразилась куратор. – Хорошая девушка, красавица, такая старательная, почти отличница.

Что ж, это только подтверждало его подозрения. Он, как обычно, предпочёл промолчать, не объясняя своего решения.

– Как хотите, – проворчала лери, – но на завтраке вы будете сидеть напротив, иначе всё планирование нарушается.

– Согласен, благодарю, – довольный Хельриг отодвинулся, а куратора обступили другие офицеры, требуя побольше рассказать о невестах.

Появление заучки-старосты его ошеломило, и стихия огня вдруг плеснула, зашумела внутри, заставляя подтянуться. К этой девушке не подходили никакие шаблоны. Все эти плоские обобщения корчились и гибли от этих внимательных глаз и лёгкой улыбки.

Может, и к лучшему, что он напросился вести вторым, потому что вряд ли нашёл бы слова для непринуждённой беседы. А блондинка, которую он сопровождал, и сама щебетала, требовалось только вовремя соглашаться.

Ри осознал свой промах, когда понял по переглядыванию девушек на завтраке, что его кандидатуру уже «застолбили». Получается, за короткое путешествие к столовой он чем-то смог произвести впечатление на подружку старосты.

Как поступают хорошие друзья, если кем-то из них выбран будущий супруг? Правильно! Даже взгляда лишнего в ту сторону не бросят. Ри с ужасом понял, что она действительно посмотрела на него всего один раз. Видимо, только для того, чтобы понять, кто понравился подруге.

Шансов у него не было.

Но и у неё выбор шёл нерадужно.

Он, всё больше мрачнея, вынужден был смотреть, как гаснет оживление и ожидание чуда в глазах красивой девушки, которую ему бы очень хотелось назвать своей женой. Офицеры, видимо, под влиянием вчерашнего разговора, свои симпатии адресовали другим.

Где-то в середине дня от девушек он узнал её имя, и ему доставляло удовольствие про себя повторять его.

Если бы у него была какая-то возможность подойти к ней! Но вчера он старательно удалил все пересечения. Она даже танцевала в другой стороне зала. Хельриг мельком ухватил картинку, где они с Тьеном о чём-то увлечённо беседуют, сидя рядышком на диванчике.

Ри будто окунули в прорубь с размаха. Что он там рассказывал своей партнёрше в танце? И говорил ли что-то вообще или бросил девушку посреди диалога – он и сам не мог потом вспомнить.

На его листочке была всего одна запись «Варьяна». Почему-то казалось кощунством записывать её номером. Куратор, развернувшая бумагу, хмыкнула:

– А вчера-то!.. – и спохватившись, уточнила, – вы не хотите ещё кого-нибудь вписать?

– Нет.

А потом было чудо. Она записала его номер! Не иначе как двойка и впрямь была случайно угаданным его счастливым числом, больше вариантов такой благосклонности Ярта-Проказника он и представить не мог. Ну, разве что... вдруг она ульсов любит больше, чем людей? Но и это его бы тоже устроило. В тот момент его устроило бы всё, чем бы ни был обусловлен её выбор.

Директор разворачивал его запись, и Ри вдруг испугался, что произнесённое вслух имя смутит девушку и с ходу выдаст все его чувства.

– Сейчас мы узнаем, какие числа записаны на листе у офицера номер два.

– Не стоит.

– Как это не стоит? – удивился директор, – вот ваша запись.

Лёгкое движение магии, волнующейся сегодня больше обычного. Бумажка вспыхнула, моментально осыпаясь пеплом.

Девчонки ахнули. Парни захлопали. Директор быстро опомнился:

– Что ж, тогда. первая пара утверждена!

Так было на самом деле. А в сновидениях, приходивших до сегодняшнего долгого сна, Варьяна каждый раз выбирала другого.

Только не сейчас.

Ри больше не собирался наблюдать в стороне и ожидать действий от других. Да, он молчун, и вряд ли это можно изменить, но необязательно говорить словами то, что можно показать.

Почему он так боялся, что жена узнает о его чувствах? А она ведь доверилась, прямо сказала, что представляет его любимым и надеется, что они смогут полюбить друг друга. Каких ещё гарантий ему было надо?

Он усилием изменил во сне события того дня.

Утро. Офицеры выстроились вдоль стены, ожидая выпускниц. Хельриг выходит вперёд и протягивает руку Варьяне.

Завтрак. Он, как и в жизни, рассказывает про Ресса, только теперь добавляет, что ему очень бы хотелось познакомить их.

Обед. Ри провожает её из столовой, расспрашивая о пансионских буднях, смеясь её шуткам и забавным случаям...

Бал. Он подговаривает сотоварищей, и ему уступают все танцы с ней.

Весь день заново.

Хельриг с удовольствием наблюдает, как загораются её глаза, перехватывая его восхищённый взгляд, и на щеках появляются ямочки от улыбки. Как она с радостью ждёт завершения вечера, уверенная в своём и в его выборе. Как счастливо она оборачивается к нему, и их первый супружеский поцелуй вовсе не похож на то краткое соприкосновение губами.

* * *

Уже скоро осень.

Небо раскинулось синевой, обнимая Орайвал-Айар.

Мастер Зёруу сидит на коленях среди пожелтевшей травы, просит Великую Мать о милосердии.

Его ученик второй день не спускается с чердака.

Глава 30

Дэйс

Раннее утро в лаборатории оказалось самым удобным временем для итогов предыдущих ночей.

– Приходится признать, что вы полностью избавились от влияния Девы-Луны. К сожалению, больше вы во снах бродить не будете, – констатировал лер Борос.

– Что теперь со мной будет? – хрипло спросил Наранбаатар.

– На опыты пустят, – негромко подсказал Дэйс, сидевший рядом с авархом. – Как меня.

За прошедшее время парни успели если не подружиться, то сблизиться. Наран, не глядя, ткнул кулаком приятеля в бок. Не попал.

– Не в моей компетенции, – развёл руками маг. – Командор приказал провести блокировку воспоминаний, связанных с пребыванием в Южной Крепости и на территории комплекса безопасников, а далее вы свободны. Конечно, с некоторыми ограничениями. Через несколько лет, если пожелаете, то можете даже на родину вернуться.

– Я понял, – кивнул Наран. – Когда состоится блокировка?

Артефактор задумался, подошёл к настенному календарю, потыкал пальцем в разные даты, возле которых мелким почерком были записаны напоминания.

– Когда? Хм... На завтра назначено первое заседание трибунала. Коменданта Южной судить будут, – напомнил он Дэйсу. – Вас обоих забирают для дачи показаний. И до оглашения приговора, а это будет примерно через неделю, проведение блокировки невозможно. Соответственно, вы пока остаётесь на территории безопасников, а я с вами, уважаемый Наранбаатар, прощаюсь.

– Лер Борос, а вам разве не нужен помощник для опытов? – не утерпел Дэйс.

Он бы и промолчал, но – странное дело! – чувствовал ответственность за своего бывшего пленника. А Наран явно был в восторге от лабораторий. Он постоянно напрашивался помогать, выполнять даже простую работу, да и заметно, что он гораздо лучше Дэйса разбирается в назначении различных предметов, материалов и жидкостей. В часы отдыха они с Боросом часто обсуждали их свойства и использование, даже спорили. Дэйс, не понимавший и половины сказанного, сначала переспрашивал, потом бросил.

Как-то Наран рассказал, какую лабораторию он устроил у себя дома, а на восхищённое удивление Дэйса с горечью ответил: «Чем ещё было заниматься, если я даже дружбу себе позволить не мог? Учителя у меня хорошие были, я сам приглашал преподавателей любых дисциплин по выбору. Для отца было главным, чтобы умел саблю и лук в руках держать, остальное его не интересовало».

Сейчас две пары глаз с надеждой смотрели на Бороса. Маг со вздохом покачал головой:

– Мне-то, может, и нужен помощник. Только никто не позволит взять аварха на работу в лабораторию службы безопасности во время конфликтных отношений с соседями. А жаль. У вас может быть большое будущее в науке, уважаемый Наранбаатар! Позвольте заметить, отличное образование, просто отличное. Не бросайте начатое. Будет преступлением не использовать такие способности.

– Благодарю, – Наран ответил коротким поклоном, видно было, что он польщён и растерян.

– Кстати, почему бы вам не попробовать подать заявку на работу в академии? – предложил Борос.

– Спасибо за высокую оценку. Но вряд ли туда берут людей с улицы, – засомневался Наран.

– Даже если и не возьмут, ты ничем абсолютно не рискуешь, если попробуешь, – подбодрил Дэйс.

– Верно, – засмеялся аварх, – ещё не привык чувствовать себя в безопасности!

– Пора бы уже, в самом логове безопасников! – Дэйс вернул ответочку: ткнул приятеля в бок. Бац! Попал. Бац! – и Наран попал. Бац, бац! И снова Дэйс. Блок! Бац! И снова Наран.

А потом Борос сказал:

– А ну, марш отсюда в спортзал, побьёте мне тут всю мебель! Кстати, кому-то на учёбу пора.

И эти двое, всё так же дурачась, вывалились на улицу.

Варьяна

– Я дома!

Мне так нравилась эта фраза, что я произносила её каждый раз, возвращаясь с курсов.

Эст, скрывавшийся за креслом, выскочил с тренировочной рапирой.

– Защищайтесь, барон Барабас! Ха!

Это был один из братишкиных любимчиков из длиннющего эпоса. Два барона, начав знакомство с недоразумения и поединка, подружились и путешествовали по миру. Герои одолевали злых магов, спасали простых людей от чудовищ, а красавиц – из жестокого плена. Собственно, это и было всё народонаселение истории: злодеи, воины, простые люди и красавицы.

Братишка зачитал книжку почти до дыр. Поговаривали, что скоро ожидается издание второго тома, и я частенько заглядывала в книжный магазин на площади. Очень уж хотелось порадовать Эстроса новыми приключениями.

Я схватила метёлочку от уличной пыли с длинной ручкой и встала в стойку:

– Кто вы такой, сударь, и почему напали на славного Барабаса?

Отбила парочку ударов, попыталась «уколоть» соперника, чтобы он не заскучал.

– К вашим услугам барон Карабас... – через силу проговорил мальчишка, отбиваясь от метёлки слишком напряжённо, чтобы дальше продолжать цитату.

Конечно, я для него была очень сильным противником, но было видно, что Эст станет опасным фехтовальщиком. Звери и холодное оружие – вот что занимало его внимание полностью. Ну, ещё истории о животных и людях, искусных в воинских умениях.

Пока я раздумывала, что будет педагогичнее: обезоружить брата или дать себя победить, -обстановка резко изменилась. Ресс, хулиган эдакий, пронёсся ураганом между нами, выхватывая пастью метёлку, и начал прыгать вокруг меня, сжимая моё оружие зубами.

– Ресс! – воскликнули мы одновременно.

– Простите, барон, но обстоятельства непреодолимой силы прервали наш дружеский поединок, – сымпровизировала я, обнимая ульса, чтобы успокоить его и не дать разгромить прыжками холл.

– Истинный воин всегда найдёт время для тренировки, – Эст церемонно раскланялся.

Иногда казалось, что братишка просто набит разными цитатами из баронского эпоса, они вываливались из него к месту и не к месту.

– Кстати, о тренировках. У меня «отлично» по-транийскому языку, – похвалилась я.

Эстрос кивнул, явно не видя в этом ничего особенного:

– У меня тоже. А мы тебя ждали, чтобы ужинать. Ты стала поздно возвращаться, – укорил он.

– Я теперь после занятий хожу в Императорский госпиталь. Помогаю немного, учусь... -объяснила, пытаясь забрать у ульса добычу. Командор, обещавший мне индивидуальную программу, сдержал слово.

Ресс наконец-то изволил расстаться с захваченной метёлкой и потянул меня на выход.

– Э, нет, друг, чуть позже погуляем. Я минут через десять подойду в столовую, – пообещала братишке.

– А! Я тогда маме скажу, – он помчался на второй этаж, где были комнаты всех остальных членов семьи.

Когда мы с Рессом появились в столовой, было уже всё накрыто, нас ждали, не начиная есть, а что-то обсуждая. Шипуля, не страдавшая условностями, уже опустошила свои мисочки и лежала, вытянувшись, на подоконнике.

– Всем привет! Как у вас дела? – я села за стол, а ульс направился к своему ужину.

– У меня есть прекрасная новость, специально ждала, – интригующе произнесла мама.

– Ну-ка, ну-ка, – прищурился отец.

Мама убедилась, что мы в предвкушении смотрим на неё, и торжественно сказала:

– Принято решение Шипулю оставить у нас!

– Ура! – закричал Эст, выскочил из-за стола и кинулся к вейсе. Обниматься.

– Вот и славно, – улыбнулся отец.

– У меня тоже есть новости, – сказала я. – Пап, ты знаешь, с завтрашнего дня начинает работу трибунал по ситуации с Южной Крепостью. И почему-то! Почему-то?! Я узнаю об этом от однокурсницы, а она – из «Скандальной хроники Империи»!

– Там половина газетёнки враньё, – отмахнулся отец.

– Не в этот раз, – возразила я, – потому что мне удалось случайно увидеть командора, и он подтвердил. Вот только сказал, что мне не нужно будет давать показания. Якобы суду хватит того рапорта, который я составила ещё в Южной.

– «Удалось случайно увидеть» – какое прелестное выражение, – засмеялась мама, – вот так и прокалываются разведчики. Сколько ты его караулила?

– Около часа, – созналась я, – но это не главное. Кто-то мне может ответить на вопрос, почему моим свидетельством пренебрегли? Судя по тому, как мялся и отмалчивался Дэйс, его-то привлекли к показаниям!

– Каждому есть что сказать о правде, друг-барон! – пафосно процитировал Эст.

Родители переглянулись.

– Дайте-ка, я угадаю, – протянула мама, – родной внучке графа д‘Эйри совершенно незачем присутствовать, когда судят преступника, из-за которого погиб её муж!

Эта версия ошеломила меня:

– Но дед со мной даже незнаком! И желания увидеться не выражал!

– Почтенный граф знакомство начинает с документации, – фыркнула мама. – До личной встречи, наверное, нескоро дойдёт.

Отец поднял раскрытую ладонь:

– Всем спокойно! Возможно, ты права, – посмотрел он на маму и перевёл взгляд на меня, -Варьяна, подумай, дочка, ты действительно хочешь участвовать? Это долгий и нудный процесс, честно говоря. Поверь, мне приходилось присутствовать по службе, ничего хорошего в этом нет. Затяжные заседания, зачитывание статей Устава и законов, переливание из пустого в порожнее. А приговор можно будет в той же «Скандальной хронике» прочесть. Уверена?

Я задумалась:

– Конечно, прямых свидетельств у меня нет. Но я сама видела, как комендант разговаривал с главным тактиком, слышала его слова о том, что авархи обещали не трогать его семью. Полагаю, это важно.

– Поверь моему опыту, – вздохнул отец, – знающий законник любую информацию ставит под сомнение. Пусть ты видела, как разговаривал, – так он пытался уберечь крепость от дальнейшего разграбления например. В какой момент комендант получил обещание о том, что его семью не тронут, – тебе неизвестно. Опять-таки мы признаём факт, что его дочь угнали.

– Ты хочешь сказать, что его могут и оправдать? – от возмущения у меня аж в горле хрипнуло.

– Каков будет вердикт, неизвестно до самого конца. Учитывая интерес императора, можно прогнозировать, что снисхождения не будет проявлено.

– А почему его не казнят? – спросил Эст. – Он же предатель! Из-за него сколько воинов и простых людей погибло!

– Потому что каждому есть что сказать о правде, друг-барон, – напомнил отец. – А ты, дочка, подумай. Если твой дед и смог воспользоваться своим авторитетом, то лишь потому, что доказательств и так хватает. Но если очень хочется, то я попробую провести тебя на оглашение приговора. Меня призвали свидетельствовать со стороны обвинения. Но не обещаю, что получится. Сама понимаешь.

– Да, пап, хотя бы на оглашение, – умоляюще посмотрела я на него.

– Постараюсь, – кивнул он, – только со своей учёбой и начальством договорись.

– Обязательно! – пообещала я и посмотрела на маму, – мне ещё нужны помощь или совет.

– Рассказывай, – поощрила она.

– Есть один парень. Он очень любит всякие опыты, физику, химию. Вам в академии, случайно, не нужен лаборант?

– Необходим, – подтвердила мама, – но там зарплата не очень большая. Зато выделяют квартиру и бесплатно кормят в столовой. Приводи своего протеже. Где ты с ним познакомилась-то?

Я бросила взгляд на отца и осторожно сказала:

– Вообще-то, это Наранбаатар, которого мы привезли из Южной. Дэйс сегодня узнал, что после завершения суда аварха отпускают на все стороны. Конечно, с ограничениями. Ему нельзя покидать Бартон в течение трёх лет, ещё есть запреты. А Дэйс и сам не бартонский, тут никого не знает. У меня ещё была мысль съездить в пансион, попросить там куратора похлопотать. Например, на роль учителя авархского или физики.

– Забудь, – махнула рукой мама, – это дохлый вариант. Я постаралась разузнать о твоём пансионе побольше за это время. Так вот даже уборщицы там проходят проверку на благонадёжность, дикость какая-то.

– Так правильно, – возразил отец.

Эст вертел головой, видимо, ожидая паузы в разговоре. И, наконец, смог высказать очередную цитату:

– Если есть у кого искать помощи, – ты удачливый человек. Если нет – ты счастлив вдвойне, значит, тебе помогает сам Ярт-Проказник!

– В Рамезии говорили: богов добром поминай, а в деле не зевай, – наставительно сказала мама, – так что присылай своего знакомого, Яна, посмотрим, чего он в деле стоит!