Текст книги "Полет миражей (СИ)"

Автор книги: Дилара Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Не способная даже шевельнуться, Медея так бы и стояла, если б не крепкие руки Ашеры. До боли сжав хрупкие плечи, темнокожая бестия с силой толкнула ее вперед. Тяжелые подошвы с трудом отлипли от пола. Не долго думая, Ашера схватила все еще раскрытую ладонь Моргана. Сжав ее с силой, какой позавидовали бы многие, она взглянула прямо в глаза Жнецу. Готовые пронзить насквозь, сверкнули электрические разряды голубой радужки глаз. Девушка медленно покачала головой из стороны в сторону. Перехватив инициативу, Морган стиснул ладонь Ашеры так, что хрустнули костяшки ее пальцев. Та сжала зубы до скрипа.

Вездесущие камеры запечатлели момент маленького конфликта. Рекой полились теории и предположения его причин. Больджимары мгновенно сделали выводы, отметив сочувствие землян населению. Рейтинги гирру подскочили. Марсу симпатизировала эта ненависть. Она объединяла ребят с народом.

Под всеобщие аплодисменты гирру обменялись приветствием с остальными торментерами. На этот раз заминок не произошло. Знакомство закончилось.

Двуликий Янус замер. Замерли и трибуны. Всего через несколько мгновений сквозь неподвижность массивного золота начала пробиваться мелкая дрожь. Звеня, Двуликий Янус начал расти. Ненастоящий, неосязаемый металл отливал благородной желтизной. Он внушал невольный трепет своими гигантскими размерами, словно был сделан вовсе не из воздуха и пыли. Казалось, если монета сорвется с невидимого постамента и скользнет вниз, то задавит всех.

Рост прекратился, но дрожь осталась. Она с каждой секундой набирала свою силу, пока не переросла в отчаянную вибрацию. Толпа ахнула. Двуликий Янус взорвался, разлетевшись на тысячи мелких монет. Золото сыпалось вниз сплошным потоком, накрывая заполненный до отказа стадион. Публика пыталась ловить блестящие монеты, словно действительно надеялись ощутить твердый металл в ладонях.

Не успела последняя монета коснуться восторженных зрителей, как в руках Дин-Соя появилась длинная трость из черного дерева с серебряным набалдашником на конце. Сощурив один глаз, шоумен вскинул руку с тростью и подался вперед. Все его тело превратились в один большой указательный знак.

В бездонном голубом небе Марса возникли гигантские цифры. Начался обратный отсчет.

Десять, девять…Неумолимое движение к нулю заняло все внимание зрителей. Четыре, три, два… Одна секунда до ровно одиннадцати часов утра. Когда огромная цифра «одиннадцать» замерла, толпа взорвалась вновь.

– И да начнется гон! – напряженно отчеканил Дин-Сой, не меняя положения своего тела.

Конец длинной трости с серебряным набалдашником указывал на огромные ворота, открывающиеся под дальней трибуной. Натужно, со скрипом, они распахнулись, представляя всеобщему взору ржавую пустыню. За воротами, аккурат посреди пыльной проселочной дороги, стояли три небольших аэробайка. Под всеобщее завывание гирру сорвались с места. Для того, чтобы оторваться от торментеров, у них оставалось ровно пять часов.

Глава 9. Дешево и сердито

Асфальт яростно дымился. Свежий, пахучий и все еще отчаянно горячий, он делал окружающее пространство еще жарче. Впереди раскинулась длинная дорога, пролегающая аккурат сквозь Плато Солнца. Уже двадцать лет кряду у властей ДИМ не доходили руки начать ремонт скоростной трассы, соединяющий два огромных мегаполиса – Арсию и Лоуэлл. Трасса давно потрескалась и покрылась огромными рытвинами, основательно мешающими продвижению транспорта.

Самуэль Ферт что-то усиленно отмечал в электронном блокноте. Сегодня к нему прислали группу студентов со строительного факультета Гекаты, и помимо контроля общего процесса ему приходилось приглядывать еще и за практикантами. Самуэль не любил, когда его отвлекают от работы. С тех пор, как восемь лет назад были окончательно запрещены искусственные интеллекты генеративного ряда, работать стало практически невозможно. Та интеллектуальная и физическая нагрузка, которую раньше несли на себе механизмы, свалилась на плечи человека, давно отвыкшего от упорной, требующей определенных навыков работы. Институты заполонили будущие инженеры, которые, порой, даже не совсем не понимали, чего именно от них хотят. В срочном порядке с Олимпа спустились спецы старой закалки, которые еще могли затормозить неизбежный упадок цивилизации. Начали коваться новые кадры, и Ферт, ведущий инженер Олимпийского института, давно отошедший от дел и почивавший на заслуженном отдыхе, вынужден был снова возобновить практику. Во всяком случае, мужчина считал, что это было меньшее из зол и уж гораздо лучшее, чем наблюдать, как стремительно катятся в тотальную разруху остатки материальных благ прошлой, доколониальной цивилизации. Искусственные интеллекты, нередко замыкающие от нахождения рядом с Тенями, а еще хуже, подвергшиеся влиянию сбежавшими особями, и при массовом призыве несли гораздо большее разрушение, чем неокрепшие, зеленые студенческие кадры.

Послышался свист энергохлыста. Взвыли бардулы. Огромные, мускулистые и наполненные адреналином, они лоснились от жирного, стекающего по толстой коже пота. Вселенные в человеческих генмодов сущности очень быстро трансформировали тела, приобретая свои изначальные, истинные черты. Бардулы походили на громадных людей-орангутанов, с длинными тяжелыми руками и огромными, словно горы, плечами. Управляемая гипертрофия мышц – очередное чудо генной инженерии, быстро давала продуктивный прирост массы тела.

Надсмотрщики всегда были на пределе внимания. Энергохлысты не оставались без дела, с завидным усердием щелкая над головами больших, но очень эффективных работников. Иногда щелчки не ограничивались профилактическим устрашением, и электрический ток проходил сквозь напряженные до предела мышцы громил. Под эти мерные завывания слышалась громкая музыка и веселый говор заводилы, ходившего между рядов и читавшего под бойкую музыку задорные, не лишенные непотребностей стихи. Он задавал ритм, когда работа переходила из тяжелой в очень тяжелую. Слаженность и природная склонность к улавливанию ритма дисциплинировала бардулов даже больше, чем всегда находящиеся на чеку надсмотрщики. Впереди целой орды очень ценной, не лишенной мыслительного потенциала рабочей силы всегда шли инженеры, координировавшие ее работу. Надо сказать, из всей этой пестрой, на первой взгляд разношерстной толпы они, по мнению многих, они были самым важным звеном. Однако, Самуэль Ферт с этим мнением согласен не был. Бардулы были дешевы, эффективны, а, главное, совсем неприхотливы. Они обходились ДИМ в сущие копейки, и тот, кто открыл пласт подпространства с их сущностями, заслуживал гораздо большей награды, чем получил на самом деле. К тому же, Тени, ставшие похожими на орангутанов в теле человека, абсолютно не фонили и не выводили технику из строя. Более того, помнили только последние несколько лет своей жизни. Это позволяло им запоминать нюансы собственной работы и со временем не хотеть гораздо большего от своего положения, как делали большинство пришлых поселенцев, имеющих на своем веку более длинную память. Их запросы ограничивались разве что желанием набить животы, пройтись по борделям, да иногда поставить пару-тройку ставок на задрипанных аренах. Про прожорливость бардулов, в прямом смысле этого слова, слагались легенды. Именно поэтому на еду у них уходил практически весь заработок, и денег на все остальное просто не оставалось. Тогда сильные, мускулистые мужчины-орангутаны начинали сношать друг друга в тесных казармах, что иногда вызывало эпидемию трудновыводимой инфекции и нередко приводило к взаимным травмам и переломам. Это сказывалось на работе. Однако, Самуэль считал это абсолютной мелочью перед неоспоримым преимуществом всего остального.

– Эй, хей! Навались скорей! Сил не жалей, делай все быстрей! – тряс заводила длинными дредами, среди которых нельзя было найти ни одного одинакового по цвету.

– Вух! Вух! – слаженно пыхтели два десятка глоток, перетаскивая огромный антигравитатор к центру сооружения.

В мрачных, глубоких расщелинах всегда таились беглые должники, и та их часть, которая фонила, напрочь выводила из строя почти всю технику. Случилось это и сейчас. Сразу стало понятно, что день будет не их легких. Встали тяжелые подъемные механизмы.

Ферт уже дал запрос в администрацию на вызов крестоносцев для тотальной зачистки. Однако, дело это было не быстрое, а график сам себя не исполнит. Пришлось накинуть остальным работенки.

Музыка отчеканивала бодрящий ритм, с каждой секундой становясь все громче. Ремонт моста через очередную рану на теле планеты только начался.

Марс дышал, пребывал в постоянном движении и боролся за жизнь. Не нищенскую, на надрыве, в вечных нужде и голоде. Он хотел жить в роскоши, достатке и цивилизационном изобилии. И, как это обычно бывает, некоторым это неплохо удавалось. Вот только этих «некоторых» было гораздо меньше тех, кто обеспечивал им эту шикарную жизнь.

Глава 10. Сквозь призму страха

Байки неслись на полной скорости, заставляя мелькать однообразие пустыни. Окружающее казалось слишком далеким. Нереальным. Оранжево-коричневые пейзажи безразлично созерцали три быстрых точки, несущиеся вглубь необъятного каньона. Лабиринт Ночи медленно, но неумолимо поглощал землян, словно исполинское чудовище, которое никогда не насытится.

Первой скорость начала сбрасывать Медея. Байк резко замедлился, мгновенно отстав от остальных. Если бы не зеркала, то никто бы этого и не заметил. Внутренней связи между гирру не было.

Вслед за девушкой начала сбавлять темп и Ашера. Вскоре она окончательно остановилась и, немного сдав назад, поравнялась с подозрительно неподвижной Медеей.

– Что случилось? – громко спросила она, сняв с головы громоздкий шлем.

Ответа не последовало. Вдруг худенькие плечи Медеи начали как-то странно дрожать, время от времени резко взлетая вверх.

– Чего это она? – спросил Баргет, тут же оказавшись за спиной.

Медея даже не воспротивилась попытке Ашеры силой стянуть с нее шлем. В этот самый момент она была мягкой и податливой, словно нагретый на костре зефир. Разрозненные пряди черными спиралями выбились из-под стройного холмика на голове. По бледным щекам землянки ручьем текли крупные слезы.

– Вот те на! – прыснул Баргет, – Еще от старта не оторвались, а уже паника!

– Баргет, заткнись, – грубо осадила его Ашера.

– Почему это? Вы все время говорили, что нужно быть сильным и не унывать, а тут целый день какой-то сплошной негатив.

– Она Жнеца боится.

– Это того, который здоровый?

– Д…д…дыа, – захлебываясь собственными слезами, прорыдала Медея.

– Я тоже боюсь, – пожал плечами Баргет, – Но я же не плачу!

Оглянувшись вокруг, Ашера поджала губы. Ржавая пустыня напирала своим жаром, не открывая взору ничего, кроме сухих камней. Девушка знала, что их снимают, слушают и каждую секунду обсуждают по всему Марсу. Объяснять Баргету очевидные вещи, что Жнец, которого они встретили сразу при приземлении на Марс, оказался на Гоне явно не спроста, Ашера не стала. С причинно-следственными связями у паренька явно были проблемы.

– Ну, и чего теперь реветь? – раздраженно бросила Ашера, всучив Медее в руки ее шлем, – Заварила кашу, сама и расхлебывай.

– Не… не хочууу, – не унимаясь, выла Медея.

– Соберись, размазня! – начала распаляться Ашера, усиленно пытаясь держать себя в руках, – У нас времени – впритык. И не так много топлива, чтобы добраться до ловушек. Останавливаться нельзя.

С этого самого момента плач перерос в истошные завывания. Позади послышалось жужжание подлетающих ближе дронов. Ребята переглянулись. Выждав паузу, Ашера коснулась пальцами губ, запустив навстречу наблюдавшему за ней Марсу воздушный поцелуй. Баргет же, не слезая с байка, сделал максимально пафосное лицо, подняв кулак вверх. Затем дважды ударил им в грудь. Вопросительный взгляд спутницы заставил его чуть сконфузиться.

– Я усовершенствовал свое приветствие, – почему-то смущенно пояснил он и завел мотоцикл.

– Молодец, – неожиданно одобрительно ответила Ашера, тут же последовав его примеру.

Глядя вслед удаляющимся вглубь пустыни байкам, Медея чувствовала сковывающий страх. Это был не тот острый страх, возникавший на корабле под взором кровожадных чудовищ. Это был другой страх. Хваткий и громоздкий, норовивший задушить своей безысходностью. Неизвестность сдавливала горло. Бежать было некуда. Девушка прекрасно осознавала, что Жнец гораздо опасней любого монстра.

Крупные капли слез разбивались о поверхность шлема, нехотя стекая по гладкой черной пластмассе. Нос заложило. Медея снова завела байк и вяло последовала за остальными. Предательская влага застилала глаза, мешая обзору. Но еще больше мешали сопли и слюни, которые возникали невесть откуда и сопровождали девушку на всем протяжении пути.

Постепенно каньон становился все шире, и в какой-то момент ребята, едущие в тени восточной отвесной стены, практически перестали наблюдать противоположную, западную. Тонкой скалистой грядой она едва виднелась на горизонте справа.

Первым топливо кончилось у Баргета. Чтобы закончить путь, ему пришлось спешиться и пересесть к Ашере. Поначалу, желание оторваться от погони заставило ребят пропустить несколько ловушек, отмеченных на карте, но после потери одного из байков тактику пришлось изменить. Единственным выходом стало прекратить бесконтрольное бегство и начать добывать ресурсы.

Впереди раскинулись пески обжигающей марсианской пустыни. Беглецы направили аэробайки в самый ее центр. Туда, где навигатор отмечал ближайшую к ним красную точку. Вскоре и левая стена с ее спасительной тенью осталась далеко в стороне. Все больше валунов естественного коричневого цвета проносились мимо, а пыльная, песчаная равнина становилась более каменистой. То тут, то там выскакивали серые клочья невзрачной травы. Чем ближе к отметке приближались ребята, тем сильнее кучковались жесткие растения, очень быстро превратившиеся в густой зеленоватый ковер. Освежающая прохлада и повышенная влажность воздуха намекала о том, что прошел дождь. Когда в увлекаемой потоками воздуха траве кустарники приняли внушительные размеры, Ашера подняла руку и начала сбавлять скорость. Красная точка на экране встроенного навигатора отчаянно пульсировала. Цель находилась совсем рядом.

Тяжелые ботинки Ашеры опустились в жесткую зеленую траву. Вместе с Баргетом она поднялась на небольшой холм, за которым, согласно карте, должно было находиться небольшое озеро.

Отстав от остальных, Медея ненадолго остановилась. Вспухшие от слез глаза стали совсем красными. За эти несколько часов наедине с самой собой она пережила почти все стадии принятия. Отрицание всей этой бредовой ситуации плавно сменилось хрупкой надеждой на то, что, может быть, Жнец здесь случайно или имеет вовсе не те намерения, которые она подозревает. Осознание того, что все ее надежды просто глупы сменилось липким унынием. Хотелось кричать от того, что внутри поселился свинцовый ком плотной, колючей темноты. Было тяжело. Очень тяжело. Вот только гнева все еще не было. Девушка просто не нашла в себе сил на злость.

Маленькое Солнце Марса, блестевшее слабым фонариком, казалось необычным, нереальным, неправильным. И даже само небо, облачное и голубое, так сильно напоминающее Земное, не могло изменить непривычного ощущения противоестественности. На нем круглосуточно виднелись звезды, планеты и спутники. Будто сам космос следил за происходящим внизу. Нет, Марс был совсем не похож на Землю. Он был другим.

– Красивый, – тихо прошептала Медея, опустив взгляд под ноги.

Чуть розоватый и совсем, совсем маленький, он отливал легким перламутром. Пять острых лепестков раскинулись в аккуратной, почти идеальной геометрической последовательности хрупкого цветка. Они чуть загибались по краям, отчего перламутр переливался в свете отраженного солнца. От стебля растения расходились темно-зеленые ворсистые листья правильной овальной формы.

Подул резкий ветер. Плотная, цепкая трава, норовившая острыми краями листьев разрезать одежду, под потоками воздуха пригнулась к земле. Пригнулся и цветок. Он, словно стойкий оловянный солдатик, противостоял натиску жестоких соседей, которые и не думали его щадить. Медея затаила дыхание: как ему удалось выжить?

– Если ты смог, – тихо сказала она, еле коснувшись мягких лепестков, – то и у меня получится…

Внутри что-то надломилось. Из закоулков души вынырнула угасающая надежда и хлынула бурным потоком. Медея глубоко вдохнула: у нее обязательно получится.

– Ну, и кто поплывет? – послышалось с высоты пологого пригорка. – Я не умею.

Задумчиво почесав затылок, Баргет вопросительно посмотрел на Ашеру. Та сложила руки на груди. Видимо, плавать она тоже не умела.

Внизу, на дне неглубокого кратера, похожего на ровную, выгнутую в земле линзу, блестело круглое озеро. Без навигатора заметить его было не так просто. Совсем крохотное, оно имело идеально ровные края и выглядело совсем неестественно. Впрочем, как и многое на этой планете.

На мелкой ряби прозрачной поверхности, аккурат посреди водоема, покачивался огромных размеров деревянный плот.

– Девчонки, пятнадцать минут до связи со штабом! – предупредил Баргет.

– Через пятнадцать минут пятичасовая фора заканчивается, – тревожно ответила Ашера. – Нужно поспешить.

– Надо вызвать полковника, – ответил Баргет.

– Нет. Мы не будем брать подсказки.

– Но это наша первая ловушка…

– А ты забыл чему тебя учили? – Ашера уперла кулаки в бока, – Ах, да, ты же был занят в основном тем, что ублажал фанаток!

– Но ведь плавать из нас никто не умеет!

– Я умею, – послышался позади подозрительно веселый голос Медеи.

– Ты уверена? – опасливо ответила Ашера, глядя, как Медея начала браво стягивать с себя куртку.

– На Земле я не вылезала из моря. Плавать – это мое любимое занятие!

– Погоди, – рука Ашеры встала непреодолимым препятствием на пути болезненного энтузиазма Медеи, – Нужно все проверить.

Вокруг озера мирно лежала гладкая галька. Слегка похрустывая под ногами, она даже не ощущалась подошвами ботинок. После того, как окончились резкие порывы ветра, гладь озера стала безмятежной и идеально ровной. Плот перестал покачиваться на мелких волнах и выглядел совершенно неподвижным. Все вокруг казалось безопасным. Слишком безопасным. Этот факт вызывал подозрение в первую очередь.

Вокруг зажужжали несколько взявшихся буквально из ниоткуда камер. Взмыв высоко над головами гирру, она начали навязчиво пощелкивать. Несколько голубоватых лучей рассекли воздух, делая слепки фигур беглецов. Зрители получили свои первые остросюжетные кадры. Начался аукцион объемных изображений гирру для индивидуальных коллекций.

Хаотичный обстрел ничего не дал. Вода забулькала под градом камней, с энтузиазмом посыпавшихся с берега. Круги, расходившиеся по стеклянной глади, совсем ненадолго нарушили ее безмятежный покой. Озеро быстро поглотило камни, похоронив их в толще безмятежности. Войдя по колено в воду, Ашера понюхала воду и вроде как даже попробовала ее на язык.

– Ничего необычного, – пожала она плечами, – Что скажете?

– Скажу, что она мокрая, – возбужденно закричала Медея. – А для воды это абсолютно нормально!

Тут же рванув с места, девушка кинулась в воду и поплыла. За ней устремились юркие камеры, похожие на жужжащий пчелиный рой. Ашера только и успела, что развести руками.

Озеро идеальной формы с идеальной температурой воды ласково приняло гирру в свои объятья. Плыть было на удивление легко, несмотря на промокшие штаны, которые Медея постеснялась снять. Попадающиеся на пути редкие водоросли немного разбавляли ощущение искусственности окружающего. Ровно до того момента, когда внезапно не закончилось дно. Резко оборвавшись, оно почти под прямым углом ушло далеко вниз. Это было видно сквозь толщу кристально чистой, неестественно прозрачной воды.

Зависшие высоко над головой камеры снизились одна за другой. Надоедливые и назойливые, они вплотную подобрались к лицу. Медея пару раз недовольно фыркнула. Камеры, словно опасливые жучки, немного подались назад. Через секунду они уже снова подлетели ближе, норовя столкнуться с гирру лоб в лоб. Где-то сбоку послышался поток бурных аплодисментов. Сквозь сплошной поток хаотичных хлопков послышались единичные выкрики, больше смахивающие на спортивные речевки. После каждого такого называлась имя и фамилия зрителя, пожелавшего заплатить немалую сумму за доступ к динамикам камер.

– Медея, Медея Пинглин! Это я, Динмар! Запомни меня, я тебя обожаю! – кричал Динмар Возмар, ведущий повар общественной столовой Южного Департамента Юстиции.

– Не смей подкатывать к Баргету! Он мой, слышишь, дура набитая?! Мой! – вопила Виолетта, студентка строительного факультета резервного филиала Гекаты.

За плотной шумовой завесой Медея и не заметила того, что с берега до нее тоже пытались докричаться. Ашера неистово махала руками. Баргет пытался бросать мелкие камешки вдогонку, но с дальностью и прицелом у него явно были проблемы. Медея ненадолго остановилась, попытавшись схватить одну из наиболее голосистых камер. Ничего не получилось. Та проворно отскочила назад, через несколько секунд выплеснув в пространство добротную порцию разрозненного, заливистого смеха.

– Так, Медея, давай-ка ты ускоришься, – послышался голос Бреффа Амдфинна во внутреннем наушнике.

– Полковник?!

– Ребята взяли подсказку.

– Как так? Мы же хотели экономить…

– Не время для разбирательств, – перебил Брефф, – У берега начала закипать вода. Не останавливайся и плыви быстрее.

По телу Медеи прошелся электрический ток. Сердце начало бешено колотиться. Резко подавшись вперед, девушка подняла брызги воды и утопила-таки парочку жужжащих надоед. Начала грести руками что есть мочи, даже не пытаясь обернуться назад. Буквально через насколько метров она ощутила, что вода стала теплее. Намного теплее. Медленно и неумолимо кипяток продвигался от края озера к центру, смешиваясь с прохладными потоками. Вода булькала, брызгала и пузырилась.

Плыть – быстрее. Плот все ближе… Неудачный вдох… Глоток уже совсем не теплой воды… Кашель. Паника.

– Ужас какой… ужас какой… ужас… – запричитала девушка, ощутив как сзади что-то горячее скользнуло по кончикам пальцев.

В то время, как рука коснулась поверхности плавучей платформы, сзади поднялась большая волна кипятка. С удивительной для самой себя прытью девушка подскочила на спасительный островок, точно дельфин, выпрыгивающий из бассейна к рукам дрессировщика. Медея успела ускользнуть от кипящего потока, идущего за ней следом. Откинувшись на спину, она судорожно сжала зубы от боли. Кончики пальцев ног отчаянно пульсировали. Камеры зависли сверху. Волна кипятка, набиравшая силу все это время, ударилась о борта плота. В воздух поднялись горячие брызги. Чтобы уйти от столкновения, землянка резко рванула вправо.

– Вставай, – послышался голос полковника.

Дрожа от возбуждения и боли, девушка с трудом села. Отбросила свалившиеся на лицо липкие волосы. Постаралась не смотреть туда, где кипящее озеро варит заживо то немногое, что умудрилось в нем родиться и вырасти.

Вода действительно оказалась мокрая. Штаны, майка, белье – все вымокло насквозь, несмотря на прочную водоотталкивающую ткань. Они все еще оставались теплыми, впитывая вздымавшийся от кипятка пар. Глубоко вдохнув влажный теплый воздух, Медея попыталась взять себя в руки. Удавалось плохо. Опоздай она на пару секунд…

– Ящик имеет Днк-кодер, – вывел из оцепенения твердый голос полковника.

Какой ящик? Медея оглянулась. Посреди плота вынырнул аккуратный металлический ящик, над которым завис желтый знак вопроса. Подобравшись к нему на четвереньках, девушка не с первого раза смогла найти небольшую выемку для считывания Днк. Почувствовалось легкое покалывание на подушечках пальцев. Ящик щелкнул и отворился. Желтый вопрос над ним исчез, рассыпавшись в мелкую золотую пыль. Вместо него возникла цифра «2».

– Бонус к награде за голову, – отчеканил искусственный голос откуда-то изнутри плота, – Теперь гирру еще дороже!

– Счастье-то какое, – пробубнила Медея себе под нос.

На дне ящика находилась небольшая розовая баночка с запиской на обычной белой бумаге.

«Внимание! Кипящее озеро. Будьте осторожны!» – гласила надпись на одной стороне записки, – «Анальг Inc. Лучшие средства для регенераций!», – гласила она на другой.

– Что? – в шоке прошептала Медея, – Что это?!

– В банке средство от ожога, – подсказал Брефф. – Используй, пока он свежий.

– И это все?! – девушка оглянулась по сторонам, убедившись, что плот абсолютно гладок и чист.

Осмотрев ящик со всех сторон, она покрутила его и даже заглянув под дно. Не было пропущено ни единого выступа, ни единого угла или царапины. Все оказалось тщетно. Кроме записки и злополучного крема не нашлось абсолютно ничего полезного.

– Не хочу тебя расстраивать, но, судя по всему, это пустая ловушка, – послышался где-то вдали голос Бреффа Амдфинна, – Мне очень жаль…

Вода внезапно начала успокаиваться. Бурление мгновенно прекратилось. За каких-то три минуты на смену влажной духоты пришла неожиданная прохлада. Дрожащая Медея с удивлением наблюдала, как вода, бывшая еще недавно кипятком, медленно превращалась в лед. Поверхность озера постепенно твердела, расходясь переплетением глубоких трещин.

Девушка быстро открыла банку и намазала пальцы жирным кремом. Не став ожидать, пока лекарство подействует, она засунула его в карман вместе с абсолютно бесполезной запиской и рванула обратно. После обжигающего жара не менее обжигающий холод был особенно неприятен. Но Медея бежала не останавливаясь, пока ловушка не преподнесла еще каких-либо сюрпризов и не угробила ее окончательно.

Спасительная галька зашуршала под ногами, заглушая треск льда за спиной. Упав сначала на четвереньки, Медея развернулась и плюхнулась прямо на спину. Раскинула руки в стороны и затряслась. Но не от боли, а от смеха. Сначала тихий, а потом истерически громкий, хохот рассек вопросительную тишину.

– Она что, смеется? – недоуменно спросил Брефф, нарушив недолгое молчание.

– Не обращайте внимания, полковник, – бросила Ашера, начав рыться по карманам Медеи, – У тихони истерика.

Достав помятую, поплывшую от влаги бумажку, Ашера лично убедилась, что полковник был прав. Ловушка была пустой. Сжав кулаки и согнувшись пополам, она со злостью закричала в сторону озера. С досадой выкинув насмешливое послание в сторону, она пнула ненавистную гальку. Та отлетела на несколько метров, ударившись о ледяную поверхность озера.

– Я – звезда, – нервно смеялась Медея, созерцая зависший над ней рой камер.

Она двигала руками и ногами вверх-вниз, будто лежала на снегу.

– Вихревой след не читается, – сказал Гормер Виззард, усиленно вглядываясь в каменную поверхность планеты, – Все из-за дождя. Как некстати…

– А топливный – сильно размыт. Все перемешалось с отходами от предыдущих участников, – с досадой заключила Сид Палдур, усиленно мучая доисторический прибор, выделенный администрацией Гона, – Давность выброса эта развалюха не определяет.

Даже после дождя жара не отступила. Напротив, стало душно. Сол плавно клонился к вечеру, неотступно скрывая следы беглецов. Грунт не рассыпался в руках, а лип, комкуясь и принимая форму сжимавших его пальцев. Из невесомой пыли он превратился в рыхлую кашицу. В ней остались глубокие ровные отверстия, проделанные хлестким ливнем.

Скучая верхом на хлюпких байках, торментеры терпеливо ждали, что же все-таки решат следопыты. В отличие от остальных, Магдид Бронк уже несколько раз осмотрел то место, где обрывался последний след гирру. Громко заявив, что толку от следопытов никакого, и справится он не хуже всех, беордив рванул далеко вперед. Правда, потом вернулся назад. Гормер Виззард совсем не тактично напомнил ему, что топливо не бесконечное и все-таки следует подождать, пока они не определятся с маршрутом. Магдид на это ничего не ответил, только отвернулся и сделал вид, что ему все равно.

– Ближайшие ловушки в двадцати километрах к югу, – сказала Сид Палдур, – Старшая из них лидер. Таким как она не свойственны промедления.

– Не думаю, что они направились к ним, – возразил Гормер, – Западнее ловушек гораздо больше. И шансов там больше.

– Да. Шансов там больше, – задумчиво произнес Морган, – Но они захотят запутать следы. Поэтому, скорее всего, выберут одну из самых непримечательных ловушек и будут избегать больших скоплений.

– Да тут все непримечательные! – прыснула Сид Палдур, с досадой отключив бесполезный прибор.

– Нет смысла запутывать следы, – Гормер сложил руки на груди, – Это потеря времени. Им нужны ресурсы.

– Ты недооцениваешь чувство страха, – ответил Морган.

Подул удушливый ветерок. Несколько раз пискнули датчики на дребезжащих навигаторах. Пустыня безразлично созерцала путников, пытавшихся разгадать ее загадки.

– Лично мне все равно, куда они направились, – зевнула Унхид Гриттир, невысокая женщина крепкого телосложения лет тридцати пяти, – Я собираюсь отыскать детей и сорвать куш. На остальных – плевать.

– Мы должны решить, кто хочет награду за головы, а кто – за детей, – сказал Морган.

– Убивать хотят все, вот только умирать – никто, – Бранна Уна рассмеялась в голос, – Я лично не против перерезать пару глоток.

– Кто еще?

– Большая охота с детьми возиться, – фыркнул Трхив Трих, демонстративно подняв руку.

– Со мной идет тот, кто настроен на награду за головы, – Морган Алонсо говорил сосредоточенно, параллельно пытаясь что-то выискать в грунте.

– Ты так уверен в себе, Жнец? – сузил глаза Гормер.

Тот ничего не ответил.

– Я готова взять тех, кто хочет найти детей, – сказала Сид Палдур, – Но сначала мы пойдем за Жнецом.

– Я иду к ловушкам. – недовольно бросил Гормер, прожигая Моргана взглядом, – Кто со мной?

От общей массы отделились четверо. Двое из торментеров, предусмотрительно державшихся подальше от Жнеца, почти сразу завели свои байки. Их выбор был очевиден. Проезжая мимо Моргана, Тени бросили не менее испепеляющие взгляды в его сторону.

После того, как первая команда уехала, настала гнетущая тишина.

Сид Палдур подошла к Моргану и склонилась над его ухом: – Ты ведь знаешь что-то, чего не знают остальные?

– Может быть.

– Посвятишь?

– Не думаю, – спокойно ответил Морган, – Отыскать детей это вам не поможет.

– Позволь уж мне самой решать.

– Я помогу тебе, когда придет время, – ответил Морган, – Но сейчас мне нужно пространство.

Подняв вверх мозолистые розовые ладони, Сид Палдур немного склонила голову, улыбнулась и сделала шаг назад. Длинная зеленая челка на практически лысом черепе легонько колыхнулась в такт резкому движению лба. Большое кольцо в носу сверкнуло, отражая бледнеющий солнечный свет. Женщина-асклет отвернулась, не желая вмешиваться в работу Жнеца.