Текст книги "Полет миражей (СИ)"

Автор книги: Дилара Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Резкий, протяжный вой рассек заледеневший воздух. Звенящий и металлический, он будто вырывался из жестяной бочки. Из десятков, сотен жестяных бочек. Послышался звук автоматных очередей. Зачистка началась.

– Ну что, посмотрим, чье пламя сильнее! – прокричал Урдас, чувствуя, как участилось его сердцебиение.

Морган медленно встал. Кожа его светилась слабым белесым светом, порождая невидимые глазу волны Тления. Рассеиваясь в пространстве, они образовывали огромный пузырь силы, внутри которого не было ни жара, ни смога, ни удушающей влаги. Капли дождя превратились в мелкие осколки льда. Их падение замедлилось – здесь царили другие законы.

Морган шел медленно. Выверяя каждый шаг, он продвигался вглубь чащи. Раздутое вокруг него Тление мгновенно проявляло любого Ифрита, попавшего в радиус действия силы. Громоздкие, медленные и неповоротливые, они не в силах были сбежать от источника боли. Жнец был похож на танк, подминающий их под свои тяжелые гусеницы.

Как только Морган покинул свое место, Урдас последовал за ним. Напряженно переводя взгляд из стороны в сторону, храмовник выискивал прорвавшихся сквозь пелену Тления тварей. Пока что никого не было.

Выстрелы участились. Вода под ногами окрасилась в темный, смешиваясь со вполне осязаемой кровью. Проявленные Ифриты умирали под потоком непрекращающегося стального огня, изрыгая наружу сущность, неспособную зацепиться за текущую реальность. Образуя плотную шапку, она густым черным дымом ложилась поверх глянцевой поверхности болота. Дым клубился большими спиральными завитками, прежде чем навсегда исчезнуть под толщей марсианского грунта.

– Смотри, куда прешь! Жить надоело?! – крикнул Гвамал дородному храмовнику, чуть не попавшему под пули, – Я тебя пасти не собираюсь!

– Если не нравится, можем поменяться местами! – ответили ему немного нервно.

Мертвый Ифрит упал под ноги раздосадованного крестоносца. На лице Гвамала появилась довольная ухмылка.

Полыхающие пришельцы в мучениях врывались в этот мир, мгновенно набирая массу и падая вниз. Кто-то из них сразу же тух под толщей ледяной воды, а кто-то продолжал изрыгать пламя. Не давая встать, наемники тут же их убивали. Храмовники не успевали даже приблизиться к озверевшей от невероятной боли плоти.

Идти становилось трудней. Воды становилось все больше, и местами она поднималась чуть ли не выше колен. От нее исходила тягучая трупная вонь, смешиваясь с бодрящим запахом горелой хвои.

– На два часа! – махнул рукой Трэвиус, четко указав направление.

– Туда нельзя! Там слишком много монстров! – закричала Анвиль, шедшая в нескольких метрах впереди. – Маршрут же другой!

– А я тебя не спрашиваю, девка! – зло оскалился Трэвиус.

Ничего не ответив, Анвиль напряженно выдохнула в морозную свежесть воздуха согретый легкими пар. Посмотрев назад, туда, где находились Жнец и ее капитан, она немного помедлила. Но раздумывать ей пришлось недолго – Жнец сам сменил оговоренное ранее направление. Прежде чем отдать приказ ждущим ее указаний храмовникам, она, казалось, тихо выругалась еле заметным движением губ.

– На два часа! – громко прокричала Анвиль.

Замедленные капли дождя практически остановились, образовав над головами идущих огромную снежную шапку. Резкие перепады температур сводили деревья с ума – кора их трещала, даже не будучи объята огнем.

– Ух ты, блин, – один из головорезов Трэвиуса плюхнулся в воду, еле успев пригнуться.

Над его головой просвистел клинок, разрубив полупроявленное существо пополам. Крестоносец успел заметить, как наемник сделал кувырок в сторону, чтобы не попасть под массу отвратительной жижи. Плотное, горячее тело подняло густое облако пара.

– Первый, – сосредоточенно отметил храмовник.

Смена маршрута почувствовалась практически сразу. Численность Ифритов неукоснительно росла. Проходя сквозь не до конца проявленных монстров, пули не могли причинить им никакого вреда. Они молотили по обугленным стволам, напоминая, что вокруг не зима, а настоящее адово пекло. Мечи все чаще шли в ход. Храмовники один за другим обезвреживали полупроявленных монстров, отчаянно стараясь не попасть под автоматные очереди. Температура снова подскочила. Это означало только одно – сила Жнеца с нагрузкой уже не справлялась.

Стараясь не потерять концентрацию, Морган еще больше замедлился. Урдас Ханнанбар приготовился к первой атаке. Когда маршрут изменился, он сразу все понял. Однако, изменить ничего уже не мог: отвлекать Жнеца или оставлять его в одиночестве было не лучшей идеей.

Взмах клинком. Из разорвавшейся туши Ифрита с силой вылетела струя горячего воздуха. Громко ухнув, он развалился на части и начал испускать черный дым. Урдас оттолкнул тяжелым сапогом большой кусок агонизирующей плоти, чтобы освободить путь Моргану.

Передышек практически не осталось. Время, проведенное на опушке дымящегося леса, показалось лишь легкой разминкой. Все чаще встречающиеся на пути Ифриты оказывались массивней и свирепей, и уже не гнушались нападать первыми. Запах свежей плоти пьянили их голодный разум, притупляя боль от столкновения со Жнецом. Звук выстрелов не прекращался. Наемники инстинктивно замедлились и начали опасливо пятиться назад. Трэвиус и сам стал нервничать, дав добро на небольшую заминку. Особого желания погеройствовать храмовники тоже не проявили.

Расстояние до Жнеца неукоснительно сокращалось. Одни уже начали чувствовать головокружение, другие – подступающую к горлу невыносимую тошноту. Пульсация Пламени дезориентировала.

– К Моргану слишком близко не подходить! – отдал приказ Трэвиус, уже зная, что его никто не послушает.

Урдас Ханнанбар перестал расчищать дорогу. Тяжело дыша, крестоносец еле успевал обезвреживать наступающих со всех сторон полупроявленных тварей. Казалось, с пары десятков их численность перевалила за целую сотню. Замерший вокруг снег плавился под натиском обезумевших Ифритов. В плотной снежной шапке образовывались влажные туннели, превращая ее в рваное полотно.

Сильная, точно направленная волна прошла сквозь огненное тело, внезапно опустившееся сверху. Морган выхватил меч, разрубив пополам еще одно, зашедшее справа. Концентрация была потеряна. Пульсация оборвалась.

Время на мгновение замерло. Казалось, оно превратилось в хрупкое стекло, которое вот-вот разобьется. Высокий худощавый храмовник, стоявший рядом с Анвиль, медленно поднял голову и посмотрел наверх. Сердце его екнуло. Снежная шапка, застилавшая небо над головой, в одно мгновение рухнула. Кто-то закричал, обоженный пламенем Ифрита. Время пошло на секунды.

Жнец рванул вперед. Как только его команда оказалась за спиной, Морган пустил мощный импульс. Испепелив с десяток подступающих Ифритов, он задел и четверых не успевших добежать храмовников. Двое из них мгновенно потеряли сознание, упав в зловонную жижу под ногами.

– Думай, что делаешь, Жнец! – прорычал Урдас, кинувшись вытаскивать своих из-под рухнувших тварей.

В то время, как уцелевшие крестоносцы волокли раненных, Морган не давал Ифритам сжечь его команду. Головорезы перестали осторожничать и уже особо не разбирались, куда стреляют. Теперь был каждый сам за себя.

Плотное огненное кольцо стало сжиматься. Казалось, что эфирные тела Ифритов слились в один стихийный организм. Напирающее с ужасающей мощью пекло еле сдерживалось оставшейся вокруг Моргана силой Пламени.

– Их слишком много. Я не успею осилить всех, – прохрипел Жнец, размазывая по лицу коричневую слизь.

– Думай, парень, думай! – орал Трэвиус, отчаянно стараясь удержать равновесие.

Рядом кого-то вырвало. Гвамал спешно растер о лицо комок снега, который успел схватить, когда тот падал. Магна, сидевшая по бедра в воде, истошно завизжала.

– Нужен коридор, выведи нас, Морган! – кричала она, цепляясь за лежащую на ее руках Майлу с обоженным наполовину лицом.

Не прекращая пускать волны, Жнец начал лихорадочно просчитывать варианты. Заново концентрироваться времени не было – Ифриты просто сожгут всех дотла. Расстояние до выхода из леса было слишком большим – ушли они слишком далеко. Медленные и неповоротливые, но слишком многочисленные монстры успели окружить отряды и оттеснить их вглубь леса. Туда, где древесина помогала им извлечь больше огня. Морган обреченно выдохнул: о коридоре не могло быть и речи. У него просто не хватит сил… Ифритов сотни, а он – один.

Один?

Последние осколки замерзшей воды таяли на коже, тут же смешиваясь с горячим потом. Легкие, казалось, вот-вот разорвутся от глубокого, частого дыхания. Тонкая пленка, защищавшая глаза от продуктов горения, покрылась теплой испариной.

Жнец посмотрел под ноги. По уже давно не прозрачной воде прошлась мелкая рябь. Где-то вдали сверкнула молния.

Знакомое, но далекое чувство начало подниматься из глубин души, озаряя разум внезапной готовностью. Вдох, выдох. Вдох, выдох… Все было просто. Слишком просто.

Морган не знал, почему он это сделал. Опустившись на одно колено, Жнец медленно погрузил ладонь в нагретую, спокойную жидкость. Мягкие потоки оплели его засветившиеся изнутри пальцы. Свет был настолько ярким, что под кожей стали видны мелкие капилляры.

Рябь на поверхности воды усилилась, переходя в ощутимо заметную дрожь. Мелкие капельки влаги отделялись от нее, словно лишились всякой гравитации. Будто сцепленные невидимой паутиной, они неровными рядами начали взмывать вверх.

Импульс случился внезапно. Дыхание Моргана сперло, и сильно резануло в груди. Словно стрела, он пронзил все водное пространство, принявшее в себя Пламя. Напитавшись им, вода выступила естественным проводником. Воздух, жилы соседних деревьев, выжженный практически дотла лес – все это светилось ослепительным светом, превращая искусственную дымную ночь в день.

Ближайший от Моргана Жнец, находившийся в пяти километрах, первым почувствовал импульс. Он включился мгновенно, без всякого сопротивления, долгих уговоров и объяснений. За ним – следующий. Невидимая связь между Жнецами плела прочную незримую паутину, образуя неправильный, но непрерывный узор. Гигантская сеть, соединившая несколько десятков людей, объяла почти все подножие гор Флегра. И начала пульсировать, словно живой организм. Нарастающий гул, заполнивший пространство, отдавался в висках оглушительным набатом. Он смешивался с трубным воем Ифритов, начавших массово проявляться в эту реальность. Мощный резонанс заставил закипеть болото под ногами.

Вспышка. Разрушающая волна прокатилась по лесам, выжигая все до основания. Деревья, низкие и высокие, массивные и хрупкие, всколыхнулись, подобно траве на ветру. Ближайшие тряхнуло так сильно, что их стволы с треском вывернуло из земли. Стремительно взмыв вверх, обнажились гигантские, кривые корни.

Новая вспышка. Рев обезумевших от боли монстров заполнил пространство, заставляя лопаться ушные перепонки.

Еще одна. На этот раз – самая мощная. Вокруг творилась какая-то фантасмагория. Все смешалось, отплясывая в ослепляющей неразберихе.

Вошедшая в резонанс с другими Жнецами сила увеличилась в геометрической прогрессии. Морган чувствовал, как его переполняла мощь, и терял над собой контроль. Сила заполнила кости, легкие и сердце. Она текла по сосудам, словно бурлящий, неудержимый поток. С каждой новой вспышкой мужчина ощущал, что его сердце вот-вот было готово лопнуть.

Рев Ифритов внезапно оборвался.

Паутина силы звенела, словно потревоженный хрусталь. Напряжение росло. В какой-то момент оно достигло апогея и ударило по наименее выносливому Жнецу. Тот мгновенно отключился, невольно оборвав связь. За ним последовали и остальные. Сеть начала медленно гаснуть, лишенная непрерывной подпитки. Перед тем, как окончательно потухнуть, она издала гулкий, раскатистый хлопок. Пламя исчезло.

Морган лежал на боку, не в силах пошевелиться. Тело его наполовину погрузилось в лесное болото, а от сухой когда-то одежды не осталось и следа. Промокло абсолютно все, включая надетые недавно совершенно новые носки. Под маску начала пробираться вода. Накатила неестественная слабость.

Наступившая тишина пугала и радовала одновременно. Не было ни криков, ни рева, ни плача. Все, что могло и хотело двигаться, замерло. Слышался лишь отдаленный треск древесины, да невесть откуда взявшийся легкий ветерок. Ифритов Морган не ощущал.

Капли дождя вдруг стали крупными и тяжелыми. Вскоре хлынул уже совершенно ненужный ливень. Холодный и плотный, словно непроглядная стена.

Морган блаженно улыбался: Пламя победило пламя. Получилось.

Неизвестно, сколько прошло времени. Морган, обессиленный, лежал на боку, а ливень все хлестал по лицу крупными каплями. Кроме его размеренного шуршания ничего не было слышно. Казалось, будто все вокруг вымерло. Не исключено, что это было действительно так.

Где-то совсем рядом послышался протяжный стон, переросший в захлебывающийся кашель. Он оборвался так же быстро, как и начался.

Не без усилий поднявшись над мутной водой, Морган впервые попробовал пошевелиться. Подступившая внезапно тошнота большим комом застряла в горле. Однако, рвотных позывов не было. Это немного обрадовало: блевать в последнее время надоело. С трудом сев, мужчина рассеянно огляделся. Над головой, в толще налитых, грузных облаков пару раз раскатисто громыхнуло. Засверкали молнии. Несмотря на это, ливень стал медленно стихать.

Вокруг валялись останками мертвых Ифритов. Между кусками мертвой плоти, раскинув руки и ноги в разные стороны, лежали человеческие тела. Застыв в неестественных позах, они казались переломанными. Морган собрался с силами и встал – разлеживаться было нельзя. Неестественная слабость все еще мешала сосредоточиться. Ноги слушались неохотно, да и движения с трудом оживавшего, согнутого пополам туловища больше смахивали на конвульсии.

Первым делом проверив, не захлебнулся ли кто в воде, Морган перевернул соратников на спины. Потом, отыскав под грудой тел сумку с инструментами, вынул из нее несколько пар наручников и нетвердой походкой двинулся искать храмовников.

Двое, опознанные по белым футболкам с вымазанными в грязи крестами, нашлись сразу. Этих мужчина повязал без раздумий. С остальными пришлось повозиться, отыскивая их в толще дурнопахнущей жидкости. Трое оказались мертвы. Один сожжен Ифритом, остальные, мужчина и женщина, были застрелены бесконтрольным огнем команды Трэвиуса. Перевернув их, Жнец брезгливо вытер липкую слизь о перепачканные кровью футболки. Испытав некоторое облегчение от того, что нет нужды искать дополнительные наручники, он поднялся.

К тому времени, как мужчина сковал третьего храмовника, ливень окончательно сошел на нет. Чернеющие тучи стыдливо приоткрыли кусочек ласкового солнца. Первые робкие лучи начали согревать кожу. Это было другое тепло. На этот раз – безопасное. Морган, кряхтя, прислонил бесчувственное тело к шершавому обугленному стволу. Надевая наручники, он заметил широкую рану на груди коренастого, крепкого крестоносца. До этого момента маскировавшись под одну из линий красного креста, она выглянула из-под толщи зловонной жижи теплым алым потоком. Морган сплюнул: возиться по локоть в крови с развороченными наполовину телами храмовников никакой охоты не было. За это он выставит отдельную плату.

– Что ты делаешь, Жнец? – послышался за спиной голос Урдаса Ханнанбара.

Морган ничего не ответил и даже не оставил собственного занятия. Нужно было найти последнего. Перед тем, как заняться главарем.

– Здесь же люди, да? – сбивчиво спросил крестоносец.

– Может быть.

– Не трудно догадаться.

– Ну молодец. Умный.

Урдас, тяжело дыша, покачивался на широко расставленных ногах. Пережитая вспышка далась ему нелегко. Морган отыскал последнее бессознательное тело, облаченное когда-то в нечто белое. Не обращая внимания на невольного собеседника, он двинулся к нему.

– Отойди, – повысил голос крестоносец, пытаясь преградить путь Жнецу. – Ты не понимаешь. Это – живые души.

– Я им ничего не должен, – последняя пара наручников защелкнулась на запястьях очередного пленника.

– Должен. По праву рождения – должен, – твердо процедил Ханнанбар и потянулся к оружию, висевшему на поясе.

Щелчок взведенного курка заставил Жнеца выпрямиться и повернуться лицом к недавнему союзнику, в один момент обернувшемуся врагом.

– Ну стреляй, – Морган развел руки и расплылся в едкой ухмылке, зная, что храмовник, как бы ни ненавидел Жнеца, никогда его не убьет.

– Не делай этого, – голос Ханнанбара дрогнул, – Помоги нам.

– А не слишком ли ты борзеешь?

– Ни власть, ни деньги не принесут тебе счастья.

– А вот это не тебе решать.

Ханнанбар перевел дуло пистолета с груди Жнеца на его на колено. Щелчок. Еще один. Выстрела не последовало. Жнец усмехнулся. Отбросив оружие в сторону, храмовник бросился на Моргана. Грязные брызги воды взмыли вверх из-под упавших в нее тяжелых тел.

Первый удар Морган пропустил. Впрочем, как и второй. После того, как тяжелый кулак Урдаса в третий раз опустился на его и без того сломанный нос наемник понял, что немного себя переоценил. Слабость, объявшая тело после вспышки, сделала реакцию медленной, а мышцы – неспособными держать удар. А бил Урдас сильно, наотмашь. На работе он явно занимался не тем, что перекладывал бумажки.

С трудом парировав четвертую атаку, Морган скользнул вправо и поднялся на одно колено. Грязная вода вспенилась, словно в нее влили целую бутыль мыла. Дыхание Урдаса сперло, когда тот получил удар в бок. Толчок. Морган попытался повалить храмовника на спину. Вместо того, чтобы потерять равновесие и упасть, Урдас успел упереться ладонями в мягкую жижу под толщей воды и сделать локтем резкое движение назад. В глазах Моргана потемнело. В следующую же секунду грязные волны сомкнулись над ним, поглотив почти весь свет. Уперев колено в живот, Урдас навалился на Жнеца и вдавил того в дно. Продержав его так несколько секунд, он выдернул размягшее тело на поверхность и начал наносить все новые и новые удары. Крестоносец бил яростно, вложив в удары всю свою злость. И не собирался останавливаться, пока Жнец не потеряет сознание. Урдас знал – эти ублюдки очень выносливы.

Неизвестно, сколько продолжалось одностороннее избиение, потому как Морган уже почти потерял связь с реальностью. Эластичная прозрачная маска спала с лица. Легкие заполнились все еще едким воздухом. В тот момент, когда реальность окончательно поплыла, удары вдруг прекратились. Дежавю посетило Моргана, когда на него взглянула довольная рожа Трэвиуса. Жнец зашелся непрерывным кашлем, прежде чем почувствовал, как на него, шлепнув по лицу пару раз, снова надели маску.

– Хватит загорать, – босс подал руку Моргану, после чего с силой его поднял, – Ливей, где тебя носит, черт тебя дери!

Слегка пошатываясь, Ливей в это время рылся в грязевой куче, еще недавно бывшей боевым инвентарем.

– Тут я! – подал он голос, не отвлекаясь от собственного занятия.

После неоднократных попыток удалось отыскать в непроглядной жиже пеленгатор, который упорно не хотел включаться. Когда ему это все же удалось, то по треснувшему экрану прошлась мелкая рябь. Шли помехи.

– Что там по маршруту? – спросил Трэвиус, возвысившись над согнутым Ливеем.

– Хреново тащит, но сойдет, – ответил связист, настраивая многострадальный пеленгатор, – А вот sos-ы, скорее всего, глушит.

– У тебя полчаса. – отчеканил босс, наблюдая, как Ливей выуживает маячки из грязи, – Чтобы был транспорт.

Задрав голову вверх, Ливей пару раз задумчиво цокнул языком. Толстые стволы елей основательно обуглились. Из-под земли торчали голые палки, норовя проткнуть небо останками своих стволов. Ливень закончился, но все еще моросил мелкий дождь. Сигналы проходили плохо.

Не теряя драгоценного времени, связист вскочил на самое высокое, и, главное, на вид самое прочное дерево. Он поднимался быстро, проворно, словно шенерская змейка. Предстояла большая работа: поиск нужной точки для отсыла сигнала мог затянуться надолго. С Тенями никогда невозможно было угадать, где и когда он пройдет. Каждый метр имел значение.

За спиной Урдаса Ханнанбара сомкнулись наручники. Хорошенько приложив прикладом храмовника, Трэвиус все же его не вырубил. Протяжно постанывая, тот вяло пытался сопротивляться. Парни Трэвиуса этот энтузиазм не оценили.

Пару раз качнувшись Морган, с трудом поднялся. Сняв ненадолго маску, он сплюнул кровь разбитыми губами. И, пройдя нетвердой походкой пару шагов, внезапно остановился. В глазах двоилось, а может быть, даже троилось.

– Так, стоять. Не падать, – подхватил Моргана Трэвиус, когда того значительно повело влево. – Магна, транки!

Прежде чем к Моргану вернулась ясность, очнулись крестоносцы. На их грязных, облепленных кровью футболках не осталось и следа былой белизны. Пленников согнали под корни упавшего дерева. Мечи, огнестрельное оружие и казенный инвентарь сложили в отдельной куче, затерявшейся среди водяного мусора. Парочка профилактических оплеух остудили пыл наиболее активных искателей справедливости. Трупы трогать не стали.

– Жаль, на сиськи не успел взглянуть, – посетовал Энберт, глядя на мертвую Анвиль, лежащую в грязи.

– Взгляни сейчас, – засмеялся Гвамал, уже порядком осоловевший от лошадиной доли обезболивающих. Все его плечо и часть шеи пузырилась. Кожа пахла паленой плотью.

– Я те взгляну, идиот! – зарычал Трэвиус, толкая ногой одного из храмовников, немного нервно отреагировавшего на эти слова. – Никого не трогать. Узнаю – убью!

– Это Орден Святой Елены? – задала риторический вопрос Магна, рассеянно оглядывая раненых, – Нужно успеть свалить отсюда, пока они не хватились своих. Могут быть проблемы…

– С этими проблемы в любом случае будут. Советую их не умножать. Выдвигаемся!

Гвамал остался караулить храмовников и Майлу, все еще не пришедшую в себя. Остальные, отряхивая замоченное, почти пришедшее в негодность оружие, направились дальше – в самое сердце леса.

– Жнец! – Урдас окрикнул Моргана перед тем, как тот окончательно скрылся в плотной чаще обгоревших стволов.

Морган обернулся.

– Живые всегда будут тебя ненавидеть, а мертвые – проклинать.

Никто не ответил. Слова храмовника растворились в уставшей, наполненной гарью тишине.

Маршрут пролегал напрямую. Неожиданных поворотов, неприятных сюрпризов и незапланированных соперников особо не встречалось. Мелкий моросящий дождь потихоньку тушил остатки тлеющего леса. Стойкий запах дыма висел в воздухе. Температура начала резко снижаться. Приятная поначалу прохлада впитала в себя порывы резкого ветра, и за каких-то полчаса воздух стал промозглым. Промокшая одежда мерзко липла к коже.

– Смотрите под ноги! – напомнил Трэвиус очевидное, когда Энберт в очередной раз запнулся о какую-то скрытую в толще воды корягу.

Среди обгоревших деревьев и кустарников молчаливо возвышались не менее обугленные, совершенно черные тела мертвых Ифритов. Некоторые из них походили на длинные, плохо очищенные сосиски, другие – на толстые бочки, сжатые множеством стальных колец. Иногда попадались и живые, все еще пытавшиеся шевелиться. Этих добивали сразу. Острой необходимости в расправе не было, просто донельзя накаченные наркотиками наемники пребывали в состоянии некоторого мандража.

Солнечные лучи рассеивались искрящимся светом, даруя надежду на то, что дождь скоро кончится и станет чуть теплей. Задымленность спала. Придавленная холодным, сырым туманом, она сделала его еще более едким. Однако, тягучий туман, добираясь лишь до колен, уже не мог причинить абсолютно никакого вреда. Несмотря на это, дыхательную маску снять никто не рискнул.

Двигаясь на автомате, Жнец старался не отставать. Транквилизаторы помогли собраться, но дезориентация в пространстве все еще не прошла. И, когда идущий впереди наемник резко остановился, он чуть не врезался в его спину.

– Пришли! – послышался впереди голос босса. – Морган, сюда!

Прямо из воды поднимался внушительных размеров курган, заросший травой, кустами и мхом. На первый взгляд, это был обычный холм-переросток, не сильно вносивший разнообразия в привычную картину затопленного леса. Однако, стальная дверь, расположенная прямо посреди огромной насыпи, резко меняла ситуацию. У входа уже колдовал Энберт, взламывая механический замок короткими, толстыми пальцами.

После того, как тяжелую дверь отворили, внизу послышались крики. Устройство двойного щита, встроенного прямо в стальной проем, подчистую выгорело.

– Надеюсь, не много сдохло, – сказал Трэвиус, рефлекторно потянувшись к карману с сигарой.

– Не должны, – бросил Энберт, начав спускаться вниз по узкой темной лестнице. – По пеленгатору помещения расположены достаточно глубоко.

Словно в подтверждении слов наемника, крики усилились. Началась суматоха. Пеленгатор тут же оживился, чудесным образом усмирив неровную рябь на экране. На нем вспыхнули многочисленные точки и схема внутреннего устройства помещения. Искусственный голос устройства начал заикаться, взахлеб перечисляя информацию с обнаруженных браслетов укрывшихся внизу людей.

– Вуаля, – Энберт вдруг остановился и демонстративным жестом пригласил всех внутрь.

– Че вуаля? – недовольно проворчал Трэвиус, – Там еще несколько дверей. Иди!

Энберт чуть поник, а потом скрылся в темном проеме.

Пеленгатор продолжал сходить с ума. Огромное по своей площади подземное сооружение вместило около трехсот человек, награда за головы которых исчислялись в умопомрачительных суммах.

– Кто они такие? – округлились глаза у Моргана.

– Если верить осведомителю, то осмысленные клоны, – Трэвиус снова потянулся за сигаретой, но на этот раз не отдернул от кармана руку, – Это тебе не пустые болванки, которых склепали на коленке за пару месяцев! Представляешь, сколько все это стоит?

– Представляю, – попытался нахмуриться Морган, но брови никак не сдвигались, – Вот только что они здесь делают?

– Мне почем знать? Кто-то их украл, мы – возвращаем. Тебе так интересны разборки богатеньких шишек?

– Не особо.

– Смотри, какие цифры! – рассмеялся громче босс, снимая с себя уже ненужную маску, – Видимо, поджимает кому-то это чертово вселение!

Жнец смотрел на не прекращающую расти сумму, назначенную за поимку беглецов и испытывал приятное, сладкое чувство. Разливаясь по телу, оно действовало куда лучше любого транквилизатора. Усталость как рукой сняло.

– Глядишь, скоро сам буду тебя на Олимп провожать, – довольно сказал Трэвиус, опустив тяжелую ладонь на плечо своего Жнеца. – Ну, как там твое стяжательство?

– Ликует, – некрасивая улыбка озарила лицо под маской, утопая в расслабляющем дыме заженной сигары.

«Ты их разбил. Разрушил до основания. Преграды в душе, что удерживали тебя от роковой ошибки. И даже не пытался бежать от собственной гибели. Потому что не понимал, зачем. Ты спутал жизнь и смерть. Никогда не видел края пустоты и обжигающего безразличия в себе. Твои звезды потухли в небе. Каждого из вас. Их свет не укажет путь из смердящего мрака души.

Окаменевшие сердца – заложники низменных целей. Горевшие когда-то очень давно. Сотни, миллионы живых сердец, превратившиеся в пепел. Убогие, дряблые и слабые. Я не прощаю слабость. Я – есть сила. Я лишу тебя всего.

– Назови мое имя».

– Вставай, лампочка! – Морган почувствовал толчок в плечо практически сразу, как провалился в зыбкую дремоту.

– Ну, а как здесь пыхнет? – с опаской спросил низенький Бринго, глядя на то, как Магна мешает Жнецу снова провалиться в сон.

– Не, во сне не пыхает, – отрицательно покачал головой Гвамал.

– А тебе-то откуда знать? – засомневался Бунго, – Называют Пламя, а оно морозит. И шибает так, что кишки выворачивает.

– Сразу видно, новенький! – рассмеявшись, Магна подсела к Бунго и предложила ему пакетик с грецкими орешками, – От этой штукенции чего угодно можно ожидать. Прошлый Жнец нас и в воздухе, бывало, подвешивал…

– А Морган может? – заинтересованно спросил Бринго.

– Может, – утвердительно кивнул Энберт.

– Да не, не может, – возразила Магна.

– Точно может! – поддержал Гвамал Энберта.

– На что спорим? – тут же вошла в азарт Магна.

– Хоть бы и на десятку, – предложил Энберт.

– А на двадцатку слабо?

– Пфф, нет конечно!

– Тогда по рукам! – не теряя времени, Магна сжала в своих крепких пальцах не менее крепкую ладонь Энберта.

– Эй! Морган! – окрикнул Жнеца Гвамал, – Как там у тебя с гравитацией? Нас поднимешь?!

Блаженно улыбаясь, Морган отрицательно покачал головой.

– Гони двадцатку! – победно воскликнула Магна.

– Да у меня щас нету…

Транспортник тряхнуло. Лежащая на полу Майла с обоженным лицом тихо застонала. Обезболивающие почти перестали действовать – обратный путь давался ей тяжело.

– Не волнуйся, – успокоил ее Трэвиус, вкалывая новую порцию транквилизатора, – Перекроят так, что будешь краше прежней!

После того, как Майла провалилась в сон, Трэвиус подошел к Моргану и плюхнулся рядом.

– Я же говорил, что этот парень взрывоопасный! – босс обхватил крепкой рукой плечи своего Жнеца и пару раз его тряхнул.

Не обратив внимание на восклицание Трэвиуса, остальные продолжили бурно обсуждать результаты спора. Как выяснилось, все оказалось не так просто. Ливей напомнил, что циаолькийный закон от 14 либры «О правилах начисления и выплаты выигрышей, заключенных в результате устных споров» предусматривает выплату процентов стороне посредника. Гвамал тут же оживился. Кто-то вспомнил, что спор все же считается недействительным, пока отсутствует официально заверенный результат в виде ключевого слова. Вот тут уже оживился Энберт. Магне все это очень не понравилось. Наркотики все еще действовали, не давая закономерной усталости свалить бойцов с ног.

– Ну, ты как? – тихо спросил Моргана Трэвиус.

– Нормально.

Почувствовался запах очередной сигары. Он смешивался с запахами паленой плоти и пота, плотно пропитавшими стены стальной развалюхи.

К Моргану начали подкрадываться подозрения, что все эти непроизвольные вспышки в последнее время были неспроста. Признаки нестабильности уже отчетливо давали о себе знать. Это был первый звоночек, который быстро превратится в настоящую проблему. Жнец знал, что будет хуже. Кошмары продолжатся, медленно перетекая в реальность. И закончится все тем, что они сольются воедино, окончательно поглотив разум. А там… там с ним церемониться не будут. Правительство Азари реабилитацией ходячих бомб не занималась.

Неприятно кольнуло в левом глазу.

Нужно было начинать с самого начала. С того триггера, который открывал вход в бездну. Предстояло надавить на больной нерв, а потом прижечь его до окончательной потери чувствительности. Не бежать от страха, а гнать его самому, попутно распутывая тугой клубок причинно-следственных связей. Морган твердо решил оседлать свой кошмар.

– Слушай, Трэвиус, – начал Морган, – Тут кое-кто обмолвился, что у тебя есть информация по Гону.