Текст книги "Полет миражей (СИ)"

Автор книги: Дилара Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Ох… да… И я, – поспешил ответить Эншду, даже не осознав, что происходит.

Открыв глаза, он заметил перед собой невысокую женщину лет сорока с нарочито черными глазами. Она, как и остальные сотрудники, была одета в белоснежный халат. Только брендовые туфли на высоком каблуке давали понять, что женщина рядовым работником явно не была.

– Госпожа Цинтафа курирует мой проект, – улыбаясь, сказал Амитас.

– Будьте уверены, господин Эншду, что для решения вашего вопроса мы используем все ресурсы, – сказала Цинтафа Айли, деловито опустив руки в карманы.

Эншду хотел было заплакать, но удержался. Ему стало невыносимо себя жаль. Уже второй раз он пропускал плановое переселение, производимое лично Азари. Слишком сильно он надеялся на эксклюзивные оболочки землян, тем самым потеряв не только драгоценное время, но и расположенность Королевы. Подавать запрос на третье плановое переселение Эншду не решился. Впрочем, как и требовать личного симбионта. Последние выдавались в единичных экземплярах только тем, кто явственно отличился в глазах Великой Матери. Увы, мужчина к таким подданным не относился. К тому же, симбиоз транзитными Тенями чаще бывал не совсем качественным. Сцепление нервной системы со вселяемым Высшим проходило лишь на поверхностном уровне, значительно уступая способностям Королевы. Чувствительность после таких процедур оказывалась гораздо ниже. Азари всегда оставляла за собой монополию на идеальный симбиоз. Для профессии Эншду это могло оказаться фатальным.

– О, господин Амитас, вы же замолвите за меня словечко? – с мольбой взглянул на Амитаса Эншду.

– Вы не должны об этом беспокоиться. Если кто и может убедить Королеву проявить к вам благосклонность, так это я.

За спинами собравшихся послышалась возня. Прибывшие пираты добыли очередной трофей, тут же аккуратно принятый инженерами. Огромный, в два человеческих роста металлический предмет разительно отличался от тех, что были разбросаны вокруг. Блестящий и гладкий, он отдавал серебряным отливом и немного слепил глаза. Механизм не только не тронула ржавчина, казалось, что космос придал ему какую-то неестественную глянцевость.

– Это третий центральный телепорт, который мы обнаружили, – с небольшой горделивостью сказала Цинтафа, – Он позволяет прочесывать гораздо больший объем видимого подпространства. Существа, который он способен привести в этот мир, имеют горадно более глубокие способности.

– Насколько глубокие? – с надеждой спросил Эншду.

– Некоторые симбионты производят сцепление с телом лучше, чем Азари, – уверенно произнес Амитас.

Эншду внезапно вздрогнул. Он не верил своим ушам. Прозвучавшее казалось глупым розыгрышем, жестокой насмешкой, а идеальный симбиоз без бесконечных очередей и рисков остаться не у дел – недосягаемой мечтой.

– Не знаю, возможно ли это, – неуверенно засомневался Эншду.

– Разве не поэтому вы здесь?

– Вы обещали выбить для меня личный симбионт…

– И что потом? – Амитас вопросительно посмотрел на Эншду, – Томиться в несовершенстве собственного тела? Желать сделать этот мир лучше и не иметь для этого самого главного инструмента – идеальных вкусовых рецепторов?

– Ох, как вы правы, – Эншду-таки не удержался и заплакал.

Слова Амитаса поразили его в самое сердце. Тяжелая ноша уже давно лежала неподъемным грузом на груди торгового магната. Просчитывались варианты, изучались возможные лазейки, но все они упирались в несовершенство конечного результата. Даже если Амитас и выбьет ему личного симбионта, толку от него будет немного. Перестанет беспокоить чрезмерная тучность и эта вечная отдышка… Но как же возможность вкушать изысканные яства? Как же исключительные способности предугадывать желания миллионов? Все это висело на волоске. Эншду не мог позволить себе использовать низкосортную оболочку. Определенно, штатный симбионт по госпрограмме – не выход. Качество вселения было гораздо важнее.

– Неужели вы думаете, что я открыл святая святых только потому, чтобы похвастаться перед вами?

– О нет, что вы, – Эншду, преодолевая рыдания, поспешил разубедить своего собеседника, – Но Азари не приветствует такие эксперименты. Она бывает очень… как бы это выразиться… категорична в своем гневе.

– Диагностика качества переселения весьма относительна. Никто не сможет сказать, кто именно его провел, – прохрипел Амитас, – Если за вами будет числиться личный симбионт, то никто не будет проверять, с помощью него ли было это сделано, или с помощью какого-то другого.

– А Азари в курсе ваших экспериментов?

– За свою жизнь я сделал тысячи экспериментов, – сдвинул брови Амитас, – Многие из них позволили жить этой Империи. Но еще больше Азари запретила. Это была невосполнимая потеря для нашего общества… Поэтому я решил, что о некоторых из них Великой Матери знать не обязательно.

Процессия поднялась наверх. Второй этаж вобрал в себя все то, что не уместилось внизу. Маленькие камеры с испытуемыми огибали весь периметр лаборатории, занимая не больше трети помещения. Скудность площади с лихвой компенсировалось напряженной работой, ведущейся практически непрерывно. Небольшие кабинки предназначались для переселенцев. Тут же собирались телепорты, помогающие искать наиболее подходящие экземпляры для проведения симбиоза. Эншду не знал, почему некоторые лаборатории строились так высоко от поверхности планеты, но краем уха слышал, что это было как-то связано с особыми условиями для экспериментов.

– Спасибо, Лойда, можешь быть свободна, – мягко обратилась Цинтафа Айли к женщине, которая заполняла какие-то документы в крайне правом отсеке верхнего этажа.

Бегло кивнув, женщина удалилась, оставив открытым доступ к внутренним данным. Цинтафа порылась в настройках, активировав систему.

Длинная цепочка из полупрозрачных камер растянулась по всему второму этажу. Амитас стоял напротив толстого стекла, в одно мгновение ставшим прозрачным. Тонкая цепочка данных поплыла по невидимой преграде. Через мгновение исчезла и она.

– Смотрите внимательно, мой дражайший Эншду, – Амитас в экстазе закрыл глаза.

Эншду совсем не удивился, когда тот прильнул к стеклу и стал прислушиваться к тому, что происходит внутри. Амитас издал вздох блаженства, словно тишина мягких стен издавала тонкие звуки классической скрипки. Столь трепетное отношение ко всякого рода неодушевленным предметам уже никого не удивляла.

«Как он глубоко чувствует», – позавидовал Эншду Амитасу.

Там, внутри камеры, в окружении белых стен, испачканных рваной мазней запекшейся крови, сидел худой мужчина. Обняв острые колени бледными рукам, он прятал свое лицо за большой копной алых волос. Небольшое помещение два на два метра было оснащено датчиками, встроенным щитом и небольшим портативным телепортом в дальнем верхнем углу. За мягкостью стен их практически не было видно.

Послышался протяжный свист. Мужчина вздрогнул. Испуганно оглянувшись, он посмотрел вперед, уперевшись взглядом прямо в стекло. Односторонняя прозрачность преграды не открыла пленнику своих тайн.

– Это случится прямо сейчас? – удивленно вскинул брови Эншду.

– Я никогда не отнимаю время у своих гостей зазря.

«Не любит ничего лишнего», – пронеслась мысль в голове Эншду, вызывая внутри еще одну волну сентиментальности.

Внутри камеры включились щиты. По коже пленника прошлись мурашки. Соскочив с места, он одним быстрым движением прижался к правой стене. Голубая преграда, отделяющая его от того, что проникло внутрь, стала медленно истончаться.

– Кто транзитный симбионт? – с волнением спросил Эншду.

– Мимик.

– Да, я слышал, что они одни из лучших…

Мужчина закричал. Неистово замахав руками в воздухе, он пытался сбросить с себя то, что облепило его со всех сторон. Пальцы впились в кожу, до крови раздирая бледные покровы. Из горла стали вырываться отрывистые хрипы. Через мгновение все стихло. Тело упало на пол. Частое, поверхностное дыхание заменило и крики, и мольбы, и слезы. Взгляд безжизненного тела потух.

– В данный момент мимик подготавливает нервную систему для транзита, – сухо сказала Цинтафа, что-то сосредоточенно внося в электронный журнал.

Снова включились щиты. На этот раз преграда была толстой, твердой, поражающей своей ярко-голубой пульсацией. Она не стала медленно таять. Небольшое отверстие в ее середине позволило тому, что пришло вслед за мимиком, медленно подобраться к жертве. Пришелец из другого мира преодолевал преграду не сразу, принимая форму изворотливой змеи. Он оплел тело мужчины, даже не пытавшегося сопротивляться.

– Глаза… – выдохнул в напряжении Эншду. – Мне нужно видеть его глаза!

– Терпение, – спокойно произнес Амитас, – Всего лишь немного терпения.

Существо преодолело преграду, полностью заняв тело мужчины. Что-то нажав на приборной панели, встроенной в стену рядом с камерой, Цинтафа отключила внутренние щиты. Теперь ничто не мешало созерцать результаты проделанной работы.

– Так быстро… Такого быть не может, просто не может быть, – причитал Эншду, искренне желая, чтобы он не оказался прав.

Мужчина сел. Внезапно он закашлялся. Сильно, глубоко, выплюнув добротный сгусток крови. В тот же момент из его тела выкинуло мимика, невидимым шлепком ударившегося о стекло. Тонкий, еле заметный щит, встроенный в стекло, затрещал. Виннербау тихонько ахнула, отскочив на шаг назад. Эншду напрягся, немного приподнявшись в кресле. Подопытный открыл глаза.

Никто не знал, как они выглядели раньше. Какой был их цвет до вселения мало кого интересовал. Важно было то, как они выглядели сейчас. Весь зрачок и белесость глазного яблока затянул черный туман новорожденного пришельца, обретшего новый дом.

– Глаза – зеркало души, – тихо прошептал Амитас так, чтобы слышали все. – И гарант качества.

Если после симбиоза вселенное существо могло менять цвет глаз своего носителя и управлять его зрачком, значит, вселение прошло на очень глубоком уровне – это была негласная истина. Очевидная мысль окончательно расстроила и без того пошатнувшиеся чувства Эншду. От нахлынувшего волнения магнат ушел в глубокое забытье. Представив молочного поросенка с золотистой, натертой чесноком корочкой, Эншду закатил глаза и выпал из реальности. Внезапно проснулся аппетит.

– Центральные телепорты – это лишь временное звено, – голос Амитаса выбил Эншду из сладостного забвения. – У нас есть более совершенные методы. Методы, которые помогут обойти даже закон сорокадневной форы.

– Правда? – удивленно спросил магнат, отвлеченный от сладостных грез, – Неужели такие способы существуют?

– О, конечно существуют. Но какие именно, мой дражайший Эншду, вы узнаете не сейчас, – учтиво произнес Амитас. – Я все же надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество…

– Если вы гарантируете переселение…

– Гарантирую, – Амитас не дал договорить гостю. – Но нам нужно еще несколько месяцев, чтобы довести метод до совершенства.

– Что такое несколько месяцев по сравнению с годами мучений? – всхлипнул Эншду и его глаза снова оказались на мокром месте.

– Несколько месяцев… – протянул Амитас, – все же это долгий срок. За несколько месяцев многое может разительно измениться. За несколько месяцев гибли народы и возрождались из пепла города… Но вас это не коснется, мой многострадальный друг. Мучения ваши отныне окончены!

Что-то громко лязгнуло на первом этаже. Послышались суетливые возгласы. Мужчина в камере резко повернул голову, встревоженный новыми, еще неизведанными для него звуками. Словно опасливый зверь, он подполз к самому стеклу, настороженно прижимая грудь к полу. Принюхался. Постучал обгрызанным ногтем по гладкой, холодной поверхности. Ничего так и не почуяв, прильнул к стеклу, пытаясь дотянуться руками до датчиков, встроенных в потолок. Пришелец не понял, что за ним наблюдают.

– О, господин Амитас, – из глаз Эншду хлынул поток слез, который он не в силах был больше сдерживать, – Вы такой благородный и отважный! Знайте, что я тут не только из-за переселения, а из-за глубокого к вам уважения…

– Не сдерживайте слезы, мой чувствительный друг, – Амитас по-отечески положил руку на плечо своего гостя. – Зачем я явился в этот мир, если не исполнять мечты страждущих?

– А вы… а… ох… – хлюпая заложенным носом, произнес Эншду. – А у вас есть своя мечта?

– Невозможно жить, не мечтая, – одухотворенно ответил Амитас. – Моя мечта – звезды. Моя мечта – свобода. Люди не могут преодолевать миллиарды километров без телепортов, а мы сможем. Они слишком смертны, век их очень недолог… Наш – вечен. Другие планеты ждут нас. Физическая оболочка – это лишь временная преграда для достижения цели. Да, дражайший Эншду, у меня есть мечта. Снова будут создаваться шедевры. И они затмят все предыдущие достижения. И всех предыдущих творцов!

Глава 4. Химеры безумных иллюзий

Искусственно созданная тьма служила только для того, чтобы вобрать в себя многочисленные вспышки неонового лазера. Пространство окрашивалось в яркие цвета, заполняясь ими, словно чем-то осязаемым. Лучи разрезали липкую темноту, попутно вонзаясь в густой дым тлеющих сигарет. Стройные тела полуголых официанток смешивали его с удушающей, мускусной атмосферой. Подносы девушек никогда не пустовали, имея только два вида нагрузки: посуду с горячительным и без.

Танцпол в это время суток почти пустовал. На нем извивалась только парочка не в меру пьяных женщин, двигаясь для ритмичной, жесткой музыки слишком медленно. Одна из них периодически замирала. Импровизированная статуя оживала только спустя некоторое время, оглядываясь по сторонам с нескрываемым удивлением. В очередной раз осознав, где она находится, женщина продолжала свои ленивые движения. И все повторялось вновь.

Некоторые посетители, занявшие столики, встречали окружающих осоловелыми взглядами. Подавляющее большинство из них поглощало дешевый алкоголь с кислой, недовольной миной. Причем так быстро, словно участвовало в каком-то негласном соревновании. Клиенты захолустного бара на окраине Арсии явно стремились достичь состояния тех, кто явился сюда ранее.

Большие кувшины с растениями, напоминавшими декоративные пальмы, заполонили все свободные уголки утонувшего в сигаретном дыме помещения. Широкие пластмассовые листья путались в отблесках неоновой подсветки. В самом центре зала располагался округлый, светящийся подиум, из центра которого вздымался к потолку тонкий пилон. Посетители, словно мухи, круглосуточно облепляли сцену. На ней стройные девушки в белье, не несущем в себе никакой практической пользы, отрывисто двигались в такт пульсирующей мелодии. Временами они приближались к краю, влекомые жестами заинтересованного гостя. На часах было пять тридцать утра. Ожидалась пересменка, и в баре царила ленивая предрассветная атмосфера.

– Ты чего это на виргово пялишься? – послышался веселый голос Хамфрида из удушливого полумрака, – Я думал, такие тебе не нравятся.

– А это кто?

– Мужское днк с точечными модификациями.

– Надо же… а выглядят как бабы.

– Смена женщин через три… два… один… – медленно отсчитал Хамфрид и тут же засмеялся, – Я к этому времени и подошел.

Даже не окончив своего вялого танца, с высокой сцены сорвались несколько пышногрудых красоток. Явно радуясь окончанию рабочего дня, виргово напоследок послали пару воздушных поцелуев зрителям. Их место заняли не менее ослепительные представительницы женского пола под неожиданно оживленные аплодисменты.

– Вот засада, – посетовал Морган, разочарованно цокнув языком, – Никому не говори.

– Да кого это волнует? – пожал плечами Хамфрид, – Только ты этим кичишься.

– Я ценитель.

– А мне всегда казалось, что ты лентяй.

– Я просто не вижу смысла разбираться в том, что может быть очень просто.

– Но оно не просто.

– Это да.

Достав из кармана пачку разовых сигарет, Хамфрид предложил Моргану закурить. Запахло хорошим табаком. Вскоре густоту и без того удушливого пространства уплотнил дым тлеющих сигарет.

– Как же долго я спал, – затягиваясь, задумчиво протянул Морган, – Снова все поменялось. Чувствую себя старым…

– Ты же младше меня, – громче рассмеялся Хамфрид, – Да уж, воистину старый пень! А вообще, время идет, что-то появляется, что-то исчезает. Тебе просто надо чаще выбираться в люди.

– Ага. В перерывах между гибернациями, – почесав добротную щетину, задумчиво ответил Морган.

– Хотя бы и так! – Хамфрид утвердительно закивал головой, – Предлагаю взять парочку вон тех красоток и забуриться в випку.

– Раньше надо было думать. Где ты в женскую смену випку-то найдешь? Все забито Жнецами.

– Я могу подсуетиться.

– Не, я Пламя берегу.

– Так бы сразу и сказал, – выдохнул дым Хамфрид, – А я уже перестал над ним трястись. Надоело.

– Ну, это ты зря.

– Надеюсь, обойдемся без нотаций?

– Пфф.

Ночной бар «Дисглэр», в действительности работающий круглосуточно, был одним из немногих мест, где имелись зоны для Жнецов. За последними основательно закрепилась дурная слава среди владельцев увеселительных заведений. Ни для кого не было секретом, что чаще всего они напивались вусмерть и жаждали хорошей драки. И очень сильно не везло тому, кто попадался им под горячую руку. Столь воинственный настрой вызывал немало ненависти, а еще больше – вопросов. Впрочем, откуда бралась охота махать кулаками после изматывающих жатв и для самих Жнецов оставалось загадкой. Неизменно оставалось одно – страдали законопослушные Тени, а у баров частенько из-за этого бывали проблемы. Случаи, когда Пламя выжигало добротную часть помещений, встречались практически каждый год. Именно по этой причине путь в уважаемые заведения блестящих мегаполисов Жнецам был заказан. Им приходилось довольствоваться забегаловками малонаселенных окраин с тугими замками и хорошенько разбавленным пойлом. Владельцы баров пытались поднять не особо высокую выручку за счет особых посетителей. Завышенные персонально для Жнецов цены помогали держаться на плаву. Благо, охотник с пустующими карманами встречался редко.

Второй этаж «Дисглэр» наглухо закрывался, отделяя Жнецов от общей массы клиентов, оставшихся внизу. Толстые двери вели в коридоры, узкие изгибы которых были обсыпаны непристойными картинками. Тут же на стенах красовались большие указатели с еще более непристойными символами, значение которых постоянные клиенты знали наизусть. Сегодня ночью они были розовыми. Над некоторыми из стрелок можно было увидеть выпрыгивающие из ниоткуда полные, трясущиеся груди, над другими – пухлые алые губы. Подвижные голограммы посылали поцелуи, уже в воздухе меняющие цвет помады. Кое-где встречались уже всем надоевшие пальмы, за которыми никто не ухаживал. Покрытые многолетней пылью, их широкие листья уныло свисали вниз. То тут, то там валялись початые бутылки из-под пива, водки и другой дешевой бормотухи.

– Долго еще на пещерах будете сидеть? – задумчиво спросил Хамфрид.

– Не знаю. Это как Трэвиус решит. Квоты на зачистку сейчас хорошие.

– Меня возьмешь?

– А Арена что, уже не радует?

– Что-то размяк я… Нужно приходить в форму.

– За сколько стометровку берешь?

– Минуты две, три.

– Нужно быстрее.

– Я в курсе…

– Ладно, – выдохнув дым, оживился Морган, – С боссом я поговорю. В любом случае, под землей в сольник тяжеловато. Щас модно стало по пещерам шкериться.

– Поэтому и модно, что нам тяжело.

– Это да, – тяжко вздохнул Морган, – Насчет бабла сочтемся. Но имей ввиду, что я возьму больше.

– Да я бесплатно…

– Ерунду не говори.

Облокотившись о парапет, Хамфрид Диффра пристально наблюдал за тем, что творилось на первом этаже. Взор его был устремлен на подиум. Девушки, которых Жнец насчитал ровно семь, начали новую композицию. Прерываясь неуверенной рябью, на центральном пилоне появилась голограмма еще одной танцовщицы. Ее тело взмыло высоко над сценой, исполняя движения, неподвластные остальным. Морган усмехнулся, сплюнув застрявший в зубах кусочек табака: в таких местах, как «Дисглэр», не дождешься живого выступления.

– Третья слева и та, что с краю.

– Не согласен. С краю тоже Тень.

– Полторы.

– Давай уж три.

– Тогда уж шесть.

– Идет, – растянулся в улыбке Хамфрид.

Где-то в дальних закоулках помещения послышались возмущенные возгласы, которые тут же перебил глухой стук музыки, доносящейся снизу. Находящиеся навеселе палачи в очередной раз пытались выломать дверь огражденной зоны с целью восстановления вселенской справедливости. Особо прочные замки из ткани Преданной, устойчивые к действию Пламени, их энтузиазм не разделяли.

Мужчины молча наблюдали за танцем, изредка ловя взглядом ту, что кружилась практически под самым потолком. За это время почти каждая из танцовщиц успела подойти к клиентам. Каждый раз Хамфрид чуть приподнимался, пристально вглядываясь в темноту.

– Точно сейчас, – сказал он, когда фигуристая девушка, встав на четвереньки, склонилась над одной из посетительниц.

Высунув длинный, словно змея, язык, она облизнула щеку поклонницы. Ее красные глаза на мгновение вспыхнули, словно горящие угольки. Очередная сотка монеро перекочевала из рук клиентки в кружевные трусики суккуба. Стриптизерша явно злоупотребляла своими способностями.

– Разоритель, – скептично проворчал Морган Алонсо.

Активировав на ДНК-браслете кредитную панель, он отправил на счет друга ровно шесть тысяч монеро.

– Не стоит спорить с профессионалом, – победно произнес Хамфрид, – Как только появляются сиськи, у тебя сразу притупляется чутье. Вестись нельзя, нужно тренироваться.

– Это да, – Морган, размяв затекшие плечи, неприятно поморщился.

То же самое сделал и Хамфрид. Врубился антагонизм Пламени. Суккуб на мгновение замерла, ощутив поблизости его присутствие. Сделав вид, будто ничего не произошло, девушка плавно встала и перешла на другой конец сцены. Неприятные ощущения нарастали. Внутреннее напряжение росло. Оба Жнеца, не сговариваясь, направились в общий зал.

– Магна, дорогая, оторвись уже и налей нам, – Трэвиус толкнул в бок Магну, обнимая другой рукой Майлу там, где должна была бы быть талия.

– Сдурел?! – Магна отвлеклась от небольшой программки, идущей от гладкого браслета на запястье, – Я тебе что, официантка?!

Заливистый, басистый смех Трэвиуса прокатился по помещению, который, впрочем, тут же заглушили поцелуем. Магна фыркнула и снова уткнулась в браслет.

Двенадцать человек заполнили просторное помещение, с большим энтузиазмом опустошая местный бар. Больше половины находящихся внутри обступили два бильярдных стола, нецензурным способом аргументируя свою точку зрения в отношении забитых в лузы шаров. Многие уже находились изрядно навеселе и явно не собирались останавливаться на достигнутом. Приятный полумрак ловил с первого этажа вспышки, проскальзывающие сквозь застекленную стену. На широком голубом диване у заставленного алкоголем низкого столика разместился сам главарь. Рядом присели две крепкие синеволосые женщины, поразительно схожие друг с другом. Они были одеты в одинаковые обтягивающие штаны стального цвета и белые майки с принтом раненой кобры. Их волосы, туго стянутые на макушке в тугие косы, чем-то напоминали кнуты.

Морган подошел к столику и взял наполовину початую бутылку с янтарной жидкостью. Секунду подумав, стоит ли ему пить из горла, он решил все же не бесчинствовать и принялся искать какую-нибудь свободную посуду. Прозвучал протяжный звук удовольствия. Сегодня Морган решил напиваться медленно.

– Слышь, Трэвиус! Не отличил Тень от человека. Шесть косарей профукал! – засмеялся подошедший к столику Хамфрид.

– Да я поддался, – вальяжно бросил Морган.

Босс ухмыльнулся. Вынул из-за пазухи внушительную сигару. Затягиваясь, он прищурился и пристально посмотрел на Моргана. Трэвиус придумывал, как бы его подколоть.

– Может, тогда махнетесь местами? Он на Арену, а ты ко мне? – съязвил босс.

– Давно пора, – бросил стоящий рядом Ливей, выудив прямо из-под носа Моргана бутылку с ликером, на которую тот явно претендовал, – Возьмем того, кто не опустошает бар быстрее остальных.

Ливей Ксиаобо работал связистом. В каждой команде был такой – пружинистый, юркий и удивительно шустрый. Когда Тени глушили сигналы приборов, Ливей залезал туда, куда залезть было невозможно и взбирался на такую высоту, где у каждого бы закружилась голова. Старый как мир сигнал «Sos» много раз спасал команде жизнь. За Ливеем так и закрепилась кличка – Sos, но Морган старательно ее игнорировал. Вообще, Жнеца раздражала привычка коллеги рыться по его карманам. При том, что он ничего не крал, а просто оставлял знаки своего присутствия. Иногда, к слову, весьма дурно пахнущие. Морган поймал вредителя не сразу, а после тщательной слежки за неуловимым, словно призрак, Ливеем. Когда случилась очная ставка, все чуть не вылилось в хороший мордобой. Трэвиус тогда растащил соперников, лишив обоих прибыли с двух жатв. Морган особо не стал вникать, в чем, собственно, заключалась проблема Ливея и в итоге остановился на том, что это что-то личное.

На автомате проверив карманы, Морган нащупал внутри что-то, что в последнее время явно туда не клал.

«Вот паскуда. Когда успел?» – пронеслось у него в голове.

Выяснять, что именно лежит в карманах широких штанов, Жнец не стал. Вместо этого он резко повернулся, намереваясь толкнуть Ливея в плечо, пока тот не успел далеко уйти. Однако, все оказалось не так просто. Тот испарился, оставив вместо себя только коварную пустоту. Широкая ладонь рассекла воздух аккурат в том месте, где должен был стоять наглый диссидент. В то время как Морган толкнул в спину своего лучшего друга, стоявшего неподалеку, Ливей уже опрокидывал в дальнем углу зала добытый в честном бою ликер.

– Ты чего? – вскинул брови ошалевший Хамфрид, – Что, не можешь смириться поражением?!

– Подумаешь, не угадал! – выпалил повеселевший Морган, тут же забыв о коварном подлоге, – Зато я в состоянии надрать тебе задницу!

Хамфрид среагировал мгновенно. Увернувшись от очередного удара уже порядком подвыпившего друга, он оказался у него за спиной. И, когда тот еще только разворачивался, оттолкнул его от себя. Морган врезался в ближайший бильярдный стол. Глухо звякнув, шары покатились в разные стороны.

– Эй, поосторожней! – выразил недовольство один из наемников, досадно вскинув кий.

Через мгновение он снова попытался прицелиться. Внезапно свалившееся на стол тело Хамфрида вновь нарушило его планы – Морган слишком быстро перехватил инициативу. Шатаясь, стол протяжно затрещал. Шары снова поскакали по бархатному, зеленому сукну. Впрочем, игрока это ничуть не смутило. Изрядно шатаясь, он так и продолжил примеряться для нового удара. Правда, Хамфрид ему в этом немного мешал.

Скучающее лицо Магны вдруг просветлело. Все это время девушка копалась в анонсах бесконечных телепрограмм и только сейчас нашла кое-что интересное. Быстрым движением руки она вывела картинку на широкий экран. Послышались звуки аплодисментов. Восторженный визг зрителей заложил уши. Попросить ее убавить звук никто так и не решился.

– Тебе заняться нечем? – с насмешкой упрекнула девушку ее абсолютная копия.

– Прибавь! – неожиданно поддержали любительницу экранных страстей еще пара головорезов, плюхнувшись рядом на диван.

Послышался нарастающий женский визг. Майф Дин-Сой с экрана жестом призывал аудиторию к спокойствию, намекая, что необходимо снизить степень эйфории. Оголив свою ослепительную улыбку, он томно развернулся к чернокожей девушке. Марс затаил дыхание. Магна заинтересованно притихла.

Спутница Трэвиуса что-то шепнула ему на ухо, и тот вдруг перестал курить.

– Покажем ей, как надо развлекаться? – хищно улыбнулась Майла, соскочив с подлокотника.

Покачивая далеко не округлыми бедрами, она увлекла за собой Трэвиуса. Вскоре за ними захлопнулась дверь в небольшую приватную комнатку. Магна безразлично хмыкнула, не проявив больше никаких эмоций.

– Да, я занималась гимнастикой, – Ашера скромно опустила взгляд, отвечая на очередной вопрос жаждущего подробностей Марса, – К сожалению, мне не удалось занять высокие места. Наверное, просто не хватало стимула. Я всегда тяжело переживала конкуренцию… Но теперь… теперь у меня есть особенная цель. Когда я стану гражданином Марса, я станцую для него особенный танец.

Робкий образ, в который так старательно пыталась влезть девушка этим вечером, явно давался ей с великим трудом. Магна еще раз хмыкнула. На этот раз скептично. Она взяла со стола наполовину наполненный стакан и отпила большой, обжигающий горло глоток.

– Кого она хочет обмануть? – выдохнула наемница, пытаясь усмирить внезапное жжение у себя внутри. – Такая может вцепиться в глотку и вырвать ее вместе с позвоночником.

– Это все пиар, – глубокомысленно заключил Гвамал, усиленно жуя какую-то булку, – Для большинства людей это будет сюрпризом. Хотят удивить народ.

– Ага, и на этом состричь денюшки? – фыркнула Магна, – Будто их внезапные навыки помогут выжать больше бабок.

– Еще скажи, что ты не будешь делать ставок.

– Конечно буду.

Гвамал рассмеялся.

– Вот, и другие будут. А когда увидят, как земляне крошат охотников, деньги просто польются рекой.

– Ну, это еще неизвестно, кто кого.

– В торментеры отобрали дилетантов. Прикинь, они даже на местности ориентироваться не могут, – Гвамал откинулся на спинку дивана и блаженно вытянул ноги, размяв кончики пальцев, – Внешность эффектная, навыков – ноль. Там надежда-то только на следопытов.

– Откуда знаешь? – резко повернувшись к Гвамалу, Магна внезапно оживилась. – Имена же не разглашаются!

– Воу, воу… Притормози коней, – тщетно попытался отмахнуться Гвамал, осознав, что пробудил спящего зверя, – Трэвиус сказал… У него везде связи есть.

– Так прям и сказал? – Магна с подозрением сузила глаза, – И какой же смысл брать вместо профессиональных бойцов дилетантов?

– Это шоу. Кому выгодно так быстро сливать землян?

– Так-то логично, – еще больше сузила глаза Магна, будто предыдущий вопрос был всего лишь проверкой незадачливого болтуна.

– Вообще-то там еще ловушки будут. Земляне могут и на них откинуться.

– Могут… – задумчиво бросила Магна и снова притихла.

Девушка начала гипнотизировать дверь в маленькую комнатушку, где скрылись ее точная копия и босс. От очной ставки Трэвиусу теперь было точно не отвертеться.

Отрывистые, пылкие стоны за дверью стали громче. С каждой секундой они все нарастали, став больше смахивать на крики. Магна усмехнулась: кто-то явно переигрывал.

– О, вылезла, – увеличив экран, сказал Гвамал.

Бледное лицо с неестественно ярким румянцем заняло всю его ширину. Не менее яркая помада на слегка полноватых губах кое-где стерлась, потому как Медея то и дело их покусывала. Отвечая на вопросы, она по долгу морщила лоб, вымученно обдумывая каждое слово. Ведущему приходилось приходилось заполнять длинные паузы наводящими вопросами, требующими максимально коротких ответов. Ситуацию это спасало мало. Диалог не клеился.