Текст книги "Железный волк (ЛП)"

Автор книги: Дэйл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Любая затяжная партизанская война будет большой военной и дипломатической головной болью, особенно ввиду того, что основной целью вторжения была изоляция и уничтожение террористических групп, угрожавших российским интересам в регионе. Именно поэтому Зарубин и другие командиры, наступавшие к Днепру, получили прямой приказ максимально жестко реагировать на любые признаки вооруженного сопротивления или явного саботажа, пока сопротивление местного населения не успело оформиться.

Он отвернулся от шоссе и двинулся вниз по холму, где его ждала стая колесных и гусеничных машин, обозначавших штаб бригады. Также там ждало сборище взволнованных гражданских, окруженных бойцами спецназа с мрачными лицами и в бронежилетах. Большинство гражданских были местными чиновниками из окрестных городов и сел. Также, здесь были местные предприниматели, католические и православные священники и учителя. Они были доставлены сюда ранним утром, окружены и ждали его появления.

Зарубин забрался на капот своего командирского полноприводного ГАЗ «Тигр-М» и взглянул на толпу.

– Граждане! Насколько я знаю, вы все хотите вернуться в свои дома, кабинеты и так далее, так что я буду хотя бы предельно краток, – сказал он достаточно громко, чтобы быть услышанным. Он тонко улыбнулся. – Если уж то, что я скажу, вам будет неприятно.

Никто не улыбнулся в ответ.

Не растерявшись, он продолжил.

– Этот регион является частью Зоны Безопасности. В течение этой короткой операции против террористов, все ваши собственные чиновники и полиция останутся на своих местах, и будут следить за поддержанием порядка. Я и мои солдаты будем находиться здесь только для борьбы с террористами, не влияя на ваши собственные полномочия. – Зарубин прервался на мгновение, давая тем, кто, быть может, этого хотел, выразить свои чувства бурными аплодисментами.

Ответом стала только тишина.

Он пожал плечами. Это было не удивительно. Он ужесточил свой голос.

– Но не сделайте неверных выводов! Вооруженные силы Российской Федерации будут осуществлять верховную власть столько, сколько потребуется! Вмешательство в наши действия не будет допускаться!

Зарубин посмотрел на толпу. Теперь они выражали полное понимание. Хорошо. Следовало закрепить это таранным ударом.

– Правила очень просты, – строго сказал он. – Подчиняйтесь всем приказам, которые мы отдаем, без разговоров, и не возникнет никаких проблем. Но!

Медленно и показательно он расстегнул кобуру и вытащил 9-мм пистолет. Лица гражданских в первых рядах толпы побледнели. Российский генерал улыбнулся. Он поднял пистолет так, чтобы каждый его видел.

– Нападение любого рода на моих солдат или технику, или любых представителей органов власти будут встречены со смертоносной силой! Я предупреждаю вас сейчас, что репрессии не будут пропорциональны или умерены. Напротив, они будут направлены на то, чтобы причинить огромную боль террористами и тем, кто помогает им, или даже просто закрывает глаза на их преступные действия. За каждого убитого русского будут убиты десять украинцев! За каждую уничтоженную или поврежденную единицу российской техники, десять домов будут сожжены дотла!

По толпе пробежала волна возбуждения с отчетливым страхом.

Увидев это, Зарубин удовлетворенно кивнул. Угроза российских репрессий должна была значительно настроить население против самого себя – значительно увеличивая число тех, кто готов был донести на подозрительных соседей. Уроки контрпартизанской войны были очевидны. Сеть местных коллаборационистов и информаторов была ключом к раздроблению любых попыток засад и диверсий.

Он спрыгнул с «Тигра» и подозвал капитана, командовавшего группой спецназа.

– Хорошая работа, Пелевин, – сказал он. – Теперь избавься от этого стада. Пускай идут по домам. Затем отправь своих людей вперед колоны и проведи облаву на следующую группу местных шишек. Черт его дери, но мы должны будем сделать это снова и снова через каждые тридцать километров.

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия. Несколькими часами спустя

Президент Стейси Барбо слушала доклад генерала Спеллинга по российскому продвижению на востоке Украины с нескрываемым раздражением. Менее двух недель назад она убедила Грызлова согласиться на переговоры на высшем уровне, направленные на разрядку напряженности в Восточной Европе – и что он выдал теперь? Был ли президент России настолько сумасшедшим, насколько утверждали Кен Феникс и его банда? Конечно же, кто-то, вероятно, фанатичные украинские националисты, уничтожил базу поддерживаемых Россией сепаратистов и сбил один из самолетов Грызлова, но как мог любой, находящийся в здравом уме счесть оправданным ввод тысяч солдат и танков и суверенное государство? Черт возьми, неужели русские не понимали риска, на который шли? Если она не сможет найти способ решительно и быстро загладить это, сторонники жесткой линии используют это для оправдания своих требований занять более жесткую позицию за рубежом – за счет всех ее внутренних начинаний.

– Все наши источники сходятся на том, что передовые подразделения российских сил вторжения уже вошли на территорию Украины более чем на сто тридцать километров, – заявил председатель объединенного комитета начальников штабов. – Мы полагаем…

Барбо, наконец, вспыхнула.

– Это определенно не вторжение, генерал Спеллинг! И мы не будем называть его таковым. Президент Грызлов, возможно, стремиться спровоцировать полноценную конфронтацию, возможно, как способ дать выход политическому давлению, которое он должен испытывать ввиду непрекращающихся террористических атак на российские силы. Что же, мы не собираемся играть в эту игру, – сказала она. – Я хочу, чтобы все присутствующие очень ясно это поняли. – Она окинула взглядом собравшихся в Оперативном центре Белого дома. – Это понятно?

Некоторые представители военных и разведки, похоже, были удивлены ее горячностью. Ее политическое окружение, во главе с начальником штаба Люком Коэном не было. Долговязый уроженец Нью-Йорка чуть кивнул и украдкой показал ей большой палец.

Она повернулся обратно к председателю Объединенного комитета начальников штабов.

– Если ли свидетельства, что украинцы вели огонь по российским силам на своей территории, генерал?

Спеллинг, нахмурившись, покачал головой.

– Нет, госпожа президент. Все имеющиеся у нас данные, в том числе перехваты переговоров и видео с беспилотников ОБСЕ, следящих за российскими силами показывают, что украинская армия и добровольческие батальона отходят, не вступая в бой. Такой приказ им дало их правительство и они, похоже, его выполняют.

– Это их решение, – сказала Барбо. – Не бывает военного вторжения без боя. Если украинцы не хотят боя, мы, конечно, не собираемся давить на них, ставя собственные условия и обвиняя их в трусости.

Директор ЦРУ Томас Торри встряхнул головой.

– Если ввод, как минимум, шести боевых бригад в соседнюю страну не считается военным вторжением, как мы тогда назовем действия русских?

Барбо еще раз напомнила себе найти замену Торри. Наряду с генералом Спеллингом, она оставили директора ЦРУ на этой должности, чтобы успокоить иностранных союзников, занервничавших из-за некоторых элементов ее политической риторике, использованной в предвыборной кампании. Однако начальник разведки ясно давал понять, что не был командным игроком.

– Директор прав, – неохотно сказала госсекретарь Карен Грейсон, подав узкими плечами. – Мои специалисты по связям с общественностью говорят, что пресса настойчиво требует официальной реакции госдепартамента. Я полагаю, как и от Белого Дома и министерства обороны. Если же это не вторжение, тогда что?

– Вмешательство? – Предложил кто-то.

Барбо нахмурилась. «Вмешательство» уже находилось на грани. Для многих американцев, это будет звучать практически как «вторжение». Оно напугает многих, уже изнервничавшихся от постоянного балансирования на грани войны с Москвой в последнее десятилетие. Но оно и вызовет гнев других, которые будут требовать американского ответа, давать который она не хотела.

Люк Коэн подался вперед.

– Специалисты из моей лавочки предлагают «прискорбное нарушение суверенитета Украины», – сказал он. – Мы полагаем, что этим не демонстрируем реальной поддержки и не приводим Москву в большее бешенство, чем нужно. Но также предполагается, что мы не собираемся смиряться с действиям Грызлова, направленными на перманентный захват восточной Украины.

Барбо медленно кивнула, обдумывая предложенную Коэном формулировку. Она звучала немного заумно, но, возможно, в данных обстоятельствах была наиболее верной. Так она могла довести до общего сведения, что ее администрация не собирается необдуманно реагировать на непредвиденные обстоятельства, и что она достаточно взвешена, чтобы не поддаться искушению набить дешевых политических очков бессмысленными заявлениями против русских в стиле Холодной войны.

– Вы полагаете, люди поведутся на это? – Спросила она.

– Ага, – кивнул Коэн и усмехнулся. – Очень хорошо подействует на все ключевые группы населения.

Барбо заметила, как председатель Объединенного комитета начальников штабов обменялся с Торри презрительным взглядами. Она скрыла неудовольствие. Быть может, подумала она, она найдет повод избавиться от них обоих. Было довольно трудно разрешить международный кризис с этими двоими, не желавшими понимать жизненно важную роль политиков в политике. Без поддержки американского народа, любые политики были бесполезны. Она слишком много знала о провалах своих предшественников, не осознавших этой ключевой истины.

И она не собиралась повторять их.

Она резко стукнула рукой по столу.

– Ладно, дамы и господа. Вот, что мы будем делать. Мы ясно дадим понять, что принципиально не одобряем то, что делают русские. Скажите им, что в то время, как мы согласны с тем, что правительство Украины должно нейтрализовать атакующие русских экстремистские группировки, мы находим тревожным стремление Москвы принять неадекватные военные меры. Вы также можете указать, что мы намерены обсудить этот вопрос с президентом Грызловым на планирующихся переговорах на высшем уровне. Но в то же время я хочу, чтобы вы подчеркнули, что действия России напрямую не угрожают не американским интересам, ни интересам НАТО. Это понятно?

Все торопливо кивнули.

– Тогда за дело, – сказала Стейси Энн Барбо. – Отдавайте соответствующие указания. Когда будете выступать в СМИ, не забудьте подчеркнуть, что США не будет бросаться в панику поспешных и непродуманных действий на события за пределами наших границ. Как сильнейшая держава мира, мы не должны никому ничего доказывать.

Кабинет президента, Бельведерский дворец, Варшава, Польша. Два часа спустя

– Господа, я только что объявил мобилизацию резервистов, – сказал президент Польши Петр Вильк своим коллегам из стран Балтии в видеоконференции по защищенной связи. – И настоятельно призываю вас сделать то же самое.

Он внимательно смотрел на монитор, установленный на столе, отслеживая их реакцию. Хотя специалисты из контрразведки заверили его, что линия связи была полностью защищена, он всегда предпочел бы встретиться лично. Даже самые лучшее видеомониторы уплощали изображение, делая гораздо более сложным делом отслеживания тонких изменений лица и движений тела, которые так много значили в дипломатии. К сожалению, ввиду массированного вторжения российских войск на Украину, никто из них – премьер-министров Литвы, Латвии и Эстонии – не могли оставить своим небольшие страны даже на несколько часов.

Вильк не мог обвинять их. С бронированными легионами Москвы, движущимися на Киев, никто не мог быть уверен, что амбиции Грызлова остановятся на Днепре. Лидеры трех стран Балтии слишком хорошо знали, что русские считали их независимость и демократию ошибкой истории, которая должна была быть «исправлена» в первый подходящий момент.

– Вы уверены в мудрости объявления мобилизации, Петр? – Спросил Лукас Тенис, премьер-министр Литвы. – Россия может назвать ваши действия доказательством враждебных намерений. Провокацией.

– Геннадий Грызлов способен представить что угодно в качестве оправданий собственных действий, – прямо сказал Вильк. – Но я подозреваю, что слабость привлекает его больше, чем сила. Если бы НАТО поставило оружие Украине тогда, годы назад, я считаю, что мы бы сейчас не столкнулись с этим кризисом.

– Верно, – согласился Свен Калда. Однако затем торжествующее выражение исчезло с лица премьер-министра Эстонии, и он пожал плечами. – Однако, эта ошибка осталась в прошлом. Мы должны сосредоточиться на опасностях, с которыми имеем дело здесь и сейчас.

Вильк кивнул.

– Согласен. Именно поэтому я объявил немедленный призыв резервистов в действующие подразделения. Даже если Россия остановиться на Днепре, их силы окажутся на несколько сот километров ближе к восточной границе моей страны. Захватив такую часть Украины, Грызлов сокращает наше стратегическое и оперативное время предупреждения до минимального. Это означает, что если Москва решит поднять ставки, напав на нас снова, наши вооруженные силы уже должны быть развернуты в штаты военного времени, чтобы иметь какую-либо надежду.

Прибалтийские лидеры кивнули. Будучи прижаты вплотную к России, их собственные страны не имели такой роскоши, как буферное пространство, но они понимали его важность для Польши. Страна Вилька имела менее пятидесяти тысяч личного состава сухопутных войсках. Доведение трех дивизий и шести отдельных бригад до полной боеспособности требовало призыва десятков тысяч резервистов и их распределения. На это потребуется время, дни и недели. Время, которое русские сократили, продвинув свои танковые и мотострелковые подразделения на запад.

– А что думают американцы? – Спросил Куннар Дукурс, латвийский лидер. – Мой посол в Вашингтоне не может добиться ничего от их госсекретаря.

– Американцы не намерены делать ничего значительного, – ответил Вильк. – Их президент полагает, что российское вторжение на Украину следует решать дипломатией, а не саблей.

– Вы так считаете, или знаете?

Вильк угрюмо кивнул.

– У меня остались друзья в Пентагоне. Они сообщили мне об этом несколько минут назад. Их политическое руководство решило заявить протест Москве, но ничего, кроме разговоров.

– Возможно, американцы хотя бы подумают о переброске войск и авиации в наши страны? Для учений, если уж на то пошло? – Спросил Калда. – Даже обозначение их присутствия сделает Кремль более осторожным.

– Нет, – ответил Вильк, покачав головой в недоумении. – Похоже, что президент Барбо не хочет дать Москве любой повод превратить происходящее в открытое противоборство а-ля Холодная война.

Никто из трех глав государств не потрудился скрыть тревогу. Они слишком хорошо знали, что без американцев остальные ключевые страны НАТО ничего не предпримут. Берлин, Париж и Лондон имели собственные экономические проблемы и сокращенные, укомплектованные оп минимуму вооруженные силы. Без давления со стороны Вашингтона, ни одна из этих стран не станет рисковать отправкой даже одного взвода солдат или самолета в качестве демонстрации союзнического долга.

Польша и три маленькие прибалтийские страны остались сами за себя.

* * *

Когда видеоконференция закончилась в полном разладе несколько минут спустя, Вильк глубоко вздохнул. Он выключил монитор. Дрожащее изображение бело-красного флага Польши исчезло, сменившись мертвой чернотой, слово мрачным символом перспектив его страны.

Он повернулся на стуле и посмотрел на капитана Надю Розек, терпеливо ожидающую у двери его кабинета. Он дал ей знак подойти.

– Вы понимаете проблему, капитан?

Она кивнула.

– Никто не будет останавливать русских. Правительство Украины только что сдало половину своей территории без единого выстрела. Страны Балтии опасаются их. Остальные страны НАТО слишком слабы, и экономически, и в военном отношении. А американцев интересует только собственная внутренняя политика.

– Емкая выдержка, – с усмешкой сказал Вильк. – Что оставляет нас все в той же мерзкой позиции, в которой мы находились, когда я просил вам навести справки о частной военной компании под названием «Скайон». И выйти на неофициальный контакт с ее руководством.

– Да, сэр.

– Итак, можете ли вы сообщить мне по этому вопросу? – Спросил Вильк.

– Так точно, сэр! – Решительно кивнула она, подсознательно вытягиваясь, как на параде, сложив руки за спиной.

– Можете стоять вольно, капитан, – сухо сказал Вильк. На его обеспокоенном лице промелькнула улыбка. – Как ваш верховный главнокомандующий я обещаю не накладывать на вас взыскания.

Надя прикусила щеку, чтобы не улыбнуться и слегка расслабилась.

– Так точно, господин президент. Проведенное мной исследование подтвердило, что «Скайон» продемонстрировала замечательные боевые возможности в ходе операции в Ираке семь лет назад – превосходящие не только своих конкурентов, но даже правительственные силы, включая войска США.

Вильк поднял бровь. Эта оценка соответствовала слухам, которые он слышал, но он все же предполагал, что они были преувеличены. Всю его жизнь американское оружие и военные технологии считались лучшими в мире. Как было возможно, чтобы простая компания, даже частная военная, специализировавшаяся на охране и военных разработках могла превзойти их?

– Продолжайте, капитан. Я заинтригован.

– Они включали мобильные боевые машины нового типа, оснащенные оружием, начиная от обычных гранатометов и автоматических пушек до электромагнитных рельсовых пушек. Также я нашила достоверные сведения о том, что авиация «Скайон» включает различные пилотируемые и беспилотные самолеты, а том числе, как минимум один, оснащенный лазерной установкой высокой мощности.

Вильк напрягся. Оружие уровня рельсотронов и лазеров? В руках частной военной компании?

– Кто эти люди? – Спросил он.

– Судя по всему, «Скайон» является частной компанией, не распространяющейся о своих владельцах. Она была впервые зарегистрирована в Лас-Вегасе в американском штате Невада. Но почти никакой другой информации в открытом доступе нет. Так что я провела проверку акционеров, упоминаемых в регистрационных документах, – сказала ему Надя.

– Надеюсь, не официально, – сказал Вильк. – Последнее, чем нам сейчас нужно, это чтобы в американской финансовой прессе пошли слухи о интересе польского правительства к этой компании. Или, если на то пошло, гневные обвинения во вторжении в частную жизнь акционеров.

На этот раз Надя не потрудилась скрыть задор в серо-голубых глазах.

– Мой отец – инженер-программист, специализирующийся на Интернет-безопасности. Когда я была подростком, я хотела, чтобы моя личная жизнь в Интернете была скрыта от родительских глаз, так что я потратила много времени на изучение его работы. Поверьте, я знаю, как быть осторожной. – Он пожала плечами. – Кроме того, я гарантирую, что никто из акционеров «Скайон» не будет протестовать.

– Поясните, – потребовал Вильк.

– Никто из них не является реальным, – сказала Надя. Все они, как выражаются американцы, «подставные лица».

Вильк уставился на нее.

– Все?

– Все, господин президент.

– Так кому же реально принадлежит «Скайон»?

Надя заколебалась. Она с детства ненавидела признавать неудачи. Несмотря на военную подготовку, научившую ее делать точные и оперативные доклады, это была призрачная слабость, постоянно давившая на нее.

– Пока я не знаю. «Скайон» скрыт несколькими слоями многочисленных дочерних компаний, частных фондов и холдинговых корпораций. Каждый раз, когда я преодолевала очередной слой, под ним оказывался еще один.

Вильк нахмурился.

– Возможно, это прикрытие для государственной структуры, возможно, подразделения ЦРУ или некой другой спецслужбы?

Она покачала головой.

– Не думаю. Судя по всему, «Скайон», возможно, предлагает свои услуги и берет заказы от ЦРУ, но нет никаких реальных свидетельств того, что оно имеет какое-то реальное управление и контроль. Я полагаю, это действительно частная структура.

– Значит, реальный владелец или владельцы совершенно неизвестны, – решительно сказал Вильк.

– Да, сэр, – согласилась Надя.

– Тогда как же нам связаться с ним, не выдав этого интереса всему миру? – Спросил Вильк.

– Я отправила на их электронную почту сообщение с настойчивой просьбой о предоставлении услуг, – ответила Надя. Прежде, чем он успел взорваться, она пояснила. – Я оправила его от имени подставного лица – фиктивной швейцарской компании, заинтересованной в найме «Скайон» для обеспечения охраны своих шахт в Африке. Ответ должен придти на мой электронный ящик. Затем мы обсудим создание надежного канала прямой связи.

– Но вы пока еще не получили ответа, капитан?

Надя покачала головой.

– Пока нет.

Внезапно, отчетливо загудел монитор на столе Вилька. С удивлением, польский президент посмотрел на него и нахмурился. Компьютер включился сам собой, без его участия. Как такое было возможно? Он был оснащен самыми лучшими системами безопасности – программными и аппаратными, которые должны были предотвратить любую попытку проникновения или, по крайней мере, поставить на уши все польские спецслужбы.

На экране появилось сообщение в три строчки и поле для ответа.

Все еще ошеломленный, Вильк подался вперед, нащупал клавиатуру и набрал ответ в одно слово – «Tak» – «Да».

Сообщение исчезло, оставив пустой черный экран. Вильк повернулся к Наде с явным неверием в глазах.

– Господин президент? – Спросила она. – Что-то не так?

– Не так? – Нет, – сказал Вильк. – По крайней мере, я на это надеюсь. Но, похоже, «Скайон» также располагает серьезными возможностями по профессиональному взлому компьютеров и проникновению в сети, капитан Розек. Пришел ответ владельца компании на ваш запрос об их услугах.

Взглянув ее расширившиеся от удивления глаза, он кивнул.

– Итак, вопрос в том, что же вышел с нами на контакт. Маг? Или сам черт с рогами?

23-я авиабаза, аэропорт Минск-Мазовецкий, Польша. Позднее этим вечером

– Это не умно, сэр, – тихо сказал майор Дариуш Степаняк.

Как и все остальные в охране Петра Вилька, Степаняк был облачен в кроссовки, спортивные штаны, футболку и легкую ветровку, скрывавшую кобуру с оружием. Сотрудники BOR, Бюро Охраны Правительства, аналога американской Секретной службы, всегда сопровождали главу исполнительной власти страны. В том числе, и на регулярным вечерних пробежках – это была частью строгого режима ежедневной нагрузки, которого Вильк придерживался с тех времен, когда был курсантом военно-воздушной академии в Деблине.

Обычно польский президент находил удовольствие в том, чтобы выжимать из телохранителей все силы, иногда загоняя их до изнеможения. Но не на этот раз. Он приказал Степаняку и троим его сотрудникам отпустить его одного.

– Международное положение слишком нестабильно, – настаивал майор. – Вам не следует без надобности рисковать собой.

Вильк покачал головой.

– Мне не нужно, чтобы вы сегодня бежали за мной хвостом, майор. – Он махнул рукой, указывая на небольшой лес, прилегавший к взлетно-посадочной полосе военного аэродрома. – Вы внутри охраняемого периметра. Никто не может пройти через все эти системы и охрану. – Он улыбнулся. – Обещаю, я не буду уходить с тропы, и буду держать телефон включенным, на всякий случай. Хорошо? Послушайте, мне действительно нужно немного отвлечься, в тишине и спокойствии.

Рев МиГ-29 на соседней полосе заглушил его слова.

Майор Степаняк сказал громче, перекрикивая его.

– Вы говорили про тишину и спокойствие, сэр?

Вильк усмехнулся.

– Дариуш, для старого летчика-истребителя рев реактивного двигателя звучит как колыбельная. – Он похлопал высокого охранника по плечу. – Не беспокойтесь. Я буду осторожен. Просто подождите здесь, и прибегайте, только если я вас вызову, хорошо?

* * *

Спустя десять минут, Вильк оказался на грунтовой дороге, вьющейся среди высоких дубов, ясеней и берез. Тени чередовались с косыми красными лучами заходящего солнца. Он бежал легко, даже не вспотев, но продолжал держать одну руку рядом с телефоном в кармане ветровки. Несмотря на уверенность, с которой он заявил все это Степаняку, он не мог отрицать, что это мог быть невероятно глупый поступок.

Он преодолел очередной поворот и увидел человека, ожидавшего его, неподвижно стоя в тени.

Вильк остановился.

Вежливо улыбаясь, человек вышел вперед, на свет.

– Спасибо, что согласились встретиться, господин президент, – сказал он. – Я ценю ваше доверие.

Судя по акценту, американец, подумал Вильк. Образованно и умудрено выглядящий, в идеально подогнанном костюме. Они были примерно одного роста и телосложения, но незнакомец был старше, с длинными седыми волосами и тщательно подстриженной седой бородой. Что ставило серьезный вопрос, как некто его возраста, в таком аккуратном костюме, смог пройти через охрану аэродрома.

На мгновение, рука польского президента потянулась к телефону. Возможно, стоило предупредить охрану. Но затем он увидел искорки веселья в глазах незнакомца.

– Мой телефон не работает, да? – Аккуратно спросил он на классическом английском.

– Наверное, нет, – признал седой. Он подошел поближе. – Сообщение, отправленное в мою компанию капитаном Розек, подразумевает, что оно было отправлено по вашему желанию. В нынешних условиях я нахожу это мудрым. Мои люди сообщили мне, что русские усилили разведывательную деятельность в вашей стране в последнюю пару недель.

Вильк пожал ему руку, а затем присмотрелся внимательнее… И его глаза медленно расширились с нескрываемым удивлением. – Мартиндейл, – сказал он. – Вы Кевин Мартиндейл, бывший президент Соединенных Штатов.

– Так было, – сдержанно сказал тот. – Но теперь я глава «Скайон».

– Как частное лицо? – Поинтересовался Вильк.

Мартиндейл кивнул.

– Именно. «Скайон» принимает время от времени американские правительственные контракты, но я не беру заказов от политиков. – Он обнажил зубы в улыбке. – Если, конечно, не согласен с ними.

– Тогда кто вы? – Вильк попытался подобрать правильное слово. – Najemnik? Вольный стрелок?

Мартиндейл покачал головой.

– Не совсем. – Он пристально посмотрел на Вилька. – Будучи президентом Соединенных Штатов, я сосредоточил большую часть своей энергии на защите своей страны и всего свободного мира.

– Конечно, – кивнул Вильк.

– Итак, меня это все еще интересует, – сказал Мартиндейл. – В некотором смысле, я нахожу нынешнее положение намного более простым. Действия без внимания и учета всех этой краткосрочной политики означает, что «Скайон» может действовать гораздо более эффективно, чем любые правительственные силы – даже те, которые действуют тайно, как, например, ЦРУ.

Вильк нахмурился.

– Но действия без санкции правительства…

– Опасны?

Вильк снова кивнул.

– Я бы употребил слово «безответственны», господин президент.

– Определенно не безответственны, – сказал Мартиндейл. – Опасны… Конечно да. Мир по-прежнему остается опасным местом, возможно, даже более опасным, чем во время первой Холодной войны, – мягко продолжил он. – Такие люди как Геннадий Грызлов и другие лидеры стран-изгоев не скованы идеологией и даже осторожностью и здравым смыслом, присущим старой коммунистической партии. Они более агрессивны и чаще склонны использовать силу для достижения целей. – Американец несколько минут смотрел на Вилька. – Опять же, вы знаете это лучше, чем кто бы то ни было.

– Tak, panie prezydencie, – согласно кивнул польский президент.

– И вот в дело вступает «Скайон», – сказал Мартиндейл. – Вы искали средство, которое позволит вам компенсировать численное и технологическое превосходство России. Моя компания имеет то, что вам нужно. Мы можем обеспечить Польшу небольшим, но очень мощным и невероятно эффективным комбинированным наземно-воздушным подразделением, которое сможет предпринимать глубокие рейды против русских, если он нападут на вас снова.

– Но под чьим командованием? – Требовательно спросил Вильк. – Вы сами же только что сказали, что не принимаете заказов от политиков. А я, уж простите, президент своей страны. – Он пристально посмотрел на седоволосого бывшего американского президента. – И я, в первую очередь, верховный главнокомандующий польских вооруженных сил, господин Мартиндейл. Мне не нужны какие-либо военные подразделения, которые не будут мне подчиняться. Что означает, что я не буду нанимать солдат, летчиков или техников, в исполнении которыми моих приказов не буду уверен.

– Справедливо, – признал Мартиндейл. – Я предлагаю вам следующее: как президент и верховный главнокомандующий, вы получаете полный стратегический контроль над всеми ударными силами, которые будут предоставлены вам «Скайон». Это означает, что вы определяете цель и решаете, стоит ли привлекать к операции наши силы. Но все оперативные и тактические решения остаются на наше усмотрение. Вы говорите нам, куда ударить, мы наносим удар, но не предоставляем данных о вооружениях и системах, которые будем использовать для выполнения поставленной задачи.

– То есть мне не придется становиться вторым Линдоном Бэйнсом Джонсоном во время Вьетнамской войны, сидя в своем кабинете и определяя бомбовую нагрузку и маршруты полета? – Поинтересовался Вильк с тонкой улыбкой.

– Именно, – сказал Мартиндейл с ответной улыбкой. – Вы нанимаете нас как специалистов, которые понимают от и до все передовые вооружения, которыми мы располагаем. Вы ведете войну. Мы выполняем поставленные задачи.

– Ваше предложение заманчиво, – медленно сказал Вильк. – И я знаю, насколько эффективны были действия групп «Скайон» во время турецкого вторжения в Ирак.

– Но?

– Но наземные и воздушные силы России мощнее тех турецких дивизий и эскадрилий, с которыми сталкивалась ваша компания, пожалуй, на порядок, – вздохнул Вильк. – Как бы впечатляющи не были ваши возможности, я не вижу, как они могли бы обеспечить нам значительное преимущество над Москвой. Независимо от того, насколько мощной ваше оружие само по себе, количество танков, артиллерийских установок и самолетов, которые Россия может ввести в бой, позволят ей неизбежно задавить любую малую группу. Как бы я не боялся и презирал Грызлова, я не могу безответственно поставить судьбу моей страны на карту ради противостояния, которое мы не сможем выиграть.

– Джон Ф. Кеннеди однажды процитировал ирландского государственного деятеля Эдмунда Бёрка, который сказал: «для триумфа зла необходимо только то, чтобы хорошие люди ничего не делали», – сказал Мартиндейл. – Бёрк также сказал, что «когда плохие люди объединяются, хорошие должны действовать вместе, иначе они падут по отдельности как жертвы безнадежной борьбы».

Он внимательно посмотрел на Вилька.

– Дайте мне закрытый военный полигон, господин президент, – спокойно предложил генеральный директор «Скайон». – И я покажу вам кое-что из того, что мы можем выставить против наших общих врагов.