Текст книги "Железный волк (ЛП)"

Автор книги: Дэйл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

– Каким же образом, госпожа президент? – Тихо спросил Торри.

– Я читала психологические характеристики Грызлова, составленные вашими аналитиками, – сказала Барбо. – Разве нет? – Торри медленно кивнул.

– Тогда скажите мне, Том, что будет, когда Грызлов узнает, что человек, убивший его отца, на самом деле жив? И, мало того, командует наемниками, втоптавшими в дерьмо российские вооруженные силы?

– Черт возьми, – пробормотал Эдвард Рош. Лицо советника по нацбезопасности побелело. – У него полностью снесет крышу.

– Следовательно, поэтому мы должны держать ситуацию под контролем, – сказала Барбо. – Прежде, чем русские сложат все элементы мозаики воедино. – По крайней мере, мы вставили Маклэнэхэну палку в колеса, повредив оперативный центр «Скайон». Следовательно, ему придется воздержаться от того дикого трюка с роботизированными F-111, который он запланировал.

– Я боюсь, что нет, мэм, – решительно сказал Спеллинг. – Я знаю Патрика Маклэнэхэна. Конечно, первоначальный план предполагал удар с дистанционно управляемых самолетов, но то, что наши ребята сделали с центром управления, его не остановит. Не остановит, пока у него есть пригодные к полету самолеты и подготовленные экипажи.

Глаза Стейси Энн Барбо расширились, когда она поняла, что генерал был прав. Не было сомнений, что Маклэнэхэн был среди пилотов, в ведущем F-111. Это был его метод.

– И какова же его цель? Москва? Лично Грызлов?

– Нет, господа президент, – сказал Торри. – Москва слишком сильно защищена. И шансы на обнаружение и уничтожение Геннадия Грызлова небольшой ударной группой просто исчезающе ничтожны. – Директор ЦРУ задумался. – Я бы предположил, что целью будут тактические ракетные бригады, развернутые русскими в Калининграде.

– Эти «Искандеры» – последнее реальное оружие, оставшееся в руках Грызлова, – согласился Спеллинг. – Помимо них, поляки и «Скайон» уже победили боеготовые российские наземные и воздушные силы.

– О, господи, – пробормотала Барбо, представляя себе реакцию своего российского коллеги на еще одну атаку наемников «Скайон». Она посмотрела на Спеллинга. – Эти F-111 могут выполнить подобную задачу?

Председатель Объединенного комитета начальников штабов покачал головой.

– Учитывая оборону, которую русские развернули, чтобы прикрыть «Искандеры»? Я очень в этом сомневаюсь. Я очень удивлюсь, если любой из этих самолетов вообще долетит до цели, не говоря уже о том, чтобы нанести серьезный ущерб. – Он пожал плечами. – Но Патрик Маклэнэхэн уже удивлял меня в прошлом.

На мгновение Барбо испытала сильное искушение выйти из оперативного центра и позвонить Люку Коэну в Москву. Если русские будут точно знать о готовящейся атаке F-111, их истребители и ЗРК смогут размолотить силы Маклэнэхэна. Он затем она передумала. Они уже поставила под угрозу свое будущее, позволив Грызлову знать о ее намерении атаковать оперативную базу «Скайон». Открытый сговор с русскими будет слишком серьезным шагом – даже в отчаянной попытке сохранить мир.

Нет, холодно подумала Барбо, она просто будет надеяться, что истребители и зенитные средства Грызлова сметут Маклэнэхэна и его F-111 самостоятельно. А если русским это не удастся? Что же, ставки сделаны.

* * *

Брэд замер на месте, пока Надя осторожно резала пластиковые затяжки на его руках, будучи совершенно неспособен стереть со своего лица абсолютно идиотскую, как он был совершенно уверен, улыбку. Освободившись от наручников, он крепко сжал ее в объятиях, и страстно поцеловал. Улыбнувшись, она поцеловала его в ответ.

– Спасибо, – сказал он ей на ухо. – Я у тебя в долгу.

– Это точно, – согласилась Надя, криво ухмыляясь. – И я намерена потребовать с тебя долг как можно скорее… И делать это как можно чаще.

– Так, прежде чем вы двое перейдете к более интересным вещам, – мягко прервал их Патрик. – Я хочу напомнить, что у нас серьезные проблемы.

Брэд посмотрел на КПУ.

– Да, сэр. Боюсь, что так. – Он взглянул на Марка Дэрроу. Он попросил бывшего пилота КВВС проверить станции дистанционного управления, как только они освободились.

Лицо Дэрроу было мрачным.

– Полный трэш, угар и содомия. – Он покачал головой. – Эти дегенераты выдрали всю проводку и все платы, и, судя по всему, вдобавок разбили все мониторы.

– Сколько нужно на восстановление, Марк? – Спросил Брэд.

Англичанин беспомощно пожал плечами.

– Одному богу известно. По меньшей мере, недели, возможно, месяцы. Я бы сказал, что было бы быстрее доставить сюда со «Свалки» новое оборудование, но если рейнджеры серьезно занялись нами, это, может, и не вариант.

– Что означает, что ЦДУ выведен из строя, что бы мы не делали, – сказал Брэд, повысив голос, чтобы все его слышали. – Значит, мы никак не можем удаленно пилотировать наши XF-111.

Надя приобрела пораженный вид.

– Значит, нет способа уничтожить ракеты Грызлова в срок.

– На самом деле, можем, – тихо сказал Брэд. Он медленно обвел зал взглядом, встречаясь глазами со всеми пилотами и штурманами «Железного волка». Некоторые из них побледнели, поняв, что он предлагает. Но все они, один за другим, хотя и с неохотой, согласно кивнули.

– Да, черт его дери, – пробурчал Зиверт. – Почему Макомберу и его ребятам всегда достается все веселье?

Марк Дэрроу кивнул.

– Назвался груздем – полезай в кузов.

Надя снова поцеловала его.

Брэд повернулся к отцу.

– Итак, папа, я считаю, что «Железные волки» все еще могут выполнить эту задачу. Только на этот раз все будет на самом деле – на самолетах, а не на компьютерах!

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

«Настоящий солдат воюет не потому, что ненавидит то, что перед ним, а потому, что любит то, что за ним»

Г. К. Честертон

В шестидесяти километрах к юго-востоку от Калининграда, Калининградская область. Два часа спустя

– Сэр, радар раннего предупреждения сообщает о группе самолетов, скорость высокая, направление один девять пять, курс семь девять ноль, дальность триста километров, скорость восемьсот, высота не определена! – Крикнул офицер связи.

– С востока, как я и предполагал, – сказал вслух полковник Конрад Саратов, командир 72-й тактической ракетной бригады. Он ходил взад-вперед за спинами нескольких операторов радаров и средств связи внутри передвижного командного пункта в центре позиций бригады ракет «Искандер», развернутых в калининградской области. Он остановился рядом с оператором, принимавшим данные от радара дальнего радиуса действия 36Д6. – Очевидно, они могли понять, что мы готовы к отражению налета со всех направлений, но южное и западное слишком сильно защищены. Лейтенант, воздушная тревога по всей бригаде.

– Воздушная тревога… объявлена, тт… так точно, сэр, – запинаясь, ответила лейтенант Карарина Киров, заместитель офицера-исполнителя. Она осторожно нажала красную кнопку на своем пульте, включавшую звуковой сигнал. Предупреждение также передавалось на все позиции ракетных комплексов «Искандер» и зенитно-ракетных комплексов С-300 и С-400 по всему центру Калининградской области. – Тревога об… объявлена, – нервно доложила Киров.

– Я и так это слышу, лейтенант, – решительно сказал Саратов. Хорошо, что она была такой милой, подумал он, потому что она все же была пуглива, что было хорошо в постели, но не на командном пункте. – Расслабьтесь. Наша оборона непробиваема. У вас есть данные по высоте групповой цели?

– Они будут в зоне 76Н6 через минуту, сэр. – 75Н6 был отличным радаром для обнаружения низколетящих высокоскоростных целей, но его дальность была ограничена. Но как только высота будет определена, данные будут быстро переданы в станцию отслеживания и целеуказания 30Н6Е очень быстро.

– Сигналы IKS? – Спросил Саратов. IKS, или identifikatsionnyy kod samolet был радиокодом транспондера, использовавшимся для идентификации зенитными системами и самолетами-перехватчиками. Отсутствующий или неверный IKS означал, что самолет был вражеским… Или своим, который заслуживал быть сбитым за то, что не следил за надлежащими процедурами идентификации в зоне боевых действий.

– IKS негативный, – ответил кто-то.

– Численность?

– Две группы, сэр. Не могу определить численность каждой. Летят в плотном построении, вероятно, с интервалами километр или два.

Это было не очень плотное построение, подумал Саратов – должно быть, это были польские самолеты, потому что американцы имели бы лучшие летные и тактические навыки. – Очень хорошо. Перехватить так быстро, как возможно. Где истребительное прикрытие?

– Звено «Ворон» на высоте семь тысяч пятьсот, в пятидесяти километрах от целей, подходит на околозвуковой скорости.

– Смотреть в оба – я не хочу сбить собственный самолет, – сказал Саратов. – Похоже, за истребителями первый ход. Все подтвердить мой приказ.

– Все подразделения подтверждают получение приказа, – сказала Киров несколько мгновений спустя. Ее голос уже звучал увереннее, подумал Саратов. – «Ворон» сообщает, что видит цели по нашему каналу и не включает радары.

– Очень хорошо, – прокомментировал Саратов. Все российские фронтовые истребители могли атаковать цели множеством способов без включения собственного радара, который делал самолет особенно уязвимым: по инфракрасной системе, или по данным, передаваемым телекодом с наземной РЛС, словно со своей собственной. Враг мог видеть наземную станцию, но не мог видеть российские истребители, если они не выдавали себя излучением собственных радаров. – Время до атаки?

– Десять секунд, сэр. – Он хотел бы, чтобы его любимые С-300 сбили поляков, но, похоже, на этот раз истребители отберут у них все удовольствие, подумал Саратов.

– Сэр, «Ворон» принимает сигнал радара Х-диапазона. Предположительно, цель – F-16. – Это подтверждало подозрения Саратова о том, что целями были самолеты польских ВВС – американцы использовали на своих модифицированных бомбардировщиках F-111, которые было очень трудно обнаружить и вести, радары AN/APG-81.

– Данные от 76Н6 получены! – Воскликнул офицер управления огнем. – Две группы по два самолета в каждой, скорость девятьсот, высота сто пятьдесят! Есть захват, к пуску готов!

– Отставить, я сказал! – Заорал Саратов. – Подтвердить!

– Все системы ожидают, сэр.

– «Ворон» сообщает о пуск ракет, сэр, – сообщила лейтенант. При пуске в лоб подлетное время было очень малым. Истребителям придется включить собственные радары всего на несколько секунд для более точного целеуказания, а собственные радары ракет включатся только в непосредственной близости от целей. Секунды уходили… Еще… пятнадцать секунд…

– Какого черта происходит? – Крикнул Саратов. – Что случилось?

– Сэр, «Ворон» докладывает, что на их радарах чисто, – сказала Киров. – Целей не обнаружено. Все самолеты сбиты!

– Саратов знал, что должен был ощутить восторг и облегчение, но по непонятной причине, он не испытывал их ни в коей мере. – Отправьте группу на место падения. Я хочу, чтобы обломки были найдены и опознаны, – сказал он Киров. – Затем…

– Наблюдаю воздушную цель! Курс ноль девять ноль, дальность двести, малая высота, два самолет, очень большие!

Проворонили, сказал Саратов сам себе. Пилоты истребителей проворонили такие легкие цели! Выпучив глаза, он остолбенело смотрел на экран радиолокатора. Конечно, два очень больших самолета с западного направления на очень малой высоте. Тяжелые бомбардировщики? Помимо США, России, Китая и нескольких других стран, мало кто имел такие большие и тяжелые бомбардировщики. Самолеты двигались быстро, почти также быстро, как истребители. Американцы бросили в атаку бомбардировщики В1?

– Передайте истребителям, чтобы очистили район и вернуться на базу, – крикнул он. – Дважды убедитесь, что у вас есть надежные IKS по нашим собственным самолетам. Всем батареям – огонь! Повторяю, всем батареям – огонь! – Киров повторяла все команды так быстро, как только могла. – Объявить воздушную тревогу и…

– Сэр, радар 30Н6 3-й батареи вышел из строя, – доложила Киров. Третья батарея, в составе четырех пусковых установок С-300 и четырех транспортно-заряжающих машин с четырьмя ракетами каждая, прикрывала южное направление.

– Как это «вышел из строя»? – Крикнул Саратов. – Помехи? Неисправность? Какого черта…

– Сэр, третья батарея докладывает о поражении ракетой! – Сказал Киров. – Батарея под атакой!

– Четвертая батарея атакует противника! – Доложила Киров. – Прочный контакт, две вражеские цели.

Бомбардировщики! Бомбардировщики с околозвуковой скоростью полета! Это уже серьезная эскалация. Он вернулся к своей консоли и нажал кнопку, подписанную «OMУ», включавшую прямую связь с командованием Западного военного округа.

– Говорит майор Кемеров. Слушаю, 72-я.

– Нам атакуют, майор, – ответил Саратов. – Одна РЛС ПВО поражена ракетой. Атаковали два тяжелых бомбардировщика, идущих с востока. Прошу разрешения запустить ракеты немедленно!

– Ожидайте, сэр, – ответил Кемеров. В трубке воцарилась тишина. Черт, подумал Саратов, быстрее, черт вас подери!

– Бомбардировщики сбиты! – Услышал он, несмотря на гарнитуру. – Поражение подтверждаю! Обе цели сбиты!

Саратов не поддался.

– Всем батареям, огня не открывать, – крикнул он. – Направить туда истребители и подтвердить! Что с наземными наблюдателями? Они должны были видеть взрыв! Есть визуальное…

– Сэр, неопознанная цель, направление ноль-девять-ноль, дальность двести, малая высота, скорость восемьсот, направление два-девять-пять, две группы целей! – Раздался еще один возбужденный крик.

Нет! Крикнул Саратов про себя. Три контакта, все на одной позиции, на одной высоте, почти на одинаковой дальности и скорости? – Это должны быть помехи! – Крикнул он. – Ложные цели! Четвертой батарее не стрелять! Звену «Ворон» продолжать искать цели, но не атаковать, пока не будет надежного инфракрасного или визуального подтверждения!

– Сэр, третья батарея сообщает, что они могут использовать радар 3Р41, чтобы заменить поврежденный 30Н6, – доложила Киров. – Возможности сопровождения и дальность стрельбы снизятся, но они будут готовы в течение десяти минут.

– Десять минут, да, черт подери, – крикнул Саратов. – Если нас атакуют, они будут здесь через две минуты!

– Семьдесят вторая, я ОМУ-Альфа, – Саратов узнал голос генерал-майора Александра Корнукова, командующего Западным военным округом российских вооруженных сил, несмотря на помехи, треск и прочие искажения, порождаемые шифрованием и дешифровкой сообщения.

– Что у вас, Конрад?

– У нас полная жопа, вот что, сэр! – Воскликнул Саратов. – Один из радаров управления огнем уничтожен ракетой. Обстреляли два радиоконтакта с восточного направления, но оказалось, что это были ложные цели. Теперь у нас третий контакт, но все цели почти с теми же параметрами. Они заставляют нас впустую расстреливать боекомплект, чтобы вывести из строя нашу ПВО. Я опасаюсь, что мы потеряем все системы управления С-300 и, в конечном итоге, все «Искандеры». Если вы не хотите потерять их, я предлагаю вам дать приказ запустить их, сэр, я имею в виду, немедленно!

– Успокойтесь, Конрад, – сказал Корнуков. – Получив рапорт с командного поста, я запросил немедленную конференцию с начальником штаба, и я буду говорить с ним в ближайшее время. Пока что действуйте по усмотрению против любых возможных угроз. Если вы полагаете, что цели подтверждены, сбивайте немедленно. Если вам будет нужен дополнительный боекомплект, я отправлю его немедленно. Но сбивайте любого урода, похожего на реального противника. Не дайте настоящему противнику прокрасться среди ложных целей. Кремль вас с костями сожрет. Как поняли, полковник?

– Так точно сэр, я вас понял, – сказал Саратов.

– Что-либо еще, Конрад?

– Никак нет, сэр, – ответил Саратов.

– Хорошо, Конрад, – сказал Корнуков. Саратов услышал толику голоса дружественного и готового помочь старшекурсника Ярославльской военной академии, каким он его знал когда-то. Придав голову командирскую интонацию, Корнуков добавил: – Защищайте «Искандеры» до последней ракеты всеми силами. Я советую немедленно ввести координаты целей в «Искандеры», но пока что дерите этих бегемотов в безопасности и готовности. Ты меня понял, старина?

– Вас понял, сэр, – ответил Саратов, но связь оборвалась прежде, чем на том конце смогли это услышать. Он раздраженно нажал кнопку на своей командирской консоли, переключаясь обратно на бригадную сеть связи.

– Отчет по состоянию, – скомандовал он. – Наблюдение?

– Две цели, «чужие», курс ноль девять восемь, дальность сто шестьдесят, малая высота, скорость восемьсот, – ответил офицер наблюдения. – Звено «Ворон» в составе двух бортов ведет поиск целей. В остальных зонах чисто.

– Наши зенитные ракеты?

– Зенитные подразделения готовы, – сообщил командующий ПВО бригады. – Батарея три в настоящее время выведена из строя, но восстановит частичную боеспособность с дальностью пятьдесят километров в ближайшие девять минут. Время до полной боевой готовности ориентировочно двое суток.

– Неприемлемо, – сказал Саратов. – Отправить им запасной радар 30Н6 немедленно. Это разрешено начальником штаба. Я хочу, чтобы они были готовы через восемь часов. За дело.

– Есть, сэр. – Остальные зенитные батареи полностью исправны и докладывают об отсутствии контактов.

– Работайте, – сказал Саратов. – Ударные подразделения, отчет.

– Все батареи докладывают о полной боевой готовности, – сообщил командир ракетной части. – Двенадцать «Искандер-М» и двенадцать «Искандер-К» увеличенной дальности с двумя ракетами каждый готовы к пуску, также еще тридцать шесть ракет подготовлены для немедленной перезарядки. Перезарядки займет менее часа. Все пусковые установки выведены на заданные позиции с максимальной точностью. Цели включают польские командные пункты, аэродромы, позиции ПВО и штабы. Первый удар нарушит возможность связи польского командования со своими соединениями и тех со своими подразделениями. После того, как мы возьмем под контроль польское воздушное пространство и уничтожим их ПВО, мы положим конец любым их смехотворным попыткам атаковать наши силы.

– Возможно ли переместить ваши силы в случае, если текущие позиции будут обнаружены? – Спросил Саратов. – Можете ли вы переместить ракетные установки в другое место и оставить ложные цели на старых позициях?

– Безусловно, сэр, – ответил ракетчик. – Мы составили сетку позиций таким образом, чтобы было невозможно следить за более чем двумя батареями одновременно. Кроме того, надувные ложные цели легко установить и это почти не требует людей и техники. Лучше всего то, что они почти идеально имитируют размеры, инфракрасные и радиолокационные сигнатуры реальных пусковых установок. Если они будут обнаружены, противник, безусловно, будет считать их настоящими.

– Тогда начать развертывание, – сказал Саратов. – Я хочу, чтобы «Искандеры» были готовы к пуску, как только мы получим приказ.

Над востоком Калининградской области. В это же время

– Говорю тебе, Викки, у оператора радара ПВО водка была паленая, – сказал по ВПУ капитан Павел Игнатьев, пилот ведущего истребителя завоевания превосходства в воздухе Су-30. – Значит, нам надо делать свою работу, пока они не смогут продрать глаза и получить четкую картинку.

– Они могли тоже получить предупреждение, – ответила сидящая впереди него[62]62
  На Су-30 штурман сидит позади пилота, как и на американских «спарках»


[Закрыть] штурман-оператор старший лейтенант Виктория Греф. – Я пока ничего четко не обнаружила, но, похоже, что-то есть на двенадцать часов, удаление шестьдесят километров.

– Радар выключен?

– Да, но я готова взглянуть, – ответила Греф. – Есть это реальная цель, то она на одиннадцать часов, дальность сорок.

– Включай радар, – сказал Игнатьев и переключился на канал связи с ведомым. – Звену «Ворон», я «ворон-ведущий», включаю радар.

– Понял, – коротко ответил пилот второго Су-30. Как гласил старый анекдот, ведомый должен был говорить ведущему только три фразы: «понял», «командир, ты под огнем» и «я сделаю урода».

– Контакт! – Сказала Греф. – Две цели, направление одиннадцать, дальность сто, скорость семьсот!

– Наконец-то взяли настоящих уродов! – Сказал Игнатьев. Он переключился на командную частоту. – Ведомый, есть контакт.

– Понял, – ответил ведомый. Второй Су-30 набрал сто метров и отошел назад на примерно половину километра, давая ведущему больше места для маневра.

– Веду его, – сказала Греф. На ее дисплее системы управления огнем все еще отображалась цель, основанная на последних данных по курсу и скорости, так, словно радар все еще держал цель в захвате. – Направление одиннадцать, перемещается на десять, дальность девяносто…

Игнатьев нажал кнопку селектора на ручке управления и связался с базой. – База, я Ворон-ведущий, есть цель, низколетящая, идет на запад, скорость семьсот. Вам все еще нужен визуальный?

– Подтверждаю, Ворон, – раздался ответ.

– Вас понял, – ответил Игнатьев и переключился на внутренний канал. – Черт, они хотят визуального подтверждения. Ночью, на малой высоте и высокой скорости.

– ИК-система даст нам картинку с пятнадцати километров, – сказала Греф.

– Ага. Только это в пределах дальности ракеты «Сайдуаиндер» и почти что в пределах дальности пушки.

– Вот зачем тебе целых четыре звезды на погонах, Павел, – сказала Греф. – Если по нам стреляют, мы их валим.

Игнатьев выпрямился в катапультном кресле и потрогал свои погоны.

– Охренеть как интересно, – сказал он. – Давай 77-е.

Греф щелкнула переключателем и проверила многофункциональный дисплей.

– Четыре Р-77 готовы, пуск залпом. Кнопка готова.

– Odobryat, – сказал Игнатьев. – Поехали.

– Сигнал радара… Контакт, направление десять, малая высота, дальность шестьдесят, маневрирует на юго-запад, ускоряясь до девятисот… Черт, он над самой землей!

– Это должен быть плохой парень! – Сказал Игнатьев. Он снова переключил селектор каналов. – База, я «Ворон», неопознанный самолет, высота предельно малая, скорость почти сверхзвуковая, Запрашиваю разрешение на…

Но Греф прервала его, закричав:

– Множественный контакт, четыре самолета. Два идут на северо-запад на предельно малой. Два других на юг и ускоряются… Северные маневрируют на северо-восток!

– Похоже, бросились в Литву и Польшу, трусы, – сказал Игнатьев.

– Некоторые могут быть обманками, – напомнила Греф. – Например, MALD.

Игнатьев переключился на частоту звена.

– Второй, контакты на три и одиннадцать, дальности примерно пятьдесят. Доверни на северо-восток и перехвати тех двоих. Я займусь южными.

– Понял, – ответил Воронов.

Игнатьев бросил Су-30 в резкий разворот вправо, представляя, где именно должны были быть южные цели. Его усилия были вознаграждены.

– Цель на двенадцать, высота предельно малая, дальность пятьдесят, скорость тысяча.

– Это не обманка, – сказал Игнатьев. – Сколько до границы?

– Около двух минут при текущей скорости.

– Не уйдет, – сказал Игнатьев. – Захват.

Греф, закончив настраивать систему управления огнем, ответила секунду спустя:

– Есть захват. – Но еще полсекунды спустя: – Сильные помехи… Черт, срыв захвата. Невозможно взять снова. Цель маневрирует… Курс на запад-северо-запад.

– Возвращается к первоначальной цели – вероятно «Искандерам», – сказал Игнатьев. – Подойдем ближе и грохнем его 73-ми если не сможешь отстроиться.

В наушниках раздался предупреждающий сигнал.

– Радар, режим сопровождения, Х-диапазон, – объявила Греф. – Идет в атаку.

– Я думаю, что это один их тех F-111 с радаром от F-35, – сказал Игнатьев. – Но он просто выдал позицию. Если он думает, что сможет выпустить по нам ракету, будучи в шестидесяти метрах над землей, то он просто дилетант, – усмехнулся капитан. – Идиот. Дальность?

– Дальность двадцать, – ответила Греф. – В захвате на ИК. Включаю 73-е… Ракета с ИК-наведением готова, кнопка ждет.

В этот момент, огромное облако желтого пламени вспыхнуло менее чем в сотне метров от них. Затем налетела ударная волна и порожденная ею турбулентность, угрожая вывернуть российский истребитель наизнанку.

– Presvataya Bogoroditsa! – Крикнул Игнатьев. – Откуда это, черт подери, появилось?

– На экране чисто! – Крикнула Греф, пытаясь проморгаться от пляшущих перед глазами искр. – Все что я вижу – наша цель, на двенадцать, малая высота, дальность пятнадцать! Проверь показатели – я ощущая вибрацию справа!

– Мы еще готовы к пуску? – Спросил Игнатьев.

– Сейчас! – Ей пришлось напрячься, чтобы прочитать данные на МФД. – Да! Р-73 готовы! Пуск залпом, цель захвачена на инфракрасной, дальность пятнадцать.

Палец Игнатьев скользнул на кнопку пуска на ручке управления.

– Do svidaniya, драный…

Последовала вторая вспышка, такая же яркая, как и первая, но не в ста метрах справа, а в нескольких сантиметрах от левого крыла Су-30. Оба члена экипажа увидели яркий свет… И больше ничего. Истребитель разорвало на куски в доли секунды.

* * *

– Мне бы хотелось иметь десяток «Койотов» в каждом вылете, – сказал Брэд Маклэнэхэн, потянув ручки управления двигателями на себя и выводя крылья на угол стреловидности пятьдесят четыре градуса. Сидевшая рядом с ним в кабине XF-111А «Суперварк» Надя Розек была почти неузнаваема в шлеме и летной экипировке и выглядела довольно спокойно, учитывая, что они летели на скорости четырнадцать километров в минуту в тридцати метрах над российской сельской местностью в ночное время, среди сигналов радаров российских истребителей и зенитных ракетных систем, готовых смести их с неба. Брэд посмотрел на МФД Нади и перевел картинку на собственный.

– Извини, что не могу помочь тебе с управлением, – сказала Надя. – У меня просто не было времени все это выучить.

– Все нормально, Надя, – ответил Брэд. – Ты не должна была лететь на это задание. Но мне нужна помощь, которую ты можешь мне дать. Помимо того, я довольно хорошо летаю в одиночку – натренировался на симуляторе жать кнопки, сидя в левой чашке. – Он считал информацию с экрана. – Шесть минут до первой точки сброса. Вооружение готово. – Их «Суперварк» нес две AGM-154 Joint Standoff Weapons на внешних узлах подвески под крыльями, две AGM-88 HARM на внутренних узлах под крыльями, а также четыре кассетные бомбы CBU-105 Sensor Fuzed Weapon во внутреннем отсеке.

Раздался предупреждающий сигнал.

– Ну и вот, – сказал Брэд. – С-300. Переключи на мой экран, пожалуйста. – Надя нажала клавишу, переводя картинку с правого МФД на левый, чтобы Брэд мог ее видеть. – Нажми верхнюю правую кнопку на правом экране, чтобы открыть показатели РЭБ… Вот так, SPEAR работает. Но у меня выбрана HARM на левом экране, так что SPEAR не пытается подавить этот радар… Переведи вверх… Вот, все правильно. Жму кнопку пуска. Начало отсчета… Мы немного наберем высоту, чтобы обеспечить лучшие условия для ракеты… Пять, четыре, три, два, один, аккуратно, вспышка! Ушла. – С громким ревом и снопом пламени, противорадарная ракета AGM-88 умчалась в темноту. – Снижаюсь до тридцати.

– Как в компьютерной игре, да, Брэд? – Выдохнула Надя.

– Не считая результата, – ответил Брэд. Несколько мгновений спустя они увидели яркую вспышку на горизонте и взметнувшееся в небо облако пламени. – CLAM SHELL[63]63
  Американское наименование низковысотной РЛС 76Н6 комплекса С-300. В буквальном переводе – «двустворчатая раковина» или «раскладушка» (разновидность мобильного телефона)


[Закрыть]… Поражение. SPEAR активирована. – Он выбрал JSF на экране выбора вооружения. – Давай посмотрим, какими пусковыми мы можем заняться. Подходим к первой позиции. Нажми на кнопку на правом экране, это радар… Вот так. Переведи на левый. – Надя выполнила указания. – Система выбрала последнюю известную позицию С-300, но они мобильные, так что мы не будем знать, там ли они, пока не увидим на радаре. Нажми левую верхнюю…

Однако Надя уже нажала нужную кнопку. На экран вывелось четкое, почти фотографическое изображение района цели… И почти в его центре была видна большая восьмиколесная машина с двумя большими вертикально поднятыми трубами. Еще одна такая же виднелась всего в нескольких десятках метров.

– Вот они! – Воскликнула Надя.

– Но обрати внимание, что система не определяет их как цели, – сказал Брэд. – Это означает, что радар не получает некоторые ожидаемые сигнатуры… Что говорит о том, что это может быть ложная цель, давай посмотрим еще немного. Прокрути направо тракболлом. – Даже учитывая, что это картинка не создавалась радаром в реальном времени, Надя могла перемещать его, чтобы осмотреть зону…

… И, конечно, они увидели еще одну пару пусковых установок С-300 примерно в миле к северу.

– А эти настоящие?

– Снова нажми кнопку «радар» и мы это выясним. – Надя нажала кнопку, включая радар еще раз, и на сей раз система пометила каждую установку желтой квадратной рамкой.

– Компьютер полагает, что эти – настоящие. Нажми эту кнопку у правого экрана, чтобы выбрать JSW… Хорошо, теперь разреши пуск и жди срабатывания дальномера… Ну вот и все, давай, до свидания. – Он нажал кнопку на ручке управления, и AGM-154 Joint Standoff Weapon упала из-под правого крыла самолета. Брэд слегка накренил машину влево, уводя машину от планирующей бомбы.

– Мы попали? – Спросила Надя несколько секунд спустя. – Я не видела взрыва.

– Там мелкие суббоеприпасы, они взрываются так близко к земле, что мы не сможем…

Внезапно слева у земли что-то вспыхнуло, и в их сторону метнулся поток трассеров.

– Черт! Мы вылетели прямо на «Три А»![64]64
  AntiAircraft Artillery – «зенитная артиллерийская установка»


[Закрыть] – Крикнул Брэд. Он резко завалил «Суперварк» вправо, но они услышали и ощутили несколько тяжелых ударов по левому крылу и фюзеляжу. Они попали в перекрестье прицела всего на мгновение ока, но не ушли невредимыми. – Черт, это было жестко. Надя, ты в порядке?

– Да, – сказала она без крика и паники, но с очевидным беспокойством в голосе.

Пальцы Брэда залетами над клавишами многофункционального дисплея, выводя данные по состоянию самолета и повреждениям.

– Левый двигатель в порядке… Нет, подожди, в гидравлической системе падает давление… Мы, похоже, лишимся управления стреловидностью и частично – плоскостей управления левого крыла. Можешь вывести данные по вооружению?

– Да, – ответила она и вывела нужную страницу слегка дрожащей рукой.

Брэд просмотрел ее, пока система диагностики вела проверку авионики и автопилота.

– Похоже, мы лишились одной SFW, – сказал он. – Лучше сбросить ее. – Он выбрал поврежденную бомбу и сказал Наде нажать клавишу «СБРОС». Они услышали и ощутили, как открылись створки бомбоотсека и легкий толчок, когда бомба была сброшена… Однако гул от открытых створок не пропал, как они ожидали. – Черт, створки не закрываются, – сказал Брэд, проверив приборы. – Гидравлика сдохла.

– И что это значит, Брэд?

– Мы будем более заметны на радаре, и будем производить больше шума, – сказал Брэд. – И, вероятно, не сможем полностью выпустить шасси или закрылки, но думать об этом будем, когда вернемся. – Он решил не говорить «если вернемся».

Спустя несколько минут они достигли первой позиции ракет «Искандер». Как и в прошлый раз, они проверили радаром каждую пусковую установку, чтобы убедиться, что это реальные цели, а не макеты. Следуя рекомендациям системы управления огнем, Брэд выполнил «бросок», задрав нос и резко уйдя влево. Бомба оказалась выброшена из бомбоотсека и полетела к цели по пологой дуге.