Текст книги "Из тьмы"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Верю. – Эхо той же стальной уверенности прозвучало в его собственном голосе, и он понял почему. И это была уже не просто его жажда мести. Это было нечто большее – способ нейтрализовать угрозу, нависшую над человеческими существами, которых он был достаточно глуп, чтобы позволить себе полюбить еще раз.

– Я помогу вам, расскажу все, что знаю. И никто из живущих не знает подходов к этой базе так, как я. Я проведу вас внутрь. Но только если я пойду с вами.

– Вы не понимаете, о чем просите меня, – сказал незнакомец.

– Тогда расскажите мне.

* * *

– Я почти желаю, чтобы произошло что-то еще, – сказал командир наземной базы Фурса. Он и командир наземной базы Барак совещались по коммуникатору, и Барак нахмурился, глядя на него.

– Я хочу выяснить, что происходит – и кто делает это с нами – так же сильно, как и ты, Фурса. И полагаю, что для того, чтобы мы это сделали, должно произойти "что-то еще". Если уж на то пошло, я даже согласен с командующим флотом в том, что мы должны рассматривать это как возможность заманить наших врагов в ловушку. Но пока ты загадываешь желание, просто помни, что ты – следующая ближайшая база.

– Знаю. – Фурса поморщился. – Это моя точка зрения. Мы чувствуем себя здесь немного незащищенными. – Его уши недовольно шевельнулись. – Достаточно было нападений на мои колонны снабжения и патрули. Честно говоря, мои солдаты хотели бы получить возможность вцепиться когтями не только в человека-рейдера здесь или другого там. Имея дело с врагом, который действительно встает на ноги – который для разнообразия атакует там, где мы можем до него добраться, вместо того, чтобы потом просто снова исчезнуть, как дым, – мы все почувствовали бы себя лучше.

Барак почувствовал, как его собственные уши насторожились от понимания. За пределами Северной Америки зона ответственности шестой наземной базы была самой оживленной – и самой дорогостоящей – из всех. Местный лидер человеческого сопротивления продемонстрировал приводящую в бешенство способность планировать и проводить атаки со смертельной точностью, и это дорого обошлось Фурсе. Это было одной из причин, по которой на момент нападения на седьмую наземную базу был так слабо укомплектован ее гарнизон; большая часть развернутых боевых сил командира наземной базы Шейрез была предоставлена Фурсе в аренду. Так что, да, Барак понимал, даже сочувствовал, но все же...

– Я склонен подозревать, что ожидание, по крайней мере, так же плохо, как и отражение реальной атаки, – продолжил Фурса. – На самом деле, мои воины становятся более чем немного нервными, потому что последние пару дней все было тише, чем обычно. – Уши снова сердито зашевелились. – Ты же знаешь, каковы обычные солдаты! Мельница слухов была занята с тех пор, как наши местные вредители перестали так яростно жужжать у нас в ушах. Знаешь, все это часть того, что случилось с седьмой наземной базой. Зловещие силы, которые так таинственно разрушили его, сейчас собираются вокруг нас, и само их присутствие пугает местных жителей, заставляя их прятаться, подобно тому, как гарриш пытается спрятаться от грозы.

Ирония в голосе Фурсы была иссушающей. На самом деле, это было настолько уничтожающе, что Барак поймал себя на мысли, что задается вопросом, не было ли, по крайней мере, частью его презрения к распространению слухов о "простых солдатах" попыткой скрыть – возможно, даже от самого Фурсы – глубину собственного беспокойства командира наземной базы.

Что ж, если это было так, то у другого командира наземной базы было определенное оправдание, – предположил Барак. – В отличие от базы Фурсы, его собственная база располагалась в центре того, что когда-то называлось "Айова", что ставило целый океан между ним и тем, что случилось с Шейрез. Конечно, с точки зрения дебета этого конкретного счета, это поставило его прямо в самую гущу безумно изобретательных и бесконечно разрушительных "американцев". Его собственные потери были значительными, особенно когда он начал расширять свою зону ответственности на восток, в штаты Висконсин и Иллинойс. Миссури тоже не был большим призом, хотя, по крайней мере, ему не пришлось прибегать к такого рода всеобщей бомбардировке, которая превратила большую часть Пенсильвании и Нью-Йорка в пустоши. Согласно орбитальным датчикам флота, на самом деле там было довольно много голодных, оборванных людей, все еще ползающих по обломкам, но там осталось очень мало того, что стоило времени или внимания шонгейри.

И больше нигде не останется ни одного человека, который бы ползал, – сказал он себе.

Конечно, потеря седьмой наземной базы также поставила крест на этих планах. Шейрез была любимым командиром наземной базы командующего флотом Тикейра по многим причинам, и Барак подозревал, что командующий флотом рассматривал ее как потенциальную будущую пару, независимо от того, осознавал он это сам или нет. Но даже если бы это было так, это было лишь одним из факторов его зависимости от нее, и необузданные способности, которые она привносила практически в любую задачу, были гораздо более важным фактором. И это тоже заслуженно. Выбрать кого-то на ее место ответственного за проект биологического оружия было нелегко. В конце концов, однако, командующий флотом решил вернуть его на наземную базу два альфа, как и планировалось первоначально. Однако, учитывая трудности с доставкой конвоев с образцами на базу, Тикейр также решил использовать звездолетчиков для доставки их на базу. Это позволило бы избежать сводящих с ума рейдеров, которые, казалось, роились вокруг внешнего периметра второй базы альфа, как назойливые насекомые, и позволило бы ему собирать их также издалека.

Как, например, в зоне ответственности Барака.

Это означает, что треть моих солдат ползает по руинам вокруг того, что раньше было Чикаго, охотясь на людей, чтобы вернуть их живыми, и разве это не забавно? Кейнхарн! Думаю, что у каждого человека, все еще живущего там, есть по крайней мере два пистолета!

Хорошей новостью было то, что техники флота наконец-то изобрели обездвиживающий газ, который работал довольно хорошо. У них раньше не было ничего подобного – только смертельные препараты, разработанные на основе первоначальных физиологических отчетов обследования. Теперь они были заняты производством обездвиживающего газа в больших количествах. Он должен получить первые минометные снаряды, заряженные им, в течение нескольких дней, и после этого снабжение командира наземной базы Терейка его образцами должно стать гораздо более простой задачей.

И лучше бы так и было. С момента разрушения седьмой наземной базы прошло почти три местные недели. Это заняло много времени, но никто из всей экспедиции так и не смог придумать приемлемого объяснения случившемуся. Лично Барак был склонен думать, что командующий флотом Тикейр что-то замышлял, когда дело доходило до анализа того, кто мог стоять за этим, но он не мог отделаться от ощущения, что за этим кроется нечто большее. Или, возможно, меньше. Как бы он ни старался, он не смог придумать лучшего способа описать свое... аморфное чувство страха даже перед самим собой, и он задался вопросом, возможно ли, что он тоже подвержен некоторым из тех же неоформленных страхов, приводящих в движение мельницу слухов, о которой говорил Фурса. Но все же...

– Возможно, ты прав, – сказал он сейчас. – И, да, поверь мне – моя мельница слухов здесь такая же... плодородная, как и твоя там. Но если быть честным, я не могу сказать, что действительно с нетерпением жду следующего шага другой стороны. На самом деле, будь моя воля, – он понизил голос, – я бы уже сократил свои потери. Эта планета была не чем иным, как огромной занозой в заднице, и, если разобраться, это даже не такое приятное место для жизни. Если мы собираемся в конце концов уничтожить всех людей, мы могли бы с таким же успехом просто выбрать красивую пустую планету, на которой вообще никто не живет, и отправить экспедицию туда. А пока, что касается этого мира, я предлагаю убрать всех наших людей и сравнять это место с землей. Посмотрим, как это понравится тому, кто атаковал седьмую наземную базу!

Взгляды командиров базы встретились, и Барак увидел скрытое в глазах Фурсы согласие. Любой из дредноутов командующего флотом Тикейра был способен стерилизовать любую планету... или превратить ее в дрейфующие обломки, если уж на то пошло. Конечно, на самом деле это вызвало бы немалое удивление у рас-членов Гегемонии. Такого рода проверка, которую это навлечет на империю, вполне может иметь катастрофические последствия, и если подозрение Тикейра в том, что одна из рас-членов Гегемонии намеренно манипулирует ситуацией, предоставление их неопознанному врагу такого рода свидетельств, вероятно, было бы ошибкой. С другой стороны...

– Почему-то я не думаю, что это конкретное решение займет очень высокое место в списке командующего флотом, – осторожно сказал Фурса.

– Нет, и, вероятно, этого не должно быть, – согласился Барак. – Но я готов поспорить, что это уже крутится у него в голове, и ты это знаешь.

* * *

– Проверка по расписанию, – объявил командир бригады Карант. – Регистрация.

– Периметр один, охраняется.

– Периметр два, безопасно.

– Третий периметр, безопасно.

– Четвертый периметр, безопасно.

Подтверждения поступали постоянно, и уши Каранта удовлетворенно подергивались при каждом из них... пока последовательность не остановилась.

Командир бригады ни на мгновение не встревожился, но затем напрягся в своем кресле.

– Периметр пять, докладывайте, – сказал он.

Ответом была только тишина.

– Периметр пять! – рявкнул он... и вот тогда-то и началась стрельба.

Карант выпрямился и помчался к бронированной смотровой щели командного бункера, в то время как его штаб начал сходить с ума позади него. Он уставился в ночь, его тело застыло в неверии, когда стробоскопическая ярость дульных вспышек разорвала темноту на части. Он ничего не мог видеть – вообще ничего! – кроме мерцающих молний автоматического оружия... и его сенсоры тоже не могли. Тем не менее, у него там была пехота, стрелявшая во что-то, и, пока он наблюдал, один из его стационарных постов с тяжелым вооружением тоже открыл огонь.

– На нас напали! – закричал кто-то через сеть. – Третий периметр – мы атакованы! Они проходят через...

Голос оборвался, а затем, к своему ужасу Карант услышал другие голоса, кричащие в тревоге, вопящие в панике, обрывающиеся на полуслове. Как будто какой-то невидимый, неудержимый вихрь пронесся по его периметру, и как бы он ни напрягал глаза, он даже не мог этого увидеть!

Голоса начали затихать, переходя в диминуэндо, которое было еще более ужасающим, чем первоначальный грохот выстрелов, взрыв артиллерийских снарядов, попадающих во что-то, чего никто не мог видеть. Стрельба прекратилась. Последний крик растворился в тишине, и Карант почувствовал, как его сердце пытается замереть в груди.

Единственными звуками были голоса его сотрудников, отчаянно пытавшихся связаться с командным пунктом командира наземной базы Фурсы или даже с одним из пунктов охраны периметра.

Ответа не последовало, только тишина. И затем...

– Что это? – выпалил кто-то, и Карант, обернувшись, увидел, как что-то вытекает из верхних жалюзи вентиляционной системы бункера.

Газ! – подумал он. – Вот как они это делали? Но это закрытая система. Как они могли?..

Его мозг все еще пытался сформулировать вопрос, когда струящийся газ, казалось, внезапно затвердел, и темнота обрушилась на него, как молот.

XXXVIII

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной, – сказал Абу Бакр эль-Хири, качая головой и глядя через гараж на Дэна Торино. Торино оглянулся, и эль-Хири поморщился.

– Ты слушаешь это дерьмо, которое несешь? – потребовал он. – Я имею в виду бомбы в грузовиках смертников? Если я правильно помню, этот метод атаки точно не был первым в списке приемлемой тактики для вас, ребята!

– Главным образом потому, что у нас были другие способы доставки, – ответил Торино. – И потому, что нам нравились те, которые убили несколько меньше невинных прохожих, если я хочу возмутиться по этому поводу. Но у нас больше нет этих других средств доставки, не так ли? А что касается убийства невинных прохожих...

Он пожал плечами. Не с радостью – потому что если и было что-то, чего он не хотел, так это то, что он был рад предложить такую атаку, – но и без особых колебаний.

Они не смогли полностью подтвердить это – в последнее время у них не было под рукой пленных шонгейри, которых можно было бы допросить, – но все улики свидетельствовали о том, что командир наземной базы Терейк все-таки собирался открыть свою маленькую лабораторию биологического оружия. Им удалось серьезно ограничить способность шонгейри перевозить свои "образцы" автомобильным транспортом, но инопланетяне, похоже, нашли решение этой проблемы. Теперь они летели за своими незадачливыми объектами исследования на шаттле, и охрана в непосредственной близости от наземной базы была слишком строгой, чтобы у кого-либо была надежда пронести контрабандой "Стингер", чтобы сбить один из шаттлов на подлете. И, как дополнительное преимущество с точки зрения пришельцев, тот факт, что они захватывали свои "образцы" из операционных зон других баз шонгейри, означал, что захваченные люди даже не получили предупреждение, которое Дейв Дворак и Роб Уилсон передали через свою сеть контактов.

– Мы не знаем, сколько еще им потребуется времени, чтобы начать выпускать своих насекомых, или яды, или что там еще они собираются использовать, – сказал сейчас Торино. – Однако я не думаю, что мы можем позволить себе предполагать, что это займет у них так много времени. И тогда возникает вопрос о том, что происходит с людьми, которых они туда затащили. – Он оскалил зубы в рычании. – Не знаю, но я не думаю, что быть объектом исследовательского проекта, ищущего наиболее эффективный способ убить всех на этой чертовой планете, вероятно, будет очень приятным опытом.

– Лонгбоу, – сказал эль-Хири гораздо более тихим голосом, – Я не спорю с тобой об этом. Никто не спорит. Но посмотри правде в глаза, чувак. Даже если мы остановим их здесь, что помешает им сделать то же самое где-нибудь еще? Я еще не готов отказаться от Аллаха, но должен признать, что в это становится все труднее верить. – Он покачал головой, его глаза потемнели. – По тем, кого мы допросили, совершенно ясно, что мы причинили им боль намного большую, чем кто-либо другой когда-либо причинял, но это написано на стене. На самом деле, я подумал, что, возможно, лучшее, что мы могли бы сделать, это попросить губернатора Хауэлла провести переговоры о нашей капитуляции.

– Что? – Торино посмотрел на него, не в силах поверить, что правильно расслышал.

– Я говорю о нас – о тебе и обо мне, а не о всей планете, – сказал эль-Хири. – Я был с тобой на каждом шагу этого пути. Я все еще с тобой, даже если ты один из тех ублюдков-крестоносцев, которых Аллах собирается вечно жечь в аду. Но правда в том, что я думал о сказанном тобой давным-давно. О той диаграмме, о которой ты думал. Может быть, нам пора посмотреть, какие условия можно выторговать для всех остальных, если мы готовы сдаться им.

Торино начал было быстро отвечать, затем остановился. Он посмотрел в глаза эль-Хири и понял, что другой человек, мусульманский экстремист, стал его другом. Больше, чем другом, почти его братом. И когда он осознал это, он также понял, что эль-Хири был серьезен. Если уж на то пошло, чем больше он думал об этом, тем больше ему казалось, что эль-Хири действительно может быть прав.

За исключением, конечно, того, что было слишком поздно.

– Не думаю, что это принесло бы какую-то пользу, – сказал он теперь мягко. Эль-Хири посмотрел на него, и он пожал плечами.

– Они приняли решение, – сказал он. – И это не только мы – не только ты и я – и ты это знаешь. Шонгейри, которого мы допросили, достаточно ясно дал это понять. О, мы с тобой были настоящей занозой в заднице, когда дело касалось их – я в этом не сомневаюсь. И из того, что эти ублюдки успели сказать перед тем, как мы перерезали им глотки, у них было больше проблем здесь, в Северной Америке, чем где-либо еще. Конечно, это может быть потому, что именно здесь они решили сконцентрироваться, а это означало, что у нас, естественно, было больше ударов по ним, чем у кого-либо другого. Но на самом деле это моя точка зрения. Даже если мы остановимся – я имею в виду тебя и меня – и сдадимся завтра, остальная человеческая раса этого не сделает. Это не в нас, Абу Бакр. Черт возьми, посмотри на то, как ваша собственная сумасшедшая группа все еще изготавливала самодельные взрывные устройства и все еще ходила в мечети и синагоги с поясами смертников, когда сюда добрались шонгейри! Я знаю так же хорошо, как и вы, что большинству мусульман никогда бы и в голову не пришло сделать что-либо подобное, но истинно верующие, закоренелые радикалы, сделали это. Потому что они были преданы делу. Потому что то, чему они были привержены, было важнее всего остального, что они могли себе представить.

– Человеческий разум работает таким образом. Это то, кто мы есть, и то, как мы думаем, чувствуем и верим. Независимо от того, что мы делаем – независимо от того, что делают шонгейри – где-то всегда найдется какой-нибудь человек, который будет совершенно счастлив умереть, если ему удастся сначала перерезать горло одному шонгейри. Видит бог, разные группы людей давали друг другу множество причин ненавидеть друг друга на протяжении веков, и я думаю, что мы довольно убедительно продемонстрировали, что можем ненавидеть друг друга долгое-долгое время, даже из-за вещей, которые чертовски глупы, если разобраться. Но эти ублюдки убили больше половины всей человеческой расы, когда никто из нас – ни один из нас – никогда не сделал им ни черта плохого! Ты серьезно думаешь, что кто-нибудь, где бы то ни было на этой планете, когда-нибудь простит им это?

Эль-Хири снова посмотрел ему в глаза, затем глубоко вздохнул и покачал головой.

– Думаю, нет, – сказал он, и Торино кивнул.

– Я должен был бы сказать, что для межзвездных конкистадоров шонгейри кажутся тупее камня, когда дело доходит до реального понимания других видов, но думаю, что в нашем случае они наконец-то разобрались с этой частью. Вот почему в долгосрочной перспективе это не будет иметь никакого значения. Они решили стереть нас с лица земли, и они собираются это сделать. Поэтому мне кажется, что единственное решение, которое нам остается принять, – это будем ли мы облегчать им задачу или нет. И должен сказать тебе, Абу Бакр, я не такой. В конце концов, это может быть, ни черта не изменит, но если они собираются уничтожить весь мой вид, то прежде, чем они это сделают, я, черт возьми, собираюсь убить каждого из них, кого смогу.

– С такой точки зрения, для меня это имеет смысл, – сказал эль-Хири, – но я все еще говорю, что ты не должен водить никаких "заминированных грузовиков смертников". Я имею в виду, подумай о своем имидже, чувак! Герой воздушного сражения за Вашингтон, выступающий в роли террориста-смертника? Это то, чем должны заниматься мы, сумасшедшие полотенцесушители, а не вы, спокойные и собранные неверные.

– Ни за что на свете, – парировал Торино. – Единственный способ, которым мы собираемся доставить это, – он мотнул головой в сторону огромного оружия, которое они выковали, – внутрь их главной базы – это в настоящем грузовике, и единственный грузовик, на котором мы собираемся проехать мимо их охраны на периметре, – это один из их собственных. И ни за что на свете кто-то с таким ростом, как у тебя, не поместится достаточно хорошо в один из их грузовиков, чтобы управлять им.

Эль-Хири сердито посмотрел на него, но в его аргументах была определенная неопровержимая логика. Они захватили три грузовых автомобиля шонгейри, и выяснить, как ими управлять, было не так уж сложно. На самом деле, их средства управления были совершенно простодушными. Людям было немного трудно привыкнуть к своеобразному устройству рулевого управления "румпель", по крайней мере поначалу, но компетентному механику было не так уж трудно заменить его на рулевую колонку в человеческом стиле.

Настоящая проблема заключалась в том, что там просто не было много места для водителя. Жилистые шонгейри были ниже и гораздо стройнее среднего человека. Это, вероятно, можно было бы скорректировать, но их конечности также были двухсуставными, и суставы даже располагались не в тех местах, которые были у людей. К тому времени, когда управление грузовым автомобилем было приспособлено для работы с человеком, ни один человек ростом более пяти футов не мог поместиться в имеющемся пространстве с какой-либо степенью комфорта. Торино мог бы втиснуться туда, но и для него это не было бы даже отдаленно похоже на комфорт. Если уж на то пошло, хотя он и не собирался признаваться в этом эль-Хири, он немного боялся, что судороги будут достаточно сильными, чтобы повлиять на его способность управлять автомобилем во время заезда на место. Он не беспокоился о том, чтобы просто нажать на акселератор и направить его к цели, когда придет время; он был обеспокоен тем, чтобы доставить его к цели и проехать через крайнее кольцо сенсорных постов, не привлекая внимания шонгейри беспорядочным движением.

Но если это могло быть проблемой для него, то, черт возьми, это было бы проблемой для эль-Хири, который был почти на семь дюймов выше его.

Эль-Хири сердито посмотрел на него, затем снова перевел взгляд на их бомбу, которая, по мнению Торино, была, вероятно, самой большой миной Клеймора, которую кто-либо когда-либо строил. По сути, это была огромная треугольная форма, как будто они срубили остроконечную крышу старомодного сарая, покрыв ее сначала взрывчаткой, а затем тысячами гвоздей, болтов, гаек и шурупов, найденных в заброшенных хозяйственных магазинах и центрах снабжения зданий по всей Северной Каролине. Угловая форма направила бы взрыв вверх, и одного взрыва должно было хватить, чтобы разрушить грузовой отсек у основания центрального сооружения наземной базы шонгейри, который он выбрал в качестве своей цели. Он был почти уверен, что разрушение отсека приведет к разрушению всего здания – несмотря ни на что, он не мог полностью выбросить из головы видение рушащихся башен-близнецов, когда думал об этом, – но даже если бы его остановили недалеко от своей конечной цели, он был уверен, что шрапнель, пробивающая насквозь непрочный тканевый чехол над бортами грузового кузова, убила бы каждого незащищенного шонгейри в радиусе ста ярдов или около того.

– Вы оба ошибаетесь, – сказал другой голос, и они оба повернулись лицом к говорившему. Это был молодой чернокожий юноша, не старше пятнадцати-шестнадцати лет. – Вы оба слишком высокие, – продолжил он. – В то время как я....

Он пожал плечами и указал на свой собственный рост... который был на четыре дюйма меньше, чем пять футов восемь дюймов Торино.

– Забудь об этом, Муад'диб, – мгновенно сказал Торино. – Я не отправлю пятнадцатилетнего юнца с бомбой смертника!

– Мне исполнится шестнадцать через полтора месяца, – невозмутимо ответил молодой человек. – Или исполнилось бы, во всяком случае. И я тоже не 'юнец'!

Торино открыл рот, затем сделал паузу.

Муад'диб был прав. На самом деле, даже в двух отношениях. В любом случае, шансы на то, что он когда-либо доживет до шестнадцати лет, были нулевыми, учитывая решение командующего флотом Тикейра уничтожить человеческую расу. И даже если бы это было неправдой, его едва ли можно было назвать "юнцом". Он убил своих первых шестерых шонгейри еще до того, как они с братом встретились с Лонгбоу Торино. И он сбил больше разведывательных дронов шонгейри, чем любые два других члена группы Торино, вместе взятые. Фактически, его умение обращаться со Стингерами принесло ему прозвище эль-Румат – "Лучник".

Но даже так, даже сейчас, что-то внутри Дэна Торино кричало против того, чтобы посылать кого-то столь молодого на смертельную миссию, которая могла закончиться только его собственной смертью, даже если бы он преуспел.

Уверен, что ты не хочешь этого делать, – сказал ему голос. Но насколько это связано с беспокойством о Муад'дибе или даже о том, что потеря Муад'диба сделает с Абу Бакром, и насколько это связано с тем фактом, что вы хотите это сделать? Ты хочешь этого. Признай это. Все, что ты только что сказал Абу Бакру, достаточно верно, но все сводится к тому, что ты лично хочешь убить этих ублюдков. И есть часть тебя, которая в любом случае хочет быть мертвой. Так почему бы не завернуть все это в один большой пакет с бантиком на нем? Убей как можно больше из них и убей себя в то же время? С днем рождения, Лонгбоу!

– Послушайте, – услышал он свой голос, поднимая обе руки в останавливающем движении, – давайте не будем здесь увлекаться втроем. Я имею в виду, мы еще даже не погрузили это в чертов грузовик. Сегодня вечером нам не нужно принимать решение о том, кто будет его вести. За исключением, конечно, того, что это не можешь быть ты, Абу Бакр. Ты все еще чертовски высок!

– Ты тоже, – парировал Муад'диб.

– Я так не думаю. Но я достаточно большой, чтобы надрать тебе задницу, если ты попытаешься сесть за руль! – Молодой человек сердито посмотрел на него, и он пожал плечами. – Эй, я не говорю, что так все и будет. Я просто говорю, что нам не обязательно принимать решение сегодня вечером. Уверен, что мы тоже сможем уладить это каким-нибудь цивилизованным способом, когда придет время. Если мы не можем сделать это по-другому, мы всегда можем сыграть в "камень-ножницы-бумага" или еще что-нибудь решить, хорошо?

– Это, должно быть, самый безумный разговор, в котором я когда-либо участвовал, – сказал эль-Хири. – А я присутствовал на некоторых странных из них.

– Даже не говори мне, – парировал Торино.

– Ну, это... – начал эль-Хири, затем замолчал, когда кто-то еще просунул голову в гараж.

– Здесь кое-кто ищет тебя, Лонгбоу, – сказал новоприбывший.

– Кто? – спросил Торино.

– Не назвал своего имени. Но большой черный парень – выше тебя, Абу Бакр. И он говорит, что хочет поговорить с вами, ребята, о нападении на базу.

XXXIX

Командующий флотом Тикейр чувствовал себя на тысячу лет старше, когда сидел в тишине своей каюты, глядя на пустой экран дисплея и проклиная тот день, когда ему в голову пришла эта блестящая идея.

Это казалось таким простым, – подумал он почти оцепенело. – Нравился такой разумный риск. Но потом все пошло так ужасно неправильно с того момента, как приземлились наши солдаты. А теперь это.

Во-первых, наземная база семь – Шейрез и весь ее персонал мертвы.

Затем, спустя три человеческих недели, настала очередь Фурсы и шестой наземной базы, и все ее солдаты погибли. За одну ночь. Менее чем за одну двенадцатую часть дня две пехотные бригады в полной боевой готовности и целая бронетанковая бригада – та, которая была укомплектована в полном составе, несмотря на потери экспедиции в танках и бронетранспортерах! – были так же безжалостно уничтожены, как и наземная база номер семь.

И они все еще не имели ни малейшего представления о том, как это произошло.

Они получили единственное донесение от командира взвода, в котором утверждалось, что на него напали существа, похожие на людей. Но люди, которые полностью игнорировали стреляющие в них штурмовые винтовки. Люди, которые не регистрировались ни на термодатчиках, ни на датчиках движения. Люди, которых там не могло быть.

Тейрис, должно быть, был прав насчет этого, – подумал теперь Тикейр. – Кто бы ни помогал людям, они, должно быть, проецируют голографические изображения, чтобы отвлечь и сбить с толку – и напугать – наших солдат. Конечно, наши воины открыли огонь по угрозе, которую они увидели, не задаваясь вопросами о возможности того, что причина ее отсутствия на их датчиках движения или тепловых датчиках, заключалась в том, что ее на самом деле не было! Эти люди были для них таким кошмаром с самого начала, неудивительно, что мельница слухов начинает называть их откровенными ночными демонами! И пока наши солдаты заняты стрельбой по электронным призракам, наши настоящие враги, те, что действуют скрытно, проскальзывают прямо мимо них.

Он сказал себе это еще раз, но глубоко внутри это на самом деле не имело значения. Больше нет.

Не сейчас, когда наземная база два альфа прошла тот же путь, что и наземная база семь и наземная база шесть. И на этот раз не было никаких сообщений изнутри базы. Только внезапная тишина, более ужасающая, чем любой отчет. И вместо того, чтобы немедленно, по собственной инициативе, освободить базу – или, по крайней мере, выяснить, что с ней случилось, – Тейрис связался с ним, чтобы запросить приказы. Просить приказов! Старший командующий сухопутными войсками империи шонгейри, чьи солдаты подверглись нападению, запросил приказы, прежде чем ответить.

Тикейр так и не узнал, как долго он просто сидел, уставившись на дисплей. Но потом, наконец, он нажал кнопку на своем коммуникаторе.

– Да, командующий флотом? – тихо ответил голос Азмера.

– Поднимите их, – сказал Тикейр с ужасным, ровным акцентом. – Мне все равно, кто там, внизу, помогает им. Меня даже не волнует, если там, внизу, им вообще никто не помогает, Кейнхарн схватит их! Если есть, они могут пойти тем же проклятым путем, что и люди. Я хочу, чтобы все до единого солдаты покинули эту планету в течение трех двенадцатых частей суток. И тогда мы позволим дредноутам Джейнфара использовать проклятое Дейнтаром место для стрельбы по мишеням.

* * *

Конечно, все было не так просто.

Организовать экстренный вывод десантного отряда cо всей планеты было еще сложнее, чем высадку. Но, по крайней мере, требуемая переброска войск была довольно резко сокращена, – с горечью подумал Тикейр. – Более половины всех его сухопутных войск – включая техников технического обслуживания, а не только боевые подразделения – были уничтожены, и он вернет менее одной двенадцатой своих боевых машин. Какими бы незначительными ни были его относительные потери по сравнению с потерями людей, это все равно было ошеломляющим поражением для империи, и вся ответственность лежала на нем.

Он бы уже покончил с собой, если бы не то, что никакое благородное самоубийство не могло стереть пятно, которое он нанес на честь всего своего клана. Нет, это потребовало бы искупления в виде официальной казни. Даже этого могло оказаться недостаточно, но это было все, что он мог предложить императору. И возможно – всего лишь возможно, какой бы призрачной ни была надежда, – если он был прав и враги шонгейри намеренно устроили эту катастрофу, его казнь могла бы послужить императору каким-нибудь надуманным прикрытием. Способ заявить, что все это, от начала до конца, было следствием того, что один-единственный беспомощный, совершенно некомпетентный человек превысил как букву, так и намерение своих приказов.