Текст книги "Из тьмы"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

На самом деле это была не их вина. Это была не та битва, к которой их готовили. Не тот вид боя, для выживания в котором были созданы их машины или для противостояния которому была разработана их доктрина.

Восемь танков бронетанкового полка с боем прокладывали себе путь из дикой неразберихи бронетранспортеров, пытавшихся разбежаться во всех направлениях. Пять из них получили прямые попадания из 120-миллиметровых орудий и быстро развалились. Еще двое были превращены в пылающие обломки отбойным молотком пушек "Брэдли" роты "Альфа".

Восьмой продержался достаточно долго, чтобы выстрелить из своего собственного турельного лазера по "Фердинанду", "Абрамсу" номер пять Гутьерреса.

У шонгейри не было возможности осознать это (пока), но их энергетическое оружие на самом деле имело меньшую дальность действия в атмосфере, чем основные орудия человеческих танков. В данном случае это не имело значения – оба бойца находились далеко внутри пределов досягаемости своего противника. Но в то время как сердечник "Фердинанда" из обедненного урана чисто пробил лобовую броню чужого танка, вызвав яростный пожар, который мгновением позже разнес инопланетную машину на части, лазер чужака был недостаточно мощным, чтобы пробить усиленную обедненным ураном переднюю броню Гобхэм на гласисе танка. Этого было бы более чем достаточно, чтобы пробить более тонкую боковую броню "Фердинанда", и переданная им энергия смогла разрушить значительную площадь поверхности лобовой пластины, но у него не было мощности или длительности импульса, чтобы фактически пробить ее.

Теперь ужасающие, грохочущие монстры двинулись прямо на остальную часть шонгейри в колонне Харшейра, презрительно перемалывая пылающие остовы машин их мертвых противников, топча обломки гусеницами, и вся бригада начала разваливаться на части.

* * *

За последние четыре или пять лет весь армейский парк «Абрамсов» был модернизирован до статуса «КВГУ» благодаря установке комплекта для выживания в городских условиях, разработанного после освобождения Ирака. Их боковая броня была оснащена дополнительной реактивной броней, а для защиты их от реактивных гранат и другого кумулятивного оружия, выпущенного по ним, была установлена ламельная броня. Ни одна из этих функций не была особенно критичной в настоящий момент, но КВГУ также включал дистанционную оружейную башню, вооруженную пулеметом 50-го калибра вместо оригинального открытого крепления такого пулемета у командирского люка. Теперь, когда танки продвигались вперед, эти крупнокалиберные пулеметы гремели, выплевывая свою ненависть, даже когда главные орудия продолжали выискивать и уничтожать транспортные средства, а 7,62-миллиметровые пулеметы, установленные соосно с этими главными орудиями, прошивали выходные отверстия размером с кулак в солдатах шонгейри, чьи бронежилеты были против них примерно такими же эффективными, как солома.

И все же, каким бы ужасным ни был урожай танков, гораздо более легкие "Брэдли" были почти такими же плохими. И даже по мере того, как они продвигались вперед, минометные машины позади них – управляемые непрерывным наблюдением с БПЛА, о существовании которых шонгейри все еще не подозревали, – также начали обстреливать середину и тыл колонны. Миномет М298, принятый на вооружение израильской армии, имел максимальную дальность стрельбы почти в четыре с половиной мили. В первую минуту он мог выпустить шестнадцать тридцатифунтовых снарядов, каждый с радиусом поражения более семидесяти футов. Впоследствии, поскольку нагрев ствола становился заметным фактором, он поддерживал устойчивую скорострельность четыре выстрела в минуту.

* * *

И снова шонгейри никогда не испытывали ничего подобного. У них были собственные мобильные минометы, самые тяжелые из которых имели почти вдвое меньшую дальность стрельбы, и в прошлом они применяли против врагов это оружие с разрушительным эффектом. Но никто другой никогда не сбрасывал на них минометные бомбы, и солдаты, которые были ветеранами десятков прошлых стычек, бежали с криками паники, когда раскаленные добела стальные осколки прошлись по их рядам.

* * *

– Печь пять, Пять действующий. Вовлекайтесь. Наковальня пять, пять действующий, выдвигайтесь к Пойнт Карсон и вступайте в бой по желанию.

– Пять действующий, Печь пять. Уилко.

– Пять действующий, Наковальня пять. Катится.

Ответы поступили по стационарной сети, и подразделение капитана Майкла Уоллеса – еще четыре "Абрамса" из первого взвода его собственной роты "Чарли" и четыре "Брэдли" из второго взвода роты "Браво" капитана Ахиллеса Адамакоса – открыли огонь с замаскированных позиций в трех с половиной милях к западу от основных сил "Молота" в аккуратных, орошаемых полях к югу от реки. Они были всего в трехстах метрах от проезжей части, и камуфляж, в который они были завернуты, разлетелся, пылая, от их дульных вспышек, когда они открыли беспощадный огонь по ранее не обстреливаемому флангу колонны Харшейра. На таком расстоянии даже пулемет 50-го калибра был вполне способен пробить броню бронетранспортера шонгейри, а более тяжелое оружие с ужасающей точностью поражало более крупные, тяжелобронированные "танки-антигравы".

Бойня была невероятной, и в тот же момент спешенные пехотные команды, вооруженные противотанковыми установками Джэйвелин, открыли огонь с гор к северу от Форс-Топки, пожиная ужасную жатву, когда еще больше танков бронетанкового полка Харшейра взорвались в фонтанах пламени.

Еще в миле к западу от позиции Форс-Топки, все еще на южном берегу реки, силы "Наковальни" капитана Адамакоса, фыркая, выбрались из-под наполовину зарытых в землю укрытий, сбросив покрытый грязью брезент, который был расстелен над позициями их подразделений. Два других взвода бронетанковой роты капитана Уоллеса и первый и третий взводы собственной мотопехотной роты Адамакоса были спрятаны по обе стороны грунтовой дороги, которая ответвлялась от главной дороги еще в миле к западу от позиции Уоллеса и проходила на юг через мост. Этот мост был недостаточно прочен, чтобы выдержать "Абрамс" или даже "Брэдли", но уровень воды был в пределах глубины, которую машины могли пересекать вброд, и инженеры тщательно обследовали русло реки, обнаружив единственные две выбоины, в которых могла застрять одна из них.

Теперь восемь танков и восемь пехотных "Брэдли" в сопровождении четырех из шести боевых "Брэдли" M3A3 из двух разведывательных подразделений, приданных батальону, мчались по пыльной дороге со скоростью почти пятьдесят миль в час. Огромные клубы пыли поднимались от их вращающихся гусениц, серебристо-черных в свете восходящей луны, но никто из перепуганных, оглушенных шонгейри, уже оказавшихся в огневом мешке батальона, даже не заметил этого. Они были слишком заняты тем, что корчились и умирали под огнем двух других боевых групп батальона.

* * *

Аластер Сандерс наблюдал с кружащего беспилотника, как силы «Наковальни» врезались в хвост колонны «шонгейри», и его глаза были мрачными. Орудия Адамакоса были направлены влево от него, в самый западный конец колонны, изрыгая свою ненависть огненными линиями трассирующих пуль «Брэдли» и огромными вспышками из дульных срезов танков, когда они мчались к реке. И «Абрамсы», и «Брэдли» имели полностью стабилизированные основные орудийные системы, способные поражать с первого выстрела при движении на полной скорости по пересеченной местности, и не более горстки машин шонгейри в самом хвосте колонны скрылись в ночи.

Затем силы "Наковальни", даже не сбавив скорости, рухнули поперек реки, поднимая огромные столбы мутной воды. Танки и "Брэдли" взобрались на дальний берег, резко повернули направо и двинулись навстречу "Молоту" команды Гутьерреса, врезавшейся в шонгейри с востока.

Ночь больше не была темной. Она была освещена отвратительным блеском пламени, извергаемым жертвами его батальона, и жестокими очередями пулеметного огня, уничтожавшими отчаянно убегающих шонгейри. Некоторые из пришельцев поспешили к манящему укрытию на скалистых склонах холмов к северу от дороги, но только для того, чтобы столкнуться с его развернутой спешенной пехотой в огневых группах, выстроенных вокруг пулеметов и стрелков, которые уничтожали их со смертельной точностью. Личный состав батальона не страдал от жалости или колебаний, и это было ветеранское подразделение. Оно точно знало, что делает, и Аластер Сандерс испытывал яростную, холодную, ликующую гордость за свой персонал.

– Все командующие силами, пять действующий, – сказал он. – Фонарь. Повторяю, Фонарь.

Пришло подтверждение, и его дисплеи "Синего трекера" ожили, показывая ему – и им – позиции каждого дружественного подразделения. Возможно, какой-нибудь находящийся на орбите звездолет заметил бы их... но казалось маловероятным, что то, что уже происходило здесь, внизу, могло быть как-то упущено, и он не хотел никаких инцидентов с "дружественным огнем".

* * *

Командир бригады Харшейр был в бешенстве. Каждый раз, когда он запускал один из своих радиоуправляемых дронов, адские люди расстреливали его прямо в воздухе, лишая его не просто разведки, но и какой-либо связи с вышестоящими инстанциями. Он был предоставлен сам себе, и было невозможно уловить какой-либо смысл в искаженных, бессвязных обрывках безумной боевой болтовни, которую он улавливал. Единственное, что он знал, это то, что он и его бригада скатились прямиком в собственный ад Кейнхарна.

Они примитивы! Варвары! – бормотал что-то невнятное его мозг. – У них даже нет межпланетных космических кораблей, не говоря уже о сверхсветовых возможностях! Они не могут этого делать! Этого не может быть на самом деле!

И все же это было так. Дисплеи прямого видения показали ему этих ужасных "примитивных" бегемотов, движущихся прямо на него с востока, как демоны Кейнхарна, и у него кровь застыла в жилах, когда ослепительные разряды дульных вспышек пронзили его сокрушаемую бригаду. Они перемалывали выведенные из строя транспортные средства – и солдат, живых или мертвых – своими широкими "примитивными" гусеницами, и в их точность невозможно было поверить. Они стреляли – на ходу! – по крайней мере, так точно, как это могли бы сделать его собственные танки-антигравы, а его машины никогда не были спроектированы так, чтобы противостоять такому огню. С таким же успехом они могли вообще не быть бронированными, – с тоской подумал он, наблюдая, как колесные БТРЫ отчаянно и тщетно пытаются взобраться на холмы к северу от дороги.

Затем одна из этих "примитивных" пушек повернулась в его сторону, лазерный импульс установил точную дальность стрельбы, осколочно-фугасный кумулятивный снаряд M830A1 ударил по лобовой броне его командирской машины, и окончательная судьба его бригады навсегда перестала быть для него спорным и беспокоящим вопросом.

* * *

Подполковник Аластер Сандерс внимательно наблюдал, как силы «Наковальни» встретились с силами «Молота». Потери от дружественного огня были худшим кошмаром для командования в разгар ревущего холокоста уничтоженных транспортных средств, подобного этому, даже с лучшей в мире системой передачи данных и электронным оборудованием «свой-чужой». Но он усердно обучал своих людей маневренной войне – особенно ночным атакам – с тех пор, как впервые принял командование батальоном, и сегодня вечером это принесло огромные плоды.

Однако, несмотря на все это, он был поражен тем, что их еще не уничтожили. Не было никакого способа, чтобы командир сил, на превращение которых в обломки его батальон только что потратил двадцать пять катастрофических минут, не смог послать отчет о ситуации! И, конечно, если шонгейри могли уничтожать боевые группы авианосцев в море, они могли бы уничтожать наземные транспортные средства! И все же они этого не сделали. Не сдерживали ли инопланетные звездолеты огонь просто в надежде не убить никого из своего собственного выжившего персонала? Надеясь, что они все еще смогут вернуть выживших после резни?

Что ж, если это то, на что они надеются, их ждет разочарование, – мрачно подумал он, осматривая толстые кучи, в основном из тлеющих и обугленных тел инопланетян, разбросанные вдоль проезжей части. Время от времени продолжали раздаваться выстрелы, когда то тут, то там одно из этих тел шевелилось, и он оскалил зубы при виде этого. – С другой стороны, если они просто не открывали огонь, пока мы не очистим территорию, мы скоро это выясним.

– Всем подразделениям, пять действующий, – сказал он. – Выполнить исправление ошибок.

На всем протяжении этого адского, пылающего участка дороги танки "Абрамс" прижались к обочине. Их экипажи эвакуировались, оставив связь с включенной общей платформой и включив все остальные электронные устройства, которые были отключены на протяжении всего боя, чтобы составить им компанию. Они забрались в "Брэдли" (или на них сверху), которые с грохотом прорвались сквозь объятые пламенем обломки, чтобы забрать их... и которые только что прекратили все свои электронные выбросы. Пехотные команды устремились вниз со своих позиций на склоне холма, и все "Брэдли" и другие машины батальона понеслись по шоссе A77 вглубь Афганистана.

Сандерсу не нравилось оставлять за собой эти танки и их боеспособность, но у него не было иллюзий относительно того, что может сделать кинетическая бомбардировка, уничтожившая целые столицы, если они когда-нибудь возьмутся за него. Кроме того, как бы трудно в это ни было поверить, они расстреляли практически весь свой основной боезапас, убивая шонгейри, и он понятия не имел, где мог бы найти запасные снаряды. Поэтому он превратил танки в самые мощно излучающие приманки, какие только смог придумать, и оставил их на месте для уничтожения, в то время как все остальные его машины с полностью отключенными радиостанциями мчались в безопасное место.

* * *

Они продвинулись почти на сотню километров дальше вглубь Афганистана и, как и планировалось, разделились на дюжину различных групп, высаживая затем меньшие пешие группы, чтобы рассеяться и залечь в лучшем укрытии, какое только могли найти, прежде чем их настигла бомбардировка, которой опасался Сандерс.

Три "Брэдли" и тридцать два процента его персонала пережили мстительные последующие удары.

Подполковника Аластера Сандерса среди них не было.

XVII

Голова Роба Уилсона поднялась, когда он услышал хруст шин по гравию и звук двигателя, натужно работающего в полноприводном режиме. Когда-то давно это бы его не беспокоило, но это было уже не «когда-то давно», и он небрежно проверил Хеклер-Кох USP калибра .40 в баллистической нейлоновой кобуре на правом бедре, когда шагнул к входной двери коттеджа.

Обе угольно-черные немецкие овчарки, которые дремали в солнечных лучах, проникающих в передние окна, подняли головы, навострив уши, и Дэйв Дворак оторвал взгляд от книги, которую он читал четверым детям, как бы возвращаясь к более нормальным временам. Его собственная голова склонилась набок, взгляд на мгновение стал отстраненным, пока он слушал, а затем он передал книгу Мейгрид и встал. Он подошел к окну справа от двери хижины и тихо снял винтовку AR-10 с полки над ней. Он передернул затвор, чтобы проверить патронник, затем снова двинул его вперед, досылая патрон .308 калибра, и поставил на предохранитель.

Овчарки поднялись на ноги и направились к двери, начиная тихо рычать, когда почувствовали напряжение своих людей. Мерлин – самец и более крупный из двоих, весом в сто два фунта – начал подталкивать ноги Уилсона к крыльцу, но тихая команда Дворака остановила его. Большой пес стоял, положив голову на колено Уилсона, его немного меньшая подруга Нимуэ – с другой стороны от человека, в то время как они оба слушали так же внимательно, как и двое мужчин.

Дети совсем притихли, их глаза стали огромными, и Шэрон с Вероникой подошли и сели с ними, взяв их на руки, в то время как мужчины смотрели туда, где подъездная дорожка выходила из-за деревьев.

Никто из них ничего не сказал, но тяжелые ворота, перекрывающие подъездную дорожку, были заперты на цепь и висячий замок, и они не рассылали никаких приглашений. . . .

Внедорожник высунул свой нос из густой тени окруженной деревьями подъездной дорожки, и Дэйв почувствовал, что по крайней мере немного расслабился. Автомобиль был окрашен в цвета службы национальных парков, а рыжеволосый мужчина за рулем имел явное семейное сходство с Шэрон и Робом.

Он взглянул на Уилсона и увидел, что физическое напряжение его шурина немного спало. Затем Уилсон взглянул на него, кивнул головой в сторону двери и вышел, чтобы поприветствовать их посетителя. Дворак смотрел ему вслед... но не опустил свою винтовку.

– Роб. – Водитель вылез из своей машины. Он поднял правую руку, показывая ключ от висячего замка, затем убрал ключ в карман и протянул Уилсону теперь уже пустую руку. – Клянусь, эта твоя чертова "подъездная дорожка" становится круче каждый раз, когда я по ней подъезжаю!

– Деннис, – сказал Уилсон, подходя достаточно близко, чтобы взять протянутую руку... что подвело его достаточно близко, чтобы ненавязчиво убедиться, что водитель был один в своей машине. Он крепко сжал руку, затем оглянулся через плечо на хижину и слегка кивнул. – Интересно, когда ты собираешься заскочить. У вас с Милли все в порядке? Тебе нужно подумать о том, чтобы переехать сюда?

– Дела не так уж плохи... во всяком случае, пока, – сказал Деннис Вардри своему троюродному брату. Он убрал руку и сдвинул ею шляпу на затылок, затем огляделся и поморщился. – Знаешь, я думал, вы с Дейвом были просто чокнутыми, когда начали работать над этим местом. Имей в виду, нам с Милли не раз здесь нравилось, особенно с тех пор, как ты засеял свой пруд форелью и поставил навес для пикника. Однако сейчас...

– Да, – согласился Дворак, выходя на переднее крыльцо коттеджа. Две овчарки протиснулись мимо него, больше не рыча, и подскочили к Вардри с требованием, чтобы он их погладил. – Мы тоже думали, что сами чокнутые. На самом деле, я бы хотел, чтобы это было так.

– И я тоже, – сказал Вардри, протягивая руку, чтобы мягко и ласково шлепнуть Мерлина, прежде чем Нимуэ встала, положив лапы ему на плечи, чтобы он мог почесать ее грудь. Он заметил винтовку в руках Дворака, точно так же, как уже отметил автоматический пистолет на бедре своего кузена, но не упомянул ни то, ни другое оружие.

И точно так же они не упомянули тот факт, что у него было при себе оружие... Руджер Мини-14, лежащий в его внедорожнике.

– Ты уверен, что у вас с Милли все в порядке? – спросил Дворак. У Денниса и Милдред Вардри не было детей, а Милдред была прикована к инвалидному креслу из-за травмы позвоночника в раннем подростковом возрасте. Она была примерно такой же неукротимой, какой казались друге люди, но он знал, что ее инвалидность, должно быть, беспокоила Денниса гораздо больше, чем когда-либо прежде. – Знаешь, – продолжал он, – мы с Робом всегда полагали, что вы двое должны рассчитывать на то, что у вас здесь будет крыша над головой, если колеса когда-нибудь отвалятся. И не только потому, что ты присматривал за этим местом для нас. Семья есть семья, Деннис.

– Я знаю. – Вардри кивнул, хотя по его тону было очевидно, что он был тронут предложением. – Знаю, и если все станет достаточно плохо, поверь мне, мы примчимся. На самом деле, я могу бросить Милли здесь, хочет она того или нет, если это начнет выглядеть действительно некрасиво. И это может случиться. Мальчик, привет, это возможно.

– Ты тоже смотрел интернет? – спросил Дворак.

– Да. – Вардри покачал головой. – Похоже, дела идут все хуже и хуже. Ты слышал о Шарлотт?

– Мы слышали, – мрачно подтвердил Уилсон.

Никто не был уверен, что именно спровоцировало это, но интернет сходился во мнении, что это, вероятно, была еще одна из местных засад, в которые, по-видимому, попадали шонгейри. Очевидно, "командующий флотом Тикейр" не шутил, когда сказал, что готов нанести столько дополнительных кинетических ударов, сколько потребуется, чтобы заставить человечество сдаться. Думал ли он, что нашел виновных, или просто решил подать устрашающий пример, чтобы воспрепятствовать будущим нападениям, для той части жителей этого города Северной Каролины, которая не эвакуировалась, это имело очень малое значение. Никто не знал, сколько из живших ранее в районе городского метро 1,7 миллионов человек все еще находилось там в то время, но сколько бы их ни было, инопланетяне произвели полную зачистку. По словам свидетеля из округа Мекленбург, который находился достаточно далеко (едва ли) от зоны взрыва, чтобы выжить, произошло одиннадцать отдельных ударов, и снимки руин в формате JPEG, которые он опубликовал на следующий день, выглядели как нечто с обратной стороны Луны.

– Ну, я только что услышал от моего друга из дорожного патруля штата, что этот ублюдок "Тикейр" был в прямом контакте с губернатором. Во всяком случае, он или один из его лакеев. Похоже, он говорит губернатору, что то, что случилось с Шарлотт, может случиться и с Роли, если он не заставит всех своих людей "подчиниться" этой проклятой империи".

– Не могу сказать, что удивлен этим, – сказал Дворак через минуту. – Насколько я могу судить, это часть схемы. – Вардри посмотрел на него, и он пожал плечами. – Не похоже, что он добился большого успеха, выясняя, кто остался на национальном уровне. – Дворак на мгновение оскалил зубы. – Этот сукин сын даже размещал открытые сообщения в интернете, пытаясь заставить кого-нибудь признаться. Но, похоже, он слишком хорошо справился с задачей уничтожения правительства – либо это, либо тот, кто остался, слишком умен, чтобы выйти в открытую и поговорить с ним. В любом случае, он не может найти никого, кто мог бы официально сдаться ему. Так что теперь, похоже, он выходит на уровень штатов. – Он резко рассмеялся. – Я не думаю, что ему сильно повезет в Южной Каролине, учитывая то, как этот ублюдок разгромил Колумбию в первой волне.

– Думаю, ты прав насчет этого, – сказал Вардри через мгновение. – И, по словам моего друга, губернатор Хауэлл не думает, что у него есть другой выбор, кроме как делать все, что ему скажут.

– Понимаю, в чем может быть трудновато спорить с кем-то, кто только что убил около двадцати процентов ваших граждан, – мрачно сказал Уилсон.

– Я тоже. – Вардри кивнул, затем пожал плечами. – Еще ничего не слышал о "подчинении" через мою собственную "цепочку командования". Полагаю, это произойдет, как только эти ублюдки найдут кого-то, кто, по их мнению, может отдать приказ. Тем временем, однако, кое-что прояснилось.

Его тон изменился с последним предложением, и Дворак почувствовал, как его мысленные уши навострились.

– Какого рода "что-то"? – спросил он.

– Этот парень постучал в мою дверь прошлой ночью, – сказал Вардри. – Никогда в жизни не видел его раньше, но он сказал, что искал меня. Или, скорее, тебя, Роб.

– Меня? – удивление Уилсона было очевидным, и Вардри пожал плечами.

– Говорит, что он твой друг. Говорит, что его зовут Митчелл.

– Митчелл? – повторил Уилсон. – Сэм Митчелл?

– Это то, что он говорит. И что написано в его удостоверении личности, если уж на то пошло. Крупный парень, черные волосы начинают седеть, на два-три дюйма выше даже здешнего Дейва, плечи как чертова стена.

– Это действительно похоже на него, – согласился Уилсон. – Не просто так все называют его 'Большой Сэм'. Он коп из полиции Гринвилла.

– Да, это действительно похоже на него, – согласился Дворак, кивнув. – Он один из постоянных посетителей стрельбища, Деннис. Выигрывает чертовски много пиццы у людей, которые не думают, что он может выбить крест-накрест, держа пистолет вверх ногами и стреляя мизинцем.

– Ну, он определенно говорил так, как будто знал вас двоих, – признал Вардри.

– Ты говоришь, он ищет меня?

– Ага. Он говорит, что ты упомянул что-то о хижине здесь, в Нантахале, и что-то еще о том, что у тебя есть двоюродный брат, который служит рейнджером. Так что, очевидно, он провел последние пару недель, складывая два и два вместе, пока, наконец, не наткнулся на меня. Он хотел, чтобы я связал его с вами, но я подумал, что прежде чем давать кому-либо указания, как добраться до вашего маленького убежища, мне лучше прийти и убедиться, что вы будете рады его видеть.

Дворак посмотрел на Уилсона.

– Есть ли какая-то причина, по которой мы не должны быть рады его видеть, Роб?

– Я не могу сразу придумать ни одной, – медленно ответил Уилсон. – С Сэмом все в порядке. Ты это знаешь. Черт, я знаю его – сколько? Почитай, уже двенадцать лет. – Он оглянулся на своего двоюродного брата. – Он хороший полицейский, Деннис.

– Может, он и полицейский, – сказал Вардри, – но сейчас на нем пустынный камуфляж.

– Ну, он также охранник из Южной Каролины, – сказал Уилсон. – Подразделение военной полиции – 132-я рота военной полиции, я думаю. – Он ухмыльнулся. – Мы всегда огорчали друг друга из-за этого. Я имею в виду, что он – армейский, а я – морской пехотинец.

– Как ты думаешь, это что-нибудь значит, что он сейчас в камуфляже? – задумчиво спросил Дворак.

– Черт возьми, Дэйв, я не знаю!

– На самом деле, – сухо сказал Вардри, – я думаю, что это значит совсем немного.

– Почему? – глаза Дворака сузились, и рейнджер пожал плечами.

– Потому что, по его словам, причина, по которой он ищет тебя – или, по крайней мере, Роба, – заключается в том, что мой болтливый кузен, кажется, упомянул, что здесь, в горах вы двое строили свою собственную версию ковчега.

– Он хочет присоединиться к нам? – Дворак не смог полностью скрыть тревогу в своем голосе. Они с Робом никогда не делали особого секрета – по крайней мере, среди своих друзей – из того, чем они занимались, хотя редко вдавались в какие-либо подробности. Теперь он внезапно поймал себя на мысли, что задается вопросом, сколько еще из этих друзей могли бы думать в направлении гор Северной Каролины.

– В некотором роде, – сказал Вардри. – Хотя это скорее тот случай, когда он ищет место, где можно что-то оставить.

– Что оставить? – потребовал Уилсон тоном человека, близкого к раздражению. Его мысли, очевидно, двигались в том же направлении, что и у Дворака.

– Вы, ребята, помните ту "тренировку" Национальной безопасности, которую просто так назвали прямо перед тем, как все полетело к чертям, верно? – Вардри переводил взгляд с шурина на брата и обратно, и оба они кивнули с большим, чем намек на нетерпение. – Ну, его подразделение было призвано на нее. Большинство из них были в Колумбии, когда шонгейри напали на нее, но его и четырех его приятелей послали с каким-то поручением. Я не уверен, как все это получилось, но суть в том, что у него есть пара двух с половиной-тонных грузовиков, загруженных вещами, которые эти лопоухие ублюдки действительно не хотели бы найти у него. И он ищет, куда бы спрятать часть этого.

XVIII

Стивен Бучевски почувствовал, как его тело пытается вытянуться еще ровнее, по мере того как скрежещущая, дребезжащая на зубах вибрация на дальней стороне гребня становилась все громче. Он ненавидел это ощущение, но в то же время был благодарен за него – точно так же, как он ненавидел полное отсутствие боеприпасов к 40-миллиметровому гранатомету M203, который обычно крепился к его M16A4, но чувствовал невыразимую благодарность за то, что, по крайней мере, у него было достаточно патронов для самой винтовки.

Его внимание оставалось прикованным к "звуку" инопланетного разведывательного дрона, но уголок его сознания вернулся к событиям последних полутора недель.

Ему удалось избежать каких-либо контактов с сербскими гражданскими лицами и переправить свою небольшую группу американцев через Дунай в Румынию. Это заняло у них почти три дня... и не успели они добраться до дальнего берега реки, как наткнулись на остатки пары взводов румынской пехоты, которые были захвачены в колонне на дороге. Было очевидно, что они были застигнуты врасплох воздушной атакой – предположительно, с шонгейрского эквивалента каких-то боевых вертолетов. Это был первый шанс, который у него был, чтобы увидеть эффект оружия шонгейри, и он испытал некоторое облегчение, обнаружив, что большинство румын были убиты тем, что выглядело как обычные пулевые ранения, а не какой-то разновидностью луча смерти, но также было несколько кратеров со странно стеклянными стенками от явно более тяжелого оружия.

Они не нашли выживших, и по распределению тел было ясно, что нападавшие преследовали и перебили всех, кто пережил первоначальный удар, когда они пытались рассеяться под прикрытием близлежащего леса.

Это было мрачное открытие, и все же катастрофа румын стала неожиданной удачей для разношерстной команды Бучевски. В их руках оказалось много личного оружия, а также ручные гранаты, больше легкого противотанкового оружия и переносных ЗРК – российского варианта SA 14 "Гремлин", – чем они могли бы унести. Они даже смогли обеспечить себя столовыми и пайками на пару недель. Лучшим из всего, во многих отношениях (по крайней мере, с точки зрения Бучевски), было то, что нынешняя румынская версия АК-74 советского блока была оснащена 5,56-миллиметровым патронником НАТО после вступления Румынии в альянс. Он боялся, что ему придется расстаться со своим M16, но румынские войска были хорошо снабжены боеприпасами, которые прекрасно подходили к его собственному оружию. Теперь у каждого члена его группы беженцев была, по крайней мере, своя винтовка, и большинство из них также были вооружены 9-миллиметровыми полуавтоматическими пистолетами Макарова. К одному из взводов также было прикреплено минометное отделение, но он отказался (не без некоторого сожаления) брать с собой что-либо из их оружия. Оно было оснащено 82-миллиметровыми минометами, каждый из которых весил более сорока фунтов, а каждая минометная мина весила около восьми фунтов. Учитывая все, что им уже пришлось нести, полное отсутствие транспорта у них и тот факт, что последнее, что он хотел сделать, это ввязаться в какую-то длительную перестрелку с шонгейри, он, возможно, не смог бы оправдать такое обременение. Кроме того, для него было гораздо разумнее потратить их возможности в переноске грузов на ПЗРК и противотанковые гранатометы.

С другой стороны, если они действительно окажутся вынужденными сражаться – будь то против пришельцев или против воинственных местных жителей, – они были гораздо лучше экипированы, чем он когда-либо действительно надеялся на это.

Это была хорошая новость. Плохая новость заключалась в том, что после безжалостной бомбардировки пришельцами явно произошел массовый исход из большинства населенных пунктов. Они заметили несколько больших групп – в некоторых случаях сотни людей. Большинство из них сопровождали по крайней мере несколько вооруженных людей, и они, казалось, не были склонны рисковать. Вероятно, большинство из них уже осознавали, насколько безобразно все обернется, когда у их конкретной группы гражданских начнут заканчиваться припасы (если они этого еще не сделали), и что бы они еще ни думали, никто из них не был рад видеть тридцать три вооруженных незнакомца в пустынном камуфляже.