Текст книги "Из тьмы"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

– Передается и другая информация, – продолжила Шейрез. – Часть ее не имеет большого значения для наших операций, но все же полезна для людей с точки зрения направления их к источникам жилья, пищи и тому подобного. Некоторые из передаваемых сообщений действительно могут принести нам пользу. Сообщения такого рода включали бы преувеличенные сообщения о нашей силе, спекуляции относительно возможностей и "супероружия", которое мы, возможно, просто решили пока не применять, и предположения о том, что все, что до сих пор постигло их планету, на самом деле является результатом сговора с нами со стороны их правительств или какой-то клики из их собственного вида. – Ее уши коротко дернулись вверх-вниз в выражении смешанного недоумения и веселья. – В некоторых слухах и домыслах есть что-то почти шонгейрское, хотя я не могу себе представить, чтобы кто-то из наших людей высказывал такие причудливые предположения о наших лидерах.

– Однако существует очень мало свидетельств какой-либо способности или даже каких-либо организованных усилий со стороны правительств национальных государств по восстановлению контроля через интернет. Призывы к таким усилиям публиковались неоднократно, но не вызывали никакого отклика. Или, по крайней мере, любой ответ, который большинство людей, по-видимому, считает подлинным, а не делом рук тех, кого люди называют "сумасшедшими" – термин, по-видимому, обычно приберегается для слабоумных и/ или шарлатанов – или чего-то, исходящего от нас, командующий флотом. Очевидно, в прошлом у людей был опыт, когда чужаки осуществляли контроль через теоретически законное правительство. Действительно, у них есть несколько терминов для такого рода договоренностей и людей, которые их поддерживают. 'Марионеточное правительство', 'фасадная демократия', 'коллаборационисты', 'квислинги', 'капиталистические беглые собаки', 'попутчики'... список длинный, и, похоже, люди не чувствуют себя связанными долгом или честью, когда прибегают к таким мерам, подчиняясь полномочиям местного правительства.

Все за столом в недоумении навострили уши, когда офицеры Тикейра попытались разобраться в такой причудливой психологии. По языку их телодвижений было очевидно, что они добились в этом не большего успеха, чем он, – сухо размышлял командующий флотом.

– А аспекты безопасности текущей ситуации, командир наземной базы? – спросил он вслух.

– На данный момент, командующий флотом, мой штаб и я не особенно обеспокоены безопасностью наших собственных систем. Хотя компьютерные технологии людей во многих отношениях удивительно продвинуты и инновационны, они далеки от наших собственных. Они действительно демонстрируют удивительную степень... 'изобретательности', вероятно, лучшее слово для этого. Их попытки проникнуть в наши системы безопасности становятся все более изощренными гораздо быстрее, чем мы первоначально предполагали, но это, возможно, не так удивительно, как кажется, в свете их общего уровня технологического прогресса. Попытки взлома наших систем также становятся все более многочисленными и частыми. Я не боюсь, что эти усилия увенчаются успехом в ближайшем будущем, однако должна признать, что если им будет позволено продолжаться, шансы на то, что они в конечном итоге увенчаются успехом, значительно возрастут.

Она не упомянула, что, насколько она и ее аналитики могли судить, практически все попытки проникнуть в компьютерные сети флота были тем, что люди называли "внештатными", размышлял Тикейр. Предполагая, что органы местного самоуправления обладали большими кибернетическими ресурсами, чем отдельные граждане, это предполагало степень широко распределенных возможностей и самомотивации, которые он действительно предпочитал не рассматривать слишком пристально.

– До сих пор, – сказал он вслух, обращаясь теперь ко всем, – мы позволяли навигационным спутникам и спутникам связи этих существ оставаться функциональными. Теперь, когда весь наш флот находится на орбите вокруг планеты, после высадки навигационные спутники людей потеряли для нас свою непосредственную полезность. Я не вижу причин разрешать им продолжать использовать эту возможность, и подозреваю, что отказ в ней этим небольшим группам их пехоты также может усложнить их жизнь в будущем.

– Точно так же мы оставили их спутники связи нетронутыми по той же причине, по которой мы оставили их интернет в рабочем состоянии – чтобы они могли сообщать новости о своем поражении друг другу и подчиняться, и чтобы у нас был сложный коммуникационный интерфейс, когда у них хватило порядочности сделать это. Очевидно, что это произойдет не в ближайшее время, и я пришел к выводу, что негативные последствия сохранения "интернета" в неприкосновенности перевешивают любые положительные, особенно в свете того, что только что сообщила командир наземной базы Шейрез. Полагаю, что она права относительно того, каким образом "Робинсон" так препятствовал нашим усилиям, и я не был бы удивлен, обнаружив, что другие люди продолжают использовать эту способность для координации своих небольших боевых групп. Я понимаю, что наши кибертехники ищут признаки именно этого, но стало до боли очевидно, что эти существа гораздо более способны к общению косвенным путем, чем мы. Командир наземной базы Шейрез сказала мне, что у них действительно есть термин для этой практики – они называют это "двойным значением".

Он приподнял одно ухо и наполовину обнажил клык в мрачном юморе над озадаченными выражениями лиц некоторых из его офицеров. Ему самому пришлось потратить некоторое время на размышления над этим термином, прежде чем он понял, насколько он применим к человеческой "психологии" – если предположить, что такой аккуратный термин имеет какое-то особое отношение к тому, что действительно служит людям вместо логики и разума.

– В свете этих соображений, – продолжил он, – я хочу, чтобы их "GPS" был уничтожен, а их связь нарушена, начиная с сегодняшнего дня. Выведите из строя их спутники, найдите и уничтожьте как можно больше их наземных систем связи. Мы по-прежнему сможем установить прямой контакт с любым, с кем решим общаться; я больше не позволю им общаться друг с другом, чтобы координировать свои действия против нас. В тот момент, когда они осознают реальность и подчинятся, мы можем восстановить это общение.

– Если я могу указать, сэр, – почтительно сказала Шейрез, – у предлагаемых вами действий будут серьезные вторичные последствия. – Тикейр посмотрел на нее, и ее уши зашевелились в выражении глубокого уважения. – Уже произошло массовое разрушение человеческих обществ, особенно в более технически развитых национальных государствах, сэр. Я бы, например, подсчитала, что в рабочем состоянии находятся не более тридцати процентов их оставшихся электростанций. Также произошел массовый исход населения из их городских центров. Даже некоторые из тех, кто начал просачиваться обратно в свои уцелевшие города, снова бежали после кинетических ударов по городам, где наши силы встретили сопротивление. Транспортные системы выходят из строя, особенно в связи с перебоями в распределении топлива. Это означает, что городское население не в состоянии прокормить себя, что еще больше ускоряет темпы опустошения их городов.

– Ваша точка зрения, командир наземной базы? – подсказал командующий сухопутными войсками Тейрис, когда она сделала паузу.

– Моя точка зрения, командующий сухопутными войсками, – ответила она, – заключается в том, что они в значительной степени полагаются на свои средства связи для координации таких центральных служб, которые вообще продолжают функционировать. Прекращение этих коммуникаций, как предлагает командующий флотом, может только ускорить распад этих обществ. Уровень смертности среди людей будет стремительно расти, когда это произойдет. Однако более насущную озабоченность вызывает то, что по мере распада их общества вероятность того, что мы сможем найти какую-то центральную власть, обладающую как здравомыслием, так и способностью подчиняться, еще больше уменьшится.

– Как всегда, ваши доводы верны, командир наземной базы, – сказал Тикейр через мгновение. – Тем не менее, я думаю, что у нас нет другого выбора, кроме как действовать так, как я уже указал. Если быть до конца честным, я не пролью слез, если уровень смертности среди этих существ поднимется до уровня, который, наконец, заставит их признать реальность и подчиниться. И поощрение распада их более развитых национальных государств в настоящее время представляется мне скорее плюсом, чем минусом. Почти две недели мы пытались заставить их подчиниться и прекратить разрушение. Они либо упорно отказывались, либо у них не хватало способностей. В любом случае, мы зашли достаточно далеко, чтобы пойти им навстречу в этом отношении.

– В то же время, эти более развитые национальные государства, скорее всего, продолжат оказывать значительное сопротивление. Как вы сами отметили, наши войска уже сообщают о столкновениях с самодельным оружием, а более технически развитые общества – это те, которые наиболее способны производить эффективное самодельное оружие. Более того, я подозреваю, что наши стандартные методы нейтрализации покоренных популяций в конечном счете окажутся более эффективными против менее развитых людей, чьи возможности ближе к возможностям видов, которые мы уже покорили.

Он посмотрел на Шейрез. Командир наземной базы встретила его взгляд спокойно, но уважительно, затем наклонила голову и прижала уши в знак признания его авторитета.

– В свете того, что я только что сказал, Тейрис, – продолжил Тикейр, поворачиваясь обратно к командующему сухопутными войсками, – я хочу, чтобы вы пересмотрели свою позицию по развертыванию. В ближайшем будущем я хочу сосредоточиться на более развитых обществах этих существ. Именно там мы сталкиваемся с наиболее серьезными угрозами, поэтому давайте начнем с создания полностью защищенных анклавов, из которых мы сможем действовать с большей силой по мере того, как будем расширяться для консолидации. И если в этом процессе мы сможем ускорить распад организованного сопротивления, тем лучше.

– Да, сэр, – подтвердил Тейрис. – Однако это может занять некоторое время. В частности, у нас есть пехотные силы, развернутые с целью выслеживания и уничтожения известных групп нападающих людей. Они действуют в отдаленных друг от друга местах, и их укрупнение в другом месте увеличит наши возможности по переброске войск, особенно учитывая транспортные потери, которые мы уже понесли.

– Будут ли эти силы необходимы для достижения целей, которые я только что описал?

– Нет, сэр. Потребуется некоторое количество дополнительной пехоты, но мы можем высадить дополнительные войска непосредственно из космоса. И, кроме того, нам нужно больше реального боевого опыта против этих бродячих ударных групп. Нам нужно усовершенствовать нашу тактику, и, как только что отметила командир наземной базы Шейрез, даже наши самые опытные ветераны боевых действий никогда в прошлом не сталкивались с таким уровнем угрозы. Я бы действительно предпочел оставить хотя бы часть нашей собственной пехоты во внутренних районах, где мы могли бы продолжать обкатывать большее число младших офицеров в условиях более низкого уровня угрозы. И честь, а также благоразумие диктуют, чтобы мы позволяли нашим воинам искать и уничтожать врагов, которые убили их товарищей, когда они должны были подчиниться.

– До тех пор, пока вы способны выполнять задачи, которые я только что указал, у меня нет возражений, – сказал ему Тикейр.

И до тех пор, пока мы в состоянии каким-то образом сдерживать этот постоянный поток жертв, – добавил про себя командующий флотом.

XX

– Что ж, это неприятная новость. – Дейв Дворак поморщился. – С другой стороны, мне было интересно, сколько еще они будут ждать, прежде чем догадаются его убрать.

Алек Уилсон только что просунул голову на кухню, чтобы сообщить им, что их связь с интернетом отключена. С учетом того факта, что им было известно о функционировании ретрансляционной вышки, к которой они подключились, это наводило на мысль, что шонгейри наконец решили выбить саму сеть из-под контроля человечества, вероятно, начав с телекоммуникационных спутников, каким-то образом уцелевших до сих пор.

– Да. – Роб Уилсон покачал головой, когда Алек отвернулся, чтобы присоединиться к Джессике в попытке убедиться, что проблема не на их конце. – Предполагая, что сеть действительно отключена, и это не только с нашей стороны. Хотя это не совсем самое умное, что они могли бы сделать.

– Я никогда не думала, что с их стороны было очень умно оставить все как есть, – сказала Вероника Уилсон, наливая себе еще одну чашку кофе.

Она и ее муж любили кофе; Дворак и Шэрон – нет, и кофе был не из того, что они, вероятно, будут видеть чаще в ближайшее время. Вот почему они с Уилсоном договорились ограничивать себя только двумя чашками на завтрак. Однако он уже работал над тем, чтобы сократить порцию, и покачал головой с добродетельным выражением лица, когда она помахала кастрюлей в его направлении.

– Конечно, мистер Слим Джим, – сказала она ему, качая головой, затем снова посмотрела на Дворака, сидевшего во главе стола для завтрака. – Позволять нам разговаривать друг с другом – например, позволять Робинсону размещать видео о том, что случилось с их шаттлами в Вирджинии, – всегда казалось мне довольно глупым, – сказала она.

– С нашей точки зрения, у этого были свои плюсы, – согласился Уилсон. – Однако самым крупным из них был Робинсон. То, что он опубликовал, доказывало, что мы можем уничтожить их шаттлы, что их оборудование уязвимо. Без этого, я думаю, многие люди гораздо больше сомневались бы в том, чтобы нажать на спусковой крючок, когда видели, что они приближаются. Но то, что они должны были сделать – черт возьми, что они, возможно, делали, насколько нам известно! – было использование сети для распространения дезинформации. Подумай об этом, Ронни. Если бы все было сделано правильно, они могли бы заманивать нас в одну мышеловку за другой. И это даже не учитывает возможности пропаганды! Ты думаешь, постоянный просмотр реальных или CGI-кадров, на которых из нашей команды выбивают все дерьмо, не смог бы устранить последствия того, что провернули Робинсон и эти истребители?

– Ты прав, – согласился Дворак. – С другой стороны, у меня сложилось впечатление, что эти твари не имеют ничего общего с человеческой психологией. Они продолжают говорить о 'подчинении', как будто это единственное разумное, что мы можем сделать. И, – он покачал головой, – с чисто логической точки зрения, они, вероятно, правы. Они чертовски убедительно доказали, что могут выбить дерьмо из любой цели, которую захотят, как только найдут ее! И, – он снова покачал головой, выражение его лица стало еще мрачнее, – они, вероятно, уже убили треть или около того человеческой расы. Это даже не учитывает количество людей, которые еще не голодали, но тоже будут голодать. Или количество людей, которые будут убиты другими людьми, пытающимися защитить свои собственные запасы продовольствия и жилье.

На мгновение воцарилась тишина, пока они смотрели в свои тарелки с завтраком. Они установили строгий график питания в качестве одного из своих самых первых приоритетов, тщательно растягивая пищу. Но они также знали, что у них есть годовой запас консервов, плюс огород, который они посадили сразу после переезда, и огромный запас оборудования для домашнего консервирования. Этот огород (засаженный традиционными семенами, несмотря на более высокую урожайность и большую устойчивость к болезням генетически модифицированных сортов) был тщательно расположен, чтобы скрыть следы дорожного движения, которые они не смогли избежать, когда переносили все свои последние припасы – и огнестрельное оружие – в пещеру. Замаскировать участок, где они примяли горную траву и сбили опавшие листья, в то время казалось хорошей идеей, а обустройство огорода дало им идеальную "очевидную причину" убрать все эти улики.

И теперь, когда массовому бегству из городов Америки было дано время распространиться по сельской местности, это казалось действительно хорошей идеей.

Впервые в современной истории голод стал серьезной угрозой – более того, мрачной определенностью – для значительного процента американского населения. Бегство из оставшихся городских центров удвоилось, когда шонгейри начали просто разрушать населенные пункты – такие как Шарлотт, – где их наземные силы встретили серьезное сопротивление. Однако Чикаго, вероятно, был настоящим мотиватором, – мрачно подумал Дворак. – Шарлотт был достаточно плох, но люди за пределами Северной и Южной Каролины на самом деле не думали о Шарлотте как о "большом" городе. Хотя, Чикаго... это было воспринято как серьезный удар, и сообщение командующего флотом Тикейра, опубликованное, разумеется, в интернете сразу после разрушения Чикаго, о том, что с другими городами поступят так же, если в них будут обстреляны его войска, только ускорило процесс.

Что неизбежно вело к распаду социальной и технической инфраструктуры страны. Что, в свою очередь, вполне могло быть именно тем, чего хотели шонгейри.

Честно говоря, Дворак был поражен тем, что транспортная система и энергосистема оставались работоспособными – по крайней мере, в какой-то степени – так долго. Во всяком случае, на местном уровне очень помогло то, что и в Северной, и Южной Каролине располагались многие атомные электростанции. По крайней мере, перебои с поставками топлива не привели к их автоматическому отключению. Конечно, шонгейри вывели из строя оба реактора МакГуайр, когда они уничтожили Шарлотт, а электростанция Саммер в Южной Каролине была закрыта, когда была разрушена Колумбия. Насколько Дворак мог разобрать из фрагментарных сообщений, поступивших через интернет, этот реактор на самом деле не был разрушен при бомбардировке столицы штата, но он все еще был отключен. Возможно, из-за повреждения от удара током. Более вероятно, потому, что люди, которые должны были им управлять, были либо мертвы, либо бежали после ударов по Колумбии.

Конечно, вопрос о том, как долго еще будет работать любая из этих генерирующих станций, был проблематичным. Местное правительство делало все возможное, чтобы защитить их, наряду с другими важнейшими службами, но на большей части территории страны эти органы власти постоянно испытывали трудности из-за притока отчаявшихся, голодных беженцев. Дворак чертовски хорошо знал, что он сделал бы все возможное, чтобы накормить своих детей. Он не мог винить других родителей за то, что они чувствовали то же самое, и это даже не учитывало, на что пошли бы люди, чтобы набить себе животы. Поэтому он не был удивлен, что "мародерство" и другие насильственные преступления – и ответный самосуд – стали обычным явлением. Точно так же он не собирался никому позволять отнимать то, что он и его семья построили для себя на этот самый день.

Он не слишком беспокоился о том, что их затопят беженцы. Хотя они находились менее чем в пяти милях к западу от NC-281, вряд ли это была крупная межштатная автомагистраль, а разделявшее их расстояние состояло сплошь из деревьев и гор. Трасса US-64, которая петляла почти в трех с половиной милях к югу, была и ближе, и с большей вероятностью могла столкнуться с интенсивным движением беженцев, но местность между ними и шоссе была такой же плохой – или еще хуже – и в их направлении от нее не отходило ни одной боковой дороги. По окрестностям было разбросано несколько домов, но это была не фермерская местность, и это выглядело бы не очень привлекательно для городских жителей, которые понятия не имели о том, как выжить в лесу. Раньше любой, кто забрался достаточно далеко в глушь, чтобы действительно определить точку, в которой их "подъездная дорога" отходила от Коулд-Маунтин-роуд (а было чертовски маловероятно, что беженцы заберутся так далеко), мог заметить, что на ней было изрядное движение. Однако сейчас это было маловероятно, поскольку они потратили несколько часов, разбрасывая опавшие листья и сосновые иголки, собранные гораздо выше в горах, по первым двум сотням ярдов дорожного полотна. Алек проявил особый артистизм: он сорвал пару засохших болиголовов и разложил их так, что Дворак вынужден был признать, что это была реалистично выглядящая коряга из естественно поваленного сухостоя поперек дорожного полотна. В целом, эта подъездная дорожка выглядела так, как будто по ней никто не ездил годами, что было справедливо до тех пор, пока никто не проходил мимо, когда они действительно ею пользовались...

Что его гораздо больше беспокоило, так это возможность того, что одно из этих местных правительственных образований, отчаянно пытающееся накормить своих собственных граждан – и тех беженцев, которые на него свалились, – может решить взять на себя сбор припасов у "накопителей" для перераспределения. Что было одной из причин, по которой огород был там, где он был. Если бы появился кто-то с официальным – или даже квазиофициальным – статусом, он обнаружил бы значительный, но не огромный запас консервов в кладовой хижины, а также огород, достаточно большой, чтобы обеспечить довольно удобную подушку для семьи из десяти человек. Чего они не найдут, и на что никто из его семьи не собирался им указывать, так это то, что было спрятано в пещере.

– Как я уже сказал, – продолжил он вслух, – они, похоже, действительно не понимают, как действуют люди. Конечно, единственное разумное, что можно сделать, – это сдаться, но мы не всегда такие уж разумные люди. И хотя я уверен, что есть куча людей, которые в любом случае готовы сделать именно это – которые были бы рады сдаться, – если бы шонгейри только накормили их и их детей, они же не предлагают это сделать, не так ли? – Он покачал головой. – Похоже, единственное, что они понимают, – это палка. Очевидно, никто не сказал им, что если вы хотите, чтобы люди сотрудничали, вы также должны использовать пряник. И они, похоже, не понимают, что загонять людей в угол, когда они считают, что им больше нечего терять, только повышает вероятность того, что они будут сопротивляться. Или, если уж на то пошло, насколько кровожадными, злобными и упрямыми могут быть люди, когда вы действительно выводите их из себя, устраивая такие мелочи, как, о, случайный взрыв города с парой миллионов человек, живущих в нем.

– Они просто слишком глупы, чтобы понять это? – вслух поинтересовалась Шэрон Дворак. – Или это что-то в том, как они думают? Неужели они ослеплены, я не знаю... их собственными предубеждениями или предположениями, как вы думаете?

– Не знаю, – признался ее муж. – С одной стороны, Бог свидетель, было много людей, которые совершали действительно глупые поступки, даже не оправдываясь тем, что они совершенно отдельный вид или даже отдельная страна или культура. Черт возьми, если уж на то пошло, мы достаточно часто видели, как американские политики делают это! Полагаю, ты не хочешь, чтобы я составил для тебя каталог?

Он ухмыльнулся, задавая этот вопрос, и остальные за столом рассмеялись, когда Шэрон энергично покачала головой. Дэйв Дворак изначально намеревался преподавать историю на уровне колледжа, и его любовь к этому предмету никогда не ослабевала. Спрашивать его о чем-либо, что могло привести к историческим примерам, было рискованным предложением.

– Хорошо, пусть будет так, – сказал он. – Тем не менее, суть остается в силе. И, с другой стороны, я мог бы также – если бы мне было позволено – привести вам еще более длинный список исторических примеров того, как люди облажались, потому что они совершенно неправильно истолковали другую человеческую культуру. Эта глупая слепота "Все должны быть такими же, как я" кусала людей за задницу больше раз, чем я мог бы сосчитать. Я бы подумал, что любая группа успешных покорителей межзвездных пространств должна была бы научиться принимать это во внимание, но это вполне может быть связано с моими собственными культурными и 'человекоцентричными' предубеждениями. – Он пожал плечами. – Однако, независимо от того, потому ли это, что они глупы, или по какой-то другой причине, результат будет почти таким же. За исключением, конечно, того, что если это происходит по "какой-то другой причине", а не по врожденной глупости, они могут в конечном итоге выяснить, какой путь все-таки лучше.

– Ну, они, блядь, не торопятся с этим, – прорычал Уилсон.

– Роб, – сказала его сестра ровным, зловещим тоном, скосив глаза на четверых детей, сидящих за другим столом для завтрака в нескольких футах от него. Он посмотрел на нее, открыл рот, заметил едва заметное, но явно выраженное ожесточение в ее голубых глазах, на мгновение задумался об этом, затем явно передумал о том, что собирался сказать.

– Извини, – сказал он вместо этого, затем слегка встряхнулся. – Что я собирался сказать, – продолжил он, – так это то, что они собираются... приятно провести время, выясняя, как устроены люди. Они должны были скармливать нам то, что они хотели, чтобы мы увидели по сети. И они должны были поощрять нас использовать это для общения друг с другом, чтобы выяснить, что мы задумали.

– Ты прав, – кивнул Дворак. – Но в любом случае, никто из тех, кто изначально собирался создать что-то эффективное, скорее всего, не стал бы открыто говорить об этом в сети.

– Особенно после того, что случилось с Робинсоном, – печально сказала Шэрон.

– Мы все еще не знаем, застигли ли они его, когда уничтожили Далгрен, – ответил Дворак.

Его тон, однако, ясно говорил о его сомнении в том, что адмирал, организовавший уничтожение шаттлов шонгейри, выбрался до того, как его командный пункт был уничтожен с орбиты. Очевидно, инопланетяне, во всяком случае, придумали, как его найти. И хотя люди, сидевшие за столом Дворака, знали, что F-22, совершившие атаку, вернулись на базу, это было все, что они знали о них. С другой стороны, согласно сообщениям Робинсона, эти пилоты действовали с подручного аэродрома в незапланированном месте. Даже если предположить, что инопланетяне не смогли отследить их до базы и уничтожить на земле, экипажи самолетов должны были понимать, что они не смогут продолжать совершать успешные вылеты без наведения Робинсоном на цель и кого-то, кто пополнит их запасы боеприпасов. Так что единственной разумной вещью, которую они могли бы сделать, было бы бросить свои самолеты, убраться к черту из "Доджа" и, возможно, посмотреть, не смогут ли они найти какой-нибудь другой способ сделать шонгейри несчастными.

Во всяком случае, я чертовски надеюсь, что это то, что они сделали. Нам нужны такие люди. И любой, у кого хватит смелости сделать то, что они сделали, заслуживает гораздо лучшего, чем быть прихлопнутым с воздуха, пока они нащупывают цели без наземного контроля. И он, черт возьми, определенно заслуживает лучшего, чем просто превратиться в огненный шар вместе со своей авиабазой, когда он даже не может дать отпор!

Это навело его на другое соображение, и он взглянул через стол на своего шурина, задаваясь вопросом, думал ли Уилсон о том же, о чем и он. Когда он снова посмотрел на свою жену, он понял, что Шэрон думала.

– Дети, – сказал он, поворачивая голову, чтобы обратиться к молодежи через плечо, – почему бы вам не пойти вперед и не прополоть помидоры и кабачки, пока еще прохладно и тенисто? Если вы сможете закончить свои дела по дому до обеда, ваши мамы отведут вас сегодня днем на плотину и позволят поплавать часок или около того. Хорошо?

Юные лица повернулись к нему с предсказуемым выражением "почему вы ожидаете от нас такого рабского труда", но все они были хорошими ребятами. Они всегда были такими. И даже если они не понимали всего, что происходило, они понимали достаточно, чтобы взрослеть душераздирающе быстро. На самом деле, не было даже символических протестов. Он был немного удивлен этим, пока они не скрылись за дверью, и Шэрон фыркнула.

– Ты же понимаешь, что только что освободил их от утреннего мытья посуды, не так ли, Эйнштейн?

– Упс, – он ухмыльнулся ей, затем пожал плечами. – Извини за это.

– Не так сожалею, как будешь ты, – заверила она его. – Мы с Ронни будем мыть, но угадай, кто вытирает?

– Думаю, это справедливо, – признал он, вставая и неся свою тарелку к раковине. – На самом деле, почему бы нам не пойти дальше и не начать с этого, пока мы разговариваем.

– О чем тут говорить? – тон Шэрон был значительно мрачнее, чем раньше. – Вы двое сказали Сэму, что встретитесь с ним. Ты ни за что не сможешь сказать ему, что так поздно тебя там не будет.

– Знаю. – Пока говорила, она отнесла свою тарелку к раковине, и он обнял ее одной рукой, извиняясь. – Мы бы не стали вмешиваться, если бы не думали, что это важно, милая.

– О, да, ты бы так и сделал, – парировала она. – Ты и Роб, оба. – Она покачала головой. – Я знаю, как тебе неприятно прятаться здесь, в горах, вместо того, чтобы сопротивляться... даже если ты достаточно умен, чтобы понимать, что ты не можешь сбивать звездолеты из винтовок, каким бы хорошим ни был твой прицел! Ты бы танцевал, как маленький мальчик, которому нужно в туалет, если бы мы с Ронни сказали тебе, что ты не можешь пойти.

– Не Роб, – не согласилась Вероника, поднося к ним две детские тарелки. Шэрон посмотрела на нее, и ее невестка пожала плечами. – Он бы нигде не приплясывал... потому что мне пришлось бы ударить его молотком по голове, чтобы он не ушел!

– Вероятно, в его случае это правда, – задумчиво согласился Дворак. – Как только эта морпеховская дрянь попадает в твою ДНК, некоторые из твоих ментальных схем, кажется, просто отключаются.

– Эй, это не я позволил ему положить это барахло в бункер! – возразил Уилсон. Дворак бросил на него очень спокойный взгляд, и он пожал плечами. – Ладно, значит, я бы позволил ему. Только мне не пришлось этого делать, потому что ты открыл рот и согласился раньше, чем успел я. Вот так.

Что, – размышлял Дворак, – было достаточно правдиво.

Он взял у Вероники тарелку с остатком завтрака своей племянницы и начал выгребать его в пакет для компоста, затем остановился, когда к его ноге прижался кто-то мохнатый и засопел холодным влажным носом. Он посмотрел вниз и увидел Нимуэ, аккуратно сидящую рядом с ним, склонив голову набок и с надеждой в глазах.

– Дэвид Дворак! – предостерегающе сказала Шэрон, и он снова посмотрел на нее. – Не смей давать ей объедки со стола, – сказала ему жена зловещим тоном. – Достаточно сложно удержать детей от заныкивания кусочков для нее, не хватало еще, чтобы ты начинал!

Дворак снова посмотрел вниз на большую собаку. Шэрон была права в том, что правилом всегда было "никаких объедков для собак", но также верно и то, что их запасов сухого корма для собак тоже не хватит навсегда. И Нимуэ и Мерлин, очевидно, решили, что такие мелочи, как инопланетное вторжение, не должны мешать их личной жизни. По оценке Дворака, двухмесячный период беременности Нимуэ продолжался пару недель, и ее инстинкты стяжательства, казалось, усилились еще на одну-три ступени.