Текст книги "Магистр"

Автор книги: Дэвид Коу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

Ортан положил руку ему на плечо:

– Успокойся, Шэви. – Он забрался в повозку и улыбнулся Нодину. – Здравствуй, друг. Меня зовут Ортан. Целительница попросила меня помочь вылечить твои раны. И если ты не возражаешь, я бы хотел снять твои повязки и посмотреть, могу ли я что-нибудь сделать.

– Конечно, – ответил Нодин, избегая пристального взгляда Ортана, – Спасибо тебе.

Ортан стал снимать повязки и примочки со спины Нодина и действовал он почти так же искусно, как Янзе.

– Цвет твоего камня кажется мне знакомым, друг, – сказал темноволосый маг, занимаясь его спиной. – Мы раньше встречались?

Нодин закрыл глаза.

–  Неужели мое лицо и вправду так изуродовано?Я в этом сомневаюсь.

– Ну а как тебя зовут?

– Простите, – сказал Нодин надтреснутым голосом. – Я бы предпочел не отвечать.

Он услышал, как Ортан выдохнул:

– Понимаю. Прости меня.

Нодин заплакал, и от слез начали болеть ожоги на лице. Таммен пропала, Хенрик мертв. У него больше не осталось друзей в этом мире. А сейчас этот человек предлагал ему дружбу и проявлял к нему доброту, а он мог лишь думать о том, как ему стыдно из-за своего уродства.

– Это я, Ортан, – прошептал он спустя несколько минут. – Нодин.

Маг перестал заниматься его спиной.

– Нодин? – Он пересел, чтобы посмотреть Нодину в лицо. Он выглядел так, словно нашел потерянного брата. – Это ты. – Он медленно покачал головой. – Просто невероятно. А мы с Шэви тут недавно одного из твоих друзей встретили.

Нодин похолодел.

– Кого? – спросил он, дрожа.

Ортан нахмурился:

– Женщину. – Затем повернулся к своему молодому спутнику: – Как ее звали, Шэви? Ты помнишь? Я помнил это в тот день, когда мы ее встретили, но…

– Таммен, – сказал Нодин, прежде чем Ортан успел закончить.

Ортан снова посмотрел на него:

– Да. Правильно. Таммен. Она сказала, что вы путешествовали вместе, но потом разделились из-за несогласия по поводу того, как дальше должно действовать Движение.

Нодин снова плакал. Простое упоминание ее имени вслух причинило ему гораздо более сильную боль, чем то, что она – точнее Сартол – сделала с ним. Но узнать, что другие видели ее и говорили с ней о нем, это уже слишком.

– Она вам солгала, – сказал он сквозь рыдания, которые сотрясали его тело, причиняя боль. – Точнее, он.

– Он?

– Сартол.

У Ортана расширились глаза.

– Предатель?

– Да. Он… он внутри нее. Он контролирует ее разум и тело.

Ортан взглянул на Янзе, которая все еще стояла позади телеги. Целительница в ответ пожала плечами.

– Ты думаешь, я сошел с ума.

Ортан снова посмотрел на него. Он по-доброму улыбался ему, но Нодин заметил следы сомнения в его глазах.

– Я думаю, что тебе через многое пришлось пройти, – сказал маг, и, казалось, он с осторожностью выбирает каждое слово. – Ты сильно пострадал. У тебя лихорадка. И мне кажется, что ты к тому же горюешь, хотя я точно не знаю почему.

– Я горюю, – ответил Нодин сквозь слезы, потому что женщину, которую я любил, забрали у меня и потому что мой самый близкий друг мертв.

– Какой друг?

– Хенрик. Сартол убил его так же, как пытался убить и меня. А сейчас он держит путь в Амарид. Насколько я понимаю, он уже там.

– А ведь она и сказала, что направляется туда, – вставил Шэви, пристально глядя на Ортана. – А вдруг он прав? Что, если это действительно Сартол?

Ортан провел рукой по лицу:

– Тогда, возможно, мы тоже потеряли друга.

Нодин переводил взгляд с одного на другого:

– Что вы имеете в виду?

– Мы путешествовали с еще одним магом, – ответил Ортан. – Его звали Хивел. Он ушел вместе с твоей подругой Таммен и согласился сопровождать ее в город Первого Мага.

–  Ушел вместе… – Нодин ненадолго закрыл глаза, борясь с нахлынувшей ревностью. – Наверное, я сошел с ума. Она умерла. А Хивел просто еще одна жертва, а не соперник.Надеюсь, ваш друг переживет это путешествие.

– Неужели что-либо подобное возможно?

Ортан снова посмотрел на него, и взгляд его был таким, каким рассматривают незнакомое растение или драгоценный камень неизвестной стоимости.

– Затрудняюсь ответить, – признал он. – Таммен действительно вела себя странно, когда мы встретили ее, но я не заметил никаких признаков того, что ее контролирует Сартол. С другой стороны, у меня нет никаких оснований сомневаться в словах Нодина, а раз так, то она опасна, независимо от того, контролирует ли ее Сартол или нет.

– Говорю же, она у него в руках. В противном случае она бы не сделала со мной такого.

– Так или иначе, Ортан, – сказал Шэви, – мы должны пойти вслед за ней. Ради Хивела.

Тот кивнул:

– Дай-ка я закончу осматривать раны Нодина, и затем мы сможем отправиться в путь.

Нодин схватил его за руку:

– Я должен пойти с вами, Ортан. Прошу тебя.

– Дай я сначала посмотрю, чем смогу помочь тебе. Если это действительно Сартол, нам нужно спешить. И тебе, возможно, подобное путешествие окажется не по силам.

Нодин еще мгновение не отводил глаз от его пристального взгляда, затем кивнул и опустил глаза. Ортан был прав, конечно. Кто мог знать, что у Сартола на уме относительно жителей Амарида?

В конце концов Ортану удалось сделать довольно много, чтобы облегчить Нодину боль и избавить от воспаления, которым была охвачена глубокая рана у него на спине. На это ему потребовался весь день и еще несколько часов после наступления темноты. И ему пришлось позвать на помощь Шэви. Ожоги были серьезными и покрывали почти все тело Нодина, а жар, казалось, не хотел отступать. Но вместе обоим магам все-таки удалось вылечить Нодина.

– Мне бы так хотелось сообщить тебе, что шрамы исчезнут, Нодин, – произнес Ортан после того, как они закончили. Нодин лежал возле слабо горевшего костра, наслаждаясь его теплом, чего он не мог делать с той ночи на Северной равнине. – Некоторые из них начали постепенно пропадать, и я надеюсь, что некоторые другие тоже исчезнут со временем. Но большинство шрамов останется. Ты никогда не будешь выглядеть, как прежде. Извини.

– Не нужно извинений, – сказал Нодин. – Ты сделал для меня больше, чем я мог попросить. А шрамы эти будут напоминать мне о том, что моя любовь к Таммен возобладала над здравым смыслом и дружбой с Хенриком.

– Как все это случилось, Нодин? Как Сартолу удалось подобраться так близко к Таммен, чтобы сделать с ней такое?

Нодин сглотнул, обнаружив, что ему трудно смотреть Ортану в глаза:

– Мы сами пришли к нему. Таммен считала, что нам нужно каким-то образом усилить Движение. У Ордена и Лиги больше магов, чем у нас, а у Храмов появилось оружие. Нам тоже нужно было что-нибудь придумать. Она предложила отправиться к Неприкаянным, чтобы узнать, не могут ли они нам помочь. Мы начали с Передура, который был Первым Помощником Премудрого, но он отказал нам. Тогда Таммен предложила пойти к Сартолу.

– Но почему? Она разве не знала, что он делал в течение своей жизни?

– Она из Вотерсбанда, – ответил Нодин. – Она…

Ортан поднял руку и покачал головой:

– Ясно. Не надо больше ничего говорить. Я понимаю.

– Она действительно верила, что он нам поможет. В противном случае она бы такого не сделала.

Ортан по-доброму улыбнулся:

– Я в этом не сомневаюсь, – Он слегка сжал руку Нодина и встал. – Теперь тебе нужно отдохнуть. Нам с Шэви – тоже. Надеюсь, что, проспав ночь, ты будешь готов к пути.

– Значит ли это, что вы берете меня с собой в Амарид?

Ортан осклабился:

– А можно ли тебе помешать?

– Нет, – ответил Нодин, улыбаясь. – Спасибо, Ортан.

Маг кивнул, перешел на другую сторону костра и прилег.

Нодин закрыл глаза и стал слушать потрескивание пламени, чувствуя, как ему все больше хочется спать. Но прежде чем погрузиться в сон, он услышал чьи-то шаги. Открыв глаза и повернувшись, он увидел, как Янзе забирается в телегу.

– Целительница, – позвал он.

Она подошла к нему:

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, все в порядке. Но я хотел поблагодарить вас за все, что вы сделали. Если бы не ваша забота и эти дурно пахнущие примочки, я бы умер, прежде чем Ортан с Шэви успели бы помочь мне. Я обязан вам жизнью.

Она пожала плечами и моментально отвела взгляд:

– Ты обязан жизнью Фарреку. Это он тебя нашел.

– Вы спорите со всеми своими пациентами, целительница? Или только со мной?

Несколько секунд она не отвечала, и Нодин стал бояться, что обидел ее. Но затем она отвела взгляд, и в уголках рта у нее задрожала кривая усмешка.

– Я спорю со всеми, маг. Даже если они не мои пациенты. Такой уж у меня характер.

Нодин улыбнулся:

– Рад это слышать.

Некоторое время они сидели молча, а затем Янзе наклонилась вперед и положила руку ему на лоб:

– Жар прошел.

– Да.

– Ты по-прежнему считаешь, что Сартол сделал все это с тобой и что твоя подруга под полным его контролем?

– Я в этом уверен, – ответил Нодин. – Клянусь жизнью моего друга Хенрика, которого он убил.

Она задрожала, словно подул холодный ветер:

– Я надеялась, что это не так. Я бы предпочла совершить это путешествие безо всякой причины, вместо того чтобы узнать, что все это правда. – Она покачала головой. – Да хранит нас всех Арик.

Он хотел сказать что-нибудь, чтобы успокоить ее. Он хотел сказать ей, что они найдут способ остановить Сартола. Но он испытал на себе силу огня призрака и видел, с какой легкостью тот подавил Таммен и убил Хенрика. Поэтому он ничего не ответил. Лжи она не заслуживала.

Янзе побыла с ним еще минуту или две. Затем поднялась и направилась к повозке.

– Спокойной ночи, маг, – сказала она, прежде чем забраться в телегу. – Рада, что вам лучше.

«Мне не лучше, – чуть не сказал он. – Я снова здоров, благодаря вам, Ортану и Шэви. Однако мне не будет лучше, пока Таммен не освободится от Сартола». Но он опять придержал язык. Это его бремя, а не ее. И она сделала для него все, что было в ее силах.

Это началось, как самая обычная простуда. Небольшой жар, и из носа немного текло. А два дня спустя она уже лежала в постели не в силах пошевелиться. Линвен плохо разбиралась в лечении, но хорошо знала свое тело. И она поняла, что это было началом конца. Заболевание, которое бушевало внутри нее последние полгода, сделало свое дело и настолько ослабило ее, что эта пустяковая болезнь, эта несчастная простуда могла ее прикончить. Она уже давным-давно смирилась с неизбежностью своей смерти, но подобная ирония судьбы оказалась ей не по силам.

Она больше ни о чем не беспокоилась, если не считать того, что ей очень хотелось успеть увидеть Кайлин в последний раз. Все остальное не имело значения. Не орлы, не оружие или леса. Только Кайлин. У Линвен не было собственных детей, но сейчас, незадолго до смерти, она поняла, что значит быть матерью.

Ей теперь совершенно надоели целители, и именно это она сказала им в то утро, отказываясь окончательно от всех их услуг. Они просто пытались облегчить хоть как-нибудь ее страдания и отсрочить по возможности смерть на день или два. Это все, что они могли сделать, но она отказалась от этого. Вне всякого сомнения, они посчитали ее поступок глупым, и ей пришлось признать, что, если она действительно хотела снова увидеть Кайлин, ей бы не помешала их помощь. Но сейчас она не хотела иметь ничего общего с ними.

Она сидела в постели, опираясь на подушки, которые они принесли ей, и следила за тем, как за единственным в комнате окном проходит день. И она ждала, что придет Кайлин и она сможет тогда умереть спокойно. Ее завтрак стоял нетронутым на маленьком столике у кровати и около него жужжали две большие мухи.

В конце концов, Линвен погрузилась в сон, который был прерван стуком в дверь.

– Дайте мне поспать, – сказала она, снова закрывая глаза.

– Линвен, пожалуйста, – раздался в ответ мужской голос. – Это Бревил. Мне нужно поговорить с тобой.

– Я умираю, Бревил. Ты что, не можешь оставить меня в покое?

Дверь отворилась, и в комнату вошел Верховный Жрец с обеспокоенным выражением круглого лица.

– Боюсь, что нет. Не сейчас.

– Убирайся отсюда! – сказала она, наклоняясь вперед с усилием, которое заставило ее захрипеть. – Как ты смеешь входить ко мне без разрешения?

Теперь, оказавшись в комнате, он выглядел растерянным, словно боясь, что, если он подойдет к ней слишком близко, это и у него вызовет полную потерю сил.

– Прости меня. Но мне нужно обсудить кое-что с тобой.

– Я не прощу тебя! А теперь убирайся! – Она выглядела жалкой и немного не в себе, но сдержаться не могла. Он ей никогда не нравился, и сам в свою очередь не выказывал никаких признаков того, что она нравится ему. А сейчас она не желала притворяться. – Я просто хочу побыть одна, Бревил, – сказала она, откидываясь на подушки и закрывая глаза. – Ты что, этого не понимаешь?

– Да, Линвен. Пожалуйста, поверь мне, что я действительно тебя понимаю. Но дело и вправду очень важное.

Что-то в его тоне привлекло ее внимание, заставив снова открыть глаза и поднять на него взгляд. У него в руке был плотно свернутый листок пергамента, перевязанный ярко-голубой атласной лентой. Она на мгновение уставилась на него, а затем встретила его пристальный взгляд.

– Что это?

Он передал свиток ей:

– Послание от Ордена, от Первой Помощницы Премудрого Элайны.

Она посмотрела на него еще мгновение, прежде чем развязать ленту и развернуть послание.

– О боги! – воскликнула она, начав читать. – Когда ты это получил?

– Сегодня!

Она продолжила читать, с трудом веря в написанное.

– Ты ничего об этом не знала? – спросил он, когда она закончила читать и бессильно опустила руку с пергаментом. – Разве Кайлин ничего тебе об этом не говорила?

– Нет. Ни единого слова. Мне кажется, что они отправились в поездку, о которой упоминает Элайна, как только все это произошло.

Он опустился на стул возле ее кровати, пристально глядя на нее:

– Ты этому веришь?

– Мне кажется более важным спросить, веришь ли в это ты. Ведь именно ты – Верховный Жрец Богов, а не я.

– Не знаю, что и думать, – признался он. – Я мало имел дел с Орденом, гораздо меньше, чем ты в свою бытность Верховной Жрицей.

– Это было давно. Некоторое время я знала Сонель и Радомила. Но я никогда даже не встречалась с Джаридом и Элайной.

– Но ты знаешь Орден. Могло бы это быть какой-нибудь уловкой? Попыткой со стороны Ордена втянуть нас в их конфликт с Лигой?

– Нет, – ответила Линвен с уверенностью, которая удивила и ее саму, и, как казалось, Бревила тоже. – Я не думаю, что они стали бы лгать. Вероломство Сартола стало позором для них. Сонель считала, что все члены Ордена несут ответственность за то, что Сартолу удалось причинить столько вреда стране, и у меня постоянно было такое чувство, что остальные думали так же. Они бы не затронули снова эту тему, если бы это не было правдой.

– Так что же нам делать?

Линвен улыбнулась:

– А вот это, к счастью, решать не мне.

– Я знаю, Линвен. Но я прошу у тебя совета.

– Я не уверена, что могу давать его по вопросу такой важности.

– Ты все еще участвуешь в Ассамблее жрецов, – сказал он. – Я не спрашиваю у тебя того, чего бы я не спросил у остальных. – Он заколебался. – Прошу тебя, Линвен. Я знаю, что ты ненавидишь меня, что, по-твоему, я опозорил Храм.

Она вздрогнула. Она все еще помнила, как говорила ему это, и сожалела о сказанном. Несмотря на то, кем она его считала, это было нечестно.

– Мне нужно, чтобы ты забыла на время о своих чувствах, – продолжил он. – Это касается не только тебя и меня. И даже не только Храма. Если Элайна говорит правду, речь, возможно, идет о выживании всех людей в Тобин-Сере.

– В таком случае, – сказала ему Линвен, – мне кажется, ты ответил на свой собственный вопрос.

Он заморгал:

– Что ты имеешь в виду?

– Если ставки действительно столь высоки, то у тебя нет выбора. Ты должен помочь им.

Он встал и направился к окну, взвешивая, как казалось, ее слова:

– Возможно, ты права, но, по-твоему, я смогу убедить в этом остальных?

– Не знаю. Ненависть к Ордену глубоко запала в души членов Ассамблеи. И те, кто не был Верховными Жрецами, не всегда понимают, что иногда наступают времена, когда необходимо действовать сообща с Волшебной Силой, а не против нее. – Линвен чуть было не добавила, что он еще раньше осложнил ситуацию, оправдывая приобретение оружия из Лон-Сера утверждениями об угрозе, которую представляет для Храма Волшебная Сила. Но когда она сама была Верховной Жрицей, она тоже способствовала напряженности в отношениях Ордена и Храма. И поэтому ее вина в этой давней вражде была ничуть не меньше, чем его.

– Могу я рассчитывать на твою помощь, Линвен? Мне нужно привлечь на свою сторону как можно больше жрецов, и те, которые не послушают меня, наверняка прислушаются к тебе.

Все, чего она хотела – это отдохнуть и спокойно умереть, когда придет время. Но что она могла поделать?

– Да. Я помогу тебе.

Он улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он, подходя к ее постели, чтобы забрать послание. – Мне пора. Нужно как можно скорее сообщить об этом письме остальным жрецам. – Он остановился на пороге, и выражение на его круглом лице стало чуть ли не добрым. – Отдохни как следует, Линвен. Да хранит тебя Арик.

Она кивнула, а он стал закрывать за собой дверь.

– Бревил, – окликнула его она.

Тот в ожидании просунул голову в комнату.

– Верховный Жрец, – поправила она себя. – Мне не следовало говорить тебе о том, что ты опозорил Храм. Это было слишком самонадеянно с моей стороны.

Он несколько секунд смотрел на нее, словно не зная в точности, какого ответа она ожидает.

– Спасибо, – прошептал он наконец. Затем закрыл дверь, и Линвен услышала его удаляющиеся шаги во дворе.

Снова закрыв глаза, она откинулась на подушки и тяжело вздохнула. Она так устала. Кайлин никогда бы этого не поняла, но она действительно была готова к смерти. Однако, оказалось, что боги еще в ней нуждались.

Они были с ним двое суток, пропадая из вида с рассветом и возвращаясь на закате, чтобы встать перед ним, подобно светящимся статуям. Ему удалось изменить Проклятие Терона настолько, чтобы суметь собрать их в Великом Зале, но чтобы сделать остальное, чтобы использовать их так, как он намеревался, ему было необходимо еще больше овладеть Созывающим Камнем. Поэтому он вливал свою энергию в гигантский кристалл, пока призраки ждали, думая, вне всякого сомнения, о том, зачем он собрал их в Великом Зале и что он для них уготовил. Терон – их лидер во всем – спрашивал его об этом, не переставая, сначала пользуясь молчаливым способом общения Неприкаянных, а затем, не добившись успеха, обратился к произносимым вслух словам мира живых. После первого дня Совиный Магистр устал от этого, и Фелан продолжил его бесплодные попытки. Но Сартол по-прежнему не отвечал. Он не видел в этом необходимости, и у него были дела поважнее. Но помимо этого, ему было приятно принуждать их ждать, оставляя в неведении наедине с тревожным любопытством. Неважно, что они делали с ним почти то же самое много лет. Он заставлял их ждать по самой очевидной причине. И хотел, чтобы они это поняли.

Однако на третью ночь он был готов.

Снова говорил Терон, спрашивая у него, наверное, в тысячный раз, что он от них хочет, и выглядел при этом скучающим и смирившимся, словно и не надеялся уже на ответ. Поэтому, когда Сартол повернулся к нему и ко все остальным, он был шокирован.

– Ты в самом деле хочешь, чтобы я ответил? – спросил Сартол, произнося слова вслух голосом Таммен, лишая Терона тем самым доступа к своим мыслям. – Ты действительно хочешь знать, что у меня на уме относительно вас?

– Мы спрашиваем тебя уже несколько дней, – ответил Магистр, быстро оправившись от удивления. – Конечно, мы хотим знать.

Сартол поглядел на остальных:

– Ну а вы? Готовы ли вы узнать свою судьбу?

Никто из них ничего не ответил, предпочтя вместо этого обратиться к Терону.

– Нечего смотреть на него в ожидании совета, – сказал Сартол. – Он ничто. Отныне я управляю вами всеми, включая Терона.

Магистр поднял бровь:

– В самом деле? А что ты собираешься делать со стаей призраков?

– Ты хочешь сказать, с армией призраков.

У Терона отвисла челюсть, и Сартол почувствовал, как расплывается в широкой улыбке. Он так долго этого ждал.

– Все правильно, Терон. Ты теперь мой – и все вы тоже, и я собираюсь использовать вас для завоевания страны. А к тому времени, как я с этим покончу, я буду силен настолько, что смогу послать вас на тот берег моря Арика, чтобы вы завоевали и Лон-Сер тоже. По иронии судьбы мы в конце концов станем захватчиками, а пришельцы – несчастными жертвами – как вам это, а?

– Я в это не верю, – слабо возразил Магистр. – Проклятие не позволит сделать такое.

– Проклятие? – рассмеялся Сартол. – Проклятие теперь тоже в моих руках. Оно позволяет мне все, чего бы я ни захотел. И я решил, что Неприкаянные помогут мне править страной.

– Этому не бывать никогда.

– Еще как бывать. Ведь все так безупречно. Армия, которая не может умереть, которой не нужно спать, есть или даже отдыхать; армия, которую я могу послать куда угодно практически силой одной лишь мысли. Владыки Аббориджа пошли бы на все ради этого.

– Мы сразимся с тобой! – воскликнул Терон, и его зеленые глаза ярко сверкнули. – Мы не позволим тебе сделать это!

Сартол улыбнулся, но ничего не ответил. Вместо этого он извлек некоторое количество своей энергии из камня – совсем немного, едва ли крупицу той силы, которая была теперь в его распоряжении, – и одной лишь мыслью заставил Терона поднять свою светящуюся руку над головой и метнуть струю изумрудного огня в изображение Амарида, украшавшее потолок Палаты Собраний. Огонь попал в голову Первого Мага и дымящиеся обломки каменного потолка посыпались на стол, за которым проводились заседания, и на мраморный пол зала, а на месте лица Амарида появилась почерневшая отметина.

Несколько мгновений никто из них не двигался. Затем Терон медленно опустил руку, уставясь на ее пальцы с таким комическим видом, что Сартол снова рассмеялся. А остальные наблюдали за Совиным Магистром с таким выражением лица, словно только что узнали, что Арик смертен.

– Терон из Рольде, – усмехнулся Сартол. – Первый Совиный Магистр, автор страшного Проклятия. И тем не менее не такой уж и могущественный, несмотря на ни на что. – Он начал разглядывать остальных призраков, и его взгляд, наконец, остановился на Фелане. – Вы не сможете сопротивляться мне. Я сильнее, чем вы все вместе взятые. Я сильнее, чем любой из вас. – На мгновение он снова взглянул на Терона. – Даже чем ты, Магистр. Камень у меня в руках, я бессмертен, вы тоже принадлежите мне, а скоро и Тобин-Сер будет моим.

– Боги не допустят этого, – сказал Фелан. – Даже если мы не можем остановить тебя, они смогут.

– Как? Своими орлами и жалкими магами, которые их носят? Я так не думаю. Если только сам Арик не готов сразиться со мной, мне нечего бояться. А даже если он и готов, мне кажется, я смогу одержать победу. Я сделал Проклятие Терона своим собственным и овладел Неприкаянными. Меня нельзя ни убить, ни контролировать. Некоторые сказали бы, что я бог. А прежде чем я закончу то, что нужно, все жители страны встанут передо мной на колени, как и подобает стоять перед богом.

Фелан открыл рот, собираясь что-то добавить, но Сартол сделал легкий жест рукой, лишая Волчьего Магистра способности говорить.

– Хватит, – сказал Сартол, когда глаза Фелана расширились. – Сейчас я пошлю вас обратно в те места, где вы встретили своих первых птиц. Пора нам приступить к войне с Тобин-Сером. Пора начать завоевание страны.

– Нет! – крикнул кто-то.

Он посмотрел на нее, улыбаясь. Она была крепкой женщиной с худой серой птицей на плече и фиолетовым камнем на посохе.

– Боюсь, что да. Вам не стоило отрезать меня ото всех. Не нужно было изгонять меня. Я знаю, что эта мысль принадлежала Терону и Фелану, но вы все за это поплатитесь. Все вы любили свою страну, поэтому я заставлю вас уничтожить ту часть, которую вы любили больше всего. – Он повернулся к Терону. – За исключением тебя. Ты никогда не любил страну. Но я придумал для тебя задание, которое ты тоже сочтешь очень неприятным.

Терон гордо поднял подбородок:

– И в чем же оно будет заключаться?

– Ты, конечно, останешься здесь, со мной. Мне нужно присматривать за остальными, дабы убедиться, что они делают то, что нужно. Когда Джарид с Элайной снова придут сюда, а мы оба знаем, что так и будет, мне понадобится тот, кто будут говорить с ними от моего имени. – Его насмешливая улыбка стала еще шире. – Ты будешь моим представителем.

– Никогда.

Сартол покачал головой, принадлежащей Таммен, и глубоко вздохнул. А затем с таким же легким усилием, как и в первый раз, он заставил Магистра поднять руку и поразить стол для заседаний зеленым огнем. Стол разбился на мелкие кусочки, словно он был стеклянным, а стулья вокруг него с грохотом разлетелись по сторонам.

Терон яростно уставился на него, но больше он ничего не мог сделать.

– Ты инструмент, Магистр. И только. Ты делаешь то, что я хочу и когда я хочу. А ты сам, напротив, не делаешь ничего. Отныне таково твое существование. Привыкай к нему. – Он обвел остальных пристальным взглядом. – Пора вам отправляться.

Он подошел к Созывающему Камню и положил на него руки Таммен. И призраки один за другим начали исчезать из палаты, и наконец там остались только он и Терон. Он повернулся к Магистру и увидел, что дух наблюдает за ним с выражением, которое, как ему показалось, он распознал.

– Я вижу зависть в твоих глазах, Магистр.

Терон покачал головой:

– Нет, предатель. То, что ты видишь, – это презрение, а не зависть.

– Ну что ж, я в хорошей компании. Вне всякого сомнения, ты так же смотрел и на Амарида.

Изумрудный призрак издал резкий смешок:

– И опять ты ошибся. Несмотря ни на что, Амарид действительно был достоин того, чтобы ему завидовали. А ты при всей своей силе – ничто по сравнению с ним. И хоть ты меня и контролируешь, даю тебе слово: я найду способ уничтожить тебя.

– Охотно позволяю попробовать, – сказал Сартол, снова переключаясь на Созывающий Камень. – Но шансы добиться успеха у тебя такие же, как были у Таммен.