Текст книги "Магистр"

Автор книги: Дэвид Коу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

Она видела печаль в его глазах, и ей необходимо было подавить рыдание. Сейчас она не могла выносить даже его сочувствия.

– Кайлин…

– Не надо. Это не имеет значения. Словами ты мне не поможешь. – Она сглотнула, чтобы успокоиться. – И не говори, что знаешь, что я чувствую, или что понимаешь, как мне тяжело. Ты не в состоянии. Никто не в состоянии. Потому что никто не проходил через то, что прошла я.

Она знала, что это все выглядит как безнадежная жалость к себе. Но она знала также, что так оно и есть.

Он беспомощно развел руками:

– Не знаю, что и сказать.

– Все в порядке, – сказала она. – Тебе не нужно ничего говорить. – Она провела рукавом по лицу, вытирая слезы, и заставила себя перестать плакать. – Мне пора.

– Может быть, останешься и поешь с нами? Элайна и Мин должны скоро вернуться. Уверен, что Мин будет очень рада тебя видеть.

Кайлин покачала головой:

– Спасибо, но мне нужно кое с кем встретиться.

Это была ложь, но в тот момент ей меньше всего хотелось провести время в компании семилетней девочки.

Джарид улыбнулся ей:

– Понимаю.

Она увидела, что он и в самом деле ее понимает.

– Приходи снова поскорей, – сказал он. – Пожалуйста.

Она кивнула и направилась к двери.

Но, не успев дойти до нее, она услышала голоса, доносившиеся снаружи.

– Я бы хотела, чтобы меня никто не видел, – сказала она, снова подходя к Джариду.

– Это, наверное, Элайна и Мин.

Но когда он закончил говорить, они услышали мужской голос, громким эхом отдающийся от куполообразного потолка Зала.

– Пойду посмотрю, – сказал Джарид.

Он прошел мимо нее в приемную, которая была больше, чем его комната, закрыв дверь за собой, и Кайлин услышала, как он приветствует пришедшего. Минуту она стояла на месте, но затем, сама точно не зная почему, шагнула к двери и прижалась ухом к дереву.

– Трое… – сказал незнакомец. – Все трое – из Лиги. Если бы не несколько человек, с которыми я разговаривал в таверне, они бы, наверное, убили меня. А так мне придется лишь немного подлечиться.

– Что тебе повредили?

– Бок.

Шорох одежды. Громкий вдох.

– Выглядит хуже, чем есть на самом деле, – сказал незнакомец. – Я не думаю, что он сломал мне что-нибудь. Он ударил меня посохом.

– Вижу по синяку. Ты что, не защищался?

– Они атаковали меня магическим огнем. А посохом он ударил меня уже после того, как вмешались люди, о которых я упоминал. К этому я не был готов.

Кайлин услышала достаточно. Она распахнула дверь и вышла в Зал.

– Кто тебя ударил? – спросила она. – Кто были те люди?

Джарид поднял изумленный взгляд, но Кайлин внимательно смотрела на второго мага. Он был крепкого телосложения, с длинными желтыми волосами, темными сердитыми глазами и короткой взъерошенной бородой. До ее появления он снял плащ и рубашку, и она увидела длинный темный синяк у него на боку.

– Орлиный Мудрец Кайлин, – сказал Джарид, – это маг Оррис. Он друг, и ему можно доверять.

Ей потребовалась минута.

– Оррис? – повторила она, и ее глаза устремились на Джарида, а затем снова на большого и сильного мага. – Ты Оррис?

Он настороженно посмотрел на нее:

– Да, Орлиный Мудрец.

– Это ты вернул пришельца в Лон-Сер?

Она увидела, как что-то промелькнуло у него на лице, выражение боли или, может быть, сожаления. Трудно было сказать, и это выражение исчезло так же быстро, как и появилось; на лице сохранилась только усталость.

– Да, – сказал он низким голосом. – Я.

Она точно не знала, что ею двигало в тот момент. Может быть, то, что она видела в его темных глазах – глазах, которые уже не были такими сердитыми, или, возможно, то, что члены Лиги сделали ему. Но даже она сама удивилась тому, что сказала: – В таком случае мы должны поблагодарить тебя за тот мир, который у нас установлен с Лон-Сером.

Казалось, сама Леора возложила руки на лицо Орриса, настолько оно просветлело.

– Никогда не думал услышать такое от члена Лиги, – прошептал он. – Спасибо.

Она покачала головой:

– Прошу тебя, не благодари меня. Просто прими мои извинения за тот вред, который Лига причинила тебе за последние годы. – Ее лицо посуровело. – Не было ли у одного из людей, напавших на тебя, длинных волос и острого, узкого лица?

– Был такой.

– Я так и думала. Его зовут Ковет. И если я не ошибаюсь, он был с Бринли и Дриссом.

Оррис слегка пожал плечами:

– Я не знаю, как их зовут, хотя один из них уже пытался убить меня этой весной в лесу Тобина.

Она кивнула:

– Это Бринли. Я слышала о твоей стычке с ним. Вот почему они на этот раз послали троих.

Оррис грустно улыбнулся:

– Я так и подумал. В следующий раз я не буду таким самонадеянным.

Она улыбнулась, хотя и не могла не сознавать, что теперь ее предательство по отношению к Лиге было окончательным. Человек, стоящий перед ней, был самым ненавистным врагом их сообщества, а она беседует с ним о магах из Лиги, напавших на него сегодняшним вечером. Если бы Эрланд вошел в этот момент, он бы не знал, кого из них убить раньше.

– Вам также нужно знать следующее, Орлиный Мудрец, – продолжил Оррис минутой позже, пристально глядя на нее. – Ковет заявил, что это вы дали ему приказ напасть на меня.

Кайлин внезапно почувствовала, что в ней закипает ярость, словно в ее жилах течет магический огонь, а не кровь. Но она сделала все от нее зависящее, чтобы скрыть свой гнев от других. Это дело надо обсуждать в Зале Лиги, а не здесь, среди магов Ордена.

– Клянусь памятью своих родителей, это неправда.

Оррис улыбнулся. Как ни странно, он был довольно красив, когда не хмурился.

– На самом деле я ему не поверил.

Джарид подозвал своего орла к себе и затем положил руки на бок Орриса.

– Отныне я не желаю, чтобы ты ходил по этому городу один, – сказал Премудрый, не переставая заниматься лечением Орриса. – С тобой всегда должен быть кто-нибудь из Ордена.

– Это приказ, Орлиный Магистр? – спросил тот, веселясь.

Джарид покраснел и широко улыбнулся. Но все-таки кивнул утвердительно:

– Да, приказ. И если ты ослушаешься, я пошлю за тобой Элайну. – Он отошел от Орриса, и Кайлин увидела, что синяк исчез.

– А это – уже угроза, – сказал Оррис Кайлин, подмигивая ей.

– Я все слышала! – сказала Элайна, входя в Зал из другой комнаты и ведя за собой Мин. – Если ты будешь настолько глуп и не послушаешься Джарида, ты заслужишь то, что я с тобой сделаю.

Оррис поднял бровь, и Кайлин обнаружила, что улыбается, несмотря ни на что. А ведь она должна была ненавидеть их, ненавидеть каждого из них. И не могла.

– Шутки в сторону, – продолжила Элайна минутой позже, посмотрев на Джарида, а затем на Кайлин. – Вам обоим следует подумать о том, что, если Орриса будут сопровождать маги Ордена, а по Амариду рыскать банды магов Лиги в его поисках, этот город может легко превратиться в поле боя.

– Кажется, есть способ предотвратить это, – сказала Кайлин.

Все посмотрели на нее, но она не сводила взгляда с Орриса.

– Ты сказал, что какие-то люди спасли тебя от Ковета и остальных.

– Да.

– А они были непосредственными свидетелями самого нападения?

Он кивнул.

– Хорошо. Ты бы смог найти их?

Маг заколебался:

– Наверное. Они были в таверне, но я не знаю, остановились ли они там. И я не знаю, долго ли они пробудут в Амариде. У меня такое чувство, что Дельсин – странствующий торговец.

Она на некоторое время прикусила губу:

– Может, это ничего и не значит, но на всякий случай мне нужно действовать быстро. – Она взглянула на Джарида. – Мне пора, – сказала она уже во второй раз за этот вечер. – Надеюсь, скоро мы сможем еще поговорить.

– Я тоже.

– Вот еще что, – сказал Оррис, – Дельсин и его спутники хотели узнать, связывался кто-нибудь из Лиги или Ордена со жрецами. Мне это показалось важным вопросом.

Джарид выдохнул сквозь зубы:

– Это хороший вопрос, но должен признать, что у меня слабые связи со жрецами. Лидеры Ордена редко пользовались любовью Детей Богов.

– Может, я и с этим смогу помочь, – сказала Кайлин.

Джарид улыбнулся:

– Для лидера, заявляющего, что у него мало полномочий, ты, несомненно, взваливаешь на себя большую ответственность. Благодарю тебя, Орлиный Мудрец.

Кайлин почувствовала, что краснеет. Она отвернулась иначала свистом подзывать к себе Риель. Но прежде чем орел успел подскакать к ней, кто-то дернул ее за плащ. Она опустила взгляд и увидела, что перед ней стоит дочь Джарида и Элайны. Она была чудной девочкой с длинными темными волосами, такими же, как у ее мамы, и серыми глазами, как у Джарида.

– Вы – Орлиный Мудрец? – спросила она.

Кайлин взглянула на Джарида, чувствуя себя неловко.

Дети приводили ее в смущение.

– Да.

– Как вас зовут?

– Кайлин.

Девочка продолжала смотреть на нее, и несколько секунд спустя Кайлин начала прочищать горло.

– Гм… а тебя как зовут?

– Мин. Как, по-вашему, вы с моим папой будете воевать друг с другом?

– Мин, – сказал Джарид, выходя вперед и положив руку на плечо ребенка, – это не совсем вежливый вопрос, доченька.

Мин повернула голову и посмотрела на него:

– Но ты сказал мне, что означают орлы, и я просто подумала, что нужно спросить у нее, не кажется ли ей, что вы станете врагами.

Орлиный Магистр открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но Кайлин остановила его, подняв руку и покачав головой:

– Все в порядке. – Она посмотрела на Мин и улыбнулась. – Нет, я не думаю, что мы с твоим папой будем врагами. И вообще для этого уже как-то поздно. – Она взглянула на Джарида, а затем на Орриса и Элайну. – Мы уже стали друзьями.

16

Вспоминая свои последние письма, я осознаю, что большая часть написанного мной создаст у тебя впечатление, что товары, присланные сюда из Лон-Сера, не принесли ничего, кроме горя. Но это совсем не так. Многие в Тобин-Сере восхищаются и радуются тому, что вы присылаете нам. Дети теперь играют в игрушки, которых их родители даже представить себе не могли. Мужчины и женщины довольны инструментами и приспособлениями, которые делают приготовление еды, занятие сельским хозяйством и множество других дел проще, чем когда бы то ни было. Повседневные заботы, которые когда-то отнимали часы, теперь требуют лишь нескольких минут, благодаря тому что пришло к нам из Лон-Сера.

Помня, что ты мне рассказывала, и то, что я видел за время пребывания в твоей стране, я знаю, что присылаемое вами – примитивно по вашим стандартам. Более того, мне кажется, что закон запрещает вам присылать нам продукцию более высокого уровня. Это не имеет значения. Для нас эти инструменты, игрушки – просто чудо какое-то, и, несмотря на все трудности, которые появились у нас в стране за последние годы, мне кажется, большинство людей неохотно рассталось бы с новыми товарами.

от мага Орриса Мелиор И Лакин, Правительнице Брагор-Наля, весна, 4633 год

Лесса старалась идти как можно быстрее, мышцы у нее на ногах горели от веса двух ведер с водой, и ей в конце концов захотелось поставить их на землю. Но ее дом был всего лишь в нескольких причиняющих боль шагах, а из-за холодного дождя, хлещущего ей по глазам и попадающего под одежду, она не могла остановиться. Дойдя до единственной ступеньки, ведущей в дом, она наконец опустила ведра и медленно разогнула затекшие пальцы. Затем толчком открыла дверь и по очереди поставила их в дом.

Войдя и закрыв за собой дверь, она сразу же заметила, что в общей комнате было слишком темно. Огонь!Лесса повернулась к очагу и, как она и боялась, увидела, что огонь снова потух. Даже дыма не шло от пропитанных дождем дров.

– О боги!

Адлир с детьми все еще был в кузнице, но уже поздно. Если так дело пойдет, ужин не будет готов, пока не стемнеет.

Она убрала мокрые волосы со лба и опустилась на колени перед очагом, подрагивая от холода. У нее еще было полно веток и березовой коры для разведения огня, но в очаге даже искорки не осталось. Сегодня была очередь Телара следить за огнем, но, радуясь тому, что идет в кузницу вместе с отцом и старшим братом, он обо всем забыл. Поленья были сырыми от дождя. Лессе было необходимо все начинать сначала. Она закрыла глаза, тяжело вздохнула и затем протянула руку за кремнем.

– Почему нет какого-нибудь мага поблизости? – пробормотала она вполголоса, когда готовилась высекать искру.

При этой мысли она остановилась и посмотрела на маленькую коробочку, которая все еще лежала на полу возле кучи дров, на том месте, куда ее положил Адлир две недели назад. Спички из Лон-Сера. Адлир теперь часто ими пользовался, чтобы разжечь трубку. А Лесса к ним даже не прикасалась. Дело было не в том, что они ей не нравились. По правде говоря, они ее немного пугали. Они странно пахли и при чирканье о камень неожиданно и довольно ярко вспыхивали.

Но ей было холодно, становилось все темнее, и за этот день она уже четыре раза пыталась развести огонь с помощью кремня.

Она наклонилась и подобрала коробку, слыша, как спички гремят внутри. Сердце у нее бешено колотилось, а руки слегка дрожали, когда она открывала коробок. Даже сейчас, не зажигая ни одной из них, она чувствовала их запах, резкий, но уже не такой неприятный. Она внимательно наблюдала за Адлиром, когда он разжигал свою трубку, и поэтому знала, что надо крепко держать спичку и чиркнуть ее по камню очага. Но все-таки, когда яркое пламя вырвалось из желтой головки спички, она слегка вскрикнула и уронила спичку на пол. Тяжело дыша, она сразу же подняла ее, но затем вспомнила, что забыла подготовить лучину для растопки. Неохотно она задула пламя и начала класть кору и ветки под сырые поленья, тщательно запрятывая горелую спичку среди дров. Адлир был человеком добрым и терпеливым, но он бы рассердился на нее за то, что она сожгла напрасно одну из этих спичек. Они были дорогими, а много и так было израсходовано.

Взяв вторую спичку из коробка, она снова чиркнула по камню, на этот раз поборов желание бросить ее, когда появилось пламя, и голубой дымок, кружась, стал подниматься к потолку. Она поднесла ее к лучине и не смогла не улыбнуться, когда ветки и кора загорелись и стали потрескивать.

В течение нескольких минут Лесса добавила еще лучин, пока окончательно не уверилась, что пламя разгорелось, а огонь осветил комнату. Поленья продолжали дымить и шипеть от сырости. Но вскоре пар уже поднимался над котелком для тушения мяса с овощами, а в комнате начало становиться теплее. «Возможно, эти новые товары не так уж и плохи, – подумала она, улыбаясь. – Я бы к ним скоро привыкла».

Она подошла к обеденному столу и стала шинковать корни и зелень, но вскоре послышался стук в дверь. Вытерев руки о платье, она ее распахнула.

Дождь перестал, но она едва обратила на это внимание. Ибо перед ней стояла женщина с длинными каштановыми волосами, которые все еще были мокры, и бледными серыми глазами, в которых было какое-то диковатое выражение, словно то, на что она смотрела, и то, что она видела, не было одним и тем же. При ней был посох с ярким голубым цериллом, но плаща на ней не было, и это подсказывало Лессе, что перед нею свободный маг. Однако на плече женщины не было птицы.

– Я – маг Таммен, – сказала женщина. – Я шла по лесу и заметила вашу деревню.

– Приветствую вас, маг, – ответила Лесса, чувствуя себя несколько неловко. – Я польщена этой встречей. Чем могу помочь?

– Что это за место?

– Гринбау, маг, свободная деревня. Вы из Движения?

Женщина заколебалась, но только на мгновение:

– Да. В этом районе нас несколько, все мы останавливаемся в деревнях, подобных вашей, чтобы побуждать жителей присоединиться к Движению.

– Понятно, – ответила Лесса, – Если хотите, я могу устроить вам встречу со старейшинами деревни. Они будут…

– Нет. Не нужно. Вы сами можете сказать им, что я была здесь. Этого будет достаточно.

Лесса уставилась на мага, не веря тому, что услышала:

– Я мало что знаю о вашем Движении, маг, и еще меньше – о политике Ордена и Лиги. Не уверена, что я – самый подходящий человек для того, чтобы говорить со старейшинами вместо вас.

Таммен улыбнулась, хотя пугающее выражение в ее глазах сохранилось.

– Ничего, вы будете в самый раз. Можно попросить у вас немного еды для этого тела?.. – Она замолчала, и снова улыбнулась. – Я голодна. А с тех пор, как я потеряла свою птицу, я еще ни разу нормально не поела.

– Конечно, маг. Я еще не закончила готовить ужин, но с радостью приглашаю вас поесть с нами.

– Нет, – живо откликнулась та. – Я не могу надолго оставаться. Мне пора идти дальше. Немного сыра или сушеного мяса будут в самый раз.

Лесса на мгновение нахмурилась:

– Хорошо, маг. Посмотрю, что у нас есть. Но, боюсь, этого будет немного. Вам, возможно, стоит зайти к купцу. У него наверняка много чего можно купить.

– Уверена, что, сколько бы вы ни дали – этого хватит.

Лесса зашла в дом, чувствуя себя неловко и остро ощущая присутствие мага у себя за спиной. На улице темнело, и ей пришлось зажечь несколько свечей. Единственным светом в доме был тот, что проникал через маленькие окна в общей комнате и исходил от мерцающих языков пламени в очаге. Как бы ей хотелось, чтобы Адлир и ребята были дома.

Год назад она бы мало что смогла предложить магу, но с появлением в Тобин-Сере закрывающихся стеклянных сосудов из Лон-Сера у нее было два куска сыра и немного сушеных фруктов помимо сухарей.

– Вот, маг, – сказала она, протягивая Таммен один из кусков сыра и сушеные фрукты. – Хотела бы предложить вам побольше, но у меня двое мальчиков растут, и частенько у меня в кладовке еще меньше, чем сейчас.

Лесса улыбнулась, но женщина-маг на это никак не прореагировала.

– Этого хватит, – сказала она. – Благодарю.

Женщина повернулась, собираясь уходить.

– Уверены, что не останетесь на ужин?

– Совершенно, – ответила та, качая головой. Она бросила тревожный взгляд на окно. – Темнеет. Я должна найти место, где провести ночь.

– У нас здесь не слишком просторно, но, прошу вас, оставайтесь.

Таммен снова повернулась к Лессе и улыбнулась, но в выражении ее лица была какая-то надломленность, словно ей было необходимо идти дальше. Ее глаза казались даже еще более дикими, чем раньше.

– Вы очень добры. Но я не могу остаться.

Лесса также заставила себя улыбнуться:

– Жаль это слышать. – Ложь. На самом деле она испытывала глубокое облегчение. Она никогда не встречала такого мага. Кроме того, Лессе пришло в голову, что отсутствие связи могло свести женщину с ума. Она никогда не слышала, чтобы такое раньше случалось, но всякое бывает. Говорили, что маги очень привязаны к своим птицам, и, конечно, те, которые потеряли птиц, беспокоились о Проклятии Терона. Таммен казалась совсем юной – возможно, слишком юной, чтобы справиться с горем и страхом. Как еще можно было объяснить ее странное поведение?

Она положила еду в мешочек, который висел у нее на поясе, и снова направилась к двери.

– Что мне передать старейшинам? – спросила Лесса.

Таммен снова остановилась – как раз на пороге. Лесса увидела, как она на мгновение сжала кулаки, прежде чем посмотрела на нее через плечо со все той же слабой улыбкой на лице.

– Скажите им, что Движению нужна вся поддержка, которую они могут дать. Им нужно сделать все, что в их силах, чтобы убедить другие деревни в этой части леса присоединиться к нам. Скажите им также, что в ближайшем будущем с лидерами всех свободных общин свяжутся и скажут, что делать. Сможете все это запомнить?

Лесса кивнула.

– А теперь мне действительно пора.

Не говоря больше ни слова, женщина поспешила выйти из дома и пропала из виду.

Лесса подошла к одному из окон и увидела, как Таммен быстро удаляется от деревни, возвращаясь к теням леса Тобина. Она скоро потеряла мага из вида, хотя могла проследить за передвижением женщины по свечению голубого церилла, который та несла. Лессе показалось, что она на мгновение увидела светящуюся желтую фигурку на плече Таммен. В следующее мгновение она вообще ничего не видела – ни свечения церилла, ни фигурки – и была вынуждена думать, не было ли все это иллюзией, шуткой, которую сыграли с ее глазами свет от огня в очаге и неровное стекло окна. Вне всякого сомнения, так и было. Должно было быть. За исключением того, что эта фигурка выглядела точь-в-точь, как ястреб.

Она слегка задрожала от холода и поняла, что дверь все еще открыта. Она направилась к ней, собираясь захлопнуть, но когда она ее закрыла, услышала голос Адлира и смех мальчиков.

– А обед еще даже еще и не готовится, – сказала она вполголоса.

Она поспешила к огню и подбросила туда еще одно сырое полено, а затем вернулась к столу и продолжила резать зелень. Она ненадолго остановилась, когда муж с сыновьями подошли ближе, и выглянула в окно, думая, не увидит ли она еще раз страшного мага. Но, ничего не увидев, она переключила свое внимание на обед.

– При всем должном уважении, Верховный Жрец, – сказала Линвен, повышая голос, – все ваши уверения и извинения не могут изменить того факта, что погибли люди. В первый раз в истории нашей страны смерть мужчин и женщин Тобин-Сера является явным результатом действий Храма. Кто-то должен ответить за это.

Бревил неловко шевельнулся на стуле, но больше ничем не выразил того, насколько он был встревожен тем, что услышал.

– Я уже говорил тебе, Линвен: если ты ищешь кого-нибудь, чтобы обвинить его в этом печальном инциденте, предлагаю тебе обратить внимание на свободных магов, которые спровоцировали это столкновение. – Он развел мясистыми руками, словно в мольбе. – Эти смерти на их совести. Наши люди просто защищали себя и лесорубов, которых они были наняты охранять.

Линвен пришлось сделать усилие, чтобы держать себя в руках. Она слышала те же самые абсурдные речи от жрецов во всем Восточном Тобин-Сере. Бревил весьма преуспел в рассылке своего послания всем Храмам в стране, и многочисленные сторонники поддерживали его. Вот почему она снова пришла сюда, в эту палату, которая когда-то была ее резиденцией, и спорила с человеком, сменившем ее на посту Верховного Жреца. Обычно они избегали друг друга, что не всегда было легко, учитывая, что она все еще жила в главном Храме Детей Богов. Но в этот день она разыскала его и, поступившись своей гордостью, попросила аудиенции. Она знала, что бесполезно настраивать других против него, поэтому ей почти ничего не оставалось, нежели попытаться заставить его передумать. И она уже знала, что потерпит неудачу.

– Маги были там по просьбе жителей Праннай, – произнесла она сквозь зубы. – И если бы у ваших людей не было оружия, они бы ни за что не напали.

– Линвен, – сказал он, улыбаясь ей так, как будто она была наивным ребенком, – вы ведь на самом деле в это не верите, не правда ли? От этих свободных магов столько же вреда, сколько от Ордена. Может, они даже еще хуже. Вы знаете, каково иметь с ними дело. Ведь не так давно вы сидели на моем месте. – Он улыбнулся еще шире. Вот уже в третий раз за этот разговор он подчеркивал, что теперь он ее начальник, – По правде говоря, – продолжил он минутой позже, – я удивлен, что вы говорите такие вещи.

– Я и сама удивлена, Бревил.

– Видишь, сестра? Ты просто немного не в духе. Учитывая все то, что происходит в последнее время, я не так уж и удивлен этому. Мы все немного выбиты из колеи.

Она покачала головой:

– Я не это имела в виду. Я удивлена потому, что никогда не думала, что мне придется спорить с Верховным Жрецом нашего Храма по подобному поводу. Вы опозорили нас, Бревил.

Бревил вскочил со стула, а его лицо стало пунцовым.

– Да как ты смеешь! – воскликнул он. Он стоял, возвышаясь над ней, держа дрожащий от напряжения палец в нескольких дюймах от ее лица. – Я Верховный Жрец Богов! Никто не имеет права так разговаривать со мной! Даже ты!

– Возможно, в этом-то и проблема, – сказала Линвен, не позволяя запугать себя. – Все жрецы так боятся тебя, что никто не осмеливается оспорить ни одно из твоих решений.

– Мои решения и не должны оспариваться!

– Не будь смешным, Бревил, – сказала Линвен, зная, что ее слова кажутся такими же снисходительными, как и его несколькими минутами ранее. – Ты – идеал. Не позволяй своему титулу и этой красивой мантии убедить себя в обратном. – Он начал было говорить что-то, но она остановила его, подняв руку: – Выслушай меня. Я много знаю об опасности считать себя непогрешимым. Каждый день тебе говорят, что твоими устами глаголят боги, что ты орудие Арика на нашей земле. И слыша это, легко забыть, что боги несовершенны, так же как и мы. Лон и Тобин дрались, как мальчишки, Леора в своем тщеславии подогревала их соперничество, а Арик в порыве злобы разделил страну.

Он отвернулся и подошел к единственному в палате окну.

– Я не мальчишка, Линвен, – сказал он злым голосом. – Я знаю богов; я, осмелюсь сказать, знаком также и с их достоинствами, и недостатками.

– Тогда обрати внимание на то, что они говорят тебе.

Он снова повернулся к ней, и его глаза сузились.

– В каком смысле?

– Ты допускаешь ошибки, Бревил, так же как и многие из нас. А в последнее время ты совершил их больше, чем надо.

– Не понимаю почему.

– Значит, ты слеп. Люди погибли, Бревил, страну раздирают противоречия, ходят разговоры о гражданской войне.

– Последнее уж точно не моя вина! Ты не можешь обвинить меня в том, что у магов появились орлы!

Линвен покачала головой. Бревил был безнадежен.

– Я и не пытаюсь, Верховный Жрец. Я просто указываю тебе на то, что настали трудные времена и все действия Храма, которые способствуют нагнетанию опасности, должны быть взяты под сомнение.

Бревил пристально смотрел на нее несколько секунд с задумчивым выражением лица.

– Ты права: настали трудные времена. Но нужно ли обвинять меня в том, что я хочу воспользоваться нынешними обстоятельствами в интересах Храма? – Он вернулся к своему стулу и сжал в кулак толстые пальцы. – Не является ли моей обязанностью как Верховного Жреца Богов сделать все возможное, чтобы Храм в наступающем кризисе оказался, по возможности, в наиболее сильном положении? Ты бы поступала иначе, Линвен? – спросил он, поднимая бровь.

Она заколебалась, и Бревил усмехнулся.

– Конечно нет, – сказал он, довольный собой. – Это только сейчас, после того, как ты отказалась от власти, ты начинаешь думать по-другому. – Он наклонился вперед. – Разумеется, это можно понять: тебе почти нечем заняться, а это нелегко вынести тому, кто когда-то был самым могущественным человеком в Храме. Но не ожидай, что я восприму твою критику всерьез, Линвен. Ты, так или иначе, критиковала бы меня, что бы я ни делал. Если бы я делал то, что ты предлагаешь сейчас, ты была бы здесь и интересовалась, почему я не вооружаю охранников и не заготавливаю еще больше леса.

– Это не так! – сказала она. Но она понимала, что ее слова звучат почти как оправдание, и знала, что у нее нет никакой надежды убедить его. Он принял решение относительно оружия и принял решение относительно нее.

– Ты, по крайней мере, позволишь мне поднять эти вопросы на следующей Ассамблее жрецов? – спросила она со смирением в голосе. Она заранее знала, что он ответит.

– Нам еще долго ждать до Осенней Ассамблеи, Линвен. Я даже еще представить не могу, что мы можем обсуждать там. – Он улыбнулся ей так, что она поняла все, что ей нужно было понять. – Но если у нас будет время на это, я не стану мешать тебе предложить эту тему на обсуждение.

Бревил взглянул на свой письменный стол, прежде чем снова посмотреть на нее с той же самой слабой улыбкой на губах, и Линвен поняла, что их встреча окончена.

– Извини, – сказал он, – но сегодня у меня много дел. Уверен, ты меня понимаешь.

– Конечно.

Линвен с трудом встала со стула, морщась от боли. Болезнь подобно собаке грызла ей кости, продвигаясь по ее телу все глубже. Несмотря на то что она уверяла Кайлин, что еще поживет на этом свете, она знала, что ей осталось недолго.

– Вы здоровы, Верховная Жрица? – с неубедительной заботой спросил Бревил. – Принести вам что-нибудь?

–  Умираю я, ублюдок ты этакий. Не видишь, что ли? Разве нельзя было понять за все это время?Нет, Бревил, спасибо. Со мной все в порядке. Просто ноги немного затекли от долгого сидения.

– Рад это слышать. Мы бы не вынесли, если бы что-нибудь с вами случилось. Такие, как вы, – редкость в Храме, Линвен: Верховная Жрица, которая отказалась от власти, вместо того, чтобы сохранить ее до смертного часа. Не могу припомнить, когда последний раз такое случалось.

Линвен уставилась на него на некоторое время, перестав обращать внимание на боль.

– Что ты пытаешься сообщить мне, Бревил?

Он развел руками и поднял брови, что, должно быть, означало попытку изобразить святую невинность. Усилие оказалось напрасным.

– Я просто говорю, что вы занимаете особое место в наших сердцах.

– И?

Он заколебался, но лишь на мгновение.

– Ну, это заставляет задуматься над тем, почему вы так поступили. Особенно с тех пор, как вы с таким пылом критикуете все, что я делаю.

Линвен перевела дух. У нее не было ни малейшего желания рассказывать ему, почему она так поступила, но он был прав. Она не имела права критиковать его, если учесть решение, которая она приняла. Теперь он был Верховным Жрецом, и, хотя она считала, что он ведет Храм к краху, а возможно, и страну тоже, не ее делом было осуждать его. По крайне мере – открыто.

– Я поступила так, – ответила она наконец, – потому что устала от споров и политики и еще потому что хотела немного насладиться жизнью перед… – Она замолчала и сглотнула. Странно, что ей удалось с таким стоицизмом говорить об этом с Кайлин, но разговор с Бревилом заставил ее сердце болеть от жалости к себе. – У меня было предчувствие, что мне мало осталось. Поэтому я уступила свое место.

Бревил смотрел на нее раскрыв рот, со смятением на лице. И Линвен была вынуждена подумать, не слишком ли строго она судила его.

– Вы хотите сказать… – Он закрыл рот. Моргнул. – Вы хотите сказать мне, что умираете?

– Да, – ответила она ровным голосом.

– Вы обращались к целителям Храма?

Она рассмеялась:

– Целители давным-давно признали меня безнадежной.

– А Кайлин?

Вопрос удивил ее. Они с Бревилом редко говорили о девушке-маге, а когда говорили, он давал ясно понять, что не одобряет отношений с ней Линвен. Став Верховным Жрецом, он во время одного из самых жарких споров на эту тему намекнул, что ей не подобает встречаться с любыми членами Лиги или Ордена, даже с Кайлин. Естественно, она предпочла ослушаться его, и это только усилило их взаимное недоверие. Но спустя некоторое время Бревил пустил это дело на самотек.

– А что Кайлин? – осторожно спросила она.

– Она не может вас вылечить?

– Она хотела попытаться. Но я отказалась.

– Но почему? – спросил он, и глаза его расширились, – Если она…

Она снова отвела взгляд. Его вопрос показался ей слишком похожим на те, которые она продолжала задавать себе. Было время, когда Кайлин, возможно, могла спасти ее, когда энергия Волшебной Силы, вероятно, была бы достойным противником зверю, сидящему внутри нее. Но как могла та, которая провела жизнь, противостоя Ордену от имени богов, принять подобное исцеление с чистой совестью?