Текст книги "Магистр"

Автор книги: Дэвид Коу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

– Предатель избавился от Проклятия. И он снова разгуливает по стране.

– Как? – раздалось несколько голосов сразу, словно хор в одной из трагедий Цеарбхолла.

– Я не могу этого объяснить, – прогремел Терон. – По крайней мере, сейчас. Каким-то образом он использует тело и церилл живого мага. Он покинул место, где встретил свою первую птицу, и держит путь в Амарид.

– Созывающий Камень. – Ронуэн не знала, что другие услышали ее мысль, пока Терон не обратился к ней.

– Да, маг. Согласен с тобой. Один раз он чуть им не завладел. Он, наверное, думает, что все еще способен управлять им.

– Его можно остановить? – спросил Фелан.

Терон не ответил, и Ронуэн показалось, что у нее в голове надолго наступила полная тишина. Она не могла вспомнить, когда в последний раз переживала такое. Она почувствовала, что и другие ждут, гадая, что предпримет Терон.

– Я видел место, где он встретил первую птицу, – объявил Магистр, внезапно снова входя в их мысли. – Я понимаю, что он сделал.

– И? – спросил Фелан.

– Мы ничем не в состоянии помочь.

Хаос. Крики отчаяния. Вопросы сыплются на Терона со всех сторон.

– Он ничего не сделал, чтобы изменить Проклятие, – сказал Терон, снова заставляя всех замолчать. – Он просто нашел способ воспользоваться силой, которая у него есть. – Терон замолчал и затем сообщил: – Я вам покажу.

Через мгновение некий образ вошел в разум Ронуэн, и она сразу же все поняла. Он был ярок, но столь жесток и запутан, что его трудно было осознать целиком. В образе, посланном Тероном, фигурировало удаленное место на Северной равнине – то самое, где Сартол встретил свою первую птицу. Но вместо того, чтобы увидеть дух Магистра, как это должно было быть, Ронуэн видела только его призрачный посох, воткнутый в землю. Из церилла, закрепленного в навершник, струился свет, который, подобно крови, сочился по древку посоха на тучную темную землю и тек на восток, по направлению к лесу Тобина и Амариду. Днем ни один живой человек ничего бы не увидел, и даже ночью путник увидел бы посох и, возможно, пятно желтого света у его основания, где энергия Сартола впитывалась в землю, но не более. Только Неприкаянные могли видеть все полностью и догадаться, что сделал Сартол.

Он был прикован к этому месту на равнине Проклятием Терона, но, используя церилл несчастного мага, он-таки нашел способ расширить возможность своего перемещения по стране. Любой из них мог сделать это, потому что все они были олицетворением Волшебной Силы. Но чтобы поступить так, они должны были быть способны на самый худший вид насилия. Это было насилием над личностью, и ничем иным. Любой человек, способный на такое…

Она не позволила себе закончить свою мысль. Ведь она мертва, она – призрак и только. Но она все еще любила страну и все еще верила в Волшебную Силу и в то, что она символизировала. Извратить это подобным образом казалось ей чем-то сродни богохульству.

И они ничего не могли поделать.

– Если бы он каким-нибудь образом изменил Проклятие, – сказал Терон всем им, – он бы, возможно, освободил и нас тоже. Тогда мы бы остановили его. Но если ни один из нас не захочет повторить то, что сделал Сартол, мы бессильны.

– А можем мы, по крайней мере, предупредить кого-нибудь? – спросила Ронуэн. – Чтобы они сообщили Ордену и Лиге, что Сартол возвращается?

– Конечно, – ответил Терон. – Но, как всегда, они должны прийти к нам первыми. Мы сами не можем наладить с ними связь.

– Мы – воплощение силы, – горько сказал один из призраков. – И все же мы бессильны.

Ронуэн хотелось заплакать, но ее ярость не позволила даже этого. Она уставилась на ослепительный фиолетовый свет, окружавший ее. И на мгновение ей показалось, что она слышит смех, доносящийся до нее издалека.

– Мне хочется есть, мама, – сказала Мин, когда Элайна вела ее сквозь ряды купеческих лавок в районе старых слобод Амарида.

Элайна искала торговца, который продавал рубашки, подходящие Джариду. Его день рождения уже наступил и прошел, но из-за всего, что на них навалилось, они почти и не праздновали.

– Знаю, Мин-Мин, – ответила она. – Мне тоже. Но я хочу найти того торговца, и затем мы поедим, хорошо?

– А конфету можно?

Элайна засмеялась:

– Наверное. После того как поедим.

Они пропутешествовали еще несколько минут; Элайна искала торговца, а Мин напевала песенку себе под нос.

– Прошлой ночью мне приснился сон, мама, – сказала девочка через некоторое время.

– О чем? – рассеянно спросила Элайна, хмурясь и оглядываясь вокруг. Тот человек не мог уйти. Был слишком ранний сезон для того, чтобы купцы из старого района уже ушли в другие города, поменьше.

– О человеке, который идет сюда.

Элайна остановилась и посмотрела на свою дочь. Они сегодня собрали волосы девочки в узел на затылке, а когда ее волосы были убраны со лба и солнечный свет искрился в ее серых глазах, она выглядела прямо как мать Джарида.

– Что это был за сон, Мин-Мин?

– Вещий. Такой же, какой иногда бывает у вас с папой.

Видение. Элайна почувствовала, как ее сердце внезапно заколотилось, и ей пришлось сделать усилие, чтобы ее голос оставался спокойным.

– Мин-Мин, это очень важно: ты помнишь что-нибудь о человеке из своего сна?

– Мне он очень не понравился.

– Почему?

Мин пожала плечами:

– Мне кажется, он подлый. И я не думаю, что он вам с папой понравится.

– Почему ты так говоришь? – спросила Элайна, садясь рядом на корточки.

– Точно не знаю. Ты рассердилась, когда увидела его.

– Он что-нибудь сказал? Или мы что-то ему говорили?

Мин-Мин опустила взгляд и снова пожала плечами:

– Я не знаю, мама. Я заставила себя проснуться побыстрее. Мне очень не нравилось смотреть на него.

– Он тебя напугал, Мин-Мин?

Она кивнула.

– В таком случае ты поступила правильно, что проснулась. – Она заколебалась. Она не хотела заставлять Мин рассказывать то, что может напугать ее, но она также знала, насколько важно узнать как можно больше об этом человеке. – Ты помнишь, как он выглядел, Мин? Можешь рассказать мне о нем немного?

– Да. Он был магом, и он был большим.

– У него были седые волосы? – спросила Элайна, думая, что ее дочери, возможно, приснился Эрланд.

– Нет. Они были темными, но с проседью.

Элайна слегка вздрогнула, но затем улыбнулась собственной глупости. Она знала об одном маге, который подходил под это описание, но это не мог быть он.

– У него был голубой плащ?

– Нет, зеленый.

– А какого цвета был его камень?

– Желтого.

Она снова вздрогнула. Мин описывала Сартола.

– Ты уверена, что это был вещий сон, доченька? Уверена, что он не был таким страшным, что показался вещим?

– Уверена, мама. Я видела этого человека в Великом Зале. Уверяю тебя.

Элайна не хотела верить ей. Сартол был мертв. Он теперь с Неприкаянными, и это означает, что он навечно прикован к Северной равнине. Но Мин была слишком взрослой и хорошо знакомой с Даром прозрения, чтобы распознать видение, когда оно ей являлось.

– Как выглядела его птица? – спросила Элайна, не в силах сдержать дрожь в голосе.

– Это был ястреб, большой, и, кажется, таких я раньше не видела.

Элайна напряглась, пытаясь вспомнить, какой была первая птица Сартола. Он ей как-то говорил в то время, когда учил ее, очень давно, когда они были еще друзьями. До того, как она узнала, что он – предатель и убийца. Столько всего произошло с тех пор; столь многое изменилось. Она не могла больше вспоминать.

– Мама, ты боишься?

Она давным-давно поняла, что невозможно лгать Мин. Дочка была слишком проницательной.

– Немного, Мин-Мин. Человек, которого ты описала, не из тех, кого бы я хотела снова увидеть.

– Он мертв?

Элайна почувствовала, как кровь отхлынула с ее лица.

– Почему ты так решила?

– Потому что так выглядели его глаза, – тихо ответила Мин.

– А как они выглядели? – спросила она, на самом деле не очень-то желая это узнать.

– Так, словно они горели.

Элайна кивнула, точно зная, что имеет в виду девочка. Как-никак, она видела Терона, да и Фелана тоже. Она знала, что значит смотреть в глаза Неприкаянным. Остановившись и взяв Мин за руку, она направилась назад, в Великий Зал.

– А как же рубашка для папы?

– Мы ее купим как-нибудь в другой раз. А сейчас мне нужно рассказать папе о твоем сне.

– Помедленнее, мама, – попросила Мин. – Ты идешь слишком быстро.

– Извини, Мин-Мин.

Она заставила себя идти медленнее, но продолжала оглядываться через плечо и внимательно всматриваться в переулки, словно опасаясь, что их преследует призрак Сартола.

Как только они добрались до Великого Зала, Элайна отвела Мин к Джариду и попросила повторить ему то, что она рассказала. Когда Мин опускала подробности, Элайна сама добавляла их, но во всем остальном она позволяла дочери пересказывать сон так же, как она делала в первый раз. После того как Мин закончила, все долго хранили молчание. Джарид с Элайной обменялись взглядом, и она по глазам Орлиного Магистра поняла, что он узнал того, кого описала Мин.

– Мин-Мин, – наконец сказала Элайна, – может, ты пока сходишь на кухню и что-нибудь поешь? Нам с папой надо поговорить.

– Хорошо, – тихо ответила она, направляясь к двери. Но, дойдя до нее, она остановилась и снова повернулась к ним. – Мне страшно оставаться одной, мама. Я боюсь того человека.

Элайна подошла к ней и крепко ее обняла:

– А что если я позову Валли? Так тебе будет легче?

Мин кивнула, и Элайна отвела ее на кухню. Дав девочке еды и дождавшись Валли, горожанку, которая присматривала за Мин, она вернулась в их покои и села на один из больших стульев. Джарид оставался на том самом месте, где и стоял, когда она уходила. Он пребывал в центре комнаты, уставившись на пустой камин, а его огромный орел, как всегда, сидел на каминной полке.

– Что, по-твоему, это может означать? – спросил он, как только Элайна закрыла за собой дверь.

Она покачала головой:

– Я не хочу ни о чем думать. Я даже не уверена в том, что это – настоящий Дар Прозрения.

– Я тоже это обдумывал, – согласился он. – Но мы никогда не рассказывали ей о Сартоле. Как она могла так точно описать его, если сон не был вещим?

– Не знаю. Но я также не знаю, как это он может идти сюда. Он прикован Проклятием к месту встречи со своей первой птицей.

– А может быть, это был не Сартол? Может, мы позволяем нашим собственным страхам и воспоминаниям вторгнуться в сознание Мин?

Элайна убрала волосы со лба:

– Хотелось бы в это поверить. Но ты слышал, что она сказала о его глазах. Она видела Неприкаянного мага. Да и исходя из всего остального, что она нам рассказала, я вынуждена признать, что это был он.

– Для чего ему идти сюда? Чтобы отомстить?

– Да. И еще – Созывающий Камень.

Лицо Джарида стало пепельно-серым.

– Я и забыл о камне.

– Я ничего не забыла.

Он одарил ее доброжелательным взглядом:

– Твоей вины в случившемся не было. Сейчас ты уже должна понять это.

– Я знаю.

В буквальном смысле все было так. Долгое время после того, как выяснилось, что Сартол – предатель, она винила себя за то, что не распознала его хитрости. Но, наконец, Элайна поняла, что она виновата ничуть не больше, чем любой другой маг Ордена. Сартол провел их всех, а когда она училась у него магии и знала его лучше всех, она также была более восприимчивой к его лжи. Она относилась к нему с почтением. Он был ей словно вторым отцом. И она воспринимала все то, что он говорил, не просто как правду, но и как уроки, которые нужно выучить. Но сейчас, думая о нем после того, как прошло столько времени, чувствуя старый страх от того, что Сартол снова появился в ее мыслях, она не могла не почувствовать, как возвращается и ощущение вины.

И прекрасно зная ее, Джарид это понял. Он подошел и обнял ее:

– Ты знаешь, что это была не твоя вина, но ты все еще чувствуешь себя слегка виноватой.

Она криво улыбнулась:

– Да. Что-то вроде этого.

Он улыбнулся и поцеловал ее. Но затем его лицо снова стало серьезным.

– Мы должны остановить его, Элайна. Один раз мы его уже остановили, и мы снова это сделаем.

– Как? – спросила она, качая головой и чувствуя, что начинает дрожать. – Если ему удалось переменить Проклятие Терона и он настолько уверен в своих силах, что идет за нами в качестве призрака, почему ты надеешься, что мы можем победить его?

– Орлы. Теперь мы знаем, почему они появились. Они здесь, чтобы объединить нас, чтобы примирить Орден и Лигу и даровать нам достаточно сил и мужества для его уничтожения.

– В прошлый раз нам всем с трудом это удалось, – сказала она. – А что, если он сейчас еще сильнее?

– Нам тоже нужно быть сильнее. Какой у нас выбор? – Он всегда был решительным и пылким. Эти его черты тоже сыграли свою роль в том, что она влюбилась в него много лет назад. Но, глядя сейчас в его серые глаза, она увидела в них такую решимость и уверенность, каких никогда не замечала в нем раньше. – Весь Тобин-Сер зависит от нас, – сказал он ей. – Но еще важней то, что и Мин зависит от нас. Я сам уничтожу его, если именно это потребуется, чтобы спасти ее.

20

Очевидно, лидеры всех больших Налей Лон-Сера заинтересованы в поддержании стабильности и порядка. Мы живем в неспокойные времена, что было столь ярко продемонстрировано недавним убийством Правительницы Уэрелла-Наля Шивонн. А теперь, с трагической смертью Правительницы Мелиор И Лакин, Брагор-Наль понес такую же невосполнимую утрату. Для народа Тобин-Сера настало время скорбных размышлений. Настало время вспомнить нашего павшего лидера и почтить все то, что ей удалось совершить.

Но также это и время страха, время неопределенности. Брагор-Налю нужен лидер, способный провести его через кризис, лидер, который может дать народу Наля уверенность в завтрашнем дне.

По этой причине и в соответствии с процедурами, установленными Договором, заключенным на Мысе Звезд в 2802, я настоящим официально подаю петицию Совету Правителей Лон-Сера о признании моего права на пост Правителя Брагор-Наля и принятии меня в число членов Совета.

Официальная петиция о принятии в Совет Правителей, представленная на рассмотрение Добиром И Ваарином, оверлордом Первого доминиона Брагор-Наля, день 1, неделя 8, весна,

год 3068

Вирсия до сих пор точно не знала, почему она согласилась на это. Марар один раз уже ее обманул, и не исключено, что легкость, с которой ее одурачили, стоила Мелиор жизни. И тем не менее всего лишь несколько дней спустя после смерти Брагорской Правительницы она здесь, потому что согласилась встретиться лицом к лицу с Добом, назначенным Правителем. Она почти ничего о нем не знала, не считая того, что он был оверлордом и что когда-то так же, как Мелиор, он был изгоем.

В этом-то, наверное, все и дело. Она подвела Мелиор, позволив Марару обманом заставить ее прервать начавшуюся было зарождаться дружбу между нею и женщиной-гилдрином. В известном смысле, встреча с Добом была ее попыткой загладить свою вину. К несчастью, этот поступок не мог исправить уже ничего.

Доб предложил встретиться в резиденции на Мысе Правителей, в помещении, где обычно проводился Совет. Это было, как она решила, весьма бесцеремонно с его стороны. Его петицию на вступление в Совет еще только должны были одобрить, а он уже приглашает ее на тайную встречу, словно он уже член Совета не первый год. Но именно дерзость его приглашения убедила ее. Очевидно, он хотел обсудить что-то важное, и в свете того, что Вирсия знала о Мараре, у нее не было другого выбора, нежели выяснить, в чем тут дело.

Но когда ее воздухолет подлетал к старой резиденции, она начала испытывать опасения. Что, если Доб считает ее каким-то образом виновной в смерти Мелиор? Или он хочет в качестве прелюдии к вторжению поднять панику в Уэрелла-Нале? Она ничего о нем не знает, по крайней мере ничего существенного. Что, если это – ловушка?

Услышав такие мысли от другого, Шивонн покачала бы головой. «Подозрительные люди одиноки в этом мире, – сказала она как-то Вирсии, когда та, еще будучи легатом, выразила сомнения относительно Мелиор. – Если ты будешь искать врагов, ты никогда не найдешь друзей».

Конечно, Шивонн теперь мертва, убитая наемницей, которой она позволила подобраться слишком близко. Вирсия потерла лоб рукой и покачала головой. Она не такая доверчивая и никогда ею не была. А недавние события снова напомнили ей почему. Она судила о людях с худшей стороны. И не доверяла Мелиор, потому что боялась ее возможностей как гилдрина и не могла забыть, что она когда-то была изгоем. И тем не менее она почти согласилась на союз с Мараром, которого теперь считала виновным в смерти Мелиор и который был, вероятно, повинен и в смерти Шивонн.

– Мы будем в резиденции через несколько минут, Правительница, – сообщил ей пилот по внутренней связи.

Она чуть не приказала ему, чтобы он развернул воздухолет и летел обратно во дворец. Она уже опустила палец на кнопку, но затем остановилась.

Если ты будешь искать врагов…

Она все-таки нажала на кнопку, но лишь для того, чтобы поблагодарить пилота.

Они приземлились через несколько минут, и Вирсия увидела, что воздухолет Брагорского Правителя уже на месте. Она улыбнулась самой себе. По крайней мере, этот человек так же бесцеремонен со своими собственными людьми, как и с ней. Она не спеша вышла из воздухолета и направилась к резиденции. Может быть, встречу назначил и он, решила Вирсия, но здесь и сейчас только она настоящая Правительница. И она решила дать ему понять это. Она также взяла с собой на редкость большое количество охранников, помимо двух легатов, которые обычно сопровождали ее, и на всякий случай они маршировали, образовав вокруг нее фигуру, напоминающую ромб.

Однако, войдя в резиденцию, она поняла, что смогла предугадать далеко не все. Прежде всего, Доб, вместо того чтобы ждать ее на ступеньках, ведущих в палату, где проводились заседания, стоял на входе в фойе резиденции. И он был один.

– Приветствую вас, Правительница, – бодро сказал он. – Вы и ваши легаты можете пройти в палату Совета, но вашей охране придется остаться здесь, со мной.

– Что? – спросила она. – Почему я должна… – Она внезапно замолчала, когда смысл его слов полностью дошел до нее. – Останется с вами? Мне казалось, что встретиться с вами должна именно я.

– Вы скоро все поймете, Правительница. – Он указал на изогнутую лестницу. – Прошу вас. Время поджимает.

Она пристально смотрела на него несколько мгновений.

– Я не уверена, что могу вам доверять, – призналась она.

Он усмехнулся, а его голубые глаза заискрились под копной непослушных волос. Он был весьма привлекателен, и красота его была по-мужски грубоватой. Она поймала себя на мысли, что он, наверное, был очень хорошим бандитом.

– Я вас не виню, – сказал он. – Поэтому я и стою перед вами один и невооруженный. Если вам причинят вред, ваши охранники смогут отомстить за вас, убив меня.

Она постояла еще несколько секунд, разглядывая его, затем кивнула.

– Следите за ним, – сказала она, поворачиваясь к капитану. – Но если ничего не случится, не трогайте его.

– Слушаюсь, Правительница, – ответил он. Она начала подниматься по ступенькам, сделав своим легатам знак следовать за ней. Было только одно объяснение всему этому, и она точно не знала, как к этому отнестись. С одной стороны, она чувствовала себя спокойно, спокойнее, чем она могла бы предположить. Но она была и рассержена. Сколько еще уловок ей предстоит вытерпеть от своих собратьев Правителей?

Несмотря на то что она была готова к этому, ее легаты не были, и когда они вошли в палату Совета и увидели Мелиор, сидящую на своем обычном месте, в полном здравии, с загадочной улыбкой на губах, они одновременно разинули рты от удивления.

– Забавно, – сухо сказала Вирсия, – на мертвую ты не похожа.

Мелиор улыбнулась еще шире:

– Буду считать это комплиментом.

– Не знаю точно, как ты должна это воспринимать. Ей-богу, Мелиор, что все это значит? Что мы здесь делаем? Почему ты притворяешься мертвой?

Та широким жестом указала Вирсии на стул.

– Пожалуйста, присаживайся, – сказала она. – Я отвечу на все твои вопросы, но на это потребуется время.

Вирсия села неохотно, а садясь, оглядела комнату. Рядом с Мелиор сидело двое мужчин. Один из них – Джибб, глава ее Службы Безопасности, с которым Вирсия встречалась несколько раз ранее. Второго она не знала. У него были длинные руки и ноги, худое лицо и живые светлые глаза, которые на мгновение скользнули по лицу Вирсии, а затем снова стали блуждать по комнате. На нем была такая же форма, как на Джиббе, что означало, что он тоже из Службы Безопасности; но в отличие от Джибба при нем не было никакого оружия.

Мелиор, как обычно, была вооружена лучеметом. Она была одета в темные свободного покроя брюки и тунику цвета слоновой кости. Единственное, что отличало ее от обычного изгоя, – это ее посох, который лежал поперек стола; его темно-красный камень ярко светился, словно напоминая Вирсии, почему она не доверяла Мелиор.

– Прежде всего, – начала Мелиор, торжественно посмотрев на нее, – прими мои извинения за обман. Уверяю тебя, это было крайне необходимо. Я хочу, чтобы Марар считал меня мертвой, и поскольку я не знаю, кого из моих людей он сманил в шпионы, мне нужно, чтобы все они тоже считали меня мертвой.

– Что ж, могу тебе сказать – Марар в этом убежден, – ответила Вирсия. – Он связался со мной несколько дней назад, чтобы сообщить мне об этом, и у него определенно голова пошла кругом от радости. По крайней мере, сначала.

– А потом что случилось?

– Я спросила, как ему удалось так быстро узнать о твоей смерти, и когда он начал юлить, я обвинила его в твоей смерти и в смерти Шивонн тоже.

Мелиор подняла бровь:

– Ты и в самом деле так считаешь?

Вирсия пожала плечами, и ее взгляд снова скользнул по камню Мелиор.

– Теперь я не знаю, что думать. Откровенно говоря, я не доверяю ни одному из вас.

– А если бы я представила тебе доказательство того, что Марар пытался сделать так, чтобы меня убили?

– Какое доказательство?

– Расскажи ей, – сказала Мелиор через плечо.

Лысый охранник прочистил горло и шевельнулся на стуле. У него было большое золотое кольцо в ухе, которого она раньше не заметила.

– Я, – сказал он. – Я и есть это доказательство. Я – предатель. Марар нанял меня убить Правительницу и генерала и заплатил мне большим количеством золота.

Она долго смотрела на него, пока у него на лице не дернулась мышца и он не отвел взгляд. Он мог лгать. Вирсия не могла исключить того, что Мелиор могла заставить его сказать это, чтобы завоевать ее доверие. Подозрительные люди одиноки в этом мире… Но в том-то все и дело, что было не похоже, что он говорит неправду. И Мелиор – тоже. Она посмотрела на Джибба и увидела, что у него перевязано плечо.

– Что случилось с твоей рукой? – спросила она.

– Я пытался обуздать мятежного лорда, и все это закончилось перестрелкой. – Он пожал плечами. – С рукой не все так плохо, как кажется.

– Премель спас ему жизнь, – добавила Мелиор.

Джибб сделал кислое лицо, но ничего не сказал.

В этой истории было гораздо больше, чем они ей рассказали, поняла Вирсия, но это мало ее заботило. Самое главное, что она им верила. И в тот момент она бы не поменялась местами с человеком по имени Премель за все золото Лон-Сера.

– Ну, так чего вы хотите от меня? – спросила Вирсия, снова переводя взгляд на Мелиор.

Та улыбнулась, и облегчение так отчетливо было написано у нее на лице, что Вирсии тоже пришлось улыбнуться.

– Спасибо, – сказала Мелиор.

– Я еще пока ничего не сделала.

– Вообще, ты, вероятно, сделала больше, чем думаешь. Если Марар считает, что он сделал тебя своим врагом, он, скорее всего, захочет иметь дело с Добом, чего мы от него и добиваемся.

– Удивляюсь, что ты не отправилась просто-напросто в Стиб-Наль и не избавилась от него.

– Я бы так и сделала, но я боялась, что это приведет к войне с Матриархией.

Вирсия на некоторое время задумалась и после кивком признала ее правоту:

– Вероятно так бы и случилось.

– Кроме того, – продолжила Мелиор, – Марар кое-чем занят. Он сказал Премелю, что получает золото из Тобин-Сера, и я хочу знать, как такое возможно.

Вирсия бросила взгляд на сотрудника службы безопасности:

– Он в самом деле тебе такое сказал?

Премель кивнул.

– А он сказал что-нибудь еще?

– Нет, – ответила Мелиор. Вирсия снова повернулась к ней. – Мы с Джиббом были рядом во время их разговора, – пояснила она. – Он не сказал ничего конкретного. Вот тут-то ты и сможешь нам помочь. Помимо того, что ты будешь подыгрывать нам, ведя себя так, словно ты веришь, что я мертва, рассматривая петицию Доба и всякое такое, – ты также можешь приказать своим легатам поговорить с некоторыми из купцов, которые часто посещают твои порты. Выясни, не заметил ли кто-нибудь из них необычной активности между Стиб-Налем и Тобин-Сером.

– Хорошо. Еще что-нибудь?

Мелиор задумалась на мгновение:

– Наверное, не помешает, если ты поднимешь шум вокруг встречи, которая должна была произойти у тебя сегодня с Добом. Создай впечатление, что вы с Добом вступили в тесный контакт. Если нам удастся как следует напугать Марара, он, возможно, совершит ошибку. Но будь начеку. Если он решит, что ты представляешь для него угрозу, он, не колеблясь, пошлет еще одного убийцу к тебе во дворец.

– Я знаю, – ответила Вирсия, кивнув. – Безопасность во дворце никогда еще так не усиливалась.

Несколько минут прошло в неловком молчании. Говорить уже было особо не о чем, а им обеим никогда не удавалось особо умело поддерживать разговор.

– Ну, а что ты собираешься делать дальше? – наконец спросила Вирсия.

– Марар все еще должен Премелю определенное количество золота. Сегодня мы собираемся получить его.

– Зачем?

– Я хочу допросить курьеров и выяснить, знают ли они, какие купцы доставляют золото. И я хочу знать, кому еще платят в моем дворце.

Вирсия медленно кивнула, обдумывая сказанное. Она почти не сомневалась, что в Матриархии тоже были предатели, и она бы многое отдала за похожую информацию.

– Дай мне знать, когда ты все выяснишь, – попросила она.

Мелиор улыбнулась:

– Конечно.

После очередного непродолжительного молчания Вирсия встала, ее легаты тоже.

– Нам пора, – сказала она.

– Хорошо. Мы подождем, пока ты со своими людьми не уйдешь. Будет лучше, чтобы твоя охрана меня не видела.

– Они будут знать, что я вообще не разговаривала с Добом. У некоторых из них могут возникнуть подозрения.

Мелиор сжала кончики пальцев обеих рук вместе и нахмурилась. Некоторое время она сидела совершенно неподвижно и затем наконец пожала плечами:

– Ничего не поделаешь. Объясни это им, как сочтешь нужным. Если ты им доверяешь, то мне ничего другого не останется, как тоже им доверять. А если не доверяешь, найди способ помешать им связываться с кем бы то ни было, по крайней мере в течение следующих нескольких дней.

– Ладно, – согласилась Вирсия, несколько неуверенная в том, что ей делать. Ее доверия к ним хватало на то, чтобы брать их с собой, но доверять им в деле такой важности – это совсем другое. На обратном пути ей придется обо всем этом хорошо поразмыслить. Она встретилась взглядом с Мелиор и заставила себя улыбнуться. – Не беспокойся об этом, – сказала она. Так или иначе, я сохраню в тайне твой секрет.

– Я в этом и не сомневалась, – сказала Мелиор, тоже улыбаясь. – Да хранит тебя Арик, Правительница.

– И тебя.

Вирсия повела своих легатов к дверям, но на пороге остановилась и оглянулась на Мелиор. Та зажмурила глаза и потирала лоб, словно у нее болела голова. Увидев, как Вирсия поворачивается, Джибб прочистил горло. Через мгновение Мелиор снова смотрела на нее с улыбкой на губах.

– Что-нибудь еще, Правительница?

– Нет, – мягко ответила Вирсия. Ей очень хотелось сказать Мелиор, чтобы она была осторожнее, но их отношения никогда ничего подобного не предусматривали. Кроме того, Мелиор никогда не поступала легкомысленно, предпринимая что-нибудь серьезное. – Нет, – снова сказала она. – До скорой встречи.

Но пока она спускалась по ступенькам и шла к воздухолету, она не могла не думать о том, увидит ли она Мелиор снова.

Когда они вернулись в Золотой Дворец, Премель и Доб устроили целое представление, войдя во дворец вместе и отвлекая охранников столько, сколько требовалось Мелиор и Джиббу, чтобы проскользнуть через вентиляционную шахту и пробраться в комнату Мелиор. Как только они попали туда, им оставалось лишь ждать. Все приготовления предстоящей встречи с курьерами осуществлялись Премелем, в то время как Мелиор внимательно наблюдала, оставаясь невидимой.

Они должны были встретиться с ними час спустя после наступления темноты в туннелях всего лишь в двух квадах на юг от дворца. Встреча обещала быть довольно простой. Курьеры будут вооружены, но не до зубов. Мелиор предполагала, что большинство курьеров носят по два лучемета; возможно, где-нибудь у них припрятан и нож. Вот и все. Большее количество оружия привлечет внимание и к ним, и к золоту, которое они возят с собой, а это им нужно меньше всего. Из того, что сказал ей Премель, Мелиор сделала вывод, что у курьеров Марара был примерно такой подход к делу.

– Тогда почему я так нервничаю? – спросила она, резко вставая со стула и начиная ходить взад и вперед по спальне.

– Что? – спросил Джибб, даже не потрудившись открыть глаза. Он лежал на ее диване, словно и в самом деле думал, что сможет заснуть.

– Как ты можешь так спокойно лежать?

Он открыл глаза:

– А в чем дело?

– Не знаю. У меня дурное предчувствие относительно сегодняшней ночи. – Ее ладони вспотели, и она вытерла их о брюки.

– Что вы имеете в виду?

Она пожала плечами и скрестила руки на груди, словно продолжала ходить.

Глаза Джибба скользнули по ее посоху с камнем, который был прислонен к стене возле кровати.

– Вы… вы что-нибудь видели?

– Нет. Ничего такого. Это просто предчувствие.

– Может быть, нам не ехать? Мы всегда сможем…

– Нет, – сказала она, останавливаясь перед ним. – Мы сделаем это сегодня ночью. Мы слишком близко подобрались к результату, чтобы теперь останавливаться.

Он провел рукой по своим темным кудрям.

– Хорошо, – вздохнул он. – Но в таком случае не знаю, что вам сказать.

– А я знаю. – Она снова стала ходить по комнате. – Я веду себя глупо. Продолжай спать, Джибб. Со мной все будет в порядке.

– У меня есть идея получше, – сказал он, вставая. – Может, мне оставить вас одну и вы сможете поспать?

Она снова остановилась:

– Нет. В смысле, может быть, ты и прав. Я прилягу ненадолго, но предпочла бы, чтоб ты не уходил. Мне не хочется оставаться одной.

Он улыбнулся и снова сел на диван:

– Как скажете.

Она подошла к кровати и легла. И хотя она не могла заснуть, ей стало спокойнее. А Джибб заснул, и медленный ритм его дыхания также действовал на нее успокаивающе. Словно одно его присутствие давало ей чувство некоторой безопасности.

«Жаль, что я не могу заставить себя полюбить его, – подумала она. – И как хорошо, что он все-таки здесь».