Текст книги "Сны чужие (СИ)"

Автор книги: Денис Луженский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 59 страниц)

‑ Нет, наставник, ‑ поспешно ответил эндра‑ши.

‑ И ты, надеюсь, не считаешь Бьер‑Рика нашим хозяином, Зарх?

‑ Нет, наставник, ‑ воин опустил голову, он выглядел пристыженным.

‑ Хорл для нас ‑ союзник. Нам выгодно иметь с ним дело и я вижу в этом союзе хорошую возможность для возвышения арда. Вне зависимости от того, что об этом думает сам хорл. Ты понимаешь?

‑ Да, наставник.

‑ Тогда больше не задавай мне неумных вопросов, Зарх. Издар лоялен к хорлу, но в Сумеречном Доле ему делать нечего. Я не очень‑то доверяю Избранным, разумнее держать их на расстоянии от нашего лагеря. Пусть даже это и вызывает некоторые неудобства.

Объяснять истинную причину своего решения он не стал бы даже верному Зарху. Да и как объяснить почему в твоем присутствии любой издар чувствует себя неуютно, даже не понимая причины своего беспокойства. И чем сильнее маг, тем больше он нервничает, проходя мимо "тени хорла"… и ошибочно принимая это за влияние самого Бьер‑Рика. В свою очередь, не понимая природы необычных свойств Серого, хорл сумел эти свойства по‑достоинству оценить. Он быстро научился не обращать внимание на раздражающие его собственное естество эманации Харта, даже стал получать от этого своеобразное удовольствие, вроде того, какое получают иные фэйюры, приручая дикого везега или играя в "чар" на свои последние монеты… Азарт. Риск. Адреналин может стать губительнейшим из наркотиков, а привыкнуть к нему бывает легче, чем к литтилку.

‑ Я все понял, наставник… но тогда разумно ли было привозить сюда эту девицу?

Харт ответил не сразу. Обосновать это решение ему было куда легче, просто он в очередной раз задумался сам: а было ли оно действительно правильным?

‑ Так надо, Зарх, ‑ проговорил он, наконец, ‑ верь мне.

Эндра‑ши утвердительно наклонил голову. Если бы он не верил Серому, то не выбрал бы его сторону, когда тот осмелился восстать против самой сути традиций Ардов. И Харт это знал. Все, кто тогда сомневался, получили свой шанс умереть с честью, остались только верные.

‑ Что ж, раз уж ты вспомнил о нашей гостье… пора поговорить с ней. Приведи ее сюда. А впрочем… лучше схожу сам.

Погружаться даже на миг в слепящее кипение близящейся весны совершенно не хотелось. Но тем больше причин было идти. Это ‑ основное правило, принятое им когда‑то как жизненное кредо: желания не должны довлеть над поступками. Всё, что делает тебя слабым, может быть подчинено твоей волей. А если может, значит ‑ должно.

Поэтому, выйдя во двор, Харт не поспешил к "спальному дому", а двинулся туда неторопливо, будто и впрямь решил насладиться ясным днём.

Лагерь Теней был устроен по схеме, принятой в Ардах: нечто вроде приземистой крепостицы, выросшей на выпуклом бугре холма, окружённого болотистыми низинами. Над стеной возвышался трехъярусный деревянный форт, помимо которого внутри укрепления располагалось с десяток построек пониже: свободно вмещавший две сотни обитателей большой "спальный дом", трапезная, оружейная, стойла для спиров и склады. Все это небольшое хозяйство жило своей привычной жизнью, отлаженной до того предела, коего способны добиться лишь дисциплина и рациональность, возведенные в абсолют.

Неплохо бы обойти тут всё, окинуть придирчивым взглядом, пощупать руками… Давненько ведь уже не был и, похоже, порядком успел отвыкнуть.

При входе в "спальный дом" сидела на полене женщина лет тридцати. Вооружившись толстой иглой, она сосредоточенно воевала с дырой на голенище сапога. Казалось, ничто творящееся вокруг её не занимает, кроме этой дыры, упорно сопротивляющейся ловким, но неумелым пальцам начинающего сапожника.

Харт остановился перед дверью и заметил:

‑ Не по руке меч.

Не поворачивая головы, фэйюрка щелкнула пальцами. Серый резко повернул голову, уклоняясь, и прищурился, глядя на впившуюся в косяк иглу.

‑ Определенно, не по руке. На ноготь левее ‑ в самый раз бы вышло.

‑ Зачем мне одноглазый наставник? ‑ Галель с неудовольствием изучала дыру на голенище. ‑ Ты бы вернул мне "меч", тут еще возни до полудня.

‑ Надеюсь, девчонка еще там?

‑ Я не смотрела. Ты уж сам проверь, что ли.

Харт усмехнулся, выдернул из дверного косяка иглу и бросил ее женщине. Похоже, своенравная Галель уже оправилась после ран. И роль тюремщицы её определенно тяготила. Придётся, видать, кого‑то из молодых приставить на охрану… а то и двух для надёжности. Хоть девчонка и не чета выкормышам Ардов, а только недооценивать её не стоит. Лучше уж подстраховаться. Ему не хотелось рисковать пленницей, для того и разговор с ней был сейчас так нужен ‑ авось удастся убедить её не делать глупостей.

* * *

Девушка сидела у стены, безучастно уставившись на свои колени. Губы плотно сжаты, руками обнимает себя, будто замерзла и пытается согреться. Ни до чего ей и ни до кого…

По губам Харта скользнула бледная тень улыбки. Не нужно обладать его чувствительностью, чтобы быть уверенным: только что ему в сердце мысленно вонзили кинжал… раз пятнадцать, самое меньшее.

‑ Ты хорошо спала на новом месте?

Молчание и сжатые губы. И так ‑ на протяжении всех четырех дней пути от Фельтонга до Сумеречного Дола. Если не знать наверняка, что девица умеет разговаривать, можно было бы принять ее за немую. Благо хоть есть не отказывается, ограничивая свою демонстрацию неприязни игрой в молчанку. Бежать, между прочим, тоже ни разу не пыталась, но Харт не позволял себе расслабляться на этот счет, был уверен: такая попытка ‑ лишь вопрос времени, девчонка не из тех, кто способен вечно мириться со своей участью. Хотя сейчас сделать это ей будет посложнее, чем в тюремной камере Фельтонга, несмотря на то, что никто не собирается держать её здесь за железной решёткой.

‑ Роскошь у нас не в почёте, поэтому ложе, должно быть, показалось тебе жестковатым.

Ни звука, ни движения на лице.

‑ Я велел Бларту дать тебе лишнее одеяло. Видимо, он опять забыл это сделать. Что‑то его память в последнее время стала работать всё хуже. Это плохо… Зарх!

Воин появился на пороге, как всегда бесшумно и мгновенно.

‑ Найди Бларта и позови его сюда. Потом проверь, какой из младших десятков сейчас отдыхает. Подними, пусть приготовятся к развлечению.

Зарх кивнул и исчез.

‑ Следующая ночь пройдет лучше, ‑ пообещал Харт девушке, ‑ Галель проследит за этим.

‑ Он не виноват, ‑ буркнула девушка, ‑ я сама отказалась от одеяла. И спала хорошо. Уж всяко лучше, чем в каменном мешке или на снегу.

На этот раз паузу держал Серый. Держал ровно столько, чтобы дождаться острого блеска серых с прозеленью глаз.

‑ Говорю же, он не виноват!

В комнату вошел Бларт.

‑ Вижу, ты скучаешь без дела, ‑ Харт обратился к нему, не отводя взгляда от лица пленницы. ‑ Где тебя нашел Зарх?

‑ На втором поле, наставник. Там сейчас Гурс и его десяток. Весело.

‑ Веселиться следует с толком. Возьмешь десяток, который приготовил Зарх, и ‑ на "озерную тропу".

‑ Понял, наставник.

Взгляд у девчонки был пронзительный, а эмоции она скрывать либо не умела, либо попросту не считала нужным. Вот только в "кто кого переглядит" с Серым играть оказалось бесполезно.

‑ Что такое "озерная тропа"? ‑ наконец, выдавила она из себя.

‑ В теплое время года это двадцать станов бурелома и заболоченного леса. Сейчас ‑ те же буреломы, но вместо болота ‑ сугробы. Обычный марш в кольчугах и с полным вооружением. Хорошая разминка.

‑ Ты… это ведь не наказание, так?

‑ Нелепый вопрос. Разумеется, это не наказание. Мы пробудем здесь еще несколько дней, Бларту нужно поддерживать форму, а младшим ученикам ‑ видеть пример старших. Это обычная практика в Ардах, здесь никто не сидит без дела.

Судя по выражению ее лица, сейчас она хотела убить его ещё больше, чем прежде.

‑ Одеяло…

Харт пожал плечами.

‑ Я ничего не поручал Бларту насчёт тебя. В доме вовсе не холодно, а к жесткой постели, думаю, тебе и впрямь не привыкать.

‑ Ублюдок! Ты издевался надо мной!…

‑ Нет. Я всего лишь вылечил тебя от немоты. Что же до лжи, то ведь и ты обманула меня, сказав что отказалась от одеяла, которого Бларт тебе не предлагал.

‑ Я не хотела, чтобы из‑за меня кого‑то наказывали!

‑ А я и не обещал наказать парня, это уж ты сама решила.

Похоже, у девчонки перехватило дыхание. Во всяком случае она больше не кричала, а только метала зеленые молнии исподлобья и дышала, как будто сама только что вернулась с "озерной тропы". Потом её взгляд погас. "Ну и в Яму вас всех", ‑ буркнула она и снова уставилась на свои колени. С таким видом, что, кажется, начни Серый резать при ней на кусочки того же Бларта, она больше слова не скажет в его защиту. Упрямица, однако. Ну, что ж…

‑ Встань и иди со мной.

Она подчинилась. Покорность её тоже была своего рода протестом. Безучастность и показное равнодушие к собственной судьбе. Маска, за которой она пряталась все эти дни.

Вот только образ мученицы пропадал втуне, никто будто и не заметил её появление во дворе, разве что Галель на миг отвлеклась от починки сапога и взглянула на девчонку с холодным интересом. Как на выросший посреди ухоженной грядки сорняк: "Что это оно здесь делает? Зачем выросло?"

‑ Идём.

Шагая через залитый светом двор обратно к форту, Харт заметил, что девушка щурится и недовольно поджимает губы. Похоже, весеннее сияние Мирры ей тоже было не по вкусу. Родственная душа? Было бы забавно, окажись это так…

‑ Предпочитаешь ночную темноту?

На невинный, в сущности, вопрос девчонка огрызнулась с неожиданной злостью:

‑ А ты, вижу, привык всех судить по себе!

‑ Не вижу особых причин ненавидеть меня, ‑ холодно произнес Харт. ‑ Скорее уж я вправе ожидать благодарность. Если бы я не увез тебя из Фельтонга, это наверняка сделал бы Фри‑Браш. И уж поверь мне, он не стал бы терпеть столько дней твои детские игры.

‑ Не строй из себя благодетеля, ‑ фыркнула девчонка, презрительно кривя губы. ‑ Ты что же, и Кермаля убил, чтобы спасти меня?

‑ Кермаль жив. Ни к чему бросаться пустыми обвинениями.

Похоже, новость её ошеломила. По меньшей мере ‑ озадачила. Впрочем, нашлась она довольно быстро:

‑ Значит, ты унизил его во второй раз. Он рассказывал о ваших обычаях: ты не дал ему смерти в бою, значит не дал и уважения.

‑ Нет обычаев на вечные времена. Каждый из них следует нарушить в свой срок. Я сохранил жизнь Кермалю не потому, что хотел унизить его, а потому, что хотел сохранить ему жизнь. Удивлена?

Девушка не ответила. Они уже успели подняться на второй этаж форта и Харт посторонился, пропуская её в комнату, которую никто не охранял. Кивнул Зарху, мол "останься здесь". И тоже вошёл.

Девушка с заметной опаской огляделась по сторонам. Небольшая комната, квадратная, без окон, плохо освещённая ‑ дневной свет просачивался лишь через узкую бойницу в стене. Чего бы там ни навоображала себе пленница, она не увидела здесь ни пыточных дел мастера, ни зловещих приспособлений для вытягивания признаний из строптивцев. Даже на обычную камеру комната походила мало ‑ стойки для оружия и доспехов вдоль стены больше наводили на мысли о пустующем арсенале. Правда, использовался этот арсенал определенно не по назначению ‑ в дальнем углу, прямо под бойницей, была устроена лежанка: толстая циновка и ворох одеял. Рядом на полу стояли кувшин и миска с чем‑то съестным.

‑ Что ж, не так плохо, ‑ заметила с иронией девчонка.

Удивлённый Харт обернулся, а в следующий миг пришло понимание: она и впрямь решила, что для неё устроили тут собственную одиночную камеру. Вот же дурочка…

Разочаровать пленницу он, впрочем, не успел. При звуке её голоса ворох одеял зашевелился и развернулся, напомнив своим видом лопнувший кокон какого‑то чудовищного насекомого. Лежащий до этого в полной неподвижности фэйюр сел на постели, повернув к вошедшим осунувшееся лицо. Луч света, косо падавший через бойницу, вспыхнул в его всклокоченных волосах закатным пламенем.

‑ Кто здесь? ‑ вопрос треснул нездоровой хрипотцой. ‑ Кто?…

‑ Мне передали, ты опять ничего не ешь, ‑ Харт произнес это со всей возможной холодностью, даже "подмешал" в интонации немного презрения. ‑ Надеюсь, мне не придется снова приказывать кормить тебя насильно?

‑ Просто не голоден я, ‑ фэйюр с огненными волосами выглядел необычно растерянным и всё всматривался в пространство перед собой.

‑ Ты ведь не один, Серый… кто с тобой?

Тут девчонка качнулась вперед… затем ‑ назад… Казалось ‑ у нее перехватило дыхание. Она хотела что‑то сказать, но из груди вырвался только сдавленный всхлип:

‑ А‑а‑ант!…

И ‑ словно в спину ей ударила тетива баллисты, бросив живое тело через всю комнату.

‑ Ры‑ы‑ыжий!… Родненький!… Живо‑о‑ой!…

Харт, едва успевший уклониться, чтобы не оказаться сбитым с ног, смотрел с некоторой оторопью на то, как обнимаются, захлебываясь эмоциями и слезами, два его пленника. Он вдруг почувствовал себя абсолютно лишним здесь. Даже злость разобрала: "Какого ронта?! Я здесь хозяин, в конце‑концов! А они, спирово семя, не просто гости мои!…"

‑ Вэр!… Вэр!… Откуда ты?! Здесь…

‑ Неважно, Рыженький! Всё неважно! Получилось уж так… Но ты‑то… Дурила эдакий! Я ведь не сомневалась, что убили тебя!…

‑ Убили… Да… лучше бы убили, Вэр…

‑ Что же ты такое говоришь, глупый кальир! Да что ты…

Девчонка внезапно осеклась, вглядываясь в лицо друга. Харт увидел, как напряжение сковало её спину, как задрожали руки на плечах рыжеволосого.

‑ Ант… как же это… Рыжий…

‑ Вот так вот, Вэр, ‑ кривая неестественная улыбка исказило лицо, на котором тускло блестели незрячие глаза. ‑ Выходит, вот, что я больше не могу тебя увидеть, Дикая. Так жаль…

* * *

Чёртово солнце. Солнце мира, где никогда не слышали о Солнце. Харт хорошо понимал ‑ дело не в особой чувствительности глаз, дело в нём самом. Эта нелюбовь к яркому свету ‑ она внутри него. Фобия? Пусть так… В темноте он был рыбой, скользящей в родной стихии, темнота придавала ему уверенность, она обнимала как плащ, укутывала, защищала. На ярком свету он оказывался будто нагим ‑ и это не было наготой воина, способного голыми руками убить оружного врага, свет Мирры раздевал до наготы младенца ‑ беспомощной, беззащитной… Он ненавидел ещё то солнце, которое называлось Солнцем, а перестав быть человеком, возненавидел и это. Ард Теней… как было символично ‑ стать одним из тех, кто выбрал своим символом сумеречное пространство между светом и тьмой.

Он сосредоточился и привычным усилием ушел в Тень, хотя знал ‑ это не поможет. Тень была лишь иллюзией, она могла скрыть его лицо от любых глаз, но не от слепящего пристального взгляда небесного ока.

Запрокинув голову, Серый уставился в этот огромный немигающий глаз, до слёз удерживая открытыми собственные глаза. "Ну, что, светило? Вот он я! Весь перед тобой, открыт и недвижим! Смотри! Бей! Лупи!…"

‑ Харт, ‑ негромко позвали его сзади, отрывая от беззвучного и безнадежного поединка с небом. Кто осмелился? Зарх… верный и надежный, всегда прикрывающий спину, когда это нужно. Тень Тени.

Он заставил раствориться без следа иллюзорный сумрак, скопившийся под капюшоном, и повернулся.

‑ Что делать с ними? Стоит ли оставлять их вместе?

‑ Эти дети, они никуда не денутся. К тому же один из них слепой.

‑ И ослабевший от голода, ‑ мрачно добавил Зарх.

Харт приподнял бровь, демонстрируя удивление.

‑ Что тебе не по душе, друг мой?

‑ Если он не хочет жить, почему ты не дашь ему умереть?

‑ Умереть… Когда‑то я заставил тебя понять, что ты можешь стать чем‑то большим, чем казалось тебе самому.

Эндра‑ши поклонился, не опуская глаз.

‑ Я всегда буду это помнить, наставник… Но нельзя заставить жить.

"И в самом деле, ‑ подумал Харт, ‑ разве можно заставить жить? Или хотя бы убедить в том, что жизнь не потеряла для тебя смысла? Когда ты ощущаешь свою ущербность… бесполезность… невозможность даже просто вернуться к тому, что ты представлял собой всего один шаг назад. Это крах всего: надежд, мечтаний, устремлений. Это ‑ как смерть… Нет, это ‑ хуже смерти."

‑ Ты прав, Зарх, ‑ сказал он спокойно, ‑ не стоит оттягивать неизбежное.

* * *

Они все так же сидели рядом, как и в тот момент, когда он их оставил.

‑ Идём, ‑ сказал Харт. ‑ Оба вставайте и идите за мной.

Вопросов они не стали задавать. Девушка помогла подняться пареньку и начала его одевать.

‑ Ему не понадобится теплая одежда, ‑ бросил Серый. ‑ Здесь недалеко.

Снаружи их уже ждали два десятка эндра‑ши, собравшиеся в импровизированный круг. В основном здесь были младшие ученики, для которых происходящее могло стать полезным уроком; но подошло и несколько учеников постарше, даже Галель заинтересовалась, отложила иголку и влилась в ряды зрителей.

Харт вышел в центр круга и подождал пока подойдут пленники.

‑ Оставь его, ‑ приказал он Вирэль. Девушка смотрела на него как‑то испуганно, но решительно и слушаться не торопилась.

‑ Оставь, Вэр, ‑ Антри сам мягко отстранился и выпрямился, похоже начиная понимать что творится вокруг.

Серый, казалось, пребывал в некоторой задумчивости. Он был расслаблен и совершенно спокоен.

‑ Скажи мне откровенно, кальир, ты не хочешь жить?

Этого вопроса паренёк явно не ожидал. Его незрячие глаза расширились было, но тут же превратились в две узкие щелочки.

‑ Да, я не хочу жить, Харт. Мне незачем больше…

‑ Ант!… ‑ девушка задохнулась эмоциями, сжимая кулаки.

‑ Вэр! ‑ жестко оборвал её Антри. ‑ Поверь… так нужно.

‑ У нас есть традиция, ‑ Серый холодно улыбнулся. ‑ Мы не казним, но если воин желает смерти, ему дарят смерть. Почётную смерть в бою.

По его знаку один из молодых учеников, совсем еще мальчишка, подошел к пленнику и вложил ему в руку рукоять эпилеры ‑ легкой и ухватистой, в самый раз для ослабленного тела. Рыжеволосый неуверенно обхватил рукоять пальцами, ощупал, взвесил… и кивнул:

‑ Годится.

"Молодец, ‑ Харт ощутил укол сожаления. ‑ Жаль парня, мог бы выйти знатный боец".

‑ Ант, не нужно!… ‑ девушка не бросилась, как можно было ожидать, к кальиру, но закричала отчаянно, надсадно:

‑ Серый, ублюдок, он же слепой! Ты убьешь беззащитного!

‑ А ведь ты права, ‑ Харт был само хладнокровие. ‑ Быстрая гибель не сделает воину чести.

Он снял с себя ножны и бросил их в сторону, зная, что ловкие руки не дадут упасть оружию ‑ подхватят. И обратился к другому пареньку, до этого вязавшему корзину.

‑ Дай мне прут покрепче.

На лице Антри при этих словах отразилось недоумение. И даже Вэр замолчала, озадаченная. Харт поймал брошенный прут, пару раз для пробы взмахнул им в воздухе. В меру длинный и упругий ‑ то, что надо.

‑ Я… ‑ недоумение на лице Антри сменилось досадой и стыдом; паренек, похоже, решил, что над ним насмехаются. ‑ Я не буду драться.

‑ Сомневаешься, что я могу убить тебя этим?

‑ Возьми меч.

Харт неспешно двинулся навстречу кальиру.

‑ Значит, ты считаешь, что если мастер убьет тебя простым прутиком, это не даст тебе чести? А как же честь мастера, убивающего тебя, когда ты больше похож на беспомощного младенца?

‑ Возьми меч, Харт!

‑ Тебе безразлична моя честь, ты думаешь только о себе, кальир. Это неправильно.

‑ Возьми!…

Договорить Антри не смог, прут хлестнул его в живот, сбивая с дыхания. Он отшатнулся, получил второй удар ‑ в грудь, и опрокинулся на спину.

‑ Ант! ‑ девушка рванулась к упавшему, но тот угадал её движение и просипел:

‑ Стой, Вэр! Не лезь!

Он медленно поднялся, перехватил поудобнее эпилеру и расставил ноги, прислушиваясь.

‑ Нельзя думать только о своей чести, кальир. Ведь это ‑ не обычный бой, это ‑ Поединок Доблести. В этом бою следует дать возможность и противнику сохранить своё достоинство.

‑ Убей меня без чести, Серый! Просто убей!

‑ Если я не дам чести тебе, мне её от этого тоже будет немного.

Он намеренно обозначил свое движение и Антри, рубанул на звук, пытаясь отразить удар… Через мгновение прут ужалил его в левый бок, затем ‑ в шею. Паренек зашипел от боли, крутнулся, неловко отмахиваясь мечом, и снова сел в снег, подрубленный хлестким щелчком в правое бедро. Харт бил расчетливо и беспощадно, не калеча, но больно и обидно.

И все‑таки первой не выдержала девушка.

‑ Ублюдок! Спиров хвост!

Она бросилась к тяжело приподнимающемуся Антри и подхватила выпавший из его руки меч. Заслонила его собой.

‑ Невелико достоинство ‑ избивать слепца! ‑ Вэр с презрением сплюнула под ноги Харту. ‑ И ты еще себя воином называешь? Трус!

‑ Ты снова встаешь против меня с мечом, девочка, ‑ Серый покачал головой. ‑ Где твой разум?

‑ Там же, где твоя честь! ‑ огрызнулась та. ‑ Давай, убей меня! Не думай даже, что я во второй раз тебе живой дамся!

‑ Что ж, ‑ он опустил прут. ‑ Зарх, дай мне твой платок.

Из шейного платка эндра‑ши вышла хорошая повязка ‑ плотная, совсем не пропускающая света.

‑ Так намного лучше. Уж очень Мирра яркая сегодня… Ну, что же ты замолчала, девочка? Что теперь тебе не по вкусу? Я ‑ слеп, а ты видишь, я вооружен только этой палочкой, а у тебя меч. Не медли, у тебя есть шанс утопить свою ненависть в моей крови.

До его ушей не доносилось ни звука. Даже избитый мальчишка‑кальир затаил дыхание. Собравшиеся в круг эндра‑ши тоже молчали. Пускай далеко не все ещё понимали смысла урока, который давал им Наставник. Сейчас их дело было ‑ смотреть, слушать и запоминать. У каждого ещё будет время обдумать урок и извлечь из него собственную мудрость. А пока ‑ нужно молчать, смотреть и слушать. Даже если кош‑кевор начнет погибать прямо на глазах у своих учеников… уроки не всегда приводят к тому итогу, что задумывал учитель, но мудрость можно получить из любого сосуда, даже из разбитого вдребезги.

‑ Что будет с нами, если я убью тебя? ‑ услышал он голос Вирэль, напряженный, но уже куда более спокойный.

‑ В Ардах не принято мстить за жизнь, взятую в честном бою. Слышишь, Зарх?

‑ Слышу, георт.

"Зарх, верный и надежный Зарх… Ты всегда понимаешь с полуслова. И ты, как все, хорошо знаешь: из лагеря эндра‑ши гости редко уходят туда, откуда пришли."

Отвлекшись, он едва не пропустил момент атаки ‑ скрипнул снег под чужой ногой и тело само устремилось в нужную сторону, уходя от обнаженной стали. Сталь пела, врезаясь в наполненный холодом и светом воздух ‑ пела тонко, но ясно различимо для слуха, более привычного к такому пению, чем слух иного лантара привычен к звукам любимого тонра. Эта песнь… скрип снега под легкими, но далеко не беззвучными шагами… движение воздуха… Что еще нужно, чтобы даже с закрытыми глазами увидеть, как падает прямо на голову отточенная эпилера?

Серый быстро шагнул вправо, развернулся в гибком пируэте, которому позавидовал бы любой танцор, и хлестнул прутом себе за спину. Угодил во что‑то мягкое, услышал вскрик боли… увернулся от возвратного удара девушки и снова хлестнул…

Как это нередко случалось с ним, внезапно накатило упоительное чувство наслаждения. Это было наслаждение того рода, с каким художник делает мазок кистью ‑ один единственный, но идеально вписывающийся в общую картину, или с каким стихотворец вплетает в строчку поэмы единственно верное слово… Это было наслаждение творца, создающего шедевр. Непревзойденный… Уникальный… С каждым разом ‑ всё более и более близкий к идеалу…

Он не позволил наслаждению опьянить сознание, накинул на него узду из воли и хладнокровия… Скрип шагов… движение воздуха… пение стали… Уход, поворот и удар ‑ безошибочный и неотразимый…

‑ Подними меч, девочка. Ты слишком сильно его сжимаешь. Похоже, он для тебя легковат. Привыкла к чему‑то более тяжёлому?

Скрип… движение… песня… встречный удар!… вскрик… песня… нырок… удар!… еще удар!…

‑ Вставай. Ты слишком медлительна. Кто тебя учил этой стойке? На слух она просто ужасна.

Скрип… движение… песня… отскок… теперь влево… удар!… крик боли и ярости… песня… движение… вправо… обратный хват… удар!… удар!… удар!…

‑ Прости, я не вижу, ты еще жива? Кажется, встала. Продолжим?

Скрип… движение… А где же песня?

Он перехватил пальцами тонкое запястье, на миг удивившись силе её руки, дал ей возможность провалиться вперед в своем отчаянном рывке и ещё добавил инерции толчком в спину. А когда она поднялась на ноги, прыгнул навстречу и дважды хлестнул наотмашь.

‑ Нет ничего глупее, чем бросаться безоружным на вооружённого. Особенно ‑ если не знаешь как это нужно делать.

‑ Хватит! ‑ кальир буквально простонал это, будто не девушку, а его самого только что швырнул наземь измочаленный от жестоких ударов прут. ‑ Не нужно больше! Оставь её! Я… буду есть, ронтова кровь! Я буду… Я всё… всё понял…

‑ Всё? ‑ Харт нашел его, не снимая повязки, по звуку голоса. Взял руками за грудки, приподнял и встряхнул. ‑ Ты всё понял? Выходит, у тебя появились ещё желания, кроме жажды смерти, мальчик?

‑ Да! ‑ с ненавистью бросил тот. ‑ У меня есть одно желание! Я хочу убить тебя!

‑ Очень хорошо, ‑ усмехнулся Серый. Он отпустил Антри и снял повязку со своих глаз. Взглянул на избитую и ошеломлённую девушку, которая всё ещё сидела на снегу.

‑ Галель, займёшься этими двумя. Тренировки обычные, как для простых новичков. Они уже не дети, авось выдержат. У девчонки сильные руки, а парень неплохо ориентируется на слух, хотя и не хочет себе в этом признаться. Остальное ‑ на твоё усмотрение. Всё поняла?

‑ Вполне, ‑ Галель с демонстративным презрением оглядела вверенных её "заботам" пленников. ‑ И за что ты меня так ненавидишь, Небо?

‑ На что мы тебе?! ‑ крикнула Вирэль в спину удаляющемуся Харту. Тот не замедлил шага, ему уже до чертиков надоел этот ясный, дышащий весной день. Однако, уже в доме вопрос девчонки повторил Зарх:

‑ И то верно, на кой они тебе сдались?

‑ Не на кой не сдались, ‑ Серый с деланным равнодушием пожал плечами. ‑ Они мне не больно‑то нужны. Нужен другой. Тот, кто придёт за ними… рано или поздно.

Глава седьмая

Дни проносились точно в угаре. Они словно превратились в ураган, гонимый воздушными потоками. Мчались от деревни к деревне, от посёлка к посёлку. Во время редких привалов едва успевали перевести дух… и снова начиналась дикая гонка за невероятной, сумасшедшей целью.

Всей ватагой в селение не въезжали, чтобы зря не баламутить жителей, обычно ехали сам Эрхал, Крайт и иногда ‑ кто‑нибудь еще. Редкая деревня не имела своей таверны или постоялого двора, туда обычно и направлялись.

В деревенских "едальнях" времени проводили немного, ровно столько чтобы неспешно подкрепиться парой кусков свежей лепёшки и выпить кувшин горячего отвара травы‑серебрянки. Хмельным Эрхал баловаться запретил, к тому же всячески старался не привлекать к себе лишнего внимания. Просто сидел, потягивал сладкий отвар и смотрел по сторонам, изредка указывая Крайту на кого‑нибудь из посетителей: "Этот". Тогда Крайт подходил к выбранному и зазывал его за стол шаваша ‑ поговорить.

Речь Эрхала обычно сводилась к десятку фраз, коротких и хлестких как удары бича. Крайт недоумевал: вроде ничего особенного и не говорил вожак, а только его слова никогда не пропадали впустую. Банальный, набивший оскомину призыв "бить пятнистых" неизменно вызывал горячий отклик у очередного мирного землепашца или проезжего путника. Отбирал их Эрхал по одному ему ведомым признакам, иногда скользя взглядом мимо плечистого, крепко сложённого парня и указывая на сидящего в дальнем углу сутулого заморыша: "Этот". Не ошибался он почти никогда. Из десятка отказывался один, и тот уходил от стола ватажников, оглядываясь со стыдливым смущением в глазах: "рад бы, да никак не могу… дети… жена… хозяйство…". Таких Эрхал никогда не уговаривал и не пытался удержать.

Подобный способ вербовки был Крайту знаком, но никогда прежде он не видел, чтобы вербовали с такой быстротой и лёгкостью, с какой это проделывал Эрхал. Из каждой, даже из самой захудалой деревушки, они неизменно увозили двух‑трёх свежеиспечённых бойцов.

За пять дней их ватага выросла втрое. Во время коротких передышек в бесконечной гонке по лесам Крайт с изумлением разглядывал пеструю компанию из почти четырех десятков мужчин и женщин разных возрастов. У них было мало оружия, спиров едва хватало одного на двоих, но главное ‑ недоставало провизии.

Вечером восьмого дня на очередном привале к Эрхалу подошел Альх. Обычную его ироничную усмешку сменило угрюмое выражение лица.

‑ Нужна еда, ‑ сказал он довольно сухо, ‑ и нужен отдых. Фэйюры едва держатся в седлах. Ты, наверное, железный, но другие ‑ нет.

Эрхал, против ожидания, спорить не стал.

‑ Ты прав. Утром отойдем глубже в лес и встанем дня на три. Заодно охотой займемся…

‑ Одной охоты мало. Нужна мука и крупа, нужны приправы. Спиров тоже кормить уже нечем. Если не хотим питаться одним мясом, нужно сделать вылазку или найти ещё какой‑нибудь способ…

Эрхал понял намёк правильно, он нахмурился и отрицательно покачал головой:

‑ Грабежа не будет, а с фарсахарами тягаться рано. Купим всё, что нужно, в поселках.

‑ Серебришко стоило бы приберечь, ‑ буркнул недовольно Альх, ‑ впрочем, ты ‑ шаваш…

Он уже повернулся чтобы уйти, но Эрхал остановил его.

‑ Цирхи ещё будут. Но ты мне всё не доверяешь.

‑ Одной красивой сказочки маловато для моего доверия, ‑ ворчливо отозвался кальир. ‑ Мне нужно дело почувствовать, тогда я, может, и поверю до конца. Большую ватагу собрать ‑ это ещё не подвиг. Ты докажи сперва, что управиться с ней сумеешь.

‑ Доказательства будут, ‑ пообещал Эрхал, ‑ скоро получишь сполна.

Крайт, присутствовавший при разговоре, никак не мог даже предположить, что испытание предстоит шавашу и впрямь более чем скоро. Скорее всего, не знал этого и сам Эрхал. Просто так распорядилась Тши‑Хат, неравнодушная к ярким судьбам.

* * *

Утром ватага, вопреки обыкновению, двинулась не к дороге, а прочь от неё. За ночь заметно потеплело и пошёл густой снег. С одной стороны, снегопад надёжно прятал все следы, с другой ‑ он сильно замедлял движение, и Эрхал, упорно старавшийся отдалиться от тракта на безопасное расстояние, объявил остановку уже за полдень. К этому времени все успели порядком устать, особенно измучились спиры, для которых труднопроходимые лесные чащи были сущим наказанием.

Для стоянки выбрали большую и ровную поляну, прятавшуюся в самой глубине глухой чащобы. Временный лагерь организовали быстро ‑ даже для бывших горожан за последние дни это стало делом привычным. Особенно расслабляться Эрхал ватажникам не позволил, едва лишь те немного утолили голод, он и Крайт приступили к делу: быстро собрали три отряда добытчиков для похода в три намеченные для этого поселка, расположенные неподалёку. В каждом отряде оказалось трое всадников, плюс ‑ два вьючных спира из тех, что были покрепче и повыносливее. На это дело Эрхал подобрал исключительно местных парней из бывших охотников и следопытов, а один решил возглавить сам.

‑ Я нездешний, ‑ согласился он, когда Крайт сунулся было с возражениями, ‑ но я не заплутаю.

Крайт вспомнил с какой уверенностью шаваш вел их до сих пор и вынужден был признать его правоту. Имевшееся в наличии серебро Эрхал разделил поровну на три части и раздал старшим добытчиков.