Текст книги "Сны чужие (СИ)"

Автор книги: Денис Луженский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 59 страниц)

‑ Лучше отойдите от дерева, ‑ заметил он, снова усаживаясь на плащ. ‑ А то мало ли…

‑ И что же это все…

Агаш не договорил. Во мраке леса послышался характерный сухой щелчек и тяжелый самострельный бельт, взрезав ночной воздух над головами инстинктивно пригнувшихся рашхаров, вонзился в деревце примерно в том месте, где недавно побывала ладонь Олька.

‑ Что за!…

Гневное восклицание сотника Хандура прервала стрела, прилетевшая откуда‑то сверху, видимо с того массивного утеса, откуда весь лагерь просматривался как на блюде и куда лично сам сотник поставил одну из пар караульных. Агаш вскинул голову, но успел разглядеть лишь некое смутное движение на кромке карниза. Стрела впилась в деревце с противоположной стороны от бельта, мелко и возбужденно дрожа. Почти одновременно ударила с памятной старшине осыпи еще одна стрела… потом стрелы и бельты летели уже не переставая ‑ со всех сторон. Со свистом прошивая ночь, они быстро превращали ствол несчастного деревца в некое подобие валка пряжи, густо и прихотливо утыканного спицами. Стрелков совершенно не было видно, лишь иногда во мраке взгляд улавливал перемещение быстрых теней. Казалось ‑ оперенные "иглы" выплевывает сама темнота ‑ с невероятной точностью и кучностью… а потом Ольк внезапно поднял руку и смертоносный поток тут же иссяк, движение во мраке улеглось, все замерло и лишь вид утыканного стрелами, искалеченного деревца не позволял забыть о скрывающихся во мраке стрелках.

Агаш‑Валх мотнул головой, приходя в себя. В лагере уже не спал никто, большинство рашхаров стояли с оружием, поглядывая то на растерянного командира, то на все еще сидящего с поднятой рукой барска, то тревожно вглядываясь в затаившуюся темноту. Уже держали наготове луки и щиты, уже начинали сдвигаться вокруг центральных костров, заключая старшину и сотников в плотный круг…

‑ Стойте все, ‑ полутысячник устало махнул рукой, ‑ опустите оружие. Если бы они хотели, они бы и впрямь уже перебили всех нас.

Он посмотрел на Олька.

‑ Впечатляюще, северянин. Хорошо, я верю тебе. Хотя все это и звучит несколько безумно.

‑ Поверь мне, почтенный Агаш‑Валх, это и выглядит не лучше. Однако, все обстоит именно так, как я сказал. И вместе расстроить планы врага у нас шансов куда больше, чем поодиночке. Я не знаю твердо, что за отряд идет к Тинтре, но уверен ‑ его не остановит та помощь, которую тебе наверняка выслали из Фельтонга…

Игнорируя озадаченный взгляд старшины, хальгир продолжал:

‑ Уж подавно его не остановит гарнизон Тинтры, ибо там не ожидают нападения. Помешать этому отряду и тому, кто командует им, можем только мы. Наш противник еще ничего про нас не знает и это ‑ наше главное преимущество.

‑ Ты должен понимать, что я обязан задержать тебя. Каковы бы ни были ваши цели, чужой вооруженный отряд не должен пребывать на земле Бракаля без ведома и согласия на то нашего хорла.

Ольк думал недолго. Похоже, он заранее предполагал, что разговор рано или поздно свернет в эту колею.

‑ Сам подумай, достойный, ‑ произнес барск. ‑ Дело ведь даже не в том, будем мы сопротивляться такому решению или нет. Дело в том, что сообщить о нас твой издар сейчас никому не сможет, а моим попросту могут не поверить. Если мы двинемся сейчас к ближайшему городу, то потеряем несколько дней. Тебе нужно объяснять, во что превратятся наши шансы смешать планы Бьер‑Рика?

‑ Не нужно, ‑ проворчал Агаш. ‑ Но это ведь если ты говоришь правду… А если все‑таки лжешь? Хотя, реши я тебе помочь, мне все одно от кортэга похвалы не будет.

‑ Тебе решать, ‑ жестко бросил Ольк, ‑ служишь ли ты своему кортэгу или ты служишь Бракалю? Думай, кальир. Славы и почестей я тебе не обещаю, но помочь своей земле лучшим образом ты сейчас навряд ли сумеешь. Впрочем, есть и еще одно решение: не мешай мне. Просто дай мне самому сделать задуманное. Я готов поклясться всем, что для меня свято и дорого, что после этого мой отряд покинет земли Бракаля.

‑ Позволить твоим стрелкам беспрепятственно бродить по эту сторону Стены? ‑ Агаш фыркнул. ‑ Ну уж нет! Если я и позволю продолжить тебе твою погоню, то лишь с условием, что я и мои рашхары будем все время держаться рядом.

‑ Агаш‑зура… ‑ нерешительно выдохнул кто‑то из солдат, кажется Хандур, но старшина лишь покосился грозно в ту сторону и закончил:

‑ Я с тебя, Ольк, и с этого вот сэй‑гора глаз не спущу. И если окажется, что ты меня обманул, я сдохну, но заставлю тебя пожалеть о твоем обмане. Помни это.

‑ Я запомню, почтенный Агаш‑Валх, ‑ очень серьезно ответил ему барск.

Глава восьмая

‑ Смертью пахнет, ‑ Рурш шумно втянул носом воздух и поморщился. ‑ Ну и бойня.

‑ Сколько их здесь? ‑ голос Антри звучал глухо.

‑ Сотни две, ‑ отозвался Кьер‑Ард. ‑ Может, немногим меньше. У них не было шансов, это место ‑ настоящая западня. Их просто прижали к краю оврага и перебили. Тела сбросили вниз. Пара дней хорошего снегопада и никто бы не нашел этих солдат до весны.

Олег молча стоял на краю глубокого оврага, склоны которого густо поросли кустарником и чахлыми деревцами. С дороги, по которой они ехали вот уже вторые сутки, овраг был почти не виден. Если бы не Рурш с его достойным изумления чутьем и вниманием к мелочам, они бы, скорее всего, проехали мимо, не заметив присыпаных снегом следов и поломанных веток.

‑ Стража из Фельтонга, ‑ Агаш‑Валх скрипнул зубами. ‑ Слишком много для обычного разъезда. Видать, это они навстречу нам шли. Не иначе ‑ сами собирались устроить засаду где‑нибудь поближе к горам. Встретили бы там твой отряд в удобном месте и, глядишь, удержали бы до нашего подхода. Вот только не знали они, что вперед вас другие идут.

Олег кивнул, соглашаясь с бракальцем. Он наблюдал за Руршем и Отшельником, внимательно изучающими место боя. Они изредка перебрасывались негромкими фразами и было заметно, что следопыт поглядывает на эндра‑ши с уважением.

‑ Это случилось больше суток назад, ‑ вынес вердикт за них обоих Отшельник, ‑ на засаду не похоже. Отряд из Фельтонга двигался по дороге, а им навстречу из леса вышли те, за кем мы охотимся. Пришельцы отреагировали быстрее бракальцев. К тому же у них было преимущество в числе бойцов и более выгодная позиция.

‑ Они опытнее стражников, ‑ добавил Рурш, ‑ и у них, как и у нас, есть умелые лучники. Готов поклясться, эти ребята и охнуть не успели, а их уже нашпиговали стрелами.

Агаш‑Валх выругался негромко, но так зло, что на него обернулись все, кто услышал.

‑ Нужно двигаться дальше, ‑ командир рашхаров пребывал в ярости и даже не пытался скрыть это. ‑ Нужно догнать этих выродков и прикончить их всех.

Олег говорить ничего не стал ‑ все и так было ясно. Кивнув то ли бракальцу, то ли самому себе, он бросил последний взгляд на превращенный в братскую могилу овраг и вернулся к своему спиру, которого держал в поводу один из солдат Кьер‑Арда. Привычным рывком поднялся в высокое седло.

‑ Едем.

Через пару минут его догнал бракальский полутысячник и поехал рядом.

‑ Теперь ясно, что из Фельтонга нам помощи не получить, ‑ голос Агаш‑Валха, и без того не отличавшийся веселостью, сейчас был особенно мрачен. ‑ Если бы эти ублюдки разминулись со стражниками, я бы сумел убедить их командира присоединиться к погоне… наверное, сумел бы.

‑ Незачем жалеть о том, чего уже не будет. В Фельтонг мы идти не можем, но, наверное, тебе стоит отправить туда гонца.

‑ Пожалуй, ‑ пробормотал кальир. ‑ Нужно предупредить местного коменданта. Может быть, если они успеют быстро снарядить полтысячи мечей и отправить их к Тинтре…

‑ Это по меньшей мере два, а то и три дня, ‑ Олег покачал головой. ‑ Нам придется прождать в неизвестности несколько дней, а если отряд из Фельтонга вовсе не прибудет ‑ все‑таки штурмовать перевал своими силами. Вот только за это время враг успеет хорошо подготовиться. Нет, нам нельзя рисковать, у нас слишком мало сил. Либо мы их застанем врасплох, либо из нашей затеи ничего не выйдет.

Неохотно согласившись, Агаш‑Валх придержал спира и отъехал к своим рашхарам ‑ выбирать кто поедет гонцом в город. Рука бракальцев двигалась в середине колонны, перед нолк‑ланами, составлявшими арьергард. Несмотря на то, что они лучше ориентировались в этих местах, Олег больше доверял боевому опыту и великолепной реакции эндра‑ши. В случае неожиданного нападения сравниться с ними в воинской выучке могли только нолк‑ланы, оберегавшие в движении тыл отряда. Правда, на случай встречи с кем‑нибудь из местных жителей в головном дозоре все время ехали два‑три бракальца.

Скоро с Олегом поравнялся Отшельник. Они теперь разговаривали нечасто… впрочем, Олег вообще в последние дни говорил разве что по необходимости. Он все время был напряжен, предельно собран и сосредоточен. Даже Антри с трудом удовалось выводить его из этого состояния. Сейчас, однако, Олег чувствовал необходимость перемолвиться словом еще с кем‑то, кроме бракальского старшины. И спокойный, рассудительный кош‑кевор Речного арда как нельзя лучше подходил на роль собеседника.

‑ Почему здесь так пустынно? ‑ с долей реального удивления поинтересовался он. ‑ Ведь, кажется, удобные места для жилья.

Нолк‑лан ответил сразу, будто заранее ждал вопроса:

‑ Для Бракаля ‑ не самые удобные: густой лес и горы. На востоке, ближе к Великим Озерам земли куда ровнее и плодороднее. Там меньше леса и больше лугов. Здесь же чаще дровосеки селятся и рудокопы. Есть три не очень больших замка местных акихаров и с полдесятка приличных трактов, что их соединяют с Фельтонгом и Штар‑Отогон.

‑ Ты бывал здесь раньше?

‑ Нет, но я привык знать больше, чем может быть нужно для жизни в арде. Ты, должно быть, удивишься, услышав от последователя Хабар‑Калаза то, что я сейчас скажу. Я убежден: в знании существует подчас куда больше силы и могущества, чем в самом лучшем мече. Мы вкладываем в руки наших детей оружие, даем им навыки владения им, учим помнить о чести воина и забывать о смерти. Но при этом каждый эндра‑ши знает: лучший бой ‑ это тот бой, который ты сумел выиграть, не вступая в него.

‑ Ты прав, я удивлен.

Они немного помолчали.

‑ Ты можешь мне рассказать о Харте? Кто он такой? Откуда появился? Может статься, что рано или поздно мне придется встретить его с оружием в руках и я хочу знать о нем как можно больше.

‑ Харт?… Хм… Это необычный фэйюр. Я сам видел его только один раз, но слышал о нем немало. Он не был рожден в Ардах, а откуда появился у нас ‑ про то мне не ведомо. Возможно, он ребенок Долга, а может обычный приемыш. Знаю, что он очень хорош в бою, может быть даже лучший из известных мне бойцов. А еще он необычайно честолюбив, примерно как твой… дядя. К нашему общему несчастью, его честолюбие подкрепляется прирожденными способностями к лидерству. Недаром за ним пошел почти весь его ард после того как он убил своего кош‑кевора.

‑ Он убил своего наставника? ‑ не поверил Олег.

‑ Да. Публично вызвал на уфет.

‑ Уфет? Что это?

‑ Это ритуальный поединок, на который любой эндра‑ши имеет право вызвать своего кош‑кевора, если сочтет, что тот по каким‑либо причинам недостоин возглавлять ард. Обвинения должны быть не только серьезно обоснованы, но и подкреплены твердой рукой. Если победу одерживает обвинитель, считается, что сам Хабар‑Калаз подтвердил его правоту; тогда побежденный слагает с себя долг кош‑кевора, и кому быть новым решает уже шанхан ‑ Спор Сильных; часто им становится победитель уфета. Если же обвинитель не сумеет доказать свою правоту в поединке, кош‑кевор имеет право убить его в бою, или же волен оставить ему жизнь, наказав по своему усмотрению.

‑ Если я правильно понял, независимо от исхода поединка уфет не заканчивается смертью кош‑кевора?

‑ Да. Таков обычай.

‑ Но ты сказал…

‑ Харт… Слышал, он любит жить только по своим правилам. Праск, его кош‑кевор, имел право отказать ему в поединке, но не стал этого делать. За Праском в ардах ходила слава Мастера клинка и он посчитал позорным отклонить притязания Серого. Они вышли в круг и Харт убил его, вопреки всем обычаям и традициям. И отправил вслед за ним еще четверых Первых учеников Праска, которые попытались воздать дань традиции, убив самого Харта. Дело неслыханное; гнев арда должен был обрушиться на голову преступившего Долг, однако этого не произошло. Думается, Харт к тому времени уже заручился поддержкой большинства эндра‑ши арда Теней. Он редко действует наобум, предпочитая бить наверняка.

‑ Да. Я успел в этом убедиться. И все же я еще жив ‑ значит, он не безупречен.

‑ Никто не безупречен. Однако, каждый из нас в своей жизни оказывается на различном расстоянии от идеала. Полагаю, Харт способен подойти к нему ближе, чем кто бы то ни было. Он и впрямь очень хорош. Странно, что я о нем не слышал до смерти Праска ‑ это для ардов довольно необычно, все‑таки такое мастерство… весьма редкое, даже у нас. Он будто скрывал свои умения до поры, скрывал очень тщательно, готовился, а затем, когда решил что готов ‑ выступил во всей красе.

‑ У вас учат с самого детства. Он ведь не мог еще ребенком задумать такое.

‑ Подобное трудно представить. И все же ‑ можно подумать, что это мастерство пришло к нему внезапно. Просто возникло из ниоткуда, как случайное озарение… а в такое я не верю. Я прожил достаточно долго и обучил немало воинов. Я точно знаю, чего стоит воинское мастерство. Это большой труд, даже если ты рождаешься с талантом самого Хабар‑Калаза. Ничто не дается просто так и сразу.

‑ Мне это хорошо известно. Мой наставник… Думаю, у меня был один из лучших наставников в этом мире… Я… мне не стоило этого говорить… я прошу простить меня…

‑ Не нужно, ‑ в голосе Отшельника Олегу послышалась необычная мягкость. ‑ Трудно прожить достойную жизнь, но не менее трудно ‑ достойно ее завершить. Моему сыну удалось и то, и другое. Я пытался следить за ним по мере своих возможностей. Признаться, этих возможностей было не так много, как мне бы того хотелось… Если кто и мог подготовить тебя к встрече с Хартом, то это он.

‑ Мне почему‑то кажется… наши пути непременно сойдутся. Мы с Серым как‑то связаны. Хотя в судьбу я не верю…

‑ Было бы неплохо, если бы и она не верила в тебя…

Нолк‑лан повернул голову и вдруг сказал то, чего собеседник от него никак не ожидал:

‑ Помирись с девочкой. Какова бы ни была причина вашей размолвки, вас обоих она тяготит, а в бой лучше идти налегке. Лишняя тяжесть ‑ лишняя помеха.

Олег вздрогнул и невольно обернулся. Вирэль ехала в полусотне шагов позади, прямо перед колонной лучников Кьер‑Арда. Рядом с ней черной тенью покачивался в седле Законник Карзаф.

"Помирись… как же, ‑ с досадой подумал он. ‑ Можно простить, когда понимаешь за что тебя обидели, либо извиниться, когда знаешь, что был не прав. А когда все получается вот так…"

* * *

В памяти еще свежа была та встреча. К назначенному дню в условленное место успели все трое. Первыми у полуразрушенной мельницы, приютившейся на опушке леса, появились Вирэль и Кьер‑Ард. Старый воин косился на девушку, каждый миг все больше мрачнел и недвусмысленно поглаживал рукоять меча. Благо, достать его он все‑таки не успел ‑ из леса вышел Эки, сопровождаемый Отшельником и Неврутом. Крепкие объятия убедили бывшего спир‑хэда, что перед ним не видение и не дух, а действительно хальгир ‑ живой и здоровый, как никогда. Радость встречи еще не успела утихнуть, когда к мельнице подъехали Антри и старший Ко‑Кьеви… Странное, должно быть, это было зрелище: соперничающие в своей невозмутимости Вьек‑Ко и эндра‑ши, светящийся счастьем Ант, задыхающийся от волнения Кьер‑Ард и кусающая губы Вирэль.

Олег вдруг понял, что смеется ‑ искренне, как давно уже не смеялся. На душе потеплело, словно сбросил после дальней дороги пропахшую потом одежду и погрузился в горячую пенную ванну. Маленькое такое счастье. Если бы еще не Вэр, упорно делающая вид, что эта радость ее никаким боком не касается… Олег подошел к ней.

‑ Я тоже рад тебя видеть, Дикая.

Она улыбнулась как‑то вымученно, ненатурально.

‑ Ты, кажется, забыл, Ольк, у кого из нас двоих колючки в языке. Учишься острить?

‑ Нет. Просто на самом деле рад тебя видеть.

‑ Вот: привела, кого смогла.

‑ Ты молодец, Вэр! Ты просто умница!

‑ Умница… ‑ она усмехнулась. ‑ Да уж, умница я… При себе оставишь?

‑ Конечно, оставлю. Что за вопрос…

Он все еще не понимал что происходит, все еще пытался улыбаться. А усмешка на лице девушки уже плавилась, кривилась злым оскалом, напрочь гася его глупую счастливую улыбку.

‑ А если б никого не привела, тогда как? Оставил бы? Или погнал бы пинками? Хотя, нет ‑ ты же благородный, ты бы не погнал. Но это не беда, я бы сама ушла. Я понятливая…

Олег смотрел на нее и не находил слов для ответа. Она несла какую‑то чушь и, похоже, сама понимала это, но остановиться не могла. С Вирэль иногда бывало такое ‑ она просто не могла сказать себе "стоп" и поток резкостей лился из нее как ливень из взорвавшейся грозой тучи… Ему вдруг стало чертовски обидно. По‑детски обидно ‑ бездумно и почти безадресно. Надо было сдержаться, промолчать… Может быть, сказать что‑то успокаивающее или… просто взять за плечи и притянуть к себе…

‑ Тебе стоило вернуться одной и проверить как я ценю друзей.

Свой собственный голос показался ему чужим.

‑ Жаль, я уже не узнаю этого.

Он больше ничего говорить не стал. И вообще, это были последние слова, которыми они обменялись с момента встречи. Вирэль сторонилась его, почти все время проводя в компании с этим странным издаром‑Законником. Олег не видел, чтобы Вэр и маг много общались, она просто держалась его, а может это он старался быть рядом с ней. Причины, побуждавшие Карзафа Но‑Фариз опекать бывшую бандитку, были до конца не ясны, но ему почему‑то казалось, что эти причины далеки от тех, которые первыми приходят на ум когда дело касается взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Скорее опека Законника напоминала родственную ‑ братскую или даже отеческую. Даже Антри, заметно нервничавший в первые дни и раздражавшийся при одном лишь взгляде на издара, постепенно успокоился. Благо сам Карзаф на внимание Антри к Вэр хоть сколько‑нибудь заметно не реагировал. Ну, а потом события завертелись с такой быстротой, что Олегу попросту стало не до пустых переживаний из‑за взбалмошной и дерзкой девчонки.

* * *

Лагерь почти успокоился. Большинство воинов уже спали у костров, завернувшись в плащи, или разбрелись по немногочисленным палаткам, предварительно наполнив горячими углями походные жаровни ‑ для обогрева. Однако, помимо караульных еще около сотни фэйюров и нолк‑ланов бодрствовали, расположившись на уложенных по краю поляны бревнах и охапках хвороста. В центре поляны развели три больших костра. Сквозь треск пламени и шипение тающего в котелках снега пробивался размеренный гул голосов. Беседа текла довольно вяло, обоюдная настороженность так и не исчезла до конца за эти дни. Нолк‑ланы, эндра‑ши, бракальские рашхары и аркские лучники ‑ все они сторонились друг друга, предпочитая держаться ближе к своим. Видимо, что‑то реально изменить в таком положении дел могла лишь грядущая битва. Однако же начинать бой с такой «несыгранной» командой Олегу хотелось меньше всего.

Он вздохнул. Теперь уже поздно что‑то предпринимать. Завтра их ждет заснеженный склон и Тинтра на самом верху этого склона. О том, что штурм перегораживающей ущелье стены в их положении ‑ верное самоубийство, Олег старался не думать. Если бы у него был выбор ‑ никогда бы не решился на такую авантюру. Но выбора нет, ему во что бы то ни стало нужно пробиться к Вратам. Почему это так важно, он до сих пор не мог объяснить самому себе. Просто чувствовал ‑ важно . Очень. Распоясавшаяся сверх меры интуиция не оставляла лазеек для отступления.

Может, все‑таки попытаться проникнуть в Тинтру одному? Или, в крайнем случае, с небольшой группой эндра‑ши? Только чтобы довели до цели и прикрыли… Разумеется, уж коли "пятнистые" заняли крепость, то о надежной охране Врат они позаботились. Вот только там даже не догадываются кто может пожаловать к ним в гости. Эндра‑ши ‑ страшный противник… а остановить виша‑рукх и подавно будет нелегко.

Имелась в этом плане одна серьезная проблема. Бракальцы. У него не было иллюзий как отреагирует Агаш‑Валх, узнав зачем Ольку на самом деле нужно оказаться в Тинтре. Они ведь в любом случае шли туда, вражеский отряд стал лишь дополнительным поводом поспешить. Под этим предлогом Олег перетянул на свою сторону старшину рашхаров вместе с его полутысячей. С другой стороны ‑ если бы не этот неизвестный отряд из Арка, их бы навряд ли заметили патрули бракальцев. Все тогда могло бы стать намного проще…

Он углубился в лес, все больше отдаляясь от костров. Незаметно пройти через толково расставленные караулы непросто, но он сам обходил их недавно и точно знал где расположились секреты и кто в них сидит. Проскользнул там, где не было эндра‑ши, между делом отметив для себя, что надо было для надежности в каждую дозорную двойку засунуть по "темному". Сейчас это упущение ему самому оказалось на руку ‑ Олег прошел кольцо охранения и неторопливо зашагал в сторону близких гор. Особой цели у него не было ‑ просто захотелось побыть одному и в тишине еще раз все взвесить. К утру предстояло принять окончательное решение. Идея штурма ему крайне не нравилась и чем дольше он о ней размышлял, тем меньше хотелось воплощать ее в жизнь.

"Одному, ‑ думал Олег, ‑ только одному надо идти. Даже без "темных"… ну, разве что с Кермалем или Отшельником ‑ эти не подведут и сами не подставятся. А гнать на убой тысячу доверившихся мне воинов… Нет, только одному! А Агаш‑Валху попытаться объяснить… честно попытаться. Если не поймет и не простит, значит ‑ так тому и быть. Главное ‑ не станет мешать, уж это наверняка."

Мысли ворочались в голове, тяжелые и громоздкие, словно гранитные валуны. Он слишком давно не отдыхал. Ему бы сейчас воспользоваться последней возможностью набраться немного сил перед завтрашним боем… а что же он?

"А я просто боюсь спать. Вчера опять приснился тот сон… стоило задремать немного прямо в седле и… Танин крик до сих пор звенит в ушах… Я схожу с ума? Или уже давно сошел? Нет, уже повторяюсь ‑ снова иду по кругу: «я ‑ не я». Это просто сон… Просто ночь… Да, просто ночь… я снова грежу… А может быть, я просто брежу?… Словами по живому режу… Как бритвой ‑ сам себя по венам… По чувствам… был я неизменен… но изменён… и стал лишь тенью… себя былого… Чувств сплетенье… Сэквен холодное сиянье… слиянье чувств, и душ слиянье… Куда в ночном лесу иду? Куда бреду? И что найду? Мелю я, право, ерунду… Давно пора мне к грезам на свиданье…"

Олег вздрогнул и стряхнул сонное наваждение, пришедшее к нему прямо на ходу. Деревья неожиданно расступились и гранитная стена выросла всего в нескольких десятках шагов перед ним. Он остановился, изучая скалу. Стена, насколько охватывал взгляд, была почти ровная, только в одном месте виднелась широкая трещина разлома, да метрах в семи над подножием Олег заметил карниз, похоже, достаточно широкий, чтобы стоять на нем без страха сорваться вниз. С полминуты он раздумывал, чувствуя смутное щемящее беспокойство, потом подошел к гранитному монолиту и полез вверх, цепляясь пальцами за малейшие неровности камня. Зачем ему приспичило проделать это небольшое восхождение, Олег сказать не мог, просто повиновался инстинктам, до сих пор тащившим его по лесу, а теперь упрямо толкающим вверх.

Мышцы работали послушно и легко, как хорошо отлаженный механизм. Подъем даже доставил удовольствие и, выбираясь на карниз, он был почти убежден, что именно ради этого удовольствия полез на скалу, а беспокойство, звеневшее внутри натянутой до предела тетивой, вовсе тут ни при чем… и инстинкты ни при чем… и неясные предчувствия…

Он выпрямился на краю обрыва, сделал пару шагов… потом замер. Даже дыхание задержал… а тетива внутри зазвенела мучительно, обречено, и лопнула, вызвав во всем теле болезненную судорогу.

Мрак у отвесной стены зашевелился и шагнул к Олегу, материализуясь гигантской темной фигурой в черном плаще. Олег невольно отступил назад, настолько возникший из ниоткуда (будто и впрямь вышедший из скалы) незнакомец показался ему высоким и широкоплечим… а в следующее мгновение он понял, что все это ‑ иллюзия, мара, рожденная причудливой игрой ночных теней. На самом деле чужак ни ростом, ни размахом плеч не превосходил самого Олега. И плащ на нем был не черный, а серый… И совсем необязательно было обладать ночным зрением, чтобы понять это.

Олег понял. И узнал. И осознал с убийственной отчетливостью, что пришел сюда не просто так, и не дурацкой прихоти ради влез на этот карниз, оказавшийся на самом деле частью узкой горной тропы, прихотливо вьющейся вокруг скал. Его просто притянуло сюда… как мощный магнит уверенно притягивает маленький железный винтик, как огонь свечи неудержимо манит к себе мотылька‑однодневку…

Тело привычно напряглось, готовясь к броску. Та часть внутреннего "я", что находится вне разума и эмоций, заработала быстро и четко, просчитывая наперед каждое сокращение мышц, каждое движение, каждый возможный выпад противника… "Действуй! ‑ крикнул изнутри впитавшийся за эти полгода в плоть и кровь воин ‑ расчетливый, тренированный, способный трезво мыслить в любой ситуации. ‑ Действуй, пока еще не поздно! Эту драку тебе не выиграть! Уходи! Ну же, ‑ прыжок назад, перекат влево, к обрыву, потом вниз… склон не слишком высокий, шею не сломаешь, и если повезет…"

Он не двинулся с места. Остался стоять, глядя на приближающуюся фигуру в сером и ожидая… Чего? Молниеносного выпада мечом с пяти шагов? Броска ножа с двадцати? Стрелы с полусотни?…

Противник не торопился нападать, напрочь игнорируя логичные и более чем вероятные варианты развертывания событий, предлагаемые подсознанием. Он только вышел из тени скалы на открытое место и остановился. В зыбком сумраке, прячущемся под просторным серым капюшоном, блеснул изучающий взгляд.

‑ Вот и встретились, ‑ прозвучал в ночи негромкий голос. Олега поразило спокойствие этого голоса ‑ спокойствие обледенелого, насквозь промороженного, выстуженного зимними бурями гранита. "Вот и встретились…" ‑ сказала скала альпинисту, прежде чем похоронить его под снежной лавиной.

‑ Поговорим? ‑ спросил Серый и Олег понял ‑ лавина отменяется. Уж во всяком случае откладывается. До окончания разговора.

‑ Зачем? ‑ вопрос не был беспомощной попыткой потянуть время, не был он и банальным "вопросом ради вопроса" ‑ просто Олегу и впрямь стало интересно: зачем, ради чего такая странная затея ‑ подкараулить его на этом карнизе, но не затем, чтобы убить, а так, "поболтать по душам".

‑ Потому, что так надо, ‑ последовал ответ. И ответ этот, при всей своей уклончивости, стал исчерпывающим, ибо прозвучал… на русском языке! Не очень чистом, но вполне понятном русском языке !

‑ Ну так как, поговорим?

‑ Поговорим, ‑ губы шевельнулись совершенно беззвучно, однако Серый понял. Сумрак под капюшоном насмешливо шевельнулся и заметил с прежним холодным спокойствием:

‑ Значит, не ошибся издар. И я, выходит, тоже не ошибся.

‑ Откуда… ‑ он все не мог решиться доверить ночи этого мира слова чужой здесь речи, только сделав над собой усилие выговорил по‑русски, тяжело ворочая языком: ‑ Откуда ты… знаешь?

‑ Оттуда, ‑ отрезал сумрак. ‑ Оттуда же, откуда и ты. Неужели, не понял еще, парень? Объяснить подоходчивее?

"Вот так. А ты, дурашка, считал себя уникальным. Еще и воздевал очи в бездонные небеса, спрашивал: "Почему именно я? Почему именно меня? За что?" Еще и переживал ежедневно и еженощно, считая себя одним‑разъединственным уникумом‑эрхадом на этом свете, даже и не мечтая о встрече с подобным себе… Встретились, вот. И что теперь? Прыгать от счастья?… Или прыгать вперед?… А может все‑таки вниз, с обрыва…"

‑ Давно? ‑ единственное, что смог он выдавить из себя.

‑ Раньше, чем ты, ‑ ответил Харт, как ему показалось, со странной готовностью, ‑ намного раньше.

‑ А… другие?

‑ До сего дня не встречал.

"Значит, ты здесь кроме меня единственный… если не врешь, конечно. А может…"

‑ Может, искал плохо?

‑ Достаточно хорошо, чтобы быть уверенным ‑ нас с тобой в Долине только двое. Можешь не сомневаться.

Он сомневался. Но что‑то подсказывало: правду говорит Серый ‑ искал он наверняка долго и тщательно, всерьез искал. В отличие от него, дурака, искренне сомневаясь в собственной уникальности. И раз до сих пор не нашел, значит очень немного здесь таких как они двое, если вообще еще есть.

‑ Ты… откуда с Земли?

Дурацкий вопрос. Ненужный. Сказал, и сам себя мысленно обругал, но невольно затаил дыхание: ответит, нет? Не ответил. Бросил равнодушно:

‑ Какая тебе разница? Если жаждешь земляка во мне увидеть, то напрасно ‑ я давно уже не оттуда . Впрочем… ты рано или поздно тоже это поймешь.

‑ Но язык‑то не забыл.

‑ Не забыл. Память ‑ штука полезная. Иногда.

Очень двусмысленным у него получилось это "иногда". Кто бы другой услышал ‑ не понял бы. Олег понял. Сам часто говорил то же самое, только прежде все больше для себя и о себе.

‑ Ладно, ‑ он заставил себя вспомнить кто стоит сейчас перед ним и не позволил эмоциям хлынуть наружу, затопить с головой, утянуть на дно растерянности, ‑ чего тебе надо?

Серый негромко фыркнул, покачал головой, отчего сумрак под капюшоном на несколько мгновений стал рельефным, проступив смутными чертами нечеловеческого лица.

‑ Надо? ‑ переспросил он. ‑ Мог бы и сам догадаться, чего мне от тебя надо, парень.

‑ Ну, ‑ Олега разобрала злость, а вместе с ней пробудилась и дерзость, ‑ если бы ты хотел меня просто убить, не стал бы мне тут зубы заговаривать, верно?

‑ Верно, ‑ согласился Харт, ‑ не стал бы.

‑ Надо думать, что и не с предложением о сдаче говорить пришел. Слишком уж это банально, как мне кажется.

‑ Правильно кажется, ‑ снова согласился Серый, ‑ не об этом сейчас речь идет.

‑ Тогда… наверное, на свою сторону хочешь перетянуть, не иначе.

‑ А может просто поговорить решил? ‑ колыхнулся в усмешке сумрак. ‑ Как тебе такой вариант? К примеру, от нападения на Тинтру отговорить хотел? Так, по дружески, как земляк земляка…

‑ Нет, ‑ Олег криво усмехнулся в ответ. ‑ Как земляк земляка ‑ нет. Сам только что от землячества отказался. По дружески ‑ тоже нет. Какая может быть дружба между хальгиром Северного Арка и убийцей его отца?

‑ Зря, ‑ обвинение не задело Серого и даже, собственно, не смутило, ‑ напрасные счеты… хальгир. Тем более, что ты ведь не хальгир уже; самое большее ‑ полхальгира. Кстати, кто в тебе преобладает, парень? Кого больше: человека или барска? Кто верховодит в этом теле? Молчишь…

"Молчу. И даже не потому, что не хочу говорить. Просто… боюсь даже думать об этом. Иначе снова ‑ "было‑не было", "мое‑чужое"… Что мое? Что чужое? Кто я сейчас вообще: Олег или Эки‑Ра? Не видом ‑ тут и так все ясно ‑ а внутренней своей сутью, памятью, мыслями, душой? Кого больше… Если бы я только знал… Растворяюсь сам в себе…"