Текст книги "Пылающая Башня (СИ)"

Автор книги: Ден Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Над стволом дерева, к небу поднимался столб сизого дыма, до меня долетали незнакомые запахи… Рев, полный боли, разорвал размеренное спокойствие, царившее на поляне. Смертные, как будто нечего не замечая, продолжали свою работу. Подойдя ближе стало понятно, чем они заняты. Несколько чумазых мужиков копали ямы вокруг древа, оголяя его корни. Остальные, вооруженные топорами, с неестественным упрямством рубили корни, лишая древо страж, остатка сил. Я не таясь вышел веред, обходя древо по краю опушки. Источник дыма и воплей боли, что стали повторяться каждые несколько ударов сердца, скрывал от меня мощный ствол.

– Иди ко мне, не стесняйся, мальчик. – В голосе таилась лукавая насмешка, но я не чувствовал угрозы. – Я просто хочу поговорить с тобой, мальчик. Ты Крюгер? Внук Вильгельма-Звездочета, ведь так?

Я приблизился к древу, проходя мимо копошащихся смертных. От них исходил легкий запах мертвечины, как будто не прошло и часа с момента смерти. Сектанты не обращали на меня никакого внимания, продолжая монотонно махать своим инструментом.

Когда я обогнул ствол обреченного древа-стража, моему взору открылась картина колдовского ритуала, губившего все живое вокруг этого места. В центре небольшой утоптанной площадки стоял почерневший котел. Вокруг него собралось восемь детей, одетых так же причудливо, как та девочка, что встретилась нам на хуторе. Каждый ребенок нес в своем образе извращенное изящество… Словно из маленьких детей кто-то сотворил игрушки, придав своим творениям порою очень взрослые образы. Деты стояли полукругом у котла обращенные лицами к древу. Тут же обнаружился и Шатун, распятый прямо на стволе. Из его лап торчали ржавые шляпки гвоздей, украшенные странными символами. Под ноги оборотня был подставлен деревянный лоток, собиравший потоки крови, стекавшие из-под гвоздей, и направлявший их прямо в котел.

Рядом с распятым оборотнем стояла высокая женщина, без определенного возраста. Темные, вьющиеся волосы ниспадали великолепной волной на плечи красавицы. Благородная бледность, темные, очень внимательные глаза, великолепная фигура, скрытая от моего взора легкой шелковой мантией. Чело и шею колдуньи украшали драгоценные безделушки, увенчанные большими темно красными камнями. Левой рукой женщина прижимала к себе костяной посох, украшенный искусной резьбой, правая рука, облаченная в толстую кожаную перчатку, сжимала длинный кинжал с посеребренным волнистым лезвием.

* * *

– Ну наконец-то мы встретились. – Женщина обворожительно улыбнулась, оборачиваясь ко мне. Левая рука красавицы, небрежно сместилась в сторону, высвобождая край мантии. В просвете шикарных одеяний, на мгновение промелькнула обнаженная плоть, открывая моему взгляду великолепные очертания тела колдуньи.

– Будем говорить или ты сразу начнешь швыряться своими искрами? – по мановению руки, перед нами появился полупрозрачный стол и пара изящных стульев. Луэлла жестом указала мне на ближний, сама занимая второй. В центре стола замерцала бирюзовая дымка, создавая несколько блюд с закусками, бутыль с чем-то красным и пару фужеров.

– Вот… – колдунья окинула меня, неловко садящегося за стол, насмешливым взглядом, – вроде все располагает, к более близкому знакомству и откровенной беседе. Я, Луэлла Великолепная. Магистр университета Аркадии, и ст… давняя знакомая твоего деда. – Колдунья обворожительно улыбнулась, облокотившись на стол и как бы случайно приоткрывая глубокое декольте.

Так и не увидев на моем лице реакции, женщина на мгновение нахмурилась.

– Я не нравлюсь тебе, мальчик? – С плохо скрытым раздражением в голосе спросила она.

– Нет. – Абсолютно искренне ответил я. Дети леса не знали наготы, относясь к одежде как к чему-то необходимому. Мне с детства доводилось видеть обнаженных лесных красавиц и прелести сидящей передо мной смертной совершенно не будили во мне никаких эмоций. – Ты пришла в мой дом, убиваешь все живое, захватила и пытаешь одного из моего народа. Почему ты должна мне нравиться?

С меня как будто слетело невидимое покрывало, вспомнив предпоследнюю ночь праздника духов, когда молодёжь устраивала весенние игры в водах реки, присматривая себе первого спутника или спутницу перед испытанием. Луэлла Великолепная на глазах превращалась просто в Луэллу, колдунью, что пришла сгубить Вечный лес. Мерцание рубинов в украшениях женщины тускнело, открывая моему взору злое и надменное лицо.

– Твоего народа? Опомнись, мальчишка, оглянись по сторонам. Видишь черепа и кости? Это твой народ! Лесные выродки, послушные воле озерной девки, веками истребляют смертных, принося кровавые жертвы на алтарь своей госпожи.

– Что они тебе наплели? Почему ты, рожденный среди нас, людей, с таким упорством защищаешь Вечный лес?

– Вечный лес – мой дом. Те, кого ты называешь выродками, мои братья и сестры, родня, семья. У меня есть к тебе два вопроса, женщина. Где Хромец и зачем ты пришла сюда со своей заразой.

Колдунья нервно улыбнулась, откидываясь на спинку стула. – Давай лучше выпьем, мальчик, нам предстоит длинный и приятный разговор.

Ведьма потянулась к бутылке, снова наклоняясь так, чтобы мой взор смог оценить открывавшиеся виды. Но я смотрел в глаза распятого оборотня, пытаясь установить контакт с его разумом. До меня доносились лишь отголоски скорби от потерь и безумие, порожденное наведенным заклятием. Шатун был не в себе. Больше зверь, нежели авари, мститель утратил способность связно мыслить. Оборотень умирал, погубив все и всех, что было ему дорого.

Женщина продолжала что-то говорить, протягивала мне фужер с вином, предлагала закуски…

– Отвечай ведьма, где Хромец?! – в опущенную под стол левую ладонь, неслышно скользнул свиток защитного покрова Морейна. Я посмотрел Луэлле прямо в глаза. – Мне неинтересно слушать твои лживые обещания, сулящие могущество и богатство ценой предательства близких.

– Хромец ушел. Вернее, его отозвал Барон Фарли… Проиграть дважды ребенку в последней схватке потеряв почти все. Неудачник. – Луэлла лукаво улыбнулась, словно вспоминая о чем-то приятном.

– Думаю, мальчик, чтобы найти своего приятеля тебе придется покинуть эти зеленые дебри. Ищи его в вольных баронствах, это должно быть не особо сложно, ты же знаешь о странной привязанности этих сектантов к ярким головным уборам?

Я кивнул, получив подтверждение своим мыслям. Колдунья не обманывала, испытывая к Хромцу явное презрение. Не знаю, что могло свести вместе двух, столь разных людей, но то, что они действовали заодно, не вызывало сомнений.

– Зачем ты губишь лес, женщина? Этот ритуал убивает все живое вокруг, насколько далеко ты собралась зайти и что хочешь получить в результате?

– Нет-нет, мальчик – колдунья погрозила мне пальцем, словно малому ребенку. – Так не пойдет. Я ответила на твой вопрос, теперь твоя очередь. Что ты знаешь про озерную девку и чем она тебя так надежно контролирует?

"Дева Озера контролирует меня?" – эта мысль совершенно не укладывалась у меня в голове. Прожив семь лет в племени волка, я видел Деву всего несколько раз, в тот день, когда получил свое детское имя и на праздниках пробуждения духов… И все. Никакого контроля я не чувствовал, скорее искреннюю заботу близких, ставших мне, за эти годы родными, авари.

– Не понимаю, о чем ты.

– Не притворяйся, глупый мальчишка! Ты и твой дед, семь лет назад сумели разрушить планы барона, уничтожив почти всю банду Трога. Теперь, когда мы снова столь близки к нашей цели, появляешься ты, убиваешь тролля, отправляешь к порогу предков почти всех смертных, подчинявшихся Хромцу. Скажи, мальчик, скольких людей ты убил за последние сутки? Десятки? Может уже сотни трупов, на твоей совести? Как тебе живется мальчик, в роли цепного песика, что по свистку своей хозяйки, этой озерной девки, убивает своих соплеменников, без раздумий и сожалений?

– Ты много знаешь о той ночи… Когда погибла моя семья… Интересно откуда? – Большим пальцем я надломил печать на свитке, готовясь встретить гнев колдуньи. Понимая, что ведьма затеяла нашу беседу лишь для того, чтобы потянуть время, я ждал нападения в любую минуту. И не ошибся.

Женщина, поняв, что сболтнула лишнего, вскочила на ноги указывая в мою сторону костяным посохом. Ключ-слово "Тлен" стегнуло словно удар хлыста, с навершия посоха сорвалось пепельно-серое облако.

Формула Морейна, создавшего поистине удивительное заклятье, промелькнула в моем сознании, окутывая меня защитным покровом. Облако праха ударило в покров, я как бы оказался поглощен ненасытным туманом, обращающим в прах и тлен все живое. Через прозрачную пленку защиты, я видел, как заклинание колдуньи по крупицам разлагает мою защиту и все, что попало в радиус действия облака. "Буба, пора!"

В направлении, скрытом от нас стволом древа-стража прогрохотал взрыв, озаряя небо багровыми отблесками занимающегося пожара. Меня накрыло ощущение вливающейся мощи первозданной стихии. Защитный полог лопнул, оповещая резидента, мелодичным звоном, о том, что действие заклятья спадет через несколько мгновений.

Обратив свой внутренний взор к источнику пламени, бушевавшему сейчас в центре печати, я усилием воли выпустил скованную стихию наружу. Мое тело, с ног до головы окутал огненный ореол, потоки раскаленного воздуха, исходившие от меня в мгновение, испарили облако праха, открывая моему взгляду место проведения ритуала. Колдунья лихорадочно металась от одной детской фигурки к другой, сноровисто вскрывая горла своим жертвам. Тело убитого ребенка Луэлла склоняла над котлом, так что бы кровь стекая, смешивалась со смрадным варевом.

Я видел те нити, о которых говорил мне Буба, там на руинах хутора. Эти незримые связи словно паутина сходились в единую точку, находящуюся в самом крупном рубине, на шее колдуньи. С каждым движением ритуального кинжала, одна из нитей резко вспыхивала багровым светом и обрывалась вместе с жизнью ребенка.

Вокруг древа-стража вился хоровод призрачных фигур. Искаженные гримасой боли лица оборачивались ко мне, умоляя о спасении и окончании мучительного существования. Неудержимая сила ритуала затягивала души жертв в недра котла, поглощая и питая чумное заклятье, воплощённое в виде кошмарного варева.

Не дожидаясь завершения кровавой работы ведьмы, я ударил в еще живых детей снопом огненных стрел, целясь так, чтобы прервать мучительное существование смертных одним точным попаданием.

Ведьма грязно выругалась, и толчком ноги опрокинула содержимое котла в яму под ногами оборотня. Древо-страж, зашевелилось, издавая тяжелый, полный боли стон. Колдунья взмахнула посохом, окружая себя непроходимым забором из костяных шипов, и призвала бросивших свою работу зомби на свою защиту.

Разделив остаток пламени в сфере, я убедился в полной неэффективности огненных стрел. Аккуратные отверстия, прожигаемые стрелами, совершенно не вредили оживленным мертвецам. Те с мычанием поднимали свои инструменты и неотвратимо ковыляли в мою сторону.

Ведьма продолжала творить свои заклятья, воздев посох к небу и окутавшись алым туманом, что струйками собирался вокруг нее, истекая из детских тел. С хрустом один из гвоздей, удерживавших оборотня, покинул свое место и устремился к руке колдуньи.

– "Хозяин, если ведьма освободит Шатуна… У нас добавится противников… Не мешкай более… Хозяин."

Я ударил огненным копьем в женскую фигуру, но багровый туман отразил мое заклятье, разбросав огненные брызги в разные стороны. Тем временем, второй и третий гвозди вернулись в руку к совей хозяйке. Шатун ревел, пытаясь выдернуть последний, удерживавший его кусок зачарованного железа.

– Прощай, глупый мальчишка. Мои дела здесь завершены. Наше знакомство было коротким и неприятным. Ты умрешь в мучениях, растерзанный вот этим монстром, – колдунья поймала последний гвоздь и указала посохом на освободившегося оборотня, – которого называешь своим братом.

– Убей его! – с этими словами ведьма обратилась в стаю летучих мышей, и со зловещим смехом разлетелась в разные стороны.

* * *

Огромный медведь с ревом выдирал свое тело из зияющей на стволе дерева, раны. В глазах Шатуна плескалась непереносимая боль и ярость, вытеснившая собой остатки разума. Оборотень задрал голову к небу и грозно зарычал. От ствола древа-стража, сорвался вихрь из обломков коры и пожухлых листьев, покрывая тело оборотня словно искусно сделанные латы. Опустившись на четыре лапы и оскалив грозную пасть, Шатун с рычанием помчался на меня.

– "Хозяин… даже мне не устоять в схватке с этим… Авари… Его надо сокрушить одним ударом…Самым сильным на какой мы способны…Хозяин. Открой свой разум и доверься мне…" Я, осознавая, что сейчас отпускаю вожжи контроля, полностью освободил волю демона, позволяя Бубе без ограничений влиять на свой разум. За краткий миг, в моем сознании проносились виды пылающих пустошей и тварей, что обитали и охотились там, клыками и когтями доказывая свое право на существование. Последнее, что я увидел, была тень огромного, ярко белого демона, разинувшего пасть в зловещем оскале… Потом, все, что мог осознать мой разум в этот момент, затопил поток яростно ревущего пламени, сметавшего своим напором все, что вставало на его пути…

– "Повинуюсь твоей воле, Хозяин…" – эмоции демона, вновь принимавшего мой контроль над собой, вернули меня к реальности. Оборотень стремительно приближался, окруженный вихрем незнакомого защитного покрова.

Сконцентрировав волю, я глубоко вдохнул внутреннее пламя, инстинктивно опасаясь спалить себе легкие… И выдохнул…

Словно воплощая показанное мне Бубой, я ударил потоком огненного дыхания прямо в грудь Шатуна. Струя огня, вырывавшийся из моего рта, черпала силу напрямую из запасенного пламени Бубы. Это не была магия или плетение бессмертных. Сама первородная стихия перемен, Хаос, вечный и не постижимый сейчас улыбался мне с детства знакомым лицом.

Пламя хаоса, в тоже мгновение резко замедлило оборотня, стремительно пожирая защищавший его вихрь. Следом за вихрем вспыхнули деревянные латы, покрывшие тело оборотня. Еще несколько ударов сердца и медведь остановился, не в силах противостоять потоку чистого разрушения.

Зачерпнув остаток пламени из печати, я усилил поток огня, и оборотень наконец-то не выдержал. Его ноги подкосились, шкура задымила, окрашиваясь очагами пламени. Оборотень дернулся в болезненной конвульсии и покатился по земле, не в силах противостоять потоку пламени хаоса. Я шагал следом, исторгая из себя все, что успел собрать Буба. Шатун, очень опасный противник и рисковать, оставляя оборотня в живых в мои планы не входило.

Пламя иссякло, возвращая окружавшему нас миру привычные цвета и звуки. Шатун грудой обгоревшей плоти свалился в яму у корней дерева.

Я оглянулся по сторонам. От наступавших зомби не осталось ничего, кроме дымящихся кучек праха. Лишь мертвый лес освещаемый заревом пожара и тишина.

* * *

– «Хозяин, нам надо поглотить пламя… Пока пожар не перекинулся на живые деревья…» Не задумываясь, как будто делал это всю жизнь, одним глубоким вздохом втянул в себя все, что горело в обозримом пространстве и лишь убедившись, что поглощать больше нечего, я устало опустился на землю.

– Выйти хочешь? – Ответом мне послужили тревожные эмоции, ощущение приближающейся угрозы.

– Явись!

– Повинуюсь твоей воле…Хозяин. – Демон воплотился в реальный мир в образе волка, оставляя на месте своего появления уже привычный нам символ.

– Хозяин, это еще не конец… Ритуал продолжает набирать силы…Древо… – демон оглянулся на умирающего стража и продолжил. – Древо поглощает души смертных, замученных мстителями на этой поляне… И наполняется скверной… Только изнутри… Не от призраков… Хозяин.

Земля под ногами вздрогнула, расходясь волнами в разные стороны от ствола древа. Тишину мертвого леса прорезал резкий скрип ломающейся древесины. Древо страж с глухим стоном раскололось пополам, извергая из своих недр поток порождений, нечестивого союза скверны и темного колдовства Луэллы.

Чумные крысы и гончие скверны, вперемешку с еще какими-то тварями, хлынули сплошным потоком во все стороны, наводняя дымящиеся останки мертвого леса, серым ковром уродливых тел. Твари стремительно разбегались в разные стороны, стараясь как можно скорее покинуть гнездо, породившее их. Такое количество разносчиков колдовской чумы, способно заразить огромную полосу Вечного леса, еще раз сдвинув границы владений Девы Озера. И тварей было слишком много, даже вновь заточив Бубу в печать и зачерпнул первозданной силы хаоса, я не смогу уничтожить и половины этого выводка.

Быстро перебрав оставшиеся свитки, я нашел тот, что оставлял призрачный шанс на успех. Запрыгнув на спину Бубы, я направил своего демона, прямо в центр гнезда.

– Уйдешь в печать по моему приказу!

– Хозяин… взрыв может убить тебя…

– Выхода другого я просто не вижу, Буба. Только так или долгая, мучительная смерть от колдовской заразы. – Демонический волк ловко вскарабкался по развороченному стволу дерева, по пути убивая всех монстров до которых дотягивались, пасть, хвост и когти. Добравшись до края гнезда, мы увидели отвратительную мешанину из тел, хвостов и когтей, непрерывно порождающую все новых и новых тварей. В самом центре гнезда разместился котел, с кипевшей в нем материальной основой проведенного ритуала.

Надломив печать, я зачитал свиток "Вздох великана" и покрепче ухватился за костяные шипы моего демона. Заклятье школы воздуха сработало словно ударная волна от взрыва, только наоборот. Стремительный поток воздуха со всех сторон устремился к эпицентру заклятья, одним рывком отрывая от земли и сволакивая разбегающихся тварей обратно в гнездилище.

– "Прощай, Хозяин…"

– "До встречи Буба, наш путь только начинается!"

Столб ревущего пламени пронзил небеса, разгоняя редкие весенние облака. Оглушительный звук взрыва, прокатился волной по всему Вечному лесу и каждый авари услышал его. Беспощадное пламя хаоса выжигало чумное гнездилище, умирающее древо-страж и вообще все, что могло гореть и плавиться на полет стрелы вокруг.

С чувством выполненного долга, я позволил своему сознанию отключиться, погружаясь в благодатную тьму…

* * *

В центре кратера, что появился у границы Вечного леса лежало два тела. Одно принадлежало смертному юноше. Второй, еще живой, но сильно обгоревший мужчина, превозмогая боль в обугленных до костей конечностях, медленно приближался. Склонившись над телом смертного, когда-то могучий оборотень вложил в руки юноши, кожаный сверток, извлеченный из-под обгоревшей медвежьей шкуры.

– Дева оказалась права, – прохрипел авари, из последних сил склоняясь к уху смертного. – Я оказался твоим испытанием. И ты справился, смертный. Исправил все то, что произошло и по моей вине… Прими же и ты мою награду. Последний дар…

Шатун – высокий из народа детей леса, Хранитель мстителей, в последний раз взглянул на синее небо и передал остаток своих сил смертному юноше, прощаясь с жизнью.

Часть вторая. Всполох из Вечного Леса.

Глава седьмая. Свободные баронства.

Гулкие шаги уже немолодого человека одиноким эхом нарушали тишину замковых покоем. Барон Фарли, владетель и единоличный правитель поместий Тихий дол, Горный ручей и Прилесье, в ярости сжал кулаки и окинул собравшихся гневным взором.

– Как они посмели… Прошипел барон. – Чернь, поганые смерды… Подняли бунт…

– Это все происки старика, что живет в приходе святой Феоры, господин барон. – Мужчина, осмелившийся подать голос, еще глубже склонился в раболепном поклоне под тяжелым взглядом своего господина. – Проповеди священника, о равенстве и братстве пробуждают в головах смердов смутьянские мысли.

– Да? И что же такого говорит этот старик? – Барон вернулся к своему месту за длинным столом и, усевшись на массивный стул больше похожий на трон, продолжил. – Говори, Эрих, все, без утайки.

– Старик, ваша милость, проповедует догматы своей веры, вредоносные для простого люда. О равенстве с рождения, о высшей власти богов, о справедливости и милосердии… Наслушавшись этих, с вашего позволения, проповедей, в деревенских трактирах и придорожных кабаках вновь поползли разговоры о чрезмерности ваших налогов и сборов, ваша милость.

– Что!!! – взревел барон, вскакивая с места. Тут же к нему подскочил умелый лакей, ловко наполняя вином, зажатый в руке барона кубок. – Мятеж зреет… Бьерн и ты Эрих, останьтесь. Остальные вон!

Зная вспыльчивый и скорый на суровые расправы, характер барона, прислуга и домочадцы безмолвными тенями покидали большую пиршественную залу. – И да, позовите ко мне колдунов. Живо! – кубок с недопитым вином звякнул о стену над головой старого слуги.

* * *

– Господин Барон, не стоит переживать из-за горстки смердов. Моя дружина с легкостью подавит любой мятеж. – Бьерн, главарь банды наемников-мореходов что приходили с севера спускаясь по водам Рэнны на своих кораблях, ухмыльнулся и опрокинул в себя рог с хмельной брагой. – Мои парни знают толк в таких делах, господин барон.

В двери залы постучали, и расторопный мажордом поспешил впустить посетителей. Двери с легким скрипом приоткрылись, пропуская внутрь зала высокую женщину с длинным костяным посохом в руках и щуплого, сутулого мужчину, что хромал при ходьбе.

– Так, так… Здравствуйте уважаемые адепты тайных искусств. Как продвигаются наши дела в Темнолесье? – В ехидных интонациях правителя, слышалась насмешка и презрение. Шпионы уже донесли барону Фарли о провале очередной авантюры, этих шарлатанов, способных лишь вытягивать золото барона на фантастические проекты, да показывать забавные фокусы.

– Наши дела в Темнолесье идут согласно планам. Испытания прошли успешно, – высокая и очень привлекательная женщина спокойно смотрела в глаза барона.

– И есть результаты? Вы получили доступ к внутренним угодьям запретного леса? – Барон Фарли с интересом наблюдал за реакцией своей любовницы. Ему нравилось устраивать ей публичные выволочки, сбивая спесь с высокомерной девки.

– Частично. Нам удалось уничтожить группу егерей, защищавших проход к нужному нам месту. И получить расчетные показатели по нашему проекту…

– Значит… результата нет… – Барон с кислой миной посмотрел на своего мажордома. – Эрих… Прикажи больше не давать золота этим двоим. До моего особого распоряжения.

* * *

По ступеням старой башни, возможно первого строения, небольшого замка, ставшего негласной столицей баронских владений, поднимались двое.

– Лу, зря ты пытаешься хитрить с этим старым лисом. Это может плохо кончиться… Нам все еще нужно его золото и покровительство в Прилесье. – Хромец посмотрел на свою спутницу, скрывая довольную ухмылку. Раб Нечистого ненавидел эту высокомерную гордячку, которая так сильно кичилась своей внешностью. Однако, надо отдать ей должное, Луэлла и в правду выделялась на фоне остальных женщин своим ростом и формами, что могли свести с ума любого мужчину.

– Не переживай об этом, друг мой. Все под контролем. Вечером, я как обычно, отнесу порцию эликсира в опочивальню барона и все улажу. – На эти слова, Хромец лишь вздохнул. Вот уже десять лет, они сидели в этом дремучем краю, в окружении грязных крестьян, тупой и невежественной аристократии, чьи родословные были короче, чем сам Хромец мог вспомнить прошедших зим. Но Лу всегда справлялась с капризами барона Фарли только ей одной доступным способом. Сочетание, поистине великолепной внешности и таланта к магии разума творили чудеса.

Мужчины были попросту неспособны долго сопротивляться воле колдуньи. Хромца оберегал защитный амулет, изготовленный самой Луэллой, как часть заключенного ими контракта. Хромец был старым и опытным колдуном, давно прошедший смертельную конкуренцию, царившую на нижних кругах его секты.

Каждый мало-мальски одаренный адепт, отделялся патриархами от основного стада, подвергался всесторонним проверкам и испытаниям. Выявив, правильный склад ума, способного к точным наукам и восприятию запутанных магических формул, ребенка переводили в отдельный учебный лагерь, резко ограничивая в общении со смертными. С этого дня для одаренного, начиналась новая жизнь, полная уроков и практических занятий. Книжная магия, или тайное искусство, как ее называли в цивилизованных землях, была доступна практически любому человеку, но… Требовала особого склада ума, желания и способности к обучению, по сути являясь больше наукой нежели, сотворением чудес. Из числа учеников, объединённых в группу по возрасту, в доме Алой мудрости, до конца обучения доживали не все. Вообще, суть последнего испытания держалась в секрете, но к восьмому году учебы, почти все ученики знали, что их ждало впереди.

Кровавое испытание, серия поединков в специально построенном для этого лабиринте, полном ловушек и тайных ходов. Но смертельная конкуренция начиналась за долго до того, как двери лабиринта, открывались, впуская в свое мрачное чрево молодых адептов скверны. Первыми погибали самые талантливые, а потому опасные однокашники. Волна странных и совершенно неожиданных самоубийств и несчастных случает, начала свой разбег почти сразу, как стало известно о сути выпускного экзамена, и к концу обучения окатила выживших с ног до головы кровавыми брызгами…

Именно тогда Хромец, получил свое прозвище и вместе с первым глотком скверны, что стал наградой всем, кто выжил в лабиринте, свое вечное увечье, хромоту, от которой не помогали ни лекарства, ни заклинания, ни смена тел. Скверна даровала своим адептам силу и знания, удивительные способности и возможность подчинять своей воле смертных, через боль и страх но всегда и без исключений забирала что-то взамен. В случае Хромца, возможность нормально ходить.

С годами служения владыке, адепт понял глубокий смысл бесчеловечного экзамена. Нечистый не терпел слабости и глупости, превознося в человеческой природе, рациональность и осторожность. И те, кому впоследствии будут доверены тайные знания, сокрытые в Алом черепе – цитадели Нечистого, должны были понять и доказать свою пригодность владыке, проливая кровь друг друга.

* * *

Лестница уводила спутников все глубже, основание башни давно осталось за спинами колдунов и вот где-то внизу забрезжил голубоватый свет магических светильников. Луэлла все это время продолжала, что-то говорить, рассуждая и сдержанно жестикулируя. Подойдя к первой решетке, Хромец произнес ключ-слово, решетка с глухим щелчком вздрогнула и плавно открылась, пропуская пришедших.

Дождавшись, пока решетка встанет на место, Хромец спокойно рассматривал стражей, что охраняли проход к камерам и дверь в его личную лабораторию. Каждый из них, был посвящен в таинства культа Нечистого, и с гордостью носил на своей голове символ возвышения – красный головной убор.

– Материал был доставлен в срок, повелитель. – С почтением обратился старший караула, склоняясь в поклоне.

– Сколько?

– Дюжина, повелитель. Семь мужчин и пять женщин. Северяне сказали, что не трогали пленниц, как вы и приказывали. – Жестом руки, Хромец завершил доклад стажа, и бряцая связкой амулетов, направился к одной из дверей у дальней стены.

Луэлла с любопытством рассматривала сектантов Нечистого не переставая удивляться тому, насколько глубоко промывали разум смертным в тренировочных лагерях секты. Еще вчера, мирные и законопослушные пахари и ремесленники, а порою и солдаты, попадая в лапы секты, очень быстро превращались в одержимых жаждой власти и плотских удовольствий фанатиков, безропотно выполнявших любую волю, любой приказ вышестоящих сектантов.

Хромец наотрез отказывался говорить о методах и приемах обучения, практикуемых сектантами, все время ссылаясь на некоторые пункты договора, гарантирующие обоюдное сохранение тайн колдунов.

Очередная дверь, которую охраняли особенно тщательно, привела спутников в небольшой коридор, по сторонам которого тянулись железные решетки.

– Как видите, повелитель, мы разделили мужчин и женщин. Им дают достаточно воды и еды.

Из дальнего конца коридора донесся визгливый лай, и Хромец поспешил туда, не оборачиваясь к своей спутнице, на ходу произнес. – Выбирай Лу, пока я не начал работать с ними.

Женщина извлекла из поясного кошеля драгоценный амулет, крупный темно синий камень, заключенный в оправу из золота и серебра, и направилась к решеткам. Проходя мимо камер, колдунья монотонно читала несложное заклинание, приводившее в действие скрытые в амулете силы. Из мужчин не подошел не один. У камер, куда разместили женщин, ведьма задержалась, внимательно рассматривая двух молоденьких девочек, очень похожих друг на друга.

– Вы сестры? – Ведьма улыбнулась, кажется она нашла, то, что искала.

– Да госпожа… – с испугом в голосе отозвалась старшая.

– Так… я забираю этих двоих. – Старший караула сноровисто отпер дверь камеры и выволок в коридор испуганных девиц.

– Вымойте их как следует. И смотри мне… – Ведьма стремительно приблизилась к колпаку помахав указательным пальцем у того перед носом. – Что бы были целыми, как сейчас… а не то сам займешь их место.

Сектант, побледнев, быстро закивал головой, сноровисто снимая кандалы с пленниц.

* * *

– Чего мы хотим?! – Шедший впереди толпы разъяренных крестьян, молодой человек, гордо задрал голову, размахивая над ней факелом.

– Верните наших детей! – отвечал нестройных хор голосов, идущей следом за ним толпы.

– Чего мы хотим?! – Словно мантру продолжал выкрикивать заводила, подогревая истеричный настрой людей.

– Честных податей, еды и справедливости!!! – отвечала толпа, побрякивая разнообразным инструментов, косами, топорами и вилами, с каждым выкриком, устремлявшимися к небу.

– Что мы скажем псам барона Фарли?! – в голосе молодого человека прозвучали надрывные нотки, выводя накал собравшейся толпы на грань истерики.

– Отдавай наших детей и нашу еду! Иначе – смерть! – толпа крестьян, доведенная до исступления зажигательной речью молодого незнакомца, подбадривала себя грозными выкриками и угрозами. И неминуемо приближалась к стенам баронского замка.

Крестьяне, увлеченные своим гневом и зажигательными речами предводителя, не сразу заметили, что ворота замка открываются. По опустившемуся мосту неспешно проезжали всадники, облаченные в матово черные доспехи. Острия пик, хищно сверкали в отблесках колдовских светлячков, что неотрывно следовали за отрядом. Колонну всадников возглавлял лично барон Фарли верхом на внушающем своей статью уважение жеребце так же, как и его наездник, облаченном в богато украшенные золотом доспехи.

Увидев конный отряд приближенных рыцарей барона, толпа замерла в нерешительности. В рядах восставших пробежал легкий ропот. Люди заозирались по сторонам, ища пути для бегства. С них как будто спало непонятное наваждение, нищета и лишения, перспектива голодной смерти в долгие зимние месяцы и даже горе жен и матерей, потерявших своих детей этим летом, уже не казались столь ужасными как гнев приближающегося господина.