Текст книги "Пылающая Башня (СИ)"

Автор книги: Ден Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава пятая. Хищники Вечного леса.

Кривой с кряхтением выпрямился, рассматривая в лучах весеннего солнца, ярко жёлтые искорки, оставшиеся на дне после промывки породы. В выемке лотка поблескивали песчинки золота, только что добытого на берегу, одного из бесчисленных ручьёв Темнолесья.

– Вы только гляньте, ребята. Да тут просто золотое дно. – Кривой бережно смел, ещё сырые частички золота в специальный мешочек, протянутый подошедшим надзирателем.

– Ручьи и правда золотые, богатое место… Да только опасное больно… – Фенк, так же, как и Кривой, старый каторжанин, проданный в рабство за долги перед законом, побряцал цепью, конец которой соединял лодыжки старателя. – Поговаривают люди, на этом прииске такие как мы долго не живут…

Удар нагайки надсмотрщика, вынудил Фенка заткнуться, вернувшись к работе. Махать весь день лопатой, нагребая речной песок в промывочные лотки – дело не тяжёлое. Заметно проще королевских каменоломен или угольных шахт. Да вот только новые хозяева уж больно странно выглядят. Каторжан кормят достойно, каша утром, каша с мясом по вечерам, а сами, один другого страшнее. Худые, бледные, на свет божий носу не кажут, все сидят в своём шатре и только золото считают. Замах нагайки отвлёк старого каторжанина от тягостных мыслей, и лопата привычно зачерпнула песок, со дна ручья.

* * *

После захода солнца, полторы дюжины каторжан, подняли сковывавшую их массивную цепь и потрусили к дверям барака, где их запирали на ночь. Рассевшись по нарам, приготовили миски, для вечерней пайки каши. Угрюмого вида мужик, с котлом в немытых руках, зашёл в барак. Фенк спал в дальнем от двери и отхожего места углу. Это считалось привилегией, одна беда, и пайку Фенк получал последним.

Уныло взглянув в полупустую миску, старатель скривился, но все же принялся черпать кашу пальцами, запихивая еду в рот. Он не боялся, что кто-то попробует отобрать его еду. В бараке давно все поняли, что в драке и поножовщине, с ним, Фенком, прошедшим уличную школу в трущобах Эвенпорта, тягаться на равных некому. Разве что задавить пока старатель спал… Но на этот случай есть Кривой, с которым они вместе попали к новым хозяевам. Кривой всегда спал в полглаза, что не раз выручало приятелей. К тому же найденный позавчера в реке, длинный и острый камень чёрного цвета, был ловко спрятан в рукаве старого разбойника.

Проходя вдоль нар, надсмотрщик проверял обухом дубины, надёжно ли закреплены цепи каторжан. Подойдя к нарам Фенка, ткнул палкой того под ребра: – Вставай. Пойдёшь со мной. – За спиной говорившего, раздался звук отпираемого замка, звон цепи, и Фенка освободили от общего железного поводка. – Живей! – очередной толчок палки в спину, придал расторопности движениям старателя.

Фенка вели прямо к шатру хозяев. Кожаная занавесь, служившая дверью, откинулась в сторону, выпуская наружу отблески огня жаровни. Из прохода доносились громкие голоса людей, споривших на повышенных тонах.

* * *

Где-то в глубине леса раздался треск падающего дерева, надсмотрщик, обернувшись в ту сторону, схватился рукой за горло, захрипел и начал оседать на землю. Из шеи умирающего торчала стрела, вторая пригвоздила руку к груди. Фенк, заозирался в поисках укрытия, и не придумав ничего лучшего, быстро нырнул в хозяйский шатёр.

Ночной лес огласил свирепый вой матерого хищника. – Шухер! – заорал Фенк падая на устилавший пол шатра, ковёр. – Напали, стреляют… – С улицы доносилось бряцание доспехов и властные окрики. Сержант собирал и строил наёмников, охранявших прииск, вдоль линии частокола. Фенк получил увесистый удар ногой по спине, и начал отползать обратно на улицу, подальше от блеснувшего лезвия, кривого кинжала. Над головой старателя промелькнули несколько оранжевых искр, ударивших в крышу шатра. Бревна частокола толщиной в две ладони заскрипели под натиском неизвестной твари.

Огромная, лохматая лапа, снимая когтями стружку, зацепилась за внутреннюю сторону стены с усилием подтягивая тело твари. Сокрушительной мощи удар сотряс частокол, бревно с хрустом наклонилось и тут же было выворочено с той стороны. В проёме показалась ужасная морда огромного медведя, заревевшего на столпившихся перед брешью людей. Над головой Фенка вновь засвистели стрелы, без промаха находившие хозяев, в панике покидавших пылающий шатёр. – "Интересно, где они хранят добытое золото…" промелькнуло в уме каторжника.

Частокол разлетелся в мелкую щепу под очередным ударом лесного чудовища. Медведь с рёвом ворвался в жалкую кучку вооружённых людей, первым же ударом лапы оторвав голову сержанта. Кто-то успел пырнуть чудовище копьём в бок, но без особого успеха. Лесная тварь, не обращая внимания на жалкие попытки наёмников спасти свои жизни, убивала солдат одного за другим. Последний из выживших охранников умер самой ужасной смертью, что видел в своей жизни каторжанин. Медведь схватил беднягу лапами за горло и ноги, поднял в воздух и перекусил ещё живого человека пополам, ощерив зловещую пасть и зарычав. Кровь наёмника брызнула во все стороны, заливая поле безжалостной бойни. За спиной хрипели в предсмертных муках хозяева прииска. Шатёр, барак и хозяйственные сараи пылали. Забившись в самый тёмный угол, каторжник с ужасом наблюдал, как чудовище, порождённое нечестивой магией, принимает очертания человеческой фигуры.

* * *

В проломе частокола промелькнуло несколько теней, и Фенк услышал чавкающие удары. Напавшие на прииск методично добивали раненых. Принюхавшись, теперь уже бывший старатель аккуратно пополз к ближайшему куску тела. Как следует вымазавшись свежей кровью, Фенк затих в неестественной для живого человека позе. – «Рован, покровитель ночных ремёсел, укрой от взгляда нечестивцев…»

От барака старателей доносились вскрики боли и звуки ожесточённой схватки. – "Кривой в суматохе наверняка сдёрнет." – с сожалением подумал Фенк. – "И золото похоже унести не получи…" – Удар ноги по лицу, прервал меркантильные мысли бандита. Взвыв от боли в сломанном носу, каторжник вскочил, пытаясь спасти свою жизнь бегством. Очередной удар, в этот раз по ногам, опрокинул беглеца на спину. Над Фенком стоял невысокий человек в зелёном плаще, капюшон и полумаска надёжно скрывали его лицо. В руках незнакомец сжимал длинное изящное копьё, наконечник которого, в свете луны отливал серебром. Фенк хорошо рассмотрел и запомнил наконечник копья, упёршийся в его горло.

– Лежи смертный. Лежи спокойно и может быть поживёшь ещё немного… – Высокий девчачий колос, раздавшийся из-под маски, совершенно не вязался с угрозой, исходившей от говорившего.

Поняв, что вот прямо сейчас его убивать не собираются, бандит несмело осмотрелся по сторонам. Над телами хозяев склонилась ещё одна фигура в плаще, ловко отрезая у трупов уши и носы. Из догоравшего шатра вышел великан в медвежьей шкуре, неся на плече заветный сундук с добытым золотом, в другой сжимая стопку каких-то бумаг. Помотав огромной башкой, великан подставил свитки лунному свету, несколько мгновений постоял, и с раздражённым рыком отбросил бесполезный мусор в сторону.

Ещё двое пришлых стягивали оружие и доспехи с убитых наёмников. Прииск, ещё вчера казавшийся Фенку достаточно надёжной неволей, с двухразовым питанием и в меру тяжёлой работой, за четверть часа превратился в озаряемое пламенем пожара, место кровавой бойни.

Скинув сундук рядом с пленным, великан, явно бывший у этой шайки атаманом, пошёл к обобранным трупам наёмников, по пути подобрав оторванную голову первого погибшего бедолаги. Достав из-под медвежьей шкуры топор, великан по очереди отрубил головы убитых им людей, складывая их в заплечный мешок.

Всего каторжник успел увидеть пятерых нападавших. Великан подошёл к девушке и постояв мгновения отвернулся. Ноги Фенка почувствовали свободу от опостылевших за годы каторги, кандалов и тут же были беспощадно скручены тугими узлами верёвки. Та же судьба постигла руки бандита. Длинная жердь, ловко продетая в узлы верёвок, послужила для Фенка транспортным средством на остаток ночи. Так и покинул старый каторжник свою последнюю в жизни неволю, связанный по рукам и ногам, и подвешенный к жердине, как только что добытый олень. Нападавшие, так и не произнеся ни единого слова, уходили в ночную тишину леса, отягощённые трофеями и одним живым смертным.

* * *

– Зачем нам смертный? – Сидя у костра, спросила Ласка, протыкая длинной игрой, только что добытые уши людей. Жуткое ожерелье, пополнялось новыми трофеями.

Закинув последнюю голову из заплечного мешка, на вершину муравейника, и убедившись, что маленькие помощники принялись очищать кости от мёртвой, плоти, к девушке обернулся Шатун. – Привада. Мы выманим тролля из гиблых болот с помощью пленника, Ласка.

Девица хищно ухмыльнулась, очередная в её жизни связка трофеев заняла положенное место на ветвях древа стража. Полностью лишённое листвы, покрытое грубой корой, древо-страж возвышалось в центре ритуального круга камней. Вокруг древа, мстители насыпали курган из начисто лишённых остатков плоти черепов. Ствол и ветви древа были увешаны, гирляндами из ушей, носов и скальпов тех, кто посмел вторгнуться в ареал стражей Темнолесья. В корнях поблескивали металлом, трофеи, снятые со смертных воинов, оружие и доспехи. Утром, Шатун водрузил к уже имевшемуся, небольшой, окованным железными полосами сундук. Жёлтый метал обладал удивительной властью над "мартышками" как презрительно называли смертных мстители.

Когда-то давно, во времена, которые нынче помнят только высокие, вся граница Вечного леса, была засеяна такими деревьями. В то мирное время, живые стражи неприступной стеной отгораживали Вечный лес от враждебных порождений внешнего мира. Силы стражей хватало, что бы дети леса могли мирно жить в краю мирного неба и доброй охоты, но… Потом появились люди.

Они плодились как саранча, заполонив почти все доступные уголки этого мира. Алчность, жажда наживы и богатства однажды привела смертных и сюда. Дева Озера, услышав стоны умирающих под топорами и палом деревьев, избрала самых сильных и смелых охотников, и лес был очищен… В ту ночь пролилась первая кровь, и в круге трохеев появились первые черепа и ожерелья доблести.

Шатун часто вспоминал ту первую охоту. Ещё молодой авари, вставший на тропу зверя, он был поражён и разгневан варварским разгулом чужаков. Рубившие деревья для всего, что они считали нужным в своём новом доме. Нелепые деревянные городушки вокруг стойбищ, деревянные же шатры, вонь немытых тел и выгребных ям. Животные, из далёких краёв, которых смертные содержали в неволе, используя как транспорт и тягловую силу. А потом резали, даже не давая возможности к сопротивлению.

Увидев это, Ивушка, любимая племянница попросила дядю, дать ей шанс выйти к смертным и объясниться добрым словом, попытаться решить дело без пролития крови. Тем утром Шатун видел её последний раз среди живых. Позже, захватив стойбище и покарав всех, кто попался охотникам в ту ночь, Шатун нашёл тело девушки, в одном из самых больших шатров, нагое и истерзанное. Ивушка умирала долго… И мучительно… В ту ночь была принесена первая клятва, первым мстителем. Без жалости и без пощады уничтожать всех смертных, пересекающих границы леса. И не только…

* * *

Близнецы, вооружившись длинными когтями, особым видом кинжалов авари, распространённым только у мстителей, забавлялись с мартышкой, привязанной к дереву. На смертном почти не осталось одежды. Из глубоких порезов на лице и груди струйками стекала кровь, обильно удобряя корни стража. Смертный пытался орать через кляп, дёргаясь от боли, но лишь затягивал хитрые узлы верёвок.

– Хватит! Хотите и дальше его тащить на своих хребтах? – Шатун, подошедший к троице, рукой перехватил флягу, с соком очень кислого плода, который доставляли к Оку Вечности, племена с южных окраин. – Успеете ещё позабавиться.

Близнецы с неохотой спрятали когти и отошли в сторону. Стае мстителей предстояла последняя днёвка, перед длинным и трудным переходом. Гиблые болота, место опасное и дикое. Свет Сердца леса никогда не достигал тех мест, несмотря на то, что две трети болот все ещё находились в пределах власти Девы Озера.

– Приведите мартышку в порядок, он должен идти сам. И всем отдыхать, нас ждёт отличная охота, братья.

* * *

На берегу реки, лежала туша оленя, выловленная нами из реки. Горло и брюхо животного были вскрыты ударом мощной, когтистой лапы. Ручеёк приложив ладонь к следам когтей, поморщился. Выходило, что размеры хищника превышали все виденное нами ранее.

– Его не стали есть. Убили ради забавы и скинули в реку. – Ворон задумчиво теребил подвеску, висевшую на шее.

– Мы уже два дня как вошли в края диких дебрей, тут водится всякое… Чего не встретить в центе леса. Но я даже представить не могу, кто мог оставить такой след. – Ручеёк ещё раз примерился к ране и отдёрнул руку. Из раны на животе оленя потянулся тонкая струйка желтоватого дыма.

Отскочив с сторону, я прикрыл рукавом рубахи нос, резкий и до отвращения знакомый запах, будивший в глубинах души страшные воспоминания, пробивался через материю.

– Скверна… – прошептал я, отходя ещё дальше и усилием разума зажигая сферу огня. Чрево животного затрещало, из зияющей раны показалась маленькая, острая мордочка. Затем ещё и ещё. Крысы, искажённые воздействием скверны, с отвратительным писком выбирались наружу. Лысые твари, покрытые желтоватой слизью и остатками внутренностей животного, примерно в локоть длиной, начали резво разбегаться в разные стороны. Мелькнула вспышка и сфера, обратившись в огненное копьё, с шипением проникло в чрево заражённого животного, выжигая все, что оставалось внутри.

– "Буба убивай крыс. Надо уничтожить всех, пока они не разбежались слишком далеко."

– "Повинуюсь, Хозяин…" – в ближайших кустах стремительно мелькнула хищная тень. Развернув свиток из тонко выделанной кожи, исписанный магическими формулами, я быстро восстановил заклятье "Сотворения пламени" добавив в формулу, переменные "сфера", "сила" и "сжатие" и зажёг новую сферу. Отыскав в траве ближайшее порождение скверны, я усилием разума отделил толику магического огня и ударил, обращая искру в стрелу. Заклятье с шипением пронзило заросли кустарника, в которых укрывалась тварь. Резкий писк, и кустарник вспыхивает, занимаясь весёлыми языками пламени.

С остальными крысами, мы поступили точно так же, я жёг их огненными стрелами, авари стреляли из луков. Уничтожение заразы, заняло не больше нескольких минут. Из зарослей к реке вышел Буба, в хвосте демона свёрнутом в тугое кольцо, волочились несколько тушек, почти удравших тварей. – " Это все, Хозяин…" Буба брезгливо швырнул останки монстров в пламя, пожиравшее тушу оленя.

– Буба, поглощай очаги возгорания, нам не нужен лесной пожар. Демон с видимым удовольствием, пошире расставив лапы, задрал хищную морду к небу и открыл пасть. По округе прокатилась едва уловимая волна, пламя разгорающегося пожара колыхнулось, как будто испугавшись и повинуясь воле пожирателя, оранжевыми струями понеслось в пасть Бубы. Несколько ударов сердца, и на берегу реки осталась лишь, туша оленя, поглощаемая очистительным огнем.

Буба без лишних напоминаний, собрал и стащил к огню остальные трупики крыс и стрелы, осквернённые силой Нечистого. Хвост и кончики ушей моего фамилиара начали светиться оранжевым маревом, от поглощённого пламени. Сотворив ещё одну сферу, скормил её Бубе, приказав испепелить заражённые трупы.

Буба, повинуясь воле хозяина, разинул пасть, окатив и без того горевшую кучу заражённой плоти, потоком огня. За годы, проведённые нами, мой фамилиар сильно изменился, набравшись странных и немного диких повадок, у стаи волков, друживших с нашим племенем. Меня не переставала удивлять способность демона изменять свою форму, согласно чему? Желанию, воле или интуиции? На празднике проснувшихся духов, Буба выглядел как в моих детских воспоминаниях, возможно поэтому ребятня так любила его огненные забавы.

Сейчас передо мной стоял матёрый хищник, в чьём облике скорее угадывался инфернальный волк нежели что-то способное понравиться детям. Огромная пасть демона, извергающая поток пламени, поблескивала на солнце множеством острых клыков. Тело Бубы покрывала прочная чешуя, надёжно защищавшая хозяина от когтей и клыков лесного зверья. Буба все так же в минуту опасности выпускал длинные когти и шипы, проходившие вдоль позвоночника. Передние лапы демона все ещё походили на руки, но теперь больше подходили для бега на четырёх конечностях нежели раньше.

Исторгнув из себя все остатки собранного пламени, Буба поковырял кончиком хвоста в пепелище и убедившись, что гореть более нечему повернулся ко мне. – "Исполнено, Хозяин… Наше пламя выжигает скверну, вокруг не осталось её… Запаха, Хозяин…"

Погладив Бубу по голове, я огляделся по сторонам. Мои спутники с любопытством наблюдали за происходящим на поляне огненным представлением. Чешуя и шипы под моей рукой исчезали, Буба принимал свою обычную форму, маленького, ленивого и слегка неуклюжего демоненка.

– Что скажешь, Всполох? Это была скверна, как те твари что напали на тебя в детстве? – Вопрос брата заставил меня задуматься, погружаясь в воспоминания.

– Очень похоже, брат. Тогда на меня напал колдун, управлявший стаей монстров, похожих на волков… Только больных, понимаешь? Вот как обычная крыса и твари, которых мы только что сожгли. Но ничего подобного этому, – я кивнул в сторону пепелища. – мне раньше видеть не доводилось. Но запах и повадки очень похожи.

Вором молча слушал, переводя взгляд то на нас, то на место схватки. – Видящий говорил, что скверна сродни заразной болезни, изменяющей тело и разум. Тело заражённого меняется, становясь сильнее, теряя чувствительность к боли. Разум поражает неуправляемая ярость, голод, который нельзя утолить.

– В любом случае, надо двигаться дальше. У нас остаётся совсем немного времени, до того, как на наш след выйдет Шатун со своей стаей. – Друзья согласно кивнули и вслед за Бубой вернулись к каноэ.

– К завтрашнему вечеру мы должны увидеть край Гиблых болот. – Задумчиво произнёс Ручеёк, отталкиваясь веслом от берега.

* * *

С каждым шагом, приближавшим нашу стаю к цели охоты, хвойный лес становился все гуще и мрачнее. Уже трижды, мы натыкались на истерзанные и заражённые скверной трупы животных. Первые два, нам удалось вовремя сжечь, до того, как из мёртвого чрева вылезут заражённые скверной крысы. Труп медведицы, найденный нами третьим, лежал у корней раскидистого дерева, где жительница леса обустроила себе берлогу. Животное умерло достаточно давно, и твари, порождённые этой смертью, успели разбежаться по округе, неся в себе болезнь, гибельную для всего живого. На полет стрелы во круг логова не осталось ни одного здорового дерева, каждое несло следы порчи, скрючивалось, теряя пожелтевшие иглы.

– Здесь что-то не так… Совсем не так. Я чувствую зарождающийся разум в них. – Ворон указал остриём ножа на ближайшую ель. – Мы видели подобное, когда Видящий показывал нам саженец молодого древа стража. Только тут… Вместо размеренного спокойствия, жажда смерти, как избавления от страданий и что-то ещё.

С неба ударили потоки дождя, превращая очаг, смертельно опасного заражения в ещё более гнетущее зрелище.

– В берлоге зимовала пара медвежат. Интересно где они. – Ручеёк выбрался из нехитрого убежища медвежьего семейства, вертя в руке чью-то обглоданную кость. – Это смертных. Животные леса пахнут по-другому.

– Что будем делать? Нельзя оставлять эту заразу просто так. Я могу тут все спалить, но тогда вся округа узнает о нашем приближении. И медлить нельзя, скоро дождь окончательно промочит хвою…

С молчаливого согласия своих спутников, я разжёг магическое пламя прямо на трупе медведицы, Буба стаскивал сухие ветки и вскоре к небу взметнулось пламя. – "Хозяин, думаю я смогу разжечь тут все и уйти в печать… Потом, я подскажу как поступить с огнём…" Демон спокойно смотрел на меня своими чёрными глазами, в глубине которых мерцали маленькие бесенята, предвкушавшие огненную забаву.

– Уходим, Буба закончит тут сам. – Брат кивнул, возглавляя наш отряд, покидавший район леса, уничтоженный порождениями скверны. За нашими спинами раздался громкий хлопок и мёртвые деревья вспыхнули, словно облитые жиром. Под ногами зачавкало, болотная жижа перемешу с влагой, падавшей с небес и неприятный запах стоячей воды. Так встретила нас Гиблая топь – цель нашего путешествия. За спиной пылал мёртвый лес, ещё один хлопок и ощущение теплоты разбежалось мурашками от сердца по всему телу. Мир окрасился новыми красками. Холодные поверхности, залитые дождём и болотной жижей, приобрели тускло-серые оттенки, посмотрев на своих спутников, я увидел жёлтые, розовые и оранжевые тона.

– "Твоя воля исполнена, Хозяин… Ты видишь пламя? Жар исходящий от всего, что нас окружает?" Голос демона, наполненный довольным азартом, звучал в моем разуме, делясь со мной восторгом поджигателя, устроившего лучший пожар в своей жизни. – "Пора, Хозяин… или дикое пламя выйдет за пределы моих сил… Почувствуй его, стань его частью… И поглоти его… Хозяин" – Закрыв глаза, я ощутил ритм очага, услышал довольный треск и шипение, разбушевавшейся стихии. Усилием воли подавив в себе суеверный страх, доставшийся моему народу от предков, я, пошире расставив ноги, потянулся волей к очагу – сердцу пожара. – "Правильно… Теперь подчини его! Хозяин…"

Поток мощи вливавшийся в мою печать, превосходил все, что я испытывал раньше. Сила, власть над первозданной стихией, осознание того, что я способен испепелить, превратить в прах все, что угодно. Пламя с яростным рёвом бросилось ко мне на встречу. Поток раскалённого воздуха опалил лицо, мгновения сливались в вечность… И все закончилось, лишь голос Бубы, сидящего в глубине магической печати доносил до моего сознание, довольное урчание сытого хищника.

* * *

– Посмотри на себя. – Голос Ворона, лишившись привычной безмятежности, почти сорвался на шёпот. Ручеёк указал на небольшую лужицу мутной воды, ещё недавно бывшей в десяток раз больше.

Я оглядывался не понимая, что могло так сильно удивить моих друзей. Пламя пожара погасло, оставив после себя лишь дымящуюся плешь на теле Вечного леса. Сырая земля вокруг нас парила, влага покидала окраину гиблой топи. Я поднял руки к лицу и не поверил своим глазам. На кончиках пальцев играли маленькие лепестки оранжевого пламени. Оно не обжигало, не доставляло никакого дискомфорта, даже наоборот, увидев его, мой разум наполнился ощущением внутреннего жара, клокотавшего сейчас в глубинах печати.

Подойдя к стремительно исчезавшей лужице, я успел рассмотреть, своё лицо и волосы. В глубине зрачков мерцало мрачно оранжевое зарево. Словно, в ночной дали, за мутным стеклом кто-то развёл огромный костёр, и не жалея дров продолжал кормить пламя.

– Воистину, выбирая для тебя имя Дева Озера явила свою мудрость, Всполох. – Задумчиво произнёс Брат. – Как думаешь от огня в твоих руках может загореться сухая ветка?

– Как в воду глядела… – Незатейливая шутка, сняла, повисшее в воздухе напряжение. Покопавшись носком мокасина, я вытащил длинную, сухую палку. Подняв её, не увидел ни малейшего признака возгорания. Поводив пальцами по поверхности, и подержав деревяшку в оранжевых огоньках, игравших на кончиках пальцев, я так и не добился хотя бы появления дыма. – "Хозяин, моё пламя не способно причинить вред тебе… По своей воле… Им надо повелевать… Хозяин." Я пристально уставился на деревяшку, мысленно отдавая приказ "Гори!" Ладонь окуталась огненной вспышкой, и деревяшка разлетелась пылающими щепками.

– К ноге! – Буба появился в мерцании пылающей октаграммы, тут же принялся поглощать новые источники огня. Демон мерцал изнутри багровым светом. Глаза и кончик хвоста горели. На меня накатило мгновение усталости, как будто я лишился всего запаса сил. Посмотрев на пальцы рук, осознал произошедшее. Способность пожирателя пламени доступна Бубе от воплощения, но в моменты, когда демон возвращается в печать, связавшую его с реальностью, я обретаю контроль над частью его силы.

– Наши шансы добыть голову тролля заметно подросли. Брат почему ты никогда раньше не делал так? – Ручеёк кивнул в сторону пепелища.

– Не знал, что способен на такое. И вообще не уверен, что смогу повторить нечто подобное. – Я лукавил. Восторг и ощущение мощи первозданной стихии навсегда врезались в мою память. Я осознал, что приложу все усилия, чтобы ещё хотя бы раз пережить нечто подобное.

* * *

Прыгая с кочки на кочку, наша стая продвигалась вглубь болота. Буба заявил, что чует запах тролля и уверенно вёл нас к его логову.

В предрассветных сумерках демон вышел на берег большого острова, в самом центре трясины. Ещё на подходе, мы почуяли отвратительный запах, которыми славились тролли и места их обитания. Пройдя немного по краю острова, Буба вывел нас к тропе, протоптанной огромным монстром.

– "Все помнят план? Ворон отводит глаза тролля, я стреляю, отвлекая чудовище на себя, Всполох жжёт всем, что может. Тролли очень быстро затягивают раны, поэтому магическое пламя – наш единственный шанс завалить его на землю, отрубить голову и сжечь останки. Иначе в лесу станет на три охотника меньше и два тролля больше." – На этой оптимистичной ноте, Ручеёк завершил освежать давно придуманный план и пошёл первым, вдоль тропы.

– "Вижу следы, много ног, в странных обувках." – Ворон указал кончиком лука на тропу.

– "Шатун и его свора?"

– "Не похоже, слишком много следов, и они… чужие…" – Ворон осторожно присел радом с находкой и принюхался. – "Пахнут, как там, в лесу убитые животные"

– Скверна…

Буба ушедший вперёд, быстро и не от кого не скрываясь бежал по тропинке, размахивая руками.

– Хозяин, там нет тролля, только трупы и раненая девка. И кучи вонючие, фу.

Сохраняя осторожность маленький отряд двинулся вперёд. Совсем скоро, нашему взору предстало логово тролля во всей своей красе. В центре площадки, окружённой вялой болотной растительностью, валялся огромный камень, видимо служивший хозяину, столом и кроватью, и отхожим местом. Груды костей, сваленных вперемешку с нечистотами, занимали почти все свободное пространство. В одной из куч, Ручеёк рассмотрел след чудовища и прикинув что-то в уме, показал нам три пальца.

Значит три наших роста. Внушительная тварь, старая. Давно поселился в центре топи и прятался, пока не набрался силы. С дальнего края поляны раздался сдавленный стон, – "Девка раненая, Хозяин." – Буба, ловко перепрыгивая, кучи мусора и нечистот повёл нас самым чистым путём. В кустах обнаружились два тела авари, разодранные в клочья ударами когтистых лап и полуживая девушка, лицо которой прикрывала полумаска.

– "Это Ласка, из стаи Шатуна," – Ворон спокойно вещал, приближаясь к девушке. – "Те двое – близнецы, тоже мстители. Им уже не помочь."

Брат наклонился над девушкой, откинул капюшон и стянул маску. Гримаса боли и ненависти промелькнула на лице дочери леса.

– Ворон, выноси её с болота, встретимся у пепелища.

Товарищ молча кивнул, поднёс к губам девушки рог с живительным отваром и, подняв её на руки, скрылся в болотном тумане.

Мы потратили примерно полчаса, чтобы осмотреть место кровавой расправы. На детей леса напал огромный медведь, следы не оставляли никаких сомнений. С болота к острову вышла группа смертных. Следы обуви с каблуками так и не пересекли границу поляны, потом тролль ушёл вслед за людьми. Стая мстителей почти не оставила следов, лишь отпечатки медвежьих лап появились у границы полянки. Медведь словно возник из воздуха, напал на неготовых к сопротивлению авари, после чего ушёл в след за пришлыми людьми.

– Думаешь Шатун окончательно спятил и напал на своих? – Вторя моим мыслям спросил брат.

– Не похоже, что спятил, вернее непохоже, что сам. Думаю, мститель вляпался во что-то очень неприятное, ловушку или заклятье, помутившее его разум. Возможно подчинившее его чужой воле.

– Смертный колдун?

Я в ответ лишь кивнул.

* * *

На закате мы наконец выбрались на сухое место. В небольшой лощине горел скрытый в земляной ямке костерок. У огня сидел Ворон, аккуратно поглаживая по голове раненную авари. Девушка спала, чистая повязка туго стягивала ребра и живот мстительницы.

– Буди её. Пора получить ответы. – Ручеёк присел рядом, внимательно наблюдая за действиями друга. Ворон наклонился над спящей девушкой, и что-то негромко прошептал. Ласка, несколько раз моргнула, и уставилась на нас испуганным взглядом.

– Что происходит? Где я?

– Успокойся Ласка, ты в безопасности. Расскажи нам, что случилось. – Девушка нервно глянула на меня и начала свой рассказ из которого выходило вот что…

Стая Шатуна решила выманить нас за пределы Вечного леса и расправиться с так ненавистным им смертным, за пределами взора Девы. Зная, что наша цель, голова болотного тролля, Шатун решил устроить засаду, использовав тролля как приманку. Стая мстителей напала на лагерь смертных, что обосновались в устье одной из лесных рек, берущих своё начало на территории Темнолесья. Разгромили лагерь и прихватив с собой пленного, на которого, собирались выманивать тролля, мстители пришли к логову монстра. Но логово оказалось пустым, тролль ушёл, вернее его увели с собой, несколько дней назад. Кто увёл, не известно, осматривая остров тролля, Шатун первым вошёл в центр площадки, после чего впал в бешенство, оборотился в медведя и напал на своих. Что было дальше, девушка не помнила, и вспомнив о ранах, отказалась говорить дальше.

– Что вы со мной сделаете? Вы должны понять, смертный живущий среди нас, это плевок в лицо всем, кто посвятил свою жизнь защите леса! – Ласка снова бросила нервный взгляд в мою сторону.

Мы переглянулись, в народе авари не был принят обычай кровной мести. Авари вообще не убивали себе подобных. Я подозревал, что этому есть особая причина, сокрытая от меня. И не испытывал к мстительнице ненависти.

– "Друзья, я услышал волю Девы, она повелевает мне отвезти Ласку к водам Ока Вечности. Ласка заражена скверной, и только сама Дева Озера сможет её исцелить. Здесь наши пути расходятся, моё испытание заканчивается." – Ворон смотрел в глаза Ручейка спокойно и уверенно.

– Да будет так, мы продолжим свою охоту, друг. – Ручеёк положил руку на плечо товарища и улыбнулся. – Все в порядке, мы справимся.

Спустя пол часа, мы с братом покинули лагерь и без труда встав на след тролля, двинулись к границе Вечного леса.

* * *

Граница леса авари осталась за нашими спинами. Пройдя несколько шагов, брат, обернувшись ко мне, сказал: – Я не могу пользоваться мыслеречью, и не слышу песнь древа… – Я прислушался к своим ощущениям и не обнаружив ничего необычного, пожал плечами.