Текст книги "Пылающая Башня (СИ)"

Автор книги: Ден Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Вы думали, что загнали меня в угол, твари! Нет! Это вы сейчас заперты тут со мной и обречены ответить за свои злодеяния. – Преодолевая кольцо огня, на меня кинулась гончая. Опаленная магическим огнем, огромная тварь попыталась сбить меня с ног, целясь своей пастью в мою голову. Но недопрыгнув до меня совсем немного, чудовище замерло в воздухе. Смотря в глаза твари, я усилил нажим телекинеза, чувствуя, как под давлением моего заклятья хрустят и ломаются кости чудовища. Гнев и ярость, что сейчас бушевали в моей душе, придали новые силы не только огненной магии.

Оскалившись, я с удовольствием выдохнул поток пламени, превращая и без того подгоревшую тушу гончей в пылающий ошметок изломанной плоти и усилием воли, зашвырнул ее в первого порвавшегося мне на глаза красного колпака. Время обороны прошло, и сломав последнюю печать, я пробудил любимое боевое заклятье Вильгельма Звездочета.

Над поляной стремительно собиралась туча, в сердцевине которой разгоралось яростное пламя хаоса, годы назад заключенное в свиток талантом моего деда. Через мгновение, дневной свет померк и на головы сектантов обрушился поток огненных стрел, обращая теля бандитов в вопящие от ужаса и боли, живые факелы.

– Убейте колдуна, братья!!! И этот кошмар закончится!!! Именем нашего господина, повелеваю!!! – самый горластый из красных колпаков, прикрывшийся от огненных стрел куполом скверны, пытался организовать сектантов для последней, решающей атаки. Перехватив телекинезом одну из уцелевших тварей, я с силой запустил ею в вожака. Вращаясь и скуля туша чудовища, размерами не уступавшая хорошей лошади, врезалась в пузырь скверны, сминая колдовской барьер и того, кто несколько мгновений назад пытался кричать и повелевать…

Через крики паники и стоны боли, до моего слуха донесся треск дерева. К поляне приближалось нечто огромное. Воздух наполнил нестерпимый запах скверны, знакомый мне по схватке на речном берегу. Чудовище, сотворенное Хромцом, с каждой минутой сокращало дистанцию между нами. В этот раз не так быстро, как там на вольных просторах баронств, видимо не способное развить такую же скорость в густых зарослях Темнолесья. Но в любом случае, времени, до его появления оставалось совсем немного.

Сотворив разом пятнадцать стрел хаоса, и опустошив запас простых заклятий огня, я тщательно выбирал цели для ударов. Первыми пали оставшиеся гончие. Эти твари, были слишком быстры и опасны, для того, чтобы оставлять их за своей спиной. Оставшиеся пол дюжины стрел, нашли свои жертвы в красных колпаках. Простое защитное колдовство было неспособно остановить мою магию, наполненную силой стихии перемен. Выжил всего один колпак, вокруг которого замерцало багровое сияние, видимо заклятья сопротивления пламени.

Повинуясь моей воле, Буба поглотил кольцо огня, пополнив свои внутренние резервы. Коготь занял уже привычное место в моей руке, озаренный всполохами пламени хаоса от пробужденных стигм. Я сорвался с места, устремившись к последнему из предводителей сектантов, на ходу уклоняясь и нанося смертельные удары в ответ, словно обезумевшим от боли и ярости сектантам, пытавшимся преградить мне дорогу. Я давно перестал вести счет жизням, отнятым мной у рабов Нечистого, решив не останавливаться до тех пор, пока не очищу эти земли он их омерзительной скверны.

Колпак вскинул костяной жезл, направив его в мою сторону. С его навершия сорвалась россыпь темных капель на лету превращаясь в оскаленные пасти чудовищ. Буба резко повысил температуру огненного ореола. Отблески пламени стремительно меняли цвет, с каждым мгновением, сменяя оранжевые и желтые тона на все более яркие белые оттенки. Хищные духи, материализованные скверной, накинулись на меня со всех сторон, но лишь бессильно зашипев, мгновенно испарились, соприкоснувшись с моей пылающей аурой.

Стремительный выпад, и коготь пробивает защитный покров колдуна, и проникает прямо в глазницу, навсегда прерывая его жизненный путь. Купол скверны, лопнув, словно мыльный пузырь, оседает на землю зловонной, бурой лужей. Скверна, повинуясь чьей-то воле, словно живое существо устремляется к тому месту на опушке поляны, откуда вся громче доноситься звуки рвущейся ко мне твари.

* * *

Через мгновение, в огненной стене, что встала на пути чудовища, образовалась первая брешь. С той стороны, скрытой от моего взгляда стеной пламени, рухнуло массивно дерево, создавая импровизированный мост в стене ревущего пламени. По стволу дерева хлынул поток скверны, мгновенно слившийся с тонкими ручейками, которые словно змеи, извиваясь и избегая губительного соприкосновения с очагами моего пламени, стремились к своему повелителю. Скверна разлилась в стороны, стремительно гася стену пламени, и образуя перед ней огромную зловонную лужу, к которой в тот же момент устремились останки сектантов. Они словно свиньи, дорвавшиеся до так любимых ими нечистот, прыгали в нее, начинали кататься с боку на бок, сбивая пламя и славя своего повелителя на своем мало понятном картавом наречии.

Над ними нависла огромная фигура чудовища, укрытая защитным пузырем настолько плотным, что я с трудом смог разглядеть очертания своего врага. Задрав лапы к небу, чудище разинуло пасть, исторгая из себя поток бурой жижи и слова колдовского заговора.

– Молю о милости твоей и помощи, владыка! Надели силой своей, верных, дабы сокрушили мы последнее порождение клана Картала!!! – Бурая жижа стекала по туловищу и лапам огромного ящера, смешиваясь с пузырящейся лужей у его ног. Тела сектантов, копошащихся у его ног, будто бы на мгновение завязли в этом густом месиве и с последними словами заговора начали стремительно меняться.

Крики боли и ужаса сменились свирепым рычанием. Тела сектантов набухали, кожа лопалась, открывая моему взору наливавшиеся силой скверны мышцы. Существа, еще несколько мгновений назад бывшие людьми, стремительно обращались в чудовищ… Ящер повернул ко мне свою морду и с ликованием в маленьких глазках уставился на меня.

Я решил не досматривать до конца эту омерзительную сцену и выпустил прямо в центр этого средоточия скверны все три огненных шара. Один за другим, заклятья с ревом уносились к своей цели. Первый же огненный удар разметал тела мутантов в разные стороны. Ошметки разорванных тел, словно дождь падавшие на землю, пытались обратиться в жидкую форму и вновь слиться воедино, подпитывая собой ритуал колдуна. Но не прекращавший бить с небес огненный дождь, словно обладая разумом, концентрировал огненные стрелы на полуразложившихся очагах скверны, мгновенно прижигая их, словно воспалившиеся раны. Второй и третий взрывы полностью осушили мерзкую лужу и пробили защитный пузырь, окружавший тело монстра, на корню пресекая так и не завершенное колдовство.

В итоге, мы остались один на один с ним. Стоя лицом к лицу, мы смотрели друг на друга. Два врага. Я – тот, кто раз за разом срывал планы колдуна, и он – единственный выживший, что был повинен в гибели моей семьи. Он не выдержал первым.

Разинув пасть, ящер исторг из себя поток кислоты, способный за раз накрыть средних размеров деревенскую избу. Я ответил огненным дыханием, наши удары встретились где-то посередине разделявшего нас пространства. Кислотное дыхание, питаемое силой скверны, столкнулось потоком пламени, черпавшей свою мощь в стихии перемен и моей ярости. Пламя с шипением испаряло кислотное дыхание от места столкновения к небу потянулись бурые, зловонные облачка.

– "Хозяин!!!" – в моем сознании зазвучали тревожные мысли Бубы. – "Огненный шит хаоса, быстрее!!!" – не мешкая ни мгновения, я сотворил последнее, оставшееся в моей памяти заклятье. И это спасло мою жизнь. Со всех сторон в пылающую сферу защиты, ударили потоки скверны, захлестнув меня с головой. Я оказался словно под водой, окруженный непроницаемым куполом, через стенки которого, я видел, как закипает и испаряется материальное воплощение силы врага.

И лишь обостренные чувства хищника, что даровал мне коготь, все еще зажатый в правой руке, уберегли меня от очередной атаки Хромца. В последний момент пригнувшись, я пропустил над головой удар огромной когтистой лапы. Марево скверны откатилось в стороны, открывая обзор, и я увидел, как чудовище, не противясь порожденной ударом инерции, но обратив ее с свою пользу, проворачиваясь на месте, наносит боковой удар хвостом. Удар колоссальной мощи пришелся прямо в мою огненную защиту. Меня словно пушинку оторвало от земли и отшвырнуло в сторону. Сияние моего щита резко потускнело, я чувствовал, как внутри заскулил Буба, принявший и отразивший удар, остатками своего внутреннего огня.

– "Еще один такой удар, Хозяин, и нам конец!" – я оскалился в хищной усмешке, поднимаясь с земли и осматривая пылающий лес вокруг.

– "Пора поглотить, разожжённый нами пожар, Буба" – доверив это своему фамилиару, что с радостью принялся исполнять мое повеление, я сконцентрировался на защите и уклонении. К тому же пришло время проверить шкуру саламандры на прочность, несколькими ударами когтя.

Шит хаоса мигнул и вновь начал наполняться яркими отблесками всех возможных цветов огня, словно воронка втягивая в себя потоки пламени, что в изобилии окружали нас. Ящер вновь разинул пасть, выплескивая в мою сторону поток кислоты.

– Ты становишься предсказуем, Хромец! – я рывком ушел из-под губительной струи, устремляясь к опушке поляны. С каждым мигом, наша схватка все больше напоминала мне, старую забаву из моего детства. Когда мы с братом, дразнили самого крупного медведя, что удавалось отыскать в дебрях вечного леса и выводили его под меткий выстрел Охотника. Суть игры заключалась в том, чтобы не давать косолапому, потерять нас из вида, предугадывая его движения и атаки.

Услышав скрежет чешуи, что в прошлый раз предшествовал рывку чудовища, я резко присел, оборачиваясь лицом к врагу. Тварь с разгона пролетела надо мной, широко расставив передние лапы, и лишь клацнув пастью над моей головой. Вскинув правую руку вверх, я чиркнул когтем по массивной матово черной чешуе на груди чудовища. Острие кинжала лишь бессильно скользнуло вдоль чешуек, высекая оранжевые искры.

Я сорвался с места, стараясь не растратить понапрасну те мгновения, пока чудовище будет останавливаться и поворачиваться в мою сторону.

– "Бальтазар… Крюгер…" – до моего слуха донеслись слова… или мысли… столь знакомого с детства голоса… или разума….

Добравшись до дерева, я замер на месте, обернувшись к вновь набирающему скорость ящеру. Выжидая до последнего, я смотрел, как несущееся на меня чудовище, вновь раскрывает пасть, готовясь сожрать меня заживо. В последний момент ящер опустился на все четыре лапы, лишая меня возможности вновь проскользнуть под его массивной тушей. Надо отдать должное Хромцу, он быстро учился, делая правильные выводы… И, если бы наша схватка происходила бы в любом другом месте, у него все могло бы получиться… Но не в лесу.

За мгновение до столкновения я высоко подпрыгнул вверх, ухватившись за крепкую ветку, и подтянув себя, оказался прямо над спиной чудища, что с размаху врезалось в массивный ствол векового дуба. Дерево, не выдержав сокрушительного удара, заскрипев, начало заваливаться в сторону, увлекая меня за собой. Спрыгнув вниз, я ухватился за один их самых массивных шипов, торчавших из позвоночника монстра, и подтянувшись забрался на его спину. Тварь, мгновение назад сокрушившая ударом головы вековой дуб, сейчас мотала этой самой головой, видимо пытаясь вновь сфокусировать зрение…

Перехватив коготь обратной стороной, я запустил руку чуть ниже передней лапы чудовища и с силой ткнул его подмышку, с удовольствием почувствовав, как острие костяного кинжала проникает в плоть чудовища. На землю из раны тут же хлынул поток скверны, вперемешку со странной жидкостью, заменявшей кадавру кровь. Чудище взревело, и попыталось перевернуться на спину, стараясь раздавить меня своей массой. Я отскочил в сторону, выворачиваясь из-под туши и тут же получил сокрушительный удар хвостом.

Шит хаоса, подпитанный поглощенным пламенем, вновь уберег меня от смертельного удара, даже сохранив часть своей прочности. Но в этот раз, Хромец не дал мне подняться на ноги. Ящер навалился на мою защиту, словно стараясь раздавить меня и мой щит в своих объятиях. Стиснув сферу хаоса всеми лапами, обвив хвостом, чудовище давило и рычало, предвкушая свою победу.

На краткий миг мир вокруг меня замер, словно время остановило свой ход, подчинившись чьей-то незримой воле. В моем сознании вспыхнуло видение: два огромных глаза, темнее самой темной ночи, разделенные пополам вертикальными зрачками, сотканными из всполохов, слепящего белого пламени.

– "Баэль, внук Хозяина!" – в моей голове, вновь зазвучал знакомый голос.

– "Ты не сможешь победить его, даже уничтожив чудище! Вспомни мальчик, колдун вновь вернет свое сознание в тело другого монстра! Ключ… единственный шанс на победу и отмщение… Почувствуй его зов, прими свое наследие!!!"

Время вновь возобновило свой бег, но теперь я четко понимал, что нужно было делать. Словно огонек костра, во тьме ночного леса, в моем сознании пылала искра ключа. Того, что по словам Эзры должен открыть для меня доступ к башне деда и наследию предков.

Несколько раз тыкнув когтем по особенно уязвимым местам ящера, я не задумываясь взорвал остатки пламени щита хаоса. С ревом, полным гнева и разочарования, чудовище отлетело от меня на полтора десятка шагов, снося своей массивной тушей, обгоревшие стволы деревьев.

Я достал из кармана оставшиеся зелья холода, и приготовился провести свою самую рискованную уловку. Ящер вскочил на ноги и не мешкая, вновь кинулся ко мне, лишенному своей последней защиты. Я швырнул первый фиал прямо навстречу чудовищу, второй подкинул высоко вверх.

Наученный горьким опытом ледяного плена, Хромец отреагировал так, как я и предполагал. Поток кислоты, встретил ледяной снаряд, в мгновение ока расплавив его содержимое. Уходя от возможного потока холода, чудище перекатилась по земле в сторону, и вновь вскакивая на все четыре лапы, помчалось на меня с еще большей скоростью.

– Я не попадаюсь на одни и те же трюки дважды, ма… – второе зелье, подкинутое вверх, подхваченное силой телекинеза, словно снаряд выпущенный из пушки, врезалось в пасть чудовища и глубоко проникло внутрь его глотки. Последним усилием воли я раздавил фиал, высвобождая потоки холода, скованные до момента в алхимическом составе, на свободу.

Тварь поперхнулась своими угрозами. Из пасти чудовища хлынул поток кислоты в тот же миг обращаясь в лед. В тех местах, где еще зияли, так и не успевшие затянуться раны, оставленные когтем, показалось грязно голубое сияние и через мгновение плоть твари прорвали десятки кристаллов льда, надежно лишая ящера любой возможности двигаться или сопротивляться. Ящер рухнул на землю, не в силах двигаться дальше и лишь маленькие злобные глазки с ненавистью следили за моими движениями.

– Ты не настолько хорош Хромец, как сам о себе думаешь. Мы закончим нашу историю, там, где она началась…

Сказав свое последнее слово, я развернулся и побежал по одной из дорог, исходивших с этой, забытой всеми богами, поляны. Там вдали пылала яркая искра, что должна была поставить точку в этой истории.

Глава девятнадцатая. Наследие предков.

В центре круга камней, что издавна был известен детям леса как маяк хаоса, вновь пылало пламя. В этот раз Охотник просто стоял и смотрел на него, уже зная зачем Дева Озера собирала защитников Вечного Леса в этот день. Каждый, кто был в состоянии добраться до этого места к началу большей охоты и рискнуть своей жизнью покинув пределы края доброй охоты и мирного неба, прошлой ночью услышал ее зов.

На верхушке дозорного дерева, возвышавшегося над остальными настолько, чтобы открывать обзор на все окрестности, замерла одинокая фигурка авари, в таком же, как и на Охотнике, плаще. Следопыт с тревогой всматривался в даль, стараясь угадать во всполохах пламени судьбу своего сводного брата. К тому месту, где сейчас бушевало магическое пламя, что словно дождь проливалось с небес на землю, вела хорошо заметная с вершины дерева тропа из сломанных и оскверненных деревьев. Чудище, с которым бился Всполох, несло в себе поистине небывалую угрозу, просто своим присутствием или сокрытыми внутри чарами неся погибель всему, что было когда-то порождено Сердцем леса.

Зарево от трех ярких вспышек, и острое зрение молодого хранителя, сумело различить ошметки плоти, что разлетались в разные стороны. Через мгновение, до слуха Следопыта докатился тройной звук взрывов. Не выдержав, хранитель сделал шаг в сторону, покидая надежную ветвь дозорного дерева, и стремительно полетел вниз. За мгновение, до столкновения с землей, Следопыт словно бы замерцал и исчез, появившись прямо перед, своим дядей.

– "Мы должны помочь ему! Возможно он погибает, прямо сейчас! Я пойду вперед и разведаю все как следует" – поток мыслей молодого авари, полный тревоги за брата, натолкнулся на спокойный взгляд Охотника. Высокий, положил руку на плече племянника и стараясь не выдать своего волнения, ответил ему.

– "Успокойся, племенник. Он подготовлен не хуже тебя и сейчас идет тропой своей судьбы. Дева предсказала, что этот день настанет рано или поздно. И когда придет время, мы вмешаемся, поставив точку в этой затянувшейся истории с Темнолесьем. Но! Мы должны дать возможность Всполоху самому обрести то, что завещано ему предками. Такова его судьба и договор, что заключила Дева Озера и то… что сейчас обитает под руинами башни Звездочета…"

На поляну вышла очередная стая мстителей и Следопыт, увидев знакомое лицо, что не ожидал встретить тут, направился к вновь прибывшим. Волк тоже прошедший испытание в прошлом году возглавил свою небольшую стаю мстителей, но, насколько знал Следопыт, так ни разу и не решился пересечь границу Вечного Леса.

Подойдя к нему вплотную, молодой хранитель с вызовом посмотрел в глаза старого недруга. Волк, принявший свое взрослое имя, как и ожидалось встал на тропу оборотня. За прошедшее время он изрядно подрос и возмужал, как и все, кто шел той же тропой. Обычное для егерей и мстителей одеяние сменилось на накидку, сшитую из шкур зверей, что заменяла всю остальную одежду.

– " И ты пришел, Волк. Думаешь подловить моего брата и под шумок пустить ему кровь? Там за гранью, где взор Девы не сможет этого увидеть?" – Оборотень смущенно опустил голову. Было видно, что мысли, последовавшие мгновение спустя, давались ему нелегко.

– "Наша вражда… осталась в прошлом, Следопыт. Вместе с детскими именами. Мы все…" – оборотень окинул своих спутников взглядом и продолжил мысленный диалог. – "Знаем историю Шатуна, и то, к чему привела его слепая ненависть к смертным. Мы пришли по зову Девы помочь вам и защитить наш лес."

Следопыт несколько мгновений рассматривал оборотня, стараясь уловить в мимике или в оттенках мыслей, любой намек на ложь. Но Волк говорил правду. История Шатуна и то, какую опасность таили в себе трофейные поляны мстителей, быстро разлетелась по всем, кто брал в руки лук и копье не только для охоты. Многие мстители сами разбирали кучи костей, снимая с деревьев стражей гирлянды, собранные из ушей и носов смертных. После приводя шаманов, что успокаивали души замученных мстителями пленников.

С появлением среди их народа его смертного брата многое стремительно менялось и вот настал час, когда дети леса собирали силы, чтобы вернуть границу Вечного леса на ее исконное место, потерянное многие годы назад. Многие из собравшихся никогда не покидали границ родного края, зная об опасностях мира смертных лишь по рассказам тех, кто не боялся рискнуть своей бессмертной душой.

* * *

Звуки схватки давно стихли, но Следопыт все так же стоял на верхушке дерева, стараясь рассмотреть или услышать еще хоть что-нибудь. Тем временем, солнце коснулось своим краем верхушек деревьев и молчаливые беседы детей леса, мгновенно смолкли, повинуясь жесту своего предводителя.

Охотник, опустив руку, еще раз окинул взглядом собравшихся соплеменников. Их было больше двух сотен тех, кто откликнулся на призыв Девы Озера. Охотник с удовольствием видел старых друзей и боевых товарищей, что прошли вместе с ним не одну вылазку да границы леса. Там же были и те, кто подобно Волку, лишь недавно встали на тропу егеря или мстителя. Сегодняшняя ночь станет для них очередным испытанием…

– "Братья и сестры!" – Начал свой мысленный монолог хранитель леса, стараясь донести не только смысл слов, но и те чувства, что сейчас пробуждались в сердце лесного воителя.

– "Почти столетие назад произошла трагедия. Смертные колдовством и коварством в одну ночь погубили множество деревьев стражей. И граница нашей земли отступила на восток. В ту ночь многие из нас потеряли кого-то близкого. Потеряли окончательно, ведь души тех, что нашли свой источник жизни в погибших тогда деревьях, уже никогда не возродятся среди нашего народа!" – Лица авари, скрытые капюшонами и полумасками, оставались бесстрастными. Но каждый, кто сейчас участвовал в этом мысленном диалоге, чувствовал гнев и злость, что пробуждались в сердцах соплеменников.

– "Этой ночью мы вернем нам наши земли и очистим границу леса от каждого, кто отмечен печатью скверны! Время пришло!" – Охотник скинул с себя одежду, оставшись абсолютно нагим. Дозорное дерево засветилось ровным зеленоватым свечением, исходившим от корней многовекового растения. Охотник приблизился к нему и сконцентрировав свой разум на тихом шепоте Девы Озера, что слышал каждый миг свой жизни вот уже десять тысяч сезонов, возложил руку в самый центр свечения.

С легким мелодичным звоном, кора дерева расступилась в стороны и через мгновения, словно руки любящей женщины объяла фигуру хранителя леса, заключая его в подобие живой брони, сотворенной чарами Сердца Леса и его хозяйки. Броня покрывала воина с головы до ног, не оставляя на его теле ни единого уязвимого места. Чемпион жизни – так бы назвали это творение ученые люди из университета Аркадии. А дети леса называли это чудо стихии жизни, просто "Защитник".

Рядом с фигурой Охотника прямо из земли устремляясь к небу пробился росток. С каждым мгновением набирая силу он формировал мощное прямое древко. Навершие магического копья, словно живой лист, распустилось на мгновение и приняло форму длинного острого клинка, что одинаково удачно подходил как для колющих, так и для рубящих ударов, затвердело. Охотник уверенным движением взял копье в свои руки, отрывая его основание от корней дерева и вскинув свое оружие высоко над головой, начал ставить цели и задачи для каждой из пришедших стай.

Через пятнадцать минут поляна, что окружала круг камней с пылающим в центре пламенем хаоса, опустела.

* * *

Я был пуст и измотан. Последняя схватка потребовала от меня всей магии, что была доступна и всех моих сил. Уже покидая место схватки я видел, как сотворенный алхимическим зельем лед вперемешку с кислотой начинал стремительно таять. Те раны, что я смог нанести ящеру, затягивались на глазах.

Хромец сумел создать практически идеального хищника для охоты на меня. Быстрый и сильный не знавший усталости ящер, способный передвигаться быстрее демонического волка, надежно защищенный от пламени хаоса. Даже удар тремя шарами огня подряд, что взорвались прямо у него под брюхом, не смог нанести чудовищу, практически никакого ущерба. Пламя Бубы ушло на последний взрыв щита хаоса. Свитки, что могли бы помочь мне в схватке, практически закончились.

Я, стараясь не сбиваться с дыхания, с упорством обреченного шел в направлении искры ключа. С каждым шагом, приближавшим меня к цели, я все отчетливее слышал зов, говоривший со мной голосом Эзры, демона, что как Буба мне, служил моему деду.

Голос рассказывал мне, что предстояло совершить. Объяснял замысел деда и те странности, связанные с моим бегством из башни. Говорил о том, что связывало дела и обитателей Вечного Леса. О целях и сокровищах, манивших рабов Нечистого и алчных смертных в эти края. Поток информации тонул в моем сознании, переполненном усталостью от нескольких дней погонь и череды схваток. Я старался уловить как можно больше, при этом не спотыкаться на каждом шагу.

К восходу все еще полной луны я добрался до места, где дорога пересекала ручей из моих детских воспоминаний. Словно бы вчера мы с дедушкой Вилли гуляли тут, я купался сколько хотел и играл с тогда совсем еще маленьким Бубой. А дед смотрел на нас с напускной строгостью, стараясь рассказывать нам о магии и секретах нашей семьи как можно больше и подробнее. Если бы я знал тогда… Слушал бы гораздо внимательнее. Ведь те крупицы знаний, что отложились в моей памяти с тех благодатных и счастливых дней, не раз спасали мою жизнь и жизни моих близких.

Войдя в воды ручья, я услышал за спиной уже изрядно надоевший вой чудовища. После схватки на лесной поляне я окончательно перестал опасаться творения Хромца. Во мне осталась лишь холодная расчетливая ярость и жажда мести, круто замешанная на справедливости. Я знал, не сомневаясь ни мгновения, что этой ночью все закончиться… Так или иначе.

Перейдя водный поток, я вышел на некогда нахоженную дорожку, что вела к башне деда. По ней было видно, что тут не ступала нога человека уже несколько лет. Но такая картина оказалось обманчивой. Черед два десятка шагов, заросли, окружавшие тропу с обеих сторон, расступились в стороны, открывая моему взору пейзаж давно отгремевшей трагедии.

То место, где раньше возвышался холм, на котором и стояла башня, сейчас выглядело как кратер, заваленный разным мусором вперемешку с битым камнем. На несколько сотен шагов вокруг того места, куда пришелся последний удар Вильгельма Звездочета, не было ничего кроме опустошенного взрывом пространства. Затем начиналась полоса поваленных ударной волной деревьев, что, словно повинуясь сокрушительному потоку ветра, исходившего из центра площадки, в один миг попадали на землю. Сейчас высохшие стволы деревьев все еще несли на себе след веков былой мощи и здоровья.

Остановившись на мгновение, я перевел дыхание и убедился, что двигаюсь в правильном направлении. Искра ключа давно превратилась яркий пылающий образ чего-то смутно знакомого. Источник свечения находился прямо в центре кратера, пробиваясь на земную поверхность из недр земли.

Ковыляя к своей цели, я перебирался через куски битого местами оплавленного камня, стараясь представить мощь заклятья, способного обратить холм, башню и окрестный лес в то, что сейчас открывалось моему взору. За моей спиной, послышался треск падавших деревьев, сокрушенных напором обезумевшего от двух поражений чудовища. Тварь неслась за мной, стараясь наверстать потерянное время и утолить свою жажду крови и мести. Я чувствовал, как Буба из последних сил оберегавший мой разум от ненависти, воплощенной в мерзком колдовстве, отдает мне остатки своих сил.

– Потерпи, дружок… Осталось совсем немного… Прибереги крупинку своего пламени напоследок. – Буба почувствовал мои мысли и немного успокоился. Он был на пределе, искра демона внутри печати сейчас светилась маленьким тусклым огоньком, и я не мог сейчас ничем помочь ему.

Я добрался до того места, где все эти годы покоился ключ от башни, одновременно с появлением твари. Рухнув на колени, я дрожащими руками достал жезл архитектора. Мои губы, словно повинуясь чужой воле, прошептали незнакомую формулу. Жезл засветился одновременно со звуком сокрушительного столкновения там… за моей спиной. Повернул молоток лопаткой вперед, я начал выгребать каменную породу, стараясь не отвлекаться на звуки закипевшей схватки. Тот, кто сейчас принимал на себя ярость твари, мог прикончить меня не один раз и сейчас мне оставалось только доверить ему свою жизнь и судьбу.

Не знаю, сколько времени прошло до того момента, пока навершие жезла не соприкоснулось с тем, что я искал, оповестив меня тихим, металлическим звоном. Откидав размягченный магией жезла камень в стороны, я обеими руками ухватился за металлический предмет, торчавший со дна ямы и излучавший тот самый свет. Круглый набалдашник с гравировкой октаграммы первостихий с явно выраженным пиком хаоса удобно лег в мои руки. За моей спиной не стихали звуки яростной схватки. Чудовище ревело с каждым мигом ощущая приближение смерти. Я, уперевшись ногами в дно ямы с усилием потянул ключ на себя, чувствуя торжество демона и поток силы, исходивший от единственной вещи, что осталась мне от деда.

Трость, скованная Вильгельмом Звездочетом еще в молодости, с глухим гулом покидала каменный оковы, что сдерживали и скрывали ее последние годы. Она оказалась на удивление тяжелой, словно в моих руках оказался не тонкий цилиндр, примерно по пояс взрослому человеку, а нечто гораздо массивнее и тяжелее.

– "Заверши ритуал, Бальтазар Крюгер, внук моего хозяина! И ключ подчинится тебе…"

Я выхватил верный коготь, и обернувшись окинул взглядом то место, где окончили свое существование в материальном мире моя мать, привязанная к жертвенному алтарю сектантов и дед, сокрушивший ее убийц, своим последним заклятьем.

Сейчас в кратере сражались двое. Великий осквернитель, чудовищный ящер, сотворенный Хромцом, с единственной целью, уничтожить меня и лесной витязь, облачённый в доспехи стража. Я сразу узнал Охотника. Он выглядел так же, как и в моем видении, что показал мне хранитель памяти. Такой же зачарованный доспех из коры, что с легкостью выдерживал потоки кислотного дыхания, с удивительной скоростью восстанавливая любые повреждения. То же копье в руках, словно ожившая ветвь самого Сердца Леса, вставшая в эту ночь на мою защиту.

Вспыхнули стигмы хаоса, озаряя коготь багровым сиянием, в то же мгновение слившимся с сиянием ключа. Лезвие кинжала рассекло кожу на моей левой ладони. На камни упали первые капли крови. Глубоко вздохнув, я с силой сжал окровавленной рукой рукоять трости, и повторяя за голосом Эзры, закончил ритуал.

– Я! Бальтазар Крюгер, последний и единственный наследник рода Картала, силой своей крови, принимаю наследие моих предков!

Трость словно потеряв в массе, тут же удобно легла в мою руку, отныне и впредь став неотъемлемой частью меня. Пришло время окончательно разобраться с врагом, что преследовал меня все эти годы.

Перехватив трость двумя руками, я воззвал к великой стихии перемен, прося ее о помощи и покровительстве. Последняя искра пламени, заботливо сохраненная Бубой окутала трость. Под моими ногами в тот же миг вспыхнула восьмиконечная звезда, наконечник трости засветился, покрываясь белыми отблесками безумно горячего пламени. Я словно пику воткнул трость в ткань реальности и через мгновение, словно вспарывая ножом старый мешок с солью, потянул трость вверх.