Текст книги "Пылающая Башня (СИ)"

Автор книги: Ден Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Да, мальчик. Ты справился… рискнув всем… Даже своей жизнью. Я и обитатели моей обители никогда этого не забудем… – приятный женский голос с каждым словом становился все дальше, на его место приходил спокойный голос мужчины, что раз за разом повторял слова незнакомой мне молитвы. Он взывал к милости света, просил о помощи и благодарил…

* * *

Я открыл глаза и рывком сел. Сумрачная прохлада каменного зала и первые лучи восходящего солнца, что наискось падали на пол через стекла цветных витражей. Усталые слова, полные просьб и благодарности смолкли. Я повернул голову и увидел коленопреклоненного мужчину, что, сомкнув руки на груди стоял рядом. Наши взгляды встретились… В глазах старца, облаченного в строгий серый наряд, читались усталость и облегчение.

– Как ты себя чувствуешь… парень? – отче, а судя по описаниям Прокла и Дуняши, это был именно он, поднялся с колен, расправляя смявшуюся рясу.

– Хорошо… Спасибо, отче. – на мой ответ мужчина улыбнулся. Седые волосы и такого же цвета, аккуратно подстриженная бородка, морщины на добром лице. Да это точно был он – священник и хранитель детского приюта.

– Вижу ты знаешь, кто я и где ты находишься. Это хорошо. Я рад, что ты выжил. Как нам называть тебя, юноша? – отче протянул мне руку, помогая встать со странного каменного ложа. Я, обнаружив, что полностью наг, лишь подарок сестренки, браслет оставался на мне, запахнул прикрывавшую меня простыню и попытался встать на ноги.

– Меня зовут Всполох. Называйте меня так. – Ноги слушались и уверенно держали меня. Я вспомнил о Бубе и решил не тянуть и призвать его.

– "Не надо Хозяин. Не здесь… Дух хранитель храма просила не призывать меня под сводами ее обиталища… Хозяин. На улице можно… Но не здесь Хозяин." – вняв голосу своего фамилиара и убедившись, что с ним все в порядке, я окончательно успокоился. Вспомнив приятный женский голос, что сопровождал меня в том странном месте… или состоянии… полном света и тепла, я решил не нарушать волю приютившей меня сущности.

– Кличка…? – отче нахмурился.

– Имя… мне его дали приемные родители… там… – я неопределенно махнул рукой в сторону где, как мне казалось, находился Вечный лес.

– Имя… – задумчиво протянул отче, и еще раз взглянул на меня, с еще большим интересом. – Пусть будет так, Всполох… из Темнолесья.

Наши взгляды вновь встретились, этот старик точно знал многое, что по словам Видящего должно быть сокрыто от простых смертных. С каждым новым днем, каждым шагом я все чаще ловил себя на мысли, что меня словно ведет некая воля, или стечение обстоятельств, случайных встреч, каждый раз направляя меня в сторону ответов на мои вопросы…

Скрипнула дверь и в проеме показалось любопытное детское личико. – Он проснулся! Несите скорее! – дверь распахнулась и в главный зал ввалилась гомонящая кучка ребятни разных возрастов. Впереди с гордо поднятой головой шел Прокл, неся на вытянутых руках перед собой парящую глиняную кружку.

– Вот. Как ты любишь – подойдя ко мне и протянув свою ношу, сказал мальчик. Я уже почуял запах любимого чая и с улыбкой принял подношение. Несколько глотков приятного и очень горячего напитка развеяли последние сомнения и опасения.

– А где Буба? – из-за плеча брата высунулась светлая головка Дуняши. – А то мы рассказывали ребятам и обещали показать… а его нет.

– Он отдыхает. Скоро я призову его. – Я погладил ребят и вновь пригубил горячий чай.

– А где моя одежда и вещи?

– Ваша сумка… господин в келье отче… – Грузная женщина с добрым лицом, сохранившим следы недавних невзгод несколько замялась. – Правда мы… ребята сказали, что еда в ней… для нас. Поняв, что беспокоит ее, я улыбнулся и кивнул.

– Вы правильно сделали. Это действительно так, дети сказали мне, что вы голодаете и мы добыли ее для вас.

– Ваша одежда еще сохнет, девочки вчера ее заштопали и постирали, думаю скоро ее можно будет надеть. – Старая няня вновь смутилась и от чего-то покраснела. Я поглубже запахнул простыню и в нерешительности посмотрел на отче.

– Пойдем за мной, Всполох, посмотрим что-нибудь для тебя из моих вещей. – Отче похлопал меня по плечу, поманив за собой. Дети расступились, рассматривая меня словно диковинку, пропуская нас внутрь жилой части приюта.

Скромность на грани бедности. В центре комнаты, что видимо служила обитателям приюта столовой, стоял длинный стол, вдоль которого расположились две лавки. Боковые стенки комнаты были скрыты длинными занавесями, как я позже узнал, там спали дети, с одной стороны девочки, с другой мальчики. В центре противоположной от входа стены, я увидел массивный камин с причудливыми железными приспособлениями и вместительным котлом. Рядом с ним виднелась небольшая кучка деревянных обломков, что заменяли обитателям дрова. Пара дверей по обеим сторонам от камина и все.

Священник провел меня к правой двери, за которой оказалась небольшая комната. Стул, стол с огарком свечи, небольшой шкаф и книжная полка. Узкая и низкая кровать да уже виденный мной знак Митрианства – длань света. Отче указал мне рукой на стул, а сам направился к шкафу. Бормоча что-то себе под нос он несколько минут рылся в нем, видимо что-то выбирая.

Вскоре определившись он повернулся ко мне и с улыбкой протянул сложенное вчетверо серое одеяние. Я принял подарок и не задумываясь скинул с себя простыню. За дверью кто-то охнул, послышался звук смачного подзатыльника и скрип притворяемой двери.

– Я что-то делаю не так, отче? – одеваясь, спросил я священника, на что тот лишь по-доброму расхохотался.

– Твое имя и полное отсутствие стеснительности в отношении своей наготы… Ты пришел к нам из леса?

– Да. Я вышел из Вечного Леса, отче.

– Ты жил среди них? Лесных духов?

– Да, отче. Но они не духи, лишь народ… просто не люди. – Я внимательно посмотрел на старика. – Что вам известно об авари?

– Авари значит… Они себя так называют? – в ответ я лишь кивнул, пытаясь разобраться с поясом.

– Почти ничего. Они… сказка, их никто не видел уже многие годы… С момента появления Темнолесья. Но старые охотники, что были уже седыми, когда я еще мог пройти под столом не нагибаясь, рассказывали об обитателях леса, что способны превращаться в животных и говорить с птицами. В те времена, они иногда выходили к людям, менялись товарами, помогали…

– Они не верят и не любят смертных. У них есть на то свои причины. И убивают всех, кто пересекает границу их владений. – Глаза священника потухли, словно он только что услышал страшную правду, от которой старался убежать долгие годы.

– Но ты жил среди них? – я снова кивнул, поднимая свой рюкзак. Все вещи кроме запаса еды были на мести и в порядке, их никто не трогал.

– Но как? – отче присел на кровать, смотря на меня непонимающим взглядом.

– Так получилось… Они… Дева Озера приютила раненного ребенка, только что лишившегося семьи. – Я повернулся к священнику и посмотрел ему в глаза.

– Отче, я чувствую, что наш разговор… Он нужен нам обоим и ответы, если они будут искренними, без фальши и тайн, должны остаться только между нами.

– Но сначала надо поесть – улыбнулся я, доставая свою папку с бумагами. – Думаю вчерашние запасы закончились за один раз. – Отец Абрахам потупился и покраснел.

– У нас нет еды. Совсем. Уже несколько недель мы не могли выйти за пределы церковной ограды.

– Я знаю, отче. Буба сказал, что дух-хранитель места против его призыва под сводами храма. Как насчет магии? – я выудил пачку старых свитков, что много лет назад написал мой дедушка, с пометками "еда и питье".

– Буба?

– Да, мой демон.

– Демон… Магия – это проявление науки, главное, чтобы не колдовство. Ты колдун?

– Нет. Я адепт тайного искусства, смертные называют нас магами или заклинателями. И да – я хаосит и демонолог.

– Ты – потерянный внук Звездочета. – Священник не спрашивал, утверждал, видимо окончательно убедившись в своей правоте. Я на мгновение напрягся, просто не ожидал услышать от этого смертного слова о моей семье. Рука машинально потянулась за когтем, так случалось все чаще в последнее время. Но я вовремя взял свои эмоции под контроль.

– Да, жрец. Я внук Вильгельма Карталы, что был известен в этих краях как Звездочет. Кстати, у тебя есть имя?

– Меня зовут Абрахам. Отец Абрахам.

– Отложим этот разговор на потом, отец Абрахам. Думаю, нам стоит подкрепиться и заодно накормить остальных обитателей этой обители. – Я миролюбиво улыбнулся и зажав папку с бумагами подмышкой направился в столовую. Сзади послышался скрип кровати и тихие, шаркающие шаги.

* * *

Вспышка и на столе появляются сверток чего-то, завернутого в бумагу и глиняный кувшин. Свиток рассыпается в пальцах в труху. Я разрезал острием ножа бечевку, и взорам собравшихся в столовой людей предстал, свежий, еще горячий мясной рулет, по бокам выложенный ломтями хлеба. Оценив размеры блюда и количество голодных и до крайности удивленных, детских глаз, я не задумываясь сломал печать еще на двух свитках. На столе появились еще пара блюд. Запеченная на огне свиная нога, обложенная овощами и мясной пирог. И к каждому из сотворенных блюд прилагается по кувшину с компотом.

Женщина по имени Нэн, с которой меня познакомил священник как только мы покинули его келью, тут же взяла организацию завтрака в свои руки. Под ее чутким руководством старшие девочки споро накрывали на стол, расставляя тарелки и кружки. Вооружившись длинным кухонным ножом, Нэн принялась резать и делить сотворенные мною блюда на равные части, а девочка по имени Агнета, как я понял старшая из приютских детей, раскладывала еду по тарелкам.

Меня посадили по правую руку от священника, что занял место во главе стола. Как я понял после, я занял место той самой Агнеты, но она спокойно улыбнулась и просто пододвинула свою тарелку так, чтобы не мешать мне.

Отче сложил руки на груди и все, сидевшие за столом, повторили его жест. Я последовал их примеру. Меня все больше увлекало наблюдение за вот такими простыми проявлениями обычного быта простых смертных.

Слова благодарственной молитвы звучали спокойно и умиротворяюще. С удивлением я понял, что священник благодарит своего бога за то, что привел меня к ним, за еду, что я принес и за избавление от злых людей. Молитва закончилась и все молча приступили к еде. Я чувствовал себя слегка неловко, меня смущало общее внимание и любопытство. Никогда раньше я не чувствовал себя… спасителем.

Еда была вкусной, дед разбирался во многих областях тайного искусства и свитки сотворения еды и питья, что хранились все эти годы в моей сумке, были тому наглядным подтверждением.

Закончив трапезу, я в сопровождении всех обитателей приюта направился во двор. Пришло время призвать Бубу и начинать разбираться с последствиями вчерашней бойни, что мы устроили. Старая Нэн быстро угомонила собравшихся было с нами девочек, найдя для каждой, свою работу по хозяйству, но счастливые мальчишки с гомоном вывалили вслед за нами.

– "Да, Хозяин. Это место подходит. Тут можно, Хозяин." – получив одобрение от Бубы, я как обычно топнул ногой. В вспышке пламени появился мой фамилиар, в обличии которое я знал с самого детства. Небольшой, сейчас примерно мне по пояс демон, с огромными черными глазами, большими ушами, в общем самой милой наружности, что так нравилась детям.

* * *

Мы спокойно прогуливались по дорожке, что вела к воротам церковной ограды. Отец Абрахам расспрашивал меня про детей леса. Я отвечал, стараясь ограничиваться общими фразами, чтобы не выдать ничего из тайн Вечного Леса.

– Отче, думаю время пришло рассказать о том, что стряслось с вашим городом. Он не выглядит давно покинутым, и вообще… Как будто еще полгода назад в нем жили люди, обычной жизнью. Что случилось, отче?

– Это длинная история, Всполох. И чтобы понять ее, придется рассказать с самого начала. – Священник тяжело вздохнул и увидев мой молчаливый кивок, приступил к своему рассказу.

– Этот город называется Прилесье. В те времена, когда граница запретного леса отступила на восток, я был еще совсем ребенком. А тут, на этом месте стояла маленькая деревенька простых земледельцев, что платили дань прадеду нынешнего барона Фарли.

– Ты помнишь времена, когда Великий Лес отступил? Сколько же тебе лет, старик? – я с удивлением посмотрел на пожилого, но все еще крепкого священника.

– Много, мальчик. Я давно перестал считать свои года. Служение свету и благодать продлили мой смертный век… Не знаю, для чего Митра сохраняет мне жизнь, наверное, у него для меня еще есть… какое-то служение. – Я мысленно прикинул, по словам Видящего и Охотника, гибель древ-стражей и отступление Вечного леса, произошла немногим менее ста лет назад. Старый священник не выглядел дряхлым стариком, скорее он был похож на смертного, что только что пересек границу, отделявшую зрелость от преклонного возраста.

– Но мы отвлеклись. Охотничий люд быстро разведал, что в лес, раньше бывший практически недоступным, теперь можно войти и выйти, прихватив с собой его богатства.

– Богатства?

– Да, мальчик, шкуры и меха, целебные растения и грибы, драгоценные породы дерева, годные как в строительство, так и для постройки кораблей. Их очень ценят мореходы с севера. И самое главное – золото! Когда кто-то из охотников притащил в поселок крупный золотой самородок, случайно найденный им в одном из ручьев, люди будто сошли с ума.

– Сюда слетались авантюристы и кладоискатели всех мастей и разновидностей. На пустом месте рождались сказки, как кто-то за одну ночь намыл столько солнечного металла, что раз и навсегда бросил тяжкие труды и зажил, более не зная бед и нужды. И вот такие истории привлекали все больше и больше искателей быстрых богатств и легких денег…

– "Хозяин, расспроси старика про стоимость монет…" – мысли Бубы вывели меня из задумчивости. Мы подошли к воротам, пока старый священник возился с громоздким ключом, отпирая замок, я, покопавшись в поясной суме, достал несколько разных монет.

– Скажи отец Абрахам, а на что можно поменять эти монетки? – я протянул на ладони монетки, показывая их священнику.

– Ты не знаешь стоимости денег? Воистину, Всполох, ты пришел к нам из благодатного края, который минула алчность и жажда богатств, – отче искренне расхохотался.

– Вот эта – он указал пальцем на медный кругляш – самая дешевая, на нее можно купить булку хлеба и кувшин кваса или просто кувшин с хмельной брагой или пивом.

– Эта – палец сместился к серебряной монете, – называется серебряная полумрака или просто полумрака, она примерно в два десятка раз дороже медной.

– А вот эта – палец старика коснулся желтого кругляша. – марка полновесная. Простой человек, порою за всю жизнь ни разу такую монетку и в руках не подержит. Она в сто раз дороже серебряной полумраки.

– Почему золото настолько дороже остальных металлов? В чем его ценность? – пряча монетки обратно в кошель, пробормотал я.

– А кто его знает… Говорят из-за редкости металла или потому, что он не тратиться со временем, а может он очень нужен кому-то… Я не знаю, мальчик, просто принимаю это как данность свыше.

* * *

Мы вышли на площадь, что вчера утром стала ареной моего сражения с сектантами. Следы побоища, останки тел и лужи скверны – все было на месте. Смрад и нечистоты, зрелище кровавого жертвоприношения. Я почувствовал непреодолимое желание все это уничтожить… Нет! Очистить, пройдясь по следам отвратительных ритуалов потоком всеочищающего пламени.

Отче молчал, в его глазах заблестела влага… Он смотрел на растерзанные тела жертв, что сектанты сваливали в кучу сбоку от своего алтаря.

– Надо их похоронить! – в сердцах воскликнул священник, устремляясь к груде тел.

– Надо, – я придержал его за рукав, – но мы просто физически не сможем вдвоем похоронить все тела. Доверься мне священник, я устрою им огненное погребение, если твой бог не запрещает такое.

Отче внимательно посмотрел на меня и вновь повернулся к груде тел.

– Митра милостив… Мы, его дети прошли через многие испытания, и он всегда взирает на нас с любовью и пониманием…

Я приказал Бубе стаскивать тела сектантов и части их тел к алтарю. Отче командовал мальчишками, те вооружились носилками и принялись обходить окрестные дома в поисках дров, пригодных для большого погребального костра. Они таскали обломки мебели и просто остатки дровяных запасов в церковный двор, сваливая все в одну кучу.

После, мы, соорудив нехитрые носилки вместе с отцом Абрахамом, принялись переносить тела жертв на церковный двор и продолжили наш разговор.

– Этот город был основан людьми, что нашли свое место и связали свои жизни с Темнолесьем. Охотники и старатели, позже появились те, кто покупал шкуры и мясо. Ну и конечно золото…

– Откуда столько камня, отче? Городские стены и дома… я не видел не одной деревянной пристройки.

– Все это, – священник обвел взглядом окрестности, помогая мне выгрузить очередное тело, и уложить его к остальным замученным горожанам. Вокруг них уже суетились девочки во главе с Нэн. Они раздевали мертвецов и как могли омывали тела. – строилось с помощью магии. За золото в этом мире можно купить очень многое, мальчик.

– Первые две постройки, что образовали центр будущего города – это наша обитель и городская ратуша. Их строили на общие пожертвования всех, кто собирался обосноваться тут. – священник указал рукой на еще одно большое здание, что замыкало собою дальнюю сторону площади.

– Преподобная Феора обладала даром исцеления ран и болезней. Умела слушать и наставлять заблудших на путь истинный, и словом, и делом. Она заботилась о сиротах и страждущих. И многие, получившие от нее бескорыстную помощь, помогали нам чем могли.

– После, когда к жителям города пришел достаток, многие так же возводили свои дома. В городе быстро появился старый маг-архитектор, магистр Дрейн. Вон его дом – третий с лева от ратуши.

– А как же местные вожди? Мои учителя говорили мне, что землями смертных правят воины, всадники в железных одеждах, что собирают подати с земледельцев? – мы уложили очередное растерзанное тело на носилки и снова прошли к церковным воротам. Мимо нас проковылял Буба таща за ноги сразу пару мертвых сектантов.

– Да… Вольные бароны. Они быстро почуяли запах денег, но, когда к стенам города подошла первая дружина, город уже успел нанять северян. Каменные стены и наемники стали основой нашей независимости. Правда барон Фарли, прадед нынешнего правителя этих земель все-таки стребовал с городского совета какую-то дань…

* * *

Ближе к полудню из разграбленных домов стали выходить вчерашние пленники. Они подходили к отцу Абрахаму и после недолгой беседы начинали помогать нам в наших скорбных трудах. От Бубы простые люди шарахались словно от огня, в прочем это было недалеко от истины. Буба лишь презрительно фыркал, закидывая очередное обожжённое или растерзанное тело на алтарь.

К сожалению, появление посторонних вынудило нас прекратить наш разговор. Отец Абрахам оказался просто бесценным источником информации. О таких возможностях Охотник говорил так: "Всполох, может так случиться, что ты наткнешься на источник знаний и ответов, в котором есть если не все, что тебе нужно, то очень многое. Не спеши и не дави на такого человека. Старайся найти общий язык и расположить его к себе. И тогда, даже если ты сам не задашь всех нужных вопросов, он может сам рассказать тебе много большее." И Охотник оказался прав, впрочем, как всегда.

Отложив разговор до более удобного момента, я наравне с остальными смертными готовил тела горожан к погребению в огне. Выжившие смотрели на меня настороженно. Незнакомец, что вышел из церкви, облаченный в рясу священника и демон, что бесцеремонно таскал трупы бандитов, попутно обирая с тел все ценное…

* * *

К вечеру все приготовления были закончены. К церкви выходили все новые и новые люди, многие из них пришли из окрестных деревень. Новость об освобождении Прилесья об банды сектантов распространялась по округе со скоростью лесного пожара.

Кто-то нашел схрон сектантов, где они хранили свои припасы, к церкви потянулся ручеек людей, переносивших съестные запасы в единственное безлопастное место в городе. После заката практически одновременно запылали два костра. Один разжег Буба, под моим чутким приглядом, второй под молитву об упокоении близких, что читали все собравшиеся во дворе обители люди, запалил отче.

Я с удивлением наблюдал, как темные, маслянистые капли скверны, что так и оставались грязными лужами на камнях площади, с первыми всполохами пламени, охватившими алтарь сектантов, устремились к нему, словно живые. Они стекались к зареву костра, что нещадно терзал древесину мерзкой повозки и трупы сектантов, стремясь затушить или хотя бы ослабить огонь, пожирающий эту мерзость. Но безуспешно. Пламя с азартным треском все сильнее разгоралось, с каждой минутой, с каждым омерзительным сгустком взвиваясь все выше к небу. Из толпы скорбящих горожан, я услышал слово "очиститель". И все громче и громче люди повторяли это, повернувшись в мою сторону.

Не понимая, что происходит я обернулся и увидел благоговейный трепет в глазах простых сметных. Город, который они считали обреченным, словно бы исторгал из себя, всю ту боль и ужас, что еще вчера утром казались неотвратимыми.

Уже к утру все еще стоя у пепелища, оставшегося на месте алтаря, я услышал шаги отче. Он подошел ко мне, и мы несколько минут стояли молча и смотрели на догорающие угли. Священник протянул мне книгу, в добротном кожаном переплете.

– Это подарок, Всполох. Сейчас я понимаю, почему тебя нарекли этим именем, мальчик. Там – он указал на книгу – есть закладка, начни читать ее с того места, что она отмечает.

Он развернулся и пошел обратно на церковный двор, на котором кипела жизнь. Ставились палатки, люди, вновь обретшие надежду, пытались начать жизнь с чистого листа.