Текст книги "Пылающая Башня (СИ)"

Автор книги: Ден Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Пылающая Башня

Вступление

Кучер гнал четвёрку упряжных коней не жалея кнута. Ему в спину хлестали потоки холодного ливня. Завывающие порывы ветра норовили сорвать с головы старую шапку. В эти проклятые времена, времена войны, раздора и грабежей, измены и предательства, смены эпох и королевских династий, каждый мог рассчитывать только на себя. Владеть тем, что лежит в карманах и бежать, не останавливаясь…

Кучеру не стоило останавливаться на том постоялом дворе, и вообще не стоило пытаться покинуть край, охваченный войной на своём дилижансе. Слишком большой, слишком приметный, и полная упряжка в четыре ещё вполне приличного вида лошадок не могли не привлечь неприятности. И вот результат – дилижанс реквизирован непонятным вельможей в сутане. Попытка убежать, завидев в дверях трактира вооружённых людей привела к разбитому лицу и отбитым рёбрами. И все одно – эта бесконечная дорога, петляющая меж самых мрачных закоулков проклятого леса. Тут, в Темнолесье и в добрые времена хватало всякого… То разбойники балуют, то инквизиция ловит очередного малефика, то наёмники графа ищут лихоимца, зарезавшего очередного мытаря. И так было всегда, сколько кучер себя помнил…

Стой! Стой кому говорят! – грубый окрик и тычок в спину, прервал горестные мысли кучера. Свиснув, кучер натянул поводья, отчего, четвёрка лошадок недовольно зафыркала и с куда большим энтузиазмом начала постепенно замедляться. Дилижанс медленно выезжал из-за поворота на большую лесную поляну, на которой сходилось две единственные проезжие дороги в этом забытом всеми богами лесу. В центре росло огромное дерево, которое двуногие обитатели леса давно приспособили как указательный столб, место встреч и мелкого мена. Перед деревом уже стояли трое из десятка всадников, сопровождавших вельможу и молча смотрели на труп, висевшей на самой толстой ветви что была ближе всех к земле…

* * *

Дилижанс окончательно остановился. Скрипнув, дверца приоткрылась и к ней тут же направился старший из всадников.

– Что там сержант? – резкий, требовательный голос развеял гнетущую тишину.

– Труп господин, точнее висельник. – спокойно ответил сержант, умело спрыгнув на землю и взяв своего коня под уздцы.

– Так-так… Давайте-ка взглянем, чем нас порадует этот день… – задумчиво проговорил вельможа, выходя из дилижанса. За ним в проёме пассажирского отделения показался щуплый молодой человек в серой монашеской рясе. Неловко спустившись с приступка, служившего в дилижансе ступенькой, монах раздражённо протёр тонзуру и нервно накинул глубокий капюшон на голову.

– Господин, в этом лесу останавливаться может быть опасно… Братья в монастыре говорили, что тут водятся не только дикие лесные твари… но и двуногие служители тёмных сил… – монах трусливо оглянулся, пряча от дождя кожаный планшет для бумаг за пазуху и суетливо засеменил следом за вельможей.

– Братья из Шехта говорили – продолжил монах, на ходу пытаясь одной рукой подтянуть полы рясы, что в этот лес бежали еретики из тех, кому промыслом Нечистого удалось ускользнуть из окрестностей Шехта полторы седмицы назад. Говоря это, монах сотворил знак веры – защитный круг, после чего поспешно схватил медальон висевшей на груди поверх одежды и приложил его к губам. Край рясы выпавший при этом из рук, в то же мгновение был безнадёжно заляпан грязью из ближайшей лужи.

– Господин, ваш секретарь прав, здесь может быть небезопасно. Три дня назад нам попался бродяга вызвавший подозрение. При досмотре у него обнаружили клеймо Нечистого выжженное на груди… – сержант задумался на мгновение и продолжил.

– Бродяга оказал ожесточённое сопротивление при попытке задержания. Допрос на месте не дал никаких результатов. Казалось, боль от ударов и порезов его только… придавали ему сил. И только огонь смог сломить волю еретика. Сержант спокойно обвёл взглядом поляну проверяя расположение бойцов. Все вроде было в порядке – двое у дилижанса, трое в центре поляны, остальные рассыпались вокруг и наблюдают за окрестными зарослями.

– Что показал допрос? – спокойно спросил вельможа, на ходу доставая из внутреннего кармана монокль завёрнутый в шелковый платок.

– Почти ничего. На вопросы железом еретик отвечал нечестивой бранью и проклятьями, вопросы огнём привели его в буйное бешенство. И нам пришлось… Очистить его пламенем. – уклончиво ответил сержант. Они почти подошли к висевшему на дереве телу.

– Проклятия? И чем же он грозил вам? и от чьего имени? – с ироничным любопытством продолжил вельможа. – Как обычно неминуемой гибелью и карой Нечистого?

– Не совсем…

* * *

Тем временем троица подошла к месту казни. В центре поляны возвышалось огромное, старое дерево. Его кора, потрескавшаяся от времени и скверной погоды что так часто обрушивала своё ненастье на этот проклятый богами край, местами гнила и осыпалась. Мощные ветви древа раскинулись во все стороны, пытаясь уловить хоть малую толику солнечного света, с каждым годом жизни становясь все шире. На одной из нижних ветвей толщиной в бедро взрослого мужчины висел мертвец.

– Барталамео, готовься вести записи. – после небольшой паузы спокойно приказал вельможа, – осмотр предполагаемого места проведения ритуального жертвоприношения, – вельможа достал золотую цепочку, один конец которой пристегнул к символу своего ордена, золотому амулеты в виде пылающей, латной перчатки, сжатой в кулак, деснице гнева божьего, второй конец цепочки увенчанный замысловатым креплением, занял положенное ему место в оправе монокля, после чего тот слегка засветился золотистым сиянием.

Монах закрутил головой, пытаясь найти место, укрытое от дождя. Вести записи в такую погоду – дело неблагодарное. Лучшее, что обнаружилось на поляне – бугристый корень дерева, уходивший в толщу земли и хоть как-то укрытый от небесной влаги, ещё не до конца увядшей кроны дерева. Свернув втрое полу рясы, Барталамео попытался по удобнее утроиться на этом импровизированном табурете и достал из-за пазухи планшет для бумаг и тубус с письменными принадлежностями.

Я готов магистр. – Уныло доложил монах, приступив к заполнению очередного в его жизни документа.

– Пиши: тринадцатый день, седьмого месяца, года тысяча четыреста семьдесят третьего от обретения святых даров. Осмотр проводит старший дознаватель ордена Искореняющих Ересь, магистр Альфред Ноэль. При осмотре применяется "око истины". Место – поляна с перекрёстком дорог на окраине Темнолесья. Время – полдень. – Магистр Ноэль надел монокль и продолжил.

– В центре поляны расположено дерево. На дереве труп человека, повешенного на верёвке за шею. Тело висит невысоко, практически касаясь земли пальцами ног. Труп несёт на себе следы пыток и насильственной смерти. На трупе имеются остатки кожаной одежды и нательного белья, – взяв небольшую паузу, магистр неторопливо обошёл висельника по кругу, осматривая тело через мерцающий монокль и продолжил:

– Визуальный осмотр выявил следующее: тело принадлежит мужчине средних лет. Волосы тёмные с проседью. Рост – выше среднего. Цвет глаз установить не представляется возможным по причине отсутствия оных. На лице следы побоев и ожоги… Видимо глаза выжгли в процессе пыток. – магистр снова замолчал, задумчиво проводя моноклем вдоль груди повешенного.

– Так – так… это не пиши, – замешкавшись на мгновение, дознаватель взял монокль в левую руку, достал из-под рясы, и ловким движением разложил железный стек примерно два локтя длиной. Мгновением позже и, видимо что-то для себя решив, Ноэль кончиком стека медленно и аккуратно откинул пропитавшийся кровью край нательной рубахи с груди повешенного.

– Барт, пиши: на груди убитого, в районе сердца, обнаружены следы среза кожного покрова. Размерами… примерно в две ладони взрослого мужчины. Око истины выявило присутствие следов магической октаграммы…

– Октаграмма? – прервал вопросом монолог магистра сержант, внимательно наблюдавший за осмотром тела.

– Да, сержант, октаграмма – восьмиконечная звезда, используется в ритуалистике для сотворения печатей. Символ единение всех первоначал. – без запинки ответил за магистра монах, не отрываясь от ведения записей. Барталамео хорошо знал своего начальника и наставника. Тот не терпел, когда его перебивают и просто на дух не переносил, если кто-то пытался мешать ему в процессе работы.

– Барт! Внимание! – рявкнул дознаватель и продолжил осмотр тела.

– Срез свежий, по следам на срезе, увечьям и общему состоянию тела, определяю время смерти – не более шести – семи часов назад. Смерть наступила в следствии… Сержант, срежьте тело!

Сержант без промедления направился к стволу дерева, где крепился край верёвки, на ходу доставая кинжал из ножен, закреплённых за спиной. Ноэль, промедлив мгновение, благоразумно отошёл от повешенного на несколько шагов. И вовремя, лужица грязи и нечистот, скопившаяся на земле под ногами покойника, разлетелась смрадным веером брызг во все стороны. Магистр не теряя ни минуты, с азартом охотничьего пса, вставшего на след добычи, продолжил осмотр тела.

– Барт, мой саквояж с алхимией и бумаги из красной папки. Живо! – рявкнул Ноэль убирая стек и склоняясь над телом. Промокший до нитки, и грязный по колено секретарь обречённо вздохнул, сложил планшет и потрусил к дилижансу, бормоча себе под нос что-то неразборчивое…

– Господин, это надолго? Делать остановки в Темнолесье может быть небезопасно. – напомнил сержант. Его преследовало ощущение чужого взгляда, то самое ощущение, когда из темноты переулка тебе в спину кто-то целится из самострела. Сержант чувствовал, его люди нервничают все сильнее. Обманчивая тишина окружающих зарослей давила на нервы ощущением приближающейся беды.

Секретарь подбежал к дознавателю, неся перед собой в руках увесистый кожаный саквояж и красную папку под мышкой. Ноэль отвлёкся на минуту от осмотра тела, раскрыл саквояж, достал небольшую серебряную коробочку, чем-то похожую на новомодный портсигар, раскрыл её и начал аккуратно посыпать грудь покойника желтоватым, остро пахнущим порошком. От раны на месте куда попадал порошок послышалось тихое шипение, воздух наполнился неприятным запахом аптечной лавки и ещё чего-то.

– Внимание Барт, тщательно зарисуй вот этот символ. – магистр указал секретарю пальцем на грудь покойника. Сам сняв кожаные перчатки и засунув их за пояс, взял у секретаря красную папку. Приложив к замочку свой орденский амулет, дознаватель начал бегло перелистывать содержимое. Найдя нужный лист Ноэль заглянул через плечо своего помощника сравнивая рисунок из папки и то, что получалось у его помощника. Символы совпадали…

– Бернард… о господи… Нет!!! – в сердцах воскликнул Ноэль. – Барт… мы кажется опоздали…

* * *

Альфред Ноэль, старший дознаватель ордена Искореняющих Ересь не успел закончить своей фразы. Его прервал громкий крик: «Тревога!». Кричал один из часовых наблюдавших за окрестными зарослями. Небесный свод прочертила вспышка молнии, мгновением позже раскат грома стал отмашкой для нападающих.

Через шум дождя из зарослей донеслись еле слышные хлопки выстрелов. В маленький отряд с трёх сторон полетели арбалетные болты. Мгновение и солдат поднявший тревогу упал в грязь. Шлем с открытым забралом не смог уберечь своего хозяина от попадания болта в лица. Со всех сторон в которые расходились дороги послышался, шум ударов топора и треск ломающегося дерева.

Непогода, всю дорогу донимавшая путников холодом и промозглой сыростью, теперь стремительно превращалась в бурю. Небо застилали чёрные грозовые тучи. В раскате грома практически терялся звук падавших на дороги деревьев.

Альфред Ноэль оглянулся – пути к отступлению были отрезаны. Все выезды с поляны были завалены упавшими деревьями лишая возможности проехать как конному, так и экипажу. Вокруг кого-то стонал, сзади послышалась ругань, треск веток и звук пистолетного выстрела. На плечи магистра навалилась непреодолимая усталость, в уши врезались звуки битвы, споры и ругань солдат и картавые, малопонятные выкрики напавших. Их было много… Отряд был обречён…

– Барт! хватай папку, саквояж и прячься под дилижансом. – преодолевая панику и ошеломление, приказал Ноэль.

– Готовь свитки "отрицания скверны" и "снятия проклятия"… и постарайся выжить…

Старший дознаватель ордена Искореняющих Ересь не собирался умирать просто так, стоя на коленях, сломленный и покорный судьбе. В уши ударила какофония звуков, скорее уместных для пыточной камеры или массовой бойни, нежели лесной поляне. Вопли людей, лязг щипцов и шипение плота… стоны и мольбы о пощаде. Из зарослей неподалёку донёсся душераздирающий вой, к первой твари присоединились ещё несколько, вторя ей не то лаем, не то злобным смехом подонка, издевающегося над беспомощной жертвой.

Гончие скверны… в голове дознавателя всплыли воспоминания, вбитые в него годами дисциплины и строгих уроков, преподавателей замка Бренр. Времени совсем мало – пора вставать и делать то, чему его учили. Ноэль со стоном поднялся с колен, левой рукой ухватившись за амулет ордена, в правой вновь оказался железный стек. Буря заливала дождём глаза и смешивала во едино наваждение и звуки реального мира…

На опушку поляны выходили гончие. Мерзкие твари, высотой до метра в холке. Одна, две, три… Отсутствие кожи, костяные шипы вдоль позвоночника и огромные клыки, с которых стекала гнойно жёлтая слюна – их вид мог повергнуть в панику любого человека, даже опытного война ни разу не сталкивавшегося с порождениями скверны Нечистого. Гончие повинуясь незримому приказу синхронно сорвались с места и бросились на дознавателя. Амулет ордена ощутимо нагрелся, предупреждая хозяина об опасности, чем и спас ему жизнь.

Тело, лежавшее все это время у ног дознавателя, тело друга… оживлённое богомерзкой волшбой малефика вздрогнуло и начало подниматься. Мгновение и рука мертвеца попыталась схватил Ноэля за ногу. В последний момент дознаватель успел отдёрнуть ногу и трофеем мертвеца стала лишь пола рясы. Не задумываясь ни мгновения, Ноэль активировал руну плетения малой молнии, удобно расположенную под большим пальцем на стеке и нанёс сокрушительный удар по хребту мертвеца. По стеку зазмеились и затрещали ветвистые всполохи белого света, и оживший мертвец рухнул, сотрясаясь в конвульсиях. Следующий удар дознаватель нанёс наотмашь за спину, одним движением сокрушая первую гончую и выворачиваясь из мокрой и грязной рясы, подол которой восставший из мёртвых Бернард, так и не выпустил из руки. Гончая с переломленным хребтом, скуля отлетела в сторону.

Небо озарила молния, по поляне прокатилась незримая волна, сметая с неё все проявления скверны нечистого, ударил гром, и какофония звуков адской камеры пыток стихла. Отрицание скверны – первейшее средство ослабить или полностью уничтожить проявление силы Нечистого.

Дознаватель вновь оглянулся. Он был полностью окружен адскими гончими. Минимум дюжина этих тварей разных размеров и отвратительности, смыкала кольцо вокруг него. Поскуливая в нерешительности они все же продолжали приближаться. Ещё мгновение и они кинутся все разом, поваляет его на землю и это станет концом… В лучшем случае концом. Магистр ордена Искореняющих Ересь выбрал самую крупную тварь, рывком выхватил двуствольный пистолет из кобуры, закреплённой на ремне и выстрелил твари прямо в голову. Серебряная пуля размером с фалангу большего пальца взрослого мужчины, попала гончей прямо между глаз разорвав голову в клочья как гнилую тыкву. Воздух наполнился смрадным запахом разложения и болезни.

В этот момент на землю у ног дознавателя с небес упал лучик солнечного света, первый за весь день. Тяжесть и паника, сковывающие движения отступили. До ушей донёсся звук яростной схватки – значит его люди все ещё сражаются. Марево, до момента клубившиеся вдоль опушки поляны, стремительно развеивалось и утекало вглубь леса мглистыми языками тумана. Почуяв гибель вожака, гончие с визгом бросились в разные стороны, сбивая с ног каких-то непонятных людей…

– Пришло время разобраться, кто посмел напасть на представителей ордена и творит богомерзкую малефицию в этом проклятом всеми богами лесу. И начать стоит с колдуна, – решил для себя Альфред Ноэль и окинул беглым взглядом происходящее вокруг. Его солдат осталось четверо, считая сержанта. Они с мрачной решимостью отбивались от дюжины оборванцев, теснящих солдат к дилижансу, из-под которого выглядывал грязный зад в монашеской рясе.

Ноэль взялся левой рукой за амулет ордена и продолжил крутить головой в поисках колдуна. Адские гончие – твари, требующие постоянного колдовского контроля. Убей колдуна и гончие превратятся в отвратительных, но тупых порождений скверны, одержимых лишь голодом, безразличных к тому, кого сожрать. Мужчины и женщины, домашний скот или лесной зверь – для них нет разницы. При отсутствии жертв или другого источника мяса не задумываясь жрут себе подобных. Они были в организованной стае, действовали сообща – значит Малефик, контролировавший их, где-то рядом… Амулет в руках дознавателя нагревался все сильнее, пока взгляд не повернулся к дороге, по которой отряд приехал на поляну.

За кроной упавшего на дорогу дерева кто-то скрывался. Малефик – красный капюшон и грязно чёрный балахон не оставлял сомнений в принадлежности этого… "человека" к рабам Нечистого.

– Барт! свиток "Оковы войны" на дорогу! – крикнул Ноэль, срываясь с места. Малефик явно понял, что обнаружен и попытался выбраться из веток упавшего дерева. Прокричав, что-то неразборчивое, колдун бросил в сторону бегущего к нему дознавателя ком грязи, развернулся и хромая на одну ногу попытался скрыться. Из комка нечистот повалил чёрный смрадный дым, пытаясь обрести некую форму, в прочем заклятье "отрицания скверны" продолжало действовать, рассеивая дым быстрее, чем тот успевал превратиться хоть во что-то опасное.

Альфред Ноэль не мог позволить себе длительной погони, за спиной у дилижанса шёл неравный бой, а заклятье "оковы войны" так и не подействовало. Пробежав ещё пару шагов, дознаватель остановился, выравнивая дыхание, накинул темляк стека на запястье правой руки и достал пистолет. Дистанция для выстрела была великовата и сам Ноэль предпочитал стрелять из "уравнителя" в основном в упор, но выбора не оставалось.

Один заряд не оставлял права на промах и искореняющий не промахнулся. Грянул выстрел и фонтан кровавых брызг обозначил попадание в правое плече колдуна. От удара в спину, тот споткнулся и покатился кубарем по земле. Амулет искореняющего вновь вспыхнул нестерпимым жаром, оповещая хозяина о творимом где-то рядом колдовстве. Малефик скулил, подвывал и.… менялся. Очертания человеческого тела дёрнулись и расплылись, от колдуна во все стороны повалил смрадный дым, скрывая его от взгляда искореняющего. Человеческие стоны превратились в омерзительное тявканье. Ещё один удар сердца и из облака чёрного дыма метнулась четвероногая тень, припадая на заднюю лапу, тварь, ещё мгновение назад бывшая "человеком" скрылась в непроходимых зарослях вдоль дороги.

С поляны, где не стихали звуки ожесточённой схватки, раздался голос сержанта.

– Внимание! Залп! – почти одновременно грохнули четыре выстрела из пистолетов, следующая команда: "вперёд!" поставила точку в схватке солдат и отребья, потерявшего всякую волю к сопротивлению, после бегства колдуна…

* * *

Солнце, выглянувшее из-за туч, озарило своим светом место кровавой бойни. Дознаватель, устало переставляя ноги, шёл к дилижансу. Вокруг экипажа валялись изрубленные тела бандитов. Сержант сидел на ступеньке экипажа и слушал доклад одного из уцелевших. Вокруг сержанта суетился Барталамео пытаясь обработать глубокую рану на левой руке. Ещё двое уцелевших вязали руки и ноги трём пленникам, поглядывая на них недобрыми глазами. Пленники, подвывая, умоляли о пощаде, клялись всеми святыми, что… В общем как обычно…

Подойдя ближе Ноэль увидел тело кучера – его настигла смерь на месте. Она пришла в виде арбалетного болта, прямо в сердце – старик умер без мучений. Трупы коней, как упряжных, так и верховых валялись тут же. Считать потери не осталось сил и как обычно поступал в таких случаях Альфред Ноэль, он свалил все это на своего секретаря.

– Барт, доклад в сжатой форме – устало сказал дознаватель, садясь рядом с сержантом.

– Наши потери – шесть человек, все мертвы. Твари добивали раненых как наших, так и этих. – Секретарь кивнул в сторону вязней, которых один из выживших солдат методично избивал ногами.

– Сколько погибло их не знаю, посчитать ещё не успел. Расход по свиткам – "отрицание скверны" один, "большое снятие проклятия" один, "оковы войны" один… Пришёл в негодность из-за моей ошибки. Простите магистр, я.… когда бежал к дилижансу, упал в грязь и вот… свиток прочитать правильно не получилось – начал извиняться монах, понимая, что малефик скрылся из-за этой ошибки.

– Ладно, хватит – махнул рукой дознаватель, прерывая секретаря, – давай дальше по делу.

– Господин сержант и все оставшиеся в живых ранены, раны средней тяжести. Прошу разрешения воспользоваться запасами зелий из саквояжа.

Ноэль только кивнул, сил говорить почти не осталось. Помотав головой из стороны в сторону, выпив протянутое секретарём зелье бодрости и сделав несколько глубоких вдохов Альфред Ноэль, старший дознаватель ордена Искореняющих Ересь, продолжил исполнять свои обязанности.

* * *

– Бен, как же так? Как тебя угораздило вляпаться в эту ловушку? – Ноэль сидел на снятом с убитого коня седле под кроной дерева и смотрел в лицо мёртвого друга. Мертвец медленно повернул голову и открыл рот, чтобы ответить и замер. С дерева дождём сыпалась листва и то и дело падали сухие ветви. Силы покидали мертвеца и вместе с ним умирало дерево, энергия жизни которого и поддерживала иллюзию бытия в теле человека, шагнувшего за грань.

– Альф… – прохрипел мертвец. – У нас с Ди не было выбора. Наш сын Бальтазар пробудил талант очень рано… и неожиданно… Мы… отвезли его к деду, отцу Дианы… Только он мог помочь Бальтазару с тем… что в нем проснулось…

Мертвец умолк, а по стволу дерева с резким треском пробежала длинная трещина от основания устремляясь к макушке.

– Бен! не уходи! Ещё не все, где твой сын? Почему с тебя срезали печать? кто это сделал и как они узнали о ней? Где Диана? – вопросов было слишком много, а времени почти не осталось. Каждое слово мертвеца приближало его к порогу небытия.

Порывшись в саквояже, дознаватель достал последний флакон с зельем "мёртвой воды" и влил его в открытый рот мёртвого друга. Мертвец вздрогнул, выражение его изувеченного лица снова приобрело некую осмысленность. "Мёртвая вода" применялась в некромантии для стабилизации и восстановления тел, поднятых магами немертвых. Но раны и пытки – неразлучные спутники всех тёмных ритуалов Нечистого слишком сильно разрушили связь тела и души Бернарда Крюгера. Зелье давало лишь кратковременный эффект и было последним.

– Альф хватит вопросов, просто выслушай меня… Прошу… Наш сын пробудил талант, доставшийся ему от деда… Пожиратель пламени, порождение чистого хаоса… его надо было срочно связать… подчинить воле мальчика… это был вопрос его жизни… Вильгельм, отец Дианы знал, что надо делать… он вообще многое знает… Он живёт тут в Темнолесье… – речь мертвеца прерывалась, силы покидали его.

– Мы… отвезли сына к нему… полгода назад… сейчас Бальтазару… семь лет… Его талант… опасен… Вильгельм должен был поставить печать… Найди его, найди моего сына и помоги…

С дерева отвалился огромный кусок коры и с шумом рухнул на землю. Мертвец замер на мгновение, захрипел и продолжил еле слышным шёпотом.

– Нас предали… Они… продались колпакам… рабам Нечистого… узнали, как получать скверну из печатей первооснов… Я и Диана – обречены… но у нашего сына ещё есть шанс… Найди его, помоги… прошу…

Это были последние слова Бернарда Крюгера, авантюриста и археолога, знатока стихий и демонологии. И сокурсника по обучению в замке Бренер старшего дознавателя ордена Искореняющих Ересь, Альфреда Ноэля.

С последними словами мёртвого друга древо издало протяжный не то стон, не то треск и начало оседать, превращаясь в труху.

– Все записал? – повернувшись к секретарю спросил дознаватель. В ответ тот лишь молча кивнул.

– Что с лошадьми?

– Удалось отловить пятерых наших и ещё две этих вот, – секретарь нервно мотнул головой в сторону солдат, насаживавших на деревянные колья головы убитых бандитов.

– Остальных, видимо, сожрали гончие.

Встав с седла Ноэль направился к дилижансу. Его видимо придётся бросить, слишком уж неуклюже оказалась это транспортное средство. Бедняга кучер, зря мы его реквизировали в том трактире…, наверное. Надо поспешить, до башни Вильгельма Карталы пол дня пути верхом. Надо постараться успеть до того, как до старика и мальчика доберутся рабы Нечистого.

У дилижанса дознавателя ждал сержант, левая рука покоилась на перевязи перекинутой через плечо. При приближении вельможи сержант поднялся на ноги и встал, готовясь сделать доклад по всей форме.

– Господин. Пленные допрошены железом и огнём. Ваш секретарь записал их показания. Кони осёдланы и готовы продолжить путь. Раны солдат обработал ваш секретарь и мои парни готовы исполнить свой долг до конца. Осталось только провести ритуал "огненного погребения" и привести приговор в исполнение.

Ноэль кивнул сержанту и сказал: – Патрик, вы и ваши люди проявили себя как настоящие герои в этом бою. Прошу отставьте "господ" до лучших времён… На что сержант лишь молча кивнул.

Тела павших товарищей и кучера сложили в дилижанс, туда же перенесли и тело Бернарда Крюгера. Все выжившие подошли к дилижансу. На лицах солдат читалась лишь угрюмая решимость идти до конца и ещё немного усталость и грусть по павшим товарищам. Кивнув Барталамео, Ноэль приказал: – Начинаем.

Барт достал из планшета свиток "огненного погребения", сломал печать и прочёл заклинание. Дилижанс вспыхнул, ярким, очищающим пламенем, взвившимся столбом в темнеющие небеса. Монах затянул отходную молитву по павшим в бою героям. Выжившие стояли молча, сегодня каждый из них потерял кого-то близкого и слова были не нужны… никому. Несколько минут тишины спустя, Ноэль обратился к оставшимся.

– Заканчивайте с бандитами и в путь.

Поредевший отряд всадников покидал перекрёсток дорог Темнолесья. За спиной оставляя трухлявый пень дерева веками служившего обитателям Темнолесья ориентиром, местом встреч и мелкого мена, поляну, залитую кровью врагов и друзей, полторы дюжины кольев с насаженными на них головами разбойников и три висельника с табличками на шеях "разбойник и еретик". Да ещё пепелище на месте, где обрели последний покой их друзья… и кучер.

* * *

Светало. Небольшой конный отряд донельзя уставших и злых людей, петлял по извилистым тропам Темнолесья практически с заката. Люди клевали носами и лишь воля и опасности пути по этим проклятым всеми богами лесам, не давали всадникам заснуть прямо в сёдлах. Но лес вокруг как будто бы вымер. Ни пения птиц, ни звуков диких обитателей этих краёв не тревожили слуха путников.

– Магистр, – к Ноэлю подъехал солдат из передового дозора, – впереди ручей, как вы и говорили, тропинка вывела нас к броду. На той стороне видны следы людей и как минимум одной повозки. Они прошли через брод менее 3–4 часов назад.

Ноэль кивнул, его не покидало тревожное чувство, ощущение того, что он неизбежно опаздывает и обещание, данное мёртвому другу, вот-вот окажется неисполнимым.

– Вперёд! – скомандовал дознаватель.

– Надо срочно ускориться и пересечь брод. От него до цели нашего назначения осталось совсем немного.

Отряд пришпорил коней и через несколько минут заросли расступились перед путниками открывая вид на небольшой, но быстрый лесной ручей. Берег перед бродом был изрыт копытами коней и следами двуногих обитателей этого проклятого всеми богами леса.

Спешившись и взяв коней под уздцы, всадники вошли в воду. Глубина ручья в месте брода не доходила взрослому мужчине и до колена. Дорога, ещё вчера бывшая просто тропинкой, уходила ощутимо вверх по каменистому склону.

– Всем приготовиться, мы почти на месте, – приказал дознаватель своему маленькому отряду. Солдаты молча проверили заряды в пистолетах и обнажили палаши.

– Коней оставим тут, у брода. Я иду первым, остальные в десяти шагах за мной. Наша цель мальчик. На вершине холма, куда ведёт эта тропинка должна стоять башня. Все. Вперёд. – последние приказы были отданы и отряд в тишине двинулся к своей цели.

* * *

С опушки доносился разношёрстый гомон толпы бандитов. Огромная банда пёстрого сброда со всего Темнолесья собралась этим утром перед башней старика Вильгельма. Их было много, как минимум несколько сотен. Шайки простых разбойников перемешались с порождениями Нечистого и сектантами в красных капюшонах. Были тут и твари, заражённые порчей. В центе площадки, что когда-то служила двориком немудрёного хозяйства старика стояла телега. В её центре, на мощной оси, сектанты установили колесо, к которому было привязано истерзанное и обнажённое женское тело.

– Женщина мертва – шёпотом произнёс Ноэль, ни к кому конкретно не обращаясь. – Нападать на них сейчас – чистое самоубийство. – вторил ему секретарь.

Магистр, что будем делать? – этот вопрос остался без ответа. Дознаватель ордена Искореняющих Ересь напряжённо думал.

Если мы ничего не предпримем, тут скоро некого будет спасать… – пошептал Барталамео.

* * *

Тем временем на повозку влез человек огромного роста и повернувшись лицом к башне заорал.

– Старик! Отдай нам мальчишку и книги! Или я принесу её душу в жертву своему господину!

От рук великана в импровизированному эшафоту потянулись струйки гнилостно жёлтого тумана. Тело женщины вздрогнуло, рот раскрылся и лес пронзил нечеловеческий крик боли и страданий.

Мама! Нет! – с верхушки башни раздался надрывный детский крик. И тут же умолк, как будто мальчишке зажали рот.

– Мальчик жив, пока жив. – прошептал дознаватель. – Значит ещё не все потерянно. Барт, свиток "поиск жизни". Приказ дознавателя был исполнен моментально. – Кого ищем магистр? – спросил секретарь, доставая из планшета свиток и ломая печать.

– Охранение еретиков. – коротко ответил Ноэль своему помощнику и повернулся к сержанту. – Ваши люди умеют убивать тихо Патрик?

– Умеют. – мрачно ответил сержант. – Какой план? Если поднимется тревога… В открытой битве нам точно конец, их слишком много…

* * *

На вершине башни появился высокий худощавый старик.

– Ты, Трог, продал душу Нечистому, убивал и грабил. Ты пытал и проклял душу моего зятя. Пытал и казнил мою дочь у меня на глазах. – Старик преображался на глазах. С каждым словом его плечи расправлялись, а в глазах разгоралось, ослепительное, бело-голубое пламя. Волосы вспыхнули и обратились пламенным венцом, руки удлинялись, из пальцев выступали когти. Фигура старика окуталась столбом бело-голубого пламени, одним концом, уходящим к основанию башни, вторым пронзивший утренние небеса.