Текст книги "Пылающая Башня (СИ)"

Автор книги: Ден Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Вокруг сбившейся в кучу толпы, из темноты выступали фигуры, облаченные в кольчуги и шлемы, прикрывавшие лицо воинов лишь до половины. Северяне, вооруженные мечами и топорами, громко били оружием о круглые деревянные щиты все плотнее смыкая кольцо вокруг бунтовщиков. Люди в панике закрутили головами, ища взглядом своего предводителя. Но парень исчез, словно провалился сквозь землю.

– Вы подняли оружие против своего господина! – В грозном голосе барона Фарли слышались насмешка и самодовольство. – И за это понесете заслуженное наказание!

– Бьерн, вяжи их. Мужиков сначала выпороть, потом на рудник. С бабами можете немного позабавиться, только в меру… Их тоже ждет каторга. – Сказав это, барон развернул коня и спокойным шагом поехал к воротам замка.

Северяне, подбадривая себя и запугивая крестьян, грозными выкриками, наступали на сбившуюся в кучу чернь непреодолимой стеной щитов. Вот послышался первый вскрик боли, кто-то из наемников выбил обухом топора вилы из рук мятежника. Ночную мглу наполнили крики боли и стенания женщин, лишавшихся в эту ночь, не только надежды вернуть своих детей, но и свободы.

* * *

– Я доволен тобой, Раздор. – Хромец, спокойно выслушав доклад ученика и слегка кивнул, признавая заслуги молодого человека.

– Сегодня ночью, ты привел к воротам нашего гостеприимного хозяина почти две сотни душ. И мы наконец то получим нашу долю в золоте…

Молодой человек, чем-то неуловимо похожий на Хромца, склонил голову в уважительном поклоне. – Благодарю за похвалу, учитель. Советы леди Луэллы и то зелье, что вы приготовили сильно расширили мои возможности.

Хромец давно заприметил мальчика, который, как и многие до и после него, попадали в лабораторию старого вивисектора. Заклятье "Определения магического потенциала" выявило способности ребенка, к ментальной и темной магии. Острый ум, любовь к власти, деньгами и женщинами, склонность к авантюрам.

Хромец взял мальчишку в ученики, тайно проводя курс привязки к скверне, что по каплям добавлял в алхимические зелья. Оставив ученика себе, не посвящая старших иерархов совей организации, Хромец готовил для себя верного и очень полезного слугу. С помощью алхимии и заклинаний обостряя в ребенке ментальный талант. Еще два-три десятка лет, и Раздор, как нарек своего ученика колдун, сможет наравне тягаться в магии разума, с такими признанными специалистами как Лу и прочими университетскими умельцами.

– Ты отлично справился, ученик. Все выглядит так, словно наш барон не преступил духа местных традиций. Остальной знати, будет совершенно нечего предъявить Фарли за порабощение местного населения.

Раздор улыбнулся и еще раз поклонился, принимая очередную чашу с темно зеленым, пахучим отваром из рук наставника.

– Отдохни несколько дней, ученик. И собирайся в дорогу. Ты отправишься в Прилесье, там будет твое следующее задание и, если справишься… – Колдун лукаво посмотрел на молодого ученика, – получишь посвящение и станешь одним из нас, минуя обучение в доме Алой Мудрости. Учитель протянул ученику толстую кожаную папку, и тугой кошель, полный золотых монет.

– Госпожа Лу увидела возможности… Которые в скором времени могут появиться там. Если мы сумеем правильно ими воспользоваться, наш проект наконец войдет в завершающую стадию.

* * *

Махнув рукой, Колдун отпустил ученика, возвращаясь к своим экспериментам. Вдоль стены стояли стеклянные колбы высотой в рост человека, заполненные мутной, зеленоватой жижей. Сверху к резервуарам подходили витые медные трубки, с кончиков которых с разными промежутками падали темные, маслянистые капли. Уродливые силуэты, иногда проступавшие через зеленую муть стекла, вздрагивали, словно падение капли скверны причиняло им невыносимую боль, пытались всплыть, вырваться из цепей, что удерживали их на месте.

Хромец подошел к своему рабочему столу, заваленному бумагами и различными измерительными приборами. Открыв ключом один из ящиков, достал оттуда, блокнот, задумавшись на мгновение, перелистал страницы и найдя нужный фрагмент, вернулся к резервуарам. За стеклом, если присмотреться, можно было угадать очертания фигуры, одновременно похожей на взрослого мужчину и дикого, лесного зверя. Отперев несгораемый шкаф, колдун достал оранжевый флакон с пометками на этикетке "зелье высшего сопротивления пламени" снизу приписка "скверна плюс".

Хромец довольно хмыкнул, окинув взглядом остальное содержимое шкафа, и не найдя ничего более подходящего вернулся к резервуару. Вылив содержимое флакона в приемное отверстие дозатора, колдун внимательно наблюдал, как изменился цвет капель, что поступали в резервуар и реакцию объекта эксперимента… Не обнаружив никаких аномалий, колдун сделал соответствующие отметки в рабочем журнале, прикрепленном к резервуару, и подумал…

– "Ну что же, мальчишка, значит любишь пламя и взрывы. Теперь я знаю на что ты способен и в следующий раз буду готов…"

* * *

Луэлла Великолепная плавно скользила по сумрачным коридорам резиденции барона, ловко удерживая в правой руке посох, в левой небольшой поднос с бутылкой вина, блюдцем изысканных закусок и стеклянным флакончиком. Глухие удары костяного посоха, цокот острых каблучков и сальные взгляды стражников сопровождали колдунью каждый раз, когда она ночью поднималась в личные покои барона Фарли.

В этот раз Луэллу сопровождали две девушки, одетые, как и она в обтягивающие черные платья, с глубокими разрезами, в которых то и дело мелькали обнаженные ножки красавиц. Лица девушек не выражали никаких эмоций, словно маски, замерев в простых и скромных улыбках. Каждая из них аккуратно поддерживала край мантии госпожи, и точно попадая в ритм шагов, следовала за ней словно тень.

Процессия вошла в небольшой круглый зал, в котором начиналась лестница, ведущая в наверх, в личные покои борона. Здесь всегда оставалась личная охрана Фарли, последний рубеж обороны, на пути к телу господина. Этой ночью в зале находились четыре рыцаря, облаченные, как и все войны Фарли, в тяжелые чешуйчатые панцири, одетые поверх длинных кольчуг. Единственным нарушением караульного регламента стали шлемы, лежащие сейчас в центре круглого стола, за которым расположилась пара мужчин, свободных от стражи.

– Останьтесь здесь. – Колдунья указала посохом на дверь, ведущую к лестнице и скинув с себя мантию, заботливо принятую одной из служанок, придирчиво себя осмотрела, позволяя сделать тоже самое присутствующим в комнате воинам. Пеньюар, из тонкой, шелковистой материи струился по телу женщины, изящно прикрывая и одновременно подчеркивая все достоинства фигуры, начинаясь чуть выше середины груди и оставляя колени, открытыми похотливым взорам мужчин.

Один из рыцарей, торопливо прочистив горло и немного замешкавшись, открыл дверь, пропуская колдунью. Их взоры тут же переместились на служанок, что словно статуи замерли по обе стороны от дверного прохода, в который только что вошла их госпожа.

* * *

Дверь без стука распахнулась и барон, приподнявшись на кровати и откинув край балдахина с удовольствием смотрел на долгожданного визитера. Фарли был уже в почтенном по местным понятиям возрасте, но до сих пор сохранял здоровье тела и, как он сам считал, выдающуюся мужскую силу.

Свет факелов открывал глазам барона прекрасную фигуру его любовницы, облаченной в очередной шедевр женского коварства, который как бы ничего не скрывал, но все же умело прятал все самое интересное от мужского взгляда.

Задрав подол длинной ночной рубахи, барон на коленях подполз к краю огромной кровати, что специально заказал в Эвенпорте после появления Луэллы.

– Любимая… – захрипел барон сбившимся от страсти на шепот голосом… – Я так ждал, когда ты придешь ко мне. Прости меня, за мои слова… Там в большом зале… Я сам не знаю, что на меня нашло…

Колдунья обворожительно улыбнулась, ловко выскальзывая из изящных туфель, и не издавая ни звука направилась к кровати барона. Посох, оставленный женщиной у двери, завис в воздухе, словно часовой, охранявший покой госпожи. Подойдя к кровати, Луэлла ловко уклонилась от похотливых рук барона, и подняв ногу уперлась кончиками пальцев в грудь старика. С легким смешком женщина оттолкнула тело любовника на подушки и изящно наклонившись, поставила поднос на прикроватный столик.

– Сначала эликсир, мой господин. – Наклонившись так, чтобы мужчина смог на краткий миг увидеть чуть больше, чем позволяли приличия, колдунья умело откупорила фиал, выливая содержимое в хрустальную рюмку.

– Ты же знаешь, любимый… Он придаст тебе сил в ночных делах… И здоровья в будущем… – Женщина, немного подобрав край пеньюара, поднялась на кровать и на коленях приблизилась к барону, протягивая рюмку с эликсиром. Барон, не в силах сопротивляться своим низменным желаниям, не задумываясь взял рюмку и одним, отработанным годами практики движением, опрокинул содержимое в себя.

Колдунья улыбнулась, упираясь руками в плечи мужчины, и опрокинув его на спину, села сверху. Рука колдуньи потянулась за спину, кончиками пальцев касаясь лямочек нижнего белья. Наклонившись к изнемогающему от желания старику, женщина поцеловала его в лоб и еле слышно произнесла слово ключ, приводя в действе заклятье "Похотливые грезы".

Оттолкнув руки барона, Луэлла поднялась на ноги, встав на кровати в полный рост, брезгливо вытерла губы извлеченным из декольте платком и не удержавшись сплюнула на грудь старика. Глаза мужчины закатились, дрожащие руки скользили по воздуху подчиняясь мороку, насланному волшебницей. Тело сотрясали конвульсии, из горла доносилось хриплое дыхание и стоны.

– "Транс." – Второе заклятье, заставило мужчину на мгновение замереть, и полностью расслабившись, и осесть на кровать, словно куль с навозом.

– Это тебя немного притормозит, любовничек. – Луэлла, поправляя пеньюар, спокойно спустилась с кровати, заняла одно из кресел, стоявших рядом. Открыв бутыль с вином, колдунья наполнила фужер, янтарной жидкостью и выбрав на блюдце приглянувшуюся закуску спокойно принялась за трапезу. Времени "Транса" было вполне достаточно, для того, чтобы спокойно перекусить и провести все необходимые процедуры.

Поднявшись с кресла, женщина игривой походкой подошла к кровати.

– Скажи-ка мне любовничек, кто сообщил тебе о провале нашего ритуала в Вечном лесу?

– Эрих… – с монотонной безразличностью ответил барон.

– Откуда Эрих получает информацию.

– От своих агентов в Темнолесье.

– Имена агентов.

– Не знаю, с ними работает только Эрих.

Колдунья задумчиво побарабанила пальцами по стенке бокала.

– Слушай меня внимательно, любовничек. Завтра ты прикажешь Эриху составить подробный список всех агентов, с именами и явками и передать его мне. Так же, ты прикажешь возобновить и увеличить финансирование нашего проекта. Ты продолжишь сгонять местное население с их земли, и примешь переселенцев, что прибудут через месяц с Багрового перевала. Ты забудешь о нашем разговоре и проснёшься утром бодрым и довольным проведенной со мной ночью.

Колдунья, встав с постели, движением руки развеяла действие транса и тело мужчины вновь скрутили сладострастные судороги. Луэлла быстро открыла все шкафчики на письменном столе барона, бегло просмотрела бумаги и не найдя для себя ничего интересного, вернула все к первоначальному виду. Взгляд женщины задержался на не большем футляре, покрытом бархатом. Открыв его, колдунья с улыбкой достала драгоценный гарнитур, из роскошного ожерелья и сережек, выполненных из золота и самоцветов.

– Это мне, любовничек? Очень мило с твоей стороны. – Примеряя у зеркала обновку, произнесла она. Закончив с драгоценностями, колдунья окинула критическим взглядом свое отражение, ловко взъерошила волосы, чуть надорвала ворот пеньюара, скинув с плеча его лямку. Растерла лицо ладонями, оставляя на нем следы от ночных утех и удовлетворившись результатом, спокойно пошла к лестнице.

Дверь, ведущая в покои барона, приоткрылась, выпуская в караульное помещение растрепанную красавицу. Стражники шумно засопели, увидев вошедшую. Луэлла картинно поправила волосы, томно вздохнула и утерла уголки рта кончиками пальцев. Приняв поданную мантию, колдунья оделась и покинула помещение, в сопровождении двух служанок.

* * *

На деревню напали перед рассветом. Сначала рухнули ворота деревянного частокола, в которые хлынула толпа хорошо вооруженных налетчиков. По дворам и хатам быстро распространялось пламя пожара, крики женщин и детей заглушали лишь стоны умирающих и вопли напавших.

Налетчики споро и умело сгоняли людей в кучу, отделяя детей и молодых девушек от основной толпы. Потом, их увели в темноту ночи, под хорошо вооруженным конвоем. Грабеж не прекращался ни на минуту, из разоренных домов выносили все, что могло представлять хоть какую-то ценность, вещи, запасы еды, железный инструмент и скот.

Грабеж окончился так же внезапно, как и начался. Темноту ночи прорезал, протяжный звук рога и налетчики в тот же миг побросали все свои дела, поспешно покидая разорённый поселок. На их место пришли твари, кошмарные порождения тьмы, или чьего-то злого гения. Свора, гниющих заживо псин, источавших смрад болезней и разложения, возглавляемая огромной тварью, помесью медведя и человека. Меж лап тварей стелился нескончаемый поток мелких серых тел, что ковром устилали все свободное место.

Окружив толпу испуганных людей, чудовища словно по команде, одновременно накинулись на несчастных со всех сторон, клыками и когтями терзая людские тела. Гончие и крысы приступили к отвратительному пиршеству, с мерзким чавканьем выдирая куски свежей плоти и пожирая их. Через пятнадцать минут, разоренный поселок покинула кровожадная свора, сытых и заметно подросших тварей.

* * *

Надсмотрщики нещадно погоняли хлыстами колонну людей. Рабы, скованные цепями в длинную колонну, тащились вперед, едва переставляя ноги от голода и усталости. Упавших на землю, запарывали насмерть, после чего отрубали кисть руки, освобождая колонну от мертвого груза. Работорговцы бросали тела прямо на земле, не заботясь о скрытности. За караваном, на небольшом отдалении следовала стая падальщиков, что по заверениям нанимателя, не оставят к рассвету ни единой косточки.

Заросли, окружавшие дорогу, расступились, открывая хозяину каравана, лагерь его земляков, северян, что пришли в этот край на своих знаменитых кораблях. Дракары с одинаковой легкостью могли преодолевать как морские просторы, так и ходить речными тропами.

Надсмотрщики загнали рабов в открытые ворота частокола, окружавшего стоянку дракаров, и стали строить их рядами, готовя к продаже. К ним подошел степенного вида толстяк, и о чем-то заговорил с десятником.

– Бьерн! Старый бродяга, сколько лет, сколько зим! – к хозяину рабского каравана направлялся статный воин, облаченный в длинную, ниже колен серебристую кольчугу. На плече воина покоился топор, с очень длинной рукояткой, такие были популярны на севере за дешевизну и простоту изготовления, сокрушительной силы удар и дистанцию, сравнимую с выпадом обычного копья.

– Лирт Хитрец. Рад видеть тебя в здравии. Как нынче река? Спокойны ли воды великого моря? – Бьерн ответил на приветствие приятеля и делового партнера, возложив правую руку на плечо собеседника.

– Река еще не скоро покроется льдом и слава богам и героям, великое море пока не пересохло! – Мужчины крепко обнявшись расхохотались. – Пойдем ко мне в шатер, там нас ждут добрый эль и хорошая беседа.

Шатер встретил северян, теплом и светом горящей жаровни, и приятными запахами еды и эля. Рассевшись на заранее приготовленные чурбачки, Лирт протянул Бьерну рог, наполненный элем и степенно, дождался, когда гость осушит его. Обычаи походного гостеприимства были соблюдены, настало время беседы о делах.

– Скажи мне, друг, сколько рабов ты пригнал в этот раз? Есть дельные? – С хитрым прищуром проговорил Лирт, умело разделывая жаренного поросенка.

– Почти три сотни. Есть и дельные, но и цена за них будет высокой.

– Девки и детишки? Много? – мужчины достали поясные ножи и приступили к трапезе, цепляя остриями куски жаренного мяса.

– Почти полсотни, Лирт. Примерно пополам.

– Отлично! – Лирт вскочил с места и азартно потер руки. – За это стоит выпить!

Опростав еще по рогу эля, северяне перешли к обмену новостями, не забывая плотно набивать брюхо.

– По весне, как сойдет лед с рек, в Беене будет большой сбор аристократии, рыцарский турнир и ярмарка. Там соберется очень много богатых людей… – Задумчиво проговорил Бьерн и вновь наполнил рог.

– Барон Фарли топчется на границах Темнолесья, пытаясь пробиться к старым руинам. Колдуны, что он выписал, особых успехов пока тоже не добились. Хотя свора, что выращивает Хромец, бывает очень полезна…

– Монстры? – Лирт очень внимательно посмотрел на старого друга, потом достал из сундука старый фолиант в кожаном переплете, развернул его и тыкая жирным пальцев в картинки стал расспрашивать дальше. Через двадцать минут, ему удалось опознать почти все порождения скверны, что создавал в своей лаборатории Хромец.

– Барон говорит, что, если дело в Темнолесье выгорит, он пожалует мне земельный надел на берегу Рэнны.

– Тогда поспеши друг мой, Бьерн, ибо Эрик Рыжий строит большие дракары и собирает воинов. Думаю, как только сойдут зимние льды с фьордов, он выступит сюда, на юг, во главе большей дружины. И вряд ли будет спрашивать разрешений у местных баронов…

Бьерн нахмурился и задумчиво хмыкнул. Вторжение земляков сулило большую войну, а значит большие возможности и наживу. Очень кстати попалось это дело с рабами. Перед войной всегда нужно золото, много золота.

– И да, Бьерн… У меня плохие новости с родины. Энки Весельчак сбежал. Ночью порвал цепи, вылез из ямы, убил четырех воинов и скрылся. Думаю, он придет вместе с войском Эрика Рыжего.

– Как…? – пробормотал Бьерн, вскакивая на ноги. – Ты же говорил мне, что из ямы нельзя выбраться?

– Успокойся дружище – Лирт примирительно поднял перед собой руку с ножом. Ты, что боишься этого сопляка?

– Нет! – Яростно взревел северянин, втыкая в стол нож по рукоять. – Я жду нашей встречи, там, дома жрецы Крона не дали мне окончательно прервать родовую линию моего брата, угрожали проклятием. Но здесь их власти нет, и я закончу, то, что начал восемь лет назад. – Бьерн хищно оскалился, инстинктивно потянувшись рукой к своему топору.

* * *

В шатер вошли старшие дружинники, и подошли к сидевшим за столом ярлам.

– Мы все сочли и условились о цене. Товар годный, особенно дети. – С поклоном произнес незнакомый Бьерну воин, протягивая Хитрецу свиток. Тот бегло пробежал написанное взглядом и удовлетворенно хмыкнув, озвучил сумму, на которой сошлись их старшины.

После недолгого торга, что незначительно увеличил количество золотых монет, Два ярла вновь ударили по рукам, закрывая сделку. Из рук в руки перешел увесистый кошель с монетами, и Бьерн покинул шатер старого друга, а вскоре и лагерь северян.

Глава восьмая. Руины древнего храма.

Снег падал на ветви и листву сердца леса. Я сидел и рассматривал свое отражение, в замерзшей лужице воды, что скопилась в одной из морщин на коре гигантского дерева. С кристально-чистой поверхности льда, на меня смотрело лицо молодого человека, левая сторона которого была исполосована ударом когтистой лапы. Волосы в отражении выглядели слегка серебристыми, но Дева Озера, что выхаживала меня и исцеляла мои раны, больше четырех месяцев, сказала, что я поседел, полностью и необратимо. Белым стало все, волосы, брови, ресницы… Мы с Бубой истратили все, что было и щедро зачерпнули из бездонных закромов вечно изменчивого хаоса. Такое не проходит без следа.

Почти не слышно, ко мне подошел брат. Он благополучно выбрался из Темнолесья и добрался до своих.

– Пойдем, Всполох. Нас хочет видеть владычица. – Поднявшись, я отряхнул с одежды налипший снег и последовал за ним. Сердце Леса, огромное древо, что хранило в себе множество тайн и колоссальные силы, являлось живой, полуразумной твердыней, полностью и безраздельно подвластной воле Девы. На остров, образованный корнями древа, можно было попасть исключительно по приглашению самой владычицы, и из смертных, я был единственным, кото удостоили этой чести.

Буба крепко спал в печати и не откликался на мои мысли и формулу призыва. Он был истощен, но я знал, как это исправить. Брат вел меня к вершине, туда где мне даровали детское имя и сейчас нам предстояло пройти обряд посвящения во взрослую жизнь. По обычаям авари, пройдя испытание и доказав родичам и племени, что достоин, весь народ признавал за тобой право жить своим умом и совестью. Заводить спутников и если на, то будет воля Девы, детей. Многие не спешили вступать во взрослую жизнь, дорожа беззаботными днями в кругу семьи, нам же выпал жребий пройти самое суровое испытание за последний век, и как сказал Ручеек, получить награду из рук самой владычицы.

Поднявшись на уже знакомую площадку я, как и ожидал, увидел все ту же троицу. Дева Озера в своем неизменном наряде, цвета молодой листвы, Охотник, вечный бродяга и защитник лесного края и Видящий, мудрец и хранитель тайных знаний. Все мои наставники снова собрались вместе.

– Приветствую вас, молодые охотники, что сумели доказать свою силу и храбрость. – Дева торжественным жестом велела нам выйти на центр площадки. – Воистину, на вашу долю выпало тяжкое испытание, но вы с честью прошли его. И оказали Вечному Лесу неоценимую услугу. Согласны ли вы со мной, друзья мои?

Хранители, в торжественном молчании склонили головы в знаке согласия и Дева продолжила.

– Наши традиции велят нам нарекать наших детей, давая им детские имена, что призваны оградить их внутренний мир от мыслей соплеменников. Пройдя испытание и став взрослыми, каждый волен выбрать имя сам, по своему вкусу и желанию или оставить данное родителями. Вы сделали свой выбор, охотники?

Вперед шагнул мой брат, уважительным поклоном, приветствуя высоких.

– Да владычица, я хочу и дальше идти тропой рейнджера, как и мой дядя и имя мне будет, Следопыт. – Дева с улыбкой возложила руку на чело молодого рейнджера, между ее ладонью и лбом моего брата промелькнула серебристая искра.

– Да будет так, Следопыт, рейнджер Вечного Леса. Пусть все авари отныне и впредь зовут тебя так!

– А ты юный Всполох, друг леса, избрал себе тропу и взрослое имя? – Трое высоких смотрели на меня с любопытством и затаенным волнением. Видимо, мой ответ должен был что-то изменить или подтвердить… Не знаю, после перенесенных ран, и четырех месяцев забытья в целебном бассейне, я все еще плохо соображал и решил не мудрить.

– Да владычица, я избрал свою тропу. Она зовет меня в земли смертных, по следу убийцы моего отца. А имя… я решил оставить то, которым ты нарекла меня семь лет назад. – Высокие переглянулись, и я сумел прочитать на их лицах радость и облегчение.

– Да будет так, Всполох, друг Вечного леса. Пусть все авари и дальше знают тебя так!

– Владычица, – в ритуал вступил Охотник, пришло его время, как наставника сказать свое слово, – по традициям нашего народа, свершивший подвиг, подобный им, достойны дара хранителя.

– Это так. И я уже одарила Следопыта, но не знаю, как быть со Всполохом. Перед смертью Шатун, бывший хранитель мстителей, передал ему свою частицу дара. Именно она сохранила тебе жизнь Всполох. И еще при тебе нашли вот это. – Повинуясь жесту владычицы, Охотник извлек из-под плаща плотный кожаный сверток и, положив его на алтарь, развернул. Перед нами лежали пара кинжалов мстителей, что изготавливались из когтей самых свирепых и опасных хищников Вечного Леса.

Их так и называли – когти мстителей. Длиной в локоть взрослого мужчины, обоюдоострые кинжалы, с загнутым веред клинком, источали силу зверя, что когда-то обладал ими и ярость самого Шатуна, веками копившуюся в сердце хранителя.

– Когда-то давно, когда еще смертные не беспокоили наших границ, Шатун сумел добыть огромного грозового орла, из самых крупных когтей которого я изготовила эти кинжалы. Они верой и правдой, многие века служили своему хозяину и он, перед смертью вручил их тебе Всполох. Принимаешь ли ты этот дар?

Я посмотрел на клинки, потом перевел взгляд на Следопыта.

– Владычица, здесь два клинка, и я хочу разделить их с братом. – Одобрительный кивок Девы послужил нам сигналом, и мы подняли свое новое оружие. Легкие, острые и очень хищные клинки легли в наши руки словно только и ждали своих новых хозяев. Прикоснувшись пальцами к костяной поверхности, я почувствовал, как во мне пробуждается древний инстинкт хищника, что смотрит на весь окружающий мир, голодным взглядом убийцы. Рукоятки клинков были обмотаны тонкими кожаными ремешками, в пятке имелось отверстие под темляк.

Налюбовавшись вдоволь подарками, мы прикрепили ножны к поясам и продолжили внимательно слушать напутствия высоких.

– Всполох и Следопыт, вы получили дар хранителя, в очень юном возрасте. Дар откроет для вас районы леса, сокрытые от взоров простых авари и наделит особыми возможностями, сделав вас сильнее. Ты Всполох получил уже взрослый дар, он убережет твое тело от смерти даже при очень тяжелых ранах. Таланты Следопыта откроются со временем, и проявят его самые сильные стороны. – Охотник внимательно смотрел на нас, объясняя и дополняя не совсем понятные нам вещи.

По его словам, выходило, что дар хранителя, некое благословление или тайная сила, что вселялась в живое существо, росло и развивалось, наделяя носителя новыми возможностями. Мне достался дар Шатуна, что защищал своего прежнего хозяина от тяжелых и порою смертельных ран. Выходило так, что теперь, чтобы убить меня, нужно нанести очень сильный разовый урон, например, отрубить голову или разорвать на части. Мне больше не грозила смерть от кровотечения, болезни или яда. Я пока не мог восстанавливать свое тело с повышенной скоростью, но Охотник сказал, что это свойство пробудиться со временем.

– Дальше мы с вами отправимся в одно очень особенное место. В глубинах Вечного Леса сокрыты руины старого храма, что был тут еще до появления Ока Вечности. Очень давно мы, егери и рейнджеры, выбрали его для нашего постоянного лагеря. Пришло время обучить вас пользоваться когтями и вашими новыми способностями. – Охотник улыбнулся и обратившись к Видящему продолжил. – Но сначала домой, навестить родителей и повидаться с сестрой. Встретимся на месте, старый друг.

Видящий кивнул, и степенно покинул площадку, унося с собой небольшую стопку пергаментов, врученных ему Девой. Как я узнал позже в ней содержалось все, что разведчики и шаманы авари сумели выяснить о природе прерванного мной ритуала и личностях его затеявших.

* * *

Нос каноэ ткнулся в речной берег, давно ставший для меня родным местом. По тропинке в нашу сторону несся стремительный серебряный вихрь, со звонким смехом окруживший нас и затискавший в объятиях.

– Братишки! А мы в вас верили и никто, даже старейшина племени не сомневался, что вы справитесь! – Звездочка, как всегда не могла усидеть на месте. Младшую сестренку распирала искренняя радость и всепоглощающее любопытство.

– Как вы сумели добыть голову тролля? А трудно было? А он большой и страшный? – Бесконечный поток вопросов прервал Охотник, отправив племянницу вперед, сообщить родителям, о нашем прибытии. Мы не спеша пошли следом, наслаждаясь спокойной атмосферной родного стойбища.

У порога типпи нас встретила Лунный Свет, насмешливо строгим взглядом осмотрев своих, теперь уже взрослых сыновей с ног до головы. Облегченно вздохнув, она подошла к нам и притянула к себе. Нам пришлось немного наклониться, мы обогнали ее в росте еще по зиме.

– Наконец вы вернулись, мальчики. Я уже все глаза высмотрела, ожидая увидеть ваше каноэ, идущее по речной тропе к родному костру.

– Сзади раздался голос Кречета, – Мы гордимся вами обоими! – он так же обнял нас и вся семья, за исключением Охотника на несколько минут соединилась во едино, как в реальном мире, так и сознанием, обмениваясь радостью и гордостью за близких, тревогами за ушедших в опасное приключение сыновей и переживаниями, сопровождавшими их. Звездочка тоже присоединилась к нам, как только почуяла поток эмоций и выбралась из типпи.

Вскоре над семейным костром зашкворчали куски свежего мяса и речной рыбы, насаженные на прутки. Кречет достал и раскурил свою любимую трубку, запуская ее по кругу и отвесив дочери заботливый подзатыльник, как только она попыталась перехватить ее из рук взрослых.

Я чувствовал поток теплой, приятной силы, который тонкой струйкой вливался в печать, подпитывая духовную сущность моего фамилиара. В скоре от него пришел удивленный вопрос – "Мы выжили, Хозяин? Сколько я спал, Хозяин?" Я призвал его в реальный мир и Буба предстал перед родными в своей самой маленькой и милой форме, небольшого бесенка. Он быстро обежал костер кругом, выбрал самое близкое и удобное место у огня и принялся выхватывать и втягивать в себя искры и небольшие струйки пламени, так, чтобы огонь не гас и не терял своих сил.

Звездочка не выдержав поймала Бубу, и усадив его на колени, начала гладить демона по голове и почесывать между ушами. Почувствовал ласку, Буба превратился в небольшого волчонка, и перевернувшись на спину поудобнее улегся на коленях сестры.

Ближе к вечеру пришло время традиционных подарков от близких, молодым авари, что вступили на тропу взрослой жизни. Кречет подарил нам кожаные фляги на длинных перекидных ремнях, очень удобно ложившихся через плечо. Лунный свет, сказав, что хватит ее взрослым сыновьями выглядеть как малолетние оборванцы вынесла из типпи две стопки одежды. Мы снова были одеты с ног до головы по последней моде детей леса. Все вещи были простыми, но в то же время удобными и практичными, нательные рубахи и пончо заботливые руки матери расшили племенными узорами, на плащах охотников, появились тотемные изображения бегущего волка – знак охотника родного племени.

Ночью, когда все наелись и наговорились, женщины отправились отдыхать после дневных забот, а мы устроились на берегу реки, более подробно рассказывая о своих приключениях Охотнику и Кречету. Охотник слушал внимательно, иногда, переспрашивая и уточняя некоторые детали. Услышав о волне мелких грызунов, он особенно сильно нахмурился и надолго о чем-то задумался. Кречет лишь хмыкал и качал головой. Выбрав мирную тропу рыбака и главы семьи, он был бесконечно далек от сражений и опасностей, но как любой нормальный мужчина с интересом слушал истории о подвигах и приключениях.

* * *

По утру, мы вновь собирались в путь, нас ждал длинный переход по речным тропам, к старому храму, сокрытому в заповедных дебрях. Перед отбытием нас вышли проводить родные и еще несколько хорошо знакомых нам соплеменников.