Текст книги "Укротители непогоды (СИ)"

Автор книги: Даша Семенкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

13

Стрела просвистела и ударила точно в центр мишени. Вторая тут же вонзилась рядом. Третья не попала в центр самую малость.

– Давай.

Я натянула тетиву, успокоила дрожь в руках и выстрелила. Мимо.

– Целься лучше.

– Ага. Стрела продолжение руки, да?

– Что ты несешь? – Дарко посмотрел на меня снисходительно. – Прицелься и стреляй.

Второй раз пальцы дрогнули, и стрела вонзилась в землю около мишени. Ну, хоть ближе. Начиная злиться, третью отправила чересчур высоко. Дарко хмыкнул. Самодовольный дурак. Зачем мне вообще дурацкая стрельба, если я могу ударить магией? И ею я не промахиваюсь. Чтобы продемонстрировать это, я швырнула сгусток силы. Торчавшие из мишени стрелы поломало и раскидало в стороны.

– Вот бестолочь! – воскликнул Дарко. – Стрелы-то зачем ломать?

– Засунь свои стрелы себе знаешь, куда, – буркнула я, вручая ему лук.

– Йована, ну что такое! – с укором сказал Сокол. – Вместо того, чтобы учиться, ты опять ругаешься.

– Да зачем мне это? У меня магия есть. Пусть учится тот, кто ни на что другое не годен.

Сокол усмехнулся и попросил у Дарко лук. Парень передал его с нежностью, словно ребенка. Этот длинный лук прекрасной эльфийской работы Сокол подарил ему на день рождения, чем, кажется, окончательно растопил его сердце. Даже не представляю, где мой наставник раздобыл столь роскошное оружие в этой глуши. Дарко с новой игрушкой не расставался и даже соизволил научить меня стрелять из старого, короткого лука. Безнадежная затея.

Но я согласилась. Из-за Сокола.

Трамонтан дул четыре дня, после наступило затишье, но мы оставались здесь еще неделю, на случай если он вернется. Сегодняшний день – последний. Завтра мы спустимся в долины. И я радовалась этому. Не то что бы было скучно, ведь со мной был Сокол. На него я готова целыми днями смотреть. После той поездки в долины он все время был рядом. Почти.

– Магия не всегда может оказаться доступна, – легко, почти не целясь, Сокол выпустил подряд четыре стрелы. Они легли ровным квадратом в центр мишени. Дарко восхищенно присвистнул. – Так что учись всему, чему есть возможность научиться. Никогда не знаешь, какое из умений однажды спасет чью-то жизнь.

А я и училась. Слышать погоду и разгонять облака. Управлять своими снами. Я слушала рассказы Сокола о ветре. О трамонтане. Его холодной сестре, боре, несущей стужу и дожди. Об освежающем бризе. Училась замечать плотность и разреженность воздуха и даже немного менять ее, создавая небольшие, но ощутимые порывы сквозняка. Черт возьми, я и не знала, что учиться может быть так интересно, но…

– Попробуй еще раз, тигренок. Только не напрягайся так сильно. Легче. Просто держи лук уверенней.

Кроме меня у Сокола теперь был Дарко. Который слушал его чудесные рассказы вместе со мной. С которым он говорил о разных вещах, скучных для меня. Пару раз Сокол даже ходил с ним на охоту, чтоб ей провалиться, а я оставалась на целый день одна, гулять в этих горах, и тогда они больше не казались красивыми.

Моя стрела, просвистев, вонзилась в самый край бревна, на котором была нарисована мишень.

– Ну, хоть что-то, – сказал Сокол. – Немного практики, и все получится.

В крайний раз, когда они уезжали, я чувствовала себя всеми брошенной. Я ненавидела Дарко. Ненавидела охоту. Ненавидела себя за то, что в компании этого придурка оказалось веселее, чем со мной. Небо отозвалось на мои чувства, нахмурилось серыми тучами, пролилось мерзкой холодной моросью. Сокол, вернувшись, пожурил за несдержанность. Но больше одну не бросал. А Дарко посмотрел на меня тогда с недоброй ухмылкой. Разозлился, что испортила его обожаемую охоту, наверное.

Я зло прищурилась и натянула тетиву. Я должна попасть и попаду. Стрела загорелась на лету и глубоко воткнулась в мишень. Не в центр, но все же.

– Милая, так не годится. Здесь не следует применять магию. Попробуй еще.

– Я устала, – резко отозвалась я, положила лук на землю и пошла прочь. Мелкие камешки хрустели под ногами. Вдруг стало тесно здесь, на этой маленькой поляне среди камней. На этих узеньких тропинках. Отсюда виден ошеломляющий простор, а я как взаперти, вокруг только скалы и пропасти. Захотелось уехать куда угодно. Развеяться. Я сидела на краю обрыва, с тоской глядя на убегающую вдаль ленту дороги, пока солнце не повисло над горизонтом.

Мы выехали, как обычно, на рассвете. Стояло прекрасное погожее утро, небо было ясным, но долины внизу затянула легкая светлая дымка. Чем ниже мы спускались, тем больше она рассеивалась, пока мы наконец не выбрались из тени горы под теплые лучи солнца. В весну. В то время как наверху лежал снег и задувал холодный ветер, здесь уже нежно зеленели луга, чирикали птицы. Доносились запахи цветов и прогретой солнцем земли.

– Скоро мы будем проезжать деревни, где жители разводят сады, – рассказывал Сокол. – Красивые места, приятные люди. Даже названия здесь фруктовые. Грушинка. Вишневое. Яблоневый цвет. И самое последнее село, которое мы проедем – Сливовица.

– Последнее не совсем фруктовое, – заметил Дарко. Сокол улыбнулся.

– Ну да. Местные считают, что этот напиток здесь лучший на всем белом свете. Честно говоря, с ними сложно не согласиться. Когда мы будем проезжать деревни, жители могут выйти нас поприветствовать. Этому краю я уделяю особое внимание, стараюсь, чтобы каждый год был урожайным. Признаться, не без корысти – по соседству есть угодья, принадлежащие мне. Тем не менее, люди из окрестных сел мне благодарны.

– А кому принадлежат эти села? – спросила я. Угодья? Вот уж не думала, что Сокол владеет поместьем.

– Главе династии Ломичей.

– Королю?

– Да, тигренок. Эти земли принадлежали им еще до пришествия на престол. И были одним из источников их процветания. Да и сейчас недалеко отсюда расположена одна из резиденций королевской семьи. Прелестный дворец на берегу озера Плава. Королева любит приезжать сюда весной.

Луга сменились виноградниками, виноградники – рядами фруктовых деревьев. Многие из них цвели, и над ветками жужжали вялые после зимы пчелы. Вдали виднелись симпатичные беленые домики. И такое все вокруг было веселое, нарядное, что сердце радовалось, и я сама не заметила, как начала тихонько напевать себе под нос.

Грушинки и Яблоньки располагались в стороне от дороги, а вот Сливовицу она делила надвое. Село выглядело чистеньким и зажиточным. Дома сияли свежей побелкой, щеголяли расписными наличниками. На въезде нас встречали.

– Нас будут угощать знаменитой сливовицей, – предупредил Сокол, – отказываться нельзя – обидим. Тебе, Йована, я дам сделать глоток из своей чаши. Маленький глоток, эта штука крепкая.

Штука оказалась такой крепкой, что у меня заслезились глаза. Толпа нарядных селян поднесла нам, кроме сливовицы, пирогов, кровяной колбасы и меда. Пока мы отдыхали и пробовали угощение, в гривы наших лошадей вплели цветы и ленты. Черт, мне нравится быть магом погоды!

В поместье Сокола мы прибыли, когда солнце клонилось к закату. Усадьба стояла, утопая в цветущих деревьях, среди полей и виноградников. Дорога к ней вела через липовую аллею. Каменный дом в два этажа, выкрашенный все в тот же белый цвет, увенчанный черепичной крышей. Просторная веранда, в тени которой, должно быть, так приятно отдохнуть в летний зной. Черт, ну почему мы кучу времени ютились в той хижине, когда могли бы жить в таком чудесном месте!

А еще здесь были большой пруд с купальней, клумбы с крокусами и свора борзых, при взгляде на которых у Дарко загорелись глаза. Так. И тут охота. Ну ничего, здесь хоть будет не скучно одной. Пусть едут, куда хотят. Тем более, управляющий у Сокола был совсем не похож на то чудовище, что я помнила со времен своего детства. Это был маленький кругленький старичок, и он сразу же окружил меня всей возможной заботой.

– Здесь мы задержимся на некоторое время. Отдохнем, примем гостей. Йована подтянет знания в библиотеке. Мой егерь в твоем полном распоряжении, Дарко. Добро пожаловать домой.

Первый гость не заставил себя ждать, прибыв уже на следующий вечер. Барон из соседнего к югу поместья пожаловал со своими борзыми и вином со своих виноградников. Поужинав с нами, он заперся с Соколом в кабинете для обсуждения дел и дегустации. Меня отправили в библиотеку читать учебники.

На третий день приехали соседи из более дальних мест. Эти были с женами и сыновьями. Мы устроили пикник под цветущими вишнями, благо погода выдалась теплой, солнечной. Гостьи сменили дорожные наряды на яркие весенние платья, накинули вышитые шали. А мне пришлось выбирать из серого платья и черного платья. Серое не такое мрачное, но с глухим воротом и совсем простое, без единой оборочки. Я пошла в черном, его хоть белый кружевной воротничок украшал. Лучше выглядеть ученицей в форме, чем сиротой-приживалкой. Все. Если на первом же встречном рынке Сокол не купит мне хоть один приличный наряд, закачу истерику. Дарко ведь получил свой лук, чем я хуже?

Вечером дамы с молодыми людьми, включая Дарко, развлекали себя в гостиной пением и игрой в карты, а меня Сокол пригласил в кабинет вместе с мужчинами. Они хотели поговорить о том, что происходит в окрестностях, и мне весьма польстило, что я буду участвовать на равных.

– У нас, как вам, господа, известно, вечно чертовщина творится. До Лихолесья все же рукой подать, – говорил, попивая вино, Златан Грачанин, высокий, тучный, с длинными висящими усами, которые в сочетании с круглыми глазами делали его похожим на сома. – Но в последние дни совсем неладно стало. Нечисть объявилась опять. Я было думал, бабьи сказки. Пока самолично не столкнулся, маленько с охоты припозднившись. Плач утопцев на болотах, и огни зеленые.

– Ну уж так прямо и утопцев, – скептически усмехнулся барон. – Когда последнего из них в ваших местах видели, я ребенком был. А вы, друзья, еще на свет не появились. Кроме его мудрейшества, конечно.

– Да мы сами думали, что давно ушла вся нечисть в лес да болота. Перебили всю ее у нас, повывелась. А вот гляди-ка.

Я слушала, не отрываясь. Утопцы, надо же! Я их только на картинках в бестиарии видела. Жуткие, кстати, картинки.

– Полно, Златан! – второй из сегодняшних гостей. Мика Карамата. Он тоже был полноват. Не удивительно, в таком-то изобильном крае. – Ну какие у вас утопцы! Ясное дело, кошка то была, или выпь. Ночью да с усталости и не то померещится.

Златан нахмурился. Сокол внимательно слушал, чуть приподняв бровь. Черт, ну давай поедем посмотреть на утопцев! Ну пожалуйста!

– Ты, Мика, совсем меня за дурня не держи. Кошку от выпи, слава богам, отличаю. Равно как прочую живность, что в моих угодьях голос подает. Не только утопцы шалят. Говорят, всадника видели при луне на гнилой кобыле. Дети на опушку за хворостом пошли, так мальчонка пропал, а девчушка вернулась вся седая. И рассказать ничего не может, все молчит. Крестьяне мои с вилами спать ложатся. Неладно что-то в Лихолесье стало.

– А что по этому поводу говорит та, которую вы на болотах прячете? – спросил Сокол, пристально глядя в Златану в глаза. Тот потупился. – Не бойся, друг, я про нее давно знаю. Хотел бы, выдал уже.

– Кого? – спросила я. Помещики переглянулись и вздохнули. Барон осуждающе покачал головой.

– Эти безрассудные господа скрывают ведьму, милочка, – ответил он мне. – Отступницу. Златану она подагру лечит. И крестьяне его к ней ходят, кто посмелее. Я не раз говорил вам, дорогой, выпишите себе целителя и поступите как верный подданный. Не стоит оно того, чтобы идти на преступление перед короной.

– Да полно тебе, какое там преступление! – отмахнулся Златан. – Совсем с этой охотой на ведьм с ума посходили. Кому наша колдунья мешает? – Мика закатил глаза и налил себе еще. – А я тебе скажу, кому. Господам целителям, которым она якобы в карман лезет. А откуда у мужиков деньги найдутся на целителей? На зелья, амулеты? Куда ему, мужику, кроме как к таким ведьмам, податься?

– Ты, несомненно, прав, – сказал Сокол. – Но все же будь осторожен. Закон есть закон, и никакие оправдания не помогут, если сочтут, что ты его нарушил.

Помещик пригладил усы, взглянул на Сокола исподлобья.

– Ох, Радомир, кабы все маги были как ты… Впрочем, стоит ли сейчас об этом рассуждать! Я вот что предлагаю. Может, съездим все вместе да посмотрим? Сам я с нечистью, боюсь, не справлюсь. Другое дело, если со мной маг будет.

– Два мага, – уточнила я. Златан посмотрел с удивлением.

– Ну, если барышня готова к таким рискованным проделкам… Два мага даже лучше, чем один.

«Господин Радомир, поехали, ну пожалуйста!»

«А не испугаешься? Места там и без нечисти жутковатые».

«Нет! Я же маг! Чего мне утопцев бояться. И со мной ведь вы будете. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!»

– Нет, друг. Извини, но я откажусь, – сказал Мика. – Да и Тоня меня не отпустит. Коли уж выбралась сюда с мальчиками, да зацепилась с твоей драгоценной языками, так до сенокоса ее с места не сдвинуть. А я, как водится, развлекай.

– Я, пожалуй, тоже, – присоединился барон. – Годы не те. А ты бы съездил, в самом деле, Радомир. Сдается мне, путешествие выйдет весьма занимательным. Я же пока возьму на себя роль хозяина для твоих гостей.

Златан посмотрел умоляюще. Сокол улыбнулся.

– Что ж, почему бы нет. Посмотрим, что там у вас творится. Думаю, отправимся третьего дня. После того, как вернемся с охоты, – я еле сдержалась, чтобы не завопить от радости. – А теперь, Йована, отправляйся в библиотеку. Тебе пора заниматься.

Я послушалась. За день я настолько устала от интереса к себе помещиц, от их постоянной болтовни, бесконечных расспросов об Университете и приюте, притворных вздохов и аханий, что даже учебники казались занимательными. По крайней мере, в библиотеке будет тихо. Черт. Счастье, что на охоту они уедут всем гуртом. Два дня все поместье – мое.

Мечтательно улыбнувшись, я погрузилась в чтение. Сегодня это был подробный трактат о географии нашей страны.

14. Черное солнце

– Мяу, – донеслось откуда-то издали, тревожно, настойчиво. Я почувствовала, как уютный сон рассеивается, и попыталась его удержать.

– Мяу! – грустный, жалобный зов. Я окончательно проснулась, открыла глаза. Еще даже не рассвело. Комнату наполнял вязкий серый сумрак.

– Мяу… – котенок? За окном никого. Кусты, дорожка в сад. Где же он?

– Кис-кис, – позвала, открыв окно. Никого. Тихо. Подождав немного, я закрыла было створки.

– Мяу! Мяу!

Голосок слабый, надорванный. Нет, я так не могу. Надо поискать кису. Хорошо, что спальня на первом этаже. Я наскоро оделась и вылезла в окно.

– Кис-кис-кис! Где ты, маленький?

Мяуканье раздалось неподалеку.

– Ты куда?

От неожиданности я подпрыгнула. Дарко. Его поселили по соседству. Котенок затих.

– Напугал, дурак! Пойду поищу котика.

– Какого котика?

– А тебя разве не он разбудил?

– Меня ты разбудила. Шаришься тут, – он зевнул. – Погоди, я сейчас.

Ни днем, ни ночью покоя нет! Здесь его никто за мной присматривать не просил! Вот и котенка напугал. Я фыркнула и пошла туда, откуда слышала мяуканье последний раз. Оно раздалось снова, тише и как будто дальше. Куда же ты, глупый. Дарко догнал меня, застегиваясь на ходу.

– Тихо, ты его пугаешь! Кис-кис-кис, – в ответ мяуканье. Жалобное. И отдалившееся. – Слышишь?

– Ничего я не слышу, – он покосился недоверчиво. – Тебе спросонья померещилось.

Мяуканье. Я поспешила за ним. Мы отошли от дома и углубились в сад.

– Иванка, я ведь так и не слышу ничего, – сказал Дарко серьезно. – И окно в твоей комнате… оно было открыто?

– Нет, – ответила я растерянно. А и правда. Как я могла различить слабое мяуканье сквозь закрытое окно?

– Мяу!

– Пойдем в дом. Нам нельзя далеко уходить одним. Здесь рядом Лихолесье. Ты же помнишь, что Златан рассказывал.

– Тихо ты, – я прислушалась. Впереди явно кто-то был. Или что-то. Но вот что… – Пойдем-ка.

– Но…

Я резко обернулась.

– Струсил? Тогда иди в дом. Сама разберусь.

– Ладно, пошли. Только недалеко и ненадолго.

Ох, и как мне раньше жилось без твоих указаний? Стараясь его не замечать, я быстрым шагом двинулась за «котенком». Он явно манил нас за собой. Точнее, меня. Невосприимчивый к магии Дарко упорно ничего не слышал. Магия? Нечисть использует магию? В том, что это была нечисть, сомнений не было. Странно. Златан не говорил, что чертовщина творится так близко от его дома. Из его рассказов выходило, будто все происходило на болотах, в лесу и на окраине деревни. Хотя усадьба тоже была на окраине. Лес начинался сразу за лугом, к которому примыкал сад.

– Миа-а-а-у, – раздалось там, на лугу, из тумана. И теперь голос звучал так, словно кто-то изображал кошачье мяуканье. Больше не стараясь, чтобы было похоже. Глумясь.

– Я тоже слышу, – прошептал Дарко. – Ты последнего ума лишилась, да? Никакой это не котик.

– Да знаю я. Мы сюда затем и приехали, чтобы узнать, что это. Так что затихни и не мешай.

Погрузившись в густой, словно молоко, туман, я побрела на голос. Он звал снова и снова, пока не привел к самой опушке. Мяуканье повторилось, переходя в хихиканье. Ехидное. Жуткое. Дарко схватил меня за локоть.

– Стой, бестолковая. Я даже нож с собой не взял.

– Спокойно, – произнесла я громко. – Я твой нож. Эй, ты там! Киса! Выходи!

– Выходи, – повторил женский голос. Слабый и печальный. Между темных от влаги стволов и веток мелькнула фигура в белом. Я бросилась туда. Фигура удалялась, но не быстро.

– Иванка! – воскликнул Дарко, упуская мой рукав.

– Иванка… – грустно пропела фигура, возникая неподалеку. Я обернулась и смогла, наконец, ее рассмотреть. И обмерла. Спиной ко мне, плохо различимая в предрассветном тумане, стояла темноволосая женщина в светлом платье. Женщина из моих снов. – Иванка…

Легко, словно не касаясь земли, она поплыла прочь. Я рванулась следом.

– Стой! – Дарко схватил меня. Я дернулась изо всех сил, но он удержал.

– Пусти, придурок! Пусти! – она уходит. Она снова уйдет, и я так и не увижу ее лица. Я отбивалась, нанося вслепую удары, но Дарко прижал меня к себе, держал крепко.

«Йована, что происходит? – голос Сокола в голове. Оставьте меня, вы, все! Оставьте меня в покое! – Где вы?»

– Не подходи к этой дряни, ненормальная! Ты что, не видишь, кто это?

«Йована, слышишь меня? Посмотри внимательно. Это существо не то, чем кажется. Это морок, иллюзия. Не поддавайся ей, как бы ни хотелось. Посмотри сквозь нее».

Нет. Не хочу. Женщина в белом медленно уплывала все дальше. Я дергалась, но Дарко не отпускал. А потом одной рукой закрыл мне глаза.

– Не знаю, что ты там видишь, но нам пора уходить.

– Оставь меня, дурак! – я резко ударила локтем, так, что он охнул и ослабил хватку, отвела его ладонь и на мгновение увидела, как женщина словно задрожала, расплылась, вместо ее прически мелькнула морда, темная, страшная, с оскалом от уха до уха…

«Молодец. А теперь медленно отходите. Она сейчас на вас бросится, отпугивай огнем. Убить все равно не сможешь. Ее убивает только железо. Я иду к вам, держись».

– Иванка, – оно снова выглядело женщиной. Которая надвигалась на нас спиной вперед. Гораздо быстрее, чем уходила. – Иванка?

– Отпусти меня и отойди. Я задержу ее, – Дарко медлил. – Она сейчас бросится. Ну же!

Нет, она надвигалась все же вперед лицом. Мордой. Безгубая пасть щерилась, будто улыбаясь, два тесных ряда треугольных зубов поблескивали, мокрые от слюны. Тело твари было обращено в другую сторону, будто кто-то свернул ей голову. Так она и шла, вперед локтями, назад коленями. А потом резко дернулась, выгнулась так, что руки дотянулись до земли, и бросилась.

Я шагнула навстречу, оттесняя Дарко, и швырнула в нечисть сгусток огня. Она завизжала, отшатнулась. Платье на груди занялось. Я метнула еще один сгусток. Тварь взвыла, крутясь на месте, пытаясь сбить огонь.

– Бежим, Иванка!

– Ну уж нет. Я намерена продержать это существо до прихода Сокола.

– Да он может неизвестно когда прийти, безумная! – я бросила в его сторону быстрый взгляд.

– Он всегда приходит вовремя.

Нечисть упала на землю и принялась кататься, гася пламя. Отпугивать ее я больше не собиралась и попыталась ухватить силовым полем. Она оказалась сильной, я держала, но было тяжело. Черт. Если Сокол промедлит, тварь уйдет.

– Почему ты меня вечно не слушаешь, Йована, – он не промедлил. Я почувствовала, как сила, гораздо большая, чем моя, принимает контроль. Соколу словно вовсе не стоило труда удерживать вопящую тварь. – Зачем ты ее ловила?

– Хотела вам показать. Разве мы не за тем приехали, чтобы выяснить, что тут за нечисть водится?

– А ты не знаешь, что это? – он подошел к твари, достал кинжал и спокойно, не обращая внимания на вой и клацанье зубов в попытке укусить, вонзил клинок ей промеж глаз. Меня передернуло. Нечисть задрожала, захныкала, а потом рассыпалась на какие-то ошметки и темную слизь.

– Не знаю, – ответила я, отводя глаза.

– Ты же должна была изучать бестиарии. Неужели не читала? – Сокол подошел, вытирая кинжал о штанину.

– Читала.

– Угу. Картинки смотрела, – Дарко решил напомнить, что он придурок. Спасибо, но я ни на минуту не забывала об этом.

– Можно подумать, ты хоть одну книгу в руках держал.

– Я-то не только держал, но и читал.

– Пф! И кто же это тогда? – спросила я, указывая на кучу ила, что раньше была нечистью. Дарко пожал плечами.

– Кикимора.

– Ты прав, – Сокол покосился на него задумчиво. – Кикимора. Лесное чудище, принимающее женское обличье и заманивающее детей. Странно, что она пришла за тобой, Йована. Обычно на взрослых они нападать боятся.

– Видимо из-за того, что Иванка у нас и не взрослая вовсе, – я ткнула его кулаком в бок. Сокол спрятал улыбку, но я заметила.

– Возможно. Из тех, кто оказался поблизости, она самая юная. А из деревни кикимору отпугнули. Но все же необычно она себя вела. Слишком неосторожно, – Сокол повернулся и направился к дому. – Думаю, мы выясним, что вызвало такую активность нечисти. Только прошу вас, больше ничего без моего ведома не предпринимайте. Увидите что-то странное – зовите меня. Договорились?

– Да, – ответил Дарко.

– Йована?

– Ладно, – пробурчала я. Ну что он опять, ведь ничего же не случилось!

Я вспомнила, как почти приблизилась к кикиморе, обманутая иллюзией. Вот зараза! Кажется, Дарко прав: я бестолочь. Получается, он меня спас? Наверное, стоит сказать спасибо. Я посмотрела на него украдкой. Он шагал рядом, сунув руки в карманы. Прядь отросших волос выбилась, свесилась вдоль щеки. Повезло ему с волосами – такие черные, гладкие. Не то что моя рыжая копна сена. В памяти всплыло, как он назвал мои волосы вороньим гнездом. Благодарить резко расхотелось. Вот еще. И без него бы справилась.

Почувствовав взгляд, Дарко покосился на меня. Его бровь изогнулась, уголок губ скривился в ухмылке.

– Дурак, – произнесла я одними губами, обогнала его и поравнялась с Соколом.

Мы вернулись в дом, и Сокол отправил нас с Дарко по комнатам – умыться, переодеться, привести себя в порядок. Сначала он предложил поспать, час был ранний, но после того, что случилось, никто бы не уснул. Мне-то точно не терпелось вернуться к охоте за нечистью.

Мы добрели до спален, ни слова друг другу не сказав. Я зашла к себе и услышала, как Дарко последовал за мной. Неужели наконец решил извиниться за свое поведение?

– Чего тебе? – развернулась я, стараясь не показывать предвкушение своего триумфа.

– Иванка, – сказал он шепотом, глядя на меня странно. – Можно, я тебя поцелую?

Опешив, я опустила ресницы. Врезать бы ему, по-хорошему, но… Я ведь еще ни разу не целовалась. Девчонки моего возраста постоянно шептались по углам о мальчиках, и, по-моему, все хоть раз попробовали (кроме, может быть, Руженки, у той только книжки и учеба на уме), а со мной мальчики дружили, но никто ни разу не пытался… Дарко меня, конечно, бесит, но он симпатичный. И никто не узнает.

– Можно, – так же шепотом ответила я. И тут же пожалела. Черт. Надеюсь, у него не слюнявые губы. Ничего, потом скажу, что это шутка, он мне не нравится, и вообще. Он ведь и правда мне…

Его губы, сухие и теплые, коснулись моих и замерли на мгновенье. Было слегка щекотно и совсем не противно. А затем он поцеловал меня, нежно и бережно, и я растерялась, застыла, и он целовал меня, пока я не почувствовала, что задыхаюсь. Я отпрянула, делая глубокий вдох.

– Противно было? – его голос осекся. Я не могла заставить себя поднять на него взгляд.

– Нет, – ответила честно. – Просто…

Мы помолчали. Я представила, как говорю ему, что просто ничего не поняла. Давай попробуем еще раз. Какая глупость! Щеки запылали.

– Просто ты ни разу этого не делала!

– Пф! Да сто раз! – я захотела провалиться сквозь землю.

– Сто-о-о? Не думал, что ты еще и развратница.

Я в ярости уставилась на него. Еще и улыбается, гад! Замахнулась, чтобы влепить пощечину, но Дарко поймал меня за руку. Пошатнувшись, чуть не свалилась, он подхватил меня, слегка прижав к себе. Оказавшись в его объятьях, заглянула в глаза. Чего он так на меня смотрит? Неужели правда думает, что я развратница? И со мной можно… как угодно себя вести?

– Пусти. Извращенец, – он изменился в лице. Отпустил мою руку, отступил.

– Прости. Я забыл, кто я и кто ты. Я больше никогда… ничего такого не сделаю, – он развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Именно эти слова я давно хотела от него услышать. Почему же они меня не радуют? Отчего я чувствую, будто обидела его? Он ведь первый начал. Я встряхнула головой. Да если и обидела – ну и пусть! Переживет. Зачем мне вообще о нем волноваться!

– Дурак, – сказала закрытой двери. Умылась. Переоделась к завтраку. Сталкиваться с Дарко по пути в столовую не хотелось, и я ждала, когда хлопнет его дверь. Черт его забери, он там умер, что ли? В конце концов я не вытерпела и выскочила из комнаты. Конечно, одновременно с ним. Не глядя, обогнала его и вышла к столу первой.

– Вы опять успели поругаться? – спросил Сокол.

– Нет, – ответили мы хором. Не глядя друг на друга.

– Хорошо бы. Нам предстоит заняться делом сообща. Ваши вечные перепалки здесь неуместны. Так что я рассчитываю на ваше благоразумие.

– Ладно, – ответила я.

– Хорошо, – ответил Дарко.

Почувствовав на себе внимательный взгляд, я покосилась на Сокола. Черт. Почему мне кажется, что он обо всем догадался? Я стиснула зубы. Не краснеть. Только не краснеть. Взгляд Сокола потеплел. Вот ведь! Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я кручу роман с этим придурком!

– Вот и славно. Тогда давайте завтракать, а когда проснется хозяин, расскажем ему о нашем маленьком приключении и решим, как будем действовать.

Хозяин вышел, когда мы еще не закончили. Служанка тут же поставила перед ним приборы, и завтрак затянулся. Местные помещики привыкли трапезничать не спеша. Они говорили с Соколом о кикиморе, о нечисти с болот, а я не могла сосредоточиться ни на чем кроме того, что Дарко сидит напротив, и Сокол наверняка думает о нас невесть что.

Решено было, что Сокол едет со Златаном в деревню, поговорить с мужиками, а вечером мы отправимся на болота. Перед отъездом он вручил мне бестиарий.

– Тебе не помешает освежить знания. Обрати внимание на болотных и лесных тварей. Кто знает, с какой из них придется столкнуться.

Нечисти, обитавшей на болотах и в лесах, оказалось много. Встречавшейся по сей день и вымершей. Настоящей и той, что считалась вымыслом. Опасной, просто страшной и даже симпатичной. Способы убить ее тоже были многообразны, от самых простых до изощренных. Обнадеживало, что убить все-таки можно почти всех, кто описан в бестиарии. После такого чтения к вечеру я была безумно рада, что со мной будет Сокол. Ехать в лес одной стало страшновато.

Наша экспедиция выдвинулась на закате. Для первой вылазки Сокол выбрал самый простой путь – по тропе. Той самой, на которой Златан, возвращаясь с охоты, слышал плач утопцев с болот. Крестьяне обычно углублялись в лес с нее же, так что большая часть встреч с нечистью, о которых нам говорили, случилась именно здесь. Сначала было весело. Дорога вела мимо лугов и пастбищ, потом вдоль опушки, где под деревьями пестрели весенние цветы. Златан развлекал нас местными легендами. А потом мы въехали в лес. Солнце к тому времени почти скрылось за горизонтом, окрашивая ветви деревьев тревожным багрянцем. Птицы затихли. Наши разговоры тоже.

Мы ехали медленно, прислушиваясь. Лес стоял, неподвижный и мрачный, словно наблюдал недобро за незваными гостями. Чувствовалось, будто вокруг что-то есть, живое, быть может, наделенное сознанием. Следит за нами. Выжидает. До края болот ничего не происходило. Стемнело. Мы зажгли фонари. Но Сокол велел мне больше полагаться на магическое чутье. Сам он даже фонаря не взял, так и ехал первым в темноте.

– Где-то тут я их и слышал, – наконец нарушил молчание Златан. – Слева, где болото.

Сокол развернулся в ту сторону. Мне показалось, что он принюхивается. Затем он спешился.

– Дарко, идем со мной. Йована, стереги лошадей. И Златана.

Златан добродушно усмехнулся в усы. На всякий случай я тоже слезла с коня. Если честно, не без удовольствия: после понимающей меня без слов Огненки, которую мы брать с собой в лес не стали, управляться с обычной лошадью было непривычно. Сокол и Дарко направились вглубь леса, и я наблюдала за светом их фонаря. Вроде далеко не идут, держатся вдоль дороги.

– Не волнуйся, деточка, Радомир твоего друга в обиду не даст, – сказал Златан. Это он про Дарко, что ли? – Самой-то не страшно?

– Что вы! Разве мне может быть страшно, если со мной господин Радомир, – ответила я, и поспешно добавила: – и вы.

Он довольно хмыкнул.

– Отчаянная ты барышня, Иванка! – сказал он с одобрением. – Хорошую ученицу Радомир себе взял.

Я скромно опустила ресницы. Тем временем Сокол решил вернуться – огонек фонаря приближался к тропе.

«Йована, обернись. Только медленно».

Послушно посмотрев назад, я увидела там, между деревьями, белый силуэт. Он стоял неподвижно, хорошо различимый в темноте. Похоже на человеческую фигуру, только размытую, нечеткую. Он вытянул руку, будто указывая на что-то в глубине леса.

«Что это?» – спросила я мысленно. Златан заметил, что я на что-то смотрю, и проследил за моим взглядом.

– Ох ты ж! Это что еще за явление?

«Фантом. Призрак. Стойте на месте, я сейчас подойду».

Когда Сокол приблизился, призрак так и не двинулся с места. Мы со Златаном тоже.

– Это бродячий дух? – спросил Дарко.

– Можно и так назвать, – ответил Сокол. – Когда-нибудь расскажешь мне, откуда ты все это знаешь?

– Да. Может быть, расскажу.

Как будто это сейчас самое интересное! Мне, например, гораздо любопытней узнать, на что показывает фантом. И откуда он вообще взялся.

– Куда ведет та тропа, Златан? – спросил Сокол.

– Какая тропа?

– Не пытайся мне лгать. Та, на которую указывает призрак. Я вижу множество следов. Куда ходят эти люди?