Текст книги "Укротители непогоды (СИ)"

Автор книги: Даша Семенкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

28

– Послезавтра я планирую выезжать, – сказал Сокол.

Я украдкой покосилась на Лилианну. Опустив глаза, она разламывала ложечкой бисквитное пирожное. Лицо ее ничего не выражало. Сидевший напротив Дарко встретился со мной взглядом, по которому я не смогла понять, рад он отъезду или не очень.

– К чему такая спешка? – спросил Кэринус Рэй. – Мы отлично проводим время, а твоя помощь в делах просто неоценима.

– Я понимаю, что ты счастлив развлекаться, пока я занимаюсь делами вместо тебя, милый друг. Но мы и так задержались дольше разумных сроков. У меня ведь тоже есть дела, поручить которые, увы, некому.

Сдерживая зевоту – минувшей ночью мне опять удалось уговорить Кэринуса Рэя взять меня в город, и вернулись мы ближе к утру – я попыталась прикинуть, сколько времени мы торчим в Мирославии. Выходило немногим меньше месяца. После того как начались наши тайные ночные прогулки, Салваторе-Град мне даже нравился, но Сокол был прав. Пора и честь знать. Я вдруг поняла, что безумно соскучилась по дому.

В наступившем молчании было слышно, как залетевшая в столовую муха назойливо бьется в стекло. Я положила ложку на опустевшую тарелку. Она звякнула слишком громко. Слуга тут же поменял приборы и поставил передо мной десерт.

– Мне жаль с вами расставаться, – сказала наконец Лилианна, – но дела есть дела. Надеюсь, в скором времени мы встретимся снова.

– Я был рад повидаться с тобой, дорогая, – ответил Сокол. – И буду счастлив принять тебя в гостях, если окажешься в наших краях.

Угу. И если он сам там окажется. Застать Сокола в его поместье явно было непросто. Вряд ли он знал наверняка, куда дорога приведет его завтра. Мне опять стало жаль Лилианну. Несмотря на многочисленные достоинства моего наставника, влюбиться в него я не пожелала бы и врагу. Ищи потом свою любовь по всему королевству, чтобы увидеть хоть на миг… Почувствовав взгляд Дарко, я поняла, что все это время рассматривала Сокола с задумчивым выражением лица, и поспешно сделала вид, что увлечена пирожным.

После завтрака Дарко срочно понадобилась помощь, и он потащил меня в библиотеку. Вечно ему в голову приходит всякая ерунда в самое неподходящее время – сегодня никто никуда не поехал, и я бы предпочла погулять с Соколом в саду.

– Ну, давай быстрей, – сказала я, едва за нами закрылась дверь. – Чего надо?

– Я хотел, чтобы ты немного рассказала об Университете, – ответил Дарко, беря меня под руку с намерением усадить в кресло. – Я постоянно думаю об этом месте и…

– Тебе вот прямо сейчас приспичило? – я выдернула локоть. – Ты там не раньше весны окажешься. И вообще, мог бы у Радомира спросить, а не волочь меня сюда.

– Подожди! – он поймал меня на выходе и развернул обратно. – Радомир если и учился там, то триста лет назад, он уже не помнит ничего. А я… – он опустил ресницы, – не уверен, что вообще хочу там оказаться.

– Да ты что, сбежать надумал? – не глядя на меня, он пожал плечами. – Совсем одурел? А как же Радомир? Он ведь за тебя поручился! Стражам обещал в Университет доставить по весне. Вот как ты его отблагодарить собираешься?

– Чего ты опять раскричалась, не разобравшись? Не собираюсь я Радомира подставлять. Но, после того как он меня доставит, не знаю, останусь ли.

– Останешься, – я уселась в кресло, поджав под себя ногу. – Из Университета не убежишь. Он сам по себе настоящая крепость, а перевал ты своими глазами видел.

– Получается, вы там как в тюрьме? – усмехнулся Дарко, располагаясь напротив.

– Вовсе нет! Просто никому не хочется, чтобы по королевству разбегались маги-недоучки, обиженные несправедливым наказанием за невызубренный урок.

– Но я-то не маг. Может быть, за стражами-недоучками надзор не такой строгий?

– Я почти ничего не знаю о школе для стражей, – подумав немного, ответила я. – Нам про нее не рассказывали. Ну, все знают, что кроме магов в Университете обычные люди учатся, которые нам помогают в чем-то: ремесленники, солдаты охраны, слуги… про стражей разве что слухи доходили, но мало ли у нас слухов.

– И между собой вы не встречались?

– Неа. Университет знаешь какой огромный? Почти как маленький город. У них свои корпуса, даже стенами огорожены. Да и не принято. Мы все же маги, а они… – я прикусила язык, но Дарко прекрасно понял, что я имела в виду.

– Обслуга? Холопы, с которыми благородным господам по одной стороне улицы идти зазорно? Иванка, ты что!

– Да я-то что? – вспылила я. – Сказала же – так принято! Они тоже не пытались с нами увидеться. Мы даже не знали, кто они, откуда, чему их там учат… Если б я знала, что это антимаги, то точно нашла способ с ними встретиться! До тебя ни разу живого антимага не видела.

– А неживого видела, значит? – спросил он, смерив меня взглядом, который я ненавидела: высокомерно-насмешливым.

– Ты доиграешься однажды, и увижу одного, – мрачно пробурчала в ответ. – Все спросил? Я в саду хочу прогуляться. Тут мы еще насидимся, когда Радомир отправит книжки читать.

– Иванка, – тихо сказал он, глядя на меня снизу вверх глазами-вишнями, – почему тебя всегда надо отправлять? Сама не догадаешься людей наедине оставить?

Ах вот в чем дело! Он утащил меня сюда, чтобы Сокол смог вдвоем с Лилианной побыть? И это после того, как он и так целыми днями где-то с ней пропадает. В конце концов, Дарко, на чьей ты стороне? Я вздернула подбородок и процедила холодно:

– В таком случае и меня наедине оставь. Я пошла к себе. Не волнуйся, ни за кем бегать не собираюсь, – развернулась и вышла из библиотеки, гордо подняв голову.

То ли Дарко обиделся, то ли, в свою очередь, тоже хотел побыть наедине со своим приятелем, Кэринусом Рэем, но так вышло, что до отъезда я оказалась предоставлена самой себе. Хоть мне было чем заняться – мы так долго здесь гостили, что успели прижиться и обрасти вещами, и сборы в дорогу отняли кучу времени, все же было обидно. Как будто я вдруг всем начала мешать и путаться под ногами. Куда ни сунься – везде оказываешься третьей лишней. И когда пришло время уезжать, я почувствовала облегчение. Чертова Мирославия. Надеюсь, больше мы никогда сюда не вернемся.

Кэринус Рэй и Лилианна простились с нами очень тепло, надарили подарков, обещали встретиться вновь при первой возможности. Ни Сокол, ни Лилианна ничем не выдали своих чувств; если бы я не видела ее ауру, в которой явственно читалась безграничная тоска, я бы решила, что тот случайно подслушанный разговор мне приснился. В ауре Сокола, разумеется, ничего разглядеть не удавалось – он гораздо лучше умел держать себя в руках. Они проводили нас до самых ворот, мы покинули Салваторе-Град и наконец остались втроем.

Дорога обратно казалась в сто крат приятней. Какими живописными, оказывается, могут быть холмы и долины с выцветшими добела каменными стенами. И эти стада симпатичных овечек, похожих на шерстяные шары. Даже солнце светило веселей. Пару раз попадались виселицы, но можно просто не смотреть в их сторону, проехать мимо побыстрей. Да и ехать напрямую от столицы до Тарта выходило не так уж далеко.

Впрочем, Сокол был сыт по горло местным гостеприимством и предпочел заночевать под небом. Мы были не против: ночи стояли теплые, ясные, к тому же именно в эти дни проходил звездопад, а нам хотелось на него посмотреть. Когда начало смеркаться, мы съехали с дороги и углубились в степь, скрывшись от любопытных глаз среди холмов. Пока разбили лагерь, стемнело. Небо усыпали звезды, пронзительно-яркие, близкие, каких нигде больше, кроме степи, не увидишь. В безветренной тишине доносилось стрекотание кузнечиков, где-то вдалеке ухала сова.

Я сидела между Соколом и Дарко, попивая горячий отвар из степных трав, и наслаждалась покоем. Как все-таки здорово снова остаться втроем и ехать куда-то, не зная точно, что ждет впереди… Звезда сорвалась с места и понеслась вниз, прочертив небо яркой полосой.

– Звезда упала! – воскликнула я, показывая на нее. Дарко проследил было за моей рукой, но тут же обернулся в другую сторону.

– Еще одна! Видела?

– Ложитесь сюда, пока шеи не свернули, – Сокол расстелил на земле плащ. Мы улеглись, стараясь держаться друг от друга подальше, чтобы случайно не соприкоснуться локтями, и небо распахнулось перед нами, пронзительная черная бездна, а звезды срывались и падали, и можно было представить, будто мы летим, а они несутся навстречу.

Это было очень красиво, я готова была до утра смотреть, но Дарко позорно сдал позиции. Сокол заметил, что он начинает дремать, и отправил его спать, не слушая возражений. Первую стражу наставник взял на себя. Я же спать совершенно не хотела и осталась посидеть с ним немного.

– Я могла бы после вас подежурить, все равно Дарко заснет, – предложила я. Дарко наверняка накануне гулял по городу с Кэринусом Рэем и не выспался. В глазах Сокола мелькнули насмешливые искры. Черт. Я что, выдала Дарко?

– Ничего, выдержит, – ответил Сокол. – В вашем возрасте ничего не стоит не поспать ночку-другую.

Я покосилась на его лицо, и внезапная догадка пронзила мозг. Он знал. Ну конечно знал! Как я вообще могла подумать, что смогу провернуть все эти проделки с ночными побегами за его спиной! Щеки запылали. Почему тогда он молчал?

– Ну конечно я знал, – сказал он мягко. – Неужели ты думаешь, что Рэй повел бы тебя куда-то, не поставив меня в известность? Мы с ним заранее обсуждали направления ваших прогулок. Места, где вам точно понравится…

– И даже… – я вспомнила визит Дарко в бордель. – То заведение, куда он Дарко водил?

– Ты об этом… Нет, в тот раз Рэй настоял. Я догадывался, что Дарко вряд ли понравится.

– Но почему вы делали вид, что ничего не знали?

– Видишь ли, тигренок, – ответил он, задумчиво глядя на звезды. – Научить тебя я могу почти всему, что необходимо. Но веселья ученической жизни ты со мной лишена. Если бы не Дарко, у тебя даже друзей бы не было, вот я и решил устроить вам возможность побыть учениками, сбежавшими от наставника в город покутить.

Внезапно я почувствовала, что стала взрослее себя вчерашней, словно посмотрев на себя и свои поступки его глазами. Прерывисто вздохнув, обняла Сокола, прижавшись щекой к его груди. На мгновение он растерялся, а потом обнял в ответ, аккуратно, бережно.

– Что ты, милая?

– Я хочу, чтобы вы всегда были со мной. Всегда-всегда.

– Ничего не бывает навсегда, – ответил он, уткнувшись носом в мою макушку.

– Это неправильно, – пробормотала я, с досадой чувствуя, как он размыкает объятья.

Конечно, все мы расстанемся. Сначала Дарко уедет поступать в Стражи закона. А когда-нибудь и Сокол всему меня научит и оставит одну. Но почему быть вместе совершенно невозможно? Кто вообще решил, что маг погоды должен вечно быть один?

– Не грусти, – сказал Сокол, убирая прядь волос с моего лица. – Это жизнь. Она вся состоит из встреч и расставаний. Особенно для таких, как мы.

– Но почему мы не можем как обычные люди? – воскликнула я, поднимая на него глаза. – Просто жить, как все?

– Потому что мы не как все, – спокойно ответил он. – Подумай, и ты поймешь, что не сможешь. Никогда не могла. Даже если твоя клетка будет золотой, ты всегда будешь тосковать по воле. Мы бродяги, и рано или поздно дорога поманит вновь.

– Это тоже особенность магов погоды?

– Да. Наше счастье и проклятье. Мы призываем ветер, а ветер зовет нас. Но другим людям лучше держаться от нас подальше.

Наверняка он Лилианну имел в виду. Мысленно одернув себя, я покосилась на Сокола. Он поймал взгляд, улыбнулся и положил руку мне на плечо.

– Но не стоит огорчаться, тигренок. Ты привыкнешь. В конце концов, любая магия накладывает отпечаток на того, кто ею наделен. Меняет его. Делает непохожим на простых смертных. Мы получаем огромные привилегии, долгую жизнь, силу и знания, но чем-то приходится жертвовать. В первую очередь, возможностью жить как все.

– Просто я не хочу вас потерять.

– Помнишь, что сказал Рэй? Все пути когда-нибудь пересекаются. И мы не расстанемся навечно, пока будем живы. Обязательно встретимся.

Я заставила себя улыбнуться. К чему, в самом деле, этот глупый разговор. Сегодня, сейчас, мы вместе. Ночь еще не кончилась, а когда наступит утро, Сокол тоже будет рядом. Зачем далеко загадывать. Я улеглась и смотрела на звездный дождь, и не ушла спать, пока не настало время будить Дарко, чтобы он сменил Сокола.

На другой день мы вернулись домой. Однообразие степей и холмов Мирославии сменилось милыми сердцу пейзажами. Лесами, полями, шелковой зеленью заливных лугов, садами и виноградниками, где в лучах солнца наливались сладостью плоды, заснеженными вершинами гор на горизонте, хрустальными реками, белеными домами уютных деревень. Даже воздух здесь был слаще. Крестьяне, что встречались по пути, снимали шапки и кланялись не со страхом, а с почтением. Дети выбегали на дорогу, чтобы посмотреть на путников или поиграть, а не за подаянием. Сытые, жизнерадостные детишки со шкодливыми и хитрыми мордашками.

– Можно мы никуда больше не будем отсюда уезжать? – сказала я, жмурясь на солнце.

– До осени точно не уедем, – успокоил Сокол. – А сейчас наступает пора сенокоса, у нас дел невпроворот. Придется много ездить, разгонять дождь.

– Здорово! – сказал Дарко, потягиваясь. Был вечер, зной спадал, но нас порядочно разморило за день. – Люблю сенокос. Красивая пора.

Это точно. В детстве я обожала это время и часто бегала смотреть, как работают крестьяне. Мерные взмахи косами, запах срезанной травы, душистые стога, в которых так здорово было играть в прятки. Интересно, играл ли кто-нибудь с Дарко, когда он был ребенком? Я мельком взглянула в его сторону. Он ехал расслабленный, сомлевший от жары. Волосы намокли от пота и прилипли к вискам.

Вдруг представилось, как бы все было, будь мы обычными людьми. Сенокос. Дарко в крестьянской рубахе расположился в тени большого стога на отдых. Я несу ему краюху хлеба и ледяное, из погреба, молоко. Мы вольны сами распоряжаться своей судьбой. Что дальше? Наверное, мы поженились бы. Построили хорошенький белый дом с садом и виноградником. Остались в нем навсегда. День за днем, год за годом, сенокос за сенокосом… Я пыталась себе это вообразить, но перед глазами возникала дорога, пробегающая мимо крыльца и уходящая в неизведанную даль. Дорога, по которой я никогда никуда не уехала бы. Черт. Сокол прав. Живя, как все, я никогда не смогу быть счастлива.

– …думаю, отдых нам не помешает, – закончил Сокол. Я прислушалась. Кажется, замечталась и упустила что-то важное. Вот зараза, надеюсь, я думала обо всех этих глупостях не слишком громко.

– Я так рад сюда вернуться, что с удовольствием отдохну в любой из местных деревень, – ответил Дарко. Кажется, они думают, где остановиться на ночь. После ужасов Мирославии дома все было мило, и я готова была согласиться с любым решением.

– Вот и прекрасно. Тем более, что село большое, при нем даже постоялый двор имеется. А до помещиков доедем завтра.

Скоро мы добрались до постоялого двора, на удивление большого и опрятного. Узнав, кто мы, хозяин расстарался изо всех своих сил. Я уже забыла, как любят магов погоды в родном королевстве. Нам выделили прекрасную отдельную комнату, накрыли стол с вином и несколькими видами наливок и по моей просьбе пообещали приготовить к вечеру ванну.

Перед ужином Сокол отпустил нас с Дарко на местный рынок. Правда, в такое позднее время там почти ничего не продавали, но мы рады были возможности свободно разгуливать, где хотим, не рискуя при этом попасть в тюрьму. Побродив по деревне, мы выпили по стакану холодного кваса в трактире, купили кулек черешен и, не торопясь, возвращались на постоялый двор. По пути за нами увязался какой-то оборванный старик с неопрятной бородой до пояса.

Жалостливый Дарко дал ему несколько монеток. Старикашка деньги взял, сунул куда-то за пазуху, но не отстал, так и ковылял за нами по улице, опираясь на деревянную клюку. Мы прибавили шаг, но он оказался на удивление прытким для своих лет. Не отстал, даже не запыхался. В конце концов, я потеряла терпение.

– Что вам от нас нужно, дедушка? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал вежливо. В ответ он смерил меня презрительным взглядом.

– А разве у тебя есть, что мне предложить, дерзкая девчонка? – я опешила. – Ну, что встали? Ноги к земле приросли? Ведите меня к своему наставнику!

– Но, отец, зачем вам господин Радомир? – растерянно спросил Дарко.

– Будь я твоим отцом, мигом бы научил слушаться старших без глупых вопросов. Веди и не болтай, а не то потеряю терпение!

С этими словами он с силой стукнул посохом о землю, чуть искры не полетели. На нас начали засматриваться прохожие, с любопытством ожидая, чем все это закончится, и я решила, что не стоит собирать толпу зевак.

– Пойдем, – шепнула я Дарко, пихнув его локтем в бок. – Не отгонять же старика молниями.

Мы поспешно двинулись дальше, стараясь не обращать внимания на странного нищего в надежде, что он отвяжется. Увы, когда мы подошли к постоялому двору, он был тут как тут.

– Вы подождите, мы скажем о вас наставнику, – предложил Дарко. Как бы не так. Нахальный старикашка ловко подскочил и взял его под руку, отчего Дарко аж присел, будто тщедушный дед весил как чугунная пушка.

– К чему церемонии, – елейным голоском проговорил он. Окончательно растерявшись, я первой зашла внутрь. Черт. Надо бы Радомира предупредить… – Мы уж так, по-простому. Отведи меня к нему, да и ступай себе.

«Господин Радомир, тут какой-то странный нищий вас разыскивает!»

«Вот как? Ну что же, приведите его. Я у себя».

Когда мы привели старика, Радомир повел себя совсем странно. Увидев нищего, он изменился в лице. Никогда еще я не видела столько искреннего уважения в его взгляде. Он подошел, опустился перед стариком на колено и почтительно склонил голову. Старик же в ответ перестал приглушать свою ауру.

– Простите, – пробормотала я еле слышно и поклонилась. Он был не просто магом. И даже не архимагом. Кажется, я на миг оглохла и ослепла от исходившей от него силы.

– Оставь эти ужимки, мой мальчик, – сказал он неожиданно помолодевшим голосом, помогая Соколу подняться. – Не люблю. Рад видеть тебя в добром здравии, Радомир.

29

Подогрев молоко, я влила в него вязкий липовый мед, размешала деревянной ложкой, пока не растворился без остатка. Бережно поставила чашку перед волшебником и вернулась на свое место, почтительно опустив глаза. Чувствуя, как Дарко косится удивленно, но спросить ни о чем не смеет. Мы сидели на веранде позади постоялого двора, за заботливо накрытым столом, и ни во дворе, ни рядом не было ни души. Прислуживать за ужином поручили мне – странный гость не желал видеть посторонних.

– Что же, ученица твоя и вправду хороша, – сказал высший маг довольно, и легкое, почти ласковое касание скользнуло по моей ауре. – Сильная девочка, смелая. Нервная немного, но возраст это исправит. Если доживет. Но то, что ты позволяешь себе слабость и до сих пор не избавился от мальчишки – просто немыслимо!

Я исподлобья взглянула на Дарко. Он смотрел на старика округлившимися глазами. Лицо Сокола не выражало абсолютно никаких эмоций. На мгновение наступила тишина, и веселое щебетание птиц казалось сейчас неуместным.

– Я полагаю, это путешествие будет на пользу и Дарко, и Йоване, – сказал, наконец, Сокол. – Что касается меня, то моим делам его присутствие никак не мешает.

– Это касается именно тебя, и не делай вид, будто не понимаешь, о чем я, – проворчал старик, вытирая молоко с усов. – Попустительство там, послабление тут – и вот тебя не пойми где черти носят, в то время как ты нужен здесь!

– Простите, мудрейший, – ответил Сокол, скрывая взгляд за ресницами. – Я приехал, едва услышал ваш зов. И, если вы не против, не лучше ли будет продолжить этот разговор наедине?

– Коль скоро ты допускаешь подобное поведение, к чему стесняться его обсуждать? Как ты посмел позволить себе так распуститься! – бокал грохнул о стол, расплескивая остатки молока. Дарко вцепился пальцами в край столешницы, аж костяшки побелели. Высший маг продолжил с горечью в голосе: – Ты, посвятивший столько лет постижению мудрости и равновесия, поддался низменным страстям, как неотесанный селянин.

– Мне нечего возразить, – сказал Сокол едва слышно, – вы правы, я вел себя недостойно. Я лишь хотел убедиться, что все еще могу испытывать эти чувства. Пусть даже не имею права себе позволить идти у них на поводу. Но, прошу вас, не вините моего подопечного – он всего-навсего жертва обстоятельств. И просто сопровождает нас в пути.

Маг вытащил из букета, украшавшего стол, мохнатый розовый цветок. Поднес к лицу. С шумом понюхал. Перевел взгляд с Сокола на Дарко. В хитро прищуренных глазах читалось недовольство. Дарко смотрел в ответ открыто и прямо, не скрывая нарастающую злость.

– Пахнет медом, – ласково сказал старик. – Такие красивые цветы. Нежные, душистые. Только вот расцветают они на чертополохе, и вместо полезных плодов дадут дурное семя. Дрянной, колючей, сорной травы. Стоит ли на них любоваться и пестовать? От сорняков нужно избавляться, пока те не пустили глубокие корни…

Дарко вскочил, с шумом отодвинув тяжелый табурет. В глазах его плескалась отчаянная ярость. Опираясь на руки, нависая над магом, с любопытством наблюдавшим снизу вверх, он процедил сквозь зубы:

– Я не сорняк. И уходить никуда не собираюсь, – развернулся, шагнул было с крыльца, но табурет швырнуло ему под ноги, Дарко споткнулся и рухнул на четвереньки.

Я умоляюще взглянула на Сокола – неужели он запросто позволит вот так обращаться с нашим Дарко? Но Сокол сидел, прислонив к губам сложенные в замок ладони, и молчал. Сорвавшись с места, я подскочила к Дарко и помогла ему подняться, украдкой погладив по плечу.

– Конечно, ты никуда не пойдешь, – сказал старик равнодушно. – Пока старшие не велят. И перестань к нему жаться, девчонка! Радомир разрешает тебе вольности, а ты и рада!

– Дарко, пожалуйста, – сказал Сокол. – Сядь на место и молчи. Йована, тебя это тоже касается.

Чувствуя, как кровь приливает к лицу, я стиснула зубы и вернулась за стол. Немного поколебавшись, Дарко последовал моему примеру. Проклятье! Да кто, в конце концов, такой этот невыносимый старик? Будь он хоть божеством, почему мы должны терпеть…

«Йована, – произнес Сокол в моей голове, – очень тебя прошу, помолчи. Совсем».

– Приношу извинения за выходку моих воспитанников, – сказал он вслух. – И благодарю за участие и добрые советы. Увы, я не в силах выполнить ваше указание, мудрейший: я поручился за Дарко и дал ему слово. И не могу допустить, чтобы он пострадал из-за моей оплошности. Дарко останется на моем попечении до весны.

В ожидании гнева высшего мага я еле удержалась, чтобы не втянуть голову в плечи. В сердце разгоралась гордость за Сокола. Так-то, ваше мудрейшество! Мы своих не бросаем! Но старик лишь задумчиво пригладил бороду.

– Делай, как знаешь. Только ничего, кроме несчастий, такое решение не принесет, как ни старайся, – он откинулся на спинку скамьи. – Впрочем, я не для того тебя позвал. Ты, главное, будь на месте. И держи нос по ветру. Все участники события извещены, остается лишь ждать, чтобы в нужное время принять верное решение.

– О том, какое решение будет верным, спрашивать бесполезно? – улыбнулся Сокол. Высший маг с довольным видом кивнул. – Могу я узнать хотя бы, откуда ждать беды?

– С моря, мальчик мой. Но не стоит караулить ее с завтрашнего дня. Пусть события идут своим чередом, и ноги сами приведут тебя туда, где тебе надлежит быть. А теперь составь-ка мне компанию, а то твоя мелюзга меня утомила.

Он поднялся из-за стола, и мы все немедленно вскочили на ноги. Мысленно Сокол велел ждать его на постоялом дворе, никуда не отлучаясь, столько дней, сколько потребуется. Я опешила, но разъяснений не последовало. Они покинули двор, а мы с Дарко некоторое время стояли, как в землю вкопанные. Придя в себя, Дарко дернулся было за магами, но я поймала его локоть. Он обернулся и посмотрел пристально.

– Ты тоже думаешь, что я дурная трава?

– Чего? – и как ему в голову такое пришло! Вовсе я про него так не думаю. Я думаю, что… что… А что, кстати? Встретилась с ним глазами и растерялась. Одно знаю наверняка: если впредь кто-то, да хоть сам святой Салваторе, посмеет его обзывать – с рук не спущу. Это только мне позволено. – Глупости какие. Забудь, слышал, что Радомир сказал? Он тебя в обиду не даст. И вообще, какая же ты трава? Нежный, душистый, – передразнила я мага. – Ты просто дурак, обыкновенный.

В ответ он фыркнул, выдернул локоть и отошел. С недовольным видом уселся на ступеньках крыльца. Впрочем, желваки на скулах расслабились, да и злой огонь в глазах погас.

– Вечно ты так, – процедил он. – Хоть бы раз что-то хорошее сказала.

– А у меня черешня осталась, – отозвалась я вкрадчиво. – Можно посидеть тут, есть ее и любоваться закатом.

– Закат с другой стороны, – мрачно ответил Дарко. – Да и солнце село уже. Но черешню тащи.

Черешня закончилась. Розовая полоса заката потускнела. Взошла луна, нас одолели комары, но Сокол все не возвращался. Уходить, не дождавшись, не хотелось, и мы сидели бок о бок, глядя, как постепенно на небе зажигаются звезды. В доме говорили, смеялись, гремели посудой, но закрытая дверь приглушала эти звуки, делая их убаюкивающими, как шелест волн. Откуда-то донеслись женские голоса, затянувшие песню, протяжную, долгую, спокойную…

Я вдруг обнаружила, что лежу у Дарко на плече, а он приобнял меня, поддерживая, так бережно, что, кажется, даже дышит через раз. Ох, я уснула? Как неловко! Почувствовав, как я напряглась, он немедленно убрал руку.

– Идем в дом. Он сегодня вряд ли вернется.

Встал, помог мне подняться. Отвел в комнату, держа под руку. Ладно хоть, в кровать не уложил – пожелал спокойной ночи и ушел на свою половину. Или жаль, что ушел? Вспыхнув, прикусила губу. Дура ты, Иванка, как тебе только такое могло на ум прийти! Я бросилась ничком на кровать, зарывшись лицом в подушку. Мне бы думать о загадочной беде с моря. О том, для чего странный маг Сокола позвал. Но в голову упрямо лезли воспоминания о теплой руке на моем плече, обветренных губах, перепачканных соком черешни, и о насмешливом взгляде черных глаз.

– А ты влюбилась, – дразнит детский голосок.

– Вовсе нет! – восклицаю, оборачиваясь на звук. Взгляд, словно кисть, наполняет пустоту пространством, красками, светом. Зеленью травы и листьев. Звуками летнего сада.

– Вовсе да! – отвечает второй голосок. К нему присоединяется первый, они дразнят хором: – влюбилась, влюбилась!

Злорадное девчачье хихиканье, мелькание кружев, шляпок и локонов среди листвы. Устремляюсь по тропе за ними. Сон? Хаос? Но кто тогда эти дети? И где Сокол? Раздвинув ветви, я оказываюсь во дворе Приюта. Теперь наверняка сон. Я прекрасно помню этот кошмарный день.

Девочки в одинаковой форме выстроились рядами, лица серьезные, напуганные. Еще бы – перед нами прохаживается, медленно, с грацией хищника, ужасный чужой архимаг. Точнее, ужасная. Госпожа Милена. Она рассержена, и в глазах цвета граната время от времени словно вспыхивает пламя. Никто из воспитанниц не знает, в чем дело, кроме нас с Руженой. Виноватых. Тех, кто прокрался в ее кабинет и расколотил большой голубой кристалл, сверкавший молниями. А теперь всех собрали, чтобы выяснить, кто это сделал.

Мы понимали, что рано или поздно все раскроется, и договорились вместе признаться. И вот момент настал. Зная наперед, что сейчас будет, я смотрю, как рыжая малявка берет свою кудрявую подружку за руку. Собирается с духом. Делает решительный шаг вперед. Кудрявая в ужасе замирает на месте, ее ладошка выскальзывает из руки подруги.

– Это я сделала, – говорит рыжая.

Говорю я. А Ружена промолчала, оправдавшись потом тем, что онемела от страха. Госпожа Милена почему-то пугала ее даже больше, чем всех нас.

– Прости меня, Иванка, – говорит Ружена. Я оборачиваюсь и вижу ее, взрослую, такую, какой видела в последний раз.

– Ты была моей единственной подругой, – говорю я. Это правда. После того случая друзей в Приюте у меня больше не было.

– А ты моей, – отвечает она. – Если бы я могла все исправить, но меня тогда никто и слушать не хотел…

– Перестань, – перебиваю раздраженно, – с тобой все девочки дружили. И вообще, это было сто лет назад, даже вспоминать не хочу. И почему ты мне снишься? Да еще в двух ипостасях.

– Вообще-то это мой сон, – отвечает она озадаченно. – Он иногда повторяется. Только раньше я с тобой в нем не разговаривала…

– Конечно, твой! Ты же всегда и во всем главная. Не важно. Я не хочу вспоминать об этом.

– Ты… ты научилась ходить в хаос? Как она? Я-то точно не могу гулять по снам, у меня же хаотичность почти нулевая.

Я смотрю чужие сны? Черт, где же Сокол, когда он так нужен! Вспомнилось видение про Дарко. Значит, тогда я тоже в его сон попала? Но почему я вечно выбираю какие-то кошмары? Хватит! Прочь!

– Иванка…

– Довольно!

Чужие кошмары мне не нужны, своих хватает. Я хочу проснуться.

– Ну просыпайся уже!

Дарко. Он стоял в дверях, белея в темноте рубашкой. Я потерла глаза, разгоняя остатки сна, села на кровати. Голова была тяжелой, словно ватой набитой, во рту пересохло. Дарко подошел, потрогал лоб прохладной ладонью.

– Тебе нужно отучаться вламываться ко мне в спальню, – пробормотала я. – Это, в конце концов, неприлично. И без того говорят, что Радомир нас распустил.

– Кто говорит? Тот старикашка? Да пошел он, – Дарко присел на край кровати. – Ты опять во сне разговаривала, кричала. И почему в одежде спишь?

– А ты надеялся голой меня застать? – действительно, я как рухнула на кровать, не раздеваясь, так и провалилась в сон.

– Можно подумать, я там чего-то не видел, – усмехнулся он, заставив вспомнить о празднике урожая и покраснеть. – У тебя лоб горячий. Ты не заболела?

– Жарко. Такая душная ночь. И Радомир все не возвращается, – на самом деле я чувствовала себя разбитой, но вряд ли Дарко чем-то поможет. – Иди спать. Буду опять кричать и мешать – разбудишь.

Немного посомневавшись, он поднялся и вышел. Попросил только звать, если что. Вот еще. Я прикрыла дверь плотнее, переоделась в ночную сорочку. Как же все-таки жарко, тошно. Улеглась и тут же погрузилась в забытье, вязкое и муторное.

Сон. Нет. Хаос. Он не приносит облегчения, как сон, наоборот, тянет силы, как любая магия. Бреду в серой мгле, упорно стараясь не видеть ничего, кроме верха и низа. Не давать волю воображению. Ничего не видеть, никуда не попадать. Что я здесь ищу, зачем пришла?

Вспоминаю, как в самом начале Сокол говорил, что хаотичность тоже дар, и владеть им нужно учиться. Пытаюсь прислушаться к тому, что меня окружает, почувствовать, понять. В ответ оно слушает меня. Не живое и не мертвое, странное нечто и ничто. Которое готово стать чем-то. Нестабильность. Все, что я понимаю о хаосе.