Текст книги "Укротители непогоды (СИ)"

Автор книги: Даша Семенкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– К ведьме, – ответил Златан нехотя. – Только зачем тебе к ней, Радомир? Она тут ни при чем.

– Я верю тебе, Златан. Но все же полагаю, что стоит с ней поговорить. И не только я так думаю, – он кивнул в сторону призрака. – Поехали. Познакомишь меня со своей отступницей.

15

Увидев в третий раз березу, искривленную так, что она напоминала лежащую на боку арфу, я поняла – мы все-таки ходим кругами. Стало не по себе. Неужели Сокол может заблудиться в лесу, пусть и ночью? Дарко тоже обратил на приметное дерево внимание, подъехал к нему, посмотрел на Сокола вопросительно.

– Да, молодой человек. Мы блуждаем по кругу, – сказал Златан. – Надеюсь, вы не подозреваете в этом мой умысел?

– Зачем тебе это, – отозвался Сокол, – если ты знаешь, что меня такими шутками не проведешь. Тут кто-то другой старается. И я бы хотел узнать, кто.

«Мне кажется, за нами кто-то ходит, – мысленно сказала я ему. – Только очень слабо чувствуется, я и не говорила. Думала, почудилось».

«Ты права, тигренок. Вряд ли оно представляет угрозу. Скорее, кто-то из лесных жителей решил с нами поиграть. А может, действительно не хочет нас пускать куда-то. Дадим ему время проявить себя».

– У кого-нибудь есть с собой что-то съестное? – спросил он вслух.

– У меня есть булочка, – ответила я и тут же пожалела. Меня снова сочтут обжорой. Надо было промолчать.

– А у меня кусок сыра, лепешка и простокваша, – сказал Дарко. Он поймал мой удивленный взгляд. – Что? Ну, люблю я простоквашу.

– А у меня вино, – добавил Златан. – Желаешь здесь привал устроить?

– Не совсем. Йована, пожертвуй кусок своей булочки. И немного простокваши тоже не помешает. Молодцы, что позаботились об этом, я, признаться, позабыл. Оставим подношение для лесного духа, – Сокол разложил гостинцы под кривой березой. – Кто бы ты ни был, прими угощение. Позволь нам пройти в свой лес. А теперь веди нас, Златан.

Златан спрятал флягу с вином, к которой все же успел приложиться, и мы продолжили путь. Теперь я смотрела вокруг еще внимательнее. Эти заросли малины мы, кажется, проезжали. И это поваленное дерево перешагивали не раз. Сколько еще мы по кругу будем ходить? Я попыталась прислушаться к существу, которое шло следом, скрываясь в чаще. Оно было еле заметным. Маленькое и слабое или скрывается хорошо? Угрозу оно не излучало. Скорее, любопытство.

Впереди послышалась тихая, едва различимая мелодия. По мере приближения стало ясно, что играют на флейте, и мотив мне незнаком. Сокол жестом велел молчать, спешился, а потом еле слышно произнес какое-то заклинание. Мы повели коней на поводу. И вышли к той самой березе в виде арфы.

На месте, где мы оставляли еду, сидел крошечный человечек и играл на флейте. Зеленоватые болотные огни освещали его.

– Сгинь, нечисть, – пробормотал Златан и сплюнул через плечо. В ответ за спиной раздалось хихиканье. Я обернулась и увидела еще двоих таких же существ. Взявшись за руки, они стояли и смотрели на нас, похожие на маленьких, бледных и тощих детей. Их головы были неправильной, у каждого по-своему, формы. Лица походили на набросок: рот как щель, нос еле заметный, глаза – два черных пятна, без зрачков и ресниц. Почувствовав мой взгляд, они разом повернулись ко мне, одинаково склонив на бок головы.

– А их я узнала, – поспешно сказала я. Хотелось показать, что бестиарий я все-таки усвоила. – Это боровцы. Относятся к условно неопасным.

– Правильно. Боровец, он же водило. Лесная нежить, которая любит подшутить над путниками, заставляя их плутать, – Сокол разглядывал боровцов, но ближе не подходил. – Показываются людям редко, и обычно поодиночке. Я ни разу не слышал о том, что они собираются в группы. Что вы хотите от нас, лесной народец?

Музыка прервалась. Боровцы отбежали в сторону, сгрудились кучкой. Что-то еще появилось рядом, я ощутило близкое присутствие, от которого по шее побежали мурашки. Я посмотрела на Сокола. Он оставался спокоен.

– Зачем пришли в лес, человеки? – голос глухой, гулкий. Как уханье совы. Как ветер, дующий в сухую колоду. – Мало вам, что испортили его, злом наводнили? Зачем пришли?

– Кто это? – спросил Дарко, хватаясь за рукоять ножа.

– Лесовик, – ответил Сокол вполголоса.

– Чур меня! – пробормотал Златан, вынимая из-за пазухи оберег. – Сгинь, нечисть поганая, именем Святовита тебя заклинаю, прочь с глаз моих, с пути моего!

– Перестань, Златан. Что ты, в самом деле, как баба суеверная, – тихо сказал Сокол, и уже громче обратился к лешему: – Мы пришли с добром, хозяин леса. Скажи нам, что за зло у вас поселилось? Почему нечисть идет в наши земли?

– Нет вам здесь добра, человек. Уходи. Нет вам сюда дороги и не будет.

– Ну уж нет. Никуда мы не уйдем, и вам всем советую прекратить безобразия. Угомонитесь по-хорошему – никого не трону.

Вокруг заухало, защелкало, боровцы встрепенулись и разбежались по кустам. Из-за деревьев подул сильный ветер, в тусклом свете болотных огоньков заклубился мрак, собираясь в темный силуэт. Он становился плотнее и рос, пока не оформился в человекоподобную фигуру, покрытую мхом, с бородой из лишайника, висящей до земли. Роста он был огромного, нам пришлось задрать головы, чтобы на него смотреть. Я отметила, что лошади остались спокойными. Видимо, заклинание, которое наложил Сокол, предназначалось им. Златан бормотал молитвы всем старым богам подряд.

– Держитесь ближе, – сказал Сокол. – Ничего не предпринимайте без моей команды. Это существо очень сильное.

Да, я читала в бестиарии. Сильное, опасное, разумное. И почти не убиваемое. Самым простым способом расправиться с ним было уничтожение всего его леса. Мы встали спина к спине, готовясь отразить нападение. Но, прежде чем лесовик успел что-то сделать, явились новые гости. Три крупных волка выскочили из чащи и окружили его. От зверей исходила ощутимая магия.

– Отдай их мне, хозяин, – сказал хрипловатый женский голос. – Впредь лесу твоему вреда они не нанесут. Позволь мне их забрать.

– Зачем тебе человеки, ведьма?

– Ко мне они шли. Я ждала их. Зачем задержал? Или забыл наш уговор? Или решил нарушить?

Я вертела головой, пытаясь увидеть говорившую. Ауру ее я чувствовала, но саму ведьму пока не замечала.

– Бери. Нарушат уговор – убью.

Леший медленно растаял в воздухе. Волки уселись, обвив хвостами передние лапы, и принялись за нами наблюдать.

– Спасибо, что помогла, незнакомка, – сказал Сокол. – Не бойся, мы не причиним тебе вреда. Мы просто хотим поговорить. Я Радомир из Стонущих Холмов, а это…

– Я знаю, кто ты, – перебила она, выходя на свет фонарей. Невысокая, хрупкая, в грубо сшитой из звериных шкур одежде. Темные волосы заплетены в тяжелые косы. Миндалевидные глаза смотрят настороженно. Красивая. Она перевела взгляд с Сокола на меня, затем на Дарко. Нахмурилась. – Ты видишь меня такой, какова на самом деле, да?

Дарко кивнул, поспешно отводя глаза. Она навела иллюзию? Я попыталась присмотреться, но ничего не заметила.

– Что, хороша я? Это братья твои сделали, – она указала на свое лицо.

– Но… у меня нет братьев, – пробормотал Дарко. – Я не понимаю…

– Не понимаешь? Глупый или прикидываешься? Стражи закона сделали это со мной. Такие, как ты, только не такие глупые, – она зло посмотрела на Сокола. – Зачем ты привел стража, маг погоды? Я слышала, будто добр ты и справедлив. Слухи врут, получается?

– Успокойся, лесная колдунья. Он не страж, хоть и антимаг. Мы не собираемся выдавать тебя закону.

Не отводя от Сокола глаз, ведьма жестом подозвала волка.

– Ступай за ним, барин, – сказала она. – Ступай домой, а он тебя проводит. Пусть маг с приспешниками останутся, и мы поговорим. Коли с добром пришли, лес их не тронет.

– Иди, Златан, – сказал Сокол. – И отведи лошадей.

– Но…

– Не волнуйся, с нами ничего не случится. Если к утру не вернемся и не пришлем вестей, отправь птицу в мое поместье.

Златан хотел было возразить, но лишь покачал головой. Ведьма развернулась и направилась в лес. Мы двинулись следом, волки за нами.

Ведьмина избушка оказалась такой, какой я себе ее воображала. Маленькая, наполовину в землю вросшая, покрытая мхом, она ютилась на островке посреди болота. Впечатления о внутреннем убранстве составить, увы, не удалось: в дом нас ведьма не пригласила. Мы расположились на лавках, которые кто-то сколотил неподалеку.

– Ты пришел за ответами, маг погоды, – начала ведьма. – Барину и его людям помочь хочешь. Лесной народ, что вы нечистью зовете, изгнать прочь из его земель, – Сокол молчал и слушал. – Вы ведь все, что не по нраву, изжить желаете. Но сами много худшее зло взамен создаете.

– О чем ты? – спросил Сокол, когда пауза затянулась. Ведьма посмотрела на него с насмешкой.

– Лихолесье. Земля тут кровью пропитана. Тяжелой кровью, тревожить ее было нельзя. Зло, сотворенное за нашим лесом, проникло и сюда. Гонит лесной народ на окраины. Не нечисти тебе бояться надо, маг погоды, а тех, что за ней придут. Мертвые зовут неупокоенных, и они встают на зов…

– С какой стороны они идут?

– С севера, маг погоды. Оттуда, где такие, как он – она махнула рукой в сторону притихшего Дарко – убивали таких, как мы.

– Край болота, – произнес Сокол. – Заброшенные земли. Рядом с которыми…

– Сухая Балка, – закончил за него Дарко. – Это все он. Черное Солнце. Он поднимает мертвецов. Проводит какие-то ритуалы в лесу. И он идет сюда.

– Вряд ли, – ответил Сокол. – Сдается мне, что-то пошло не так, как он рассчитывал. Все же интересно, кто такой этот Александр. Среди сильных магов из тех, кого я знаю, никого на эту роль подобрать не могу. Ладно. Мы обо всем сообщим Совету. Кажется, здесь действительно…

– Чтобы отряды убийц лес снова наводнили, все живое терзая на своем пути? – ведьма вскочила с места, сжимая кулаки. Глаза ее горели, ноздри раздувались. – Не бывать этому!

Волки, рыча, обошли нас с двух сторон. Вокруг поляны, на болотах, что-то зашевелилось, захрустело сухими ветками. Подбираясь к нам. Окружая. Мы с Дарко поднялись с места. Сокол остался сидеть.

– Со мной тебе не справиться, – сказал он равнодушно.

– То, что я начну, лес за меня закончит.

– Но ты этого уже не увидишь. Стоит ли оно того? У тебя будет время где-нибудь переждать. У того же Златана, к примеру. Я не собираюсь тебя выдавать.

Ведьма замотала головой. Мне показалось, что в ее глазах появилась мольба.

– Неужели не понять? Здесь мой дом. Здесь все живое. Так мало мест осталось, где древний народ еще может жить. И ты последнего приюта хочешь их лишить? Убить? Изгнать? Чем же мы вам всё мешаем, а, маг погоды?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, Сокол задумчиво, ведьма умоляюще. Наконец, она опустила ресницы, словно сдаваясь.

– Мы вернемся в поместье и что-нибудь придумаем, – начал было Сокол. – Попробуем решить все без жертв. Соберем отряд…

– Нет! – вскинулась ведьма. – Вам не уйти. Но коли и вправду помочь хотите – что же, поезжайте. Чем с лесным народом биться, сразитесь лучше с мертвецами. Очистите от скверны лес. Сумеете – вернетесь.

Она стояла, гордо расправив плечи, и смотрела на нас с отчаянием. Да ведь у нее последняя надежда на то, что Сокол согласится! Если не он ее убьет, так антимаги, не антимаги, так мертвецы эти загадочные. Мне вдруг стало жалко ведьму-отступницу. Такую отважную и одинокую.

– Не надо, – голос Дарко дрогнул. Ага, начинается старая песня. Ой-ой-ой, там ужасный некромант. Ну как он до сих пор не понимает, что Сокол с ним в полплевка справится? – Он опасен. Очень.

– Спокойно. Я обещал тебя защитить, и я это сделаю.

– Я не за себя боюсь.

Сокол посмотрел на него пристально. Потом перевел взгляд на ведьму. Усмехнулся.

– Что ж, колдунья, по-своему ты права. Мы пойдем в чащу и узнаем, что произошло. Но только если ты отправишься с нами.

– Я согласна, – ответила она, ни секунды не колеблясь. – В ночь идти не след, останьтесь в моем доме.

Вслед за хозяйкой мы вошли в хижину. Внутри она выглядела так, как и должна выглядеть хижина ведьмы: здесь были и свисающие с потолка пучки трав, сушеные ящерки и тритоны, связанные хвостами, и банки с загадочными порошками, настойками и снадобьями, и чучела странных существ в углу, и даже начищенный медный котел над очагом. Пахло шерстью, дымом и ладаном. Ведьма зажгла светильники.

– Тут вам постелю, – сказала она. – Ничего не бойтесь, здесь никто не тронет.

Избушка была разделена на две крошечные комнаты, и мы втроем с трудом уместились на полу одной из них. Перед тем, как лечь спать, Сокол написал письмо Златану, чтобы тот не поднимал раньше времени панику. Я впервые увидела, как он создает птицу.

Маги используют для переписки не обычных птиц, а магических. Те, кто послабее, зачаровывают живых. Некромант для поиска Дарко применил мертвую. Но настоящие мастера творят своих посланников с помощью волшебства. Созданные ими птицы не нуждаются в отдыхе и пище, могут становится невидимыми, их нельзя убить простым оружием. И чем сильнее маг, тем удивительней способности его создания.

Я с восторгом наблюдала, как под пальцами моего наставника возникает энергия, как она уплотняется, становится видимой, принимает форму. Превращается в прекрасного белоснежного сокола. Оживает.

– Какой он красивый, – восхищенно прошептал Дарко. Сокол улыбнулся в ответ, привязал письмо к лапке птицы и выпустил ее за дверь.

– Я оставил нам время, достаточное, чтобы добраться до Края Болота и вернуться назад, – сказал он ведьме. – И добавил пару дней на непредвиденные случаи. После чего Совет будет извещен и патруль приедет в лес.

Ведьма молча кивнула и ушла в другую комнату. Сокол велел нам укладываться спать. Было тесно, жестко, к тому же мне пришлось лечь бок о бок с Дарко. Из-за того, что он не мог чувствовать опасность, ему досталось место посередке. Стоило ли говорить, что я предпочла бы прижиматься всю ночь не к нему, а к Соколу, но вслух, конечно же, говорить об этом не стала.

– Неужели мы правда туда поедем? – спросил Дарко шепотом, когда мы устроились и погасили свет, отчего дом погрузился в почти абсолютный мрак. – Его дом – настоящая крепость. И целая толпа этих мертвецов оживших…

– Думаю, нам не придется ехать так далеко. Скорее всего, с некромантом стражи уже разобрались. Но то, с чем мы можем столкнуться, похуже будет. Не знаю, насколько этот маг был силен, но опыта ему не хватило. Или осторожности. Уму не постижимо – заниматься подобной магией в месте с такой силой!

– Вы знаете, что там произошло? – спросила я, приподнимаясь на локте.

– Догадываюсь. Впрочем, мы все поймем, когда приедем. В любом случае, не бойтесь. Я сделаю все, чтобы вы вернулись домой невредимыми.

– А вы? – тихо переспросил Дарко. Сокол усмехнулся.

– И я. А теперь спите. Путь будет долгим. И трудным. Набирайтесь сил.

Во сне я увидела Дарко.

Мрачная комната без окон. Низкий потолок. Яркий свет от ламп и большой жаровни в углу. Он стоит напротив, стиснув зубы, и смотрит перед собой куда-то вдаль. Нижняя губа разбита, рана затянута корочкой. На нем изящные узкие брючки и красивая белая блуза с кружевом на рукавах. Ему тринадцать. И сейчас случится что-то очень плохое.

Перед ним стоит широкая скамья. Входят высокий мужчина, обнаженный до пояса, и стройная девушка в одной рубашке. В ее глазах ужас, губы дрожат, лицо опухло от слез.

– Она ведь тебе нравится, мой мальчик? – говорит голос позади меня.

«Йована, оглянись и посмотри на него», – говорит Сокол. Я пытаюсь, но не могу. Меня вообще словно там нет. Вижу только то, что показывают. Как мужчина швыряет вскрикнувшую девушку на скамью, и ее полураспущенная русая коса ложится на пол. Как Дарко бледнеет, рвется вперед, глядит куда-то за меня и снова замирает.

– Ты думаешь, я с тобой строг, – продолжает голос. – А она добра. Посмотрим теперь, будет ли кто-нибудь из них добр к тебе.

Палач исчезает из поля зрения и возвращается с плетью. Слегка замахивается и бьет. Плеть чертит на рубашке красную линию, девушка кричит. Дарко вздрагивает.

– Раз ты не восприимчив к наказаниям, я накажу за твой поступок ее, – удар. Крик. – Может быть, в другой раз ты подумаешь, прежде чем сделать мне больно. Возможно, кому-то потом будет еще больнее.

Свист плети. Удар. Крик. Дарко прикусывает губу, тревожит ранку, струйка крови брызжет на подбородок.

«Йована, если ты не можешь на него оглянуться, просыпайся. Довольно».

Удар. Еще и еще. Девушка уже не кричит, а рыдает в голос. На голом торсе палача – несколько вишневых капель.

– Ну-ну, где же вся твоя храбрость? Если ты заплачешь, Дарко, я убью ее.

«Хватит. Ты не должна видеть этого».

«Сокол, я не знаю, почему, но я, кажется, знаю, что он сделал. Я знаю, что он сделал. Ой, нет. Я…»

Я начинаю задыхаться.

«Просыпайся, ну же!»

Горло сдавило судорогой. Меня трясло. Поплакать бы сейчас, стало бы легче, но я не могла.

«Тихо, тигренок. Это просто сон. Кошмар. Все хорошо».

– Дарко, – всхлипнула я.

«Не вздумай ему рассказывать».

В темноте я наугад протянула руку, коснулась Дарко, вцепилась в его одежду. Нет. Это просто сон. Не правда. Такое не могло быть на самом деле. Его рука легла на мою. Большая, теплая и сильная ладонь. Затем пальцы слегка коснулись локтя, предплечья, скользнули по шее… До меня вдруг дошло, что он-то ничего не знает ни о кошмаре, ни о нашем с Соколом разговоре. Что он подумал? Я попыталась унять дрожь и успокоить дыхание, но не смогла. Пальцы дотронулись до скулы, а потом ласково провели по щеке, по волосам. Дарко молча гладил мои волосы, пока я не успокоилась и не затихла.

Утром я не сразу вспомнила, где нахожусь. Было холодно, неудобно и тесно. Спина упиралась во что-то жесткое, а колено – в кого-то живого. Я открыла глаза и увидела лицо спящего Дарко прямо перед собой. И еще он положил на меня ногу, а я держала его за руку. Черт. Первым порывом было пнуть его, что есть силы, но тут я вспомнила вчерашнее. Настроение стало еще гаже. А что, если все это было на самом деле? Тот подвал, и девушка, и некромант… не зря ведь Сокол запретил рассказывать.

Я посмотрела на Дарко. Во сне его лицо выглядело совсем юным и безмятежным. Вечная складка между бровей разгладилась, на губах – легкая, еле заметная улыбка. А ведь он красивый. Просто рядом с Соколом это сложно заметить, потому что красивее Сокола на всем свете никого нет. Но вообще…

Почувствовав на себе взгляд, я подняла глаза и увидела ведьму. Как она умудрилась так незаметно подкрасться? Выражение лица ее было недобрым. Она кивнула в сторону двери и вышла совершенно беззвучно. Тихо, стараясь никого не разбудить, я выскользнула следом.

Утро в лесу было туманным и свежим. Пели птицы, солнце едва вставало из-за горизонта.

– Что это ты вытворяешь, дурная девчонка? – сказала ведьма, зло сверкнув глазами. – К кому это ты ластиться вздумала? К врагу? К убийце? Забыла, кто ты есть?

– О чем вы? – так. Это она что же, Дарко имеет в виду? Я вспыхнула до корней волос. – Я ни к кому ни ластилась!

– Думаешь, я слепая, и не вижу, как ты на него смотришь? И как он смотрит на тебя?

А как он на меня смотрит, интересно? Черт. Вот придурок! Стоило один раз его пожалеть, и все теперь непонятно что о нас думают. Ненавижу! Видимо, ведьма заметила мою ярость. Голос ее потеплел.

– Ты молода, и кровь твоя горячая. Но будь умна и осторожна. Щенок он пока, но вырастет и будет волком. Будет резать таких как мы. Он враг, и рука его не дрогнет.

– Простите, но…

– Достаточно. Не забивай девочке голову ерундой, – Сокол стоял на пороге хижины, скрестив руки на груди. Вот зараза. Еще и он слышал всю эту чушь.

– Ерундой? – она рассмеялась. – Тогда учи ее блюсти закон, маг погоды. Тот, который сегодня будет в силе. Тогда, быть может, страж не воткнет ножа ей в спину.

Сверкнув глазами в мою сторону, она прошмыгнула мимо Сокола и скрылась за дверью.

16

Лес я никогда не любила, а Лихолесье оказалось худшим из лесов. Теснившиеся деревья, за темными стволами в пятнах лишайников снова стволы и ветки, кусты да заросли колючки. Сучья хватали за одежду, царапали кожу. Поваленные бревна, склизкие, обросшие мхом, заставляли то и дело петлять, сбивали с пути. Не бурелом, так болото, не болото, так овражина. Солнце застревало в густых кронах, не разгоняло влажный сумрак. Хорошо хоть комарье пока не проснулось, а то бы и с ним пришлось бороться.

Второй день ведьма вела ей одной известными звериными тропами. Любопытный лесной народ больше нас не беспокоил, а сегодня лес и вовсе затих: чирикнет иногда одинокая птица, да и смолкнет надолго. Возникло стойкое ощущение, будто все живое и неживое, но обладающее душой, разбегалось задолго до нашего появления. И чем дальше мы продвигались, тем сильнее становилось это чувство. Тишина угнетала, и я решила попытаться разговорить хоть кого-нибудь. Казалось, каждый что-то знал о цели этой поездки. Кроме меня. Я попросила их рассказать мне о некроманте.

– Наверное, я должен был раньше рассказать, – Дарко покосился на меня. – Тогда бы этого всего не случилось. Он ведь кровь магов использует. Вам нельзя ему попадаться, поэтому…

– Ты сказал все, что требовалось. А насчет магов… нетрудно догадаться, что своей крови для заклятий такого масштаба ему было бы недостаточно. Он за все ответит перед законом, Дарко. Наше дело – помочь разобраться с последствиями.

– Какими последствиями? – спросила я. Ведьма нахмурилась. Дарко посмотрел на Сокола вопросительно.

– Для уверенности в результате ритуалы некромантии должны проводиться без участия посторонних сил. Если все же ими воспользоваться, это многократно усиливает созданную нежить, однако несет довольно высокие риски. Как вы знаете, смерть оставляет в пространстве особый отпечаток. Боль. Страдание. Мощный выплеск жизненной энергии, покидающей тело. Особенно это касается мученической смерти. А уж если умирает маг…

– Край болота! Там решающее сражение с отступниками происходило, – вспомнила я.

– Сражение? Бойня, – фыркнула ведьма.

– Ты права, Йована. Сражение, а потом казни. Представляешь, какая сила там дремала? Видимо, некромант решил воспользоваться ею, а последствий не предусмотрел. Или просто о них не заботился.

– Вы хотите сказать, по лесу толпы воскресших мертвяков ходят?

– В том числе. Но не таких, как случайно оживленный тобой на перевале. Тот был телом, в которое магией вдохнули подобие жизни. Почти не наделенное ни разумом, ни волей, слепо подчиняющееся хозяину. Здесь другое. Нежить, пробужденная силой ритуалов, самостоятельна, обладает сознанием. Это сущности, проникшие в наш мир из мира духов. Демоны, духи, неупокоенные души умерших. Несущие зло всему живому. Их можно обуздать на время, но они никому не служат.

Рядом чавкнуло, и болотный газ со свистом вырвался из грязи. От неожиданности я вздрогнула. Болото окружало нас, даже лес, казалось, редел впереди. Земля подозрительно пружинила под ногами. Но ведьма уверенно шла вперед, и я старалась не отставать.

– Разве души умерших всегда злые? – спросила я. – Они ведь раньше были людьми. И вроде бы помнят о прошлой жизни.

– Считается, что беспокойным духом можно стать и из добрых побуждений, – ответил Сокол. – Но я лично с подобным ни разу не встречался. Обычно душу не отпускает злоба. Жажда мести. Сильная обида. Часто они и сами не помнят, кто они и почему не могут покинуть наш мир. Но они страдают. Сама понимаешь, характер от такого лучше не становится.

Я поежилась. С духами меня, как будущего стихийного мага, успели познакомить лишь в теории. Близко с ними я не сталкивалась, и, если честно, слегка побаивалась. Их простым сгустком силы или огненными шарами не остановишь, если что. Тут ментальный удар нужен. А в духовной магии я слабовата.

Оступившись, я по щиколотку провалилась в грязь, чертыхнулась и чуть не лишилась равновесия. Дарко, который шел следом, поймал под руку, помог выбраться. Ведьма метнула на нас сердитый взгляд. Интересно, как Дарко воспримет духов? Не увидит и не почувствует? Если они нападут, он просто будет стоять, ничего не понимая, и смотреть, как они кромсают мой разум? Зараза, и зачем я вообще об этом думаю. С нами Сокол. Он нас защитит.

Полдня мы шли по болоту, почти без отдыха, чтобы успеть пересечь его до темноты. Ведьма подгоняла, не давая мешкать, и на каждом привале я кулем валилась на землю, стараясь урвать хоть минуту покоя. Болото словно не хотело пускать, липко хватало за ноги, пересекало лужами тропы, делая путь длиннее. Мы срезали палки, чтобы опираться и прощупывать почву, но с ними было не сильно легче. Я с тоской вспоминала путешествие верхом.

Наконец, мы выбрались на твердую землю. Деревья снова обступили угрюмой стеной, скрыв последние лучи клонящегося к закату солнца. Пришло время искать место для лагеря, но сначала Сокол решил устроить небольшую передышку. Вместе с ведьмой я отошла в лес ненадолго. Было тихо, и каждый шорох звучал неестественно отчетливо. Поэтому мы и заметили птицу. Она перелетела на сухую ветку, которая надломилась, хрустнула, и эта маленькая оплошность выдала ее. Мертвая ворона, мало отличимая от той, что разыскала Дарко на перевале. Только у этой не было при себе никаких писем, и увидев нас она сорвалась с места в попытке скрыться. Но я поймала ее.

«Господин Радомир! – позвала я, прижимая ворону к земле. – Быстрее сюда! Я поймала такую же птицу, как та, что приносила Дарко письмо от некроманта!»

– Что это ты делаешь, девочка? – спросила ведьма подозрительно. – Зачем ты схватила ее? Ты знаешь, чей шпион и для чего он тут, не правда ли?

«Вижу. Попроси колдунью вернуться к Дарко, я не хочу оставлять его. Задержи птицу до моего прихода».

– Пожалуйста, вернитесь к Дарко, – послушно пролепетала я, сильно сомневаясь в том, что ведьма будет защищать антимага, случись что. – Чтобы господин Радомир мог прийти и разобраться с этим.

– Боишься за своего милого? – ведьма усмехнулась. Я покраснела до корней волос. Птица воспользовалась моим замешательством и чуть не вырвалась.

– Никакой он мне не милый! – швырнув ворону обратно на землю, я чуть ей крылья не переломала. Хорошо, что она уже мертвая. Махнув рукой, ведьма удалилась. Вместо нее тут же явился Сокол.

– Молодец, Йована, – он принял у меня птицу и осторожно поднял, держа между ладонями, но не касаясь. Нахмурился и посмотрел на нее внимательно. Я почувствовала какое-то изменение в его ауре. Птица забилась, но Сокол не отпускал. Его зрачки сузились в точки, отчего глаза стали жуткими, прозрачными, словно засветились изнутри. Он смотрел на ворону и куда-то сквозь. Губы изогнулись в жестокой улыбке, и ледяным холодом повеяло от нее.

– Я тебя увидел, Александр, – сказал он безразличным и чужим голосом. – Я запомнил тебя.

Ворона конвульсивно задергалась, роняя перья, с хрустом ломая мелкие косточки. Как воду с пальцев, Сокол стряхнул ее в сторону. Я смотрела на его профиль, высокий лоб, прямой нос с едва заметной горбинкой, тонкую светлую прядь, упавшую на щеку. Все то же лицо, которое я с закрытыми глазами до последней черточки представлю. И только что оно было совсем другим. Страшным.

Он обернулся. Улыбнулся мне. Взглянул по-доброму, как обычно. Черт. Это всего лишь магия. Но неужели некроманта до сих пор не поймали?

– Что-то пошло не так, – словно услышав мой вопрос, ответил Сокол. – Нам ничего не остается, кроме как попробовать выяснить, что. Мы слишком далеко углубились в лес и сворачивать за подмогой уже нет смысла. Боюсь, выбраться без приключений не успеем.

– Сворачивать? Зачем? Если некромант сбежал, разве мы не должны поймать его?

– Вообще-то нет. Это дело Стражей закона. Но я не удивлюсь, если он настолько безрассуден, что наблюдает не для того чтобы скрыться, а чтобы напасть. Или настолько уверен в своем оружии. В таком случае он будет преследовать нас, пока не настигнет. Либо пока хозяин леса до нас первым не доберется.

– Да уж, выбор невелик.

– Не бойся, тигренок. Не пропадем.

– А я и не боюсь! – я встряхнула головой и зашагала к остальным. По пути Сокол попросил не рассказывать пока Дарко про шпиона. Да я и сама не собиралась. Не хватало еще снова выслушивать его нытье.

Лагерь мы разбили затемно. Пока ведьма собирала в лесу хворост, а Сокол занимался ужином, я без зазрения совести развалилась под елкой, умостив под голову котомку. Хорошо-то как! Ноги гудели, глаза закрывались сами собой. Нет, спать нельзя. У нас с Дарко сегодня первая стража. В прошлую ночь мы обошлись магической защитой, но сегодня Сокол решил не рисковать и нести дозор по очереди. Провести с этим дураком несколько часов нос к носу мне совсем не улыбалось, я бы лучше одна покараулила, но Сокол был непреклонен. По его мнению, Дарко не мог сторожить один, потому что не чуял магическую угрозу, а мне одной будет скучно. Ага, конечно. Даже сейчас, когда каждые руки дороги, он обращался со мной как с ребенком.

Итак, хотели мы того или нет, а стражу нести было надо. Наши попутчики улеглись в шалаше из лапника, и наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием смолистых сучьев в костре. Я сидела на бревне и разглядывала мерцающие, как глаза демонов, угли. Не заговорю первая. Пусть хоть всю ночь молча просидит, нужен он мне сто лет.

Ну чего он молчит? Я украдкой покосилась на Дарко. Он задумчиво уставился на пламя. Вдруг стало стыдно: я столько знаю, и про ворону, и про ту девушку из сна (не думать про это, не думать!), а он даже не знает, что я знаю. Как-то получалось нечестно. Он заметил, что я на него смотрю.

– Что?

– Ничего, – пробурчала я, потупившись. Дурак. Дурак и грубиян. Он опять замолчал. Время, казалось, замерло. Становилось зябко, я поежилась и зевнула, потирая глаза. Черт. Как же спать хочется. Вскоре я вовсю клевала носом незаметно для себя самой. На плечи опустился плащ. Отпрянув от неожиданности, увидела, что Дарко сел рядом, и наши колени почти соприкасаются.

– Ты все равно засыпаешь, я один подежурю, – сказал он, подумал немного и добавил: – можешь мне голову на плечо положить.

– Еще чего! – вспыхнула я. Он немного отодвинулся. – Я не сплю, мне просто скучно. А тебя-то разве в сон не клонит?

– Клонит. Но я пока держусь.

– Я тоже держусь. Не хватало еще, чтоб господин Радомир проснулся и увидел нас спящими, – в обнимку, добавила я про себя, но красные щеки выдали. Дарко отодвинулся еще дальше.

– Да уж. Ты и без того вечно его не слушаешь.

– Слушаю!

– Не всегда. Споришь с ним, стараешься все делать по-своему. Волноваться о себе заставляешь.

– Вовсе нет, – я зло на него посмотрела. И этот туда же, морали читать. Нет уж, я этого в приюте накушалась! – И вообще, твое какое дело?

– Обо мне родной отец и вполовину так не заботился! А ты…

Язык пламени взметнулся в костре и отразился в его глазах. Тень волос дрогнула на широкой скуле. Он вдруг стушевался и опустил ресницы. Я отвела взгляд.