Текст книги "Укротители непогоды (СИ)"

Автор книги: Даша Семенкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

3

На деле хранить тайну оказалось ужасно трудно. Слухи о том, что я нос к носу столкнулась с самим Белым Соколом и узнала, кто все-таки будет его учеником, катились по Университету, как снежный ком, обрастая все новыми подробностями. Каких только жутких историй не напридумывали про нашу встречу! Сначала я пыталась их опровергать, потом махнула рукой. Пусть болтают что хотят. Сплетня о том, будто архимаг наложил на меня заклятье молчания, даже выручала. Сама-то я говорила, что дала слово ничего не рассказывать, но в сплетню верили больше.

К экзамену я готовилась так усердно, как никогда раньше. Ведь теперь на кону стоял шанс попасть в ученицы к Соколу, чей прекрасный образ преследовал меня в воображении. В конце концов, сдала я весьма неплохо, в отличие от предыдущего, который выдержала только благодаря удаче. Оставались практические испытания. За них я и раньше не волновалась, но все же решила подготовиться и к ним. Будущая ученица архимага должна выступить блестяще.

День перед последним экзаменом выпадал на праздник. Университет формально относился к Истинной церкви Небесного Отца, и, хотя неуклонного следования религии от нас никто не требовал, праздники мы отмечали. В этот день был один из главных, посвященный мученической смерти и вознесению на небеса основателя церкви, пророка Салваторе.

Как и все праздники Истинной церкви, день вознесения Салваторе веселым мог назвать разве что безумный фанатик. С раннего утра и до захода солнца надлежало молиться, совершать покаяния и давать обеты, соблюдать отказ от пищи и развлечений; запрещались любые сборища, кроме религиозных. Для тех, кто не вступил в лоно церкви, действовали только два последних правила. Отмена занятий – это, конечно, хорошо. Но сидеть безвылазно по комнатам, довольствуясь припрятанными загодя кусками, было не так уж здорово.

С наступлением темноты на площади разводили ритуальный костер, символ казни пророка. Все обитатели Университета выстраивались вокруг, и священник проводил долгий молебен, во время которого полагалось стоять, молчать и держать лампадку. Потом начнется ритуальное застолье, но и оно настоящим праздником будет только для магов, которые уйдут в трапезную и там станут распивать вино в свое удовольствие. Мы же отведаем праздничных блюд, понемногу, как благовоспитанные девицы, и отправимся спать.

Но в этот раз я не успела присоединиться к остальным неофитам. Когда мы с Руженой оделись и уже намеревались покинуть комнату, в дверь постучали.

– Йована Раскова! – послышался голос воспитательницы. Я подбежала и открыла дверь. – Мне велено сопроводить вас. Собирайтесь и следуйте за мной.

Я удивилась, но спорить не стала. Накинула свой серый плащ, взяла лампадку на всякий случай и отправилась за ней, не представляя, какое из ряда вон выходящее событие должно случиться, чтобы кто-то пропустил церемонию. Мимо шушукающихся за спиной девочек мы вышли из нашего корпуса, по открытой галерее попали в одно из учебных зданий, боковым коридором пересекли его, никого по пути не встретив. Снова переход, на сей раз закрытый, с застекленными узкими окнами. Корпус наставников? Мне стало не по себе. Воспитательница провела меня в какой-то тесный проход, потом вверх по лестничным пролетам, все выше и выше, я и счет этажам потеряла, до окованной железом двери.

– Вам туда, – сказала она. Не зная, чего ожидать, я робко постучалась и вошла.

За дверью оказалась галерея, которую я до сего момента видела лишь снаружи. Она проходила вдоль самого верхнего этажа, и наставники прогуливались по ней в хорошую погоду, любуясь видом на горы. А сейчас здесь стоял, облокотившись о резные перила, сияя безупречной красотой, архимаг Радомир Белый Сокол собственной персоной. Я так и застыла столбом, глядя на него с глупой улыбкой. Разве что слюни не пустила.

– Здравствуй, Йована Раскова, – сказал он. Я поспешно убрала с лица восторженное выражение и поклонилась как положено.

– Приветствую вас, господин.

– Насколько я знаю, ты не принадлежишь к Истинной церкви, – продолжал он. От мягких интонаций его голоса я плавилась, как лед на солнце. – Поэтому не сильно огорчишься, если из-за меня пропустишь молебен.

Да если бы принадлежала, с радостью отреклась бы от нее, чтобы говорить с тобой, наедине, под звездами… Хотя звезд-то сегодня было почти не видно – по черному небу носились обрывки туч. Мрачноватая, если честно, погодка.

– Но, если эти сведения ошибочны, мы можем поговорить после, – я помотала головой. Он слегка улыбнулся: – Для меня важно, чтобы ты обо всем узнала заранее. И приняла решение, – я удивленно на него посмотрела. Обычно маги постарше распоряжались нами так, как считали нужным, ни о чем не спрашивая. – Полагаю, ты догадалась, о чем я хочу поговорить?

– Н-наверное, – ответила я. Конечно догадалась. Он действительно хочет взять меня в ученики.

Сердце рухнуло куда-то под каменный пол галереи. Одно дело мечтать, как я выйду вместе с прекрасным архимагом к остальным, он объявит, что выбрал меня, и все посмотрят с ужасом, восхищением и завистью. Совсем другое – узнать, что скоро я отправлюсь с тем, про кого ходят чудовищные слухи (а слухи на пустом месте не рождаются), в неизвестном направлении в полном его распоряжении. Не в мечтах, в самом деле.

– Не бойся, я не стану забирать тебя против воли. Потому и позвал. Я хочу, чтобы ты понимала, на что идешь. И дала согласие быть моим учеником.

– Мое… согласие? А если я откажусь?

– Останешься здесь, – он пожал плечами. – Но прежде чем отказаться, ты выслушаешь меня?

– Да, – сказала я, потупившись. – Простите, господин.

– Вероятно, до тебя доходили слухи обо мне. Что я чудовище, пожирающее детей. Это неправда. Дар, которым ты наделена, встречается очень редко., и я стараюсь беречь и развивать его. Возможно, ты слышала, что мои ученики погибают. Это правда. Наш дар очень силен. И опасен. В том числе для своего носителя. Сберечь вас у меня получается не всегда.

Вас? Он уже считает, что я согласна? Я покосилась на Сокола. Решил, что дурочка Иванка уже у твоих ног, господин красивые глазки? Это мы еще поглядим!

– За все время у меня было трое учеников, – продолжил он. – Первый погиб на моих глазах. Второй жив и продолжает свое дело где-то на краю света. Третьего не стало спустя много лет после того дня, как я научил его всему, что знаю, и отпустил в свободный полет. И в этом тоже есть моя вина. Я так и не смог научить его быть осторожным.

Снизу донесся монотонный голос священника, нараспев читавшего о жизни и славных деяниях пророка. Сокол посмотрел туда, на площадь, где в руках темных фигур в одинаковых серых и черных плащах горело множество крошечных огоньков. Отсюда праздник казался намного красивее.

– У меня не так много опыта, как у твоих уважаемых наставников. И со мной тебе будет далеко не так безопасно, как здесь. Да еще все мои подопечные были мужского пола, возможно, из-за этого нам будет труднее. Но самое главное даже не в том, насколько я плох, как учитель. Твой дар почти невозможно в полной мере раскрыть самостоятельно. Ты будешь обычным, средней руки магом стихийной школы, разве что c некоторыми необычными умениями. Но если решишься уехать со мной, все станет иначе. Ты станешь особенной, одной из немногих. Взыщешь славу и любовь среди людей. Правда, придется отказаться от роскоши и покоя, полюбить дорогу, привыкнуть к встречам на миг и расставаниям навсегда. Потому что большую часть жизни мы проводим в пути, и сами не всегда знаем, куда он приведет. К тому же мы из тех, кто приносит клятву никогда не использовать свою силу во зло. Мы не принимаем ничью сторону и помогаем всем, кому можем помочь. Возможно, ты пока не понимаешь, но иногда это очень тяжело. Поэтому я и хочу, чтобы у тебя был выбор.

– А что это за дар? – спросила я взволнованно.

– Ты еще не знаешь? – удивился он. – Ты повелитель ветра. Так нас называют в народе. Укротитель непогоды.

– Непогоды? – я была разочарована. Тоже мне, великий дар. Дождь вызывать. – Я-то думала…

Белый Сокол рассмеялся.

– Что я научу тебя создавать из воздуха золотых драконов, разящих огнем врагов и осыпающих друзей леденцами? Девочка, ты не представляешь, на что можешь быть способна!

– Почему сразу драконов? – обиделась я. Он что, считает меня ребенком? Мне уже пятнадцать, между прочим! – Просто я… ну… никогда за собой никаких таких способностей не замечала…

– Разве ты не чувствовала связь с погодой?

Я задумалась. Вспомнила, как ездила с отцом и старшим братом на охоту. «Опять дождь привезла», – ругались егеря. Охоту я не любила. Хорошо, что они довольно быстро отказались от попыток меня к ней приучить.

– Не знаю. Как-то не задумывалась. Разве что, когда идет дождь, мне часто бывает очень грустно.

– Не совсем так. Когда плачешь, ты, сама того не понимая, можешь вызвать дождь.

– Я никогда не плачу, – пробурчала я. Он решил пошутить? Так ведь не бывает.

– Значит, за тебя плачет небо, – он посмотрел на мрачное небо, где продолжали свой бег облака. – Но раз умение вызывать дожди кажется скучным, может быть, устроим фейерверк? Наставники рассказывали тебе что-нибудь об электричестве?

– Да, господин, – теория про электричество была на самом первом экзамене, к которому я готовилась так себе. – Я умею неплохо создавать разряд.

– Не сомневаюсь, – в его глазах плясали искры веселья, – но зачем создавать, когда можно управлять тем, что уже есть?

Он вытянул руку ладонью вверх, и в воздухе возникло напряжение, как перед грозой. И резкий, свежий грозовой запах. Внезапно раздался оглушительный раскат грома, небо прямо над нами пронзила огромная, ветвистая молния, осветив все вокруг ярко, как днем. Она ударила точно в кончики пальцев поднятой руки Сокола.

Внизу кто-то вскрикнул, но тут же затих. По задним рядам, где стояли младшие ученики и неофиты, словно прокатилась легкая, еле заметная волна движения, мелькнули на темном фоне несколько белых лиц, одно за другим, и тут же все замерли. Будто в каменные статуи на мгновение вдохнули жизнь. Больше никто на шалость не отреагировал. Голос священника не дрогнул. Сокол слегка встряхнул ладонью, посмеиваясь. Молния не причинила ему никакого вреда.

– Теперь твоя очередь.

Сумасшедший. Он понятия не имеет, чем заканчиваются опасные эксперименты в моем исполнении! Для чего-то подобного необходимо, чтоб вокруг было огромное пустое поле. А лучше версты выжженной степи. Но там, внизу, проходило торжество, даже чихнуть во время которого значило навлечь на себя неприятности.

– Но там же молебен, – сказала я. – И вообще… я не умею!

– Не волнуйся, перед священником я отвечу. Однако молния второй раз не произведет такого эффекта. Сотвори-ка ты лучше огонек. Здесь слишком темно, пусть он нам светит.

Всего-то? Легко! Я сосредоточилась, сделала нужные пассы, и в пальцах возник маленький сгусток света. Сокол покачал головой.

– Нет, это слишком просто. Я хочу, чтобы ты вызвала небольшую шаровую молнию. Создала ее из электричества, разлитого вокруг.

Я вытаращилась на него в ужасе. Шаровую молнию я ни разу в живую не видела, явление это редкое. И опасное. Одно из тех, которыми нам, неофитам, нельзя даже пытаться управлять. И он хочет, чтобы я сотворила нечто подобное своими руками?

– Не нужно бояться, – сказал Сокол. Его голос звучал успокаивающе. – Тебе придется работать с куда более разрушительными силами природы, и пока ты будешь бояться, дело на лад не пойдет. Расслабь ум. Прислушайся к пространству вокруг. Сегодня очень подходящий день. Чувствуешь напряжение в воздухе?

Я кивнула. Действительно, электричество словно копилось в небе. Как перед грозой, только для гроз еще не сезон.

– Подними ладони перед собой. Расслабь локти. Ты должна собрать заряд в сгусток между ладонями. Ни в коем случае не создавать новый, получишь нечто неуправляемое. Просто притяни к себе молнию.

Просто? Он считает, что это просто? Без надежды на успех я попыталась делать все, как он говорит, и вдруг почувствовала, как то невидимое, что рождает треск искорок на пальцах, послушно пришло в движение и устремилось ко мне. Я действительно так могу?

Энергия уплотнялась, собиралась в шар, светящийся пока еле заметным, бледным светом. Если такой ударит по пальцам, будет больно. Шар становился все плотнее, ярче, пока не достиг, как мне показалось, предельной готовности. Он был небольшим, идеально круглым, словно собранным из множества огоньков холодного белого света. И больше не зависел от моих усилий. Я хотела было убрать руки, но шар дернулся в сторону движения. Я замерла. Это и вправду была молния. Настоящая.

– Не делай резких движений, – сказал Сокол. – У тебя все прекрасно получается. Со временем ты сможешь легко управлять такими штуками, но пока я немного помогу.

И тут его ладони легли на мои. Это было большой ошибкой. Почувствовав себя в объятьях прекрасного архимага, я про все на свете забыла, не то, что про какую-то молнию. Шар окончательно потерял связь со своим создателем и поплыл куда-то вверх. Все это продолжалось пару минут, но для меня они были нереально долгими. Какие аккуратные и нежные у него пальцы. И теплые…

Спустя мгновение он убрал руки, шар исчез с оглушительным хлопком. Я покосилась вниз, видя, как снова мелькают лица, и почувствовала, как кто-то смотрит на мою ауру. Вот черт. Теперь точно влетит.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Сокол молчал. Елки зеленые, опять я все испортила! Поди, думает, как бы завтра сказать госпоже Агнии, что она была права. Не нужен ему такой неудачный экземпляр. Мол, возитесь с ней сами, а мы дождемся другого редкого шанса.

– Не расстраивайся, Йована Раскова, – ласково сказал Сокол. – У тебя отлично получилось для первого раза.

Да уж. Опозориться перед тобой действительно получилось превосходно.

– Прости, что напугал. Не принял во внимание, что ты со мной почти не знакома. Не стоило слишком близко к тебе подходить.

– Я не напугалась, – пробурчала я себе под нос.

– Славно. Тогда прости, что смутил. Впредь постараюсь иметь в виду, что ты не просто мой ученик, но и юная девица, – о-о-ой! Какое счастье, что тут по-прежнему темно! Я почувствовала, как опять краснею до кончиков ушей. – Если, конечно, ты хочешь быть моим учеником.

– Вы правда меня возьмете? – робко спросила я.

– Правда возьму.

Видать, мой дар и в самом деле уникален. Я растерянно взглянула на архимага Радомира Белого Сокола. Он стоял передо мной на расстоянии вытянутой руки и впервые смотрел на меня серьезно.

– Что ж, неофит Йована урожденная Раскова, – торжественно проговорил он. – Готова ли ты отдать свою жизнь в мое полное владение на срок, что я сочту разумным и необходимым? Даешь ли ты слово неукоснительно выполнять все мои распоряжения? Принимаешь ли обязательства мага стихийной школы?

Он принимает меня в ученики прямо здесь? Сейчас?

– Но ведь экзамен… – начала было я и тут же пожалела, что перебила его. Молодец, подтвердила слова госпожи Агнии о дурном своем воспитании.

– Ты его сдашь, – ответил Сокол. – Это всего лишь проверка ваших способностей. У тебя они есть. Я хочу, чтобы ты дала мне согласие наедине. До того, как я объявлю об этом магам Университета. Потому что для меня важен не ритуал, а твое настоящее решение. Итак, если ты готова дать ответ, то скажи: ты согласна стать моим учеником?

– Да, – тихо сказала я. – Я согласна.

– Я принимаю тебя в ученики, Йована. Что не отменяет обязанности сдать завтрашний экзамен. А теперь смотри, мы наконец-то дождались интересной части этого праздника, – я в который раз удивленно на него вытаращилась. Он смотрел на площадь, и вдруг отсвет далекого огня озарил его профиль.

С трудом заставив себя отвести от него взгляд, я посмотрела вниз, туда, где разгорался огромный костер, освещая ярким пламенем всю площадь. Монахи пели гимн на разные голоса, его мотив, возвышенный, но мрачный, обычно нагонял тоску, но сегодня даже он не смог испортить настроения. В этот раз вместе со мной его слушал Сокол. Который не боялся недовольства священников, да что там, ему даже гнев их сурового бога был нипочем. И он берет меня с собой. Может быть, я смотрю на молебен в день вознесения Салваторе на площади Университета в последний раз.

4

Зря Сокол был так спокоен за практический экзамен. Не знаю, что там с укрощением погоды, но мои истинные уникальные способности он недооценил. Я о таланте все испортить, конечно.

Сперва все шло удивительно гладко. Экзамен начался с простого контакта с предметами. Я четко выполняла команды наставников, а когда в зал вошел Сокол, умудрилась даже не уронить тяжелый свинцовый кубик, который в тот момент перемещала по воздуху силой мысли.

Сокол выглядел таким же строгим, как прочие маги в комиссии; его глаза сегодня напоминали лед. Я не могла поверить в то, что наш вчерашний разговор мне не приснился. Стараясь не думать, что он на меня смотрит, приступила ко второму заданию, по ясновидению. Для адептов стихийной школы оно было простым. Несмотря на волнение, я справилась.

А дальше началось самое интересное. Управление стихиями. Предвкушая свой звездный час, я собралась с силами и…

– Начнем с электричества, – сказала госпожа Агния. – Неофит Раскова, покажи нам, как ты умеешь создавать разряд.

«Ха! Да я, как выяснилось, еще и не то могу», – подумала я и решила удивить комиссию. А может, хотела покрасоваться перед Соколом. Как чаще всего бывает в подобных случаях, я и сама не понимаю, какой черт меня дернул.

В общем, я решила показать им шаровую молнию. Увы, то ли с воздухом было что-то не так, то ли без помощи Сокола я не справилась, но шаровой не получилось. Вышло что-то вроде обычной: энергия вырвалась из-под контроля, раздался грохот, треск, и оконное стекло лопнуло, брызнув осколками.

В наступившей тишине я робко взглянула на комиссию. Наставники, опешив, смотрели на меня. Сокол сидел, закрыв лицо ладонью. Опаньки. Кажется, я перестаралась.

– Господа, приношу извинения за случившееся, – нарушил молчание Сокол. – Это моя вина.

После его слов комиссия очнулась. Госпожа Милена посмотрела на окно и тихо выругалась на непонятном языке. Я обернулась. За окном догорало вишневое дерево. Вот зараза! А я думала, что молния ударила в стекло.

– Это я должна извиняться, – госпожа Агния. Судя по интонации, мне крышка. – Она все же моя ученица.

– Не стоит забывать, что к практикам мы пока еще ее не допустили, – а это господин Тихомир, наш уважаемый целитель и глава экзаменационной комиссии. – Как бы то ни было, экзамен следует продолжать.

Я выдохнула. Кажется, меня пока не собираются выгонять с позором. Уже что-то.

– В таких условиях? – возмутилась госпожа Милена. – Немыслимо! Мы должны прерваться и привести все в порядок.

Да уж. Бардак я устроила знатный. Из разбитого окна тянет холодом, воняет дымом, на полу осколки стекла вперемешку с улетевшими со стола комиссии бумагами… А ведь начинала так хорошо!

– И это мы еще не вызывали соискателей из числа хаоситов, – заметил кто-то. В ответ раздались сдержанные смешки.

– Мои ученики имеют представление о хороших манерах.

Еще бы. О судьбе тех ее учеников, что такого представления не имели, рассказывают чудовищные истории. Тот, кто хоть раз видел госпожу Милену, без труда верил в самые странные из них.

– Я приношу извинения еще раз, – сухо ответила госпожа Агния. – Не кажется ли уважаемой комиссии, что этот инцидент не заслуживает долгого обсуждения? Как наставник данного соискателя, я бы хотела закончить экзамен. У кого-нибудь остались вопросы к присутствующей Йованне Расковой?

– С меня довольно, – отчеканила госпожа Милена. Другие маги комиссии тоже не горели желанием продолжать знакомиться с моими способностями.

– По моему мнению, неофит Йована Раскова достаточно проявила свой магический дар. И как ее наставник я рекомендую допустить ее к обучению и практикам.

Я чуть не запрыгала от радости. Спасибо!

– Я с вами согласен, – сказал господин Тихомир. – Без сомнения, оный соискатель наделен способностями. Не видит ли почтенная комиссия причин отстранить его от занятий магией?

Я замерла в волнении, но вопросов не было. Все единодушно хотели побыстрей выставить меня вон.

– Тогда как глава экзаменационной комиссии подтверждаю, что неофит Йована, урожденная Раскова, владеет магическим даром, и позволяю ей приступить к практической магии, – он выдержал подобающую паузу и добавил: – Дабы не возвращаться более к этому вопросу, от имени Университета я даю согласие передать мага Йовану в обучение архимагу Радомиру из Стонущих Холмов.

– Господин Тихомир, уважаемая комиссия, – сказал Сокол, поднимаясь с места. – Можем ли мы передать ученицу прямо сейчас?

– Мы будем весьма признательны, если вы, наконец, избавите нас от этого недоразумения, – холодно ответила госпожа Милена. Имея в виду, конечно, меня.

– Тогда, ученица Йована, я снимаю с тебя свою опеку, – проговорила госпожа Агния с видимым облегчением. – Университет с радостью передает тебя в полное распоряжение присутствующего здесь архимага Радомира из Стонущих Холмов. Господин Радомир, забирайте ее. Я вас предупреждала, да и сами вы сегодня имели несчастье наблюдать ее в деле, так что моя совесть чиста.

– Благодарю, – ответил Сокол, направляясь ко мне. – Думаю, всем будет спокойнее, если я закончу здесь, при вас.

– Сделайте милость, – отозвался добродушный бас господина Тихомира.

Интересно, о чем это они? Сокол встал напротив и произнес какое-то заклинание, так тихо, что я не разобрала ни слова.

– Твои глаза – мои глаза, – закончил он и быстро коснулся моего лба.

Не знаю, что это было. По крайней мере, я ничего не почувствовала. Разве что кроме физического прикосновения было еще магическое. Как будто сквозь меня прошел еле различимый, легкий, как перышко, поток. И растворился без остатка. Заклинание звучало жутко, но в то, что Сокол хотел причинить мне зло, я не верила.

– Позвольте мне исправить вред, нанесенный моим учеником, – сказал он.

– Спасибо за любезность, но это такая мелочь, – ответил господин Тихомир. – Мы сейчас же распорядимся, чтобы здесь все прибрали. Впредь надо бы принимать практические экзамены в залах без окон, ведь не в первый раз соискатели их колотят…

Маги начали вполголоса переговариваться между собой. Я поняла, что мой экзамен наконец-то завершен. И заточение в крепости Университета тоже. Начиналась новая жизнь, и от этого было одновременно и страшно, и радостно.

– Идем за мной, Йована.

Я торопливо поклонилась комиссии и следом за Соколом покинула зал. Не через главный вход, за которым ждали своей очереди другие неофиты, а через боковую дверь, для наставников. Мы молча шли по коридорам, галереям, дворам и лестницам, пока я окончательно не заплуталась. Знала только, что в этой части Университета мне ни разу не доводилось бывать. В конце концов, через низкую арку мы попали в маленький садик, с трех сторон огороженный глухими стенами. С к одной из стен лепилась крытая веранда. Ставни на окне рядом с ней были распахнуты.

– Пойдем. Тебе не помешает согреться и отдохнуть.

Вообще-то я ожидала, что после моего выступления на экзамене Сокол придет в ярость. Накричит. Накажет. Я ведь теперь в его полном распоряжении, может хоть до смерти запороть. А он, кажется, вовсе и не злится…

Следом за ним я вошла в небольшой уютный зал с камином и гобеленами на стенах. Горящие дрова весело потрескивали. Над каминной полкой сидело на ветке чучело совы. Гостевые комнаты для любителей уединения.

– Проходи, не стесняйся. Сегодня и еще два дня здесь наш дом.

– Наш? – растерянно переспросила я.

– Ты ведь понимаешь, что пока будешь моей ученицей, должна следовать за мной повсюду, – он взял меня за локоть, увлекая к низеньким удобным креслам. Сел, вытянул ноги к огню. Я последовала его примеру. – Жить со мной под одной крышей. Когда у нас вообще будет крыша над головой.

Стараясь сохранять невозмутимое лицо, я боролась с неуемной фантазией.

– Первое время, пока ты новичок, я с тебя глаз не спущу, – продолжил он. – Слишком уж твои способности разрушительны.

Ой, понеслось… Сейчас начнутся нравоучения. Кстати, про глаза. Раз Сокол такой добрый, почему бы не спросить его о том странном заклинании? Если моя выходка его не разозлила, то и любопытство вряд ли сможет.

– Можно кое о чем спросить, господин Радомир? – робко пролепетала я.

– Конечно. О чем угодно, – ответил он.

– То заклинание, которое вы произнесли там, на экзамене… Что это было?

– Маячок. Связь с тобой. Теперь я всегда смогу посмотреть твоими глазами, – чего? Он вот так просто в мою голову влез? На что это он собирается смотреть?

– Не волнуйся, это не значит, что я день и ночь буду за тобой наблюдать, – он поймал мой взгляд и, кажется, смутился. – Да не собираюсь я подсматривать! Обычная мера предосторожности. Наставникам Университета так спокойнее. И мне тоже. И для тебя безопаснее.

– Ладно, – чего он оправдывается? Как будто если я потребую убрать этот маячок, он послушает. Или послушает? – А если я не согласна?

Он строго на меня посмотрел. Такое выражение ему тоже очень шло. Зараза, я опять сижу и любуюсь его лицом. Кому я вру, разве я могу хоть в чем-то с ним не согласиться?

– Нет, Йована. Это одна из немногих вещей, на которой я безоговорочно настаиваю. До тех пор, пока не буду уверен, что ты сама сможешь позаботиться о своей безопасности, – ха! Раньше мне прекрасно удавалось! – Но я бы хотел, чтобы ты и дальше не боялась задавать любые вопросы. И обсуждать мои решения тоже. Ты не в рабстве. Однажды ты станешь мне равной. А пока я твой наставник, и, надеюсь, стану другом. Поняла?

Другом? Ничего себе поворот!

– Поняла, – с деланным смирением ответила я. – Я вообще забуду, что у меня этот, как его, маячок. Просто не буду больше раздеваться перед зеркалом. Не стоит беспокоиться, господин.

– Да что же это… Йована! – кажется, мне наконец удалось вывести его из себя. А с чего он взял, что будет легко?

– Простите меня. Сожалею, что вам достался такой неудачный экземпляр, – проговорила я голосом примерной ученицы. В ответ раздался смех.

– Мне достался прекрасный экземпляр, – сказал Сокол. – Живой такой, веселый. Любознательный. На месте госпожи Агнии я бы ни за что не согласился с тобой расстаться. Наставники, наверное, сейчас локти грызут от досады.

Ага, конечно. Они, поди, уже распорядились доставить из погребов лучшего игристого. Одним лоботрясом на их шеях меньше. Через боковую дверь вошел слуга. На низком столике он расставил блюда со сдобным хлебом, сыром, ветчиной и фруктами. Когда Сокол придвинул ко мне ветчину, я поняла, что зверски голодна.

– К сожалению, я буду очень занят, – сказал он, разрезая грушу. – И почти не смогу уделять тебе внимание до самого отъезда. Так что предлагаю тебе просто отдохнуть. Выспаться, почитать что-нибудь. О жизни подумать. Здесь никто не побеспокоит. Поверь мне, не каждый день у нас будет такая роскошь.

Я кивнула, жуя бутерброд. Не волнуйся за меня, господин учитель. Я-то знаю, чем буду заниматься. Предвкушая, как вернусь в ученический корпус, чтобы попрощаться, я аж зажмурилась от удовольствия. Наверняка слухи прямо сейчас расползаются по Университету. Ай да Иванка! Всех за пояс заткнула!

– В общем, предоставляю тебя самой себе. Но с двумя условиями. Первое из них: ты не должна без меня покидать эти комнаты. Разве что для прогулки в саду, – он меня словно с небес на землю швырнул. Я тут заперта? За что?

– Вообще никуда нельзя? Даже в свою комнату? В смысле, бывшую?

– Йована, ты больше не ученица Университета. Мы с тобой в гостях здесь. И не можем разгуливать, где хотим, – должно быть, разочарование отразилось на лице: взглянув на меня, Сокол смягчился. – Хочешь попрощаться с друзьями? Я поговорю с госпожой Агнией. Уверен, она позволит. Но до тех пор ты не должна никуда уходить. Ни сама, ни с кем-либо. Только со мной или с моего разрешения. Поняла? – я кивнула. – И второе. Пока мы здесь, я запрещаю тебе применять магию.

– Как? Совсем? – это было уже слишком. Я-то надеялась все же выскользнуть отсюда, пока его не будет. Но без незаметности ничегошеньки не выйдет.

– Совсем. Никакой магической активности с твоей стороны. Просто веди себя тихо. Никуда не выходи. Никакой магии. Обещаешь?

– Обещаю, – пробурчала я. Сидеть тут, как в клетке, совсем не улыбалось, но деваться некуда. Спорить, похоже, бесполезно.

– Вот и славно, – он залпом допил остаток вина и поднялся с кресла. Я по привычке хотела вскочить, но он удержал меня, коснувшись плеча. – Мне пора, не скучай.

– Хорошо, – растерянно ответила я ему вслед. Честно говоря, я уже и забыла, как это – не применять магию, пользуясь даром с тех пор, как его осознала. Вздохнув, я поплелась в кабинет читать книги.

На другой день Соколу удалось договориться, чтобы мне позволили забрать вещи и попрощаться с девочками. Я шла следом за воспитательницей по ученическому корпусу и чувствовала, как новость о моем появлении летела по коридорам. Казалось, из-за каждой двери кто-то подсматривал, из-за каждого угла доносился шепот.

В комнате кроме Ружены я обнаружила пятерых соседок. Служанка тактично осталась ждать за дверью. Не успела я войти, как меня окружили, наперебой осыпая вопросами.

– Иванка, это все правда?

– Тебя прямо с экзамена забрали?

– Он правда чудовище?

– А когда вы уезжаете?

– Подождите, вы! Расскажи лучше про Белого Сокола! Какой он на самом деле?

Они замолчали, глядя на меня с нетерпением. Я невольно расплылась в мечтательной улыбке.

– Говорят, он красивый, – тихо сказала одна из девочек.

– Очень, – ответила я.

– И ты совсем его не боишься? Я слышала, что он своего ученика…

– Глупости это все, – одернула ее Ружена. – Иванка, как видишь, жива и вполне довольна.

Довольна? Да я на седьмом небе от счастья!

– Неправда. Он добрый. И об учениках своих заботится, – сказала я. – И никого не убивал. Просто у нас очень опасные способности.

– Да, мы слышали, как ты на экзамене окна выбила и пожар устроила.

– Ага. Госпожа Агния была в ярости! А что за способности у тебя такие?

Я замялась. Что бы там ни говорил Сокол, дар управлять погодой вовсе не был тем, чем можно хвастаться. Но если они до сих пор ничего не узнали, то и я промолчу. Пусть гадают. Может, и про меня скоро начнут страшные истории сочинять.

– Не могу сказать, – ответила я мрачно. – Я поклялась держать все в тайне.

– Ну, Иванка! Мы же никому не расскажем!

– Все равно не могу.

– Хоть намекни!

К счастью, меня спасло появление воспитательницы. Время для прощания истекло. Всем, кроме Ружены, было велено покинуть комнату, а мне – собирать вещи. Те, что смогу унести своими руками. Когда мы остались одни, Руженка бросилась меня обнимать.