Текст книги "Равновесие невест (СИ)"
Автор книги: Даша Пар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
Глава 14. Так много яда
В женское крыло меня сопроводил сам Ник, с Артом я не успела перемолвиться – он убежал по делам в Секретариат. Прошлой ночью договорились, что не будем никому сообщать о слиянии. Пусть это останется тайной насколько это вообще возможно, учитывая, что обо всём знает Брошин.
Томар Бай, который за завтраком молча ел и с интересом слушал застольные беседы, также отправился с нами. Видимо, у них с Никлосом потом будут какие-то дела, а пока колдун развлекал меня беседой о русалках. Рассказывал какую-то странную сказку о русалочке, которая не могла сама отрастить себе ноги и поэтому обратилась к подводной колдунье. А король всю дорогу общался с подошедшим секретарём Богартом, весьма милым юношей с толстенной папкой срочных дел в руках.
– Какая глупая сказка, – заметила я, когда Томар закончил. – Неужели она не могла научиться писать? Она же понимала, что говорит принц, значит знала устную речь, научиться писать: «Это я спасла твою жизнь», не так сложно! Да и вообще, пантомима на что?
– Это всего лишь сказка о жертвенности и предательстве. Об осторожности для влюблённых.
– Только концовку будто шелки сочинили – вырвать сердце из груди принца – какая в этом любовь?
– А что бы вы сделали? – лукаво спрашивает Томар.
– Кроме очевидного? Не заключала бы сделку с ведьмой. Сделки до добра не доводят, – отвечаю, поджав губы, а колдун кивает головой, будто соглашаясь, но в глазах тёмные искры мерцают и мне слышится его благоговейный шёпот о книге сделок.
В женском крыле ничего не изменилось, кроме самой атмосферы подавленности и грусти. Девушки собрались на диванчиках, о чём-то переговариваются негромко, перед ними на кофейных столиках лёгкий десертный завтрак с напитками, но мало кто к нему притрагивается.
Наше появление вызвало среди невест оживление. Многие потянулись за маленькими зеркальцами, чтобы поправить макияж и причёски, но центральная кэрра только медленно встала, чтобы тотчас опуститься в глубоком реверансе перед королём. Её кремово-розовое воздушное платье с корсетной вставкой от лёгкого сквозняка разлетелось мягкой волной и опало в такт её движениям.
Я бы позавидовала Кирнан, её грации и лёгкости, безупречности и совершенству, но… это чувство было утрачено позавчера, когда до меня дошло, что нам нечего делить. Мы идём разными путями и наши дорожки никогда не сойдутся.
– Ваше Величество, какой приятный сюрприз, – мягким грудным голосом заговорила она. – Вы пришли с благими вестями?
– Не такими, как нам всем бы хотелось, – в тон ответил король, оценивая её деликатность. – Дорогие кэрры, время вашей изоляции подошло к концу, вы можете отправиться по домам. Разумеется, если вы не захотите остаться. К сожалению, празднества в честь Равновесия в этом году отменены. Исключение – свадебный цикл, который состоится при любом раскладе.
– Я хотела бы остаться рядом с кэррой Миртой, моей дорогой подругой. В этот горький час, нельзя оставлять её одну, – тотчас сориентировалась Кирнан, и несколько её подруг закивали, поддерживая своего вожака.
– Как пожелаете, – безэмоционально ответил король.
Распрощавшись с девицами, мы направились в самые дальние комнаты женского крыла. По дороге, меня попыталась перехватить бледная до синевы сестра, но я увернулась, мне не хотелось её видеть. И вообще, я чувствовала себя отвратительно под пристальными завистливыми взглядами невест, среди которых встречались и наоборот – благоговейные. Это как искупаться в чане с мёдом и дёгтем. Одинаково мерзкое чувство.
В комнате очень холодно. Настоящая уличная свежесть при открытых нараспашку окнах. Занавески поднимаются параллельно полу, парусят от сквозняка, гоняя по лицам солнечных зайчиков. На большой кровати под балдахином на белой простыне под кипенно-белым одеялом лежала девушка, когда-то бывшая домашним солнышком. Сейчас только макушка торчала наружу, а всё остальное скрывалось от солнца в глубине постели.
Никлос торопливо подошёл к кровати и буквально сдёрнул с девушки одеяло, показывая лицо солнечным лучам. В ответ Мирта зашипела как кошка и попыталась натянуть его обратно, но не смогла и тогда сама как гусеница полезла вниз, чтобы спрятаться. На белом постельном белье отчётливо виднелись чёрные кляксы, измазавшие подушку и простынку.
– О, святая Клэрия! – воскликнула непроизвольно, приближаясь к ним.
Тогда Ник выпустил нориус и это действие сковало меня будто цепями. Его тьма обвила руки и плечи девушки и вытащила целиком из постели. Мирта закричала, извиваясь, пытаясь скрыться от света, но крик оборвался диким кашлем с чёрным дымом, она обмякла и потеряла волю к сопротивлению.
– Так быстро прогрессирует, – задумчиво протянул Томар. – Я надеялся, у нас есть как минимум месяц. Но счёт идёт на дни.
Напряжённый взгляд Ника – вот ответ. Он опустил девушку поверх одеяла, сам присел рядом. Накрыв её руками, мужчина ещё раз выпустил нориус, и он влез в неё, чтобы вытащить как крючком тонкие нити чёрного дыма.
Тьма окружила тьму, сплетаясь в большой шар и медленно уплывая через окна на улицу. Назад вернулся только нориус. Он покружил по комнате, вокруг Мирты, замер надо мной, а после неторопливо вернулся в хозяина.
Лицо Ника – белое и покрыто испариной. Ему тяжело далась эта процедура, хотя со стороны казалось, что он ничего не делал. Сейчас король нежно гладил руку девушки на сгибе локтя, и даже издалека были видны совсем крошечные нити нориуса, вползающие в вены Мирты и выползающие сквозь поры. Когда Никлос закончил, к нему подошёл Томар, чтобы помочь встать, настолько измождённым выглядел король. Замерший поодаль Богарт догадался выйти в коридор, где разогнал девиц по комнатам. Никто не должен видеть повелителя в таком состоянии.
– Сэл, побудь с ней, пока не проснётся. Потом Томар тебя сменит, хорошо? – едва слышно попросил Ник. Колдун осторожно обхватил его за плечи, чтобы удобнее было вести из комнаты. Не было нужды отвечать, я понимала, насколько всё серьёзно.
Случившееся не просто трагедия, это настоящая катастрофа для королевства. Равновесие – ключевое событие в жизни каждой драконицы. Столичное празднество – основа союзов аристократов, так как Равновесие включается в себя договорные браки, всё самое важное за год происходит именно весной. Ведь дворцовые невесты – будущие жёны глав родов и матери грядущих первых лиц государства. Поэтому всем так важно получить приглашение на это событие. Поэтому случившееся – пощёчина по драконьим лицам. Страшное оскорбление, нанесённое как издёвка самым прямолинейным способом. Отравить невесту ядом из личной оранжереи короля. Медленным ужасающим способом, да ещё таким, чтобы даже всесильный правитель не мог справиться с ним… Это как…
– Попытка переворота… или унижение? – прошептала негромко.
– Что? Что ты сказала? – Ник остановился у самых дверей, вывернувшись из-под рук Томара. Он уставился на меня, будто я сказала нечто новое.
– Слишком демонстративно. Деморализующе, – я облизнула губы, пытаясь найти подходящие слова, невольно потянула руки ко рту, но вовремя одёрнула, и собрала разрозненные мысли в кучку:
– Это слишком ярко. Вызывающе. Нагло. Но, кем бы они ни были, они не могут победить нориус. Не могут свергнуть вас. А значит хотят унизить, растоптать уверенность, подавить, заставить следовать своей воли. Будут ещё провокации, – догадка была как прозрение. Я точно знала – так и случится. Как и Ник, оттолкнувшись Томара, выпрямившийся, в напряжении раздумывающий над событиями.
– Ваше Величество, нам надо идти, – осторожно намекнул колдун, когда король слишком долго простоял на одном месте. Очнувшись, он кивнул и без поддержки направился к выходу, сказав только:
– Поразмышляй над этим. Свежий взгляд со стороны, без вовлечённости, то, что надо, – и он улыбнулся кончиками губ, вызвав ответную улыбку. Я даже почувствовала немного гордости за себя, раз смогла хоть чем-то помочь.
Оставшись наедине с Миртой, без стеснения прошлась по комнате, порылась в комодах, нашла свежее бельё. Мне пришлось разбудить девушку, аккуратно вытащив из-под неё подушки, чтобы заменить наволочки, а затем сменить простынь. Даже мимолётный взгляд на чёрную слизь вызывал отвращение и я скомкала ткань, свернув узлом и унеся в ванную, где тотчас замочила в широкой раковине.
Коснувшись черноты, волосы на руках встали дыбом и пошла мелкая мурашка. Из пор проступил дымок ариус, который влез в мокрую ткань, покрывая поверхность раковины молочной пеленой, полностью скрывшей руки. Замерев на месте, осторожно вытащила их наружу, вызывая мелкие завихрения следом. И ариус медленно-медленно как влажный воздух вернулся ко мне, покрывая кожу липким ознобом.
Ткань осталась совершенно белой. Будто и не было ничего.
* * *
Мирта долго не приходила в сознание, оставаясь где-то на границе, вязкие сновидения бросали из стороны в сторону, то девушка погружалась в глубокий спасительный сон. Даже я немного задремала, пока ждала её пробуждения.
– Зачем ты здесь? – выдернул из дрёмы безучастный голос.
Открыв глаза, натыкаюсь на словно посеревшие от усталости глаза. Её обескровила эта болезнь. И она знала, что обречена.
– А почему бы мне не быть здесь? – отвечаю в тон, но слегка хмурюсь. – Тебя небось уже тошнит от приторного сочувствия остальных невест? – она дёрнула бровью, но не ответила. – А где твоя семья? Где мама и папа? Где братья и сёстры? Вас так много, но ты одна?
– Все боятся меня, – и она закашлялась в руку, быстро пряча её под одеяло, чтобы я не увидела новую порцию слизи. – Кто-то пустил слух, что я заразна, и их всех как ветром сдуло. Даже человечки отказываются приходить.
– Серьёзно? Король ведь говорил – ты не заразная. Растение опасно, а не ты. Забавно, многие девицы в гостиной изъявили желание остаться во дворце, чтобы ухаживать за тобой. Как же они будут это делать на расстоянии?
И она улыбнулась. Даже более того, улыбка была искренней. Довольной.
– Да пошли они. Но я, конечно, не откажу себе в удовольствии поиздеваться над ними. Особенно над задавакой Кирнан. Она вся такая беленькая чистенькая, но даже порога комнаты не преступила, издалека желала скорейшего выздоровления, – лицо Мирты искривила злоба. – Лицемеры. Я умираю, а они всё мне свою фальшь в физиономию тычут. Я вдруг поняла, что бесит именно это. Не смерть, а равнодушие и даже раздражение, которое идёт от них. Будто я не слышу, как они специально под дверями вчера обсуждали, что из-за меня их заперли и скорее всего отменят все празднества. Что я виновата в том, что понюхала эти цветы и заболела. Проклятые стервы! – и она горько заплакала.
Я молча слушала её отчаянную тираду, а когда прорвало плотину, забралась с ногами к ней и прижала к груди, лаская спутанные огрубевшие волосы. От девушки неприятно пахло чем-то гнилостным и затхлым, вблизи слышался клокот в груди, и слёзы мешались с чернотой, а всхлипывания с надсадным кашлем.
Пытаясь успокоить, я что-то несвязное говорила ей шёпотом, приговаривала как малышу, разбившему коленку, следя только за интонацией, вкладывая всю возможную нежность в свои слова. Немного сочувствия, немного тепла, просто, чтобы ей стало легче дышать.
И это сработало. Я даже уговорила её подняться и помогла принять ванну, собственноручно жёсткой мочалкой вымыла тщедушное тельце, намылила волосы, расчесала и даже слегка прошлась горячими руками, подсушивая, а после заплела в косы. Такие простые процедуры успокоили её, она ни разу не закашлялась, пока я её мыла, а наоборот вспомнила как сама купала двоюродную сестру, когда та извазюкалась в малиновом варенье.
Когда вернулся Томар, мы уже общались как старые подруги. Тот ледок, который чувствовался до всех этих событий, разбился об нашу общую искренность. Я узнала, что Мирту хотели выдать за Артана, но между ними не было никакой искры, которая возникла между нами. Девушка позавидовала как легко я нашла общий язык с Артом, ведь сама она робела в его присутствии. А вот когда она узнала, что мы слились в одно целое, то буквально расцеловала в обе щёки, по-настоящему обрадовавшись за нас.
Правду говорят, слияние понять способен только зелёный дракон…
* * *
С Миртой я провела почти шесть часов и довольно сильно проголодалась за это время. Томар обещал разобраться, почему горничные избегают больной, и дал слово, что за ней будут лучше ухаживать. А я дала понять, что лично прослежу за этим. Меня удивило, как колдун серьёзно отнёсся к моим словам. Видимо, я могу быть убедительной.
Уходя, заметила лёгкий румянец на щеках девушки, и порадовалась, что ей стало лучше. Неудивительно, что она так быстро угасала – без малейшей поддержки, брошенная, с сомнениями – ей даже не с кем было поговорить. А я просто оказалась рядом и выслушала её. Иногда этого достаточно.
Пройдя коридор и оказавшись в общей гостиной, увидела там сестру. Она сидела на диванчике, склонив голову над книгой, с идеально-прямой спиной, в тёмно-серебристом закрытом платье с воротничком под горло. Её прекрасные волосы стремительно окрасила седина, которую причёской выставили на первый план. В облике Калисты не осталось и намёка на кровь зелёного дракона. Она полностью перевоплотилась в серебряную драконицу.
Услышав шаги, девушка вскинулась и с тревогой впилась глазами в моё лицо, ища хотя бы намёк на понимание. Она вскочила с места, роняя на диван книгу, и стремительно пересекла комнату, порывисто обхватывая за плечи и притягивая к груди.
– Прости, пожалуйста прости меня, о святая Клэрия, ты никогда не сможешь простить меня, как же я виновата, как я могла, но как могла представить, что всё так обернётся? – почти бессвязно запричитала сестра, твёрдо держа в объятиях, словно пытаясь таким образом выразить всю свою вину. Оторвавшись, она склонила наши головы в таком привычном жесте, сталкивая лбами, чтобы увидеть во мне всю ту же горечь непонимания.
Освободив, Кали обхватила себя за плечи, будто дрожа от холода.
– Клянусь святыми, я не знала! Нет-нет, я не знала, что всё так будет! – с мольбой заговорила она. – Брошин лишь намекнул, что одна из нас может оказаться серебрянокрылой и на этом основании перейти под его опеку, а он уж позаботится о достойной партии… И Деян, он так смотрел на меня, Сэлли, поверишь ли ты, что я влюбилась как девчонка и просто не смогла остановиться? Я думала, раз мои крылья серебряные, значит твои точно будут зелёными. И Брошин говорил маме, что поможет Кристану с поступлением. И я поверила, что он позаботится о нас, ведь он наш дедушка! – сестра запрокинула голову, останавливая поток слёз – на её лице достаточно макияжа, чтобы остались следы, если она заплачет. – А потом стало слишком поздно. И Брошин оказался… совсем не таким милым. Когда понял, что потерял тебя, он собирался отыграться на мне, однако Деян во всеуслышанье заявил, что мы помолвлены и деду ничего не осталось, кроме как поддержать это решение, – она замолчала. Резко остановила словесный поток, заметив кого-то за моей спиной.
Обернувшись, увидела внимательную Кирнан, которая с прищуром глядела на Калисту. И тогда сестра взяла себя в руки, нацепив дежурную улыбку. Она вновь обняла меня, но в процессе развернула в сторону от Кирнан.
– Сэлли, приходи ночью в парк. К тому дереву, под которым ты встретила Артана. Я должна сказать тебе кое-что очень важное. Пожалуйста, ты должна выслушать меня! – едва слышно прошептала она. Выпустив из объятий, громко заявила: – Я так рада, что ты нас навестила, сестра Селеста. Своим присутствием ты разогнала тучи серости над этим местом. Хотела бы я увидеть тебя в гостях в поместье Адегельских, где остановилась наша мама.
– Как подопечная короны своим временем больше не распоряжаюсь – на всё воля короля. Но для тебя, сестра Калиста, я попытаюсь найти свободное окно, – моей ледяной улыбке позавидовали бы шелки, а сестра едва заметно кивнула, понимая подоплёку моих слов.
* * *
До вечера была одна в своих комнатах, окружённая книгами из королевской библиотеки. Под впечатлением о прошлой ночи, я погрузилась в сказания о красных песках и погребённом городе демонов. Пока я должна была оставаться в изоляции, но скоро начнутся занятия с выбранными Никлосом учителями.
Сегодня что Арт, что Ник заняты, так что вечерних посиделок не намечалось и я ужинала опять в одиночестве, если не считать компании горничных. Единственное, после мне принесли красивые полевые цветы из оранжереи. Это горные колокольчики, родом из Гадельерской долины. В записке, Артан обещал скоро навестить меня, он что-то интересное задумал, чтобы я немного развеялась.
Ночь наступила весьма плавно. От горничных, я уже знала, что из невест остались только Кирнан с Милан и Калистой, а также девицы из бирюзового и коричневого домов. Остальные разъехались по поместьям и городским домам в ожидании майского свадебного цикла. Многие так и не обзавелись женихами, так что их родителям предстоит устраивать случайные встречи в городе в квартале увеселений, в королевском парке, на набережной и так далее. А во дворце только Кирнан с Милан не имели женихов. И это горничным казалось странным. Но почему – они смущались и отводили глаза.
С наступлением ночи, после подготовки меня ко сну, девушки удалились и я осталась одна. Выждав до полуночи, спешно переоделась из ночнушки в один из «домашних» нарядов с удобными тянущимися бриджами, натянула на ноги лёгкие гибкие ботинки и смело перелезла через карниз.
Эти комнаты не такие удобные, как в женском крыле, так как теперь я находилась на четвёртом этаже и здесь не было таких широких выступов. К тому же самой большой проблемой было расположение королевской части замка – противоположная сторона от женского крыла, от парка и… святая Клэрия, сестра не могла найти место попроще?! Я не могла пройти внутри замка, ни на кого не наткнувшись. Мой единственный шанс – это спуститься вниз, пробраться к отвесным скалам, превратиться в дракона, пролететь у самой воды до парковой зоны, там вновь превратиться и добраться до места встречи. И всё это сделать незамеченной. А потом повторить в обратном направлении.
Если мне не удастся сделать это, то Ник точно порвёт на мелкие кусочки, так долго он объяснял, насколько важно мне оставаться в этой части дворца. А я взяла и нарушила данное обещание, да ещё ради сестры, которая теперь Адегельская. То есть почти… враг? Мне хотелось это узнать.
Так что я упорно карабкалась вниз, про себя радуясь, что эта часть дворца не подсвечивается огнями и вообще скрывается во тьме. Перед королевским крылом разбили высокий лабиринт из живой изгороди и украсили его кустами в форме животных. Вокруг раскидистые деревья, а позади всей композиции усыпальница с маленькой часовней.
Спустившись, как лисица быстро преодолела открытое пространство и скрылась в гуще деревьев, замерла, переводя дыхание, прислушиваясь, а потом устремилась к обрыву. В темноте сложно идти быстро, глаза видели лишь тени. А свет от горящих окон не доставал до меня. Я догадывалась, кто не спит в такой час. Король вообще мало спал, не больше пяти-шести часов в сутки. И очень много работал, занимаясь составлением очередного пакета законов по реформе деда.
Ночная тишина никогда не бывает полностью глухой. Слышны ночные птицы, стрёкот цикад и кузнечиков, писк грызунов и треск веток. Что-то падает, ухает, скрипит. От ветра молодая листва создаёт причудливые очертания и кажется, что среди деревьев полно странных шепчущих фигур. Но я была здесь одна.
Достигнув обрыва, перед которым не было никакого ограждения и только оттенки черноты выдавали эту тонкую грань между небом и землёй, остановилась, оглядываясь по сторонам. Здесь должен проходить патруль, но я не знала во сколько, поэтому просто прислушивалась.
Проклятье, да здесь громче, чем в самой людной комнате! Снизу волны так и бились о скалы, ветер пронизывал до костей, а сердце готовилось порвать грудную клетку. Полная какофония звуков и я не сдержалась, плюнула на всё, разбежалась и прыгнула вниз.
Кого я обманываю: моё самое искреннее желание – было вновь почувствовать полёт. Прошло несколько дней с превращения и моя кожа буквально зудела от предвкушения стать драконом. Это настолько естественное чувство, что нет никаких сомнений – я просто делаю это.
Мои косточки так приятно растягиваются, как это бывает по утрам после сладкого сна. Немного чешется задняя сторона шеи, спускаясь до лопаток, где зуд трансформируется в облегчение во сто крат сильнее, чем когда вытаскиваешь занозу из пальца. И если кажется, что человеческое тело лёгкое – тело дракона ещё легче. Оно будто наполнено воздухом, а возникшие крылья – настоящая навигация. Мозжечок головного мозга включается новыми способностями и я по-другому ориентируюсь в пространстве. Усиливается способность понимать темноту – эхолокация, мне иначе доступна ночь – теперь я точно знаю, где находится патруль и легко ухожу к воде ближе к скалам, чтобы меня не заметили.
Полёт длится секунд двадцать, может чуть дольше, но я не могу уйти в облака или дальше в море – белый цвет как пятно во мраке – слишком заметно. Поэтому поднимаюсь со стороны женского крыла, ухожу дальше в парковую зону и на границе с лесопарком падаю на землю человеком.
Над приземлением ещё работать и работать.
Откашлявшись землёй, отряхнувшись, постояла немного на месте, опять прислушиваясь, а после устремилась ко дворцу.
Я когда-то рассказала сестре, как познакомилась с Артаном. Она была до жути напугана моим поступком, особенно тем, как часто я сбегала в парк, и ей казалось недопустимым общение с молодым неженатым мужчиной да к тому же обличенным властью. Мама стращалась нас рассказами о том, как легко можно воспользоваться неопытностью молодой девицы. Сестра усвоила этот урок, я – нет.
Крадучись подходя к назначенному месту, услышала приглушённый разговор и поняла, что Кали пришла не одна. Выглянув, увидела Алисту.
– Мама? – выхожу из-за деревьев, спрашиваю осторожно, и мама замечает меня. Она сначала стоит неподвижно, но всё-таки подходит и очень крепко обнимает за плечи.
– О, милая моя, Сэлли, как же всё так обернулось… – прошептала она, прижимая сильнее.
Её объятия по-матерински полновесны и тяжелы, из них не хочется выбираться и я вспоминаю, как в детстве с сестрой вбегали по утрам в родительские покои и прыгали к ним в кровать, и они нас обнимали крепко-крепко. И мир снаружи казался таким маленьким, а их руки такими огромными и тёплыми. Сейчас невольно вспомнились те времена, когда мама ещё умела беззаботно улыбаться.
Освобождая из объятий, мама обращается к нам обеим:
– Я уезжаю. Ваш дед забылся, начал относится ко мне как к своей собственности, будто я вдова из его дома. Но я зелёный дракон. У меня есть свой дом. И я возвращаюсь туда. Если Кристан не сможет поступить, он вернётся домой и мы перейдём под опеку дяди. Это лучше, чем быть рядом с Брошином.
– Ты бросаешь нас? Так же как готова была отдать меня ему? – с вызовом спрашиваю её.
– Я не знала, что есть иные варианты. Брошин очень влиятельный дракон, у которого много друзей. Вы и половины не знаете о его возможностях. Но против короны он не пойдёт, так что Сэлли ты в безопасности, а ты Кали просто не покидай пределов дворца до замужества. После с Деяном вы уедете и так что Брошин не достанет вас.
– Ты о чём-то недоговариваешь, – проницательно заметила Калиста, потянувшись к матери, но та отшатнулась, с горечью глядя на дочерей.
– Зря я вас вывезла сюда. Оставшись дома, никто не посмел бы вас там тронуть. Не дотянулись бы. Но я хотела бо́льшего для нас всех. Вот и поплатилась. Теперь мы не увидимся ещё много-много лет, пока вы не станет совсем взрослыми, – мама коснулась наших щёк и на её лице появилась печальная улыбка. Только сейчас я заметила на ней дорожный костюм и поняла, что сегодня ночью она совершила побег из поместья Адегельских.
– Калиста, я рада, что ты нашла единственного приличного серебряного дракона, который действительно полюбил тебя и взял под своё крыло. Надеюсь, ты обретёшь всё, о чём мечтала, став его женой. Тебе предстоит увидеть мир, побывать в удивительных странах на другом континенте – береги себя, не забывай нас, пиши письма и навести, как только будет такая возможность, – и Алиста с любовью обняла не сдержавшую слёз Кали, а потом обратилась ко мне.
– Селеста, я помню, как ты не хотела ехать в столицу, прости, что привезла сюда, не поверив твоей интуиции. Прости, что предала и сделала выбор в пользу сестры, но на тот момент я видела, что твоё счастье – точно обернётся несчастьем для неё, а вышло наоборот, и для меня это облегчение. Хоть и горькое, так как в итоге я потеряла вас обеих. Став подопечной короны, ты теперь на долгие годы будешь заперта в столице. Твои крылья – не просто белый цвет, это символ нашего королевства. Многие нашли упоминания о белокрылых и это как воскрешение легенды. Сейчас под защитой короля ты в безопасности, но как сложится твоя судьба – я не знаю. И не знаю, как уберечь тебя от грядущего, ведь тьма надвигается.
– О чём ты?
Мама оглянулась по сторонам, и плотнее обхватила нас за плечи притягивая к лицу. В темноте я почти не видела её выражения, только блеск глаз от луны, вышедшей из-за туч. Но было понятно – она крайне серьёзна.
– Что-то такое говорил Брошин за закрытыми дверями. В воздухе витает беда. Кто-то пытается разорвать наши отношения с подводными. Неладное творится в лесах вокруг столицы. Ходят слухи, что вернулись морвиусы, последователи старых богов. Кто знает, к чему это приведёт? Король молод, а ведёт радикальную политику против аристократов. Его поддержка простолюдинам оборачивается разорением для тех семей, кто живёт за счёт землевладения, – мама заговорила чужими словами, и за тревожной интонацией скрывалось чужое недовольство.
Ох, прав был Артан, сомневаясь в действиях короля, но кто мы такие, чтобы решать, как править? Никлос не просто наш король, он единственная реальная сила нашего мира. И если верить словам Томара, не так уж и не правы те, кто считает нориус – проявлением божественной силы, а не просто видом магии.
Мама ещё раз обняла Кали, покрепче сжала её, поглаживая волосы, поочерёдно поцеловав оба глаза, лоб и щёки, она будто не могла надышаться своим дитя, но всё-таки отпустила её.
– Возвращайся во дворец, дорогая. Нам с Селестой нужно переговорить с глазу на глаз, – сухо добавила она.
Кали не стала возражать, и мы договорились завтра встретиться у Мирты и поговорить между собой. Я помахала ей на прощание, а мама заговорила только, когда сестра скрылась среди деревьев.
– Ты ведь наверняка спрашивала себя, как так получилось, что твои крылья – белые? – её голос спустился до льда. До глубочайшего сожаления, смешанного с обидой. – Это сделал твой отец. Не знаю как, но это была сделка с эльфами. Он заключил её во время моей беременности. Не говорил, в чём суть, но заставлял меня ходить на границу, где эльфы поили парным молоком единорога. Я пила это вплоть до родов. А когда вы появились на свет, эльфы посмотрели на вас и велели приносить только тебя. Они продолжили поить молоком, а потом к нему добавились какие-то травяные смеси. Пойми, я не возражала только потому, что знала – Милош ни за что не причинил бы тебе вред. Это основа слияния, которое ты скоро поймёшь на себе, – мама как-то потерянно замолчала, украдкой смахивая с лица слезу. – Когда отец умер, они пришли за тобой. Они сказали, что это часть сделки. Что так они спасут этот мир от беды. Они обещали вернуть тебя, но… я не смогла отдать тебя. Я нарушила сделку. И они стали забирать нашу территорию. Их экспансия остановилась после твоего похищения. Последние годы они не забрали ни метра нашей земли, но и не отдали уже забранное, – Алиста притянула меня к себе, осторожно касаясь моих волос. – Я не знаю, зачем и как они сделали это с тобой. Знаю, что это очень важно, иначе Милош не пошёл бы на эту сделку. Будь осторожна, милая моя. В тебе есть нечто особенное, чего желают очень многие. Тебе придётся стать очень сильной, чтобы отвадить всякую шваль. Твоё будущее не в пример сестринского будет в разы сложнее и опаснее. Жаль, я не смогу быть рядом и помочь. Наоборот – я твоя слабость. Тебе придётся научиться жить без меня. И я благодарю святую Клэрию, что тебя одарила слиянием с таким драконом как Артан Гадельер. Он может постоять за себя и за тебя, – в отличии от меня, она сдержала рвущиеся наружу слёзы, и даже смогла успокоить, унять дрожь боли.
Я поняла то, что не доходило до меня прежде. Детство действительно закончилось.
