Текст книги "Равновесие невест (СИ)"

Автор книги: Даша Пар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Глава 25. Обманщик среди лжецов

Никлос

Отец учил Никлоса уважению. Он говорил, что обладатель огромной власти должен смирять гордыню и учиться быть с поддаными на равных. Уметь слышать их потребности, не запугивать, а принимать их идеи и решения. Эта политика выстраивалась не через голословные мысли, а путём обучения истории их семьи. О том, сколько ошибок совершали предыдущие короли, подавляя силой новые территории. В древности не было мирного присоединения земель, нет, нориус захватывал город за городом, страну за страной, останавливаясь только перед территорией эльфов и океанами подводников.

Благодаря такой тактике, рядом с королями оставались только самые хитрые и изворотливые. Те, кто умел приспосабливаться, кто заботился только о себе. И получилось, что старая аристократия подмяла под себя все лакомые кусочки, делясь только с Каргатами, как с более сильными зверями, а остальных – поджимали и убивали. Выживет только сильнейший! Таков девиз предыдущей политики Каргатских королей.

Она не выдержала проверки временем. Свободные богатые земли закончились либо были отсечены территориями эльфов или водными преградами. И чтобы завоевать их, нужно было вложить столько денег и усилий, что Каргаты решали, что в этом больше нет нужды. Последняя крупная война, которая принесла королевству достаточные финансовые вливания – была война с песчаными демонами.

И в ней было нечто такое, чего не знали большинство подданых короны. Что, к примеру, демоны не желали воевать. Они вывесили белый флаг сразу, как увидели силу нориуса. Но… война была нужна Словену и велась по заветам Вернона. В его дневниках были подсчёты, сколько нужно денег для задуманной реформы, которая способна освободить страну от завоевательной тактики преумножения благосостояния. Единственный способ получить их – забрать у других. Принцип меньшего зла. Да и демонов никто не любил…

Вот их и уничтожили.

Ник знал, что именно от этого пыталась уйти его семья. Знал, что нельзя всё время воевать. И делал всё, чтобы стать лучше своих предков. Он почти преуспел, но проблема была куда острее, чем он думал. И был бы жив отец с матерью, они бы заметили надвигающуюся катастрофу и сумели бы придумать способ, как предотвратить её. Но они умерли, вогнав в штопор сына, который на несколько лет потерял контроль как над своими силами, так и над нориус. Несколько лет, в течении которых единственным управителем был Артан, который не подозревал об истинном лице старой аристократии. Откуда ему было знать, ведь он обычный провинциал и выскочка?..

Этих лет оказалось достаточно, чтобы аристократы смогли укрепить свой идеальный план, как вернуть старые порядки. И начать действовать, когда всё было готово.

Сейчас Ник, входя в зал заседаний, видел их надменные лица, и остро понимал, что они собираются сделать. Идиоты. Неужели думают, что он и дальше будет оставаться в придуманном правовом поле? Что он не уничтожит их, как только кто-нибудь заикнётся о смене власти?!

Однако стоило доиграть этот фарс до конца. Поэтому Никлос спокойно прошёлся по сцене, усаживаясь в выставленное специально для него кресло, напротив самых ярких представителей старой аристократии.

А ведь здесь были все. Абсолютно все главы семей старой аристократии, даже несколько женщин-вдов присутствовало. Они сидели, хотя должны были стоять, пока не сядет король. И в их глазах горело презрение.

Впереди всех стоял Брошин, а рядом с ним Вран. Чуть поодаль Викр и Сторен, и даже Астерия нарисовалась, с гадкой ухмылкой на губах. И множество других драконов, ещё утром глубоко кланяющихся королю. А на прошлом военном совете горячо поддерживающих все решения Никлоса. Сейчас они бросали вызов самой тьме, и не понимали этого.

В зале царила напряжённая тишина. Они ждали первого слова Ник, и он заявил:

– Так по какому поводу вы посмели оторвать меня от дел? – невозмутимо, но в тоже время зло, спросил он.

Король был один. Совсем один против слаженной группы своих подданных. Он отпустил Богарта, чтобы не вмешивать в дела короны, велел Селесте ждать, не пустил в зал тех немногих, кто готов был встать на его защиту. Он пришёл, чтобы напомнить присутствующим, против кого они идут.

Нориус проходил насквозь одежды, выбирался из-под чёрной рубашки, просачивался сквозь плотную ткань пиджака, клубился в штанинах брюк, словно пряча под собой костёр. Тьма расходилась кольцами вокруг короля, но сдержанно, выжидательно, желая подавить волю вставших против короля.

– Ваше Величество, вам известно, что прошлой ночью была похищена ваша подопечная кэрра Селеста Каргат? – с холодным вызовом заговорил Брошин Адегельский, вставая с места и проходя вперёд. Рядом с ним не было внуков, но находился младший сын Акрош, сидевший на месте Виклоша и явно чувствующий себя не в своей тарелке.

По рядам прошёлся негромкий недовольный ропот, и Ник понял странную вещь – они не выказывали привычного страха перед нориусом. Даже когда тьма приблизилась к первым рядам, они не дрожали как осиновые деревца, только внимательно следили за чёрными дымчатыми щупальцами.

– Разумеется, я в курсе, – кивнул Никлос. – Мне передал эту информацию ваш внук, кэрр Тьен Адегельский не далее, как сегодня утром. Он говорил, что это сделали подводники и им помог Вран Грацбурский.

– Вздор! – взъелся, но как-то наигранно, Вран. Его жена сохраняла абсолютную невозмутимость, только лёгкая невинная ухмылка промелькнула на её устах.

– Мы можем узнать у Тьена, когда он вернётся. Сейчас парень занимается важными государственными делами, – закивал Брошин, с превосходством глядя на короля. – Однако, суть в том, что мы обеспокоены случившемся. Мы потеряли белокрылую драконицу! Целительницу, деву, которая даже внешне похожа на святую Клэрию. Символ благополучия. И нашей силы, – резонно закончил он. – А ведь говорили, что нужно защитить девушку от подводников. Сначала они пытались убить её, но ошиблись. Потом пытались соблазнить дарами моря. А потом похитить. Я лично предлагал вам наказать русалок за их дерзости, но вы ничего не делали! – зал разразился громким недовольным гудением, даже топотом, и Ник цепким взглядом прошёлся по лицам подданых. Они не отклонили глаз. Это был настоящий вызов.

– И теперь её нет! Да, мы знаем, что Селеста потеряла много сил после исцеления кэрры Мирты, но она восстановится. А подводники сумеют её заставить выступить против нас. С её поддержкой, к ним на помощь придут и другие государства! – скорбно вещал Брошин, обращаясь к аудитории, а после лично к королю: – А вы их не остановили! Не предотвратили случившееся! Война уже началась, но вы ничего не делаете. Не используете свои силы, чтобы подавить зарвавшихся рыб. Ваше Величество, да вы как будто не воспринимаете всерьёз угрозу, нависшую над нашим королевством! – воскликнул Брошин, и его сторонники закивали головами, чуть ли не хлопая в поддержку своего предводителя.

Следом вышел Вран, и его лицо, полное трагедии и сочувствия, исказилось в притворном участии:

– Мы понимаем. Вы так рано потеряли семью, а ведь ваш отец и дед завещали выстроить дорогу мира к подводным обитателям. И сейчас вы пытаетесь найти баланс и выполнить волю предков. К несчастью, но этот путь обречён, ведь они не желают добра. Они с самого начала обвиняли нас в покушениях на своих животных. Потом дерзкие выпады в сторону прелестной Селесты, а потом нападение на наши корабли. Они призвали жуткий шторм и уничтожили Нимфеум – единственный символ дружбы между нашими королевствами! – Вран склонил голову на бок, как заправский оратор, ловко манипулируя вниманием публики. Он прошёлся из стороны в сторону, словно раздумывая над собственными словами, хотя Никлосу ясно – эта речь была отрепетирована. И не единожды.

– Боюсь, ваша добросердечность завела королевство в тупик. Если мы не будем сильными перед нашими соседями, никто не будет уважать Каргатских королей. И если вы не хотите проявлять истинную силу нориуса, я вижу только один выход, – как будто с тяжестью в голосе резюмировал Вран, трагично глядя на короля. Позади Брошин закивал головой, будто и ему в голову пришла похожая мысль.

– Я вас внимательно слушаю, – Ник сохранял спокойствие и невозмутимость. Лёгкая улыбка скользила по его губам, расцветая при особо ярких эпитетах двух главных заговорщиков. Подумать только – они объединились! А ведь оба – сильные лидеры, не терпящие компромиссов. Интересно, что их свело вместе?

Пропуская между пальцев нориус, Никлос отвёл небольшую нить за спину, чтобы она незаметно для окружающих, покинула зал и спустилась в потайную комнату, где ожидала своего выхода Селеста.

– Наше королевство базируется на силе нориуса. Разумеется, мы ни в коей мере не собираемся бросать вызов вашему могуществу. Но считаем, что необходимо создать баланс между силой и ответственностью, – расплывчато заговорил Вран. Его голос предательски дрогнул, обнажая нарастающее волнение канцлера. На лбу выступили первые капельки пота и он протёр его тряпочкой.

– В чём это выражается?

Переглянувшись, дальше продолжил Брошин:

– Создание правительственного Совета из старейших представителей аристократии. Парламентская монархия, – в голосе старика прозвучал опасный металл, в отличии от Врана, он не сомневался. Как и большинство аристократов, которые чуть ли не подпрыгнули от радости при мысли о такой форме власти.

– Лихо вы тут решили изменить политический строй королевства! – Ник даже крякнул от удивления, хотя предполагал, что они совсем зарвутся и предложат полностью отказаться от трона.

– Вы поймите, мы думаем только о благе королевства! Такая форма власти открывает большие перспективы перед нами. Более того, она перекликается с предлагаемой реформой короля Вернона, – мягко проговорил Вран, который изначально опасался, что Ник не станет слушать, а просто махнёт рукой и нориус всех уничтожит.

– Это всё? – Ник оглядел присутствующих. В ответ ему высказали ещё ряд условий: отмена ряда необдуманных законов, снижение налогообложения со старой аристократии, выдача премиальных для присутствующих, как передовиков в войне с подводниками. Был ещё ряд хотелок поменьше, но король уже не вслушивался. Он передал Селесте наказ идти за нориусом.

Представление продолжается.

Селеста

Если бы не Маркл, я в жизни бы не смогла собраться так быстро и выглядеть настолько хорошо. Уже привыкнув к чёрному и золотому, с удовольствием касалась ажурной плотной вышивки на облегающем сверху платье, которое формой напоминало военный сюртук с плечиками и фальшивыми двубортными пуговицами.

Чёрные свободные штанишки под платьем дополняли вызывающе-деловой стиль. Весь костюм украшен золотыми элементами, цепочками, брошками и кольцами. Всё вместе совсем не характерно для женщины. Странное нарушение этикета – вызов обществу.

Такой наряд не сшить за несколько часов, его разрабатывали неделями, а значит Ник изначально планировал довести меня до такого уровня власти и ответственности. Чтобы никто не видел просто девушку и подопечную короны. Нет, я выгляжу как представитель силы. Причём в костюме нет ни единого элемента света, только знаки отличия Каргатов. Тем самым Никлос показывал, что в первую очередь, я принадлежу к его семье. И ариус – не свободная сила, а продолжение нориуса. Умно.

– Вы великолепны, – говорит Маркл, заканчивая с макияжем и отходя в сторону, любуясь результатом дел рук своих.

– Благодарю, – отвечаю учтиво, красуясь перед зеркалом.

– Позволите? – слегка заискивающе спрашивает стилист, и дождавшись моего неуверенного кивка, взял за руку и приложил ко лбу, прошептав себе что-то под нос.

– Вы же понимаете, что я не святая Клэрия? – осторожно уточняю, когда он с какой-то просветлённой миной на лице отходит в сторону. В ответ Маркл лишь улыбнулся, и с поклоном удалился.

Я не успела понервничать, хотя чувствовала себя странно с тех пор, как ушёл Артан. Маршал обещал быстро обернуться, но видимо дел оказалось больше, чем он думал. В комнату через щель под дверью медленно вполз нориус. Он закружился вокруг ног, сжался на запястье, словно браслет, и потянул за собой.

Подходя к заседательному залу, слышу громкие возмущённые голоса. На входе охрана в шоке глядит на меня, вот уж действительно сюрприз так сюрприз. Мило улыбаюсь и их губы сами расплываются в ответных улыбках. Один из них разворачивается и с такой заговорщической ухмылкой громко стучит, привлекая внимание внутри, а потом раскрывает двери и чётким поставленным голосом объявляет:

– Кэрра Селеста Каргат!

И в зале стало тихо.

Надев маску вызова, медленно, но уверенно вхожу в зал. Застываю ненадолго на пороге, пройдясь взглядом по лицам присутствующих, и иду к Никлосу на трибуну, вставая рядом. Мне странно видеть в зале так много знакомых и незнакомых лиц, ведь по словам Ника, все присутствующие являются предателями. А здесь почти весь цвет старой аристократии! Главное, что и Брошин, и Вран, застывшие как соляные столбы, держаться вместе. То есть, мы все были неправы, размышляя, кто заговорщик. Получается, что они заодно!

– Итак, с чего же вы начали? – медоточиво заговорил Никлос, обнимая за плечи и целуя в лоб. – Похищение Селесты. Недоверие к власти, моей неспособности защитить подопечную. Законы, нарушающие баланс в королевстве… что-то ещё?

Первым опомнился Брошин. Он вышел вперёд, уставившись с какой-то нехорошей ухмылочкой, которую быстро стёр с лица, заговорив уверенным тоном:

– Боюсь, Ваше Величество, но это ничего не меняет. Преступление было совершено. Как и ряд других, таких как отравление кэрры Мирты Гадельер, допущение подстрекательных действий со стороны русалок, в результате которых пострадал имидж наших главных водных защитников – шелки. Глобальные махинации в Секретариате. Игнорирование запросов мэра столицы по поводу странных нападений на людей и животных в королевских лесах.

– Вы очень удачно перекладываете на меня собственные ошибки. Валите всё на одного…

– Но ведь есть ещё одно преступление, – мягко перебил короля Вран, цепляя фальшивую печаль на лицо. Обернувшись, он кивнул жене, и Пиетта пошла к дальним дверям. – Непростительное. Жестокое оскорбление.

Задняя дверь открылась и в зал вошла Кирнан. Такой трогательный невинный тюльпанчик во всём белом. Ни грамма косметики или украшений, всё как в день первого бала. Только мне видно недоступное мужчинам – над ней тщательно поработали. Каждую важную деталь подчеркнули, выделили синяки на коже, царапины, следы укусов. Её подготовили к представлению невинной жертвы и она с блеском исполняет новую роль.

Трагический залом бровей, одинокая слезинка у правого глаза, лёгкий румянец на щёчках, приоткрытый ротик и такая надломленность во взоре, что невольно начинаешь верить.

Посмотрев на короля, вижу – и правда верит. Я беру его за руку и с силой сжимаю, вынуждая отвести глаза от этой обманчивой невинности. И медленно отрицательно качаю головой, говоря Нику мысленно: «Это ложь». И он благодарно кивает в ответ.

– Кирнан пришла ко мне вчера днём, вся… израненная. Она долго не решалась рассказать, что случилось, боясь за то, что с ней сделают, если она признается, – заговорила Пиетта, обхватывая «оленёнка» за плечи. – Она боялась, что никто не поверит в то, кто это сделал с ней. Но мне удалось убедить её признаться. Ведь мы живём в справедливом королевстве, где ни один преступник не уйдёт от наказания. Кем бы он ни был, – жёстко закончила женщина, оглядывая присутствующих пылающим справедливостью взором. Она подтолкнула девушку вперёд, и та, как по отрепетированной сцене, вышла чётко под перекрёстный свет магических ламп, подчеркнувших её болезненную бледность и хрупкость.

– Меня… – тихо, но звонко в наступившей тишине, начала говорить Кирнан, опустив глаза в пол и прижав руки к животу, – силой взял позапрошлой ночью… его Величество король Никлос Каргатский, – голосок надломился и она с болью уставилась на замершего на месте короля.

Это должно было сокрушить Никлоса, сломать его, но… рядом была я. И слова Кирнан настолько взбесили меня, ведь я знала… правду.

– Да неужели, – громко воскликнула, выходя вперёд к концу сцены, возвышаясь над трогательным ягнёнком, который с тревогой уставился мне в глаза. – Так уж он тебя и изнасиловал, м? И ты сама не приходила к нему в комнату такая трогательная, попавшая в беду невестушка? Не говорила королю, что тебя избивают родители, грозясь отправить в храм, если не станешь королевой? А может расскажешь, как ты вообще оказалась в ту ночь в королевском крыле и попала в опочивальню Никлоса, минуя всякую охрану? Или же поделишься, что ты кричала от наслаждения, когда раздвигала ноги перед королём? – я буквально избивала её словами, зная, что права в каждом из них. Это было видно по её лицу. По лицам Врана и Пиетты. И всех остальных причастных.

И хрупкая история о поруганной невинности развалилась на куски. Ни одна девица не посмеет заявиться в спальню мужчины. Это именно что прямо раздвинуть ноги и крикнуть: «Залезай!»

И Кирнан расплакалась, обхватывая себя за плечи. Как бы сильно не хотела семья использовать её, они не учли, что уже сломали девушку и она попросту больше не умеет играть. Она заревела во всё горло, со всхлипами говоря «простите» да «извините», и опрометью бросилась из зала, выскальзывая из рук попытавшейся схватить девушку Пиетты.

– Это цирк мы закончили, что ещё вы приготовили? – в наступившем негромком гуле, чётко спросил Ник, возвращая себе присутствие духа. А я вернулась к нему, взяв за руку, получая благодарный взгляд.

– Либо вы соглашаетесь на наши условия, либо придётся прибегнуть к более жёстким мерам наведения порядка в королевстве, – процедил недовольный Брошин.

– Да, я тоже думаю, что этот разговор зашёл в тупик, – согласился Никлос и тень, видимая до этого мгновения только мне, проявилась для всех присутствующих в зале, оказавшись у каждого возле горла. И если большинство испуганно вздрогнуло, то Вран и Брошин остались стоять на своих местах, продолжая твёрдо глядеть на короля.

– Нет, значит нет, – хрипло воскликнул Брошин. И странно кивнул головой.

В тоже мгновение магические световые шары под потолком взорвались мелкой чёрной пыльцой, засвистел ветер, а дым бросился на нориуса будто сторожевая собака, увидевшая цель. И стоило ей набраться веса, как она сместилась на Никлоса, впиваясь в его тело и отбрасывая меня в сторону. Перекрутившись по полу, приподнимаюсь и вижу Ника, отчаянно борющегося с помощью нориуса с тьмой чёрной пьетты. Я ощущала знакомый пепельный привкус на губах, и не понимала, почему эта дрянь летит только на Ника.

Переведя взгляд на Брошина, увидела с каким он наслаждением глядит на происходящее.

– Сейчас я сотру эту ухмылочку с твоих губ, – процедила неслышно, и белый дым заклубился меж пальцев, а после одним махом поднял на ноги и поставил напротив них, вылетая на главарей заговорщиков. Моих сил недостаточно, чтобы разогнать пьетту, их хватало только не подпускать её ко мне, когда дым почуял ариус. Но главное было рассеять её внимание, чтобы она не успевала вгрызаться в тело Ника, который уже кричал от боли, когда пьетта делала очередной укус. Чёрная кровь орошала пол, и дым поднимался на местах падения капель.

– Значит вот как вы служите королю? – закричала, сдавливая глотки Брошина и Врана, и поднимая их в воздух. Остальные присутствующие в ужасе замерли на местах, боясь шевельнуться: те, кто имел неосторожность двинуться, попадал под действие либо ослеплённого нориуса, либо чёрной пьетты, которая не трогала только членов семей главных заговорщиков.

– Он никогда не был настоящим королём, – хрипло возразил Вран, забавно дрыгая ногами. – Он всего лишь носитель силы Каргатов! Нориус должен принадлежать истинным правителям королевства!

– Это мы ещё посмотрим, кто здесь правитель! – процедила, одной рукой управляя ариусом, а другой вытирая кровь из носа – приходилось прикладывать всё больше усилий, пьетта захватывала в кольца ариус, а это влияло на моё сознание.

– Дави их, Сэл! – закричал Ник, опять падая на пол, выгибаясь по струнке, когда пьетта забралась к нему под кожу.

– А я бы не стал этого делать, – зазвучал голос от королевских дверей. Обернувшись, увидела Тьена, держащего у ног бессознательного Артана. В руках двоюродный брат держал склянку с чем-то белым и демонстративно помахал ею передо мной. – Отпусти их немедленно, иначе твой возлюбленный сдохнет от Чёрной пьетты.

И я опустила руки, в шоке глядя на него. Совершенно невозмутимого, спокойного, в шикарном костюмчике, на голову увереннее старших членов семьи. Видя, что мешкаю, он поднял свободную ладонь, затянутую в серебристо-чёрную перчатку и легонько сжал, отчего к нему подлетел сгусток пьетты и сжался вокруг шеи Арта, приподнимая маршала, вынуждая хрипеть и давиться чёрным дымом.

– Это был ты, – внезапно прозрела, когда точно такие же сгустки по мановению его руки окружили меня, сжимая, но не сдавливая запястья. – Ты убил Владиса!

– Да-да-да, – проворчал парень, отмахнувшись от слов и входя в зал. Одно движение – и такие же кандалы сжались вокруг рук и шеи Никлоса, прекращая причинять ему боль. Нориус растворился, оставляя короля без защиты. – Это всегда был я, но какая разница? – и он тепло улыбнулся. – Вот это вот всё происходящее – абсолютно излишнее! Главное – это что будет дальше. У кого какие мысли?

– Тьен, что ты задумал? – я вижу хмурое недоумение на лице, встающего с пола, Брошина. – Верни перчатку. Ты молодец, своё дело сделал, дальше…

– Нет! – и парень с дьявольской ухмылкой на губах, отрицательно покачал указательным пальцем. – Прости, дедушка, но ты со своими идиотскими планами давно вышел в тираж, – и он махнул рукой, а вокруг Брошина, от которого отпрянули все остальные, образовался мини-смерч из шариков пьетты. Старик закричал не своим голосом, когда дрянь вцепилась в его кожу, отгрызая кусочки, раздирая на части. Он пытался вырваться, забегал из стороны в сторону, но пьетта только подняла его наверх, а дальше я зажмурила глаза, слыша только дикий надрывный крик.

– Никто не покинет этот зал, пока я не закончу! – прикрикнул Тьен, и открыв глаза, вижу, как аристократы попытались драпануть, но у них ничего не вышло.

Как будто в насмешку, с улицы раздались иные крики. И дядя Тьена, Акрош, оказавшийся смельчаком, подошёл к окну. Шок проступил быстро, когда до него дошло, что именно он видит:

– Они пошли в атаку. Чёртовы русалки атакуют город! – помертвевшим голосом заявил он.

– Значит времени осталось мало, – усмехнулся Тьен, – а жаль, я заготовил такую речь! Ну ничего, перейдём к самому вкусному, – и он многообещающе подмигнул мне: – Морвиус-нориус-ариус! – его голос наполнился драконьими модуляциями, как набатом прошёлся по залу, и будто ветер встрепенулся между занавесок, дотронувшись до наших лиц льдом и снегом, и прямо перед Тьеном в воздухе возникла книга сделок.