Текст книги "Эмбруддок (СИ)"

Автор книги: Брайан Уилсон Олдисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

   Пьяный Клилс расплакался. Среди не менее пьяных слушателей начались раздоры. Одни плакали, другие смеялись, третьи лезли в драку. Аоз Рун, сам шатаясь от выпитого рателя, сгреб в охапку крепко спящего Лэйнтала и Ойру и отнес их в постель.

   Сквозь пьяный туман он смотрел в их сонные лица и пытался думать. Где-то в течение рассказа о прошлом, которое было сном, решилось будущее Олдорандо...

   ГЛАВА 3. ПРЫЖОК С БАШНИ

   После похорон Маленького Юли все вернулись к обычным делам и заботам. И слава и бесчестие прошлого были забыты ради настоящего. Забыты всеми, кроме Лэйнтала Эйна и Лойланнун. Им не давала забыть Лойл Бри, которая, когда не плакала, вспоминала дни своей молодости, счастливые дни.

   Её комната всё ещё была убрана коврами старинной работы, под полом в трубах журчала горячая вода, окно сверкало зеркальным блеском. Здесь пахло ароматными маслами, притираниями, пудрой. Но в ней уже не было её мужа. Лойл Бри внезапно резко состарилась. И она всё вспоминала... вспоминала...

   Задолго до рождения Лэйнтала Эйна, в те времена, когда расцветала любовь Лойл Бри и Маленького Юли, происходили события, которые самым роковым образом предопределили и судьбу Лэйнтала Эйна, и судьбу самого Эмбруддока.

   Полностью оправившись от раны, Маленький Юли, правнук и прямой наследник Великого Юли, взял в жены Лойл Бри Ден, дочь и наследницу лорда Эмбруддока Волла Эйна Дена и самого короля Дэнниса. Необычайно роскошная свадебная церемония символизировала собой окончательное объединение двух племен. Тем не менее, было решено, что старый лорд Волл Эйн Ден, Дресил и Маленький Юли будут править Олдорандо как равноправный триумвират. И они работали вместе, так как от этого зависело, выживет ли племя в борьбе с суровой действительностью.

   Дресил взял себе в жены тоненькую девушку, дочь мастера оружейной гильдии города. У неё был певучий голос и томный взгляд. Звали её Дли Хойн Ден.

   Сказители никогда не говорили о том, что Дресил быстро разочаровался в своей глупой жене. Они не говорили и о том, что Дресил взял её в жены лишь потому, что это была девушка чужого племени и ему хотелось поскорее узнать, отличаются ли девушки нового племени от их девушек. Его влекла новизна и неизвестность. Однако здесь он был жестоко обманут. Дли Хойн оказалась своенравной и капризной, а её глупость лишь усугубляла недостатки её характера. Вскоре Дресил понял, что сам превратил свою жизнь в ад. Однако он, в отличие от Юли, хорошо понимал, что ключ к выживанию города лежит в совместных усилиях людей, и поэтому он перестал жить для себя.

   Дли Хойн родила ему двух сыновей – Накхри и позднее Клилса. Хотя Дресил мог проводить мало времени с ними, он очень любил их, распространив на них ту сентиментальную любовь, которой ему так не хватало после смерти его добрых родителей, Ифлики и Саргота. Он много рассказывал сыновьям и их друзьям о их великом предке Юли, жреце из Панновала, который победил старых богов, даже имена которых теперь забыты. Дли Хойн тоже дала им начатки кое-каких знаний, но она сама знала немного. Оба мальчика стали прекрасными охотниками под руководством отца.

   Маленький Юли, как бы для того, чтобы посрамить тех, кто предрекал обоим братьям одинаковую судьбу, вел совсем иную жизнь. В то время, как Дресил полностью посвятил свою жизнь обществу, Юли погрузился в себя.

   Под влиянием Лойл Бри Юли становился всё ленивей, охотился всё меньше и реже. Он обнаружил, что племя недолюбливает Лойл Бри за её праздную жизнь и постепенно сам отдалился от общества. Он заперся в Большой Башне и предоставил жизненным бурям проноситься мимо. Его жена и её старый отец учили его тому, что всегда было покрыто тайной – тому, каким мир был в прошлом.

   И случилось то, о чем говорила Лойл Бри: он пустился в море бесед под темным парусом и вскоре навсегда потерял берега жизни из виду.

* * *

   Как-то Лойл Бри сказала Юли, глядя на него своими блестящими глазами:

   – Мой милый, ты хранишь в памяти своих родителей. Иногда ты даже можешь увидеть их так ясно, как будто они всё ещё живут на земле. Своим воображением ты можешь возродить тот мир, в котором они жили. Мы также храним память о наших родителях и предках наших родителей, которые имели силу гигантов. Ты видишь каменные башни, в которых мы живем? Сейчас мы уже не можем построить таких башен. Ты чувствуешь, как горячая вода в трубах обогревает эти башни? Мы уже не можем проложить их. Но, хотя наши предки давно покинули нас, у нас есть возможность прямого общения с теми, кто давно ушел в другой мир. Ведь они всё ещё они ещё существуют в мире теней и погружаются вниз, к первородному камню. Мы можем нырнуть к ним, как рыба ныряет на дно реки.

   Юли ответил ей:

   – Я бы хотел поговорить со своим отцом Орфиком теперь, когда я стал лордом. Я бы рассказал ему о тебе. Научи меня этому, Лойл Бри, – попросил он.

   – Ты мой возлюбленный и у меня слабеют колени, начинает учащенно биться сердце, когда я смотрю на тебя, – ответила она. – Поэтому я научу тебя говорить с твоим отцом, а через него со всеми твоими соплеменниками, когда-либо жившими на свете.

   – Может я смогу поговорить и с моим великим предком, Юли из Панновала?

   – В наших детях смешается кровь основателей наших народов, Великого Юли и короля Дэнниса, и они станут ещё более великими людьми, мой любимый. Ты же поговоришь с Первым Юли и его мудрость станет нашей. Ты сам великий человек, мой любимый, а не грубый охотник, как эти идиоты в городе. И ты станешь ещё более великим после беседы со своим святым предком.

   Лойл Бри очень заботилась о Юли. Она хотела вселить в него ещё большую любовь к ней, хотела подчинить его своей власти, так как понимала, что после смерти её отца он будет служить ей защитой от соплеменников, которые были очень недовольны той роскошью, которой она окружила себя. Она наняла ученую старуху и ученого старика, седого угрюмого мужчину по имени Азур Тал Ден. Азур Тал был дедом Шэй Тал, которой будет суждено сыграть зловещую роль в будущем. С их помощью она обучала Юли искусству общаться с предками. Юли полностью забросил охоту. Другие охотники приносили ему пищу, так как он был всё же их лордом и завоевателем их города. Он научился впадать в транс пбука, надеясь в этом состоянии встретиться с призраком своего отца Орфика и через него поговорить с другими тенями, медленно погружавшимися к первородному камню, от которого начался мир. Теперь он редко выходил из башни. Такое поведение, странное для мужчины, казалось загадкой жителям Олдорандо.

   Лойл Бри, когда была девочкой, много бродила по окрестностям Эмбруддока, и теперь хотела, чтобы и Юли увидел древние каменные знаки, отмечающие границы города. Она приказала Азуру Талу отвести Юли на северо-восток от Олдорандо. Там, на холме, она любила стоять в юности, наблюдая, как весенний день переходит в сумерки, а сумерки – в короткую ночь. Там она ощущала, как пульс мира бьется вокруг неё.

   И вот Азур Тал повел туда Юли. Была ранняя весна, когда Баталикс поднимался на небо и оставался там один всё меньшее и меньшее время, по мере того как сокращался день. Дул ветер, но небо было чистым и ярким. Хотя Азур Тал был стар и согбен, он шел быстрее, чем Юли, который давно обрюзг и обленился. Он заставил Юли игнорировать далекий вой волков. Он показал ему каменные столбы, подобные тем, что стояли возле озера Дорзин. На них было высечено кольцо с двумя линиями, обнимающими круглый центр. Хриплым голосом старик объяснил его смысл: это символ того, что мощь излучается из центра к периферии, подобно тому, как память передается от предков к потомкам, от призраков и теней к живым. Столбы отмечают октавы – участки земли. Октавы простираются далеко на юг, до самого моря. Каждый человек – и мужчина и женщина – живет счастливо только на том октаве, где был рожден. И только если человека похоронят в его собственном октаве, он, уже в виде призрака, сможет общаться со своими живыми потомками. А их дети, когда придет время, тоже должны лечь в землю в собственном октаве.

   Своей старой скрюченной рукой Азур Тал обвел вокруг себя, показывая холмы и долины.

   – Помни это простое правило, и общение с предками откроется тебе. Но не рассчитывай на многое. Слово предков становится всё слабее, как эхо в горных долинах, от одного поколения к следующему, так как количество мертвых во много раз превосходит количество живых.

   Маленький Юли смотрел на пустынные холмы и им постепенно овладело крайнее отвращение к этим поучениям. Ведь совсем недавно все его интересы были направлены на живых и он ощущал себя свободным.

   – У живых нет общих путей с мертвыми, – тяжело сказал он. – Наше место здесь, мы должны идти по земле, а не стремиться под неё.

   Старик гневно фыркнул, схватил его за рукав и показал на землю, вниз.

   – Конечно, ты можешь так думать. Но правила существования гласят, что наше место и на земле, и там, под землей. Мы должны учиться использовать призраков для своей пользы, как мы используем зверей.

   – Мертвые должны оставаться на своём месте, – угрюмо возразил ему Юли.

   Старик недобро ухмыльнулся.

   – О, конечно... И ты когда-нибудь сам умрешь. А кроме того, хозяйка Лойл Бри хочет, чтобы ты научился этому. Разве нет?

   Юли очень хотелось крикнуть, что он ненавидит мертвых, что ему ничего не нужно от них. Но он очень боялся разочаровать любимую им Лойл Бри. Поэтому он прикусил губу и промолчал. И так он пропал.

* * *

   Хотя он подробно изучил весь ритуал общения с мертвыми, он так и не смог встретиться со своим отцом Орфиком, а тем более с Великим Юли. Мертвецы не отвечали. Лойл Бри объяснила это тем, что они похоронены не в тех октавах. Никто не понимает до конца тайн подземного мира. Чтобы проникнуть в них, он, Юли, должен полностью подчиниться власти своей жены.

   Всё это время Дресил работал для общества, сотрудничая со старым лордом Воллом Эйном. Но он не переставал любить Юли и даже послал своих сыновей поучиться тому, что знает эта их странная загадочная тетка. Однако он не позволил им остаться долго в её обучении. Он опасался, чтобы она и их не околдовала.

   Через два года после того как у Дресила родился Накхри, Лойл Бри подарила Юли девочку. Её назвали Лойланнун Бри Ден. Девочка была рождена в той же самой башне. В честь её рождения Лойл Бри с помощью Юли подарила дочери – и всему Олдорандо – новый календарь.

   За тысячелетия своего долгого существования Эмбруддок имел много календарей, в большинстве уже давно забытых. Из трех ещё известных календарей самым популярным был календарь Лорда. Он просто отсчитывал года с начала правления очередного лорда. Два других были более сложными и поэтому ими почти не пользовались. Причем один из календарей считался зловещим – и только поэтому он не был полностью забыт. Второй календарь использовал для исчисления слишком большие числа и был непонятен никому, кроме самих ученых людей.

   По этим календарям Лойланнун родилась в 21, 343 и 423 годах соответственно. Теперь же было сказано, что она родилась в Год Третий после Объединения. Следовательно, года теперь нужно отсчитывать от того момента, когда объединились Олдорандо и Эмбруддок.

   Население города приняло этот подарок с тем же самым стоицизмом, с каким оно приняло весть о приближении орды фагоров.

   Однажды зимним утром, когда облака были густыми, как грязь, зазвучали горны часовых на пирамиде Дэнниса. И тут же в городе поднялась тревога. Дресил приказал всем женщинам запереться в Женской Башне, вместе с детьми. Мужчины, полностью вооруженные, собрались у укреплений. Оба его маленьких сына были рядом с ним и с дрожью смотрели в сторону поднимавшегося среди туч кровавого Баталикса. И в багровом восходном сумраке вдали показались рога.

   Не ожидая отпора, фагоры предприняли массированную атаку, без разведки и без подготовки. Среди них всего двое были верхом на кайдавах – рогатых лошадях, покрытых густым коричневым мехом, способным противостоять любой стуже. Они ещё не знали, что произошло в городе, и рассчитывали на легкую победу. Крепостной вал и многочисленность охотников стали для них неприятным сюрпризом. Охотники остановили их натиск, закидали камнями и дротиками. Но это было лишь начало несчастий двурогих.

   Когда фагоры скучились у запертых ворот, Дресил приказал одному из своих людей открыть шлюз в плотине, с помощью которой задерживалась горячая вода гейзеров. Фагоры ненавидели воду. И теперь горячая вода широким потоком хлынула на них, принося смятение в их ряды. Отважные защитники бросились вперед, чтобы воспользоваться этим смятением, безжалостно разя мокрых фагоров мечами и копьями, и те с позором бежали.

   Один из кайдавов поскользнулся, копыта его разъехались в жидкой грязи и он рухнул на землю. Копье Дресила пронзило его сердце. Его всадник тоже упал и охотники забили его дубинками до смерти.

   В панике второй кайдав, уже окруженный кольцом мстительных копий, совершил чудовищный прыжок, какого ещё никогда не видели люди: он перескочил ров и вал, и оказался в городе.

   Но упав, кайдав сломал шею, и охотники взяли в плен его оглушенного падением всадника. На этом бой закончился. Среди защитников города погиб только один охотник, пронзенный копьём, но все уцелевшие устали до смерти. Многие погрузились в воды горячих источников, чтобы восстановить свои силы.

   Это великая победа объединенных племен, объявил Дресил. Он расхаживал среди охваченный возбуждением людей. Лицо его светилось триумфом. Он кричал, что теперь они одно племя, скрепленное кровью. И следовательно, они должны жить друг для друга, работать друг для друга. И тогда наступит всеобщее процветание. Люди слушали его. Многие мужчины лежали, отдыхая после изнурительной битвы. Это был уже Год Шестой.

   У кайдавов было вкусное мясо. Дресил решил этой же ночью устроить праздник. Туши кайдавов сварили в воде горячего источника, а затем подвесили над кострами жариться. На площадь выкатили бочки с пивом и рателем, чтобы сполна отпраздновать победу.

   Дресил произнес речь, за ним сказал своё слово старый лорд Волл Эйн. Зазвучали песни. Мужчина, охраняющий рабов, вывел на площадь пленного фагора.

   Все умолкли, когда он встал в её центре, глядя на всех красноватыми глазами. Руки его были связаны за спиной. Ноги тяжело ступали по земле. В наступающем сумраке он казался огромным. Это было чудовище из всех их кошмарных снов, покрытое белым мехом, запачканным грязью и кровью. Он стоял, с вызовом глядя на своих пленителей. Его голова, увенчанная двумя длинными рогами, была гордо поднята.

   Это чудовище было экипировано необычным образом. Его плечи и туловище были прикрыты тройным дубленым панцирем, доспехи были стянуты кожаными ремешками. Устрашающие рога были украшены крыловидными серебряными наконечниками. Это делало его череп похожим на боевой шлем.

   Дресил шагнул вперед:

   – Посмотрите, кого мы захватили! Это же вождь. Судя по его виду, он вождь всего их племени. Посмотрите на него, молодые воины. В наших руках наш главный враг, чья злая воля слала нам кровь и смерть!

   Многие молодые охотники и подростки племени вышли вперед и стали с любопытством рассматривать чудовище. Фагор стоял не двигаясь, но затем угрожающе склонил рога. Все испуганно отпрянули назад.

   – Да, люди, фагоры собираются в большие стада, подобные нашим племенам, – продолжил Дресил. – Многие из них говорят по-олонецки. Они берут людей в рабство и даже иногда съедают их. Этот тип – их главный вождь, и он прекрасно понимает, что мы говорим. Разве нет? – обратился он к фагору, ударив его по плечу. Тот холодно посмотрел на него.

   Старый лорд, стоя рядом с Дресилом, заговорил:

   – Насколько я знаю, самцов фагоров называют сталлуны и криты, а самок – гиллоты и филлоки. И самцы и самки на равных правах участвуют в нападениях. Это создания тьмы и холода. Твой великий предок Юли предупреждал о том, что они приносят болезни и смерть, и потому их нужно уничтожить.

   Затем заговорил фагор на олонецком языке. Голос его был хриплым и грубым.

   – Всех вас, подлых сынов Фреира, сдует Ветром ещё до того, как грянет Окончательная Буря. Этот город, этот мир – всё будет принадлежать нам.

   Женщины в толпе были в ужасе. Они стали кидать камни в фагора с криками:

   – Убейте его! Убейте его!

   Дресил поднял руку.

   – Пусть его сдует ветром! Тащите его на вершину Большой Башни, друзья, и сбросьте его оттуда!

   Все закричали радостно и тотчас же охотники схватили яростно вырывавшегося фагора и потащили его к башне. Женщины радостно кричали, махали руками, дети путались под ногами у взрослых. Ни у кого из присутствующих в этот вечер на площади не было и мысли о пощаде. Люди всегда сражались со своими извечными врагами – и теперь каждый хотел отпраздновать победу. А праздник победы всегда включал в себя и казнь пленников, особенно и прежде всего двурогих.

   Жители Олдорандо понятия не имели о том, какое исключительное положение занимает их пленник среди своих соплеменников и какие чудовищные для них и для всего человеческого рода последствия вызовет его смерть...

* * *

   Среди детей были и два сына Дресила – Накхри и Клилс. Они проворно пробрались среди ног взрослых и оказались возле правой ноги фагора, которая поднималась у них перед глазами подобно волосатой колонне.

   – Дотронься до неё, – предложил Накхри.

   – Нет, давай ты.

   – Ты боишься, трус!

   – Сам трус!..

   Они дотронулись до ноги одновременно. Мощные мускулы ходили под волосатой кожей. Нога поднялась и из грязи показалась трехпалая ступня.

   Хотя эти чудовища смогли освоить олонецкий язык, они всё же были далеки от людей. Старые охотники знали, что над легкими в теле фагора находятся внутренние органы, которых нет у человека. А если внимательно посмотреть на их походку, то можно понять, что шаровые суставы позволяют им сгибать руки и ноги под самыми невообразимыми углами. Одного этого было достаточно, чтобы вселить ужас в сердца двух мальчишек.

   Какое-то мгновение они были в контакте с неизвестным. Отдернув руки, как будто от ожога, хотя температура тела фагоров ниже, чем у людей, два мальчика посмотрели друг на друга перепуганными глазами. Затем они бросились бежать и уткнулись лицами в подол Дли Хойн. А Дресил и охотники тащили фагора дальше.

   Как чудовище ни сопротивлялось, его втащили в башню и поволокли по лестнице. Люди, оставшиеся на площади, прислушивались к крикам и ругани в башне. Это длилось долго. И затем крик радости вырвался у них, когда они увидели на крыше лорда Дресила. И вот уже появился и фагор. Вопли стали ещё громче.

   – Бросайте его вниз! – кричала толпа, единая в своей кровожадности.

   Вождь фагоров отчаянно боролся за свою жизнь. Он закричал, когда почувствовал удары кинжалов. Затем, всё же поняв, что борьба бессмысленна, он сам вскочил на парапет и посмотрел вниз, на толпу. Его зубы оскалились в ужасной усмешке. Последним усилием ярости он прыгнул далеко от башни. Люди на площади поздно поняли, что им угрожает опасность. Огромное тело упало прямо на толпу и убило сразу трех женщин. Раздался крик ярости и ужаса.

   И даже теперь ужасное чудовище не погибло. Оно перевернулось на спину, чтобы встретить удары карающих мечей. Каждый охотник старался ударить его, пронзить мечом толстую броню, тугую плоть. Фагор ещё долго сопротивлялся, пока всё вокруг не было залито его густой желтой кровью...

   Пока происходили все эти жуткие события, Юли сидел в башне вместе с Лойл Бри и дочерью. Сначала он хотел тоже отправиться на битву, но Лойл Бри закричала, что чувствует себя плохо и не может оставаться одна. Она схватила его, стала целовать в губы... и не отпустила. Они занимались любовью в то время, когда все остальные сражались.

   После этого Дресил почувствовал жуткую ненависть к своему трусливому кузену. Однако он всё же не пошел и не убил его, хотя ему этого очень хотелось, да и обычай велел убивать трусов. Но он вспомнил, как Юли его удержал, когда он хотел убивать людей Эмбруддока, – а ведь тогда не было бы Объединения и они все все сегодня бы погибли. Но когда его сыновья будут править, трусливый Юли будет забыт...

   Это милосердие Дресила, основанное на детской дружбе, завоевало ему ещё больше уважения со стороны объединенного племени. Однако то, что Маленький Юли не участвовал в сражении, сослужило ему отличную службу в дальнейшем.

   Сразу же после того как улеглись волнения, вызванные нападением фагоров, на племя обрушилась новая напасть. Таинственная болезнь поразила половину населения Олдорандо. Первыми заболели те охотники, которые тащили фагора на башню, вслед за ними заболели и их семьи. Долгое время охотиться было некому. Были съедены почти все домашние животные и птицы. Несколько мужчин умерли от болезни и были с сожалением отправлены в нижний мир. Юли, Лойл Бри и их дочь избежали болезни и многие увидели мудрость в трусости их лорда.

   Но больные постепенно выздоровели, болезнь исчезла и вскоре жизнь вошла в обычную колею. Лишь погода продолжала терзать людей. Холодные ветры зимы проносились по земле, заставляя жителей города кутаться во всё, что можно натянуть на себя. Два светила, Фреир и Баталикс, восходили и заходили как обычно. Свистун неизменно отмечал каждый час фонтаном горячей воды и оглушительным свистом.

   Полгода Фреир и Баталикс были на небе одновременно, но затем они постепенно отдалились друг от друга и Фреир стал властвовать днем, а Баталикс ночью. Теперь день стал мало отличаться от ночи, а ночь была настолько светлой, что её можно было назвать днем. А затем светила соединились вновь. Дни стали светлыми, а ночи, как им и полагается, темными.

   Именно в такую ночь, когда только холодные звезды смотрели вниз на Олдорандо, умер старый лорд Волл Эйн. Он спустился в нижний мир, чтобы самому стать призраком и погружаться вниз, к первородному камню.

   Прошел год, затем ещё один. Дети вырастали, взрослые старились. Под мудрым управлением Дресила население города увеличивалось. Солнца вершили свой небесный путь, исправно выполняя свои обязанности согревать и освещать мир.

   Хотя Баталикс был больше по размеру, он давал меньше света и тепла, чем Фреир. Если верить легендам, Баталикс был угасающим стариком, Фреир же расцветающим юношей. Ни один человек не мог бы с уверенностью утверждать, что Фреир взрослеет, становится мужчиной. Но это говорили легенды. Человечество из поколения в поколение страдало от холода – но жило в надежде, что там, наверху, победит Вутра и поддержит Фреир. В этих легендах таились ростки истины, как в цветочной луковице таится сам цветок. Поэтому люди, не имея знания, всё же знали.

   Что же касается зверей и птиц, то они были более чувствительны к флуктуациям магнитного поля планеты, чем люди. И они тоже знали, не имея знания. Их чувства говорили им, что изменения в климате уже начались, они совсем рядом. Предчувствие этого было разлито во всём: в воздухе, в земле, в воде, во всей биосфере.

   А высоко над планетой летел маленький, заключенный в броню мир, созданный из металла. С поверхности Геликонии он казался крошечной яркой луной, быстро ползущей по небу.

   Это была земная станция наблюдения Авернус.

   Авернус наблюдал за двойной системой звезд Фреир-Баталикс, а также за самой планетой Геликония. Она представляла собой особый интерес для людей Земли – особенно в этот климатический период. Геликония вращалась вокруг Баталикса – Звезды B, который, в свою очередь, вращался вокруг Фреира – Звезды А. Сейчас Звезда Б всё быстрее плыла по своей орбите, постепенно сближаясь со Звездой А. Геликония была ещё на большом расстоянии от Фреира, но это расстояние уменьшалось с каждым днем. Она была уже в нескольких столетиях от апоастрона – самой холодной, самой удаленной от Звезды А точки орбиты. Теперь люди на станции наблюдения каждый день отмечали нарастающий градиент температуры – положительный температурный градиент.

   ГЛАВА 4. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ

   ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАДИЕНТ

   Дети становятся такими же, как родители, или же идут по другому пути. Лэйнтал Эйн рос, зная, что его мать – спокойная женщина, погруженная в мысли, как и его бабка и дед. Но Лойланнун Эйн Ден была такой не всё время. Сначала она вела себя совсем по-другому, пока жизнь не нанесла ей жестокий удар.

   В юности она отвергла ту жизнь, которую вели Лойл Бри и Юли. Она разругалась с ними, заявив, что ей ненавистна сама атмосфера их затхлой комнаты, что ей совсем не хочется жить с ними. И после ужасной ссоры она ушла от них жить в башню кожевенной гильдии.

   Работы в племени всегда было много и Лойланнун достигла больших успехов в пошиве кожаных сапог для охотников. Тут она и встретила симпатичного парня по имени Лэйн Тал Ден. Он оценил не только сшитые ей сапоги, и она тоже влюбилась в него. Оба только-только вышли из возраста юности. Они вместе гуляли в те ясные ночи лета, когда никто не может спать, и мир для Лойланнун был полон счастья и красоты, какой она никогда раньше не замечала. И она стала его женщиной. Она отдала бы жизнь за него.

   В тот поистине роковой день Лэйн Тал взял Лойланнун на оленью охоту. Когда-то Дресил запретил женщинам ходить на охоту вместе с их мужчинами, но теперь он стал стар и позабыл многие свои запреты и установления. Охотники на оленей в узком ущелье повстречались со стунжебагом. Прямо на глазах Лойланнун её молодой муж был повергнут на землю и пронзен острыми зубами чудовища. Он умер ещё до того, как остальные охотники убили зверя.

   Лойланнун с разбитым сердцем вернулась к родителям. Они тепло приняли её, заботились о ней. И пока она лежала в ароматном полумраке, в её чреве созревала жизнь. Она и сейчас помнила ту радость, которая владела ею, когда пришло её время и она родила сына. Она назвала его Лэйнтал Эйн Ден, в честь погибшего мужа, и её родители приняли это имя. Это была весна года Тринадцатого После Объединения, или 31-го по календарю Лордов.

   – Он будет жить в лучшем мире, – сказала Лойл Бри дочери, глядя на внука блестящими глазами. – Легенды говорят, что близится время, когда раскроются райбаралы и воздух согреется теплом земли. Пищи будет много, снег исчезнет, люди будут ходить раздетыми. Как я мечтала дожить до этого времени! Лэйнтал Эйн может увидеть его. Как бы я хотела, чтобы он был девочкой – девочки всё видят и ощущают сильнее, чем мальчики.

   Маленький Лэйнтал Эйн очень любил смотреть в стеклянное окно комнаты. Это было единственное окно в Олдорандо, хотя Лойл Бри утверждала, что раньше все окна в городе были такими, но теперь они все разбиты и затянуты пузырями животных, чтобы защититься от холода.

   Шли год за годом, но Лойл Бри и Юли отрывали глаза от древних бумаг только для того, чтобы посмотреть, как их окно окрашивается то в розовый, то в оранжевый, то в алый цвет, в зависимости от того, что было на небе – закат или восход Фреира или Баталикса. Затем цвета на стекле умирали, на землю опускалась ночь.

* * *

   С древних времен появлялись челдримы, трепеща крыльями над башнями Олдорандо. Это были те же самые челдримы, которых ощущал Первый Юли в своих скитаниях по белой пустыне.

   Челдримы являлись только по ночам. Они рассыпали свои перья, словно искры, медленно кружа и махая единственным крылом. Но может, это было и не крыло?.. Когда люди выбегали на улицу, чтобы увидеть их, очертания челдримов расплывались. Никто не мог увидеть их ясно и отчетливо.

   Челдримы приносили странные мысли в разум людей. Юли и Лойл Бри, лежа на шкурах, ощущали, что их мысли оказываются в одном месте и в одном времени. Они видели то, что давно забыто, и видели то, чего никогда не видели и не знали. Лойл Бри нередко вскрикивала и закрывала глаза. Она говорила, что это похоже на общение со многими призраками одновременно. Потом они пытались вспомнить, что же они видели, но это им никогда не удавалось – всё исчезало из их памяти, как сон. Челдримы беззвучно проплывали над городом и ни один человек не мог предсказать их появления. Или исчезновения.

   Местом их обитания были верхние слои тропосферы. Изредка магнитные бури заставляли их спускаться к поверхности планеты. И тогда их поля искажали потоки электронов в нейронах в мозгах людей и животных, причем биополе людей и животных затормаживало их движение, заставляя челдримов кружиться в населенном месте, как будто это были живые существа. Затем они снова поднимались в тропосферу и исчезали. Их движение полностью зависело от магнитных бурь на Геликонии, и никто из её обитателей не мог предсказать его.

   Но их циркуляция вокруг планеты не была вечной, ведь челдримы представляли собой мертвую плазменную субстанцию и не могли меняться. Именно поэтому они были наиболее уязвимы в связи с переменами в атмосфере планеты.

   Температура на тропическом континенте Кампаннлат изменялась в широких пределах. Обычно летним днем, когда Лойланнун беззаботно играла с сыном, температура в Олдорандо была на несколько градусов выше нуля. А всего в нескольких десятках миль к северу, у озера Дорзин, могло быть десять градусов холода. Летом в Олдорандо, когда на небе были оба светила, морозов не было вообще и даже можно было собирать урожай.

   В Нктрикхе, в трех тысячах миль к востоку от Олдорандо, дневная температура колебалась от минус 20 градусов до минус 150.

   Хотя изменения в климате накапливались медленно, их воздействие наконец стало заметным. Их уже можно было измерить. На Авернусе зафиксировали повышение температуры на двадцать градусов за один час на высоте 16,6 миль над экватором.

   В связи с быстрым повышением температуры усилилась циркуляция воздуха в стратосфере и на планету обрушились бури. Воздушные потоки двигались с огромной скоростью. Обитатели Авернуса измерили её, и она оказалась равной 275 милям в час.

   И внезапно исчезли челдримы.

   То, что несло благо людям и животным, оказалось катастрофой для челдримов. Условия, которые создали их, поддерживали их существование, исчезали. Их существо, состоящее из заряженных частиц, было слишком хрупким, чтобы выжить в динамической системе. Они исчезли, превращаясь в светящиеся облака в разряженной стратосфере. И эти облака тоже вскоре погасли.

   Юли и Лойл Бри очень не хватало челдримов. А юный Лэйнтал Эйн скоро позабыл, что они когда-то были.

* * *

   Армада фагоров – и сталлуны и гиллоты – решительно двигалась вперед и влекла их одна цель. Вокруг громоздились скопления льда и снега. Фагоры были белыми, скалы белые или коричневые в тех местах, где на них не было снега, небо ярко-синее. Фигуры фагоров казались призраками на фоне великого ледника Хиггт.