Текст книги "Эмбруддок (СИ)"

Автор книги: Брайан Уилсон Олдисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

   Душа быстро летела вверх, туда, где на постели неподвижно лежало тощее женское тело. Призраки обманщики, они злобные и ненавидящие, но они, видимо, правы: Вутра давно покинул не только живых, но и мертвых.

* * *

   А на земле изменения в атмосфере уже начали производить изменения в живых организмах – в людях, фагорах, животных. Сиборнальцы всё ещё мигрировали со своего северного континента в поисках более гостеприимной страны, где можно было жить безбедно. Жители Панновала продвигались на север, заселяя большие приморские равнины. Благоприятная погода вызвала демографический взрыв. Людей становилось всё больше – и земля, где они жили оседло, уже не могла прокормить всех. Они были вынуждены разбредаться по всей планете в поисках новых мест. Но только на берегах морей люди могли жить в достатке. Море обеспечивало пищей в достаточном количестве.

   Фагоры тоже мигрировали. Они были любителями холода и теперь бродили в поисках холодных мест по бескрайним континентам Геликонии, вступая в жестокие бои с сынами Фреира. Армия юного кзанна Храст Ирпта, Хрл-Брахл Ирпта, медленно двигалась на запад от высокогорья Нктрикха, повинуясь своим воздушным октавам. Кзанн и его предки знали, что Фреир медленно, но неуклонно берет верх над Баталиксом и ничего хорошего фагорам не сулит. Однако знание этого не убыстряло их продвижения. Они часто останавливались, чтобы совершать набеги на примитивные племена протогностиков или даже на своих собратьев, если те отказывались помогать им. Ими в их походе руководила не поспешность или медлительность. Судьба указала им время и место, и они неотвратимо двигались к нему, чтобы исполнить своё предназначение.

   Хрл-Брахл Ирпт ехал на Рукк-Ггрле и его белая птица большей частью сидела у него на плече. Иногда она взмывала вверх и острыми глазами обозревала колонны сталлунов и гиллот, которые в основном двигались пешком. Зхарк парил в воздухе, раскинув крылья и поводя головой из стороны в сторону. В этой местности изредка встречались племена примитивных людей – в основном мадис. Они, как только видели в воздухе белую птицу, сразу понимали, что им грозит, и старались спастись бегством. Спастись от смерти или плена.

   Гордый Хрл-Брахл Ирпт, длинный череп которого был украшен стальной маской с рогами, взглянул вверх, на свою птицу, затем снова устремил взор вперед, чтобы вовремя заметить возможную опасность. Он знал, куда они должны придти – туда, где живут сыны Фреира, убившие его деда, великого кзанна Хрл-Трихк Храста. Великий кзанн посвятил всю свою жизнь уничтожению сынов Фреира. И вот он сам был убит презренными рабами Хрл-Брхд Идхока и навсегда потерял возможность вечного покоя. Юный кзанн признавал, что во времена правления его отца фагоры были не слишком активны в святом деле убийства людей.

   Однако ошибка была исправлена, решение принято. До того, как Фреир окончательно победит Баталикс, восставшие сыны Фреира будут уничтожены. А затем он сам сможет погрузиться в вечный покой и совесть его будет чиста перед предками.

* * *

   После того как Шэй Тал достаточно окрепла, она, с помощью Бри, вышла на луг перед старым храмом. Старинные двери храма были сорваны с петель, вместо них была сделана загородка. В полутьме зала виднелись довольно хрюкающие свиньи. Аоз Рун сдержал своё слово.

   Женщины прошли между свиней и остановились в грязной луже, глядя на большое изображение Вутры – с белыми волосами, голубым лицом... и изогнутыми рогами.

   – Это правда, – тихо проговорила Шэй Тал. – Призраки сказали правду. Вутра – фагор. Люди поклоняются фагору! Наша темнота и невежество ещё более глубоки, чем я думала.

   Но Бри с надеждой смотрела на нарисованные вокруг головы Вутры звезды.

   ГЛАВА9.

   В ШКУРЕ ХОКСНИ И БЕЗ НЕЁ

   В Эмбруддок пришло лето. Некогда безрадостная пустыня начала оживать. Берега реки украсились цветами. Влажный туман висел над теплой землей.

   Континент Кампаннлат занимал территорию в четырнадцать тысяч миль длиной и пять тысяч миль шириной. Он находился в тропической зоне Геликонии. Пространство, занимаемое им, было так велико, что на нем можно было зафиксировать самую высокую и самую низкую температуру планеты, найти самую высокую гору и самую глубокую пещеру, самое тихое место и место, где вечно бушевали бури. И теперь континент возрождался к жизни. Таяние тяжелого одеяла ледников пробудило и энергию земли. Землетрясения, проснувшиеся вулканы, извержения лавы... Постель проснувшегося гиганта трещала и скрипела под ним.

   Земля покрылась буйной растительностью, которая запасала в себе столько энергии, чтобы прокормить всё возрастающие стада животных. Во влажном тумане носились стаи птиц. Эти изменения в климате были настолько сложны и многогранны, что ни один из живущих на планете людей не мог полностью осознать их, связать воедино все последствия. Однако люди видели их. Видели расцветающую землю, ощущали все перемены.

   Люди стали здоровее, но число болезней умножилось. Жить стало легче, но не лучше. Больше людей умирало, но ещё больше рождалось. Пища стала доступнее, но ещё больше людей стало голодать. И при всех этих противоречиях жизнь текла дальше. Фреир звал людей в будущее и даже глухие слышали теперь его зов.

* * *

   Затмение, которого ждали Бри и Ойра, произошло. То, что только они во всём Эмбруддоке знали о нем, было им приятно, хотя последствия их скрытности оказались трагическими. Обе женщины не знали, какое впечатление на людей произведет это жуткое событие. Даже мудрая Шэй Тал упала на постель и закрыла глаза руками. Храбрые охотники попрятались по башням. У стариков произошли сердечные приступы.

   А затмение было не полным.

   Медленная эрозия диска Фреира началась около полудня. Час за часом длилась она, – и, когда оба солнца закатились за горизонт, они всё ещё были сцеплены вместе. Не было никаких гарантий, что они взойдут на следующее утро. Жители города с ужасом наблюдали чудовищный закат.

   – Это смерть мира! – воскликнул кто-то. – Завтра всё поглотит лед!

   Темнота сгустилась и ужас всё более охватывал души людей. Они зажгли факелы, чтобы разогнать тьму. Но этого им показалось недостаточно и вскоре вспыхнул новый деревянный дом.

   И только решительное вмешательство Аоза Руна, Элина Тала и других сильных охотников предотвратило распространение безумия. Один из стариков умер от страха, дом сгорел дотла, но остальная часть ночи прошла спокойно.

   На следующее утро Баталикс взошел как обычно, а сразу за ним – сияющий Фреир. Всё было хорошо – за исключением того, что гуси Эмбруддока перестали нестись на целую неделю.

   – Что же будет в следующем году? – спросили себя Бри и Ойра. И тайно от Шэй Тал они начали серьёзную работу над этой проблемой.

   А на земной станции наблюдения это затмение было обычным событием, в котором не было ничего неожиданного и загадочного. Затмение произошло из-за того, что орбиты Звезды A и Звезды B были наклонены друг относительно друга на 9 градусов. И они должны пересекаться через каждые 644 и 1928 земных лет. Полное затмение с планеты Геликония будет наблюдаться лишь через два долгих местных года...

* * *

   После туманов, после затмения – наводнение. В чем причина? Этого никто не мог сказать. Вся земля к востоку от Олдорандо вплоть до Рыбьего Озера опустела, стада покинули её, их пастбища были залиты водой. Пищи не стало. Разлившийся Ворал не позволял переправиться на западный, высокий берег, где виднелись спокойно пасущиеся стада. Лодки, украденные у борлиенцев, давно были разобраны на дрова.

   Аоз Рун снова доказал своё право на лидерство. Он помирился с Лэйнталом Эйном и Даткой, и с их помощью поднял народ на строительство моста через Ворал.

   Такого ещё не было на памяти людей. Перекрытия заброшенных башен были разобраны и использованы для строительства. Самой сложной оказалась установка опор. Рабы стояли по горло в воде, связанные для безопасности между собой. Многие из них заболели от этой ледяной воды, но по счастью, никто не погиб. Наконец, на опоры были уложены тяжелые балки.

   Мост рождался к жизни медленно и в ужасных мучениях. Первый, почти готовый его вариант был тут же унесен бурей и начавшимся за ней паводком. Всю адскую работу пришлось начать с нуля. Досок больше не было, поэтому стали пилить райбаралы, чтобы получить строительный материал. Кузнецы сделали несколько длинных пил, с помощью которых валились и разделывались чудовищные деревья. Целую неделю город был наполнен опилками и стружкой, которая уплывала по течению реки. Пальцы всех людей были в занозах.

   По чертежам академии был построен большой плот с копром и люди напрягли все силы, вбивая в дно реки тяжелые сваи. Над общим беспорядком возвышалась могучая фигура в косматой черной шкуре – Аоз Рун. Он кричал, ругался, отчаянно жестикулировал, руководя работами. Отдыхая за кружками рателя, люди с уважением говорили о нем, называя «настоящим лордом».

   Теперь работа продвигалась быстро и люди радовались. Готовый мост шириной в четыре доски имел перила лишь с одной стороны и многие женщины отказывались ходить по нему. Им не нравилось, что в щелях между досками видна темная, быстро несущаяся вода. Но доступ к западным равнинам был открыт. Охота там была прекрасная и голод, который мог погубить весь город, отступил. Аоз Рун имел право гордиться собой...

* * *

   С приходом осени Баталикс и Фреир разделились. Они восходили и заходили в разное время. Дни стали длиннее, ночи – короче. Но при таком избытке света всё бурно произрастало даже осенью.

   Понемногу росла и академия. Во время героического строительства моста работали все. Недостаток мяса показал, насколько важно иметь запасы зерна. Горстка семян, которую Лэйнтал Эйн принес Шэй Тал, превратились в целые поля, где росли овес, рожь, ячмень. Поля тщательно охранялись от зверей, ведь теперь, когда мяса стало мало, зерно означало жизнь всего племени.

   К этому времени многие женщины научились писать и считать. Они вели учет всех запасов. Были занесены в книги все домашние животные и птицы, учтена каждая корзина зерна. Развитие сельского хозяйства вынудило людей создать бухгалтерию. Теперь были заняты все. Даже Бри и Ойра присматривали за рабами, работающими на полях. Отсюда поверх колышущихся колосьев они могли видеть древнюю пирамиду короля Дэнниса, на плоской вершине которой неизменно стоял старый часовой.

   Но они всё ещё изучали звезды. Карта неба уже была настолько полной, насколько позволяли их скромные возможности. И в основном звезды были предметом их разговоров.

   – Звезды всегда в движении, как рыбы в чистой воде, – как-то раз сказала Бри. – Все рыбы поворачивают одновременно – но звезды не рыбы. Интересно, что они такое и в чем плавают?..

   Ойра сорвала травинку, поднесла её к носу, которым так восхищался Лэйнтал Эйн, закрыла один глаз, затем другой.

   – Травинка перемещается из стороны в сторону в моих глазах, хотя я знаю, что она неподвижна. Возможно, звезды тоже неподвижны, а движемся мы.

   Бри выслушала это и промолчала. Затем она тихо сказала:

   – Ойра, дорогая, может это и так. Может земля движется всё время. Но... А что ты думаешь относительно солнц?

   – О, они тоже не движутся. Движемся мы вокруг них. И они очень далеко от нас, как и звезды. Но Фреир приближается к нам, Бри, потому что становится больше...

   Они посмотрели друг на друга, ошарашенные своим выводом. Красота и ум словно исходили от них.

* * *

   Охотники, занятые делом после того, как был построен мост, не обращали внимания на небо. Богатые западные равнины были открыты для них. Луга здесь были покрыты зеленой травой, по которой легко было бежать за добычей. Везде росли цветы, над которыми кружили насекомые. Добыча была богатой и доски моста были постоянно окрашены свежей кровью.

* * *

   В то время, как репутация Аоза Руна росла, влияние Шэй Тал падало. Женщины теперь были заняты работой – сначала на строительстве моста, а затем в сельском хозяйстве. Поэтому интеллектуальная жизнь в городе затихла. Однако это ничуть не беспокоило Шэй Тал. После своего возвращения из мира мертвых она стремилась к уединению. Она решительно избегала Аоза Руна и жители города всё реже могли видеть её тощую, костлявую фигуру. Единственный, с кем она теперь общалась, был мастер Датнил.

   Хотя старый мастер больше не осмеливался приносить ей тайную книгу гильдии, он много говорил о прошлом. И Шэй Тал слушала его рассказы о старом Эмбруддоке, населенном людьми с незнакомыми именами. Она подумала, что это похоже на путешествие в мир, населенный призраками. То, что казалось ей темным, для него было живым, излучало свет памяти.

   – Я знаю, что когда-то жизнь в Эмбруддоке кипела, была наполнена духовностью, а не только заботой о пище, – медленно говорил старый мастер. – Затем, как ты знаешь, произошла катастрофа... Когда-то здесь существовала гильдия каменщиков, которая построила весь город, но она исчезла сотни лет назад, а гильдия ученых исчезла ещё раньше...

   Шэй Тал внимательно слушала его и обратила внимание, что старик говорит так, как будто сам живет в прошлом. Прошлое для него – это настоящее, подумала она. Она предположила, что он просто пересказывает ей то, что прочел в тайной книге.

   – Почему же наш город построен из камня? – спросила она. – Ведь мы уже знаем, что куда проще строить из дерева.

   Они сидели в полутемной комнате мастера. Шэй Тал расположилась на полу. Мастер Датнил сидел на панновальской каменной скамье возле стены: ему было уже трудно подниматься с пола. Тут же присутствовали обе его старых жены и Райнил Лайан, его главный помощник – полный взрослый мужчина с холеной бородой.

   Старик не ответил Шэй Тал. Он поднялся и сказал:

   – Пойдем на воздух. Сейчас очень тепло и это полезно моим старым костям.

   Он тяжело оперся на Шэй Тал и они медленно пошли по улице, где в грязи копошились свиньи. Вокруг никого не было. Охотники ушли в западные равнины, женщины работали на полях вместе с рабами и детьми. Собаки спали.

   – Охотники сейчас так долго отсутствуют, – сказал Датнил, – что женщины совсем отбились от рук. Наши рабы возделывают не только наши поля, но и наших женщин. Вутра, куда катится наш мир...

   – Люди ведут себя в этом отношении как животные, – мрачно сказала Шэй Тал. – Холод пробуждает интеллект, тепло – чувственность.

   Она посмотрела вверх, где над башнями кружили птицы, таскающие пищу своим птенцам. Старый мастер похлопал её по руке, взглянул в лицо.

   – Не грусти. Ты мечтаешь отправиться в Сиборнал – и это скрашивает твою жизнь. Каждый должен иметь что-нибудь в душе.

   – А что именно?

   – О, что угодно, на что можно опереться в реальной жизни. Видение, сон, надежду... Мы живем не хлебом единым – даже самые тупые из нас. В каждом есть внутренняя жизнь, которая не умирает, когда мы уходим к призракам.

   – О, внутренняя жизнь... И она не может умереть от духовного голода?

   Они остановились возле Большой Башни, рассматривая каменные блоки, из которых она была сложена. Несмотря на прошедшие века, башня стояла надежно. Блоки, тщательно подогнанные друг к другу, казалось, задавали им вопрос. Как эти блоки были изготовлены? Как смогли сложить из них башню, простоявшую многие века среди бурь и набегов?..

   Вокруг них вились пчелы. В воздухе носились птицы. Шэй Тал чувствовала, как в неё входит ощущение чего-то великого, всеохватывающего.

   – Я хотела бы восстановить город, – сказала она, печально глядя на обветшавную башню. – Но нужно иметь много очень твердой стали, чтобы так обтесать камень. Мы не умеем сейчас делать такую.

   Датнил Скар похлопал ладонью по стене.

   – Возможно, вам удастся сделать башню из глины. Глина, когда обжигается огнем, делается очень твердой. Сначала маленькую глиняную башню, позже – большую. Но сперва Аоз Рун должен починить земляные стены вокруг Олдорандо. Их размыло водой, ров занесло илом и сейчас город остался совсем без защиты. Все охотники на недели уходят из него. А кто будет трубить, если появятся фагоры? Никто не выставляет даже часовых! Мы сейчас открыты для нападения. Но мы даже не знаем, кто на нас может напасть. Не знаем, кто живет дальше нескольких дневных переходов.

   – Лойл Бри рассказывала мне, что когда-то один ученый человек в городе сделал модель всего нашего мира в виде шара, – сказала Шэй Тал. – Шар вращался и можно было увидеть на нем все страны – где находится Эмбруддок, где Сиборнал и так далее. Она говорила, что теперь этот шар находится в пирамиде, где укрыт со многими другими древними вещами. Но мы не знаем, как проникнуть туда.

   – Король Дэннис больше чем холода боялся захватчиков, – мрачно сказал Датнил Скар. – И недаром.

   Шэй Тал помолчала.

   – Мастер Датнил, я ничего не говорила вам о своих тайных мыслях. Но они мучают меня и я должна сказать... Я узнала от призраков...

   Она вновь помолчала, осознав всю тяжесть того, что собиралась сказать.

   – ...что Эмбруддоком когда-то правили фагоры.

   Повисла тишина. Немного погодя старик небрежным тоном сказал:

   – Пожалуй, хватит солнца. Пойдем в башню.

   По пути в свою комнату он остановился на третьем этаже. Это было помещение для собраний членов его гильдии. Здесь сильно пахло кожей. Мастер прислушался. Было очень тихо.

   – Я хотел убедиться, что мой помощник ушел. Заходи.

   Они зашли в маленькую комнату, дверь которой Датнил открыл ключом. Прежде чем закрыть за собой дверь своей личной комнаты, мастер ещё раз тревожно оглянулся и прислушался. Заметив удивленный взгляд Шэй Тал, он сказал:

   – Я не хочу, чтобы кто-нибудь слышал нас. Ты знаешь, что мне грозит смерть, если станет известно, что я раскрываю тебе тайны гильдии. Хотя я уже очень стар, я хочу прожить ещё немного...

   Шэй Тал осмотрелась вокруг, когда они оказались в маленькой комнате. Однако, несмотря на все предосторожности, ни он, ни она не заметили Райнила Лайана – главного помощника мастера, который должен был занять его место, когда старый мастер уйдет на покой. Он стоял в тени, укрывшись за толстым деревянным столбом, подпирающим лестницу. Райнил Лайан был осторожным, очень тихим и почтительным человеком. Разговор болтливого старика с Шэй Тал навел его на крайне интересные мысли, и он решил немедленно проверить их. И сейчас он стоял тихо, боясь шевельнуться, боясь даже вздохнуть, чтобы эти двое не заметили его присутствия. Сердце его трепетало. Он чувствовал, что если его догадка верна, его тайные мечты станут явью.

   Когда дверь за мастером и Шэй Тал закрылась, Райнил Лайан вышел из своего убежища и крадучись подошел к двери. Удивительно, но ни одна половица не скрипнула под его большим телом. Он приложил глаз к незаметной щели между досками. Эту щель он проделал уже давно, чтобы подглядывать за человеком, место которого он собирался занять. Старый мастер научил его всему, что он знал. Но Райнил Лайан чувствовал, что старик не доверяет ему и очень боялся, что он скрывает от него главные тайны.

   И он увидел, что Датнил Скар достал из деревянного ларца тайную книгу гильдии и раскрыл её перед этой безумной женщиной. Как он и подозревал.

   Его холеное лицо исказила злорадная усмешка. Когда эта информация будет передана Аозу Руну, это будет означать смерть старого мастера... и начало правления нового. Райнил Лайан стал осторожно спускаться по лестнице, двигаясь удивительно тихо.

* * *

   Дрожащими пальцами старик открыл одну страницу в пухлом томе:

   – Это великая тайна, которая была тяжким грузом на моих плечах многие годы, – но я верю, что твои плечи не будут слишком хрупкими для неё... В самое холодное и темное время Великой Зимы Эмбруддок был покорен фагорами. Даже само нынешнее название города произошло от имени вождя фагоров – Хрл-Брхд Идохк... Всех людей тогда загнали под землю и они служили фагорам, которые правили городом. Разве это не позор?

   Шэй Тал вспомнила бога-фагора Вутру, которому поклонялись в храме.

   – Позор ещё не кончился. Они всё ещё правят нами. И мы до сих пор поклоняемся им. Может, это и делает нас даже сейчас расой рабов?

   Муха вылетела из темного пыльного угла и уселась на страницы книги. Мастер Датнил Скар с внезапным страхом посмотрел на Шэй Тал.

   – Я не должен был говорить тебе это. Ты не должна этого знать. Вутра накажет меня за это.

   – Ты веришь в Вутру, несмотря ни на что?

   Старик весь дрожал – он всё же услышал шаги за дверью, шаги, которые несли ему смерть.

   – Он всегда над нами. Мы все его рабы.

   Он попытался прихлопнуть муху, но она ловко увернулась и полетела куда-то по своим делам.

* * *

   Охотники с изумлением смотрели на хоксни. Это они вдохнули в искусство охоты новый дух.

   Фреир вырвал глосси из долгой спячки и превратил их в хоксни. Целые стада хоксни, веселые и беззаботные, как легкий ветерок, носились по долинам. Они были без рогов и внешне напоминали маленьких кайдавов. Бегали они так быстро, что никто не мог сравниться с ними в скорости.

   У каждого хоксни по бокам тянулись две цветные полосы, причем сочетание цветов было самым разным. И стадо хоксни представляло собой красочное зрелище.

   Сначала хоксни не боялись охотников. Они бегали среди людей, потряхивая гривами, задирая головы, показывая свои белые зубы. Охотники стояли, восхищаясь этими грациозными животными, смеялись над их забавными играми. Они полностью очаровали людей, и, сначала, на них невозможно было поднять руку.

   И эта игривость, это легкомыслие, это бесконечное наслаждение жизнью оказали воздействие и на мужчин. Их теперь совсем не тянуло возвращаться в свои сырые каменные башни. Охотники убивали какое-нибудь животное, разжигали костер, садились вокруг него, жарили мясо и наслаждались бездельем, разговорами о женщинах, пением, пустой болтовней. А цветущие долины вокруг них наполняли воздух теплым ароматом.

   И сейчас, когда появился Райнил Лайан, – крайне необычно для человека из гильдии оказаться в охотничьих угодьях – они сидели вокруг костра и были в самом благодушном настроении. Но это настроение испортилось при появлении Райнила Лайана, которого никто не любил за его коварство. Аоз Рун поднялся, отошел с ним в сторону и переговорил с ним. Когда он вернулся к костру, лицо его было угрюмо. Однако он не сказал ни Лэйнталу, ни Датке о том, что узнал и что решил сделать.

* * *

   Когда на Олдорандо опускался вечер, хоксни начинали беспокоиться, вынюхивая расширенными ноздрями, не приближаются ли их враги, сабр-тонги.

   Сабр-тонги имели яркую окраску – черный с одним из оттенков красного. Они были похожи на хоксни, но ноги у них были короче и толще, а голова длиннее. Голова, посаженная на могучую шею, была их главным оружием. Сабр-тонги могли развивать очень большую скорость бега на короткой дистанции, – а приблизившись к жертве сабр-тонг выбрасывал вперед свой длинный и острый, как сабля язык, который рассекал связки на ноге или горло жертвы.

   Увидев этого хищника в деле, охотники стали относиться к нему с почтением. А сабр-тонги со своей стороны относились к людям без страха, но и без вражды. К счастью, ни те ни другие не входили в обеденное меню друг друга.

   Огонь привлекал сабр-тонгов. У них появилась привычка приходить к костру по двое, по трое и лежать поблизости. Они вылизывали друг друга своими длинными белыми языками, подбирали куски мяса, которые люди кидали им. Однако они не позволяли трогать себя и глухим рычанием встречали всякую попытку погладить их. Этого рычания было достаточно, чтобы человек вспомнил, какое страшное оружие язык сабр-тонга.

   В долинах буйно разрастались молодые деревья. Под их густыми кронами охотники и спали. Они жили среди этой буйно расцветающей природы, одаривающей их ароматами и новыми ощущениями. В зарослях они обнаружили диких пчел, улья которых были полны меда. А из меда уже просто было сделать бетель, от которого люди пьянели и бегали друг за другом, смеясь, шутливо боролись, пели. И любопытные хоксни приходили посмотреть, что это за шум. Хоксни тоже не позволяли людям трогать себя, однако некоторые охотники, напившись бетеля, гонялись за животными по равнине, пока, вымотавшись до изнеможения, не падали на мягкую траву и не засыпали.

   В старые времена возвращение с охоты было праздником, удовольствием. Холод снежных долин люди меняли на тепло башен и сон в мягкой постели. Теперь всё изменилось. Охота стала игрой. Теперь не нужно было напрягать все силы и в цветущих долинах было тепло.

   Олдорандо больше не привлекал охотников. Там сейчас было слишком много вечно плачущих маленьких детей, родившихся в последний год. Охотники предпочитали проводить время в вельде, пить бетель. Им вовсе не хотелось возвращаться в мрачные прокопченные каменные башни и выслушивать бесконечные жалобы своих женщин.

   Поэтому охотники возвращались в город не так, как раньше – торжественной колонной с хвастливыми песнями. Нет, они приходили поодиночке, менее торжественно, иногда даже тайно.

   И такое возвращение породило новую привычку. Ведь если раньше охотники приносили добычу для всех, то теперь они приносили её лишь своим женщинам, и те неизменно спрашивали: «А что ты принес мне?»

   Этот вопрос в различных вариантах слышали все охотники по возвращении домой. Женщины встречали их на мосту, притащив с собой всех детишек. Они терпеливо ждали своих мужей, ожидая мяса и шкур. А в это время дети забавлялись тем, что швыряли камни в гусей и уток.

   Мясо было необходимостью – это была пища, жизнь. И плох был охотник, который возвращался без добычи. Но радость в сердца женщин вселяла теперь другая добыча – шкуры, разноцветные шкуры хоксни. Никогда раньше в своей бедной жизни женщины не думали о том, чтобы красиво одеваться. И теперь впервые они получили возможность выбирать одежду.

   Никогда раньше у женщин не возникало таких желаний. Им было не до того. И никогда раньше охотнику не приходилось убивать животных не ради пищи. А теперь каждая женщина желала иметь шкуру хоксни, чтобы одеться. И желательно не одну.

   Они щеголяли друг перед другом в прекрасных шкурах. В голубых, аквамариновых, вишневых. Уже появилась мода на определенный цвет. И женщины шантажировали своих мужчин всеми способами. Они красили губы, они причесывались, чтобы соблазнить своего мужчину. Они даже стали умываться!

   Хорошо скроенная шкура хоксни могла даже самую невзрачную женщину сделать элегантной. Но из неё ещё нужно было сшить одежду. И в Олдорандо появилось новое ремесло – портных. Произошло то, что должно было произойти: в наступившем тепле многочисленные цветы украсили угрюмую землю – и теперь женщины, как цветы, стали украшать угрюмый город. Они разоделись в одежды таких ярких цветов, о которых их матери даже не имели понятия. А вскоре и мужчины сбросили с себя старые тяжелые дурно пахнущие меха и оделись в легкие шкуры хоксни.

* * *

   Этот день был очень жарким. Атмосфера всё сгущалась, ветер стих, от брассимпсов поднимался густой пар. Олдорандо замер в ожидании бури. Охотников не было в городе. Шэй Тал сидела в своей комнате одна и что-то писала. Она уже не заботилась о своей одежде и на ней была всё та же старая, дурно пахнущая оленья шкура, вконец изношенная, истрепанная и засаленная. В её мозгу всё ещё звучали скрипучие голоса призраков. Она всё ещё мечтала о знаниях и хотела отправиться в путешествие. Когда Амин Лим и Бри поднялись к ней в комнату, Шэй Тал резко взглянула на них:

   – Бри, что ты думаешь о шаре, как модели нашего мира?

   Бри задумалась.

   – Это не лишено смысла. Шар, который вертится вокруг своей оси... Скорее всего, так и есть!

   – Может быть, это диск? Колесо? – спросила Шэй Тал. – Ведь мы всегда верили, что первородный камень покоится на диске Великого Колеса.

   Бри отмахнулась от неё.

   – Многое из того, во что мы верили, оказалось просто чепухой. Ты сама учила нас этому. Я уверена, что наш мир вращается вокруг солнц!

   Шэй Тал осталась на месте, рассматривая женщин, своих лучших учениц. Обе они уже сбросили старые оленьи шкуры и оделись в прекрасные шкуры хоксни. Яркие полосы струились по их телам. Уши животных украшали плечи женщин. Несмотря на то, что Аоз Рун запретил выдачу пищи и шкур академии, Датка преподнес драгоценную шкуру Бри. Теперь Бри была уверена в себе, излучала твердость духа.

   Внезапно Шэй Тал взорвалась яростью:

   – Вы, глупые потаскухи! Вы предали меня! И не притворяйтесь, что это не так! Я знаю, что скрывается под вашей покорностью. Посмотрите, как вы разоделись! В таких пошлых нарядах мы никуда дальше не пойдем. Обстоятельства складываются плохо, перед нами встают всё новые сложности. Я должна идти в Сиборнал, чтобы найти там Колесо, о котором говорили призраки. Они сказали, что именно там находится подлинная свобода, чистая истина. А здесь только невежество и плотские страсти. Куда вы обе катитесь?

   Амин Лим вскинула руки вверх, демонстрируя свою невиновность. Она всегда была полная девушка, а сейчас была совсем брюхатой, так как находилась на сносях. Она всем своим видом буквально молила Шэй Тал о прощении – и облегченно вздохнула, когда, выходя с Бри из комнаты, заметила огонек прощения в глазах учителя.

   Когда они спускались по ветхой грязной лестнице, Бри сказала:

   – Она снова сегодня не в духе. Это с нею случается теперь регулярно. Бедняжка, знание действительно гнетет её.

   – Где источник, о котором ты говорила? – перевела неприятную тему Амин Лим. – Я не могу идти далеко в своём положении.

   Бри улыбнулась.

   – Тебе он понравится. Он сразу за северным полем. И мы пойдем медленно. Думаю, что Ойра уже там.

   Жара всё усиливалась. Воздух сгустился настолько, что они уже не могли переносить аромат цветов. В ярком свете сгустились даже краски. Трава казалась им слишком зеленой, гуси неестественно белыми.

   Они прошли сквозь рощу брассимпсов. Эти деревья были приспособлены к жизни в морозном климате и сейчас они являли собою странный контраст с новой жизнью, брызжущей вокруг. Над ними столбами поднимался пар.

   – Даже брассимпсы изменились, – заметила Бри. – Интересно, сколько времени они будут выпускать пар?

   Амин Лим не знала этого, да и не интересовалась.

* * *

   Бри и Ойра нашли новый теплый источник и хранили его в тайне от всех. Он скрывался в узкой долине и был надежно упрятан от глаз людей. К нему и вела Бри Амин Лим. Когда они пробрались сквозь заросли и вышли на открытое место, то увидели человеческую фигуру возле источника. Амин Лим вскрикнула и прикрыла рот рукой.