Текст книги "Эмбруддок (СИ)"

Автор книги: Брайан Уилсон Олдисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

   – Я принес Главную Книгу нашей гильдии.

   Шэй Тал выглядела так, как будто собиралась упасть в обморок. Она знала – если это раскроется, то старого мастера сразу же убьют, без колебаний и сожаления. Она понимала, какой внутренней борьбы стоило Датнилу Скару решиться на такой поступок. Она обняла его своими тонкими руками и поцеловала в морщинистую щеку. Бри подошла к ящику и опустилась на колени. Лицо её светилось любопытством.

   – Давайте посмотрим! – воскликнула она и протянула руку, забыв о правилах приличия.

   Он вежливо, но твердо остановил её руку.

   – Посмотрите сначала, из какого дерева сделан сам ящик. Это не райбарал. Посмотрите, какая прекрасная резьба, какой тонкий узор на бронзовых планках. Разве нынешние наши кузнецы могут сделать такую тонкую работу?

   Женщины осмотрели ящик, и, наконец, Датнил Скар отпер его, достал тяжелый том в прекрасном кожаном переплете с бронзовыми уголками и пряжками.

   – Книга совсем новая, – разочарованно сказала Шэй Тал.

   Датнил Скар улыбнулся.

   – Новый только переплет. Его я сделал сам. Но внутри книга старая. Смотрите.

   Он быстро перелистывал страницы, не давая женщинам прочесть их. Даже сейчас он не хотел открывать им тайны гильдии. Но они видели даты, имена, отдельные заголовки, красивые чертежи и рисунки. Страницы книги были исписаны аккуратными буквами. Но было ясно, что не одна рука писала эти строчки.

   – Что это? – наконец спросила Шэй Тал.

   Он посмотрел на них, печально улыбнулся.

   – Это не только запись наших тайн. Это своего рода летопись Эмбруддока. И в каждой нашей гильдии имеется подобная книга.

   – Прошлое ушло, – брезгливо сказала Бри. – Сейчас мы хотим заглянуть в будущее, а не привязывать себя к прошлому. Мы должны идти дальше...

   Они мрачно взглянули на неё. Она замолчала в нерешительности, уже сожалея о своём порыве, сожалея, что обратила на себя их внимание. Она смотрела в их лица и понимала, что ни старик, ни пожилая женщина никогда не согласятся с ней. Хотя между ней и Шэй Тал царило согласие, в их подходе к разным вещам уже росло различие, которое им никогда не суждено преодолеть...

   – Ключ к будущему лежит в прошлом, – заметила Шэй Тал мягко, но решительно. Она уже не раз говорила это своей младшей подруге. Повернувшись к старому мастеру, она сказала. – Мастер Датнил, мы очень признательны тебе за то, что ты дал нам возможность заглянуть в старинную книгу. Мы знаем, что это потребовало от тебя большого мужества. Надеемся, что когда-нибудь нам удастся просмотреть её более внимательно.

   Датнил Скар испуганно взглянул на них. Он резко закрыл драгоценную книгу и стал торопливо укладывать её в ящик. В уголках его губ показалась слюна, морщинистые руки дрожали.

   – Крысы знают все тайны Олдорандо... Я чувствую, что буду убит за то, что принес эту книгу сюда... старый дурак.

   – Но ты читал её, – сказала Шэй Тал. – Расскажи, что ты знаешь о прошлом.

   Старый мастер нервно облизал губы.

   – Послушайте, миледи, это тайна гильдии...

   – Это не тайны твоего ремесла, мастер Скар, – обвинила Шэй Тал. – Это история города. В ней нет тайны. Ты должен открыть её нам.

   Старик вновь испуганно взглянул на неё.

   – Хорошо, мать Шэй. Когда-то, ещё до прихода холодов, всем Кампаннлатом правил великий король Дэннис. Он уже тогда знал, что наш мир, который фагоры называют Хрл-Ихор, потеряет всё своё тепло, как теряет воду дырявое ведро. Поэтому он и создал наши гильдии, каждая из которых свято хранила свои профессиональные тайны. Они должны были пронести знания людей через темные века мрака и холода, пока не наступит Весна...

   Он говорил медленно, нараспев, слегка покачиваясь, как говорил своим ученикам.

   – Наши гильдии пережили темные времена, хотя иногда бывало и так, что наше искусство не было жизненно необходимым городу. Были времена рабства, унижений... трудные, жестокие времена. Но мы всё равно выжили...

   – Что ты имеешь в виду? – спросила Шэй Тал.

   Он покачал головой, нервно обводя комнату взглядом. Женщины ждали, застыв в своих позах. Он снова заговорил.

   – Эмбруддок... о, извини меня, я не имею права открывать тебе слишком много... так вот, Эмбруддок не всегда принадлежал нам...

   Он замолчал и вытер рот рукавом. В комнате повисла звенящая тишина.

   – Как давно это было?

   Датнил Скар взглянул на темнеющий прямоугольник окна, как бы ища в нем ответ на вопрос.

   – Мы надеемся, что наш нынешний лорд, – он снова боязливо обвел комнату взглядом, – будет таким же мудрым, как великий король Дэннис. Добрый король основал наши гильдии в год 249 после Мирквира или в 449 год перед Надиром. Мы не знаем, кто такой Мирквир или Надир. Я не понимаю старых записей в книге, особенно если они касаются исчисления времени, сам наш язык с тех пор изменился. Ты сама знаешь, сколько перемен претерпели наши календари... Так что сейчас нам трудно ориентироваться во времени, трудно сопоставить все даты, трудно понять, какой календарь истинен.

   – Но ты можешь сказать нам, сколько мастеров сменилось за время, пока писалась эта книга, – предложила Бри. – Ведь каждый мастер делал свои записи.

   Датнил Скар испуганно взглянул на неё.

   – Многие мастера умерли, не оставив записей в книге. Но тогда люди умирали часто. Были сражения... эпидемии... нападения врагов... Но мы знаем – хотя сейчас я открываю тебе величайшую тайну – что в нашей гильдии после основания сменилось 68 мастеров. 68... – Он взглянул на Шэй Тал.

   – Шестьдесят восемь... – стараясь скрыть своё удивление, она привычным жестом закуталась в меха. – Всё равно, это же много столетий, очень много...

   – Да, да, наша книга пишется с глубокой древности, – кивнул мастер Датнил, с таким видом, как будто сам пришел из этой пучины времени. – Больше десяти веков назад основаны наши гильдии. Десять веков – а ночи у нас ещё холодные!

* * *

   Эмбруддок, лежавший среди дикой пустыни, напоминал корабль, потерпевший крушение. Он всё ещё служил убежищем своей команде, но плыть дальше он был уже не в состоянии. Годы так потрепали некогда гордый величественный город, что его жители даже не понимали, что их окружают руины дворцов, которые обрушились под воздействием лет, сурового климата и всеобщего невежества.

   Погода постепенно улучшалась, но дичи становилось всё меньше и охотникам поневоле приходилось совершать всё более далекие и опасные походы в поисках добычи. Рабы возделывали новые поля и мечтали о свободе. Женщины, как и всегда, оставались дома, но непонятное беспокойство всё больше и больше овладевало ими. Они стали очень нервными.

   Шэй Тал теперь стала совсем одинокой. Бри не выдержала постоянного подавления своей энергии и сблизилась с Ойрой. Она говорила с ней о том, что рассказывал мастер Датнил, и нашла в ней благодарного слушателя. Они обе пришли к мнению, что в истории Эмбруддока содержится немало загадок, но Ойра была настроена скептически.

   – Старый Датнил Скар уже впал в детство – так говорит мой отец, – Ойра прошлась по комнате, пародируя походку старого мастера, и воскликнула старческим голосом: – Наша гильдия была столь могущественна, что мы не позволили даже королю Дэннису...

   Бри рассмеялась и Ойра заметила уже очень серьёзно:

   – Мастера Датнила могут казнить за то, что он показал вам тайную книгу своей гильдии, – за то, что он болтун!

   – И всё же он нам не дал возможности внимательно просмотреть книгу, – вздохнула Бри и замолчала. Затем она заговорила снова. – Если бы мы могли собрать все книги гильдий, сравнить их, подумать над ними... Шэй Тал собирает все известные факты, записывает их, изучает обрывки старых летописей, сохранившихся в архивах лорда Волла Эйна. Но из них сложно получить ценную информацию. Ведь так много потеряно – мастер Датнил прав в этом. Когда наступили холода, всё, что могло гореть, было сожжено – пергамент, бумага, все записи. Ты понимаешь, что мы даже не знаем, какой сейчас год? Но звезды могут сказать нам это. Календарь Лойл Бри глуп. Календари должны быть основаны на явлениях природы, а не на человеческих событиях. Люди так уязвимы... О, я сойду с ума, клянусь!

   Ойра расхохоталась и шутливо ткнула Бри в бок.

   – Ты одна из самых здравомыслящих людей, кого я знаю.

   Они снова стали обсуждать пути звезд, сидя прямо на голом полу. Бри рассказала, что она видела в старом храме, когда была там с Шэй Тал.

   – Оба солнца изображены на фресках совсем близко друг от друга над головой Вутры.

   – Каждый год оба светила сходятся всё ближе, – внезапно заявила Ойра. – В прошлом теннере они почти коснулись друг друга. А в следующем году наверное столкнутся! И что тогда будет? – Она явно испугалась и придвинулась поближе к подруге. – Это будет конец света! Мы увидим разъяренного Вутру!

   Бри рассмеялась и встала с пола.

   – Может, Фреир просто пройдет позади Баталикса? – предположила она. – Мастер Датнил говорил нам об этом. Это событие он называл Слепотой. В прошлом было семь таких затмений, судя по его рассказам, – а наш мир до сих пор существует, а если и исчезнет, то не скоро. Нет, эти события будут означать начало Великого Лета, – лицо её просветлело. – Наверное именно поэтому сейчас стало теплее! О, теперь я это понимаю! И чтобы понять это, мне не нужно, как Шэй Тал, спускаться к призракам! Пусть приходит Великая Слепота! Я приветствую её!

   Она пустилась в диком танце по кругу.

* * *

   Тем временем Шэй Тал худела всё больше. Пищу, которую ей тайком приносили женщины, она не ела, и одежда буквально висела на ней. Птицы влетали в открытое окно, чтобы поклевать хлеб, до которого не дотронулась Шэй Тал.

   – Голод проясняет мой разум, – говорила она, расхаживая по комнате, пока Ойра и Бри уговаривали её поесть, а Амин Лим стояла возле стены, с жалостью глядя на изможденную женщину. – Уже завтра я пойду в мир призраков. Вы трое и Рол Сакиль должны быть рядом, когда я буду доставать знания из пучины прошлого. Я достигну тех поколений, которые построили этот город, эти башни. Если понадобится, я предстану перед самим королем Дэннисом!

   – Как чудесно! – воскликнула Амин Лим.

   – Не нужно идти в прошлое, – сказала Бри. – Это путь для стариков, для ограниченных людей. Посмотри вперед, оглянись вокруг! Нет никакого смысла общаться с давно умершими. Это путь к безумию и к преждевременной смерти. Все знают это.

   Шэй Тал была так ошарашена, что даже не нашла слов, чтобы осадить свою лучшую ученицу. Она внимательно посмотрела на неё и удивилась, увидев перед собою взрослую женщину. Лицо у неё было бледным, тени залегли под глазами. И у Ойры тоже.

   – Вы обе так бледны. Вы больны?

   Бри покачала головой.

   – Сегодня я покажу тебе, что делаем мы с Ойрой. Когда весь мир будет спать, мы будем работать!

* * *

   Вечер был ясным. Тепло покидало мир, когда Шэй Тал в сопровождении двух молодых женщин поднялась на крышу заброшенной башни. Лучи зеленоватого света пробивались вверх с того места, где скрылся за горизонтом Фреир. Небо было чистым и безоблачным, и когда закат погас, их глаза стали различать звезды. В некоторых областях неба звезды были редки, а в других виднелись целыми скоплениями. Над головой из края в край тянулась полоса, так насыщенная звездами, что казалась светлой туманностью, в которой тут и там зияли зловещие темные пятна.

   – Это самое величественное зрелище на свете, – сказала Ойра. – Не правда ли, Шэй Тал?

   – В нижнем мире призраки тоже сверкают, как звезды, – заявила та. – Это души некогда живших. А в небе вы видите души ещё не родившихся. И верхний и нижний миры подобны.

   – Я вижу, что у нас противоположные точки зрения для объяснения неба, – сухо сказала Бри. – Все движения на небе подчиняются твердым законам. Все звезды движутся вокруг той яркой звезды, которую мы называем Полярной. – Она указала на звезду прямо над северным горизонтом. – С периодом в двадцать пять часов все звезды делают вокруг неё полный круг, восходя на востоке и садясь на западе. Легенды говорят, что они – такие же солнца, только гораздо дальше.

   Она показала Шэй Тал звездную карту, которую они сделали с Ойрой. Там были отмечены все пути звезд. Шэй Тал не проявила интереса. Она сказала:

   – Звезды не могут говорить с нами, как призраки. Неужели вы думаете, что с помощью звезд вам удастся увеличить наш запас знаний? Вы бы лучше спали по ночам!

   Бри вздохнула.

   – Небо живое. Это не могила, как нижний мир. Мы с Ойрой видим падающие звезды, кометы. И на небе есть четыре звезды, которые движутся совсем по другому, чем остальные. А одна из них пролетает очень быстро – значит, она совсем близко от нас. В древних легендах её называли Кайдав. Говорят, что с неё приходили все эти Странники, о которых мы слышим в старых песнях.

   Шэй Тал раздраженно потерла руки.

   – Мне надоело говорить с вами. Здесь холодно.

   – Внизу, в мире призраков, ещё холоднеё.

   – Придержи язык, девчонка! – вдруг взорвалась Шэй Тал. – Ты не друг моей академии, раз отлыниваешь от той работы, которую должна делать для неё!

   Её лицо стало холодным и чужим. Она отвернулась от Бри и Ойры и быстро спустилась вниз, не сказав больше ни слова.

   – О, мне придется расплачиваться за это, – печально сказала Бри. – Она ещё припомнит мне это.

   Ойра отмахнулась.

   – Ты слишком привязана к ней, Бри, – а она слишком уверена в себе. Брось её академию, Бри! Она боится неба, как и всё люди. В этом её слабость, хоть она и колдунья. Она подчиняет себе глупых женщин, таких, как Амин Лим, которые пресмыкаются перед ней.

   Она схватила Бри за руку и стала перечислять все глупости, которые совершала Шэй Тал, хотя Бри и сама отлично знала это.

   – Жалко, что она никогда не захочет посмотреть в наш телескоп, – печально сказала она.

   Именно этот телескоп стал причиной всех их астрономических изысканий. Когда Аоз Рун стал лордом Эмбруддока, он переселился в Большую Башню и Ойра облазила её сверху донизу, обнаружив множество старых любопытных вещей, которые Накхри и Клилс не успели сжечь или выбросить. И среди старого тряпья она нашла забытый всеми телескоп – его изготовил кто-то из давно исчезнувшей гильдии стекольщиков. Он был очень прост по конструкции – раздвижная бронзовая труба с двумя линзами. Но когда Бри взглянула через него на небо, в её душе всё перевернулось. Она увидела, что четыре подвижных звезды – это вполне различимые диски! Они были похожи на солнца, хотя и излучали намного меньше света. Разве это не доказывает, что они – такие же светила, только гораздо меньше?..

   Ойра и Бри поняли, что небесные странники находятся совсем близко от их мира. Они знали их имена: Ипокрена, Агнип и Копайз. А самая быстрая из этих близких звезд – Кайдав. В отличии от других планет, он вращался вокруг земли. И был самым странным – он походил на шар, сделанный из блестящего металла. И теперь они вспомнили старые легенды, что это такой же мир, как и их собственный, и на нем даже живут люди...

   Глядя на подругу, Бри видела в её лице черты отца – Аоза Руна. И дочь, и отец были полны телесных и душевных сил...

   Бри на мгновение – только на мгновение – подумала, как повела бы себя Ойра, очутись она наедине с Лэйнталом Эйном в теплой темноте брассимпса. Но затем она отогнала от себя эту бесстыдную мысль и обратила свой взор к небу.

   Они сидели на вершине башни до тех пор, пока не услышали пронзительный вой Свистуна. А через несколько минут над горизонтом поднялся Кайдав и стремительно поплыл по небу...

* * *

   Земная станция наблюдения – Кайдав или Авернус – мчалась над Геликонией на высоте в тысячу миль. Сейчас под ней проплывал континент Кампаннлат. Люди приникли к приборам, наблюдая жизнь внизу. Остальные три планеты тоже находились под постоянным и пристальным наблюдением автоматов. На всех четырех планетах температура поднималась. Повышение солнечной радиации, исходящей от Фреира, было устойчивым и постоянным. Оно вызывало изменения в живых организмах.

   Эволюция жизни на Геликонии была усложнена рядом обстоятельств. Год планеты при её обращении вокруг звезды B – Баталикса, составлял 480 дней – малый год. Но был ещё и большой год, о котором нынешнее население Геликонии не имело понятия. Это было время обращения Баталикса вокруг звезды A – Фреира.

   Большой год был равен 1825 малым годам. Так как малый год равнялся 1,53 земного года, то большой год был равен 2792 земным годам. За это время на планете рождалось и умирало сто поколений.

   За время большого года планета описывала чудовищный эллипс. Геликония была больше Земли. Её масса составляла 1,28 земной массы и во многих отношениях она была родственна Земле. Но её эллиптическая орбита делала из неё как бы две разных планеты: замерзшую в апоастроне – когда она была наиболеё удалена от Фреира, и чудовищно жаркую, когда она была в периастроне – вблизи Фреира. И это путешествие длилось почти два местных или три земных тысячелетия.

   Сейчас с каждым малым годом Геликония всё ближе подходила к Фреиру. На ней наступала Весна.

* * *

   На половине расстояния между высокими звездами, свершающими свой путь, и подземным миром призраков, погружающихся в пустыню мрака к первородному камню, возле постели сидели две женщины. Окна были зашторены и в комнате царил полумрак, так что узнать этих женщин было трудно. Было видно только то, что одна из них полная и далеко не юная, а вторая уже давно покинула пору своей молодости.

   Рол Сакиль Ден склонила голову и участливо посмотрела на женщину, лежавшую в постели.

   – Бедняжка, она была такой красивой в юности, – проговорила она. – Ей не стоило бы так мучить себя.

   Другая женщина молча кивнула головой в знак согласия.

   – Посмотри, какая она тощая. Пощупай её бедра и живот. Неудивительно, что она стала колдуньей.

   Рол Сакиль сама была иссохшей как мумия. Все её кости и суставы были изъедены артритом. Она всегда ухаживала за теми, кто погружался в пбук, уходил в путешествие к призракам. Теперь, когда её дочь Дол ушла к Аозу Руну, она стала совсем одинокой.

   – Она от рождения такая узкая и тощая, что не смогла бы родить даже палку, не то, что ребенка. Бедра – центральная часть тела женщины. Их нужно лелеять.

   – У неё хватает других дел, кроме того, что рожать детей, – сухо сказала Амин Лим. Теперь, когда её муж прогнал её, она весь свой пыл отдала академии, всегда готовая критиковать, но редко готовая думать.

   Рол Сакиль усмехнулась.

   – О, я уважаю знания, но когда страсть к знаниям преобладает над страстью к мужчине, над естественной страстью к деторождению, это отвратительно!

   – Не забывай, – ядовито заметила Амин Лим, – что эта страсть потухла в ней, когда твоя дочь Дол заняла её место в постели Аоза Руна. Все знают, что она любила его. До того, как он стал лордом Эмбруддока, он был весьма приятный мужчина.

   Рол Сакиль фыркнула.

   – Это не причина, чтобы вовсе отказаться от мужчин. Но ей нечего ждать Аоза Руна. Он никогда не придет и не возьмет её за руки, как раньше. Его руки всё время заняты грудями моей Дол!

   Старуха знаком предложила подруге нагнуться поближе, так как она хотела сообщить ей нечто тайное. Женские головы склонились над неподвижным телом Шэй Тал.

   – Я научила Дол, чем удерживать его возле себя. Это оральный секс. Я могу научить и тебя, если хочешь.

   Амин Лим хихикнула.

   – О, думаю, что Аоза Руна мне привлечь не удастся, хотя о нем вздыхают многие женщины, несмотря на его дурной характер.

   Шэй Тал, погруженная в транс, вздохнула. Рол Сакиль взяла её руку и тихо проговорила доверительным тоном:

   – Моя Дол рассказывает, что он ужасно кричит во сне. Я знаю, что это признак нечистой совести.

   – В чем же его совесть нечиста?

   Старуха молча посмотрела на неё.

   – Я расскажу тебе одну историю... Помнишь ту ночь, когда погибли наши прежние лорды, Накхри и Клилс? В то утро я встала рано, вышла на улицу. Было очень холодно и у меня ещё кружилась голова – ведь я пропустила не одну лишнюю кружку рателя. И тут я наткнулась на тело мужчины, лежащего на земле. Я сказала себе: «А вот и ещё один перепил вчера». Он лежал возле стены Большой Башни.

   Она помолчала, посмотрела на Амин Лим, чтобы оценить эффект, произведенный её словами. Амин Лим молчала, с нетерпением ожидая продолжения. Маленькие глазки Рол Сакиль спрятались в морщинах.

   – Я не осуждаю тех, кто любит выпить лишнего. Я и сама не прочь. Но, обойдя башню, я увидела второго и подумала: «а вот ещё один упился насмерть». И забыла о том, что видела, пока не услышала, что нашли Накхри и Клилса, которые подрались пьяные и упали с крыши Большой Башни. Их нашли лежащими рядом...

   Амин Лим презрительно фыркнула.

   – Все знают, где их нашли.

   – О, первой увидела их я, – и они лежали с разных сторон башни. Значит, они вовсе не подрались. Понимаешь, Амин Лим? Кто-то столкнул двух лордов с крыши их башни. И он был силен, как... – она замолчала.

   – Кто бы это мог быть? – с жадным интересом спросила Амин Лим.

   – Тот, кто получил выгоду от их гибели, я думаю. Ну, убийцу я предоставляю судить Вутре... Но я сказала моей Дол: «Не подходи к крышам башен, пока ты с Аозом Руном. Держись подальше от них и всё будет хорошо».

   Амин Лим покачала головой.

   – Шэй Тал не любила бы его, если бы он был убийцей. Шэй Тал умная – она всё знает и всё понимает!

   Рол Сакиль вскочила и стала расхаживать по комнате, гневно тряся седой головой.

   – Там, где дело касается мужчины, Шэй Тал такая же дура, как и все мы. Уверяю тебя, и она не всегда думает головой. Иногда в ней тоже берет верх то, что находится у неё между ног!

   – О, перестань! – Амин Лим с жалостью посмотрела на свою учительницу. Втайне она хотела бы, чтобы Шэй Тал почаще пользовалась тем своим органом, о котором говорила Рол Сакиль. Может тогда она была бы счастливее.

   Шэй Тал шевельнулась, вытянулась. Глаза её остались закрытыми. Дыхание её было еле слышно, оно прерывалось слабыми вздохами.

   Глядя на это лицо, Амин Лим поняла, что Шэй Тал сейчас смотрит на мир призраков. Только её сжатые губы указывали на тот ужас, который не может преодолеть никто из живых, погружаясь туда.

   Амин Лим недавно сама спускалась в нижний мир, – но, встретившись там с призраком своего отца, решила, что этого с неё вполне достаточно. Она появится в нижнем мире только тогда, когда её позовут туда навсегда!

   – Бедняжка, бедняжка, – погладила она по голове Шэй Тал. Ей очень хотелось облегчить её путь в темных пучинах нижнего мира.

* * *

   Хотя у души нет глаз, она может видеть там, где ужас заменяет зрение.

   Шэй Тал падала вниз, в темное пространство, более огромное, чем ночное небо. Вутра никогда не являлся сюда. Это было пространство, куда Вутра Бессмертный не имел входа. Со своим голубым лицом, высокомерным взглядом, острыми рогами, Вутра принадлежал к небесному миру, где шла вечная борьба. А подземный мир был адом, потому что Вутра не посещал его. Каждая звезда, сверкающая здесь, была чьей-то смертью.

   Здесь не было ничего, кроме ужаса. Каждый призрак занимал своё определенное место. Ни одна комета не вспыхивала здесь. Это было царство абсолютной энтропии, царство неизменности, вечная смерть Вселенной, о которой жизнь могла думать только с ужасом.

   Как и эта душа.

   Сеть октав обвивала всю землю. Октавы были похожи на тропинки, хотя здесь они напоминали стены, извивающиеся стены, разделяющие мир. Только вершины этих стен были видны над поверхностью. Остальная их часть была погружена в землю, покоясь основаниями на первородном камне. И вот тут, где сходились все стены октав, скапливались призраки, – тысячи, миллионы, миллиарды...

   Душа Шэй Тал спускалась вниз по своему октаву, тихо скользя между призраками. Они были похожи на мумии. Сквозь прозрачную иссохшую обвисшую кожу виднелись люминесцирующие внутренние органы. Глазницы у них были пусты, рты широко разинуты, как будто они всё ещё вспоминали дни, когда могли дышать воздухом. И хотя все призраки были неподвижны, душа, спускаясь вниз, ощущала их ярость. Ярость такую сильную, какую никто из них не мог испытывать в те дни, когда они были ещё живыми, когда первородный обсидиан ещё не призвал их к себе.

   Душа плыла между призраками. Она видела, что они висят неправильными рядами, простиравшимися далеко, туда, куда она не могла заплывать: в Борлиен, в Панновал, за моря, в далекий Сиборнал и даже в ледяные пустыни полярных шапок. Все они собрались здесь, как жуткие экспонаты страшной коллекции.

   Здесь не было такого понятия, как направление. Но у души были крылья и она должна была всегда быть настороже. Призраки были только мертвой пылью, – но содержали в себе столько яростной злости, что могли поглотить душу, если бы она подплыла поближе. Тогда призрак освобождался, мог подняться на поверхность земли, неся с собой ужас, безумие и болезни.

   И душа осторожно спускалась в этот обсидиановый мир, пока не оказалась перед призраком своей матери – истлевшая кожа, висящая клочьями, кое-как скрепленные жилами пожелтевшие кости. Призрак смотрел на душу своей дочери. В костях челюстей торчали кривые коричневые зубы. И всё же в этих жутких останках можно было угадать черты некогда живой женщины.

   Призрак издал жалобный стон. Ведь призраки были наследниками живых, и они не верили, что жили на земле достаточно долго и получили после смерти то блаженство, на которое рассчитывали. И они не верили, что заслужили такое существование после смерти. Поэтому они всегда жаждали встреч с живыми душами, которым могли излить все свои жалобы, всё своё горе.

   – Я явилась пред тобой, мать, и выслушаю все твои жалобы, – покорно сказала душа Шэй Тал.

   – О, жестокая дочь! Ты пришла так поздно, так неохотно, очень неохотно. Если бы я предвидела твою жестокость, ещё когда носила тебя в своём чреве, я бы без колебаний избавилась от тебя...

   – Я выслушаю тебя... – робко повторила душа.

   – Да, выслушаешь, – но неохотно, без всякого участия, как и твой жалкий отец, который ни о чем не заботился, ни о чем не думал, ничего не делал, чтобы облегчить мне жизнь, как и все мужчины. Впрочем, как и дети, которым мать нужна только для того, чтобы высасывать из неё жизнь! А мужчины? Они только требуют, всегда требуют, требуют больше, чем мы можем дать – и они никогда не удовлетворены! Вся моя жизнь была полна горем, несчастьями. И теперь, когда я умерла, я тоже не испытываю счастья. Я оказалась в ловушке... А ты смеешься надо мною! Тебе наплевать на меня...

   – Нет, нет, мама! – испуганно воскликнула Шэй Тал. – Я сочувствую тебе.

   Но призрак продолжал стонать, жаловаться, поносить и своего мужа и свою дочь. Призрак извивался в каменном мешке, стараясь дотянуться до живой души.

   – Мне жаль тебя, мать, – наконец не выдержала Шэй Тал. – Но я хочу задать тебе один вопрос, чтобы отвлечь твой разум от твоего горя. Я прошу тебя передать мой вопрос твоей матери, а она – своей, и так дальше, до самых глубин. Ты должна добыть ответ на мой вопрос, и тогда я смогу гордиться тобой. Я хочу узнать, действительно ли существует Вутра. А если существует, то кто он, или что он такое. Ты должна передать мой вопрос самым древним призракам, которые должны знать ответ. Ответ должен быть точным и исченрпывающим. Я хочу знать, как устроен мир. Я хочу знать, кто создал наш мир и для чего. Ты понимаешь?

   Ответ пришел к ней ещё до того, как душа Шэй Тал успела перевести дух.

   – Почему я должна что-то делать для тебя, после того как ты сломала мне всю жизнь? Почему я, находясь здесь, должна думать о твоих глупых проблемах?

   Она снова заговорила о своих обидах, но душа Шэй Тал прервала её причитания.

   – Ты слышала моё требование, мать. Если ты не выполнишь его, я никогда не приду к тебе. И не обращусь к тебе никогда!

   Призрак попытался проглотить душу – но она была на безопасном расстоянии и бездыханный рот захватил только облако пыли.

   Не сказав ни слова, призрак стал передавать вопрос нижним призракам. Поднялся гул недовольства.

   Душа осмотрелась. Здесь висело много призраков. Здесь была и Лойланнун, и Лойл Бри, и Маленький Юли. Даже сам Великий Юли висел поблизости, хотя уже превратился в настоящие лохмотья. Чудовищная злоба, казалось, разъедала сам обсидиан вокруг него. Призрак отца Шэй Тал был тут же, но он весь съежился, боясь гнева призрака своей жены. Однако он тоже непрерывно жаловался:

   – ...никчемная девчонка, неблагодарная девчонка. Почему ты не родилась мальчиком? Я так хотел сына, верного сына, который бы продлил наш древний род! А теперь надо мной здесь все смеются, смеются даже трусы, которые прятались от холодного ветра в башнях, бежали от завывания волков. Смеются потому, что я прожил жизнь с этой сукой, которая родила мне тебя, ведьму, безгрудую бесполую мерзость...

   Шэй Тал слышала и другие причитания, злобные, полные яда – и она ждала, ждала, пока ответ поднимается снизу, переходя из одного мертвого рта в другой, просачиваясь сквозь обсидиан, как через спрессованные, кристаллизовавшиеся столетия.

   – Почему мы, заточенные во тьме вдали от солнца, должны делиться с тобой нашими тайнами? – наконец заговорил призрак матери. – То, что раньше было знанием, давно исчезло, вытекло через дырявое дно памяти, несмотря на дарованное нам бессмертие. Но и того, что осталось, тебе не получить. Ты не сможешь ничего узнать, кроме наших жалоб на то, что Акха Великий давно оставил нас своими милостями, бросил нас! В дни, когда на землю обрушился холод и из снежной пелены вышли фагоры, ужасные бедствия обрушились на людей. Они попали в рабство к двурогим, которые тогда правили землей, и поклонялись им в облике рогатого Вутры. Акха знал об этом, но ничего не предпринял, чтобы помочь людям!

   – Хватит! Хватит! Я не хочу больше слушать! – закричала душа, потрясенная до ужаса.

   Но злобный призрак продолжал говорить:

   – Ты спросила сама. Если ты хочешь узнать, для чего был сотворен наш мир, если ты хочешь получить погибельную мудрость, тебе придется отправиться в далекий Сиборнал, где находится Великое Колесо. Там ты сможешь постичь истину, если она тебе так нужна, – но тебе не устоять против неё, смертная душа. Она уничтожит тебя! Ты поймешь это сама, когда придешь сюда насовсем. Твоё глупое знание убьет тебя и всех, кто доверится тебе...

   Душа со стенаниями устремилась вверх, мимо многочисленных призраков, тянущих к ней свои костлявые руки. Слово, полное яда слово пришло от далеких предков. Но в нем всё же была истина. Сиборнал должен стать её целью. Сиборнал и Великое Колесо.