Текст книги "Эмбруддок (СИ)"

Автор книги: Брайан Уилсон Олдисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

   – Я хочу вернуться наверх, – с трудом проговорила она, чувствуя, что вот-вот не выдержит и сама обнимет его.

   Датка снисходительно усмехнулся.

   – Не бойся. Смотри на огни.

   Затуманенным взглядом она осмотрелась, всё ещё ощущая запах тела Датки. В темной дали уходящих вниз боковых туннелей виднелись точки зеленоватого света, похожие на звезды, – маленькая галактика, спрятанная в дереве. Это были джазисы, хищные грибы, способные оплести и высосать человека.

   Датка шевельнулся возле неё и огни спрятались за его плечами. Он положил ей что-то в руку – маленькое, плотное. Это был свет. Звездные глаза не мигая смотрели на неё. Находясь в полном смятении, она спросила:

   – Что это?

   Вместо ответа – возможно он чувствовал её желание? – Датка нежно погладил её по щеке.

   – О, Датка, – выдохнула она. Дрожь, вспыхнувшая в нижней части её тела, наконец охватила её всю. Она не могла уже управлять собою.

   – Мы возьмем его наверх. Не бойся.

* * *

   Черноволосые свиньи ковырялись в земле среди корней брассимпсов, когда они вышли на дневной свет. Мир показался ослепительно ярким, стук топоров – оглушительно громким, запах джассиклассов – очень сильным.

   Бри опустилась на землю и молча смотрела на маленькое существо, которое держала в руках. Оно свернулось в клубок, спрятав нос в хвосте, прижав все четыре ноги к животу. Оно было неподвижно и на ощупь напоминало стекло. Бри не смогла развернуть его. Глаза животного не мигая смотрели на неё.

   Как и Датка. Бри ненавидела его, ненавидела за то, что он так нечувствителен к ней, за то, что он принял дрожь её страсти за позорный страх. О, Датка!..

   И всё же она была благодарна ему, его глупости. Ведь это спасло её от постыдного поступка. Благодарна ему, – и вместе с тем, она сожалела...

   – Это глосси, – сказал Датка, опускаясь на землю рядом с нею и глядя ей в лицо. – Глосси живут внутри брассимпсов, где тепло. Возьми его домой.

   – Мы с Шэй Тал видели таких на реке. Хоксни. Так их называют, когда они вырастают и выходят наружу. Но что подумает Аоз Рун, если узнает?

   – Возьми его, – повторил он. – Это подарок от меня.

   – Благодарю, – промолвила она с презрением. Она встала, полностью овладев своими эмоциями.

   На щеке у неё была желтая кровь. Это Датка запачкал её, когда погладил по щеке.

   Рабы всё ещё таскали куски гигантской туши. Пришел Лэйнтал Эйн и о чем-то разговаривал с Тантом Эйном и Аозом Руном. Тот повелительным жестом подозвал к себе Датку. Попрощавшись с Бри, Датка пошел к лорду Эмбруддока.

   Занятые мужчины не обращали на неё внимания, и, прижав глосси к своей маленькой груди, Бри повернулась и пошла к видневшимся вдали башням.

   А когда позади послышались торопливые шаги – кто-то нагонял её – она сказала себе: Датка, теперь поздно! Но это был Лэйнтал Эйн.

   – Я пройдусь с тобой, Бри, – сказал он беззаботно.

   Она отвернулась. Его она вовсе не желала видеть.

   – Мне показалось, что у тебя неприятности с Аозом Руном, – сухо сказала она.

   Лэйнтал беззаботно отмахнулся.

   – О, он всегда нервный после нового столкновения с Шэй Тал. Но он действительно великий человек. Он один смог убить стунжебага. Это подарок нам всем. Становится всё теплее и добычи всё меньше.

   Обнаженные дети всё ещё резвились вокруг гейзеров. Бри показала ему свою добычу. Лэйнтал обрадовался, увидев глосси, и запел охотничью песню:

   Глосси спят

   Когда снега глубоки

   А когда пойдут дожди

   Выходят хоксни

   Они выходят на долины,

   Долины, покрытые цветами.

   Бри отвернулась.

   – Ты в хорошем настроении. Ойра была нежна к тебе?

   – Ойра всегда нежна, – коротко ответил юноша.

   Затем они разошлись. Бри пошла в свою заброшенную башню и показала подарок Шэй Тал. Та внимательно осмотрела животное.

   – Сейчас его ещё нельзя есть. Мясо может быть ядовитым.

   Бри вспыхнула.

   – Я не собираюсь есть его! Я буду держать его, пока оно не проснется.

   Шэй Тал нахмурилась, глядя на неё.

   – Гнев лорда – серьёзная вещь, моя дорогая. Мы можем остаться голодными, если Аоз Рун будет тверд и выполнит свою угрозу, – она по своей привычке долго рассматривала Бри, не говоря ни слова. – Но мне наплевать! Мне не нужны материальные блага. Я могу быть так же безжалостна к себе, как он ко мне.

   – Но он...

   Слова застыли на языке Бри. Она не смогла произнести слова ободрения этой злобной женщине, которая решительно продолжала:

   – Сейчас у меня два намерения. Во-первых, я хочу провести эксперимент с целью подтвердить своё могущество. А во-вторых, я хочу спуститься в мир призраков и встретиться там с Лойл Бри. Она должна знать то, чего не знаю я. В зависимости от того, что я узнаю, я решу, покинуть ли мне Олдорандо навсегда.

   Бри испуганно взмахнула руками.

   – О, не уходи! Ты уверена, что поступаешь правильно? Клянусь, я пойду с тобой, если ты уйдешь!

   Шэй Тал брезгливо отвернулась от неё.

   – Посмотрим. А сейчас оставь меня одну. Я устала.

   В полном смятении Бри поднялась в свою комнату и бросилась на постель.

   – Мне нужен любовник! Вот кто мне нужен! – в горячке бормотала она. – Любовник... Моя жизнь так пуста!..

   Но вскоре она встала, подошла к окну и посмотрела на небо, где плыли облака и парили птицы. Нет, здесь гораздо лучше, чем в подземном мире, куда собирается Шэй Тал!..

   Она вспомнила Лэйнтала. Женщина, которая сочинила песню – Бри почему-то казалось, что это была женщина – знала, что со временем снег покинет землю и на ней будут расти цветы и жить невиданные в холода животные. Может, это время уже близится?..

   Из своих наблюдений она знала, что на небе происходят изменения. Звезды – это не призраки, это огни. Огни, горящие не на твердой почве, а в воздухе. И Фреир – это огромный костер, горящий в воздухе. Когда он приближается к планете, его тепло ощущается всюду. Он согревает мир. И когда тепла станет достаточно, глосси выйдут наружу и превратятся в хоксни, как и говорится в старой песне.

   Она решила, что нужно более тщательно заняться астрономией. Звезды знают больше, чем призраки, хотя Шэй Тал не соглашается с этим. Но даже такая великая женщина может ошибаться...

   Она положила глосси на диван, закутала его в мех, чтобы виднелась только мордочка. Она страстно желала, чтобы животное ожило. Она капала ему в рот воду, пыталась кормить его. Она шептала ему нежные слова, ободряла его. Она хотела, чтобы юный хоксни прошел по её комнате. Однако через несколько дней глаза глосси помутнели, жизнь ушла из них.

   Бри в отчаянии поднялась на вершину башни и бросила в реку это существо, завернутое в меха. Ей казалось, что она бросает вниз своего умершего ребенка.

* * *

   Страсть к самоотречению охватила Шэй Тал. Всё больше и больше её слова напоминали пророчества. Хотя женщины тайком приносили ей пищу, она предпочитала голодать, готовясь к путешествию в нижний мир. Если и там она не найдет мудрость, она уйдет насовсем из этого свинарника, говорила она.

   Но сначала она всё же решила проверить свою способность к колдовству. В нескольких милях к северо-востоку лежало Рыбье Озеро – место свершения Чуда. Пока она терзалась в сомнениях относительно истинной причины случившегося, жители Олдорандо не имели сомнений. Они совершали паломничество на берег озера и смотрели на него с дрожью и страхом, смешанным с гордостью. Паломники приходили даже из Борлиена. А однажды на противоположном берегу увидели двух фагоров, которые стояли и смотрели на своих превратившихся в ледяные изваяния собратьев.

   Весной тепло вернулось в мир. Озеро начало таять. И то, что было жутким, стало омерзительным. Когда лед сошел полностью, ледяной монумент превратился в гору разлагавшейся плоти. Теперь паломники видели только плавающие по воде желтые внутренности, гниющие и скверно пахнущие. А теперь и само Рыбье Озеро пересохло и исчезло, как будто его и не было. И от Чуда осталась только груда костей и рога кайдавов. Но память жила и Чудо всё увеличивалось в своих размерах, рассматриваемое через призму воспоминаний. А сомнения Шэй Тал остались.

   Она пошла на площадь в тот час, когда теплая погода выгнала всех людей на улицу и они болтали под теплым солнцем, смеялись, веселились. Раньше такое было трудно даже представить. Женщины и дочери, мужчины и их сыновья, охотники и ремесленники, старые и молодые – все собрались тут, но никто не хотел говорить с Шэй Тал. Она внушала людям страх.

   Лэйнтал Эйн и Датка стояли с друзьями и весело смеялись. Лэйнтал заметил Шэй Тал и неохотно пошел к ней, когда она позвала его.

   – Я хочу провести эксперимент, Лэйнтал Эйн, – строгим тоном сказала она. – Я хочу, чтобы ты был моим помощником. Но только если это не ухудшит твои отношения с Аозом Руном.

   Лэйнтал отвернулся.

   – У меня с ним хорошие отношения.

   – Хорошо. Эксперимент будет проводиться на реке Ворал, но сначала нужно осмотреть старый храм.

   Они пошли вместе через толпу. Лэйнтал ничего не говорил и старался даже не смотреть на неё. Лицо его выражало неловкость его положения.

   – Ты стыдишься идти со мной? – наконец спросила Шэй Тал.

   – Мне всегда приятно быть с тобой, – Лэйнтал всё ещё смотрел в сторону.

   – Не нужно лицемерить. Ты считаешь, что я колдунья?

   Лэйнтал всё же повернулся к ней.

   – Ты не обычная женщина. И я уважаю тебя за это, – сухо сказал он.

   – Ты меня любишь?

   Он смутился. Он любил Ойру – а с Шэй Тал его связывало нечто вроде дружбы, никак не больше. И, вместо прямого ответа он, устремив глаза вниз, пробормотал:

   – Ты для меня заменила мать, когда она умерла. Почему ты это спрашиваешь?

   Шэй Тал улыбнулась.

   – Хотела бы я быть твоей матерью. Тогда я могла бы гордиться тобой. Ведь в тебе тоже есть нечто необычное, я чувствую это. Эта необычность тебя угнетает – но она даёт тебе жизнь. Не подавляй свою необычность. Культивируй её. Такие, как ты, редки среди людей.

   – Может, она и есть причина конфликтов?

   Она коротко усмехнулась его умному ответу, кутаясь в мех.

   – Ты же видишь, что мы живем среди жалких людей. Где-то в большом мире наверняка происходит что-то важное. Я намерена уйти из Олдорандо.

   – Куда же ты пойдешь? В Борлиен?

   Она покачала головой.

   – Ещё не знаю. Но мне кажется, что затхлая скука, которая царит здесь, вскоре взорвется и рассеет нас по всему свету. Вспомни, сколько детей родилось за последний год!

   Они подошли к храму. Лэйнтал налег плечом на тяжелую осевшую дверь и с трудом открыл её. Они вошли и замерли. Испуганная птица заметалась между стен, стараясь найти выход. Она едва не наткнулась на них, но затем всё-таки вылетела через дыру бывшего окна.

   Свет проникал сюда через узкие окна и щели в крыше высоко над ними. В его лучах плавали пылинки. Свиней уже убрали отсюда, но смрад их навоза ещё сохранился. Шэй Тал беспокойно осматривалась, а Лэйнтал стоял у двери и вспоминал, как он играл здесь, будучи ещё ребенком. Стены были украшены рисунками, выполненными в строгой, почти аскетической манере. Время смыло большую их часть. Шэй Тал смотрела в ту сторону, где находился жертвенный алтарь. На нем ещё сохранилась кровь. Высоко на стене над ним виднелось изображение Вутры.

   Это был поясной портрет. На могучие плечи бога был накинут меховой плащ. В глазах, глядящих с длинного лица, светилось презрение. Лицо нарисовано голубым – цвет неба, где живет Вутра. Жесткие белые волосы, почти грива, венчают голову. Но главное, что отличало Вутру от человека, – это рога, увенчанные серебряными колокольчиками.

   За Вутрой стояли другие персонажи забытой мифологии. Над правым и левым плечом Вутры виднелись два светила. Баталикс был изображен в виде осла с бородой. Серый и старый. Лучи света исходили из конца его копья. Фреир был нарисован в виде зеленой обезьяны с медальоном, висящим на шее. Копьё его было больше, чем копьё Баталикса, и излучало более яркий свет.

   Шэй Тал отвернулась и проговорила:

   – А теперь мой эксперимент, если Гойя Хин уже готов.

   – Ты сама понимаешь, чего хочешь? – Лэйнтал был озадачен её необычным немногословием.

   Шэй Тал отвернулась от него.

   – Не знаю. Потом может быть пойму. Я хочу спуститься в нижний мир. Я хочу узнать у мертвых, правит ли Вутра нижним миром, как он правит небесами и землей... В наших легендах слишком много несообразностей.

   Тем временем Гойя Хин вывел Мика из стойла под Большой Башней. Он издавна присматривал за рабами и весь его облик говорил об этом. Мощный торс с могучими руками и короткими ногами, маленькие глазки сверкали жестокостью. Ни днем ни ночью он не расставался с кожаным кнутом. Все знали Гойя Хина и побаивались его, ибо он был скор на расправу, но медлителен в размышлениях.

   – Выходи, Мик, пора тебе быть полезным, – сказал он. Голос его, как всегда, походил на низкое рычание.

   Мик вырос в рабстве. Он был, пожалуй, самым старым из всех обитателей города. Он помнил деда Гойя Хина, ещё более жестокого человека. Белая шкура его уже светилась проплешинами, лицо было в морщинах, под глазами отечные мешки.

   Это был очень смирный фагор. Ойра даже ездила верхом на нем, подгоняя похлопыванием по сутулым плечам. Гойя Хин подгонял его ударами кнута.

   Сейчас именно Ойра попросила своего отца дать Шэй Тал фагора для её эксперимента. Аоз Рун без колебаний согласился, так как Мик был очень стар и уже мало годился для работы.

   Гойя Хин привел фагора туда, где река Ворал делает изгиб. Здесь было глубоко. Башня Шэй Тал была совсем недалеко. Она и Лэйнтал Эйн уже ждали их. Шэй Тал стояла, устремив взор в глубины, как бы стремясь разгадать их тайну. Щеки её ввалились, на лице застыло выражение решительности.

   – Ну, Мик, – сказала она с вызовом, когда фагор приблизился. Она внимательно осмотрела его с головы до ног. Дряблые складки свисали с его груди и живота. Гойя Хин уже связал ему руки за спиной. Голова фагора шаталась на сутулых плечах. Когда он увидел реку, он беспокойно задвигался, издал крик страха. Превратит ли вода и этого фагора в ледяную статую?..

   Гойя Хин насмешливо отсалютовал Шэй Тал. Он не скрывал, что презирает её.

   – Свяжи ему ноги, – грубо приказала она.

   – Только не делайте ему больно, – попросила Ойра. – Я знаю Мика с тех пор, как была ребенком. Он всегда был смирный и покорный. Малышами мы часто вместе ездили на нем, да, Лэйнтал?

   Лэйнтал Эйн шагнул вперед.

   – Шэй Тал не сделает ему ничего плохого, – сказал он, улыбнувшись Ойре. Она недоверчиво посмотрела на него.

   Привлеченные шумом, к ним подошли несколько женщин и детей и тоже встали на берегу. Река протекала всего в нескольких футах от их ног. У западного её берега ещё сохранился тонкий слой льда. Нависающий обрыв защищал его от прямого падения солнечных лучей.

   Когда Гойя Хин связал ноги несчастного Мика, он подтолкнул его к воде. Мик закинул голову и дико закричал от страха.

   Ойра схватила Шэй Тал, умоляя её отпустить Мика. Но фагор уже с шумным плеском упал в воду. Шэй Тал подняла руки в повелительном жесте.

   Женщины вскрикнули и подались вперед. Среди них была и Рол Сакиль. Шэй Тал приказала всем отойти назад, чтобы они не отвлекали её. Она смотрела в воду и видела, как под ней барахтается несчастный Мик. Клочья его желтоватой шерсти всплывали на поверхность.

   Вода оставалась водой. Фагор оставался живым.

   – Вытащите его, – наконец приказала Шэй Тал.

   Гойя Хин с натугой потянул за веревку. Лэйнтал Эйн помог ему и вскоре голова и плечи фагора появились над водой. Он вскрикнул.

   – Злые сыны Фреира, не топите меня!

   Они вытащили его на берег. Мик упал возле ног Шэй Тал и начал стонать. Она мрачно кусала нижнюю губу, глядя на реку. Магия не сработала.

   – Бросьте его снова, – предложил Гойя Хин, явно наслаждаясь жестоким представлением.

   – Не нужно больше воды, а то я умру, – простонал Мик.

   – Брось его в воду! – резко приказала Шэй Тал.

   Мик поплыл второй раз, и в третий. Но вода оставалась водой. Чуда не произошло и Шэй Тал не смогла скрыть своё разочарование.

   – Ну хватит, – сказала она. – Гойя Хин, отведи Мика в стойло и накорми его хорошенько.

   Ойра упала на колени перед Миком. Она плакала и гладила его. Темная вода текла изо рта фагора, он натужно кашлял. Лэйнтал присел рядом с Ойрой и обнял её за плечи.

   Шэй Тал брезгливо отвернулась. Эксперимент показал, что фагор плюс вода вовсе не даёт лед. Так что же произошло на Рыбьем Озере? Она не смогла обратить в лед реку Ворал. Эксперимент не доказал, что она колдунья. Но он и не доказал, что она не колдунья. Ведь она же обратила в лед фагоров на Рыбьем Озере – конечно, если там не были замешаны другие факторы.

   Она остановилась у дверей своей башни, опершись на камень стены. Под пальцами она ощутила шероховатость лишайника. Что ж, пока она не найдет другого объяснения, ей придется считать себя той, кем её считают все – колдуньей.

   Чем больше она голодала, тем больше уважала себя. Разумеется, как колдунья, она должна оставаться девственницей. Всем известно, что близость с мужчиной разрушает магические силы. Она закуталась в мех и стала подниматься по лестнице своей башни.

   Женщины на берегу, стоящие над Миком, ещё лежащим в луже воды, удивленно смотрели ей вслед.

   – Что она хотела сделать? И зачем? – наконец спросила старая Рол Сакиль. – И почему она не утопила этого никчемного фагора насовсем?..

* * *

   На следующем заседании совета Лэйнтал Эйн поднялся и стал говорить, адресуясь всем собравшимся:

   – Я долго слушал лекции Шэй Тал. Все знают о её чуде на Рыбьем Озере, которое спасло много жизней, а может, и всех нас. Ничего, что она делает, не принесло зла городу. Я предлагаю, чтобы академия Шэй Тал была бы признана и узаконена.

   Аоз Рун пришел в бешенство, гневно сжав подлокотники кресла лорда, но ничего не сказал. Датка сидел молча. Старики переглядывались между собой и тревожно перешептывались. Элин Тал рассмеялся.

   – Что мы можем сделать для помощи академии? – вдруг спросил Аоз Рун.

   Лэйнтал Эйн улыбнулся, решив, что лорд наконец понял его доводы.

   – Наш храм давным-давно пуст. Отдай его Шэй Тал. Пусть она читает там лекции – каждый день, в полдень, когда все всё равно отдыхают. Пусть это будет форум, где может говорить каждый. Холод ушел, люди работают меньше. Откройте храм для академии, для всех людей, – мужчин, женщин, детей. Пусть они учатся.

   Его слова упали в тишину. Затем поднялся Аоз Рун. Лицо его было черным.

   – Она не может использовать храм, – резко сказал он. – Нам не нужны новые жрецы. Мы не хотим их. Мы будем держать свиней в храме.

   – Но у нас и так достаточно стойл, – удивленно ответил Лэйнтал.

   – Теперь там будут свиньи! – рявкнул Аоз Рун.

   – Нехорошо ставить свиней выше знания.

   – Как я сказал, так и будет. Ещё одно слово, щенок, – и ты сам отправишься жить в свиное стойло!

   Аоз Рун молча вышел и совет закончился. Лэйнтал с пылающими щеками повернулся к Датке.

   – Почему ты не поддержал меня?

   Датка ухмыльнулся, подергал себя за жиденькую бороду, привычно опустил глаза. Эту бороду он отпустил совсем недавно, стараясь хоть так придать себе значительности. Хотя он и был лейтенантом лорда, мастера гильдий и старые охотники до сих пор презирали его.

   – Потому что это её затея, не твоя. Она использует тебя, твой слишком мягкий характер. Её академия – это сборище бездельников и все в городе знают это. Никто не станет поддерживать тебя. Ты напрасно тратишь силы, друг.

   – Всё равно, ты повел себя не по-дружески, – обиженно ответил Лэйнтал. Датка нахмурился.

   – Аоз Рун разъярится, если я буду поддерживать тебя. Он уже запретил академию. Ты напрасно испытываешь его терпение. Это может плохо для тебя закончится. Да и для меня тоже.

   Когда Лэйнтал вышел из башни, чувствуя отвращение ко всему миру, его за руку схватил старый Датнил Скар, мастер кожевенной гильдии.

   – Ты говорил хорошо, Лэйнтал Эйн. Но Аоз Рун прав. Решение его не лишено здравого смысла. Если Шэй Тал будет говорить в храме, она станет жрицей, ей будут поклоняться. Мы не хотим этого. Наши предки уничтожили жрецов ещё два поколения назад и поступили очень мудро, дав нам свободу. Они едва не погубили нас своими бесконечными жертвами. Без жрецов, без их бесконечных запретов и поборов, мы живем спокойно и богато. Совсем не так, как в нищем Борлиене.

   Лэйнтал уважал Датнила Скара за ум и здравомыслие. Подавив гнев, он взглянул в лицо старика, иссеченное морщинами, и спросил:

   – Почему ты говоришь это мне?

   Мастер Датнил огляделся, чтобы убедиться, что никто их не слышит:

   – Поклонение проистекает от невежества. Слепо верить во что-то – это признак невежества. Я уважаю попытки вдолбить знание в головы людей. И мне жаль, что ты потерпел поражение. Хотя я и не согласен с твоим предложением, я сам стал бы ходить на лекции Шэй Тал, если бы она пригласила меня.

   Лэйнтал Эйн улыбнулся.

   – Это я вполне могу устроить.

* * *

   Датнил Скар снял меховую шапку и повесил на крюк в стене, покрытой лишайниками. Затем он пригладил седые волосы, откашлялся. Осмотревшись, он нервно улыбнулся. Хотя все в этой комнате были ему давно знакомы, он не мог освоить роль просителя. Его новые сапоги поскрипывали, когда он переминался с ноги на ногу.

   – Не бойся нас, мастер Датнил, – наконец сказала Шэй Тал. Он уловил в её голосе нотку нетерпения.

   – Я боюсь только твоего недовольства, – ответил он, и женщины, сидящие на полу, заулыбались, привычно пряча губы под ладонями.

   – Вы знаете, чем мы занимаемся в гильдиях, – продолжил Датнил Скар, – потому что многие из вас работают у нас. Но членство в гильдиях доступно только мужчинам и секреты мастерства передаются из поколения в поколение. Когда мастер умирает, главным становится его помощник, как почтенный Райнил Лайан скоро займет моё место...

   – Женщина может делать всё так же хорошо, как и любой мужчина, – сказала одна из женщин, Чема Фар. – Я работала у тебя долго, Датнил Скар. Я знаю все ваши секреты и могу возглавить нашу гильдию, если возникнет необходимость.

   – Да, но у нас есть порядок и преемственность, Чема Фар, – недовольно сказал старик. – Ты не можешь стать мастером.

   – Я тоже умею поддерживать порядок и отдавать приказы в мастерской, – сказала Чема Фар и все рассмеялись, а затем посмотрели на Шэй Тал.

   – Расскажи нам о преемственности, – предложила она. – Мы знаем, что некоторые из нас – потомки Юли Священника, который пришел из Панновала на озеро Дорзин. Это одна линия. А как насчет преемственности в гильдиях, мастер Датнил?

   Старый мастер откашлялся.

   – Все наши гильдии основаны теми, кто родился в Эмбруддоке, задолго до того, как он стал Олдорандо. Много поколений назад.

   – Сколько поколений?

   – Много...

   – Расскажи нам, что ты знаешь об этом.

   Старик нервно вытер внезапно вспотевшие руки о штаны и оглянулся.

   – У нас есть записи. У каждого мастера.

   – Записи?..

   – Да. Записи в книгах. Однако эти записи нельзя раскрывать тем, кто сам не мастер гильдии.

   – Почему?

   – Они не хотят, чтобы женщины стали заниматься их работой и делали её лучше! – выкрикнула Чема Фар.

   Раздался хохот. Датнил Скар смутился и замолчал.

   – Я знаю, что были времена, когда сохранение тайны было необходимо, – примирительно сказала Шэй Тал. – В плохие времена мы должны были сохранить тайны ремесел, чтобы выжить, несмотря на голод и нападения фагоров. Но в прошлом жизнь была очень тяжелой и мы потеряли многие свои искусства. Сейчас мы не можем делать бумагу и стекло, а ведь оно у нас было. Ещё и сейчас кое-где сохранились его осколки. Неужели мы более глупы, чем наши предки? Нет. Значит, мы живем и работаем при каком-то неблагоприятном условии, которого мы не можем понять. Это один из самых важных вопросов, о котором мы должны помнить и искать на него ответ.

   Она замолчала. Никто не произнес ни слова, и это очень злило её. Голод притупил её ум. Ей нужен был хоть какой-то комментарий, чтобы продолжить мысль.

   Датнил Скар сказал:

   – Мать Шэй, я знаю, что ты говоришь правду. Ты понимаешь, что, как мастер, я давал клятву никому не раскрывать секреты своей гильдии. Эту клятву я давал Вутре и Эмбруддоку. Но я тоже знаю, что раньше были плохие времена и о них я сейчас не хочу говорить...

   Когда он замолчал, Шэй Тал подбодрила его улыбкой:

   – Ты тоже веришь, что когда-то Олдорандо был великим?

   Он исподлобья взглянул на неё, склонив голову:

   – Я знаю, что ты называешь наш город задним двором. Но он выжил. Он живет. Это центр нашего космоса. И он не смог бы выжить, если бы был другим, чем сейчас.

   – Это не ответ на мой вопрос. Возможно, так было нужно для нашего выживания, в этом ты прав. Однако времена переменились. Наш город должен измениться тоже. Мастер, мы нашли на востоке посевы ржи и овса. Лойл Бри говорила, что когда-то и наш город имел прекрасно ухоженные поля, защищенные от зверей. Это были поля Эмбруддока. Тогда мы выращивали много разных растений.

   – Вы возродили посев злаков. Это мудро, – сказал Датнил Скар. – Для нашего ремесла, как вы знаете, нужны квасцы, дубильные вещества. Их добывают в Кейце – это далеко на северо-западе. Торговцы из Кейце говорят, что когда-то Кейце был великой страной, как Эмбруддок. Тогда, в те далекие времена, было очень жарко. Тогда не было холода совсем.

   – Времена тепла – эти сказки мы слышали от жрецов, – заметила Чема Фар. – Это глупые сказки. Все знают, что раньше было холоднее, чем сейчас.

   – Но я уверяю вас, что раньше, ещё до того, как пришел холод, было жарко, – Датнил Скар медленно почесал свою седую голову. – Вы должны попытаться понять это. Много людей умерло, много лет прошло. Многое позабыто навсегда. Я знаю, что вы, женщины, уверены, что мужчины против того, чтобы вы учились. Может, это и так. Но я искренне прошу вас, чтобы вы поддерживали Шэй Тал несмотря на все трудности, которые могут подстерегать вас. Я мастер гильдии и знаю, как ценно знание. И если его не хранить, то оно может утечь из нашего общества, как вода исчезает между камнями. Сейчас я вынужден оставить вас. Но я приду ещё раз, Шэй Тал, и тогда мы поговорим откровенно...

   Всё женщины поднялись и проводили его вежливыми аплодисментами.

* * *

   Через два дня на заходе Фреира Шэй Тал беспокойно мерила шагами свою комнату в заброшенной башне. И вдруг снизу донесся крик. Шэй Тал сразу подумала об Аозе Руне, хотя это был и не его голос.

   Она подумала, кто бы это мог бродить вне городских стен, когда на улице уже стало темно. Она высунулась в окно – и в наступивших сумерках увидела внизу согбенную фигуру Датнила Скара.

   – Заходи, друг мой! – крикнула она и спустилась, чтобы отпереть дверь. Старый мастер, нервно улыбаясь, держал в руках небольшой ящик. Они уселись на пол, глядя друг на друга. Затем Шэй Тал по обычаю налила старику кружку рателя.

   Допив ратель, он сказал:

   – Я думаю, ты знаешь, что скоро мне придется покинуть пост мастера гильдии. Я уже слишком стар, чтобы работать, и моё место займет мой помощник, Райнил Лайан. Я уже обучил его всему, что знаю сам.

   – Поэтому ты и пришел сюда? – Шэй Тал была раздражена его сетованиями.

   Он улыбнулся, покачал головой.

   – Я пришел сюда, мать Шэй, потому что я, с высоты своей старости, восхищаюсь тобой, как человеком, человеком незаурядным... Я всегда служил нашему городу и всегда любил его. Уверен, что и ты любишь наш город, хотя и вступила в конфликт с нашими мужчинами. Поэтому я хочу помочь тебе, пока я ещё могу это сделать.

   Шэй Тал улыбнулась.

   – Ты хороший человек, Датнил Скар. Всё Олдорандо знает это. Обществу всегда нужны хорошие люди.

   Он кивнул со вздохом.

   – Я служил Эмбруддоку, а затем Олдорандо каждый день своей жизни. И всё же не было дня, чтобы я не подумал о том... – он замолчал, печально улыбнулся. – Я знаю, что говорю с родственной мне душой и поэтому не скрою от тебя, что не было дня, когда бы я не думал о том, что происходит в других местах, вдали отсюда... Раз в несколько лет к нам приходят торговцы из Акейце, но мы почти ничего не знаем о тамошнем поселении, да и о Борлиене с Кузинтом мы знаем немного...

   Он замолчал, откашлялся, затем заговорил уже более спокойно:

   – Я расскажу тебе вкратце одну историю. Когда я был ещё ребенком, на город напали фагоры, а затем был холод, болезни, голод... Многие люди умерли. Фагоры умирали тоже, хотя тогда мы этого не знали. В те времена было очень холодно. Я благословляю свет, который сейчас озаряет наши жизни...

   Так вот, фагоры после боя отступили и оставили мальчика. Подростка, почти юношу. Его звали... мне стыдно признаться, но я уже не помню его лица... Его звали Шокерандитом Криндлесхедди. Очень длинное имя. Он многое рассказыал мне. Раньше я помнил подробности, но прошедшие годы заставили меня забыть почти всё...

   Криндлесхедди родился в далекой северной стране – Сиборнале. Эта страна вечного льда, говорил он. В то время я, несмотря на возраст, уже был помощником мастера гильдии, а он был священником, так что мы были равны по званию. Он – Криндлесхедди, или как там его звали, – говорил, что нам живется легко. Ведь гейзеры дают нам тепло. Он сам принадлежал к тем сиборнальцам, которые двинулись с севера на юг, ища теплых мест для житья. Им пришлось вступить в войну с жителями города... он называется Панновал. Их было меньше и панновальцы их разбили. Тем, кто остался жив, пришлось бежать. И они попали в плен к фагорам. Моему другу повезло: ему удалось бежать от них во время битвы. Но может Вутра просто посмеялся над ним, потому что во время бегства он был ранен. Мы сделали всё, что могли, чтобы помочь бедняге, но он умер всего через теннер. Я плакал от жалости. Я был тогда очень молод, мне было всего семь лет. И всё же я завидовал ему. Он ведь успел столько повидать! Он рассказывал мне, что небо в Сиборнале переливается разными цветами и это великолепно...

   Резко заскрипела лестница. Кто-то поднимался наверх. Датнил Скар оборвал свой рассказ. Он поднялся и тревожно посмотрел на Шэй Тал. Она жестом велела ему сесть.

   Когда старый мастер присел возле неё, в комнату вошла Бри, которая удивленно уставилась на них.

   – Уходи, я занята с мастером Скаром, – холодно сказала Шэй Тал.

   Датнил улыбнулся девушке и сказал Шэй Тал:

   – Не отсылай Бри. Я знаю, что она твоя главная помощница и ты доверяешь ей. Хотел бы я так же доверять своему главному помощнику... Пусть она тоже увидит то, что принес я.

   Он взял с пола свой деревянный ящик.