Текст книги "Эмбруддок (СИ)"

Автор книги: Брайан Уилсон Олдисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

   Ойра стояла на берегу. Она была совсем голая. Её влажная смуглая кожа блестела, капельки воды сверкали на крепких грудях. Без всякого смущения она повернулась и помахала подругам. На траве лежала сброшенная шкура хоксни и остальные вещи.

   – Идите сюда! Где вы пропадаете? Вода сегодня восхитительная!

   Амин Лим осталась на месте, как прикованная, всё ещё закрывая рот рукой. Она ещё никогда не видела обнаженного тела другой взрослой женщины.

   – Всё нормально, – улыбнулась Бри, глядя на потрясенную подругу. – В воде так хорошо. Я тоже разденусь. Смотри – если осмелишься!

   Она подбежала к Ойре и стала сбрасывать с себя всё. Да, шкуры хоксни произвели целую революцию в сознании женщин: они были предназначены для того, чтобы шить одежду, которую можно было одевать... и сбрасывать в нужный момент. Вскоре обнаженная Бри стояла рядом с Ойрой. Её тонкая фигура контрастировала с плотным, крепко сбитым телом Ойры, но обе они были красивы. Девушки весело рассмеялись.

   – Иди сюда, Амин Лим, не стесняйся! Купание будет полезно твоему ребенку.

   Ойра и Бри вместе прыгнули в воду, весело хохоча. Амин Лим стояла на месте, скованная ужасом.

* * *

   Сегодня добыча была щедрой и охотники устроили себе большой праздник. Много пили бетель, ели мясо, заедая его новыми фруктами. Лица их лоснились от жира.

   Охотники все растолстели. Пищи было в изобилии. Хоксни можно было убивать, не бегая за ними. Они всё ещё подходили близко к людям, несмотря на то, что в лагере нередко лежали туши их собратьев.

   Всё ещё одетый в свою старую черную шкуру, Аоз Рун в отдалении разговаривал с главным надсмотрщиком рабов Гойя Хином. Немного спустя тот повернулся и пошел в сторону Олдорандо. Его широкая спина была ещё долго видна.

   Аоз Рун вернулся к компании. Он схватил жареную ногу хоксни, разломал её о камень и улегся в траву с нею. Курд, его собака, начал подлизываться к нему, пока Аоз Рун не бросил один кусок в кусты, чтобы пёс не мешал ему есть.

   Он дружелюбно толкнул Датку ногой.

   – Вот это жизнь, дружище. Пей слаще, ешь побольше, пока снова не вернулись холода. Клянусь первородным камнем, я не забуду это лето до самой смерти!

   – Чудесно, – отозвался Датка. И это было всё. Он уже наелся и сейчас сидел, обхватив колени руками и наблюдая за стадом хоксни, которое неслось куда-то. На небе клубились пышные облака, ярко-белые и серые.

   – Вутра тебя побери, ты всё время молчишь, – возмутился Аоз Рун, раздраженно разрывая мясо своими крепкими зубами. – Поговори со мной. Я, в конце концов, твой лорд!

   Датка повернул к нему стриженую голову.

   – О чем ты говорил с Гойя Хином только что?

   Губы Аоза Руна гневно сжались.

   – Это не твоё дело, щенок. Это только наше дело.

   – Значит, ты тоже не отвечаешь, – Датка отвернулся и стал смотреть на хоксни, которые были видны уже где-то на горизонте. Наконец, словно почувствовав жесткий взгляд Аоза Руна лопатками, он сказал:

   – Я думаю.

   Аоз Рун швырнул обглоданную кость собаке и улегся навзничь в траву:

   –Неужели ты решил провести свою жизнь в размышлениях, как эта старая ведьма Шэй Тал? О чем же ты думаешь?

   – Как поймать живого хоксни.

   – Ха! Зачем это тебе? Какая польза?

   Датка резко повернулся к нему.

   – Я думаю о пользе не больше, чем тогда, когда позвал Накхри на крышу башни.

   Опустилась тяжелая тишина. Аоз Рун не сказал ни слова. Небо затягивали тяжелые тучи. Вдали послышались раскаты грома. Элин Тал принес ещё бетеля. Но Аоз Рун не захотел пить. Он вдруг встал и сердито крикнул, обращаясь ко всем:

   – Где мой второй лейтенант, этот жалкий придурок Лэйнтал? Опять где-то бродит? Почему он не со мной, со своим лордом? Он стал слишком ленив и непослушен. Что ж, уже очень скоро он увидит, к чему приводит забвение законов! Да и все вы получите хороший урок верности и послушания.

   Он тяжело пошел прочь. В почтительном отдалении от него бежала его собака. Она уже хорошо изучила тяжелый нрав хозяина.

* * *

   Лэйнтал Эйн не изучал хоксни, как его молчаливый друг. Он был занят собой. С той ночи, долгих четыре года назад, когда он стал свидетелем злодейского убийства Накхри, он не находил покоя. Он должен был ненавидеть Аоза Руна за убийство дяди, – но видел, как жутко мучается совестью сам лорд Эмбруддока.

   – Я думаю, что он считает себя проклятым Вутрой, – однажды сказала ему Ойра. – Он до сих пор ужасно кричит по ночам. Сны до сих пор мучают его.

   – Но ему многое можно простить за строительство моста, – ответил Лэйнтал. Однако он ощущал вину за то, что и сам был замешан в ужасном убийстве.

   Связь между ним и прекрасной Ойрой всё время крепла, – но внезапно нарушилась в некую ночь, когда Лэйнтал выпил слишком много рателя. С той поры он был с нею очень почтителен.

   Кроме того, его мучила ещё одна мысль. «Если я хочу править Олдорандо, как это положено мне по праву наследования, я должен убить отца девушки, которую люблю, – думал он. – Но это невозможно».

   Без сомнения, Ойра тоже понимала его дилемму. Но она уже окончательно решила, что принадлежит ему и только ему. Они уже были помолвлены. Теперь он должен был драться до смерти с любым мужчиной, который предъявил бы на неё свои права.

   Но его дикие инстинкты, врожденное чувство западни позволили ему, так же ясно, как и Шэй Тал, видеть, что Олдорандо сейчас уязвим для атаки. Мягкая погода расслабила всех. Часовые спали на постах.

   Он поднял этот вопрос перед лордом, который дал ему вполне разумный ответ. Аоз Рун сказал, что летом никто, ни враги, ни друзья, не ездят далеко. Летом нет снега, по которому легко передвигаться куда угодно на санях и лыжах. К тому же, сейчас всё заросло густым кустарником, через который трудно пробираться. Время набегов прошло. И не вернется до зимы.

   А кроме того, добавил он, с тех пор, как Шэй Тал совершила чудо в Рыбьем Озере, фагоры тоже прекратили набеги. Сейчас город в большей безопасности, чем когда-либо. И он протянул ему кружку с бетелем.

   Но Лэйнтал не удовлетворился ответом. Он подумал, есть ли ещё пост на древней пирамиде, или же часовой давно покинул его?..

   – Дядя Накхри тоже чувствовал себя в безопасности – вплоть до того часа, как упал с башни, – резко сказал он. – Всего две секунды понадобилось для того, чтобы он улегся внизу со сломанной шеей.

   Аоз Рун страшно разозлился и прогнал его. Поэтому, когда охотники в это утро пошли в вельд, Лэйнтал Эйн сопровождал их только до моста. Затем он повернул назад, решив осмотреть город, чтобы понять, что же нужно сделать для его защиты.

   Когда он обошел Олдорандо, первое, что бросилось ему в глаза, – это пар над рекой Ворал. Стена пара висела точно на средней линии реки, и, казалось, следует за её течением, хотя на самом деле пар оставался на месте. Что это означает, Лэйнтал Эйн не знал, но ему стало неспокойно. Ничего такого раньше не было.

   Непривычная жара росла, атмосфера сгущалась. Лэйнтал осмотрел то, что когда-то было крепостной стеной города, а сейчас зарастало кустами и травой. Аоз Рун был прав в одном отношении: разросшиеся кусты действительно были труднопроходимы.

   И всё же тревога не покидала его. Он почти наяву видел, как кайдавы фагоров легко перепрыгивают размытые укрепления, проникая в самое сердце города. Он видел, как охотники, нагруженные шкурами хоксни, возвращаются домой. Головы их тяжелы от выпитого бетеля. И они едва успевают увидеть свои горящие башни, своих жен и детей, убитых фагорами, прежде чем сами погибнут под грозными копытами кайдавов. Вот какие мысли плавали в его мозгу, пока он пробирался через колючие кусты.

   Как ездят фагоры! Что может быть более чудесным, чем скакать на кайдаве, управлять им? Однако, как утверждают легенды, эти животные подчиняются только фагорам... Во всяком случае, никто из людей не ездил на кайдаве. Люди всегда ходят пешком. Но человек верхом на кайдаве будет равен по силе фагору...

   Из этих кустов он увидел северные ворота, открытые и никем не охраняемые. На верхней перекладине ворот весело чирикали две птицы. На пирамиде никого не было. Олдорандо остался совсем без защиты. Нет, нужно что-то предпринять, чтобы пробудить в людях чувство опасности!..

   Но тут в поле его зрения показалась чья-то фигура. Он сразу же узнал надсмотрщика рабов Гойю Хина. За ним на веревке медленно шел старый Мик.

   – Тебе понравится твоя работа здесь, – услышал он слова Гойи Хина. Тот остановился и привязал раба к дереву. Ноги фагора уже были в оковах. Гойя похлопал Мика по плечу. Тот недовольно посмотрел на него:

   – Мик должен сидеть здесь, на солнце?

   – Не сидеть. Стоять, – прорычал Гойя Хин. – Ты должен стоять, Мик, как тебе приказано, иначе тебя ждут неприятности. И ты должен сделать то, что приказал Аоз Рун, иначе ты знаешь, что будет с тобой!

   Старый фагор хмыкнул.

   – Неприятности всегда вокруг нас. Вы, сыны Фреира, наша самая большая неприятность.

   – Ну так постарайся, чтобы одной из них стало меньше, – беззлобно сказал Гойя Хин. – Не то я спущу с тебя шкуру своей плетью, буду сечь до тех пор, пока ты не издохнешь. Так приказал мне сам лорд! Ты понял, старая башка?

   Мик угрюмо поклонился.

   – Я буду стоять здесь и делать то, что приказано.

   – Вот и славно. Ждать долго тебе не придется. Уже скоро я вернусь с твоей... добычей. Ха!

   Гойя Хин оставил фагора и не спеша пошел обратно к башням. Мик тут же улегся на землю и скрылся с глаз Лэйнтала.

   Всё это усилило беспокойство юноши. Он стоял, выжидая, осматриваясь, прислушиваясь. Но тишину нарушало только пение птиц, которое всего несколько лет назад он считал чем-то неестественным, пугающим. Не дождавшись Гойя Хина, он пожал плечами и пошел дальше, не зная, что до конца дней будет сожалеть об этом, о том, что так легко мог предотвратить...

* * *

   Вскоре он подошел к ручью, струящемуся между камнями, и встал на колени, чтобы напиться из рук. Вода оказалась на удивление теплой. Он осмотрелся. Нет, здесь никогда не было горячего источника...

   Над вершинами брассимпсов клубился пар. Это явление он тоже не мог объяснить и оно внушало ему тревогу. Где-то вдалеке прогремел гром. Земля ощутимо дрогнула. По воде прошла рябь. Птицы с криками поднялись над башнями, затем опустились снова. Гнетущая тишина и тяжелый воздух давили на него.

   Лэйнтал ожидал следующего подземного толчка – и в это время поблизости послышался рев Свистуна. Этот звук был знаком ему со дня рождения – но на этот раз ему показалось, что рев был дольше и громче, чем всегда.

   Он поднялся и пошел дальше вдоль ручья, прочь от города. Продираясь сквозь густые кусты, доходившие ему до макушки, он вдруг услышал голоса.

   Он инстинктивно застыл на месте, затем, пригнувшись, стал бесшумно пробираться вперед. Наконец, он осторожно выглянул из-за камня, и...

   Он был готов ко всему – но реальность превзошла его ожидания. Перед ним открылась небольшая уютная долина, в центре которой находился небольшой бассейн. От горячей воды поднимался пар, оседающий каплями влаги на листьях окружающих кустов. На противоположной стороне бассейна в шкуры хоксни одевались две женщины. Одна из них была беременна. Лэйнтал Эйн сразу узнал Амин Лим и Бри. А на ближнем к нему берегу бассейна, спиной к нему, стояла совершенно голая его обожаемая Ойра.

   И когда он узнал её, он ахнул от восхищения и прижался к земле, пожирая глазами её прекрасные плечи, волнующий изгиб спины, широкие и крепкие ягодицы, стройные длинные ноги. Он не мог дышать – так сильно было охватившее его желание.

   Баталикс вырвался из-за облака, закрывающего его, и залил всю землю золотом. Лучи солнца заиграли на гладкой перламутровой коже Ойры, зажгли на ней искры капель влаги. Вода стекала по её телу на камень, на котором стояла девушка. Она была похожа на мраморное изваяние наяды, олицетворение души самой природы. Она стояла в расслабленной позе, слегка расставив босые ноги. Одной рукой она смахивала с ресниц воду, которая мешала ей видеть подруг, собиравшихся уходить. В Ойре была беззаботность оленя, не чувствующего в данный момент взгляд хищника, но готового в любой момент к бегству. Её темные волосы намокли и спадали на сильные округлые плечи.

   С того места, где он был, юноша почти не видел её лица. До этого он ещё никогда не видел обнаженного тела взрослой женщины. Давние обычаи, первопричиной которых был холод, запрещали открывать человеческое тело. Кровь хлынула в член юноши. Он уткнулся лицом в траву. Его мужская плоть яростно напряглась. Её напряжение было почти мучительным по своей силе.

   Когда он снова поднял голову, то увидел движение округлых ягодиц: Ойра повернулась, чтобы помахать уходящим подругам.

   Теперь ему открылся совсем иной вид, который окончательно возбудил его. Ойра стояла на берегу бассейна, глядя в его сторону. Теперь он видел её гладкий плоский живот и чарующий треугольник под ним, покрытый нежными, слегка вьющимися волосами. А в следующеё мгновение она повернулась и прыгнула в воду. Он остался один под палящим солнцем, слыша только шум ручья, вытекающего из бассейна. А затем она вдруг со смехом вынырнула почти рядом с ним. Её крепкие полукруглые груди блестели от воды. Крупные соски напряглись и дерзко торчали вперед.

   – Ойра, золотая Ойра! – вырвалось у него.

   Он поднялся и выбрался из зарослей. Девушка встала перед ним. Под её гладкой кожей на шее забилась жилка. Её темные огромные блестящие глаза были устремлены на него без тени стыда, без тени смущения. В её взгляде светилась животная чувственность, порожденная теплом, оживившим всю природу, в том числе и чувства людей. Юноша как будто впервые увидел красоту её лица, обрамленного темными кудрями, изгиб её бровей. Она смотрела на него без удивления, без страха, губы её были приоткрыты. Она молча ждала, каково будет его следующее движение, как он поступит. А затем она медленно опустила руку, прикрыв ею темный треугольник внизу живота. Но это движение скорее приглашало его к действию, чем играло защитную роль. Прекрасно понимая, какое впечатление она произвела на юношу, она подсознательно пользовалась этим, ещё больше возбуждая его.

   Над их головами с чириканьем пролетели четыре маленькие птицы. Словно очнувшись, Лэйнтал сделал несколько шагов вперед и грубо обнял её, глядя ей в глаза. Затем он страстно прижался губами к её губам, жадно ощупывая всё её упругое тело.

   Ойра с усилием освободилась из его нетерпеливых рук, сделала шаг назад, слегка улыбнувшись и облизнув губы. Глаза её сузились.

   – Разденься. Я тоже хочу узнать, как ты выглядишь, когда на тебе ничего нет, – сказала она. Голос её был наполовину насмешливым, наполовину приглашающим.

   Лэйнтал с яростью рванул тунику, так, что затрещали все ремешки и шнурки. Она полетела в кусты. Так же быстро он скинул штаны и сапоги, отшвырнул их прочь ногой.

   У Ойры тоже перехватило дыхание и стеснилось в груди, когда она увидела его. Его грудь была широкой и выпуклой, живот плоским, икры, бедра и зад – округлы и мускулисты. Крупные мускулы, туго обтянутые гладкой кожей, точно прилегали друг к другу, словно пластины брони. С торчащим, как кол, членом, он шагнул к девушке.

   Однако та увернулась от его простертых рук и ловко подтолкнула его, так что он поскользнулся и плюхнулся в бассейн. Теплая вода сомкнулась над ним и он торопливо вынырнул, чтобы вдохнуть воздуха, опираясь босыми ногами на мягкое дно. Ойра наклонилась, упершись руками в колени, и смеялась над ним.

   – Вымойся, прежде чем хватать меня, грязнуля-охотник!

   Он плеснул водой в неё, одновременно и злясь на неё, и смеясь. Потом начал неторопливо мыться, бессознательно дразня девушку изгибами своего сильного тела, и когда Ойра помогла ему выбраться из воды, она была уже более податлива. Она уже сама льнула к нему. Когда они вновь обнялись, рука девушки сразу скользнула по его животу и сжала самую интимную часть его тела, нетерпеливо лаская её. И сразу же он задрожал от неожиданно пронзительного наслаждения и изверг горячее семя прямо на её тугой живот. Ойра отпрянула. Её живот был весь мокрый.

   – Нетерпеливая свинья! – выкрикнула она, ударяя его кулаком в голую грудь. После оргазма член юноши жалко обвис. Её лицо было искажено разочарованием.

   – Нет, нет, Ойра! Это ничего! Дай мне ещё минутку, пожалуйста! Я люблю тебя, Ойра! – испуганно воскликнул Лэйнтал, отчаянно работая рукой. – Я хочу тебя, очень хочу! Иди ко мне, сейчас всё снова будет в порядке!

   Но Ойра уже яростно обтиралась травой. Горечь разочарования не оставляла её. Несмотря на свои мольбы, Лэйнтал был зол на неё, был зол на себя, на свою позорную слабость. Он подошел к девушке. Член его вновь напрягся, но юноша сейчас не замечал это.

   – Проклятая дура, зачем ты его трогала!..

   Ойра попыталась отступить. Он обхватил её руками, повернул и толкнул на траву. Она вцепилась в его волосы, шипя и царапаясь. Они вместе рухнули в воду.

   Лэйнтал обнял её под водой, а когда они показались над поверхностью, потащил к берегу. Он закинул на неё ногу, сжимая её грудь левой рукой, и Ойра страстно поцеловала его, глубоко сунув язык в его рот, в то время, как её рука направляла в неё его член. Он опустился на неё и резко нажал, его член раздвигал её половые губы...

   Ойра вскрикнула от боли. По её бедру потекла кровь, но Лэйнтал Эйн уже вошел в неё, заполняя её всю, и чувствовать это, несмотря на боль, ей было очень приятно. Он задвигался – сначала неумело, потом всё более ловко. Ложем им служил мягкий теплый ил на берегу бассейна, чавкающий под ними, как будто он был полон мелкими живыми существами, тоже занимавшимися любовью тут, в этом месте, укрытом от всех любопытных взоров, чтобы выразить свою радость жизни. Любовники стонали и извивались, крепко обнимая друг друга.

   Когда Лэйнтал Эйн замер, задохнувшись от усталости, Ойра вдруг перекатилась и оседлала его. Теперь она двигалась сама и это оказалось ещё более чудесно. Он сжимал её грудь, лаская большими пальцами её твердые соски, она то же делала с ним, любуясь его лицом и глазами, расширенными от удовольствия. Теперь ему потребовалось много времени, чтобы окончательно опустошить себя, и Ойра дважды испытала оргазм, прежде чем Лэйнтал Эйн тоже застонал и выгнулся под ней в сладострастной агонии. Они ещё долго лежали вместе, в блаженной истоме...

   А потом Ойра вновь выкупалась и надела одежду из шкуры хоксни. Темно-синие и светло-голубые полосы струились сверху вниз, то расширяясь, то сужаясь. Они подчеркивали плавные изгибы прекрасного тела девушки. Громадные тучи плыли по небу. Раскаты грома слышались уже ближе и чаще. Лэйнтал всё ещё голый, лежал на животе, глядя, как она одевается.

   – Я всегда хотел тебя, – наконец сказал он. – Всё время, когда стал мужчиной. Твоё тело – это горячий возбуждающий источник. Ты будешь моей женщиной. Мы будем приходить сюда каждый день.

   Ойра не сказала ничего, но стала тихонько напевать грустную песенку всех влюбленных:

   Вода течет в ручейке,

   Утекая прочь, как наши дни...

   – Я хочу иметь тебя каждый день, Ойра, – продолжил Лэйнтал. – И ты ведь тоже хочешь этого?

   Она быстро взглянула на него и сказала:

   – Да, да, Лэйнтал Эйн Ден. Я хочу тебя – но не смогу быть твоей женщиной.

   Юноше показалось, что земля провалилась под его нагим телом.

   – Что ты имеешь в виду?..

   После некоторого колебания она наклонилась к нему. Когда он тут же потянулся к ней, она отпрыгнула, торопливо спрятав выпрыгнувшие груди под тунику.

   – Я люблю тебя – но я не собираюсь быть твоей женщиной. Я не собираюсь отдаваться тебе каждый раз, когда ты этого захочешь! Я высоко ценю независимость Шэй Тал и последую её примеру. Она не подчинилась даже моему отцу, хотя страстно хотела его. И я буду такой, как она.

   Лэйнтал презрительно фыркнул.

   – Я всегда подозревал, что академия – это только сборище глупых женщин, вроде Амин Лим, – обиженно ответил он. – Теперь, когда погода стала чудесной, академия распалась. Только Бри и Шэй Тал ещё верны ей. И, возможно, старый мастер Датнил Скар.

   Ойра вновь быстро взглянула на него.

   – Это неважно. Если я стану твоей женщиной, я стану ничем.

   Он поднялся с земли и умоляюще встал на колени.

   – Нет, нет, Ойра! Ты будешь всем, всем! Ведь мы ничто друг без друга.

   Она резко отвернулась от него.

   – На несколько недель – да. А потом, когда ты пресытишься мной?..

   Лэйнтал растерянно смотрел на неё.

   – Чего же ты желаешь?

   – Чего я желаю... – она посмотрела на его голые бедра и вздохнула. Затем пригладила свои мокрые волосы и отвернулась, глядя на молодой кустарник, на небо, на птиц... – Ты не подумай, что я так высоко ценю себя. Нет, я сама стою так немного... Но оставшись независимой, как Шэй Тал, я могу кое-чего добиться от тебя.

   – Не говори так! – испуганно воскликнул Лэйнтал. – Тебе нужен мужчина, который будет любить тебя, Ойра. Шэй Тал, Бри – они несчастливы. Шэй Тал – полоумная, разве не так говорит твой обожаемый отец? Она хочет уехать в Сиборнал. Кроме того, она уже стара. Её время прошло. Я буду ухаживать за тобой и сделаю тебя счастливой. Мне больше ничего и не надо.

   Ойра застегнула тунику на пряжки, которые изобрела сама, к изумлению портного.

   – О, Лэйнтал, мне так трудно... Я сама точно не знаю, чего хочу. Мне хотелось бы раствориться в этой воде и уплыть прочь вместе с нею... Я... я люблю тебя, правда, однако... Слушай, давай договоримся.

   Она прекратила возиться с одеждой и посмотрела прямо ему в глаза.

   – Сделай что-нибудь великое и удивительное. Что-то грандиозное. Ты понимаешь меня, Лэйнтал Эйн? Грандиозное! И тогда я твоя. Я сделаю всё, что ты пожелаешь.

   Он поднялся и отошел в сторону, тоже одеваясь.

   – Что-то великое? О чем ты? Клянусь первородным камнем, ты странная девушка, Ойра!

   Она снова пригладила волосы.

   – Если я скажу тебе, чего от тебя ожидаю, то это уже не будет твоим. Неужели ты не понимаешь этого? К тому же я и сама точно не знаю...

   Он замер неподвижно. Лицо его ожесточилось.

   – Я сказал тебе, что люблю тебя, а ты издеваешься надо мною?!

   Ойра отвернулась от него.

   – Ты сказал мне правду, надеюсь. Я тоже не солгала тебе. Я не хотела обидеть тебя. Ты ведь только что спустил в меня своё семя. Этого я никому бы не позволила, кроме тебя. Но я правда не знаю, что можно сделать, чтобы стать великим. Сделай что-нибудь, Лэйнтал Эйн. Я прошу тебя, сделай что-нибудь, пока мы ещё не состарились и можем наслаждаться друг другом!

   – Убить фагоров?

   Она расхохоталась, грубо, язвительно, сузив глаза. В этот момент она была удивительно похожа на отца.

   – И это всё, что ты можешь придумать, кретин? Убей хоть миллион!

   Он замер в замешательстве.

   – Значит, ты считаешь, что стоишь миллион фагоров?..

   Ойра с трудом удержалась от гнева.

   – Разве ты не понимаешь, что это всё не для меня? Это только для тебя! Тебе нужно стать великим ради тебя самого. Ведь ты же законный лорд Эмбруддока, наследник Волла Эйна и самого короля Дэнниса! Мы живем в мире, который, как сказала Шэй Тал, только старый задний двор. Так хотя бы прославь его, сделай его легендарным!

   Земля под ними снова задрожала. Из-под воды донесся странный звук.

   – Проклятие! – воскликнул Лэйнтал. – Земля действительно трясется.

   Они стояли, словно оглушенные, выбитые из своего спора. Солнце заходило. Бронзовый свет распространялся с небес. Облака были похожи на пурпурные сердца с золотыми краями. Жара становилась невыносимой. Они стояли в гнетущей тишине, повернувшись спиной друг к другу.

   Снова раздался странный звук и они повернулись к бассейну, на поверхности которого возникали желтые пузыри. Пузыри всплывали снизу и лопались, распространяя запах тухлых яиц. Их становилось всё больше – и вот уже поверхность бассейна покрылась черной радужной пленкой, пахнущей незнакомо и остро...

   Вдруг из бассейна вырвался фонтан жидкой грязи, забрызгавшей всё вокруг – листья, траву. Лэйнтал Эйн и Ойра в страхе кинулись прочь. Им казалось, что сам Вутра проклял их недолгое счастье.

   Через минуту после их побега весь чудесный бассейн стал лужей черной маслянистой жидкости. В недалеком будущем ему предстояло обрести самое ужасное предназначение...

   Они не успели добежать до Олдорандо, как небеса разверзлись и хлынул дождь. Они оба мгновенно промокли до нитки.

   Вбежав в Большую Башню, они услышали наверху голоса, громче которых был голос Аоза Руна. Он уже вернулся со своими старыми друзьями: Тантом Эйном, Фаралином Фердом и Элином Талом – воинами, охотниками. С ними были их женщины, восторженно восклицающие над новыми шкурами хоксни, и Дол Сакиль, которая сидела возле окна, невзирая на хлещущий в него дождь. Кроме них, в комнате был и Райнил Лайан в сухой одежде. Он поглаживал свою холеную бороду и нервно посматривал по сторонам. Он не говорил ни слова и к нему никто не обращался.

   Аоз Рун бросил на дочь только один взгляд и тут же гневно закричал на Лэйнтала:

   – Где ты шлялся, щенок?! Я не отпускал тебя!

   Лэйнтал Эйн быстро опустил взгляд.

   – Прошу прощения. Я осматривал укрепления и...

   Аоз Рун грубо расхохотался и повернулся к своим товарищам:

   – Если он пришел сюда в рваной тунике, а одежда Ойры в беспорядке, то я наверняка знаю, что он осматривал нечто лучшее, чем укрепления. Не лги мне, сопляк, или я разобью твою собачью голову!

   Всё рассмеялись. Лэйнтал Эйн вспылил.

   – Я не лгу! Я действительно осматривал укрепления – но они все давно развалились! У нас нет часовых, нет охраны. Пока вы, охотники, валяетесь на траве в вельде и пьете до бесчувствия, Олдорандо может захватить один бродяга-борлиенец. Мы ведем слишком беззаботную жизнь – и ты показываешь всем дурной пример!

   Он почувствовал, что Ойра положила руку ему на локоть, стараясь успокоить его.

   – Сейчас мой муж совсем редко бывает дома, – печально согласилась Дол, но её никто не слушал.

   Аоз Рун гневно повернулся к товарищам:

   – Видите, что мне приходится терпеть от моего так называемого лейтенанта? Олдорандо сейчас защищен густой непроходимой растительностью – и она становится всё гуще с каждым днем.

   Он снова повернулся к юноше.

   – Ты трус, если напрасно поднимаешь тревогу.

   Лэйнтал Эйн вскинул голову. Позорное обвинение в трусости окончательно разъярило его.

   – Нет. Ты забыл, что должен защищать город!

   Аоз Рун подошел и встал перед ним. Огромный, в черной шкуре, он буквально горой возвышался над своим молодым лейтенантом.

   – Как ты, щенок, трус, сын свиньи, смеешь упрекать меня, своего лорда?! Ты забыл своё место!

   – Наоборот, – Лэйнтал Эйн заставил себя говорить спокойно. – Я стараюсь сделать так, чтобы не было оснований для тревоги.

   – Тогда веди себя смирно, ты, бесстыжий недоносок. И не смей учить меня!

   Сквозь шум дождя на улице послышались крики. Дол выглянула в окно и сказала, что кому-то плохо. Ойра подбежала к ней.

   – Назад! – вдруг крикнул Аоз Рун. Однако три пожилые женщины тоже подошли к окну. В комнате стало ещё темнее.

   – Пойдем, посмотрим, что случилось, – сказал Тант Эйн. Он, а за ним Фаралин Ферд и Элин Тал стали спускаться вниз. Райнил Лайан остался в тени. Аоз Рун сначала хотел остановить их, затем замер в нерешительности посреди комнаты. Его видел только Лэйнтал Эйн. Он шагнул вперед:

   – Я не выдержал, когда ты назвал меня трусом, – сказал он. – Однако ты забыл, что, как наш лорд, ты несешь ответственность за охрану Олдорандо.

   Аоз Рун нервно прикусил губу и не слушал его.

   – Ты услышал эту чушь от сумасшедшей Шэй Тал? – пробормотал он, но было видно, что он прислушивается к крикам с улицы. Вскоре послышались и голоса мужчин. Женщины у окна испуганно переговаривались между собой.

   – Иди прочь! – вдруг крикнул Аоз Рун, отталкивая Дол от окна. Курд, его огромная собака, поднял лай. Лэйнтал Эйн растолкал женщин и выглянул наружу.

   Дождь барабанил по земле. Фигуры внизу башни казались серыми из-за водяной пыли. Два охотника подняли с земли чьё-то тело, а Фаралин Ферд обхватил двух пожилых женщин и повлек их под крышу. Они были настолько охвачены горем, что не обращали внимания на то, что уже совершенно промокли под дождем. Они воздевали головы к небу и вода лилась им прямо в открытые рты. Это была жена Датнила Скара, тетка Фаралина Ферда, и вдова брата старого мастера, мать охотника.

   Женщины тащили тело от северных ворот и все вымазались в грязи. Когда охотники подняли тело, всем стало видно лицо, покрытое грязью и засохшей кровью. Когда охотники понесли его, голова трупа неестественно закинулась назад. Горло его было вырвано каким-то крупным животным. Увидев это, Дол закричала и забилась.

   Аоз Рун вновь грубо оттолкнул её, перегнулся через подоконник и крикнул охотникам:

   – Бросьте эту падаль в реку! Старый негодяй не заслужил похорон!

   Однако охотники не подчинились ему. Они направились прямо к дверям башни. Вода заливала их, жидкая грязь хлюпала под ногами.

   Аоз Рун выругался и выбежал из комнаты, устремясь вниз по лестнице. Захваченный этой драмой, Лэйнтал бросился за ним. А следом – Ойра, Дол и остальные женщины. Райнил Лайан медленно пошел за ними.

   Охотники и старухи притащили тело в башню и положили на пол. Мужчины отошли в сторону, вытирая мокрые лица руками. Вокруг трупа немедленно образовалась лужа, в которой плавала солома и щепки. Старухи уткнулись лицами друг другу в плечи и безутешно рыдали. Хотя лицо трупа было покрыто засохшей кровью, Лэйнтал Эйн безошибочно узнал, кто это. Мастер Датнил Скар лежал мертвый перед людьми.

   Жена Танта Эйна не выдержала и разразилась рыданиями, перешедшими в непрерывный вопль. Никто не мог сомневаться в том, кто нанес эту чудовищную рану. Все узнали укус фагора. Этот жуткий обычай казни, который существовал в Панновале, ввел в племени ещё Юли Великий, хотя нужда в нем до сих пор не возникала.

   Где-то снаружи, в шуме дождя, ждал Вутра. Вутра, вечно воюющий. Лэйнтал Эйн вспомнил о том, что говорила Шэй Тал: Вутра – фагор. Может, он действительно бог – бог-фагор, бог-убийца.

   Затем Лэйнтал Эйн вспомнил, как сегодня видел Гойю Хина, ведущего Мика к северным воротам. У него уже не было сомнения, кто виновник этой ужасной смерти. У Шэй Тал появятся новые причины для скорби...

   Он посмотрел на искаженные горем лица вокруг него, на довольное лицо Райнила Лайана – и набрался мужества. Он громко выкрикнул:

   – Аоз Рун, я объявляю тебя убийцей!

   Все глаза обратились на лорда Эмбруддока, который стоял, прижавшись спиной к стене. Лицо его стало вдруг смертельно бледным. Он хрипло сказал: