Текст книги "На берегу (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Но гораздо важнее – что последует за отставкой Райс. Такого за всю историю США не случалось, и аналитики только разводили руками – могло случиться всё, что угодно. Сомнений не было только в одном – незамеченным это не пройдёт. Сумеет её кузина от неё откреститься или нет – но её позиции пошатнутся. А значит, тридцатилетнему правлению Демократической партии придёт конец... И на фоне вялотекущего внутриполитического кризиса республиканцы почти наверняка попытаются решить все проблемы простейшим способом – маленькой победоносной войной. Которая, разумеется, вряд ли получится победоносной и уж точно не будет маленькой – как всегда. Старая занудная пьеса на новый лад – вопрос только в том, кто на сей раз будет в роли тёмного властелина. БРИКС? Даже идиот Буш понимает, что реальная война с ними закончится через полчаса. Халифат? Возможно, но потери будут куда больше вьетнамских, а такого не переживёт ни одно американское правительство. Остаются Северная Африка, Центральная Америка и второстепенные государства Юго-Восточной Азии. А ещё – Лига, где влияние США заметно пошатнулось. Что ж, похоже, мир ждёт очередное издание Холодной войны...

Перечитав доклад, Хаким сохранил текст, сбросил на рабочий планшет и отправился к халифу.

– Уаси, вам не кажется, что этот мир похож на бездарный фильм третьеразрядного режиссёра? – устало спросил халиф, выслушав доклад. – Впрочем, неважно – лучше проработайте все возможные исходы войны в Магрибе и возможности добиться наиболее благоприятного для нас варианта.

– Да, мой халиф, – Хаким поклонился и вышел, уже сосредотачиваясь на новой задаче. Интересно... Очень интересно, хотя и сложно, даже если небезызвестное управление не будет создавать проблемы, а в это верится с трудом... Но даже если и так – он их заставит работать.

– И вот ещё что, Уаси, – добавил халиф, когда Хаким уже стоял на пороге. – Сперва отдохните, а потом уже беритесь за эту работу. Мне не нужны мёртвые помощники...

– Два дня, мой халиф, – усмехнулся Хаким. – И клянусь, что, как только кризис минует, я пройду полное обследование.

– Нет, – отмахнулся халиф. – Я слишком хорошо вас знаю, поэтому осмотр вы пройдёте тогда, когда вам его назначит врач, и проходить будете каждый год. А теперь идите, жду вас через два дня. В конце концов, вы женатый человек...

LX

Фонтан пара, ледяной крошки и застывших капель металла взмыл в чёрное небо, рассеявшись за несколько секунд. Тяжёлый посадочный модуль, зависнув над воронкой, начал неторопливое снижение, подчиняясь командам оператора – «Фон Браун» приступил к самой важной части своей миссии.

– Крен ноль, смещение ноль, скорость два, высота семь тысяч, – доложил Хатимаки. – Поверхность чиста.

– Второй заряд подготовлен, – доложил Горо.

– Сброс!

Пенетратор – короткий и толстый карандаш – отделился от посадочного модуля и включил двигатели, чтобы через несколько секунд вонзиться в лёд...

Новый фонтан взлетел в небо, заставив посадочный модуль качнуться – Хатимаки лёгким движением рукояток восстановил равновесие и продолжил спуск.

– Высота четыре тысячи, крен ноль, смещение ноль, снижаю до одного метра в секунду, – доложил Хатимаки. – Салли, начинай.

Пробежавшись пальцами по пульту, Салли включила георадар, и на экране медленно начала проявляться неровная широкая зеленоватая полоса. Вот воронка, выбитая ударным ядром, вторая – немного меньше диаметром, но глубже – от пенетратора, тонкие паутинки то ли трещин, то ли сдвигов, иззубренный край...

– Толщина льда – четыре тысячи, под ним – жидкая вода!

– Есть! – не сдержался Хатимаки.

Даже покинув систему Юпитера прямо сейчас, "Фон Браун" выполнил бы свою главную миссию на три четверти – именно Европа была его главной целью. Европа – и тайны её ледяного океана.

– Высота тысяча, крен ноль, смещение ноль, скорость один. Опоры развёрнуты, – доложил Хатимаки, едва заметно шевельнув рукоятками. – Прижимные двигатели готовы.

Посадочный модуль продолжал спуск. Салли одну за другой активировала его системы и проверяла их работу, но главное испытание станет возможно только после посадки. То, ради чего всё это создавалось – мощный компактный бур с системой отбора проб, автоматическая лаборатория и контейнер для собранного материала. Керны и вода будут подняты на борт "Фон Брауна" и доставлены на Луну, но именно лаборатория посадочного модуля должна дать ответ на самый важный вопрос – есть ли жизнь на Европе...

– Касание! Прижимные двигатели включены! Отсечка через пять, четыре, три, два, один.. Отсечка! Аппарат стабилен! – облегчённо выдохнув, Хатимаки отпустил рукоятки. Видела бы его сейчас Ай... Хотя она и увидит – но как же хочется, чтобы она была рядом! Стоило ли вообще лететь? Он так мечтал о собственном корабле – а ведь он у него был. И корабль, и команда – лучший экипаж Солнечной... Вот только он всего этого в упор не видел. Он был просто идиотом!..

– Слушай, Хатимаки, – прервала нарастающий приступ самобичевания Салли, – как думаешь, почему всё-таки автоматика сдохла, а командная линия – нет?

– Потому что кто-то где-то напортачил при сборке, – буркнул в ответ Хатимаки. – Наберут дебилов по объявлению – а потом удивляются, почему ничего не работает... А мы его всё равно посадили!

LXI

– И, таким образом, действия военнослужащих во время операции в Ормузском проливе и Сомали не попадают под статут ни одной из действующих наград, однако отрицать их заслуги невозможно, – Куруруги Эмири перевела дыхание и продолжила:

– В связи с этим Лейбористская партия предлагает восстановить орден Золотого коршуна для награждения военнослужащих и гражданского персонала Национальных вооружённых сил за подвиги, совершённые в ходе миротворческих операций, боевых действий, борьбы с международным терроризмом и защиты государственной границы, то есть, непосредственно связанные с исполнением воинского долга.

Куруруги Гэнбу, сидевший в правительственной ложе, хмыкнул. Идея сама по себе здравая, но вполне способная вызвать истерику у некоторых деятелей. Полтора века назад американцы объявили орден "символом японского милитаризма" – и, если уж честно, были недалеки от истины. Но времена меняются, уроки Великой войны забываются – и не только спесивыми янки, но и некоторыми японцами... Вот этим, например.

– Куруруги-сан, – поднялся представитель Либерально-демократической партии, – о каких, позвольте поинтересоваться, боевых действиях вы говорите?

– О любых, которые нас вынудят вести, – ответила Эмири. – Или вы отрицаете право государства на самооборону?

– Самооборону! Но как можно подвести под это понятие операцию в Сомали?!

– "Фукусима-мару", – Эмири пристально смотрела в глаза оппоненту. – На досуге найдите в Интернете видео оттуда – надеюсь, поймёте...

Либерал-демократ замолчал – забыть о том, с чего вообще началась операция в Сомали, было политическим самоубийством, а положение его партии и так было весьма прискорбным...

– Представляется сомнительной необходимость введения новой награды, – поднялся депутат от партии Комэйто. – Тем более – награды исключительно военной. Поскольку в ныне действующей конституции нет девятой статьи, этот акт может вызвать весьма неоднозначную международную реакцию – более того, я полагаю, что это почти неизбежно. Всё же до сих пор эта награда вызывает весьма негативные ассоциации, и вызывает не без оснований... Более того, этот шаг вызывает определённые опасения в нашей партии, и мы с почтением просим вас развеять их, Куруруги-сан.

– Я понимаю ваши опасения, Абэ-сан, и постараюсь их развеять, – кивнула Куруруги. – И для начала позволю себе напомнить, что мы с вами живём в эпоху перемен. Это очевидно всем, но не все осознают действительный масштаб этих перемен... Мог ли кто-то представить себе всего пять лет назад, что Япония вступит в БРИКС, оказавшись на грани полного разрыва отношений со своими прежними союзниками? Могло в самом безумном сне представиться, что Силам Самообороны придётся выступить против американских баз на Окинаве? Мог ли найтись человек, который поверил бы, что Россия и Иран станут союзниками Японии? Нет. Но всё это произошло меньше, чем за три года... Мир меняется, и меняется стремительно – и горе тому, кто не успеет за этими переменами. Поэтому была принята новая конституция, поэтому Силы Самообороны стали Национальными вооружёнными силами – и поэтому мы предлагаем восстановить орден Золотого коршуна. Мы не желаем войн – но войны неизбежны, и однажды нам придётся сражаться – неважно, защищая свою страну или исполняя долг союзника. И награда – пусть и малая, но важная деталь, знак того, что его труд оценен страной по достоинству. Награда именно военная – и награда, чью историю знают и помнят. Ведь всё же, несмотря на все преступления, совершённые во время той войны, нам есть чем гордиться. Ведь отбросить память о прошлом – значит предать будущее. То самое будущее, в котором придётся жить нашим детям...

Эмири умолкла, окинула взглядом зал – и краем глаза заметила, что сидевший в правительственной ложе император едва заметно кивнул. И заметила это не она одна...

Возможно, что это ничтожное движение сделало для проекта больше, чем её речь – во всяком случае, спорить на деньги Куруруги Эмири не рискнула бы. Но, так или иначе, парламент одобрил восстановление ордена, и теперь оставалось только приготовиться к неизбежному скандалу...

Скандал оказался каким-то неубедительным. Госдеп, разумеется, показательно возмущался, Корея и Тайвань закатили истерику – но и только. Российский президент, к которому на пресс-конференции кто-то пристал с этим вопросом, вообще заявил, что система наград – внутреннее дело государства, поэтому «пусть хоть орден золотой, простите, попы введут – это вопрос, нас с вами никак не затрагивающий».

Последний пассаж Куруруги особенно понравился – кое-кто на подобную награду напрашивался так упорно, что хоть действительно вводи... Ибо большей задницы во всей Японии не сыщешь.

И этим, собственно, международная реакция и ограничилась. Нет, конечно, всякая мелочь на подхвате у Штатов что-то там вякала, но их можно было с чистой совестью проигнорировать. Да и всех остальных, в общем-то, тоже – хотя от Кореи можно ждать всяких мелких пакостей – Тайвань-то точно не решится, у них Китай рядом... Но Корея – это диагноз, и уж лучше бы их оставалось две – тогда они бы в основном друг с другом цапались. Впрочем, ни на что серьёзное у Кореи сил не хватит, но игнорировать её всё-таки не стоит...

Отложив газету, Куруруги открыл сводку и погрузился в чтение – слишком многое требовало его внимания, а в особенности – армия и космос. То есть, в первую очередь, Марс, где проект "Арес" готовился принять первую партию колонистов.

Проблема состояла именно в этом – желающих перебраться на Марс оказалось слишком много. С одной стороны, есть из кого выбирать, но с другой – усилий и затрат это потребует гораздо больше, причём затраты эти никто не планировал, и теперь JAXA придётся выделять дополнительные средства, которые придётся перебрасывать откуда-то ещё. У министра финансов даже имелось несколько идей на этот счёт, но его предложения Куруруги просмотрел по диагонали – всё равно в Минфине лучше знают, где взять деньги...

Ещё Куруруги весьма занимал результат выборов в США – но голосование ещё даже не началось и могло обернуться немалыми сюрпризами. Стремительная отставка Джоан Райс очень сильно пошатнула позиции её кузины, но всё же не разрушила окончательно – выборы могли обернуться грандиозным скандалом. К тому же никто не забыл про "русских хакеров" (которые были не иначе как спонсируемой инопланетянами тайной ложей, если верить хоть сотой части того, что говорилось каждые четыре года) и прочих врагов американского народа...

Шансы Райс победить аналитики оценивали в два-три процента, а вот вероятность минимального разрыва в голосах – уже в двадцать пять, вероятность же попытки оспорить результаты при таком раскладе была почти стопроцентной. Делать же прогнозы относительно результатов такого безобразия аналитики отказывались – адекватностью оба кандидата не отличались. Тем не менее, планы на случай победы обоих имелись, а стало быть, врасплох правительство Японии не застать.

Следующим пунктом шёл отчет разведки – по счастью, ничего по-настоящему важного, хотя Арамаки, кажется, начал догадываться, кто такая Дзэро-чан... А следующим – Куруруги тяжело вздохнул – медосмотр. Тратить на него время не было ни малейшего желания, но войти в историю ещё одним премьером, умершем на рабочем месте не хотелось ещё больше. Да и КОРА последнее время как-то слишком часто советует отдохнуть... Ну вот!

– Настоятельно рекомендую отдохнуть десять минут, – ожил только что вспоминавшийся прибор. – Напоминаю, что вам назначен медосмотр, оставшееся время – один час.

Снова вздохнув, Куруруги убрал документы, выключил компьютер и вышел из кабинета. Дела делами, а здоровье ему определённо пригодится – особенно в свете американских новостей, какими бы они ни оказались.

LXII

– В американской политике чрезвычайно развита семейственность, – рассуждал Мендоса, наблюдавший за объявлением победы очередного Буша. – Вот, собственно говоря, очень хороший пример – Буши в американской политике на первых ролях уже более столетия, а нынешний президент – четвертый из этой семейки. Райс, в отличие от них, всего лишь второе поколение в большой политике, и то, что, возможно, сошло бы их оппонентам, для Энн Райс оказалось губительно.

– Всё это весьма познавательно, сеньор Мендоса, – отозвалась Клэр, стоявшая у окна малого конференц-зала. – Однако что всё это даёт нашей стране и моему ведомству в частности?

– Об этом чуть позже, – отозвался Мендоса, – когда соберутся все... А, сеньор Лагос! Рад вас видеть!

– Давно не виделись, полковник, – кивнул министр иностранных дел. – Сапа Инка подойдёт через несколько минут. И начнём

Хираль явился не один – в компании министра обороны, кивнул собравшимся и выключил телевизор.

– Итак, сеньоры, – начал он, – ситуация двухтысячного года повторяется, и снова с Бушем в главной роли. Конечно, пересчёт голосов не даст ничего, но это прекрасный повод объявить очередную охоту на ведьм... И судя по всему, это уже произошло. Полковник, вам слово.

–Как всем известно, главным виновников любых американских проблем в нашем столетии были российские хакеры, – начал Мендоса. – Но сейчас эта традиция поколебалась – Райс обвиняет в своём поражении некие "латиноамериканские мафиозные кланы"... Которые, вот незадача, окопались на тихоокеанском побережье. Пока что это только её слова, но Буш склонен к ним прислушаться – а вот как он и его команда это используют, я сказать не могу. Пока, по крайней мере... Но уже сейчас можно считать достоверным, что вектор внешней политики нового президента будет направлен на нас. И, что хуже всего, сейчас мы ничего не сможем этому противопоставить...

– Именно поэтому я и попросил вас собраться здесь, – взял слово Хираль. – Нам необходимо подготовить хоть что-то. что могло бы если не избавить нас от столь нежелательного внимания, то хотя бы снизить его интенсивность.

– БРИКС, – мгновенно ответила Клэр. – Я давно советовала двинуться дальше договора с Бразилией, да и планы, насколько я помню, были ещё у Перу. Мы их отложили в связи с объединением, но кто мешает вновь вернуться к этому вопросу?

– Как вы помните, парламент счёл это несвоевременным, – напомнил Лагос. – Но сейчас это вопрос первостепенной важности. Даже сами переговоры о вступлении вынудят США урезать аппетиты, а пока администрация не сменится, ни на какие серьёзные шаги они не пойдут... А потом будет уже поздно.

– Действуйте, – кивнул Хираль. – Сеньора Умала, что с образованием?

– Программы согласованы, учебники будут готовы к началу года, – пожала плечами Клэр. – У нас другая проблема, несколько неожиданная – кто является примасом Тауантинсуйу? Почтенные прелаты осаждают меня уже не первый месяц, по отдельности и все четверо разом, совершенно игнорируя мои советы отправляться к Папе Римскому или же ко всем чертям – в зависимости от того, где они надеются встретить больше сочувствия. Право слово, я готова объявить себя последовательницей Виракочи, лишь бы они от меня отстали...

Вернувшись в свой офис, Клэр обнаружила, что настырные священники снова явились и ждут в приёмной. Ну что ж...

Приказав Ольянте впустить гостей, Клэр поставила локти на стол и сцепила пальцы перед лицом.

– Итак, сеньоры, – обратилась она к вошедшим, – ваша нездоровое упорство меня утомило. Поэтому я в последний раз напоминаю вам, что Тауантинсуйу – светское государство, и правительство не вмешивается в дела церкви, пока та не нарушает законов. Поэтому, сеньоры, это – наш с вами последний разговор. Вы мне не подчинены ни в малейшей степени, поэтому обращайтесь к Ватикану. Частным порядком могу, впрочем, добавить, что видеть примасом одного из вас не имею ни малейшего желания. Сапа Инка – тоже. Вам ясно, сеньоры? Что ж, в таком случае прошу покинуть мой кабинет и более в нём не появляться.

Избавившись от настырных священников, Клэр занялась более важными делами, коих, как обычно, было немыслимое количество. Несколько лет назад в каком-то интервью она сравнила свою работу с работой хирурга, пришивающего оторванную руку – теперь, если продолжать то же сравнение, речь шла о реабилитации. Глобальные вопросы, наподобие Конституции, были решены – но оставалось множество мелких, но болезненных нестыковок, которыми и приходилось заниматься. Иногда просто досадных, как те архиепископы. А иногда – едва не катастрофических, как в тот раз, когда выяснилось, что за гидроэлектростанции не отвечает никто, и соответственно, никто не следит за плотинами. В тот раз обошлось, однако в другой ошибка могла остаться незамеченной до самой катастрофы... Или история со школьной программой и учебником истории – скандал получился великолепный, а расследование в итоге так ничего и не дало. Да и архиепископы... В стране, где подавляющее большинство населения – католики или хотя бы считают себя таковыми, толковый примас может оказаться ценным союзником – но ни один из четверых на эту роль явно не годился. Конечно, ещё вопрос, кого пришлёт Ватикан... Но вряд ли кого-то хуже.

По большому счёту Клэр всегда была безразлична религия, и она предпочла бы вообще избавится от всех священников – но увы, последний камень последнего храма рухнет на голову последнего жреца явно не при её жизни. А влияние церкви в Латинской Америке всегда было заметным, и его приходится учитывать – как будто других проблем мало! Вот, хотя бы, история с чилийскими медными шахтами – вчера она потратила весь день, но так и не распутала даже половины этой невнятной бюрократической паутины, из-за которой руда никак не могла попасть на заводы на севере страны. Даже Искай оказался не в силах понять, что это, как вообще появилось и что с ним теперь делать, а это был показатель... По большому счёту, вариантов и не было – только рубить этот гордиев узел, национализировав рудник и тем самым выведя его из-под местных законов.

Законы были ещё одной головной болью Клэр – сводить воедино законодательство четырёх стран приходилось именно её ведомству, и работа эта была далека от завершения. Нет, на национальном уровне всё было прекрасно, но бесчисленное множество постановлений, распоряжений, городских уставов и прочих актов сливались в жуткое болото, в котором было совершенно нереально разобраться... Не рискуя психическим здоровьем, во всяком случае. О чём говорить, если кое-где до сих пор действовали законы колониальных времён – и обнаружив где-нибудь ещё инкские постановления, Клэр ничуть не удивилась бы... Как ни странно, всё это работало – милостью Девы Марии, Виракочи или и вовсе Повелителя Перемен. Причём Клэр поставила бы на последнего – бог хаоса, которого даже остальные боги считали конченым неадекватом, был, пожалуй, наилучшей иллюстрацией творящегося с законодательством Тауантинсуйу безобразия. Пожалуй, русские зря считают бардак своей национальной чертой – в Латинской Америке с этим ничуть не лучше...

Тяжело вздохнув, Клэр перевела взгляд на фотографию мужа, несколько секунд бездумно рассматривала её – и снова вернулась к экрану компьютера. Работа упорно не собиралась кончаться...

LXIII

Чиновник JAXA был явно и очевидно недоволен. Нет, он был безукоризненно вежлив и абсолютно профессионален, но недовольство демонстрировал совершенно определённо. И причиной его недовольства была Хошино Ай, которая имела наглость сдать экзамен на отлично, не проучившись в Лётной школе JAXA ни дня и вообще не будучи штатным сотрудником Агентства. Тем не менее, экзамен пришлось зачесть и документы выдать – так что теперь Ай официально могла управлять грузовыми кораблями до второго класса включительно как первый пилот и без ограничений по классу – как второй. Не то чтобы она и без этого не могла при нужде пилотировать «Тойбокс» – но, как выражался Юрий, без бумажки ты букашка, так что корочки лишними не были...

И на этом все дела Ай в Японии и завершились. Конечно, было бы здорово навестить родню – но билет был куплен туда и обратно, а до вылета оставалось всего три часа. Не успеть при всём желании – только и удастся, что по Танегасиме побродить.

Побродить определённо стоило – в Танегасиме было на что посмотреть. И в первую очередь Ай, разумеется, интересовал «Енисей»...

Стартовая позиция казалась кадром из старого – ещё прошлого века – фантастического фильма. Мощная ферма поворотной направляющей, громадный фюзеляж крылатого корабля, плавным горбом поднимающийся за кабиной... Который, по большей части, состоял из второй ступени. Да и взлететь без помощи катапульты этот монстр не мог даже с полным комплектом ускорителей – но взлетев, он выводил на опорную орбиту почти пятьсот тонн полезной нагрузки.

А ещё он относился к первому классу, и Ай сильно сомневалась, что её когда-нибудь пустят в его кабину даже вторым пилотом – на что она, теоретически, имела право. Да и не было сейчас "Енисея" на пусковой – махину только что вывезли из МИК и теперь неспешно – не быстрее пешехода – толкали транспортёр к направляющей. Ай остановилась посмотреть – да так и стояла, пока охрана не прогнала всех с обзорной площадки. Предстартовая подготовка "Енисея" коротка – она ещё увидит взлёт, пусть и в иллюминаторе лайнера...

Оставшийся час Ай потратила на закупку сувениров и бесцельную прогулку по окрестностям – всё-таки, на юге она до сих пор не бывала.

Интереснее всего оказалось наблюдать за пассажирами, особенно за теми, кто летел впервые, Ай только хмыкала, вспоминая свой первый космический полёт... Пожалуй, она себя тогда вела даже более бестолково – ну да это простительно. Суборбитальный полёт мало отличается от полёта в атмосфере, а выбраться из гравитационного колодца большинство людей не сподобится ни разу в жизни...

Устроившись в кресле и пристегнувшись, Ай расслабилась – до старта делать абсолютно нечего, да и после, в общем, тоже – разве что действительно посмотреть на взлёт «Енисея», если лайнер не наберёт к тому времени слишком большую высоту. А больше ничего интересного не предвидится – да оно и к лучшем, ибо всё, нарушающее нормальный ход полёта – лётное происшествие. Вообще всё, даже недавний случай, когда какой-то кретин влез во внутреннюю сеть лайнера и вместо обычной развлекательной чепухи запустил порнофильм... Хорошо ещё, что авионика взлому не поддаётся – к компьютерам из салона не подключиться никак, а то кончиться всё могло бы очень плохо. И так-то был скандал на всю планету и окрестности...

За иллюминатором, тем временем, поднялась направляющая – лайнер как раз выруливал на старт, и вид на старт "Енисея" открывался прекрасный. Правда, стартует он не раньше, чем лайнер уйдёт достаточно далеко, но даже и так это будет впечатляющее зрелище. А может... Ну точно!

– Дамы и господа, поскольку по требованиям безопасности наш лайнер должен находиться на значительном удалении в момент запуска "Енисея", мы организовали прямую трансляцию. Просим всех желающих включить экраны – до старта осталось семнадцать минут.

Всё остальное – представление экипажа и традиционные дифирамбы компании – Ай уже не интересовали. Поспешно включив экран, она натянула наушники – и полностью погрузилась в происходящее на старте. Настолько, что даже не заметила взлёта...

Даже на маленьком экране взлёт «Енисея» поражал воображение – так что пришлось в очередной раз напомнить себе: не светит. Никто не пустит Хошино Ай в кабину такой машины...Да и ладно – она и на свою команду не жалуется!

Выключив экран, Ай откинулась в кресле и закрыла глаза. Больше ничего интересного до самой IPSV-1 не будет, да и там никаких приключений не предвидится – разве что придётся подождать... Фи обещала забрать её на обратном пути, но когда конкретно – не уточняла. Сбор орбитального мусора – дело непредсказуемое, обернуться может по-всякому, так что можно и подождать. Тем более, что скучать на IPSV-1 не придётся – мало того, что там отличный ресторан, так ещё и туда стекается любая информация о происходящем в космосе. Любая – от официальных сводок до слухов и сплетен, и пусть взломать сеть станции она не могла – но уж слухи собирать научилась ещё в школе. Несомненно, там она узнает что-нибудь интересное...

Узнала – да такое, что и не поймешь, стоит внимания, или это просто мелочь. Подумаешь, новое слово... Но как бы не то самое, которое было в начале.

И слово это было – Внеземелье.

Астронавты всегда были особой кастой, со своими обычаями, своим – более-менее общим – взглядом на жизнь, но впервые на памяти Ай они так откровенно противопоставили себя землянам. И, глядя на Землю с высоты стационарной орбиты, Ай не могла не понять их... Астронавты не выше войн и политики – просто политика у них своя, да и войны тоже – и горе тому, кто сочтёт себя выше гравитации – и дела Земли отсюда кажутся чужими. Люди годами не бывают на дне гравитационного колодца, металл переборок и чернота космоса за бортом – их настоящий дом, ему, а не стране, где родились, они верны по-настоящему... А Ноно и ей подобные – те, кому Внеземелье принадлежит по праву рождения? Ещё пять лет – та же Ноно сможет голосовать, вот только кому будет отдан её голос? Будет ли ей дело не то что до парламента Японии – до самой страны?.. Каким будет её выбор – и что выберут оставшиеся на Земле?

Посмотрев на часы, Ай наобум взяла с полки, стоявшей рядом с иллюминатором книгу – скоротать пару часов до прихода "Тойбокса", устроилась в кресле и только тогда заметила, что же именно взяла. "Луна жёстко стелет", ну кто бы сомневался, что из всех книг на этой полке она ухватит именно её?..

LIV

Игнасио Гонсалес был известным блогером, журналистом и писателем – а ещё алкоголиком и скандалистом. А ещё он был чёртовым гением – по крайней мере, таковым его считала большая часть Латинской Америки.

Клэр, как и большинство тех, кому приходилось с ним сталкиваться лично, Гонсалеса не выносила, но читала всегда очень внимательно – любую найденную проблему он вытаскивал на свет и тщательно, с упоением обгладывал до костей. А кости потом раскидывал так, что не напороться на них не получалось...

На сей раз жертвой Гонсалеса стала медицина – и даже если он, по своему обыкновению, сгущал краски, вопросов к министру здравоохранения – да и к соответствующему департаменту своего министерства – у Клэр набралось порядочно. И, пожалуй, она прямо сейчас и начнёт их задавать – только проверит кое-что...

– Сеньоры, как это понимать? – Клэр бросила на стол стопку распечаток. – И кстати, где Рока?

– Сеньор Рока в больнице, – ответила маленькая светловолосая женщина – заместитель директора, чью фамилию Клэр вечно забывала. – Пищевое отравление...

– Что ж, значит, с ним я разберусь позже. – поморщилась Клэр. – А теперь, сеньоры, потрудитесь объяснить, каким образом наш обычный бардак в вашей сфере приобрёл подобный размах? Почему у нас, по сути дела, четыре отдельных структуры, между собой не связанные никак, а сверху всё это стыдливо прикрыто фиговым листком неотложки? Почему левая рука не в курсе, за что хватается правая – и я не буду уточнять, за что именно она хватается? Сеньоры, я напоминаю: задача нашего министерства – корректное и надёжное объединение всех государственных систем воедино, и вот эта проблема – как раз наша... И самое главное – а почему, собственно, я об этом узнаю из статьи Гонсалеса? Что скажете, сеньоры? Впрочем, можете не говорить – всё, что вы скажете, может быть использовано против вас... Поэтому завтра с утра вы представите мне проработанный план устранения этой ситуации. Готовый к реализации план... Свободны, сеньоры.

Выпроводив подчинённых из кабинета, Клэр тяжело вздохнула – ей ещё предстояло объясняться с Хиралем и министром здравоохранения, а завтра придётся на заседании правительства представлять творение её подчинённых... И горе им, если они не представят быстрый, дешёвый и надежный план. Потому что если его не будет... Нет, самой Клэр тоже достанется, но вот только её заменить некем – а вот остальным придётся распрощаться с постами в министерстве. Что. Впрочем, никак не отменяло того факта, что именно Клэр отвечала за них...

Клэр снова вздохнула, открыла первый попавшийся файл и тут же закрыла – к проблемам здравоохранения он отношения не имел...

Департамент по делам здравоохранения план представил даже раньше срока – с утра. Вполне здравый план, хотя несколько моментов нём и стоило уточнить – но это можно было сделать и по ходу дела. Даже стоимость этого плана получалась вполне умеренной – хотя, конечно, раздуться она всегда успеет... Оставалось провести его через правительство – и выполнить, причём выполнение Клэр намеревалась контролировать лично и с особым цинизмом. Министерство по делам реинтеграции для того и было нужно – все остальные министерства и службы представляли себе реинтеграцию весьма разнообразно, при этом практически не интересуясь происходящим у соседей. В результате получалась ситуация, которую кто-то из её знакомых описывал похабной переделкой русской басни про лебедя, рака и щуку... Приходилось контролировать, координировать и раздавать живительные пинки, причём иногда – лично.

– И какого чёрта я вообще полезла на эту галеру?.. – вздохнула Клэр, собирая бумаги. – Сидела бы тихо – глядишь, уже бы и амнистию заработала... А, да и чёрт бы с ними!

Надо было подготовить доклад – минут пятнадцать, если никто не будет мешать, и Клэр уже набрала первое слово... И именно в этот момент Карменсите Ибанез пришло в голову устроить очередную тревогу.