Текст книги "На берегу (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Характеристики всего, что можно хоть как-то выкинуть в космос, Ай, разумеется, знала хотя бы в общих чертах. "Урала" это тоже касалось... И поэтому Ай чуть не уронила стакан.

– Да там же двадцать килотонн! – воскликнула она. – Двадцать грёбаных килотонн!

– Вот и я так сказала, когда услышала, – согласилась Фи. – Астероид почти наверняка порвёт, но сколько при этом спутников навернётся... И прикинь, сколько нам будет работы!

– Это да, – Ай задумчиво посмотрела на стакан. – Когда подрыв-то?

– Завтра в четырнадцать по координированному.

– То есть, в девять по местному... – Ай выудила из брошенной на песок сумки телефон и полезла в эфемериды. – Ага... Мы его не увидим – рванёт над Сибирью. Станции эвакуируют?

– Нет. IPSV, несмотря на вид, неплохо защищены, а по Фрисайду надо вообще бить в упор, чтобы его поджарить. А вот всех остальных загонят как минимум в тень, а то и вовсе на Землю или Луну спустят. Может даже, кого и посадят – сама знаешь, публика тут весёлая...

– Да мы как бы сами из этой публики, – заметила Ай. – Ладно, ты как хочешь, а я, пожалуй, домой пойду.

– Мать вашу, да что за раковый корпус?! – Юрий сдёрнул наушники, вышел из игры и приложился к кувшину с лимонадом. – Вот как так можно? А, ну их всех к чёрту! Как насчёт покера, народ?

– Миссис Симонс обещала зайти, так что подождём, – отозвалась Фи. – Старушка расстроится, если мы начнём без неё.

– У тебя талант собирать вокруг себя всяких чудиков, – заметила Эдель, развалившаяся на диване.

– Включая вас, – отозвалась Фи.

– Ну да, – согласилась Эдель, – мы тоже люди своеобразные. О чём я и говорю... Кстати, это не она?

– Она, – подтвердила Фи, открыв дверь. – Добрый вечер.

Миссис Симонс была элегантной пожилой леди, любительницей собак и хорошей компании. Ещё она была заядлой курильщицей, предпочитавшей папиросы на длинном мундштуке из слоновой кости – Ай впервые видело такое живьём, а не в историческом фильме.

Само собой, от партии в покер и стопочки коньяка она не отказалась...

– Пас, – миссис Симонс пригубила коньяк.

– Удваиваю, – Ал выложил стопку фишек.

– Рискуешь... – Фи взяла карту и добавила свои фишки. – И ведь блефуешь наверняка...

– Ему почти четырнадцать, – заметила миссис Симонс. – Самое время рисковать... Да и лицо он держать умеет. Ваша наука?

– Моя дурная наследственность, – вздохнула Фи. – Вскрываемся?

Собственный фулл-хаус из двух дам и трёх десяток её вполне устраивал... До того, как Ал с всё тем же невозмутимым видом перевернул свои карты.

– Джа милосердный, ну зачем я научила это мелкое чудовище играть в покер?.. – вздохнула Фи, разглядывая бубновый роял-флеш. – И как будто этого мало, у него ещё и подружка есть...

– Кто?

Фи пару секунд полюбовалась выражением лица супруга и сообщила:

– Джеки Уильямс, естественно. Ходячий ядерный взрыв... Кстати, инструкцию все помнят? В прошлый раз нам повезло, но теперь шансов схватить дозу куда как больше.

– Знаете, – миссис Симонс ловко перетасовала карты, – я ещё застала те времена, когда любые ядерные взрывы в космосе были под запретом... И мне страшно. Пока что это мирные взрывы, но... Боюсь, если это продолжится, ядерное оружие станет чем-то привычным, его опасность покажется преувеличенной – и найдётся кто-то, кто решит пустить его в ход. Сперва в космосе, потом на Земле, на поле боя...

– Сомневаюсь, что это возможно, – возразил Юрий. – Именно потому, что один ядерный удар потянет за собой ответный, и всё это почти неизбежно выльется в глобальную катастрофу. Я очень хорошо помню Тайваньский кризис, помню рассказы родителей о Корейском, и разницу представляю очень хорошо. Тайваньский кризис... Да, ядерная война в тот момент казалась неизбежной, и было известно, что США и Китаем дело не ограничится. Но ведь договорились же!

– Один раз договорились, второй – а на третий может и не найтись чудака с пистолетом, ворвавшегося к министру иностранных дел, – вздохнула Ай, раздавая карты. – И давайте про взрывы не будем, а?

– Джеки Уильямс, – напомнила Фи. – Кстати, Ал, ты бы её к нам, что ли, пригласил... Так, поехали, ставлю десять.

– Удваиваю, – немедленно отозвалась Ай.

О политике за столом больше не вспоминали.

Как и всё на свете, отпуск закончился, и «Тойбокс» снова шёл по орбите. Кто-то уже успел пройтись здесь, но мусора на орбите по-прежнему оставалось предостаточно. Куда больше, чем желающих его собирать – кто-то не имел нужного оборудования, кто-то боялся радиации, а кто-то и вовсе ухитрился подставить корабль под электромагнитный импульс и теперь судорожно ремонтировался. На ближайшие сутки околоземное пространство почти целиком принадлежало «Тойбоксу», и, что самое прекрасное – «Интерстеллар» скупал абсолютно всё, что команда сможет собрать. А если учесть, что в деловых партнёрах кластера числились разведки стран БРИКС, которые никогда не скупились...

Впрочем, связи с разведками были теорией, а вот весьма приятные суммы, оседавшие на счетах – очень даже практикой... Ай тряхнула головой, отбрасывая мысли о деньгах, и посмотрела на дозиметр – стрелка подбиралась к жёлтой зоне.

– Доза!

– Принято, – отозвалась Фи, включая двигатель.

Короткий рывок ускорения – и корабль сошёл с орбиты на гомановскую траекторию, возвращаясь к Фрисайду. Увы, но ближайшую неделю придётся работать вот так – урывками, по несколько часов в сутки максимум... Но выхода нет – никому не хочется заработать лучевую болезнь, и команда "Тойбокс" здесь не исключение...

LXXIII

Остановившись перед большим – во всю стену – экраном, Хаким усмехнулся. Дело сделано, Арабский Халифат возродился, объединив под знаменем Махди всех арабов... И из этого никак не следует, что проблем у него стало меньше. Скорее уж наоборот – всем стало ясно, что сам по себе халифат не развалится, и тем, кто этого желает, придётся напрячься – и, соответственно, напрячь его службу.

Против чего Хаким абсолютно не возражал – кое-кто из его подчинённых уже собрался расслабиться, а подобную ересь следовало пресекать в зародыше. Собственно, Совет Мудрецов и собрался в очередной раз именно за тем, чтобы решить, что пресекать необходимо, а что можно не трогать...

Здесь были самые разные люди – политики, учёные, деятели искусства, священнослужители, рабочие. Всех их объединяло только одно – преданность Халифату и готовность указать халифу на ошибку, нередко даже до того, как она была совершена. Они не имели никакого официального статуса – и всё же были важнейшей частью Халифата...

– Мир вам, – произнёс вошедший Али. – Итак, милостью Аллаха мы завершили создание страны – теперь же нам предстоит понять, как сохранить созданное.

Совещание затянулось до глубокой ночи и прошло на повышенных тонах – но мудрецы сделали своё дело. Общий план был готов, ну а его реализацией займутся уже специалисты.

– Да, не ожидала я, что всё будет так утомительно, – вздохнула Аниса, выйдя на улицу и с наслаждением вдыхая прохладный воздух.

– Просто совет при тебе не собирался в полном составе, – Хаким открыл дверь, – обычно в этом нет нужды.

– Что меня удивляет, – заметила Аниса, устраиваясь в машине, – так это то, что на тебя ещё ни разу не покушались...

– Покушались, – усмехнулся Хаким. – Неоднократно. Просто ни разу не успевали довести дело до собственно покушения... Я ведь не просто так Уаси.

– Значит, мне бояться нечего?

– Не больше, чем мне, жена моя, – ответил Хаким, глядя на проносящийся за окном машины ночной Багдад. – Такова жизнь политика, тем более – политика, неудобного самозваным властителям мира... Пора бы и привыкнуть.

– Пора, – согласилась Аниса. – Но как же не хочется...

Рабочий день Хаким решил начать с совещания – начальников управлений пора было как следует проработать, кого за дело, а кого – профилактически. Затем надо было пересмотреть структуру разведки – контрразведку можно было не трогать – и как-то эти изменения реализовать, причём создав минимум дополнительного бардака.

Имеющегося было более чем достаточно...

– Итак, господа, – начал Хаким, сцепив пальцы перед лицом и внимательно изучая подчинённых, – вы, как я имел несчастье заметить, расслабились. И сейчас мы будем это исправлять... Господа, где сводки по присоединённым территориям? Кто-нибудь вообще знает, что там происходит? Идёт передача материалов? Это, конечно, прекрасно, но почему никто не воспользовался нашими собственными данными? Почему ваши подчинённые, господа, проявляют здоровую инициативу, налаживают контакты и организуют работу на местах... координируя её через ваши головы? Неужели не ясно, что сейчас не время для строгого соблюдения всех бюрократических тонкостей? Всё, что сейчас действительно требуется – позволить бывшим спецслужбам Египта и прочих работать, как раньше, взаимодействуя с ними, пока они не вычистят агентуру? Учтите, сейчас прекрасный момент не только для того, чтобы затеряться, но и для того, чтобы попасться... И попадаются, если уж на то пошло. Поэтому, уважаемые господа, будьте добры наладить эффективнее взаимодействие... И на этой печальной ноте перейдём к разведке. Реорганизация управления "Африка" – вопрос важный, но не прямо сейчас и не настолько, чтобы я занимался этим лично... Или вы этого хотите?

Подчинённые определённо не хотели.

– В таком случае, – продолжил Хаким, – я жду общую сводку. Реакция основных игроков, какие-то непонятные телодвижения – вообще всё. На чём-то сосредотачиваться пока не следует... Хотя за США стоит приглядывать внимательнее, чем обычно. И последнее: надеюсь, багдадский эпизод никому не надо напоминать? Нет? Прекрасно...

Распустив подчинённых, Хаким прошёлся по кабинету, щёлкнул по носу бронзового шакала, стоявшего на столе, и вернулся кресло. Настроение определённо улучшилось, и даже необходимость писать отчёт для халифа перестала вызывать раздражение...

Хаким повернулся к большому – во всю стену – экрану, почти копии того, что был в конференц-зале, несколько мгновений полюбовался на охваченное зелёным полукольцом Средиземное море и принялся за работу. Наше море, говорите? Вот именно, наше. Арабское... Полумесяц, охвативший Средиземное море с востока и юга, снова пугал самодовольную Европу – и совсем не факт, что зря. Халиф недвусмысленно дал понять – пока его не трогают, он не собирается ни с кем враждовать, но если тронут – получат джихад. Настоящий, а не то убожество, которое почему-то именовалось этим словом в угоду самозваным защитникам веры и их хозяевам с реки Потомак. Джихад не трусливого шакала-моджахеда, но бесстрашного волка-гази...

И тогда самовлюблённая Европа вновь увидит мавров под стенами Пуатье – вот только Карла Мартелла уже не будет.

LXXIV

За новостями Куруруги следил внимательно – за любыми, но космонавтике, по старой памяти, уделял особое внимание. И уж тем более не мог не заметить подрыв астероида – вопрос не столько технический, сколько политический. Очень уж вовремя он подвернулся – в Вашингтоне снова задумались о военных базах в космосе, и стоило всем напомнить, что они не будут в безопасности, где бы их ни разместили. Траекторию «Урала» видели все... И знающие люди легко могли оценить энерговооружённость ракеты.

Но вот какие выводы сделали эти самые люди – вопрос... Те ли, на которые их предполагалось навести, или какие-то другие – по мере своего безумия? Что они предпримут?

Ответов премьер-министр не знал – но зато знал, кому они известны.

– Пригласите Арамаки, – распорядился он, утопив клавишу селектора. – Да, когда ему будет удобно.

Разумеется, Арамаки не заставил себя ждать. И появился минут через сорок – как раз столько занимала дорога от его конторы.

– Полагаю, что вас интересует моё мнение о недавнем пуске, Куруруги-сан? – осведомился он с порога.

– Именно так, – согласился Куруруги. – Присаживайтесь...

– Благодарю, – Арамаки устроился в кресле. – вы правы, разговор отнюдь не телефонный... Как, впрочем, и все наши беседы. Для начала скажу, что больше всех довольны учёные – взрыв подтвердил их расчёты и обеспечил данными на несколько лет исследований. Довольны русские – по сути дела, это были испытания новой версии ракеты, и они прошли успешно. Вы, думаю, тоже будете довольны – по неофициальным каналам русские пообещали организовать "зонтик" всем союзникам. А вот наши бывшие "друзья" крайне недовольны – и на самом деле изрядно напуганы. У них были весьма интересные и очень дорогостоящие планы, на которые уже выделены средства – и тут вдруг появляется ракета, способная их полностью перечеркнуть. Энергетика "Урала" такова, что она может перехватывать любые искусственные цели и большинство природных объектов... И она достаточно компактна, чтобы её можно было без проблем доставить на орбиту, а оттуда она свободно добивает до Луны и точек Лагранжа.

– Значит, проект "Форт Нокс" схлопнулся? – уточнил Куруруги. – Да, вы правы, это радует... Есть ещё что-то, что не может подождать очередного доклада?

– Пожалуй, нет, – покачал головой Арамаки. – Больше ничего срочного нет... Но может появиться.

– Что ж, не смею вас задерживать...

Проводив Арамаки взглядом, Куруруги снова принялся за документы – в парламенте взрыв наверняка вызовет повышенный интерес, и стоит прикинуть, что будут спрашивать и как на это отвечать...

Парламент действительно весьма заинтересовался взрывом – в основном в плане того, какая от этого польза и есть ли она вообще. Польза была, хотя и довольно условная, о чём Куруруги и сообщил, обрадовав депутатов. Особенное удовольствие всем доставила реакция США, и после недолгого оживления в зале Куруруги обратился к изначальной повестке своего выступления.

Отчёт правительства не был пустой формальностью – по крайней мере, для Куруруги. Политика Японии стремительно менялась, решения приходилось принимать моментально, посвящая в них очень немногих – и в результате получалось, что правой руке неизвестно, что делает левая. И потому Куруруги не отделывался общими фразами, а подробно докладывал парламенту – что было сделано и что сделать не удалось, чего ожидают в правительстве и что планируют...

Поэтому, естественно, пресса на эти выступления не допускалась. Пресс-служба парламента публиковала некоторые выдержки из отчёта – но короткие и мало что значащие, поскольку остальное было, в лучшем случае, для служебного пользования.

– И на этом, уважаемые парламентарии... – Куруруги на мгновение отвлёкся – пришло сообщение наивысшего приоритета. – ...Я вынужден сообщить, что чуть более часа назад Тэнно-сама был госпитализирован с инфарктом миокарда. В настоящий момент его состояние оценивается как стабильно тяжёлое, однако прогноз благоприятен.

В зале воцарилась мёртвая тишина, мгновение спустя нарушенная самим премьером:

– И на этой прискорбной ноте я позволю себе завершить выступление. Благодарю за внимание, уважаемые парламентарии...

Куруруги спокойно покинул трибуну, вышел из зала – и только после этого схватил помощника за плечо и осведомился:

– Какова реальная ситуация?

– Официальное сообщение полностью правдиво, Куруруги-сама, – ответил помощник. – КОРА своевременно вызвала врачей, поэтому, насколько я понял, некроз захватил небольшую область... Но, сами понимаете...

– Понимаю, – Куруруги отпустил помощника. – Прошу простить моё неподобающее деяние...

– Тэнно-сама хотел видеть вас, – помощник предпочёл сделать вид, что ничего не случилось. – Я договорился с врачами, что вас известят, как только будут разрешены посещения, Куруруги-сама.

– Чем заметено упростили мне жизнь, – вздохнул Куруруги. – И отдохните хотя бы два-три часа – вам это определённо необходимо.

Посетить тэнно врачи позволили следующим вечером, ограничив время разговора несколькими минутами. Куруруги не возражал – врачам виднее, и, похоже, для него сделали исключение. Поэтому он, стараясь не раздражать лишний раз медиков и клятвенно заверив, что ограничится пятью минутами, вошёл в палату.

Даже на больничной койке, подключённый к многочисленным приборам и с кислородной трубкой, уходящей в ноздрю, Хисахито, сто двадцать восьмой император Японии, ухитрялся оставаться величественным.

– Тэнно-сама... – Куруруги на мгновение застыл в поклоне. – Мне нет прощения...

– Оставьте церемонии, Куруруги-сан, – тихо произнёс тэнно. – Сейчас нет ни времени, ни нужды в них. Я прекрасно понимаю вашу настойчивость и ценю верность долгу, поэтому перейду сразу к делу. Я ухожу, Куруруги-сан. В этот раз клинок Шинигами миновал меня, но даже излечившись, я не смогу нести бремя власти. Поэтому я оставлю престол и удалюсь в монастырь, как и собирался... Куруруги-сан, я прошу вас пока не предавать это решение огласке, но начать подготовку к коронации Тэцухито. Будьте ему столь же надёжной опорой, что и мне, Куруруги-сан...

– Я сделаю это, – вновь склонился в поклоне Куруруги. – Тэнно-сама, время нашей беседы истекает, и я прошу позволения оставить вас.

– Конечно, – тэнно шевельнул рукой. – Итак, о моём желании оставить престол пока умолчим, всё остальное я оставляю на ваше усмотрение...

Вспыхнула алая надпись «Эфир», и Куруруги заговорил:

– Я имею честь сообщить, что состояние тэнно-сама, оставаясь стабильно тяжёлым, проявляет тенденцию к улучшению, и непосредственная угроза жизни миновала. Сохраняя бодрость духа, тэнно выражает свою признательность всем, кто присылал пожелания скорейшего выздоровления и уполномочил меня сообщить, что выступит с обращением к нации, как только врачи позволят ему предстать перед телекамерами. Умолчав о содержании этого обращения, он, однако, отметил, что считает его весьма важным.

Секундная пауза – и он снова заговорил:

– Такова ситуация на текущий момент, и в случае её изменения последуют новые сообщения правительства. Благодарю за внимание.

Табличка "Эфир" погасла, и Куруруги зажмурился и сжал пальцами виски. Ками-сама, как же всё это не вовремя... Да еще и непонятно, как воспримут отречение тэнно от престола – не девятнадцатый год и не Акихито, вряд ли всё будет так же гладко. Хорошо хоть, что наследник ничуть не уступает отцу и будет продолжать его курс... А если попытается с него свернуть, лейбористы позаботятся о том, чтобы эта попытка провалилась.

Куруруги Гэнбу вернулся в свой офис, так и не узнав, что кто-то из журналистов в беседе с коллегой наградил его прозвищем "Сёгун" – к счастью, поскольку этот факт не улучшил бы его настроения...

LXXV

Публика в «Царстве небесном» собиралась весьма своеобразная, но относительно тихая, и потому внезапная драка привлекла всеобщее внимание.

– Душераздирающее зрелище, – вздохнул Юрий, покосившись на драчунов. – Дина, они тебе не мешают?

– Да нет, – Дина пожала плечами. – Они смешные...

Забияки действительно представляли собой смехотворное зрелище – навыков боя в невесомости они не имели абсолютно. У команды "Тойбокс" и то дела обстояли лучше – Урахара зря времени не терял и кое-чему научил...

– В конце концов, нельзя же позволить двум идиотам портить свидание? – добавила Дина пару глотков коктейля спустя. – В кои-то веки выбрались...

– И не говори... – вздохнул Юрий.

Драка же, между тем, продолжалась. Всё столь же неумелая и скучная, она имела все шансы остаться проходным эпизодом...

Короткий вскрик заставил Юрия обернуться – как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из драчунов – смазливый брюнет в клетчатом пиджаке – отлетает к вершине купола, оставляя за собой шлейф ярко-алых капель.

Отбросив стакан, Дина рванулась к раненому, крикнув:

– Звони Коко!

Юрий, схватив аппарат внутренней связи, поспешно вбил код и заорал в трубку:

– "Царство небесное", срочно! Есть раненый! Каспер, тут поножовщина, чёрт возьми!

Каспер Хекматьяр явился на место происшествия лично – с отрядом охраны и экстренной бригадой из госпиталя станции. Раненый был всё ещё жив – не в последнюю очередь стараниями Дины, очень вовремя наложившей жгут, но было похоже, что долго он не протянет. Суету и панику удалось подавить, но к тому времени убийца успел то ли сбежать, то ли спрятаться...

– Что ж, дамы и господа, – заявил Каспер. – Сожалею, но вам всем придётся задержаться. Возможно, что и ненадолго...

"Ненадолго" превратилось в четыре часа бесконечных заунывных поисков и допросов. Убийцу нашли, раненый всё-таки умер, а парочку под дверью ждала Фи Кармайкл. Очень злая Фи Кармайкл.

– Слушайте, вам что, лавров Ай захотелось?! – поинтересовалась она. – Хрена ли вы ждали, пока этот недоумок того кретина прирежет, а не свалили сразу, как только началась драка? Не хотели портить свидание?.. Ну так вам его испортили куда как капитальнее!

– Фи, ты же сама понимаешь, что мы ничего подобного не ожидали, – вздохнул Юрий. – Вот такое убийство – это выходит за все рамки даже для самых отмороженных ребят. Ну да, тут всякое бывает, но чтобы вот так... Я про такое не слышал.

– Я слышала, – вставила Дина. – Только это были сороковые – думаю, вы представляете, что тут тогда творилось.

– Вот именно, это были сороковые. Сейчас тут не принято беспредельничать.

– Чхве, – напомнило Юрий.

– То самое исключение, которое подтверждает правило, – отмахнулась Фи.–Да к тому же он был новичком на Фрисайде. И потом, даже он так никого и не убил...

Юрий в ответ на это только хмыкнул. Происшествие действительно было необычным – уровень преступности на самом Фрисайде был невелик. Несмотря на специфический контингент... А может, и благодаря ему. Всё же обитатели Фрисайда предпочитали вести дела за его пределами... Нельзя сказать, что здесь обходились вообще без насилия – но убийств избегали. Убийство всегда привлекает ненужное внимание, противопоказанное Фрисайду. И уж точно здесь никогда не было случайных убийств в драке...

А всё необычное на Фрисайде, как правило, было вредным для здоровья.

Подтвердив получение денег, Ай извлекла из контейнера сеть с ломом, загрузила её в спускаемую капсулу и причалила к Фрисайду.

– Без замечаний, Тойбокс-четыре, – Фи хлопнула её по спине. – Не то чтобы я в тебе сомневалась...

– У меня, между прочим, свидетельство есть, – фыркнула Ай.

– Кохай, – оскалилась Фи, – мне ксива не нужна, мне навыки нужны... И они меня вполне устраивают, хотя расти тебе ещё и расти.

– У меня таланта нет, в отличие от тебя, – вздохнула Ай, подплывая к люку. – Так что, боюсь, это мой предел. Ну нет у меня в голове акселерометра... О, Валмет! Что-то случилось?

– Пока ничего, но босс хочет, чтобы я вам задала несколько мутных вопросов, – ответила Валмет. – И они достаточно мутные, чтобы приглядывать за вами.

До офиса компания добиралась в молчании. А в офисе Валмет начала с того, что выложила на стол две фотографии.

– Вот это – убитый, Бела Галь из Секешфехервара. А это – убийца, Каарло Лааксонен из Тампере. Кто-нибудь их видел раньше?

– Кажется, именно этот тип взорвал курилку, – Фи постучала пальцем по фотографии венгра. – Не уверена, конечно, но по-моему, это он.

– Не знаю, как там с курилкой, но я неоднократно видела его в компании моего бывшего мужа, – сообщила Эдель, поправив очки. – И финн тоже кажется знакомым...

– А вот это очень интересно, – Валмет мгновенно напряглась. – Вспоминай, где ты его видела.

– Я даже не уверена, что не обозналась. Понимаешь, – Эдель сняла очки и сжала переносицу, – такое чувство, что я его то ли по телевизору видела, то ли в сети...

– Хорошо, а имя Чен Гуоминь тебе что-нибудь говорит?

– Как-то раз слышала от бывшего – он то ли пытался ему что-то продать, то ли продал... А что?

– Лааксонен служил со мной в егерском батальоне, – ответила Валмет. – И, как я потом узнала, он меня и подставил... В результате чего один китайский спецназовец положил всю мою патрульную группу, а я осталась без глаза и вылетела из армии. Так вот, звали его Чен Гуоминь, и сейчас он координирует весь китайский оружейный бизнес в Африке – разве что из Халифата его выгнали, и то не факт... И если ты думаешь, что всё это – цепочка совпадений...

– Не верю, – согласилась Эдель. – И очень хочу знать, посередь какой задницы мы на сей раз приземлились.

– А вот об этом, ребята, – невесело усмехнулась Валмет, – я не имею ни малейшего представления.

История с убийством видимого продолжения не получила. Правда, только видимого – что-то, несомненно, творилось, иногда прорываясь слухами и сплетнями. В «Тойбокс» на всё это не обращали особого внимания – работать не мешает, и ладно – но и забывать не спешили. Мало ли... Однако того, что случилось спустя две недели, не ожидала не только Эдель – вообще никто. Кроме брата и сестры Хекматьяр, может быть...

Очередной вылет завершился, Ай развернула «Тойбокс», скорректировала орбиту и начала сближение. Фрисайд должен был показаться над горизонтом через три минуты – и слабый сигнал, выданный радаром пару секунд спустя, заставил её насторожиться.

– Фи...

– Что там у тебя?

– Не знаю. Слабый сигнал, как от лома, над Фрисайдом. И диспетчерская молчит... – Ай переключилась на аварийную частоту, и в динамиках немедленно раздался писк морзянки, сменившийся голосом:

– Внимание всем, говорит Фрисайд. Зенитный стыковочный блок разрушен в результате аварии, всем кораблям стыковаться к узлам надирного блока. Связь с диспетчерской по сорок седьмому каналу. Внимание всем...

Переключившись на нужный канал, Фи спросила:

– "Тойбокс" – диспетчерской. Что там у вас случилось?

– Диспетчерская – "Тойбоксу". Взрыв топливных баков, жилая зона не пострадала. Возьметесь за расчистку?

– "Тойбокс" – диспетчерской. После разгрузки

– "Тойбокс", положительно. Ваш узел – шестой, третий склад.

– Принято, конец связи.

Отключившись, Фи выдала маневровый импульс и произнесла, задумчиво поглаживая ручку управления:

– Странные дела у нас творятся, однако...

Судя по состоянию стыковочного узла, жилые отсеки не пострадали только чудом. О причинах разрушения оставалось только гадать, но было похоже, что взрыв произошел внутри отсека, где взрываться было нечему... По идее, потому что протащить туда достаточно взрывчатки было несложно.

Впрочем, все объяснения могли и подождать – обломки надо было убирать немедленно, пока они не разлетелись по всему Внеземелью. И не только обломки...

– Ай, ты опять за своё? Я, кажется, тебе уже говорила...

– Знаешь, Фи, – Ай подтянула манипулятором изломанное тело и аккуратно убрала в контейнер, – они почти наверняка мерзавцы и так или иначе виновны в этом взрыве... Но уж точно они не заслужили, чтобы их бросили в пустоте. Даже самый последний мерзавец заслуживает хотя бы похорон...

– Кое-кто с тобой бы не согласился, – заметил Юрий. – Причём речь шла бы отнюдь не о преступниках...

– Мне наплевать на лицемерие святош всех мастей и конфессий, – резко ответила Ай. – Совесть у меня своя, а не заёмная. И по совести этих ребят надо похоронить, кем бы они ни были...

– Вы упустили из виду один момент, – вклинился в разговор Урахара. – Совесть совестью, но трупы понадобятся следователям, и собрать их надо. Причём все, сколько их тут есть. Так что смотрим в оба...

Три часа спустя, доставив груз на занятый следователями склад, команда вернулась в офис и слушала рассказ Валмет, которая не просто знала, что случилось, но и приняла в этом участие.

Всё началось с шаттла, причалившего к станции – и передавшего, как выяснилось, фальшивые позывные. С шаттла высадились три человека, предъявивших столь же фальшивые удостоверения Интерпола и потребовали у службы безопасности передать им убийцу – якобы тот находился в розыске. Безопасники связались с HCLI, а Коко моментально определила фальшивку и отправила своих людей в отсек. Тут оказалось, что гостей вовсе не трое, а десяток, как минимум, началась перестрелка... А затем шаттл отстыковался, почему-то потерял управление, врезался в стыковочный отсек и взорвался. Выживших не было, и вторая команда, в которой и была Валмет, уцелела только потому, что не успела дойти до несущей переборки.

В изложении Валмет всё это выглядело пересказом второразрядного боевика, и Фи никогда бы не поверила в эту историю – но увы, телекамеры системы стыковки работали до последнего момента, да и на внешние камеры станции кое-что попало. Так что всё произошедшее было беспредельно нелепой, но всё же реальностью... Но понятнее не становилось.

– Я, конечно, понимаю, что миром правит не тайная ложа, а явная лажа, – подвела итог рассказу Валмет, – но по-моему, это уж слишком. Если бы своими глазами не видела, ни за что бы не поверила. И нам ещё дико повезло, что строители были такими параноиками, иначе бы разворотило половину станции...

– Угу, полнейший бред, – согласилась Фи. – Хоть что-нибудь про этих чудиков выяснили?

– Сбродная солянка, как любит говорить Дина, – отозвалась Валмет. – остатки ФЗК, парочка исламистов, а сверху – вообще паданец.

– Паданец? – неожиданно заинтересовался Урахара.

– Ну да, а что?

– А то, – задумчиво протянул Урахара, – что Лига Севера в последнее время подозрительно зашевелилась. И по слухам, готова разорвать Болонские соглашения... Так что если у кого есть друзья в Италии – посоветуйте им убираться.

–Вот чего мне как раз и не хватало на Фрисайде – так это большой политики, – Эдель раздражённо закрыла ноутбук. – И смотрите по сторонам – в этот раз нам феноменально повезло, но в следующий – вряд ли.

LXXVI

Происшествие на Фрисайде, всколыхнувшее всё Внеземелье, было лишь отзвуком творящегося на Земле.

Отложив доклад, Хаким зажмурился и сжал пальцами переносицу, пытаясь отогнать головную боль – помогло слабо. Лига Севера... Давненько они молчали, да и заключённый в тридцать девятом договор между ней и Римом был вполне разумным... А теперь его готовы расторгнуть. А разрыв Болонских соглашений почти неизбежно приведёт к гражданской войне в Италии, и как на это отреагирует Лига – можно только гадать. Тогда войны удалось избежать лишь чудом – крах ООН неожиданно высвободил такое множество конфликтов, начиная с развала и без того дышавших на ладан стран и заканчивая Корейским кризисом, следующие два десятка лет остававшимся самым тяжёлым кризисом со времён Карибского... Сейчас же все будет гораздо хуже. И Лига – далеко не бутафорская ООН, и нерешённых проблем накопилось куда больше... И всё это произойдёт слишком близко, чтобы никак не задеть Халифат. Уже задело – арабская диаспора, потомки приснопамятных "беженцев", а то и они сами – начала довольно активно покидать Италию, внезапно последовав призыву халифа. Это могло стать серьёзной проблемой – всё-таки, тысячи людей, привыкших жить на всём готовом и добиваться чего угодно угрозами и попрошайничеством не порадуют ни одно правительство, хотя с этой проблемой Хаким рассчитывал справиться без излишних усилий. Совет, конечно, долго обсуждал его предложение, обращаясь к Корану, Сунне, изречениям мудрецов и международному праву – но всё же принял. А затем парламент принял закон о тунеядстве, позволяющий заставить работать любителей пособия...