Текст книги "На берегу (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– То есть, у нас могут быть проблемы?

– Проблемы могут быть по любому поводу, но только если мы попадёмся – чего, разумеется, мы не сделаем. Думаю, в штаб-квартире вообще забыли про это корыто – и уж точно за ним никто не следит. Маяков нет, я проверил первым дело... И всё, – собрав плавающие детали, Урахара пристегнул сетку к поясному кронштейну скафандра. – Убираемся. Юрий, что там у тебя?

– Всякая мелочь, – отозвался тот. – И напоминаю, что через одиннадцать минут мы выйдем из тени, так что...

– Встретимся на борту, – перебил его Урахара.

Разумеется, «Тойбокс» никто не заметил – да и кто бы стал за ним следить? «Трудный Джилли», разве что, но его команда была сейчас занята важным делом – пьянствовала в «Царстве Небесном». Поэтому о вылазке Урахары так никто и не узнал... Кроме доктора Майами, конечно. Майами пришлось сообщить о происхождении очередной порции «железа», и она явилась за ним лично...

– Всем привет! – заявила она с порога. – Надеюсь, вы не шутили?

– Какие уж тут шутки... – Ай отложила планшет и вытащила из-под стола чемодан. – Всё здесь. И всё целёхонькое, хотя диски они всё-таки стёрли, правда, похоже, толком не почистили...

– Самое интересное не там, – ухмыльнулась Майами, блестя очками. – Винчестеры – это так, баловство... Короче, спасибо.

– Ждём в пятницу, – напомнила Фи.

Проводив Майами и заглянув в диспетчерскую, Ай на развязке столкнулась со Смоки, который в очередной раз возвещал волю Джа.

– Всё, проповедуешь?..

– Нет, сестра, – фыркнул Смоки, – растафари не проповедуют. Понимаешь, я могу тебе, например, сказать, что Джа классный – но это я так думаю, а не ты, это не считается. А вот когда ты сама понимаешь, что ты с Джа – это считается. Надо сначала принять Джа всей душой – а всё остальное уже не так важно. Всякие обряды, айтал – это всё, на самом деле, вторично, потому что Джа – он на самом деле везде, и в нас тоже. Вот так... А вот когда ты уже принял Джа, тогда, если тебе интересно, кто-нибудь из братьев тебе всё расскажет. Но это всё равно не проповедь – пусть проповедуют слуги Вавилона, а мы и так справимся... Вот, смотри: Джа послал комету, и она похожа на косяк...

Ай предпочла исчезнуть – уж коли Смоки соскочил на коноплю, он с этой темы долго не слезет... А всего через полчаса, между прочим, начинается трансляция первого заезда танкового биатлона – и Джа, кометы и клиенты могут катиться ко всем чертям!

LXXXVII

Идея посетить японских миротворцев в Индонезии особого энтузиазма у Куруруги не вызывала. Неприязни, впрочем, тоже – он попросту не видел в этом смысла. Однако в аппарате сочли, что это полезно – и Куруруги не стал спорить. В конце концов, посмотреть на месте, что там происходит, будет небесполезно – отчёты далеко не всегда дают правильную картину. Особенно отчёты военных – те зачастую порождали таких бюрократических монстров, что оставалось только за голову хвататься. Так что, возможно, это и не будет пустой тратой времени – особенно если организовать действительно внезапный визит. Тогда удастся поймать командование на горячем – если таковое, конечно, имеется...

Решение принято – и Куруруги распорядился подготовить суборбитальный лайнер. Действовать необходимо быстро, иначе командование успеет навести лоск – а ему нужна как раз реальная картина.

Суборбитальные полёты Куруруги не любил – быстрое чередование перегрузки и невесомости выматывало и не слишком хорошо сказывалось на сердце – однако, выбравшись на бетон аэропорта Джаяпуры, остался совершенно невозмутим. Поскольку о своём визите он не предупредил и был заявлен, как мелкий клерк, присланный по пустячному делу, прислали за ним, разумеется, только потрёпанный джип с водителем-первогодкой

Водитель, впрочем, гостя узнал сразу и тут же потянулся к рации.

– Не надо, – остановил его премьер. – Я как раз и хочу увидеть повседневную солдатскую жизнь, а не картинку с плаката. Поэтому, будьте добры, устройте небольшую экскурсию...

– Так точно, Куруруги-сама! – водитель распахнул дверцу. – Прямо сейчас?

– Да. И не надо никого, кроме охраны, оповещать...

Начать Куруруги решил с танкового батальона – и не прогадал. В батальоне творилось безобразие...

Виной тому, разумеется, сёстры Нисидзуми, которым пришла в головы мысль украсить танк изображением Махакалы, а их примеру последовала вся рота. В результате дхармапалы и мёо на лобовой броне имелись на всех машинах, нагло игнорируя все уставы, а теперь нововведение обнаружил командир японского контингента... И поспешил донести до художников своё восхищение – вопль "Отставить хентай!" Куруруги отлично расслышал ещё на проходной.

– Что здесь происходит? – осведомился он, подойдя к ораторствующему командиру.

– Куруруги-сама?!

– Вольно, полковник, – отмахнулся Куруруги. – Так всё-таки, что здесь происходит?

– Вот, полюбуйтесь! – полковник возмущённо взмахнул рукой, указывая на разукрашенные танки. – Даже американцы во Вьетнаме себе такого не позволяли, а мы ещё и в мусульманской стране!

– Если мне не изменяет память, нас сюда пригласили именно из-за проблем с мусульманами, – ядовито заметил Куруруги, – с невменяемой их частью, по крайней мере. И испортить их мнение о нас попросту невозможно... Кстати... Сержант третьего класса Акияма, это ваша идея?

– Так точно, Куруруги-сама! – Акияма вытянулась. – Они почему-то бородачей нервируют.

– Надеюсь, не до такой степени, чтобы они ломились к вам на базу, замотанными во взрывчатку?

– Никак нет, Куруруги-сама, даже до них дошло, что охрана их ещё на внешнем периметре пристрелит.

– Тогда оставим всё, как есть... Кстати, а с лояльным населением и миротворцами из исламских стран проблем не было?

– Ну, нас иногда просят на марше закрывать рисунки брезентом, но и только. А местные вообще внимания не обращают... Тем более, что мусульман тут не так много, как кажется.

– Тем лучше, – Куруруги кивнул. – Полковник, я попросил бы вас не оповещать личный состав о моём визите... И разумеется, нам с вами предстоит беседа – официальная, само собой. До этого меня, как вы понимаете, здесь нет, и я прошу вас так это и оставить...

– Так точно, Куруруги-сама!

Неофициальная часть визита много времени не заняла – остались усиленный батальон морской пехоты, разведчики и снабженцы. Первые были далеко не столь креативны, как танкисты, вторые и третьи – значительно более и потому на оном креативе не попались ни разу, хотя он, несомненно, имелся. Впрочем, прекрасно зная, что поймать за руку разведку, а тем более снабженцев, абсолютно нереально, премьер-министр не стал и пытаться. Не наглеют сверх всякой меры? Значит, всё в порядке.

Уже устроившись в кресле лайнера, Куруруги пришёл к выводу, что поездка оказалась полезной. Во-первых, вся Япония увидела, что премьер считает опасность в зоне операции несущественной – а следовательно, и войскам опасность грозит не больше, чем на учениях. Во-вторых – лично убедился, что риск для граждан Японии приемлем. Ну и в-третьих – поднять боевой дух миротворцев, хотя как раз в этом особой нужды не было. Боевой дух там был на такой высоте, что можно бы и приспустить, особенно у танкистов.

Важнее всего, естественно, был первый пункт – японцам придётся снова привыкать, что армия Японии отстаивает их интересы на другом краю земли – и что кому-то из солдат это может стоить жизни. Куруруги не хотел этого – но увы, Япония либерал-демократов медленно, но уверенно теряла позиции в мире, и новый визит "чёрных кораблей" был лишь вопросом времени... Был, вот именно. Может, и нехорошо хвалить самого себя – но это во многом его заслуга. Правда, если бы не школьный дискуссионный клуб четверть века назад, основанный двумя старшеклассницами, одну из которых звали Куруруги Эмири, не было бы и Лейбористской партии, и его собственной политической карьеры – и, скорее всего, самой Японии. Как всё же бывают прихотливы пути судьбы...

Войдя в свой кабинет, Куруруги остановился перед висящей на стене фотографией – две школьницы, начавший седеть мужчина в деловом костюме и хмурый старик в старомодном пальто, опирающийся на трость. Куруруги Эмири, Нисидзуми Шихо , Куруруги Гэнбу и Охаяси Сокаку – за мгновение до того, как они объявят о создании новой партии...

Интересно, что бы они тогда сказали, будь у них возможность заглянуть в сегодняшний день? Впрочем, ответ очевиден – тогда они могли только надеяться, что добьются хоть чего-то и лишь мечтали о том, чтобы им удалось то, чего они добились за эти двадцать пять лет...

Куруруги перевернул фотографию, разглядывая четыре строчки на русском, написанные рукой Охаяси. Старик был полиглотом – и с этим куплетом из русской песни попал в точку. Сам Куруруги не знал русского – но и четверть века спустя помнил перевод:

Оглянись, незнакомый прохожий,

Мне твой взгляд неподкупный знаком.

Может я это, только моложе,

Не всегда мы себя узнаем.

LXXXVIII

Мехмет Карабекир подозрительно взглянул на Хакима, опил кофе и покачал головой.

– Прекрасный напиток, – констатировал он. – Лучший кофе, что мне доводилось пробовать... Но я всё же не имею ни малейшего желания иметь дело с вашей организацией.

– Об организации речь не идёт, уважаемый Карабекир, – Хаким тоже отпил кофе, поднёс мундштук к губам и затянулся, следя за прихотливыми извивами дыма в кальяне. – Речь идёт о вас, обо мне и о халифе, да продлит Аллах его дни. Вы сами говорили, и не раз, что хотите встретиться с халифом – что ж, я могу организовать эту встречу. Хотя в моём участии и нет большой нужды, но так всё же получится быстрее, чем через канцелярию... Но я помогаю вам как частное лицо, а не как начальник разведки и, соответственно, не собираюсь вас вербовать.

– Тогда в чём ваша выгода – как частного лица, разумеется? – прищурился Карабекир.

– Вы поверите, если я скажу, что её нет? – Хаким снова затянулся и передал мундштук Омару. – Что моя помощь совершенно безвозмездна?

– Не поверю.

– Но это именно так, – Хаким на мгновение прикрыл глаза. – Здесь нет моей выгоды, возможно, нет и вашей – но этого я не знаю, как и вы. Я не знаю, о чём вы хотите говорить с халифом, вы не знаете, что он вам ответит... Но он вас выслушает – в отличие от тех, к кому вы уже обращались. Что же до меня – мне близки ваши идеи, и я не хочу чтобы он были безвозвратно утрачены. Я не хочу, чтобы вы опустили руки – не тогда, когда в людях, подобных вам, нуждается весь исламский мир.

– Подобных мне? – фыркнул Карабекир. – Халиф Идрис Али ибн Гаданфар Абу Видад аль Хомс Гияс-ад-дин Махди, муджаддид – и я, скромный мулла из скромной мечети...

– Скромный мулла едва ли не первым поддержал халифа Али, – спокойно уточнил Хаким.

– Скромный мулла, которого несколько раз чуть было не убили... Хорошо, пусть будет так.

Если вы хотите встретиться с халифом – это может случить даже сегодня. Как я уже сказал, он вас выслушает – а всё остальное в ваших руках. Всё, что вы скажете, всё, что можете предложить – всё будет услышано и взвешено, но какой ответ даст вам халиф, я не могу даже гадать.

– Вскоре мы это узнаем, – ответил Карабекир, извлекая зазвонивший телефон. – Слушаю вас... Да? Это прекрасно...

– Аудиенция? – осведомился Хаким.

– Да, через два часа.

– Что ж, – Хаким затянулся, – полагаю, это будет весьма интересный разговор...

О чём шел разговор, Хаким примерно представлял – в конце концов, он сам готовил эту встречу, так что прекрасно знал замыслы халифа. И ошарашенному виду Карабекира ничуть не удивился – в любом случае, непривычного человека общение с халифом основательно выбивало из колеи. Привычного, впрочем, тоже...

– Хаким-ага, – вышедший из кабинета Карабекир неожиданно поклонился, – я благодарен вам за то, что вы убедили халифа принять меня. Этот разговор оказался даже важнее, чем я ожидал...

– Не стоит благодарности, почтенный Карабекир, – отозвался Хаким. – Право же, я приложил немного усилий... По сути, всего лишь упомянул вашу проповедь, остальное же – исключительно ваша заслуга.

– Но если бы вы этого не сделали...

– Всё в воле Аллаха, – ответил Хаким, – и если такова его воля, то даже без моей помощи вы всё равно встретились бы с халифом. В конце концов, вам определённо следовало обсудить многое, раз уж и вы, и он независимо друг от друга пришли к одним и тем же выводам.

– Совершенно очевидным выводам, – возразил Карабекир. – Любой мог прийти к ним.

– Но ведь не пришёл, Мехмет-ага? Если к этому выводу только двое – может быть, не так уж он и очевиден? Тем более что вы, кажется, услышали именно то, чего вам недоставало...

– Как, впрочем, и халиф, да продлит Аллах его дни, – ответил Карабекир. – Что ж, как бы там ни было, но мне пора возвращаться. Ещё раз благодарю вас за помощь...

– Знаете, Уаси, – сказал халиф, едва Хаким закрыл за собой дверь, – я всегда поражаюсь эффективности ваших безумных идей. Но на этот раз вы превзошли сами себя. Вербовать для вас этого турка... Оно действительно того стоило?

– Стоило, мой халиф, – Хаким прошёлся по кабинету. – Я говорил вам, и могу повторить: этот человек сам, своим умом дошёл до тех же идей, что и вы, и даже воспроизвёл их почти дословно. Он достаточно популярен в Турции, да и не только в ней, но главное – до этого момента он никак не был связан с Халифатом. Но, тем не менее, он встречается с вами и явно остаётся доволен беседой – и не замедлит поделиться с последователями новыми идеями. Вашими идеями, мой халиф, и пусть даже он воспользуется только частью – это уже будет много...

– И всё же, мне это кажется сомнительной задачей...

– Нам в нашем случае требуется захват не земель, а умов, – пояснил Хаким. – Для этого нам нужны проповедники – толковые, хорошо знакомые местным жителям. Как думаете, кого скорее услышат феллахи – его или нас?

– Строго говоря, феллахам турок не интересен, – заметил халиф, – но да, такого, как Карабекир, слушать будут куда охотнее. К тому же есть ещё один вариант – вот, взгляните.

Взяв протянутый планшет, Хаким быстро пролистал открытую страницу и хмыкнул.

– Муфтий Рахмон, ну кто бы сомневался, – сказал он. – Полагаю, вы ответите?

– Разумеется, тем более, что его выступление само по себе довольно интересно.

– Тогда, – хмыкнул Хаким, – я искренне сочувствую муфтию.

Узбекскому муфтию действительно оставалось только посочувствовать – дискутировать с халифом Али на богословские темы было просто бессмысленно. Тем не менее, желающие находились регулярно – и столь же регулярно проигрывали спор. Халиф знал Коран наизусть и прекрасно умел его толковать, мастерски загоняя собеседника в тупик. Своеобразная манера разговора положения при этом не улучшала...

– Что ж, я покидаю вас, мой халиф, – Хаким встал. – Увы, прошли те времена, когда мы могли дни напролёт просиживать в кофейне Мустафы, до хрипоты споря о политике ещё не существующей партии...

– То были воистину благословенные дни, – согласился халиф. – Но их время ушло, и нас ждут новые труды... И подготовьте, пожалуйста, сводку по человеку по имени Флойд Хекматьяр.

Устроившись в своём кресле, Хаким быстро нашёл а архиве файл с данными о старшем Хекматьяре. Файл его разочаровал – там не было почти ничего. Флойд каким-то образом избегал внимания соответствующих служб, и делал это крайне успешно – что, впрочем, при его работе было только плюсом.

Флойд Хекматьяр был торговцем оружием. Исключительно ловким и изворотливым торговцем оружием, до которого до сих пор не добрались ни конкуренты, ни спецслужбы. И отнюдь не от недостатка прилежания – за старым лисом гонялись долго и упорно... И всегда безуспешно. Что Хекматьяр умел блестяще – так это играть на противоречиях спецслужб и лавировать между сверхдержавами – как и его дети, кстати говоря. И в результате, как бы ни поворачивались дела, Флойд Хекматьяр всегда оставался с прибылью...

Отдав распоряжение собрать всю возможную информацию о торговце, Хаким принялся бесцельно бродить по сети, обдумывая распоряжение халифа. Что двигало им не праздное любопытство, было очевидным, но что именно – Хаким так и не мог понять. Впрочем, идеи халифа Али частенько оказывались понятными только задним числом – и при этом выглядели совершенно очевидными. Правда, случиться это могло только через несколько лет...

Вздохнув, Хаким закрыл браузер и вернулся к текучке – всё равно подборку не стоило ожидать раньше завтрашнего утра.

Утром подборка была готова – но почти ничего нового Хаким из неё не узнал. А главное – этого было безобразно мало. Флойд Хекматьяр умел хранить тайны... и хоронить их носителей. Нет, халифу можно было отправить и это досье, но оно было уж слишком неполным и практически бесполезным – сделать сколь-нибудь осмысленные выводы оно не позволяло. Халифу, конечно, могло хватить и этого, но Хакиму было явно недостаточно, а Хекматьяр определённо заслуживал внимания. Он, конечно, был связан и с армиями, и с полицией, но этого было мало. Его умение выкручиваться из, казалось бы, безвыходных положений порой казалось чем-то сверхъестественным – и в любом случае, даже с помощью спецслужб такое провернуть не получилось бы. Было что-то еще, и Хаким твёрдо намерился выяснить, что же это такое...

Пожелания халифа тоже не проясняли дело – никаких идей насчёт них у Хакима так и не появилось. За подборку его поблагодарили, попросили сообщить, если появятся новые сведения – и всё. Что именно халифа интересовало, Хаким по-прежнему не понимал.

Однако, несмотря на это, охота на Флойда Хекматьяра оказалась неожиданно увлекательным делом. Разумеется, задача была далеко не первоочередной, и занимался Хаким ей, по большей части, лично – в те моменты, которые можно было бы назвать свободным временем. Дело двигалось – медленно и печально, но всё-таки двигалось. Правда, каждый новый ответ порождал новую порцию вопросов, но это было делом обычным и Хакима не раздражало.

В таком темпе прошла неделя, можно было подвести какие-никакие итоги – и блестящими они не были. Только и удалось выяснить, что Флойд предпочитал не задерживаться на одном месте, постоянно перемещаясь по планете и Внеземелью, руководствуясь при этом то ли броском костей, то ли мнением левой пятки и на связь обычно выходил самостоятельно. Также можно было связаться с его детьми, особенно с Каспером...

И всё.

Посредственный результат, и как получить что-то большее – непонятно. Вернее, как – понятно, непонятно, как это сделать, не отвлекая силы с более важных дел...

Неизвестно, как долго Хаким ломал бы голову над этим, если бы его не отвлёк телефонный звонок. Поскольку номер этот знали немногие, Хаким немедленно ответил – и удивился, услышав незнакомый голос:

– Господин Хаким Ахмад? На связи Флойд Хекматьяр. Мне стало известно, что вы меня разыскиваете...

– Мир вам, Флойд Хекматьяр. Вас разыскиваю не я, – уточнил Хаким. – Вас разыскивает халиф Али, да продлит Аллах его дни, и он не счёл нужным дать какие-либо объяснения своему интересу.

– Что ж, прошу вас передать халифу этот номер, – Хекматьяр продиктовал номер телефона "Иридиум", – и мои заверения в глубочайшем почтении. Если достопочтенный халиф не утратит желание встретиться со мной, он, смею надеяться, сообщит мне о своих ожиданиях, чтобы я мог своевременно прибыть в Багдад. Я уверен, что эта беседа будет чрезвычайно поучительной для нас обоих...

И отключился.

Хаким несколько секунд бессмысленно разглядывал телефон, затем перевёл взгляд на листок с номером и произнёс:

– Вот это поворот...

LXXXIX

– Что это такое? – осведомилась Дина, увеличив снимок.

– Какая-то ферма, – пожала плечами Эдель. – на которую насадился старый орбитальный буксир, у которого осталось немного топлива. К сожалению, на то, чтобы испортить нам жизнь, его хватит. Эта дрянь включается и выключается без всякой видимой причины, но всегда в самый неподходящий момент...

– Знакомо... – протянул Юрий. – Помнится, однажды похожая штука нас с Хати чуть не угробила. Может, просто подождём?

– Там ещё полтонны гидразина и сколько-то петнтафоторида хлора – он потихоньку течёт, – продолжила Эдель. – Так что имейте в виду...

Урахара с треском раскрыл веер. Фи раздавила в пепельнице недокуренную сигарету, посмотрела на Эдель и заметила:

– Кажется, нам нужен новый директор... Эдель, только честно – ты хоть понимаешь, на что нас подписываешь?

– Понимаю, – Эдель бросила на стол флэшку. – Поэтому вы сейчас ознакомитесь с инструкцией, а потом пойдёте и смонтируете на шлюпке манипулятор и блок управления. Приближаться на "Тойбоксе" к этому... адскому сапогу с дерьмом я вам, естественно, строго запрещаю.

– Как точно ты описала этот буксир, – сказала Ай. – И я совершенно не понимаю, зачем было так извращаться с компонентами.

– Дельта вэ, – пожала плечами Фи. – Лучше параметры только у фтора, по-моему, но желающих возиться с чистым фтором как-то не нашлось. Ладно, что нам делать с этим монстром?

– В идеале – мы сливаем компоненты и увозим эту дрянь на разборку, – объяснила Эдель, – но на мой взгляд, проще будет его спихнуть в атмосферу за счёт собственного движка. Если, конечно, он не взорвётся...

Переоборудование одной из шлюпок заняло чуть больше часа. Ещё два ушло на то, чтобы освоиться с дистанционным управлением, но буксир к этому времени ушёл за горизонт.

– Если его орбита останется прежней, то он вернётся только послезавтра, – сообщила Дина, закончив расчёты. – Я тут посчитала орбиту – если стартовать, как обычно, мы его догоним часа через четыре. Поэтому предлагаю поторопиться.

– Принято, – Фи затушила сигарету. – Собираемся.

Кивнув – почти синхронно – команда разошлась. Работа предстояла серьёзная, ничего подобного они до сих пор не делали, а свихнувшаяся система управления добавляла красок... Поэтому подготовка к выходу была немного нервной.

Впрочем, выразилось это в нескольких дополнительных проверках, и только – нервничать в космосе вообще вредно для здоровья, а уж дёргаться из-за этого – и вовсе фатально. Поэтому, закончив проверки, Фи спокойно запросила разрешение на старт, отвела "Тойбокс" от станции и включила маршевый двигатель. Следующие четыре часа можно ничего не делать... Теоретически.

На практике же система управления всех DS имела склонность в самый неподходящий момент разворачивать корабль для максимальной засветки солнечных батарей, параноидально начиная подзарядку аккумуляторов при любой возможности. Обычно это никому не мешало – но на этот раз засвечивался ещё и телескоп, а работать с дистанционно управляемым аппаратом без визуального контроля запрещала инструкция – и в результате "Тойбокс" приходилось то и дело разворачивать обратно.

– Интересно, почему нельзя было сделать нормальный привод солнечной батареи? – вздохнула Фи, в очередной раз разворачивая корабль. – Ай, видишь его?

– Вижу, – Ай довернула телескоп. – Юрий, запускай шлюпку.

– Есть.

Двадцать минут спустя маленький корабль уравнял скорость с разбитым буксиром, зацепился манипулятором за ферму и развернулся, осматривая корпус.

– Вижу крышку контрольной панели, – сообщил Юрий. – Открываю.

Что произошло дальше, не понял никто. Юрий успел подвести к крышке аварийной контрольной панели манипулятор с электромагнитом, подать ток, но снять её не успел. Двигатель включился, проработал ровно полторы секунды – и буксир взорвался.

– Адский. Сапог. С дерьмом, – произнесла Фи, глядя на удаляющуюся ферму. – Куда эта дрянь летит?

– Куда-то в Антарктиду, – ответила Ай, просчитав траекторию. – Точнее надо?

– Обойдусь. Запускайте тралы, – распорядилась Фи. – И кто-нибудь может мне объяснить, какого дьявола эта штука взорвалась и где шлюпка?

– Шлюпке конец, – сообщила Ай, разглядывая смятую ферму. – Пошли тралить, что ли?

Закрепив на шлюпке трал, Ай коротким импульсом толкнула её к «Тойбоксу». Расчистка окончена, мусор угрозы не представляет... И ценности – тоже. Целый орбитальный буксир стоил бы на пару порядков больше, даже повреждённый был ненамного дешевле. Даже без топлива и – самое главное – окислителя, с которым команда возиться не желала. А вместо этого – металлолом. Обломки корпуса, погнутая ферма, с которой всё и началось, и разбитая шлюпка с манипулятором. Шлюпку было особенно жалко... В основном потому, что установка системы дистанционного управления и манипулятора обошлась в кругленькую сумму – которая оказалась выброшена на ветер. Шлюпка теоретически поддавалась ремонту, но выходил он как бы не дороже покупки новой (а подержанной – так точно дороже), манипулятор пришёл в полную негодность, а управляющий блок то ли разнесло в пыли, то ли – что вероятнее – выбросило с орбиты. В общем, добыча никак не окупала затрат. Что хуже всего – подобный исход был легко предсказуемым и наиболее вероятным. Двигатель на самовоспламеняющихся компонентах, с повреждённым баком окислителя и неисправной системой управления... Странно, что эта пакость не взорвалась раньше, странно, что она не взорвалась сразу же, и ещё более странно, что кому-то вообще пришла в голову мысль не ставить на межорбитальный буксир ядерный двигатель.

– Какой-то частной шарашке, – фыркнул Юрий, когда она задала этот вопрос вслух. – ЯРД – дорогое удовольствие, да и обслуживать их надо уметь... А буксир хочется. Вот и конструируют всякую хрень, и я почти на сто процентов уверен, что это порождение сумрачного корейского гения.

– В любом случае, нам ещё повезло, – добавил Урахара, – что эта штука не взорвалась позже. Если бы мы не откачали весь окислитель...

– Я с самого начала была против этой затеи, – встряла Фи. – И вообще, дисциплина в эфире! Четыре – на борт!

– Что случилось? – Ай проверила крепления трала и включила двигатель, направив шлюпку к кораблю.

– Есть отличная возможность перехватить "Тундру" – не знаю, каким образом она протянула на своей орбите полвека, – сообщила Фи. – Русские за неё обещают очень недурную сумму – с учётом остальной добычи сегодняшний день у нас в хорошем плюсе...

Старый спутник, отслеживавший пуски ракет, выглядел довольно непрезентабельно – как и любой спутник, полвека проболтавшийся на орбите – но российское космическое агентство желало его получить. Именно потому, что он провёл столько лет в космосе – по-настоящему масштабное освоение космоса началось только в сороковых, и статистики не хватало до сих пор. Особенно если учесть, что тот же Фрисайд строился на века...

На этом праздные размышления пришлось прервать – Фи развернула "Тойбокс" и кивнула Ай. Та, кивнув в ответ, развернула манипулятор, подцепила им спутник и убрала в грузовой отсек.

– Готово.

– Возвращаемся,– кивнула Фи, включая двигатель. – Чёрт, топлива мало... Придётся извращаться с траекторией.

– Я же говорил – надо было брать водородный двигатель...

– Юрий... Ты забыл, сколько он тогда стоил? И сколько у нас было денег?

– А что мешает купить его теперь?

– А зачем? – Фи ткнула в его сторону незажжённой сигаретой. – К тому же года через два доделают "Сигму"... И у нас как раз будут на неё деньги...

– Время, – сообщил Урахара, и Фи запустила двигатель.

Шестьдесят восемь секунд спустя «Тойбокс» двигался по почти идеальной переходной орбите, а его команда – с подачи Юрия – бурно обсуждала перспективы межзвёздных полётов. Всё равно больше до самого Фрисайда заняться было нечем, а смотреть за бортом – абсолютно не на что. Все красоты ближнего Внеземелья давно приелись... Звездолёт же был темой совершенно неисчерпаемой – благо, слухи о подготовке межзвёздного зонда ходили давно и упорно.

Фи решительно не верила в то, что такой проект есть, Юрий её полностью поддерживал, Урахара, в принципе, соглашался с тем, что постройка звездолёта, пусть даже и автоматического – дело будущего, но считал, что проекты потихоньку разрабатываются, Ай же считала, что строительство уже втайне ведётся, но была уверена, что ничего путного из этой затеи не выйдет. Даже двигатель Локсмита не сможет разогнать корабль до скорости, делающей полёт хотя бы к Проксиме Центавра осмысленным. Поскольку аргументы у всех были сугубо умозрительными, спор мог тянуться сколь угодно долго и был отличным способом скоротать время... Пока Урахара не спросил – совершенно неожиданно и без всякого перехода:

– Кстати, а кто-нибудь обратил внимание, на каком языке мы говорим?

– Бейсик-инглиш, не?

– Юрий, повтори, пожалуйста, то, что ты сейчас сказал, – Урахара нацелил на него веер. – И внимательно сам себя выслушай. Ты говоришь на английском... с изрядной примесью русских корней и строишь фразы по правилам русского языка. Впрочем, японские слова в твоей речи тоже проскальзывают, а в последнее время и что-то ещё... Тюркское, кажется.

– Так Дина же башкирка, – хмыкнул Юрий. – И кстати, Киске, ты-то себя слышишь?

– Слышу, и очень хорошо. Всё то же самое, только японского больше и тюркизмов нет – пока, по крайней мере. И вот на этом англо-русском пиджине с разными примесями – чаще всего китайскими – говорит всё Внеземелье. Конечно, можно сказать, что это ещё один диалект английского, но, как сказал в прошлом веке один филолог, язык – это диалект с армией и флотом...

– Киске, ты у Смоки косяк стрельнул, что ли? – перебила его Фи. – Какая, чёрт возьми, армия? Ты вообще о чём?

– Всё о том же – о землеройках и лунатиках. Внеземелье меняет нас, и уже наши внуки будут с трудом понимать друг друга. О марсианской колонии я не говорю – там хватит и одного поколения, и уже их дети будут для землян чужаками...

– Хм... – Фи побарабанила пальцами по консоли. – То есть, по твоему близок момент, когда Внеземелье и Земля разойдутся?

– Я давно это говорю, и не только я.

Ай, краем уха слушая разговор, следила за приборами. Станция приближалась, и кто-то должен был следить за траекторией... И своевременно закрутить "Тойбокс". Ай выдала импульс маневровыми двигателями, заставив корабль неторопливо вращаться. Приближающийся стыковочный узел теперь казался неподвижным, и Ай плавно развернула "Тойбокс" портом к нему, выдвинула штанги захватов – и, сосредоточившись на стыковке, даже не заметила, что Фи демонстративно не обращает на неё внимания. Мир сжался в экран с перекрестием прицела и медленно приближающийся стыковочный узел...

Коррекция. Перекрестие ложится на ярко-белые отметки на корпусе станции и замирает. Клацают сомкнувшиеся захваты, корабль вздрагивает, когда Ай гасит остаточное вращение, захваты подтягивают его к узлу, с лязгом смыкаются замки, и индикаторы на пульте вспыхивают зелёным.

– А ещё говорила, что у тебя акселерометра в голове нет... – ухмыльнулась Фи. – Молодец, отличная стыковка, кохай...

LXL

Пуатье чуть ли не втолкнул в кабинет сутулого парня, закрыл дверь и сообщил:

– Вот тот человек, о котором я вам писал, сеньора премьер-министр.

– Боливар Васкес?