Текст книги "На берегу (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Что-то глухо лязгнуло, стекло покрылось сетью трещин, машина, визжа покрышками, сорвалась в занос, с шипением опустились бронещиты, а Хосе столкнул Клэр на пол и растянулся рядом.

– Какого чёрта?! – возмутилась Клэр, обращаясь скорее к неизвестному стрелку, чем к телохранителю.

– Антиматериальная винтовка, – сообщил Хосе. – Миллиметров двадцать. Сеньора министр, под сиденьем есть контейнер с бронежилетом и шлемом – пожалуйста, наденьте их.

– А смыл? – буркнула Клэр, возясь с дверцей.

– Осколки, – Хосе прижал к уху гарнитуру. – Позиция стрелка обнаружена, но он наверняка не один. Сейчас подойдёт вторая машина, и мы переберёмся в неё, но это надо будет сделать очень быстро. Сможете?

– Я не пострадала и на физическую форму не жалуюсь, – пришлось поизвиваться, чтобы влезть в бронежилет и застегнуть его, не поднимаясь, но Клэр справилась. – Готово.

Левая дверца открылась – почему-то назад, Хосе мотнул головой, и Клэр метнулась вперёд, проскользнув по сиденью, за ней в салоне очутился Хосе, дверца захлопнулась и машина сорвалась с места.

– Я хочу знать, что, чёрт возьми, это было?! – Клэр хлопнула ладонью по столу.

– В этом вы не одиноки, сеньора Умала, – пожал плечами Мендоса. – Очевидно, что это не был психопат-одиночка, но прямо сейчас мы не можем сказать ничего больше.

– И почему вы в этом уверены, полковник? – осведомился Искай, примчавшийся в офис жены, едва узнав о покушении.

– Психопат-одиночка не сможет достать двадцатимиллиметровую антиматериальную винтовку, сеньор Умала. Это далеко не то оружие, которое можно свободно купить... Более того, полиция разминулась со стрелком всего на несколько минут, так что его позицию мы изучали не просто по горячим следам... И это работа профессионала. Кто бы ни пытался вас убить, за ним стоит настоящая сила.

– Кто? – спросил с экрана президент, присутствовавший виртуально. – И зачем?

– Начнём с конца, – поднял руку Мендоса. – Зачем? Затем, что Клэр Умала – человек, сделавший для объединения больше, чем любой из нас, включая и Сапа Инку. Знамя и символ Тауантинсуйу... И последствия её гибели нетрудно представить.

– Да, это будет национальной катастрофой, – согласилась Клэр. – Не говоря уже о том, что я как-то не спешу на тот свет.

– Мы все предпочитаем видеть вас среди живых, – заверил Хираль. – Однако ответ на вопрос "зачем?" не даёт нам представления о том, кто это сделал – или я не прав?

– Отнюдь, – Мендоса пригладил волосы. – Ведь недаром говорили древние: "Ищи, кому выгодно". Кому выгодна ваша смерть, сеньора министр?..

Ответ был сколь очевиден, столь и недоказуем. Воскресшая доктрина Монро двадцать лет реализовывалась с переменным успехом, и появление ещё одной силы в Южной Америке её создателей абсолютно не устраивало...

– Вопрос не в этом, полковник, – заговорил Искай. – Вопрос в том, что нам теперь делать. Как мы можем защититься от новых нападений?

– Кроме обычного в таких случаях усиления охраны? – Мендоса пожал плечами. – Дипломатическими методами. Правда, это уже не моя работа, и тут я бесполезен... А вот первым мои люди заняты уже сейчас. И да, вашей любимой машине, к сожалению, придётся оставаться в гараже. Я согласен, что по ней трудно попасть, но если попадут – хватит и пневматики, чтобы пробить её насквозь вместе с вами.

Клэр только пожала плечами – ей и без того нечасто удавалось прокатиться на любимом спорткаре-самоделке, подаренном командой Пуатье. Досадно, но Мендоса прав – его кузов не спасёт от пуль. Полковник же тем временем продолжал:

– Сеньор Умала, я должен также отметить, что вы подвергаетесь не меньшей опасности, чем ваша супруга. Потерпев неудачу с ней, преступник может переключить внимание на вас... И ваша собственная охрана вам не поможет. Более того, убийцей может оказаться один из них, и...

– Нет и нет, сеньор Мендоса, – возразил Искай. – Ни то, ни другое невозможно – меня охраняют люди из HCLI.

– Вот как... Да, вы правы, но мои люди всё равно присоединятся к вашей охране.

– Благодарю, полковник, – Клэр поднялась. – Но сейчас мне хотелось бы вернуться домой и отдохнуть.

Бронированный лимузин в сопровождении двух тяжёлых «Пираний» пронёсся по городу и остановился у особняка. Злая как чёрт Клэр, окружённая охраной, чуть ли не бегом преодолела десяток метров и скрылась за дверью.

И только после этого она позволила себе со всхлипом уткнуться в плечо мужа.

– Всё кончилось, – шепнул Искай, обнимая её. – Всё хорошо... Мы дома...

– Угу, – отозвалась Клэр. – Спасибо... Только ни черта не кончилось... Ты не хуже меня понимаешь, что на этом они не остановятся. Будут продолжать, пока не доберутся или не попадутся с поличным... Так, ладно, работать всё равно надо, так что пошли в кабинет.

В кабинете Клэр, проигнорировав стол, устроилась на диване, положив голову на колени мужу, и взялась за телефон. Пресса жаждала получить хоть какие-то комментарии от неё самой, а лучше бы полноценное интервью – но тут их ждало разочарование. Клэр не собиралась тратить время и всякий раз отделывалась несколькими фразами. Сейчас не имело особого значения, что именно она скажет – важно, что её услышат. Услышит вся страна, а завтра и увидит – и окончательно убедится, что она жива. И, если уж говорить о завтрашней пресс-конференции...

– Сеньор Вальдес? Уже работаете? Прекрасно... Да, с самого утра, так что текст жду не позже одиннадцати. Разумеется, я вам доверяю...

Родриго Вальдес, пресс-секретарь министра, был для неё человеком незаменимым. Именно он несокрушимой стеной стоял между Клэр и ненавидимыми ей журналистами, сводя её собственное общение с ними к минимуму. Он же был автором большей части её публичных выступлений и примерно половины статей – на другую половину времени всё-таки хватало. Кроме того, Вальдес был её школьным другом... И сотрудником HCLI.

Естественно, Клэр доверяла ему.

И доверие это он оправдал – не прошло и часа, как черновик выступления пришёл на почту. И, как и всегда, в правке не нуждался. Быстро просмотрев текст, Клэр быстро отправила ответ и снова принялась читать – на сей раз со всем вниманием. Да, выступление в правке почти не нуждалось – так, пара мелочей...

Толпа журналистов заполнила зал до отказа, переговариваясь и обсуждая самые разнообразные версии. Все уже знали, что покушение провалилось, но всем хотелось услышать официальный ответ... И он последовал.

Стоило Клэр подняться на трибуну, как в зале воцарилась абсолютная тишина.

– Вам известно, что произошло вчера, – заговорила она. – Если у кого-то и оставались сомнения, надеюсь, они рассеялись окончательно... Могу вас заверить, что поиски нападавшего идут полным ходом – но кем бы он ни был, он всего лишь орудие в руках другой силы. Какой? О, на этот вопрос ответить легко... Кто вновь и вновь обращается к мертворожденной доктрине однополярного мира? Кто, объявив себя всемирным жандармом, сеет хаос и разрушение везде, где только может? Кто, крича о демократии, отрицает свободную волю народов, не желая признавать нашу страну?

Мы все знаем ответ на эти вопросы. Мы можем быть уверены – чья бы рука не нажала вчера на спуск, оружие в эту руку вложили в Лэнгли. Возможно, они надеялись, что с моей смертью погибнет и Тауантинсуйу – ведь им кажется, что все проблемы решатся, если убить главного злодея. Возможно, нас хотели припугнуть и заставить следовать чужим интересам... Но всё это не имеет значения – какова бы ни была цель безумных "ястребов", они её не достигли! Я не отступлюсь, как не отступится Сапа Инка, и я верю, что не отступитесь и вы!

Журналисты аплодировали – как ни странно, совершенно искренне. Вопросы тоже отстаивали, и это было ещё более странно... До тех пор, пока не явилась в офис и не взялась за газеты.

Как оказалось, общественное мнение (вероятно, подстёгнутое Вальдесом) уже пришло к тем же выводам и сходу обвинило Штаты в покушении. Вашингтону припомнили всё, начиная с войны с Испанией и оккупации Веракруса и заканчивая Тайваньским кризисом, ознаменовавшим столетие Карибского и ни в чём ему не уступавшего.

Последнее было для США особенно болезненно...

В Белом Доме предпочитали не вспоминать о том, как амбициозная идиотка, каким-то образом оказавшаяся в президентском кресле, едва не развязала ядерную войну. И, разумеется, не сделали никаких выводов... И именно поэтому Госдепартамент выступление Клэр проигнорировал.

Разумеется, не смогла промолчать Лига – но, как обычно, не смогла сказать ничего внятного. Клиффорд, которому до отставки осталось всего месяц, ничего серьёзного делать не желал, его преемник – не мог, а Президиум даже не предложил резолюцию. На фоне гильзы от американского двадцатимиллиметрового винтовочного патрона это смотрелось бы не слишком убедительно...

Отложив газету, Клэр усмехнулась – всё шло по плану. Стрелявший в неё мерзавец, сам того не желая, отдал инициативу Клэр – и она ей незамедлительно воспользовалась...

Какие бы планы ни вынашивали в Вашингтоне, сейчас их придётся как минимум пересматривать, а то и полностью отменять...

Ещё не победа – по крайней мере, в войне – но одно сражение уже выиграно. Одно из множества...

XXXV

Обычно присутствие Хакима на официальных мероприятиях не требовалось... Но далеко не каждый день халиф вступает в Мекку. Разумеется, халифу подобает при этом советующая свита – и Хаким ибн Ахмад Уаси в этой свите занимал далеко не последнее место.

Автомобиль халифа шёл вторым в колонне, сразу за головным бронетранспортёром, и Хаким находился в этой машине – халиф желал обсудить по дороге дела...

– Итак, мой халиф, нам это удалось, – Хаким выглянул в окно, за которым мелькали пригороды. – Мы взяли священный город без боя.

– Да, вы были правы, – задумчиво отозвался Али. – Есть новости?

– Алжирская армия без боя заняла Феццан и встретила некоторое сопротивление в Триполитании. Египет пока не предпринял никаких действий. В Западной Сахаре повстанцы взяли Эль-Аюн, после чего объявили о желании присоединиться к Халифату. Должен признать, что для нашей агентуры это оказалось неожиданностью... и отнюдь не из-за недостатка усердия. – В этом Хаким был уверен. Управление "Африка" наконец-то перестало валять дурака, но свои планы лидеры повстанцев скрывали слишком тщательно, и подобраться к ним агентура так и не смогла.

– Хуситы? – халиф зачеркал пальцем по экрану планшета.

– Думаю, в течение года мы их убедим, – Хаким вывел на экран следующую часть доклада. – А вот в Америке не всё так однозначно...

– Что там? Вы удивитесь, но всё, что известно мне, я знаю из новостей.

Хаким, разумеется, не поверил – о событиях в мире халиф знал едва ли не больше его самого – но доложил:

– Президент вышел из комы, но очевидно, что он подаст в отставку, как только сможет? хотя бы говорить?. Следующие полтора года мы будем иметь дело с Мэдисоном... А он на редкость безынициативен и будет тупо следовать по накатанной колее, так что не изменится ничего. Зато новый президент... Пока что можно точно сказать только одно: Мэдисон им не станет. Демократам сейчас нужен кто-то более яркий. Сейчас явного фаворита у них нет, но я лично поставил бы либо на Эштона Роджерса, либо на Энн Райс...

– Кажется, была такая писательница?..

– Была, но вряд ли она её потомок. Впрочем, всё ещё может радикально измениться... У республиканцев? основных кандидатов трое – Джозеф Буш, Лаура Крейг и Мигель Нуньес. И все пятеро, что уже традиционно, настоящий цирк уродов...

– Не скажу, что меня это удивляет, – поморщился халиф. – И чего же нам стоит ожидать?

– Проблем. Начну с Буша – интеллектом? он не уступает своему легендарному двоюродному деду, и политические взгляды у них примерно одинаковы...

– Значит, бездарная экспансия...

– Да, скорее всего. Следующий – Нуньес, сын эмигрантов из Мексики. Причина их эмиграции не ясна, поскольку они отнюдь не бедняки, но полагаю, как-то связана с бизнесом – легальным или теневым. Его внимание в первую очередь направлено на Латинскую Америку, но вообще-то он не устаёт напоминать, что США – нация иммигрантов, так что стоит ожидать давления на специалистов... А то и вовсе откровенного создания всяких террористов. Крейг... Очень много демагогии, ловко подвешенный? язык, чёрная кожа и слухи о нетрадиционной ориентации. Едва ли не идеальный кандидат... Вот только непонятно, кто за ней стоит. Если Буша поддерживают финансовые элиты Новой Англии, а Нуньеса – латиноамериканская диаспора и латиноамериканский бизнес, то Крейг... Тёмная лошадка, о том, что будет, если к власти придёт она, я даже гадать не берусь. Могу только сказать, что нам от этого вряд ли станет лучше... С демократами сложнее – как я уже говорил, явного фаворита у них нет. Райс – скорее компромиссная фигура, за Роджерсом стоят военные, но после истории с минами их позиции заметно ослабли. Таким образом, пока что мы ничего сказать можем.

– Посему поступим, как подобает мудрым мужам и промолчим, – отозвался халиф. – Выразим соболезнования, пожелаем скорейшего выздоровления – и довольно. Сейчас нас гораздо больше волновать арабский мир...

– Когда вы обратитесь к народу со ступеней Запретной Мечети, большая его часть будет в наших руках, -заметил Хаким. – Не удивляйтесь, если кто-нибудь припомнит Пророка – мир ему – и его приход в Мекку. Конечно, это будет кощунство, но это почти неизбежно.

– Возможно, это даже будет нам на руку, – отозвался халиф. – Впрочем, увидим. Пока что нам следует завершить дела здесь...

– Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – раб и пророк его, и Али – друг его! Свидетельствую также, что Иса ибн Мариам есть раб и пророк Аллаха, живым взятый на небо! Свидетельствую также, что Муса есть раб и пророк Аллаха, кому Аллах первому открыл Закон! – провозгласил халиф Идрис Али ибн Гаданфар Абу Видад аль Хомс Гияс-ад-дин Махди, выйдя из Запретной Мечети. – Мир вам, жители Благородной Мекки! Вняв воле Аллаха, вы приняли власть Халифата и ныне, говорю вам, свободны от мятежей и войны, от разбоя и вражьего замысла! Помните вы, что давал я слово вернуть силу и славу арабов – и сделал это, хоть и многое предстоит ещё сделать. Но нам ли бояться труда? Не назвал разве Пророк подвигом всякое благое дело, не ставил ли джихад имуществом и трудом своим превыше прочих, уступив лишь джихаду души?! Итак, восславим Аллаха, что уберёг святой город от кровопролития и разрушения, и вернёмся к трудам нашим, чтобы возрастала и преумножалась слава народа! Я же вновь говорю тем, кто противостоит нам: кто отречется от заблуждений и сложит оружие – мир ему! Но кто продолжит войну, кто будет губить невинных – горе тому, ибо смерть ждёт его и ад, ибо хуже неверного убийца невинных! Кто же решит остаться в стороне из осторожности, тот да будет осмеян, если не примет сторону, но если войдёт в ряды наши – мир ему! Мир вам, арабы!

Толпа взорвалась воплями – и восторженными, и возмущёнными. Кое-где вспыхивали перепалки, но полиция быстро разгоняла спорщиков, не давая перейти к рукоприкладству... Каждый раз повторялось почти одно и то же, но каждый раз возмущённых голосов становилось всё меньше. Арабский мир постепенно привыкал к новой реальности, в которой не было замкнутого круга нищеты, хаоса и террора. Для миллионов людей халиф Али действительно стал Махди – спасителем, его называли муджаддидом... Впрочем, последнее было вполне каноничным. Халиф Али действительно был обновителем ислама, и те, кому это не нравилось, могли рассчитывать только на неприятности...

Машина снова мчалась по улицам Мекки. Халиф молчал, глядя в окно и думая о чем-то своём. Молчал и Хаким – но священный город его занимал мало. За окном автомобиля он видел не город – а стремительные волны изменений, цунами расходящиеся по всему миру. Кто-то до сих пор этого не понимал – но тем хуже для них. Им не остановить обновление мира, а если они попытаются это сделать... Что ж, под новым Пуатье не будет Карла Мартела. Да и потом, разве Европе не хватает своих проблем? Арабы Франции вняли призыву халифа и начали уезжать в Халифат – и сразу же на севере зашевелились бретонцы, а на юге – гасконцы. Британия и Шотландия вот уже тридцать лет делят североморский шельф – делят шумно, с судами, взаимными обвинениями и даже перестрелками рыбаков. Германия... Германия может доставить неприятностей, но сейчас у Берлина очередной приступ антироссийской истерии, так что в ближайшие год-полтора ничего серьезного можно не опасаться... Но к тому времени в Америке будет новый президент, и как это скажется на Европе, пока что можно только случайно угадать. А это – совсем не то, что требуется разведке. Вздохнув, Хаким снова включил планшет и принялся читать поступившие доклады.

Доклады впечатляли... Короткая речь халифа потрясла весь мир – впрочем, как и всегда. Ни сторонники, ни противники халифа были попросту не в состоянии осознать случившееся, не то что отреагировать. Реакция будет позже, и Лига опять начнёт разглагольствовать о "попрании демократических ценностей", а бесноватые проповедники – о "предательстве ислама". И те, и другие неприятны, но большой угрозы не представляют – молчаливые куда опаснее... Впрочем, он, Хаким ибн Ахмад Уаси, для того и служит халифу, чтобы останавливать врага прежде, чем тот нанесёт удар.

– Вы не забыли, что вам ещё предстоит читать лекцию в разведшколе? – неожиданно спросил халиф.

– Она готова.

– Тогда, может быть, прочитаете её мне?

– А почему бы и нет?

Хаким открыл документ и начал читать:

– Сунь Цзы – мир ему – сказал: самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска. Самое худшее – осаждать крепости. Чтобы разбить замыслы, должно узнать их; чтобы разбить союзы, должно знать желания союзников. Всё это – дело разведки...

XXXVI

Тянущийся вперёд шлейф плазмы едва заметно светился, далеко в стороне ещё мерцали искорки сброшенных баков, корабельная трансляция – виной чему определённо был папаша – механическим голосом твердила: «Все эти миры ваши, кроме Европы», но всё это Хатимаки не волновало. Всё это было мелочью по сравнению с величественно приближающимся пёстрым шаром Ио. Пусть для невооружённого глаза спутник ещё оставался зеленовато-жёлтым кружком, но главный телескоп позволял рассмотреть беснующуюся луну... «Фон Браун» вошёл в систему Юпитера.

Вот она, его мечта... Только что с того, если рядом нет Ай? Если её голос достигнет его только через несколько часов? Несколько часов... А кажется, что восемь лет!

– Эй, твой черёд высказываться! – блондика Салли влетела в отсек, потрясая видеокамерой. – Давай, Хатимаки! Мы же в системе Юпитера, это же исторический момент!

– Салли, отстань!

– Приказ капитана, – гаденько ухмыльнулась Салли. – Так что...

– Ладно... – Хатимаки развернулся к блондинке. – Записывай. Мы находимся в системе Юпитера – впервые в истории – но я могу думать только об одном: я идиот. Ты слышишь, Ай – я идиот. У меня было достаточно времени, чтобы понять – ни черта мне не надо без тебя. Ни корабля, ни этого полёта... Люди! Я хочу сказать вам: не прозевайте своё счастье. Наша планета слишком мала, чтобы с ним разминуться иначе как по собственной глупости. Поэтому – просто не делайте глупостей и знайте: всегда есть кто-то, кто вас ждёт...

– Хатимаки... – протянула Салли, выключив запись. – Вот до слёз, честно. Самое трогательное послание, и мне кажется – самое лучшее. Спасибо!

– Не за что, – Хатимаки вернулся к телескопу. Пёстрый ад Ио приближался, и на память пришли строки: "Ты помнишь "Властелин колец"? Да, Ио – это Мордор. Загляни в третью часть романа. Там описаны "реки расплавленного камня, которые извиваются... а потом застывают и лежат, будто окаменевшие драконы, извергнутые измученной землей". Это точное описание: Толкиен сделал его за четверть века до того, как глаза человеческие увидели поверхность Ио. Так что же все-таки первично – Искусство или Природа?.." Да, век назад Кларк нашёл едва ли не идеальное сравнение, а ведь всё, что у него было – размытые снимки "Вояджера"... И разум. Блистательный разум, для которого не стали преградой пространство и время...

– Эй, Хошино, тебе письмо! – окликнул его заглянувший связист. – От жены, и опять огромное!

– Спасибо! – Хатимаки оторвался от телескопа. – Скажи всем, чтобы меня до вахты не трогали!

XXXVII

На рождественские каникулы Фи Кармайкл вытащила всю команду к себе домой, полностью проигнорировав любые возражения. Возмущалась в основном Эдель, но и она признала, что Рождество во Флориде – во всяком случае, не худшее, что случалось с командой. Тем более, что праздновали Кармайклы с размахом...

– Итак, – начала Фи, раскуривая сигару, – пора обсудить планы на следующий год... Бэтмен, а ты иди отсюда!

Возлежавший на столе здоровенный чёрный кот презрительно дёрнул ушами, величественно проигнорировав Фи.

– Да ладно, он тут никому не мешает, – Ай почесала кота за ухом. – Так что ты предлагаешь?

– Для начала – вплотную заняться орбитами захоронения. Это миллиарды, ребята.

– Есть только одна проблема, – сообщила Эдель. – Чхве.

– Как раз это – не проблема, – отмахнулся веером Урахара. – Он явится к нам в офис лично – свои собственные правила он соблюдает... И тут-то Валмет и её ребята его схватят или убьют. Лучше, конечно, схватить – безопасники за него обещали двести тысяч долларов.

– Как-то дёшево, – покачала головой Фи. – Это же всё-таки Чхве Гу Сон.

– Ну, корейцы предлагают двести тысяч евро за живого или мёртвого, – пожал плечами Урахара. – А без него эта шайка моментально развалится – он там один с мозгами...

– Мне одной всё это напоминает бандитские разборки? – флегматично осведомилась Ай, продолжая чесать кота за ухом.

– Тебя это беспокоит?

– Ты знаешь, не особенно, – по-прежнему флегматично ответила Ай. – Похоже, я уже привыкла... Только во мне дырок не наделайте.

– Постараемся, – серьезно кивнула Валмет. – А пока давайте праздновать...

– Слушай, у тебя всегда так весело?.. – зевнула Ай, столкнувшись с Фи в дверях ванной.

– Скажи спасибо Алу, – хохотнула Фи. – Это он тут Ноев ковчег устроил... А представь, каково было на старой квартире...

– Да я помню, как вы уезжали, – фыркнула Ай. – Ты уверена, что мы справимся с Чхве?

– Коко справится, – отмахнулась Фи. – В конце концов, мы ей за это платим.

Ай покачала головой, но спорить не стала – Фи лучше всех, исключая только Урахару, ориентировалась в хитросплетениях политики и законов Фрисайда. Да, здесь были свои законы, довольно своеобразные – "понятия", как выражался Юрий – но простые и эффективные. И главный из них – не мешай другим зарабатывать. Это не значит, что нельзя потеснить кого-нибудь, но второй закон Фрисайда требовал решать дела с конкурентами тихо и не привлекая посторонних, третий же – отвечать за свои слова и все претензии предъявлять лично.

Чхве Гу Сон уже нарушил два из них – когда объявил орбиту захоронения своей и когда нанял нескольких якудза, чтобы выбить оттуда всех остальных. Само собой, на Фрисайде его инициативу не оценили...

Ай не считала ловлю Чхве в их офисе хорошей идеей, но раз уж его визит неизбежен... А, к дьяволу всё это! В конце концов, "Тойбокс" – законопослушная компания, и имеет полное право защищаться! С этим даже законы Лиги согласны, что уж говорить о Фрисайде... А раз так, то, опять-таки, к дьяволу всё и всех!

Столь воинственный настрой в последнее время стал для Ай делом обычным, и не сказать, чтобы ей это не нравилось. Она и раньше откалывала номера, которых от тихой домашней девочки не ожидаешь... Но теперь настроение, в котором она врезала младшему Клиффорду, стало нормой жизни.

В итоге к завтраку Ай явилась довольной жизнью, согнала со стула Бэтмена и спросила:

– Ну, что у нас на сегодня?

– Пляж, – заявила Фи. – Мы же во Флориде, что ещё тут делать? Ну а заодно и договоримся с одним человеком насчет продажи добычи.

– Прямо на пляже? – удивилась Эдель.

– Ну а почему бы и нет? – пожала плечами Фи. – Он мой школьный приятель, нужный софт у нас на смартфонах есть, так что никаких проблем. На Земле, естественно...

– Мудаки из Пентагона проблемой быть перестали? – осведомился Юрий.

– Ты знаешь, да, – ответила Эдель. – Вольф их, как ты говоришь, нагнул. Фи, мы всей толпой в твою машину поместимся?

Поместились, хоть и не без труда – но в недавно купленный внедорожник влезла бы и пушка. Урахара, во всяком случае, утверждал, что видел такой гантрак, но пушки не было, так что проверить это всё равно не получилось бы...

На пляже, что удивительно, было немноголюдно. Видимо, публика всё ещё отсыпалась после бурного празднования и вряд ли вообще собирались на пляж.

Впрочем, приятеля Фи это не остановило. Приятель был толстоват, лысоват и выглядел примерным семьянином и добропорядочным бизнесменом. С первым Ай не стала бы спорить – жена и две дочери были тому подтверждением – зато во втором сомневалась. Просто потому, что добропорядочные? бизнесмены не заключают сделки на пляже. Но, видимо, Стэну Диксону закон был не писан в той же мере, что и самой Фи.

И пока дети и собаки устраивали возню с визгом и эпическое сражение на водяных пистолетах, Фи и Стэн, развалившись в шезлонгах, обсуждали дела. Ай, устроившаяся рядом, краем уха следила за беседой, потягивала ледяной коктейль и наслаждалась заслуженным отдыхом. Всё-таки, это здорово – вот так бездумно валяться на пляже, смотреть на бесящихся в воде детей и не ломать голову над параметрами орбиты или хитросплетениями политики Фрисайда. Можно просто развалиться на шезлонге, зажмурился, подставив лицо тропическому солнцу, потягивать коктейль и слушать бурный торг школьных знакомых.

Отставив опустевший стакан, Ай перевернулась на живот, покосилась на Юрия, распускавшего хвост перед какой-то девчонкой в малозаметном купальнике, фыркнула и закрыла глаза. Рождество на пляже... Да, это и впрямь здорово, вот только очень жаль, что Хати не с ними...

Ай сама не заметила, как задремала – и разбудил её на редкость меткий залп из водяных пистолетов.

– Ай, атмосфера не всегда спасает от лучевых ожогов, – ехидно заметила Фи, поигрывая тюбиком солнцезащитного крема. – А зимой у нас солнце коварное... Так что намажься и пошли отметим сделку.

– А что, вы уже?..

– А что, кота за хвост тянуть?

Раскурив сигару, Фи посмотрела на Эдель и толкнула по столу распечатку.

– Прекрасно, – кивнула та. – Послезавтра возвращаемся... И тут-то Чхве и притащится.

– Уверена?

– Иначе он окончательно станет изгоем, – пожала плечами Эдель. – Выбора у него нет... И ему конец. Кому сдадим?

– А кто больше даёт?

– Европол сегодня поднял вознаграждение до четверти миллиона евро, – сообщила Эдель. – Остальные пока думают.

– Значит, Европол, – кивнул Урахара. – Если, конечно, никто не? раскачается... А пока, леди и джентльмены, не сыграть ли нам? Заодно и подрастающее поколение жизни поучим – нечего ему тут уши греть!..

Ал, торчавший под дверью, был пойман, усажен за стол и снабжён картами. И сходу продемонстрировал умение с ними обращаться...

– Это семейное, – печально констатировала Ай три часа спустя, глядя на лежащие перед Кармайклами фишки. – Нас ободрали, как...

– Как липку, – подсказал Юрий. – Да, похоже, это у них в крови...

– Не везёт в картах – повезёт в любви, – ехидно заметила Фи, пересчитывая фишки. – И вообще, завидуй молча.

– Ну правильно, сначала без штанов оставили, а теперь "завидуй молча"?! – громко возмутился Юрий. – Да всё ясно – ты колдунья и карты насквозь видишь!

Тут он сам не выдержал и расхохотался, на миг обогнав остальную компанию.

– Во-от, – протянула Фи, отсмеявшись. – Теперь-то? ты понимаешь?.. И кстати о колдуньях – что это за рыжая милашка, с которой ты заболтался перед отлётом?

– Случайная знакомая, – с деланым безразличием пожал плечами Юрий. – Пересекались пару раз в администрации, зовут вроде Диной...

Безразличие Юрия не обмануло, естественно, никого.

– Юрий, – Фи положила руку на плечо помощника. – Ты мой друг, и как другу, я тебе говорю: хватит. Траур давно окончен, жизнь продолжается, и не надо прятаться от себя. Ничем хорошим это не кончается – уж я-то знаю, пробовала... Да и вряд ли твоя жена хотела бы, чтобы ты так и остался в одиночестве, так что давай, действуй. Обещаю давать тебе отгулы для свиданий... И кстати, который час? Ага, ещё на пару-тройку кругов времени хватит. Ал, раздавай!

– Фи, – шёпотом спросила Ай, – а ты уверена, что десятилетнего мальчишку стоит учить покеру?

– Во-первых, ему двенадцать, – так же ответила Фи, – а во-вторых, лучше так, чем с шулерами в подворотне. Не можешь предотвратить – возглавь, только и всего...

Как и всё хорошее, отдых закончился даже слишком быстро. Команда вернулась на Фрисайд, проверила DS-12 и приготовила оружие – вряд ли Чхве заставит себя долго ждать...

Он и не заставил. Ровно в шесть вечера дверь распахнулась и в приёмной появился средних лет кореец с длинными крашеными в блондина волосами, носивший белый плащ. Проигнорировав собравшихся, он пинком открыл дверь кабинета Эдель и с порога выдал:

– Ривейра, я кому сказал держаться подальше от мо...

И на этом выступление закончилось – Валмет сильно, но аккуратно ударила? его по голове резиновой дубинкой.

Замолчав на полуслове, Чхве Гу Сон неаккуратной кучкой свалился под ноги одноглазой брюнетке, которая, опустив дубинку, презрительно фыркнула:

– И вот за это обещают кучу бабла?..

XXXVIII

Клэр Умала не без труда подавила желание выругаться. Вместо этого она посмотрела на собеседников и спокойно спросила:

– И всё-таки, сеньоры, в чём суть ваших претензий друг к другу и по мне?

Оба директора департаментов снова заговорили одновременно.

– По очереди!

– Сеньора министр, мой оппонент явно переоценивает значимость своих требований и систематически переводит финансирование на проекты, которые контролирует. На второстепенные проекты, не могу не отметить.

– Второстепенные?! Сеньор Гонсалес, унификация системы перевозок – необходимый...

– Куда менее важный, чем разработка новой школьной программы!

– Сеньоры, а вам не кажется, что вы зарываетесь? Оба, сеньоры, оба – и вы, Гонсалес, и вы, Маркес. Школьная программа и без того практически идентична по всей Латинской Америке, и выделенных средств вполне достаточно. И транспорт, хвала Пречистой Деве, у нас работает нормально.... В чём ваша заслуга, Маркес, минимальна. Я вообще не понимаю, на что уходят выделяемые вашему подразделению деньги.

– Я могу представить полный отчёт...

– Вот и представьте. Оба, – бросила Клэр. – Свободны.

Директора выскочили из кабинета, и Клэр, раздражённо выдохнув, с силой уткнулась лбом в ладонь. Как, вот как можно так тупо себя вести? Да, бюджет не бесконечен, но из этого никак не следует, что его можно подгребать под себя. Да уж лучше бы воровали – тогда можно было бы просто отправить за решётку, а то ведь из лучших побуждений... А эффект ничуть не лучше. Впрочем, хватало и воров – но эта зараза, кажется, совершенно неистребима. Громкие процессы помогали, и самых наглых воров постепенно убирали за решётку, но конца этому видно не было...