Текст книги "На берегу (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Найду, – согласился полковник. – Пару транспортно-боевых, хватит вам этого? И лейтенанта могу хоть насовсем отдать – есть тут у меня один сильно умный...

«Сильно умного» лейтенанта звали Сулейман ибн Дауд Катиб, и он действительно был слишком умён для своей должности. Настолько, что Хаким решил действительно забрать его в качестве референта. Экскурсию по Ракке он организовал моментально и так, чтобы никому не помешать – в только что занятой столице «Свободного государства» у разведки было много работы...

Хаким тщательно проверил всё и всех, не нашёл, к чему придраться, договорился о переводе Катиба в своё ведомство и отбыл в Дамаск.

В Дамаске Хаким тоже не планировал задерживаться дольше, чем на пару дней. В конце концов, с Сирией уже всё ясно. А вот Египет... Египет всё ещё представлял собой неизвестную величину. Оккупация Киренаики шесть лет назад и нынешнее проникновение в Триполитанию весьма ясно давало понять, что в Каире имеются собственные взгляды на будущее арабского мира. Собственно, именно поэтому Хаким и отправлялся в Каир – лично оценить ситуацию... И то, что формальной причиной были переговоры о совместной борьбе с терроризмом, ничего не меняло.

В Дамаске, как и ожидалось, никаких проблем не возникло. И официально, и неофициально – что куда важнее. Дамаск давно уже смирился с Халифатом... И тем не менее у Хакима ушёл почти весь день на то, чтобы решить все вопросы. Да и то пришлось признать, что без помощи нового референта ему бы это не удалось. Катиб был исключительно полезен, прекрасно ориентируясь в хитросплетениях политики, мгновенно оказываясь там, где нужно и умея исчезать из поля зрения, оставаясь под рукой. Оформить его перевод было делом минутным, и это было первым, что сделал Хаким, связавшись с Багдадом...

Но равно или поздно кончается всё, и вечером самолёт Хакима поднялся в воздух. Сам Хаким, мельком взглянув на удаляющийся город, погрузился в документы. Предстояла очередная бессонная ночь... И два напряжённых дня.

Встреча могла оказаться банальной международной рутиной, а могла обернуться сенсацией или даже дипломатическим скандалом. Хакима устраивали все три варианта – в первом случае он спокойно решал все вопросы, в остальных получал массу информации, причём бесплатно... А проблему "воинов Аллаха" решать было необходимо, несмотря на жестокую трёпку, которую им недавно задали. Частый гребень операции прошёлся по Халифату и Центральной Азии, но весь остальной арабский мир не задел...

Уйдя с головой в работу, Хаким не сразу обратил внимание на вежливое покашливание референта.

– Вы что-то сказали? Простите, я не расслышал.

– Вам письмо от министра образования. Личное.

– Вот как? – Хаким зашёл в почтовый ящик и открыл послание.

"Мой дорогой друг, – писала Набавви, – мы были бы счастливы видеть вас на праздновании обрезания моего племянника, которое состоится в пятницу. Моя сестра назвала ребёнка в вашу честь – надеюсь, вы простите эту маленькую вольность – и буквально умоляла пригласить вас. Кроме того, среди приглашенных будут и люди искусства, среди которых могут быть и желающие присоединиться к вашим трудам..."

А вот это уже было интересно. Если Амаль ухитрились уломать кого-то из деятелей культуры заняться чем-нибудь полезным для общества – это тянет на подвиг. Оставалось только не профукать эту победу...

Каирская встреча прекрасно отвечала своей официальной задаче, но в плане разведки выглядела бесполезной. Споры шли в основном по поводу участия Израиля и, как всегда, об объёмах допуска иностранных спецслужб. Первый вопрос – благодаря договору с Израилем – интереса для Халифата не представлял, второй давно превратился в вялую склоку и при текущих условиях решению вряд ли поддавался. Во всяком случае, Хаким не услышал ничего нового – ни на совещании, ни в кулуарах.

Тем не менее, встреча могла считаться успешной – её участники всё-таки договорились хотя бы о чём-то. Разумеется, те самые два вопроса так и остались нерешёнными, но это, по мнению Хакима, было абсолютно нормально. Межарабские договоры вообще были крайне сложным делом...

Впрочем, поиск подарка для племянника Набавви был немногим проще. В конце концов не без помощи референта он приобрёл три серебряных колокольчика, которые якобы отгоняли джиннов и просто хорошо смотрелись. Хакиму они понравились с первого взгляда, Катиб тоже одобрил выбор – и колокольчики были куплены.

И на этом все дела Хакима в Египте закончились.

Амаль бинт Гази Набавви организовала праздник с размахом и множеством гостей. Высокопоставленных гостей – политиков, бизнесменов, ученых и деятелей искусства. Если честно – совсем не та публика, с которой Хаким хотел бы иметь дело... За несколькими исключениями.

– Мир вам, умм Хаким, и да благословит вас Аллах и приветствует, – поклонился Хаким. – Прошу принять сей скромный дар в знак дружбы и почтения.

– Благодарю вас, Хаким ибн Ахмад Уаси, – Джамиля бинт Гази приняла колокольчики, к которым немедленно потянулся младенец.

– Ваш подарок пришёлся по вкусу моему племяннику, – отбросив край тонкого зелёного шарфа за плечо, Набавви легко улыбнулась. – Благодарю вас, Уаси – ваша дружба много значит для нас.

– Светское государство? – Хаким затянулся. – Позвольте уточнить, доктор Халид: вы понимаете под этим термином то общество, что существует в современной Европе и Америке?

– Совершенно верно, директор.

– В таком случае позволю себе напомнить, что это общество есть плод более чем пятивекового развития, проходившего в специфических именно для Европы условиях, – Хаким снова затянулся, разглядывая собеседника. – Надеюсь, вы не станете отрицать, что европейская культура сформировалась на базе культуры античной, частично усвоенной варварскими королевствами? Так вот, имея общий базис, Европа никогда не была единым культурным пространством, распадаясь на два, а затем и три крупных блока по религиозному признаку...

– Католичество, православие и протестантизм? – уточнил молодой араб в черном костюме, принимая мундштук кальяна.

– Совершенно справедливо, доктор Халид, совершенно справедливо. Кроме того, Европа представляет собой пёструю мозаику народов, возникающих и распадающихся наций. Но, напоминаю, с общим культурно-историческим базисом. Всё это создаёт ситуацию, которую Джаред Даймонд называл оптимальной фрагментацией.

– Боюсь, я не знаком с этим термином... Полагаю, вы имеете в виду, что подобное состояние подстёгивает прогресс?

– Именно, дорогой доктор! Сравните теперь эту ситуацию с той, что имела место в арабском мире...

– Позволю себе напомнить, что до самого Ренессанса арабский мир превосходил Европу, – заметил Халид, снова затягиваясь.

– Совершенно верно, – согласился Хаким, – но давайте признаем: причиной тому был стабильный контакт с носителями античной традиции, интегрированными, к тому же, в общество. Кроме того, не следует забывать, что Коран прямо поощряет познание мира и через это – Аллаха. Европейский Ренессанс – это не только возросший интерес к наследию античности и трудам арабских учёных, это ещё и Реформация. Религиозный раскол вынудил европейские страны активно развивать технику и науку, противостоя друг другу... Арабский же мир всегда был гораздо более единым, практически лишённым внутренней конкуренции. Накопленный потенциал позволял успешно противостоять внешним угрозам, но вот с его увеличением и возникли проблемы... Так вот, это высокое единство основано на единстве языка и религии, а религия, в свою очередь, объединила разрозненные племена в единый народ, создав ту культуру, которая существует и ныне. Таким образом, светское государство в вашем понимании для нас просто невозможно.

– Значит, вы считаете, что мы должны придерживаться норм шариата, подобно исламистам?

– Скажите, доктор Халид, вы когда-нибудь были в Израиле? – осведомился Хаким, в очередной раз затягиваясь и наблюдая за прихотливыми извивами дыма в кальяне.

– Случалось, – осторожно ответил Халид. – Хотя не сказал бы, что это пребывание было длительным.

– Тогда вы должны были заметить, что Израиль никоим образом не является светским государством в вашем понимании. Однако перестаёт ли он быть от этого государством демократическим?

– Но ведь Израиль... Хм... – Халид основательно задумался, не забыв, впрочем, снова затянуться. – Пожалуй, я соглашусь с вами, директор. Израиль представляет собой особое явление. Позволю себе предположить, что подобным же вы хотите видеть Халифат...

– Да, вы правы. Страна, где положения Корана и современные законы не противоречат, но гармонично дополняют друг друга – вот наша цель.

– Однако же законы шариата сложно вписать в современный мир. Практически невозможно, я бы даже сказал.

– Невозможно для меня, невозможно для халифа, да продлит Аллах его дни – но вы, доктор – лучший выпускник Кембриджа за последние полвека, если не век, доктор права и блестящий историк – неужели и вы находите эту задачу неразрешимой?

– Вы демон-искуситель, директор, – Халид указал на Хакима чубуком. – Вы знаете мою слабость и беззастенчиво её используете. Это будет грандиозный труд, но я сделаю это!..

– В таком случае добро пожаловать в команду, кади аль-кудат Халид ибн Сирадж абу Канун ар-Рашид, – Хаким протянул руку, и Халид пожал её.

XXXI

Куруруги Генбу закрыл доклад и потянулся. Да, теперь, когда власть вернулась к тэнно, стало легче, но ненамного – появилось множество новых дел... Да и старые никто не отменял. Впрочем, Куруруги это вполне устраивало – даже необходимость лично посетить строящийся на орбите «Арес» его устраивала. Больше того – она его радовала. Слишком много значил для него этот проект, слишком многое было вложено в него... И уже пора отправляться, между прочим...

Шаттл оторвался от полосы и свечой ушёл в небо. Куруруги расслабился, когда мягкая лапа перегрузки упёрлась ему в грудь, вжимая в кресло, и улыбался. Сколько лет назад он в последний раз был в космосе? Лет двадцать, не меньше... И только сейчас понял, насколько же соскучился по нему. Небо за иллюминатором темнело, горизонт вскинулся чашей, в небе вспыхнули огоньки...

Шаттл вышел в космос, перегрузка исчезла, и Куруруги достал планшет – до стыковки три три часа, есть время поработать... И ради разнообразия – как раз с материалами по "Аресу", а то он давно уже толком не следил за проектом. И пусть это давно уже не его работа, а Фудзите он доверяет, как себе – "Арес" остаётся его детищем, и не следить за его судьбой он не имеет права.

Работа, как ни странно, до сих пор укладывалась в бюджет, и это было прекрасно. Со сроками дело обстояло чуть хуже – график сместился на два дня, но нагнать отставание будет несложно.

Шаттл тем временем сближался с кораблём, и Куруруги отложил планшет, внимательно изучая вырастающую в иллюминаторе конструкцию.

Первоначальный проект был куда скромнее, но основная идея – создание базы за один запуск – сохранилась. Просто теперь эта база была значительно больше, а сам "Арес", сбросив посадочные модули, возвращался к Земле и после дозаправки снова мог отправиться к Марсу...

Основой конструкции была длинная ферма, на одном конце которой крепился шар командного отсека, а на другом – двигатель Локсмита и топливные баки. На середине фермы четыре тоннеля несли тор обитаемого корпуса, а между ними устанавливались грузовые модули. Жилой тор и командный модуль были смонтированы, двигатель заканчивали устанавливать, но марсианские модули пока что оставались на Земле.

– Стыковка через пять минут, – доложил пилот.

– Прекрасно. Узнайте, свободна ли доктор Фудзита, – распорядился премьер-министр. – Если нет – не стоит её беспокоить.

Отрывать от работы ведущего инженера проекта было просто глупо. Конечно, для учителя Фудзита всегда найдёт время, но злоупотреблять этим не стоит... Да и визит рассчитан всего на два часа.

Фудзита была свободна и с радостью вызвалась устроить премьеру экскурсию по кораблю. Поблагодарив ученицу, Куруруги отключился и вновь вернулся к созерцанию приближающегося корабля. Осталось всего несколько секунд... Глухо лязгнули стыковочные замки, засвистел воздух, и над шлюзом вспыхнул зелёный сигнал. Оттолкнувшись от кресла, Куруруги подплыл к люку, открыл его и поднялся на борт «Ареса».

Разумеется, Фудзита уже ждала его у шлюза.

– Рада видеть вас, Куруруги-сэмпай, – заявила она. – У нас тут возникли кое-какие проблемы, но до стартового окна мы укладываемся с запасом.

– Прекрасно, – кивнул Куруруги. – Вам что-нибудь требуется?

– Да нет, пока что мы укладываемся в бюджет, – пожала плечами Фудзита. – Это, конечно, странно, но так и есть.

– Такое бывает, – кивнул Куруруги. – Что ж, если вы свободны, не могли бы вы показать, как идёт работа?

– Разумеется. У меня есть час свободного времени, так что...

Весь осмотр уложился в сорок минут, чему и Куруруги, и Фудзита были рады.

– Что скажете, Куруруги-сэмпай? – спросила она, когда обход закончился.

– Впечатляет, – Куруруги схватился за поручень и повернулся к собеседница. – Исключительно впечатляет. Это даже лучше, чем я надеялся.

– Благодарю вас, сэмпай, – Фудзита изобразила почтительный поклон. – Уверяю вас, мы не подведём.

– Я в этом не сомневаюсь, Фудзита-сан, – ответил Куруруги. Ученица была одной из тех, кому он безоговорочно доверял, а таких людей в мире не набралось бы и десятка... И он совершенно точно знал – Фудзита Акане и её команда сделают всё, что в человеческих силах, и даже больше. "Арес" стартует точно в срок. А пока...

– Доктор Фудзита, я хотел бы встретиться с командой "Ареса". Это возможно?

– К сожалению, большая часть экипажа сейчас в Звёздном, но дежурная смена на станции, и они, в общем-то, ничем не заняты... И я полагаю, что ваш визит подействует весьма благотворно. Люди всё-таки нервничают...

– Благодарю. Арамаки-сан, согласование моего визита в Москву закончено?

– Да, но всё ещё можно внести изменения, – ответил секретарь. – Ничего принципиального, но...

– Тогда уточните, возможно ли встретиться с остальной командой в Звёздном.

– Будет исполнено, Куруруги-сама, – поклон в невесомости у секретаря не вышел.

Дежурная смена состояла из двенадцати астронавтов, чья подготовка была почти закончена. Все они были японцами, и все были впечатлены визитом премьера. Правда, утверждение, что они ничем не заняты, всё же было преувеличением... Да, у команды был день отдыха, но вахты никто не отменял, и задерживаться Куруруги не стал.

Пройдясь по станции, он по трансляции обратился к команде с короткой благодарственной речью:

– Я мог бы сказать многое – и, признаться, хотел бы это сделать, но не буду отнимать ваше время. Все мы – и я в особенности – благодарны вам за вашу веру в проект, за ваш труд, делающий немыслимое привычным... "Арес" – моё детище, моё и доктора Фудзиты, но именно ваши руки придали ему жизнь. Вы сделали больше, чем можно было мечтать – и я склоняюсь перед вами, ибо нет слов, достойных выразить благодарность всей страны, мою и доктора Фудзиты!

– Прекрасная речь, сэмпай, – Фудзита изобразила аплодисменты. – По крайней мере, она действительно короткая.

– Всё так плохо, кохай?

– Мне понравилось, – пожала плечами Фудзита. – Команда тоже разочарованной не выглядит... Уже улетаете?

– Да, хотя и не хочется, – вздохнул Куруруги. – Тот случай, когда я жалею, что стал политиком... Но меня ждут в Москве. До свидания, доктор Фудзита, надеюсь – скорого. Шаттл отделился от станции, развернулся кормой вперёд и выдал тормозной импульс. Куруруги снова достал планшет и погрузился в работу – визит в Москву Звёздным не исчерпывался. Предстояли переговоры с президентом и премьером об окончательной интеграции в БРИКС, а для этого требовалось решить совершенно невероятное количество вопросов. Срочных вопросов, если уж на то пошло, да и рутинных накопилось столько, что решать их пришлось на высшем уровне... Да, в ближайшее время отпуск ему явно не грозит – но Куруруги Генбу прекрасно знал, на что шёл, став политиком, и не жаловался на отсутствие отдыха. В конце концов, оно того стоило – как ни странно...

XXXII

День не задался с самого утра – неудачно повернувшись, Ай чувствительно приложилась лбом о камеру, которая вывалилась из открывшейся сетки и плавала по капсуле. Напомнив себе – в очередной раз – убрать все сетки и приклеить велькро, Ай выбралась из капсулы, привела себя в порядок, переоделась, ухитрившись потерять карандаш, оставленный в кармане и отправилась в офис. Добралась она, как ни странно, без приключений, но вот на месте обнаружилась недовольная Фи. Крайне недовольная Фи...

– Доброе утро, – осторожно сказала Ай. – Что-то случилось?

– Дерьмо случилось, – Фи протянула ей распечатку, – на, читай.

– Они что, рехнулись? – осведомилась Ай, пробежав глазами текст

– Что случилось? – спросила появившаяся на пороге Эдель.

– Эти больные ублюдки из НАСА решили именно сегодня добить свою гребаную квоту и взорвать сразу два заряда. По три килотонны каждый. С интервалом в шесть часов, – ответила Ай, бросив начальнице бумагу. – На, сама смотри.

– Определенно, больные ублюдки, – согласилась Эдель и потянулась к телефону. – Юрий, Киске, идите прямо к шлюзу и начинайте подготовку по экстренной схеме. А вы двое...

Фи и Ай, не дожидаясь указаний, сорвались с места и только что не побежали на корабль – в запасе было всего сорок минут рабочего времени, и их надо было использовать по максимуму.

DS-12 отделился от стыковочного узла, развернулся и увеличил скорость. План полёта был прост – дойти до IPSV-4 и вернуться, собирая по дороге всё, что попадётся. Чуть больше получаса в общей сложности, плюс десять минут запаса – хорошо, если получится набрать хотя бы две-три тонны обломков, а о чём-то серьёзном и говорить не стоит.

– Вижу цель, – сообщила Ай, уткнувшись в окуляры телескопа. – Металлический фрагмент неправильной формы, размер – семьсот на тысяча двести миллиметров, дальность – двести.

– Сближаемся, – Фи качнула рукоятку управления маневровых двигателей.

Через несколько минут обломок оказался в контейнере, а Ай вглядывалась в экран радара в поисках новой добычи.

«Тойбокс» вернулся, имея пятиминутный запас времени и три тонны обломков – по большей части металл. День нельзя было назвать пустым, но вылет едва окупился. Сгрузив добычу на складе, команда собралась в офисе и Эдель подключилась к камере на корпусе.

– Тридцать секунд, – сообщила она. – Кстати, они же минимум вдвое перекрыли лимит?

– Там есть исключение для борьбы с астероидной угрозой, – сообщил Урахара. – Ну и...

В черноте космоса возникла ослепительная точка, экран подернулся рябью и погас.

– Мощно, – оценил Юрий. – Связи не будет весь день...

– И что делать будем? – Фи скривилась. – Расползёмся по норам?

– Ну зачем же? У меня тут припрятана колода карт, три бутылки питьевого коньяка и коробка сигар для нашего пилота...

Первой пришла в себя Эдель, поинтересовавшись:

– Питьевой коньяк – это что?

– Коньяк, – ответил Юрий, – бывает коллекционный, питьевой и технический – для обработки физиономии продавца. Ну что, играем?

– Играем... Кого там ещё несёт?! – рыкнула Фи на открывшуюся дверь.

– Коко! – Валмет вскочила и бросилась к вошедшей блондинке.

– Именно. А это – Аманда Минами, она же Доктор Майами. Моя лучшая подруга, – Коко хлопнула по плечу явившуюся с ней обладательницу рыжевато-каштановых волос и крупных, но элегантных очков. – Ну, ну, Валмет, не надо ревновать...

– И часто ты лично навещаешь клиентов?

– Киске, ты же знаешь – ты и твои друзья у меня на особом счету. Так мы ничему не помешали?

– Не успели, – Фи обрезала сигару и закурила. – Карты, сигары, коньяк – есть возражения?

– Кто сдаёт? – Хекматьяр бесцеремонно уселась за стол.

Отложив сигару, Фи молча положила на стол карты.

– Флэш-роял, – печально высказался Юрий. – Третий раз. Ну вот как так можно?

– Завидуй молча, – Фи сгребла фишки. – Майами, тасуй колоду.

Игра шла третий час с переменным успехом... Для всех, кроме Фи, которая стабильно выигрывала. Особенно не везло Юрию – тот проигрывал почти в каждом круге...

– И всё-таки я не понимаю, как американцы получили разрешение на эти взрывы, – сказала Ай, разворачивая карты. – Киске, ты что-то говорил про астероиды, но не закончил. Может, объяснишь?

– Объясню, – Урахара выложил на стол фишки, – но это довольно мутное дело. Про шесть зарядов по полкилотонны помните? Так вот, пару месяцев назад, как раз когда этот чёртов астероид пролетел, Лига быстренько протащила поправку к этому договору. Теперь можно подрывать дополнительные заряды, если это проходит по программе защиты от астероидов... И на них уже такого ограничения нет. Классно, правда? Так, ставлю пятнадцать.

– Отвечаю, – Минами подтолкнула свои фишки. – Это что, получается, они могут по Фрисайду долбануть и сказать, что это для защиты от астероидов?

– Даже я знаю, какие бабки здесь крутятся, – хмыкнула Фи. – Двадцать... И тогда уж скорее по Вашингтону долбанут... И я против не буду.

– Двадцать пять, – клацнул фишками Юрий. – Вот уж не думал, что ты такое скажешь. Всегда думал, что ругать правительство – наша национальная забава, а вы – сплошные патриоты...

– Юр, за всю нашу историю только три президента не были мудаками, – ответила Фи, – Линкольн, Рузвельт и Трамп. А уж последние трое... Короче, мой патриотизм ограничивается моей семьёй. Эдель, ставь или пасуй!

Время пролетело незаметно – и когда уровень радиации от второго взрыва упал до более-менее приемлемой величины, коньяк был выпит, а Фи Кармайкл стала богаче почти на четыре сотни евро – при том, что играли по центу за очко. Юрий даже заявил, что Фи жульничала, но развивать тему не рискнул...

Фи же, уладив этот вопрос, хлопнула в ладоши, привлекая внимание команды.

– Начинаем готовиться к выходу, – заявила она. – Пояса, кончено, успокоились, но тем не менее, всем взять с собой дозиметры. И у нас только четыре витка – на большее время я пока что вылезать не рискну.

– А больше и не надо, – сообщила Эдель. – Очень много повреждённых спутников, уже начали поступать заявки на расчистку... Но мы первые. Я уже приняла два десятка заказов, и это не предел.

– Отлично! – Фи потёрла руки. – Вперёд, и не забудьте дозиметры!

Фрисайд ничуть не пострадал – разве что вышли из строя все веб-камеры на корпусе, и кто-то их уже отвинчивал. Вряд ли это был законный владелец – Ай вообще сомневалась в его наличии. Камеры были ничейными, и следовательно обслуживались тем, кому это было больше всех надо – как и всё на Фрисайде...

Отвернув телескоп от станции, Ай нацелилась на ближайшие координаты из заказа, ища спутник.

– Вижу цель, – доложила она. – Аппарат не ориентирован, сигналы отсутствуют.

– Сближаемся, – ответила Фи. – Юрий, готовь манипулятор.

DS-20 развернулся, готовясь захватить мёртвый спутник – первый из множества. Оторвавшись от окуляров телескопа, Ай прикрыла глаза.

– Юрий, – спросила она, – а ты знаешь, что первые гоминиды были падальщиками?

XXXIII

Куруруги Генбу, премьер-министр Японии, отдыхал. Ситуация, которую трудно было назвать обычной...

Тем не менее, Куруруги отдыхал в кругу семьи. Играл в гольф с кузеном, развлекал внуков, дискутировал с зятем... И почти не думал о политике. Разумеется, совсем забыть о ней не получалось, но можно было заниматься только самыми важными проблемами... Которых, по счастью, не наблюдалось. Куруруги внимательно следил за новостями, но ничего, достойного внимания, в мире не происходило.

– Итак, дорогой Кейтаро, вы полагаете, что это решение было ошибочным? – Куруруги отпил чая, отставил чашку и сложил пальцы домиком. – Всё ещё?..

– Да, полагаю. Смею вас уверить – моя компания выполнила бы эту работу ничуть не хуже.

– Ваша компания обещала восемнадцать месяцев до первого пуска и три года для окончательного ввода в эксплуатацию, а не тринадцать и двадцать месяцев, которые мы имеем в итоге. Время же для нас критично... По крайней мере, в этом случае. И раз уж речь зашла о космодроме – через месяц будет объявлен конкурс на реконструкцию Утиноуры. Не желаете принять участие?

– Возможно, – кивнул Кейтаро. – Сейчас у нас в работе два проекта, но оба заканчиваются, а новых заказов нет... Да, пожалуй, мы примем участие.

– Вот и прекрасно, – Куруруги потянулся за чайником и снова наполнил чашки. – Буду рад, если вы его выиграете... Кстати, что за проекты?

– Реконструкция тоннелей Сенкай и Каммон.

– Так это ваша идея – работать над каждой полосой отдельно? Мне всегда казалось, что в тоннеле это невозможно.

– Немного терпения, немного внимания, – улыбнулся Кейтаро, – и возможно всё.

– Да, пожалуй... – протянул Куруруги. – Тем более, что я не раз и не два видел невозможное своими глазами. Я ведь старше нашего века, Кейтаро... И, раз уж речь зашла о возрасте – вы хоть в курсе, что имеете неплохой шанс обзавестись внуками?

– Что?!

– Тацуми решил жениться, вот что, – фыркнул Куруруги. Эмири, кстати говоря, тоже в курсе, а вот вы...

– Последнее время мы не очень хорошо ладили, – со вздохом признал Кейтаро. – Но ради всех ками, мой сын наконец-то взялся за ум!..

– Заслуга скорее Юки, чем его собственная, – хмыкнул Куруруги. – Хватка у девочки железная... И я лично только рад этому.

Снова наполнив чашки, Кейтаро, усмехнувшись, сказал:

– Да уж, с этим я согласен. Пошла бы в бизнес – мне бы ловить было нечего...

– Если она займётся политикой, я могу подавать в отставку, – хмыкнул Куруруги. – Нам с вами повезло, что её ничего не интересует, кроме программирования и моего внука. Думаю, это стоит отметить...

Открыв неприметную дверцу в стене, премьер-министр извлёк бутылку сакэ и две чашки.

– Не думаю, что одна-две рюмки вызовут гнев КОРЫ, – заметил он.

КОРА промолчала.

– Нет, ты только посмотри на это! – возмутилась Эмири, бросив газету на стол перед отцом.

– Что тебя так возмутило, дочь моя? – осведомился Куруруги.

– А ты почитай сам, – Эмири прихлопнула газету ладонью.

Развернув газету, Куруруги пробежал глазами по заголовкам, отложил газету и поинтересовался:

– И что? Это же "Дейли Мейл", а они и не такое могут написать. Когда-то её даже Википедия признала ненадёжным источником, а она ведь как была забором, так и осталась...

– Забор-то тут причём? – удивлённо приподняла брови Эмири.

– Да потому что любой может взять и написать любую чепуху, как на заборе. Русская поговорка... И я сам так развлекался, когда мне было столько же, сколько сейчас Тацуми. В смысле, писал чепуху в Вики, а не на заборе...

– Похоже, я многого не знаю о своём отце... – усмехнулась Эмири. – А если без шуток, то что мы будем делать с этим писакой? С одной стороны – это полнейшая чушь, но с другой – слухи-то ходили... А копать под вице-спикера просто так – это как-то невежливо.

– Писака лишится аккредитации, – пообещал Куруруги. – А я, когда вернусь, распоряжусь провести негласное расследование. Если всё окажется в порядке, об этом никто не узнает. А вот если что-то всплывёт – займёмся официальным расследованием... Ками, как же он не вовремя вылез!

Журналист, якобы нашедший связи вице-спикера нижней палаты с якудзой, действительно не мог найти лучшего времени для этого вброса. Ещё не стих вызванный реформой ажиотаж, премьер в отпуске, а нижняя палата ушла на каникулы. Официальная реакция с большой вероятностью запоздает – а большего и не надо. Всё остальное читатели сделают сами...

– Вот нельзя не испортить отпуск... – вздохнул Куруруги, набирая на рабочем телефоне номер пресс-секретаря. – Судзухара-сан?.. Да, разумеется, поэтому и звоню. Что вы собираетесь делать?.. Нет, у меня нет возражений... Хорошо.

– Что?

– Открытое письмо с требованием доказательств или публичных извинений, – ответил Куруруги дочери. – А если ответа не будет – иск и публичное разбирательство... А вообще, с этим надо что-то делать.

– Начнётся сессия – внесу поправки к закону о СМИ, – пообещала Эмири. – Как раз до сессии успею довести до ума...

– Что бы я без тебя делал... – вздохнул Куруруги.

В одном из интервью он сказал, что главными его союзниками и в политике, и в жизни были его родные. Так и было – семья поддерживала его всегда и во всём. В юности – в его решении стать инженером, а не юристом. Затем – когда ушёл из JAXA в политику и когда, возглавив правительство, последовательно и упорно проводил свой курс. Но и сам он всегда делал для своей семьи всё, что мог... Как может быть иначе?

– Тацуми, когда свадьба? – спросил Куруруги за обедом.

– Через месяц, – рассеяно отозвался внук, – не могу же я жениться просто так? Ну то есть могу, конечно, но надо же поставить эту семейку на место...

– Так, а вот отсюда, пожалуйста, подробнее...

– Да что подробнее? Они в курсе отцовского бизнеса, но это же хреновы адвокаты...

– Тацуми!

– Прости, мам. Так вот, они-то себя считают круче всех, а что у меня дед – премьер, не знают. Вернее, не верят... Достали уже и меня, и Юки!

– Ну, это как раз легко, – ухмыльнулась Эмири. – Думаю, поздравление в "Асахи" от моего имени окончательно решит эту проблему...

– Думаю, да, – согласился Тацуми. – Если уж всё остальное не поможет... Кстати, папа, тебе же нужны программисты?

– Неси резюме, – отмахнулся Кейтаро. – Программистов у нас не хватает всегда, а если твоя невеста хотя бы вполовину так хороша, как ты утверждаешь, то мои ребята её с руками оторвут.

– Тогда только после свадьбы, – рассмеялся Тацуми. – Дед, ты, кстати, на неё заглянешь?

– Постараюсь, – Куруруги отложил палочки. – Мы уж очень редко собираемся всей семьей....

XXXIV

Сапа Инка Хосе Хираль отложил бумаги и взглянул на вошедшую Клэр.

– Что-то случилось?

– Нас сей раз нет, Сапа Инка, – Клэр на миг склонила голову. – Но я сочла желательным доложить вам лично – разработка космической программы завершена.

– Рад это слышать. Что-нибудь ещё?

– Кроме текущих мелочей наподобие недовольных всем подряд? Ничего, Сапа Инка.

– Что ж, рад это слышать.

Автомобиль мчался по улицам Лимы, а Клэр, не обращая внимания на окружающее, уткнулась в планшет. Нельзя было сказать, что объединение андских государств вызвало большие проблемы – но качество легко компенсировалось количеством. Проблем было не просто много – их было невероятно много, причём немалая их часть считалась уже решённой... Но, как оказалось, это было совсем не так. Либо решение оказывалось неэффективным, либо просто бесполезными, и всё приходилось начинать сначала. Совместить без проблем законы тоже не удалось, и в результате суды оказались завалены исками.

Распределение финансов оказалось неадекватным, поскольку статистика была неверной.

И так далее, и тому подобное.

Порядок в стране придётся наводить долго... Впрочем, как раз это для Клэр неожиданностью не было – то, что всё будет именно так, было очевидно ещё с Эльтаники, и поделать с этим было ничего нельзя. Только разбираться с последствиями...