Текст книги "На берегу (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Впрочем, коррупция была наименьшей проблемой. Всё остальное благополучно отодвигало её на второй план, если не дальше. Тот же транспорт, например, действительно работал разве что божьей милостью... И при помощи той самой матери, столь любимой русскими. Хуже всего было, разумеется, на севере – долгое правление хунты в Эквадоре всё ещё сказывалось – но проблемы? были не только там. И проблемы надо было решать – но по порядку, и переписывание учебников имело наинизший приоритет. В отличие от многого иного... Например, медицины – с ней проблем не было только в Перу. Или всё ещё продолжающейся перетасовки в командовании. Или космическая программа. Или Эльтаника, поглощающая деньги в огромных количествах. И кстати о космонавтике...

– Ольянта, Пуатье пришёл?

– На проходной.

– Как только поднимется, пропустите его немедленно.

Две минуты спустя слегка запыхавшийся Пуатье появился на пороге.

– Прошу прощения, сеньора министр...

– Ничего страшного, сеньор Пуатье, – кивнула Клэр. – Присаживайтесь.

– Признаться, я теряюсь в догадках, зачем мог понадобиться вашему ведомству, сеньора министр...

– Как развивается ваш проект? – осведомилась Клэр.

– Пошло серийное производство, заказов более чем достаточно...

– И, полагаю, ваше руководство уже не является жизненно важным?

– Можно сказать и так, но...

– Прекрасно. Полагаю, в таком случае вы не откажетесь возглавить космическое ведомство?

– Это... Весьма неожиданное продолжение, – Пуатье разве что в затылке не чесал. – Позвольте спросить: почему именно я и почему именно вы?

– Почему я? Потому что Сапа Инка просил меня об этом, полагая, что мне будет проще вас убедить вас. Потому что именно моему министерству поставлена задача создать новое аэрокосмическое ведомство. Почему вы? Ну а что, вы можете предложить кандидатуру лучше? Если можете – пожалуйста, Сапа Инка готов выслушать ваши предложения. Но если нет... – Клэр замолчала.

Молчал и Пуатье, обдумывая предложение, и Клэр не оказалась бы от возможности заглянуть в его мысли. Сапа Инка рассчитывал на их дружбу?, но насколько реальной была эта дружба? Не так уж давно они знакомы, не так уж плотно общаются...

– Передайте Сапа Инке, что я согласен, – сказал, наконец, Пуатье.

– Спасибо, – кивнула в ответ Клэр. – Вы просто не представляете, сколько проблем решили своим ответом.

– Ну почему же, представляю, – хмыкнул Пуатье. – Очень хорошо представляю... А ещё больше создал себе. Ну что же, пойду сдавать дела...

Проводив Пуатье, Клэр отправила президенту письмо и вернулась к своим делам – деньги делить всё-таки было надо...

За разбором и утверждением бюджета незаметно наступил вечер. Не без сожаления отложив документы, Клэр встала, потянулась и выглянула в окно. Да уж, заработалась – на улице уже зажигались фонари... Зато сделано куда больше, чем она рассчитывала, и хотя оставалось куда больше, но уподобляться какому-то японскому премьеру, умершему на рабочем месте, она не собралась. Собрав бумаги и убрав их в сейф, Клэр вызвала машину и спустилась на стоянку.

Бронированный автомобиль мчался по улицам Лимы. Клэр смотрела на мелькающие? за окном дома и пыталась не вспоминать о покушении. Получалось не особенно – но правильно подобранный? маршрут не оставлял места для снайперов, а до минирования улиц не додумались бы даже американские «гении»...

Десять минут спустя машина остановилась за воротами особняка, Клэр кивнула охране и почти бегом поднялась на крыльцо.

– Тяжёлый день? – спросил Искай, забрав у неё пиджак.

– Скорее нудный, – вздохнула Клэр. – Хотя и полезный – этого не отнять. Помнишь Пуатье? Ну вот, мне пришлось его уламывать возглавить аэрокосмическое агентство, и мне это удалось.

– Рад, что у тебя получилось, – улыбнулся Искай. – Мне это не удавалось? ни разу.

– Ты с ним знаком? – удивилась Клэр.

– Приходилось сталкиваться... – протянул Искай. – Пошли ужинать?

Восемь часов сна – непозволительная роскошь для министра. Выключив будильник?, Клэр подавила желание ещё немного понежиться в объятиях мужа и выбралась из постели.

– Сводка пришла? – сонным голосом спросил Искай, приподнимаясь на локте.

– Планшет у тебя под подушкой, – фыркнула Клэр. – Но вроде бы он что-то вякал.

– Ага, вижу. Неплохо, я бы сказал...

– Что там у тебя?

– Бизнес... Одна идея сработала, чего я даже и не ожидал, между прочим.

– Прекрасно. Политические последствия у твоей идеи есть?

– Вряд ли, но если что, я тебя предупрежу.

Кивнув, Клэр отправилась в душ, а оттуда на кухню – прислугу всё-таки удалось убедить подавать завтрак? на кухне.

Отпив кофе, Клэр бегло просмотрела новости и отодвинула компьютер – ничего важного за ночь не произошло, так что можно будет сосредоточиться на текущих делах...

Очередная поездка на бронированной машине, закончившаяся на подземной стоянке, короткий подъём на лифте – и она снова в своём кабинете, а в приёмной снова сидят, злобно поглядывая друг на друга, Гонсалес и Маркес...

XXXIX

В полной тишине тэнно вошёл в зал, прошествовал в ложу и величественным кивком позволил открыть заседание. Поднявшийся на трибуну, премьер-министр положил перед собой бумаги, и начал доклад.

Обычный доклад правительства парламенту... Если не считать присутствия императора, разумеется, перед которым, собственно, все и отчитывались. Император внимал благосклонно... Но хорошо знавший его Куруруги видел недовольство – император услышал нечто, что ему не понравилось. А значит, последуют выводы, и они явно не понравятся парламенту и министрам. Даже если прямо сейчас их и не озвучат...

– Господин министр обороны, ваш расширенный доклад должен быть представлен через три часа.

Министр, предчувствуя выволочку, поёжился. Выволочка была вполне заслуженной, но приятнее от этого не становилась...

Впрочем, проблемы министра Куруруги не волновали. Тот был виноват исключительно сам, а у премьер-министра хватало и других дел... Например, вновь заняться проектом "Арес", который приближался к своей кульминации и требовал максимального внимания.

– Доктор Фудзита? – Куруруги выхватил зазвонивший телефон. – Завтра? Прекрасно. Я немедленно доложу Тэнно.

Сбросив разговор, он немедленно позвонил секретарю и приказал отправить доклад, а затем отправился в NHK.

Политические шоу наподобие того, в студии которого он сейчас сидел, Куруруги воспринимал как неизбежное зло. В партии такими вещами обычно занималась Эмири, как глава парламентской фракции... Но на сей раз публика желала видеть премьера – и пришлось потратить час, отвечая на идиотские вопросы. Впрочем, это было неотъемлемой частью его работы, да и случалось редко, так что можно было и потерпеть...

Но сегодня градус неадеквата был выше обычного – некоторые люди никак не могли успокоиться после конституционной реформы и продолжали кидаться на правительство. По какому-то "странному" совпадению большинство этих людей в разное время лишилось незаконных доходов, попав под парламентское расследование... Но ведь это не мешает им быть верными сынами Ямато, искренне пекущимися о народном благе, правда же?

Режиссёры нашли как раз такого персонажа, выпустили его в студию – и наслаждались вместе со зрителями...

– ...И уж тем более эта операция противоречит конституции! Силы Самообороны не могут использоваться за рубежом, вот вы и переписали законы!

– Ода-сан, а почему вы отрицаете основополагающие международные законы? – лениво спросил Куруруги. – Или же таковые вам неизвестны?

– Вы обвиняете меня?!

– Ни коем случае, Ода-сан – просто удивляюсь, почему вы не заметили, что Силы Самообороны использовались в соответствии со старой конституцией.

– Вот как? Стало быть, акт агрессии против суверенного...

– Миротворческая операция в рамках Протокола коллективной безопасности БРИКС, проведённая по просьбе законного правительства, вдруг стала "актом агрессии"? – Куруруги посмотрел на Оду, как на помешанного. – Кстати, Ода-сан, вы в курсе, что в студии люди из команды "Фукусима-мару"?

Ода, разумеется, этого не знал – и как-то очень быстро скис и попытался сменить тему:

– Хорошо, а как тогда вы объясните вот этот пункт: "Фигура императора является символом государства и национальной святыней"?!

– Поскольку большинство населения нашей страны – синтоисты, и поскольку синто рассматривает Тэнно как одного? из ками – это совершенно естественно, тем более, что речь идёт не о личности, а о Тэнно как таковом.

– И как прикажете быть японским христианам?

– Так, как требуют их вера и совесть, – Куруруги пожал плечами. – Разве им кто-то в этом препятствует? Конституция гарантирует свободу вероисповедания...

– Кстати говоря, – вклинился ведущий, – а какого мнения в этом вопросе придерживаетесь вы?

– Я полагаю, что божественное начало проявляет себя в законах природы и не нуждается в поклонении. Почитание – да, но поклонение... Зачем?

– То есть Тэнно...

– Ками, да. Как, в некотором роде, и вы, и я, и любое живое существо, – ответил Куруруги. – Наши тела были когда-то звёздным пламенем – что может быть большим чудом?

На это Ода ответить уже не смог. Последние минуты шоу превратились в избиение – к огромному удовольствию публики...

– Великолепное выступление, – Эмири толкнулась от стола и потянулась. – И почему ты их не любишь?.. Впрочем, ладно, я тебя не за этим звала. Выборы на носу, в среду съезд, так что спрашиваю заранее: ты в игре?

– Разумеется, – ответил Куруруги. – Не думаешь же ты, что я слишком стар?

– Кто тебя знает... Кстати, сердце не беспокоит??

– Врачи говорят, что даже лучше стало, – Куруруги постучал пальцем по груди. – И КОРА молчит, что совсем здорово.

– Тогда до встречи на старте, – улыбнулась Эмири.

Вернувшись к себе, Куруруги убедился, что не произошло ничего, требующего его внимания, и запросил сводку по «Аресу». Экспедиция стартует уже завтра, и если остались какие-то проблемы, решать их придётся прямо сейчас. И наверняка – со скандалом, потому проблемы будут чисто политическими... А с ними Фудзите не справиться.

Проблем, однако, не намечалось – внимание Лиги было приковано к Магрибу, так что выступать по столь незначительному поводу она не станет. Возможно даже, просто не поймёт, что случилось – во всяком случае, сразу. А когда поймут... Когда поймут, будет уже поздно.

В этом и состояла вся суть проекта "Арес" – создав постоянно обитаемую базу, использовать химический процессор для извлечения кислорода и воды из грунта и объявить эту базу промышленным объектом. После этого можно будет провозгласить контролируемую базой территорию принадлежащей БРИКС – в точности, как это сделала Лига на Луне по Эдинбургскому договору тридцатого. А поскольку договор не уточнял, что имелось в виду под "контролем"...

Что же, на этот раз проблем не предвидится, и стоит ещё раз проверить меры безопасности, спросить Фудзиту, всё ли в порядке – и до завтра об "Аресе" можно будет забыть.

Рёв двигателей был слышен даже сквозь стены командного пункта. «Енисей» сошёл с направляющей и исчез в небе. Проводив его взглядом, император отвернулся к экрану, следя за полётом.

Разделение ступеней – норма. Набор скорости. Отделение второй ступени – норма.

Расслабляться рано – через два витка стыковка, ещё через виток – старт... И месяц спустя на Марсе появится земная колония. Полноценная колония, подобная лунным, но не принадлежащая Лиге.

– Прекрасная работа, господа, – произнёс тэнно, отворачиваясь от экрана. – Благодарю вас.

Поклонившись, Фудзита вернулась к пульту. Куруруги, подмигнув ученице, последовал за тэнно...

– Куруруги-сан, вы участвуете в выборах? – неожиданно спросил тэнно, выходя из командного пункта.

– Да, Тэнно-сама, – ответил Куруруги. – Иду.

– Рад это слышать, Куруруги-сан. Ваша помощь неоценима, и мне не хотелось бы выстраивать с нуля взаимоотношения с новым премьер-министром.

– Рад, что вы столь высоко цените мои скромные способности, Тэнно-сама, – поклонился Куруруги поклонился. – Я оправдаю ваше доверие, чего бы это не стоило.

И это было правдой – когда речь шла о Японии, для Куруруги Генбу не существовало невозможного...

XL

Как один из советников халифа и глава разведки, Хаким ибн Ахмад Уаси получал обычно получал информацию первым... Но Умм Хаким Газаль? бин Фатима Кахири появилась абсолютно? неожиданно. Просто явилась в его офис, полюбовалась на ошеломленное лицо Хакима и сообщила:

– Сын, нам надоело ждать?, пока ты найдёшь себе жену, и мы взяли дело в свои руки. Ждём тебя сегодня вечером в "Хиджазе".

– Я ценю твою заботу, матушка, но не кажется ли тебе такое её проявление? чрезмерным?

– Не кажется, – Газаль мгновенно превратилась в депутата египетского парламента. – Директор Ахмад, в мои руки попала весьма ценная информация, которую я сочла необходимым передать вам лично.

На стол легла поцарапанная флэшка, которую Хаким немедленно подключил к ноутбуку. И чем дольше он просматривал её содержимое, тем меньше оно ему нравилось...

– Информация достоверна? – спросил он.

– Более чем, – ответила Газаль. – Радикальное крыло "Братьев-мусульман" неожиданно прекратило активную деятельность... И теперь понятно, почему.

– Гораздо важнее, что мы, наконец, можем получить доказательства? их связи с американцами... Благодарю, умм Хаким.

– Не стоит, Уаси. И не забывайте, вас ждут...

Хорошо зная свою семью, Хаким не стал задерживаться на службе, и к семи часам явился в отель.

– Хаким, – стоило ему войти в фойе, как навстречу ему шагнул брат. – Высоко же ты забрался...

– Да и ты не лучше, Джавад, – улыбнулся Хаким, обняв брата. – Рад тебя видеть... Но скажи, что всё это значит?

– Да то и значит, что родители твёрдо решили тебя женить, и я с ними согласен – не дело это, что младший брат женился прежде старшего...

– Моего мнения при этом, конечно, не спросили, – вздохнул Хаким. – Дай угадаю, они ещё и невесту привезли?

– Привезли, – согласился Джавад. – Да ты же её знаешь – это Аниса, которая напротив школы жила.

– Аниса бин Мариам?

– Ну да. Ты что, против?

– Ну, вообще-то моего мнения никто не спрашивал... Ладно, веди.

Аниса бин Мариам за пятнадцать лет превратилась из нескладного подростка, оставшегося в памяти Хакима, в потрясающую молодую женщину, сошедшую со страниц «Тысячи и одной ночи».

– Мир тебе, Хаким, – произнесла Аниса, поднимаясь навстречу и поправляя серебристо-голубой шарф.

– Мир тебе, Аниса, – отозвался Хаким. – Давно не виделись...

– Пятнадцать лет, – пожала плечами девушка. – Мы все изменились... Хотя некоторые больше других. Впрочем, мы ведь не для деловых разговоров собрались...

– Боюсь, деловые разговоры для нас неотделимы от светских, – заметил Хаким. – Впрочем, давайте попробуем. Например, ваша карьера антрополога производит потрясающее впечатление. Мои познания в этой области скудны, но ваши заслуги поражают.

Аниса рассмеялась.

– Хаким, ты ничуть не изменился, – сказала она, отсмеявшись. – Всё так же очаровательно неуклюж в разговоре с девушкой... И я отлично знаю, что в антропологии ты не разбираешься.

– А вот тут ты не права, кое-что я знаю, но этого мало. Мне нужно гораздо больше... Да ещё и не теорию, а её применения.

– Антропология в политике? Не кажется ли тебе, что это не слишком хорошо звучит?

– Отнюдь... Люди остаются людьми, так что вполне разумно обратиться к антропологии за помощью, – пожал плечами Хаким.

– Ну, я пожалуй, знаю насколько исследований, которые тебе пригодятся, но надо уточнить детали, так что завтра-послезавтра пришлю, – Аниса знакомым жестом потёрла переносицу. – А вообще, тема хоть и рискованная, но благодатная...

– Если я предложу тебе стать советником халифа – согласишься? – задал только что пришедший в голову вопрос Хаким.

– Только это? – в голосе девушки мелькнула тень разочарования.

– Ну не вот так сразу же... – Хаким развёл руками. – Так что?

– Я подумаю об этом, – загадочно улыбнулась Аниса. – Возможно, ты услышишь мой ответ завтра... Кстати говоря, слышал ли ты, что сделал наш учитель истории?

Хаким, разумеется, не знал, и разговор переключился на старых знакомых, родственников и всех прочих, кто так или иначе попал в сплетни. За пятнадцать лет случилось много интересного, и разговор изрядно затянулся, но в конце концов Хаким всё же ушёл, хотя и с сожалением...

На привезённой матерью флэшке оказался не только компромат на «Братьев-мусульман», но и весьма любопытный обзор высказываний в кулуарах парламента, давший понять, что Халифат в Египте гораздо популярнее, чем кажется. Несомненно, рано или поздно всё это появилось бы в блогах, но сейчас ведомство Хакима выиграло несколько дней – а в разведке мелочей не бывает...

И каждую свободную минуту его мысли возвращались к вчерашнему разговору.

Ещё в детстве Аниса была ему симпатична, и симпатия эта, как оказалась, никуда не делась. Но... Она всегда была для Хакима младшей сестрой, а ей этого было мало. Да и ему самому, как стало очевидно пятнадцать лет спустя – тоже... И сейчас он с нетерпением ждал вечера и новой встречи. В конце концов, пятнадцать лет не втиснешь в один разговор...

– Итак, Хаким, каков твой ответ? – спросила Аниса, не тратя времени на предисловия.

– Поскольку моя мать всё равно добьётся своего, нам остаётся только смириться и плыть по течению, – вздохнул Хаким, – тем более, что вы с ней наверняка уже давно обо всём договорились.

– Любопытный способ сказать "да", – развеселилась Аниса. – Но ты абсолютно прав – всё уже решено, и тебе остаётся только смириться. И, раз это мы решили, расскажи подробнее о своём предложении.

– Я предлагаю тебе место в Совете мудрецов – общественной организации, к которой правительство обращается за консультациями. Вопросы могут быть самыми неожиданными, да ещё и сами советники могут выдвигать предложения... В общем, как кто-то сказал, их дело – сводить к минимуму вред, причиняемый законами.

– Звучит заманчиво... – протянула Аниса. – Что-то подсказывает, что ты уже предложил мою кандидатуру...

– Предложил, – не стал отрицать Хаким. – И он желает тебя видеть. Завтра в полдень.

– Так рано? Что же, можешь передать халифу, что у меня есть подарок для него.

– Только учти, что подарок должен быть подобающим. Золотые винтовки тут не годятся...

– Хаким, иди отдохни – не можешь же ты всерьёз ждать от меня такой безвкусицы? И я тебя уверяю, подарок более чем подобающий.

Зная Анису, Хаким не сомневался, что та замыслила нечто впечатляющее, и теперь только оставалось надеяться, что она знает, что делает. Обычно так и было, но иногда идеи Анисы проходили по самой грани. Хотя... Хаким изрядно напряг память, но так и не вспомнил случая, чтобы она эту грань пересекла.

И в любом случае, завтра будет видно.

– Мой халиф, – держащая в руках резной ларец Аниса поклонилась. – Приветствую вас от имени научного сообщества Египта и желаю вам успеха в вашем благородном труде.

– Мир вам, Аниса бин Мариам, и да пребудет с вами милосердие Аллаха, – отозвался халиф.

– Я хочу вручить вам дар, мой халиф, дар, который – я уверена – позволит вам более полно познать самого себя и сделать шаг к новым знаниям.

Аниса открыла ларец и извлекла книгу – на первый взгляд старинную, но внимательный глаз легко видел, что это не так.

– Эта книга вышла из рук Искандара эль-Барадеи, человека, который мог бы стать блестящим учёным, но предпочёл труд школьного учителя и искусство каллиграфии. Он был гениальным педагогом, и я не стесняюсь признать, что почти всеми своими успехами я обязана ему... Как и многие другие, вам известные люди, – бросив мгновенный взгляд на Хакима, Аниса отдала служителю ларец и приблизилась к трону, держа книгу на вытянутых руках.

– Эта книга – "Калила и Димна", поучение царям, сложенное мудрым индусом Вишнушарманом – мир ему – что жил в дни Пророка, да пребудет с ним милосердие Аллаха, записанная Искандаром эль-Барадеи письмом сини и украшенная миниатюрами. Это последний его труд, который он оставил мне, чтобы я вручила его тому, кто сможет оценить его по достоинству.

– И что же заставило вас счесть этим человеком меня?

– Ваши деяния, мой халиф. Ваше стремление вернуть мир на земли арабов. Ваш разум, что острее меча Али. Ваши слова, произнесённые на ступенях Аль-Аксы.

Халиф Али молчал не меньше минуты. А затем неторопливо поднялся и, подойдя Анисе, принял из её рук книгу.

– "Калила и Димна"... – задумчиво произнес он. – Наставление царям... Я знаком с этой книгой и знаю, как глубоко уходят её корни. Этот дар говорит больше, чем тысячи слов – и поэтому я прошу вас примкнуть к Совету Мудрецов. Мне известны ваши труды, и даже их было бы достаточно – но ваш дар устранил даже тень сомнения.

– Совет Мудрецов... – задумчиво протянула Аниса. – Я принимаю ваше предложение, мой халиф, и если я увижу, что вы совершаете ошибку, я остановлю вас.

– И ни о чём меньшем я не попросил бы вас, Малак Харис.

– А вот теперь можешь считать себя утверждённой в должности, – сказал Хаким, когда аудиенция закончилась.–И привыкай, Малак Харис, теперь это твой лакаб...

– Ты свой получил от него же?

– Ну да. И точно так же, без всяких церемоний, в обычном разговоре. Ты сейчас куда?

– В "Хиджаз", – Аниса подтянула шарф, закрывая лицо от налетевшего порыва ветра – первого вестника песчаной бури. – Буду пережидать непогоду и разбираться с делами... А у тебя есть месяц, чтобы превратиться из занудного чиновника в приличного жениха, которого можно в свет вывести.

– Месяц?

– Ну да, а через месяц о нашей свадьбе объявят официально и, соответственно, назовут дату. И учти – все твои навыки, хоть разведчика, хоть террориста, не помогут тебе отвертеться!

– Я знаю. Поверь, я очень хорошо знаю свою семью... – вздохнул Хаким.

XLI

«Тойбокс» двигался по круговой орбите с высотой семьсот километров и наклонением девяносто пять градусов. В двух километрах от него на той же орбите находился «Трудный Джилли» – мусорщик серии DS-18, обычно работавший на «Мицубиси Хэви Индастриз». Почти строго посередине между кораблями на орбите имелся мертвый геодезический спутник, на который претендовали обе команды, за главную антенну спутника цеплялась Хошино Ай, а за полуоткрытую крышку объектива – Дэн Лаумер, и оба сверлили друг друга яростными взглядами, словно надеясь прожечь скафандр соперника...

Как-то так получилось, что оба корабля не только одновременно обнаружили спутник и вышли к нему, но и Ай с Лаумером вышли к нему одновременно и более того – одновременно же за него схватились. И теперь определить, чья же это добыча, не представлялось возможным...

Глядя на главный экран, Фи задумчиво постучала пальцем по правой рукоятке управления и осведомилась:

– Что делать-то будем?..

– Поскольку мне бы хотелось избежать насилия, то нам придётся так или иначе искать компромисс, – пожал плечами Урахара. – Может, даже отдадим им спутник...

– Объектив, – напомнил Юрий. – Нам заказали объектив, да еще и приплатили за срочность. Не хотелось бы искать ещё один спутник, тем более, что совсем не факт, что это не последний. И я совсем не исключаю, что "Трудный Джилли" в курсе и тоже явился за объективом... В общем, всё это может плохо кончится, но давайте хотя бы начнём.

– И то верно. "Тойбокс" вызывает "Джилли". Приём.

– "Джилли" на связи.

– Ребята, отдайте спутник, мы его первые нашли.

– "Тойбокс", отрицательно. Мы его целый день пасём.

– Отрицательно. Вашего радара не слышали до сближения.

– "Тойбокс", отзовите вашего человека.

– "Джилли", отрицательно.

Разговор явно не складывался, и, получив очередное «отрицательно», Фи отключила канал и выругалась.

– Ребята, у меня идей нет, – призналась она.–Сами слышали, они ни денег не хотят, ни разборки...

– Арбитраж если только, – покачал головой Юрий. – Но кого в арбитры позвать?

– Коко, – немедленно предложила Фи. – У неё в этом деле точно нет интересов. "Тойбокс" вызывает "Джилли". Приём.

– "Джилли" на связи.

– Предлагаю арбитраж, арбитр – Хекматьяр.

– "Тойбокс", отрицательно. Хекматьяр работает на вас.

Со стороны Юрия послышался глухой звук столкновения лица с ладонью.

– Хорошо, что Коко этого не слышит... – пробормотал Урахара.

– Очень жаль, что не слышит, – поправила его Фи, ненавидевшая идиотов, а жадных идиотов – вдвойне. – Что делать-то будем?

– Ну...

– "Тойбокс-четыре" вызывает "Джилли", – неожиданно раздался в эфире голос Ай. – Предлагаю арбитраж, арбитр – Смоки.

Краем сознания Фи отметила, что Юрий что-то сказал насчет воробьёв... но сама она только и смогла, что не отвесить челюсть. Вообще-то, идея была вполне в духе Ай – абсолютно неожиданная, странная и почти наверняка – сиюминутный порыв. Но это вполне могло сработать...

Смоки был растаманом, считался кем-то вроде пророка у растафарианской общины Фрисайда и человеком был честным и неконфликтным... И, несмотря на активное употребление конопли – далеко не глупым. И уж его точно никто не смог бы обвинить в предвзятости, поскольку понять, какими путями следовали его мысли, не мог никто. Фи надеялась, что команде "Трудного Джилли" всё это известно, и...

– "Тойбокс-четыре", положительно, – раздалось, наконец, в эфире. – Спутник доставим мы.

– "Джилли", положительно, – облегчённо выдохнула Фи.

Смоки посмотрел на Фи. Затем на О'Лири, капитана «Трудного Джилли». Затем уставился в иллюминатор и принялся созерцать звёзды, неторопливо раскуривая косяк. Арбитраж на Фрисайде выглядел до безобразия просто – спорщики находили кого-то, кому более-менее доверяли, излагали суть вопроса и ждали ответа. Первые две стадии были благополучно пройдены, третья застопорилась – Смоки то ли размышлял, то ли ждал откровения, то ли просто обкурился...

– Джа заповедал нам помогать ближнему, – изрёк он несколько минут спустя. – Не следует нам уподобляться слугам Вавилона в алчности их и подлости... Ибо сказал Джа: кто нашёл косяк, не скури его сам весь, но и другу дай затянуться. Потому, сестра, возьми себе объектив, ты же, брат, оставь себе всё остальное.

– Вот же ж мать твою... – выдохнул О'Лири. – Ладно, Кармайкл, оставь оптику себе и кончай заказы перехватывать.

– А ты бы клювом щёлкал поменьше, – влез Юрий. – И не жадничай, тебе и этого хватит.

– Да пошли вы... – отмахнулся О'Лири. – Что там такого в этом объективе, что за него как за спутник платят?

– Без понятия, – пожала плечами Фи. – И не волнует. Человек хочет выкинуть деньги на старый объектив – человек его получит, а мы получим деньги. Кстати о деньгах... Знаешь доктора Майами? Если на спутнике цела электроника, продай его ей – она обычно дорого даёт.

– Зачем ей этот хлам? – удивился Лаумер, подошедший позвать босса на борт.

– Зачем-то нужен, – пожала плечами Фи, закуривая. – Не уверена, что хочу это знать...

Аккуратно прижав последнюю полосу велькро, Ай подождала, пока схватится клей, выбралась из капсулы и в очередной раз задумалась – не перебраться ли ей во внешнюю зону? Конечно, там по большей части располагались офисы, но и жилые отсеки имелись. С другой стороны, капсула была дармовой, а за жильё во внешней зоне придётся платить, и довольно много... Да и что ей еще нужно, если уж на то пошло? По сути дела, почти всё время она проводит в офисе или на корабле, а здесь только ночует...

Тряхнув головой, Ай вернулась в капсулу, принюхалась, убедившись, что клеем не пахнет, закрыла дверцу и принялась разуваться. День выдался нервным, безобразно хотелось спать, а завтра... Да чёрт его знает, что будет завтра. Это же Фрисайд, здесь может быть всё, что угодно. Да и полномочия Клиффорда истекали завтра, а его преемник, Анри Ле Пен, отличался взглядами, для этой семейки типичными, и мог, по крайней мере, встряхнуть болото Лиги. Ну а какая нечисть при этом может из болота выскочить, Ай представляла... и очень радовалась тому, что Япония состояла в БРИКС. Нет уж, спасибо... И лучше записать сегодняшнюю историю для Хати, пока не забыла. Наверняка его это позабавит – просил же он почаще рассказывать о Смоки...

Включив камеру, Ай устроилась поудобнее и заговорила:

– Привет, Хати. Ты просил рассказывать, что устроит Смоки – ну так вот...

Следующий день начался вполне обыденно – сбор команды, инструктаж и вылет. Никаких особых заказов, никаких экстремальных траекторий – самый обыкновенный сбор мусора на низкой орбите. Конечно, здесь приходилось внимательно смотреть по сторонам, чтобы не угодить под суборбитальный лайнер... Но неучтённых реакторов, забытых, но работающих военных спутников и психов с резаками тут не бывает.

Поймав заполненный трал, Ай закрепила его на шлюпке и в ожидании следующей партии позволила себе расслабиться и полюбоваться Землёй. Пестрота континентов, ослепительная синева океанов, белые клубы облаков, растянувшиеся длинной цепочкой родные острова – капли, сорвавшиеся с острия божественного копья, тонкая полоска ряби...

Рябь. В океане. Которую видно с высоты в полторы сотни километров...

– Фи, срочно диспетчерской – Хонсю, восток, идёт цунами! – Заорала Ай, глядя, как рябь, кажущаяся столь безобидной, обманчиво-медленно приближается к Японии...

Всё, что было в её силах – она сделала. И теперь оставалось только смотреть, как чудовищная волна обрушивается на берег, сметая всё на своём пути...

Сбор мусора явно не задался, и Фи, полюбовавшись на дёрганные движения Ай, приказала возвращаться. Чёрт с ним, с мусором – безопасность команды важнее, а в таком состоянии Ай может пострадать...

И вот теперь Ай сидела, вцепившись в трубку, и раз за разом набирала все известные ей номера родных. И каждый раз получала один и тот же ответ: "Абонент не отвечает или временно недоступен". Это сводило с ума...

– Ну же, ну же... – шептала Ай. – Ну же, ответьте! Пожалуйста!..

И, словно в ответ на её мольбы, телефон пронзительно заверещал.

– Ай-тян! – картинка безобразно рябила, но Кютаро был явно и очевидно доволен. – Никогда не догадаешься, откуда я звоню! Прикинь, твои предки к нам приехали – и тут сразу тревога, и русский вертолёт прилетает! А по радио говорят, что до волны всего пара минут, ну мы документы похватали, и в вертолёт!

– Вы там все в порядке?! – перебила парня Ай.

– Все, и Момо-чан тоже с нами! Мы на "Гиперборее", ближе к вечеру в Токио придём, и там нас заберут – я позвоню, когда устроимся! Ну пока, а то тут очередь на связь большая!

Экран погас, и Ай, застонав от облегчения, рухнула в кресло. Все живы и здоровы... Вот только откуда взялся русский вертолёт?

– Так учения же были, – кажется, последний вопрос она задала вслух.

– А, точно... Юрий, что в новостях говорят?

– Пока ничего толкового, – сообщил Юрий. – Говорят, что тряхнуло не слабее, чем в одиннадцатом, а то и хуже. Больше всего Сендай пострадал, но вообще-то всем досталось, а вашу знаменитую телебашню перекорёжило так, что по-моему, её снести придётся... А "Скайтри" стоит, кстати. В Сендай наш отряд зашёл с учений – ну так они всех из гавани выгнали, сами вышли в море, подняли вертолёты и начали вывозить людей с побережья, а потом, когда волна ушла, высадили морпехов и теперь они работают вместе со спасателями...