Текст книги "Жизнь и смерть"

Автор книги: Бхагаван Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

Глава 2
Жизнь – это сон

По поводу вчерашней беседы было задано несколько вопросов.

Можно умереть в полном сознании. Но как можно быть полностью сознательным во время рождения?

Я а самом деле, смерть и рождение – это не два разных события, они представляют собой два противоположных конца одного и того же явления, подобно двум сторонам монеты. Если человек возьмет монету с одной стороны, другая сторона окажется в его руке автоматически. Невозможно держать рукой монету с одной стороны и при этом удивляться, как отыскать другую сторону: другая сторона оказывается доступной автоматически.

Смерть и рождение – это две стороны одного и того же явления. Если смерть происходит в сознательном состоянии, тогда рождение неизбежно проходит в сознательном состоянии. Если смерть происходит в бессознательном состоянии, тогда рождение тоже происходит в состоянии бессознательности. Если человек умирает, пребывая в момент смерти в полностью сознательном состоянии, то тогда он также будет наполнен сознательностью в момент следующего рождения.

Поскольку мы все умираем в состоянии бессознательности и рождаемся в состоянии бессознательности, мы ничего не помним о наших прошлых жизнях. Несмотря на это, память о наших прошлых жизнях всегда остается спрятанной в тайнике нашего ума, и мы, если того захотим, можем оживить это воспоминание.

Родившись, мы не можем ничего делать непосредственно; все, что мы делаем, связано со смертью. После смерти ничего нельзя сделать; все, что мы должны сделать, мы можем сделать только перед смертью. Человек, который умирает в бессознательном состоянии, не может ничего сделать, пока он не родится вновь, у него нет такой возможности, он так и останется в бессознательном состоянии. Поэтому, если вы в прошлой жизни умерли бессознательными, то вы и родитесь в бессознательном состоянии. Все, что делается, должно быть сделано до прихода смерти, поскольку у нас есть масса разных возможностей перед смертью, возможность прожить целую жизнь. Когда вам предоставляется такая возможность, то можно сделать попытку пробудиться. Поэтому будет огромной ошибкой, если человек стал бы ждать момента смерти для того, чтобы пробудиться. Вы не можете пробудиться во время смерти. Садхана, или путь по направлению к пробуждению, должна начинаться задолго до смерти, для этого нужна подготовка. Без подготовки человек непременно останется бессознательным во время смерти. Хотя, в определенной степени, такое бессознательное состояние может оказаться для вас полезным, если вы пока не готовы к тому, чтобы родиться в сознательном состоянии.

Примерно в 1915 году правителю Каши делали операцию в области брюшной полости. Это была первая операция такого рода во всем мире, поскольку во время нее не использовалась анестезия. Три британских врача отказались выполнить эту операцию без применения анестезии, утверждая, что невозможно держать человека со вскрытым желудком в течение полутора или двух часов в ходе основной операции, если он не находится в бессознательном состоянии. Это было опасно. Опасность заключалась в том, что пациент мог закричать, пошевелиться, прыгнуть или упасть по причине непереносимой боли, все что угодно могло произойти. Врачи к этому не были готовы.

Но правитель утверждал, что нет причины волноваться пока он пребывает в медитации. Он сказал, что может с легкостью оставаться в медитации в течение полутора или двух часов. Он не желал принимать обезболивающее, сказав, что хотел бы, чтобы его оперировали в сознательном состоянии. Но врачи поначалу отказались: они полагали, что это опасно, если человек будет терпеть такую боль в сознательном состоянии. Однако, не имея другого выбора, доктора сначала попросили его, в качестве эксперимента, войти в состоянии медитации. Тогда они сделали надрез на его руке – он даже не задрожал. Только два часа спустя он пожаловался на боль в руке, а в течение этих двух часов он ничего не чувствовал. После этого операция была проведена.

Это была первая в мире операция, во время которой врачи работали со вскрытым желудком пациента в течение полутора часов без применения анестезии. А правитель оставался полностью сознательным в ходе всей операции. Чтобы находиться в сознательном состоянии, требуется глубокая медитация. Медитация должна быть настолько глубокой, чтобы человек мог полностью осознавать, без тени сомнения, что я и тело разделены. Даже малейшее отождествление себя с телом может быть опасным.

Смерть – это самая большая хирургическая операция, которая только может быть. Никогда врачи не проводили такой большой операции, потому что во время смерти есть такой механизм, с помощью которого можно перевести всю жизненную энергию, прану, из одного физического тела в другое. Никто никогда не проводил и не может провести такой грандиозной операции. Мы можем отнять или пересадить ту или иную часть тела, но в случае смерти следует забрать всю жизненную энергию из одного тела и перевести ее в другое тело.

Природа любезно позаботилась о том, чтобы мы становились полностью бессознательными во время этого. Это для нашей же пользы: мы можем не вынести такой боли. Возможно, что причина того, почему мы становимся бессознательными, это невыносимая боль, которую мы испытываем. Поэтому это в наших же интересах становиться бессознательными; природа не позволяет нам хранить память о том, как мы проходим через смерть.

В каждой последующей жизни мы повторяем почти те же ошибки, которые мы допускали в наших прошлых жизнях. Если бы мы только могли вспомнить о том, что мы делали в прошлых жизнях, мы бы не оказались в той же дыре. И если бы мы вспомнили, что мы делали в ходе прошлых жизней, мы бы больше не остались такими, какие мы есть сейчас. Невозможно, чтобы мы остались такими же, потому что раз за разом мы копили богатства, и каждый раз смерть превращала все эти богатства в прах. Если бы мы могли вспомнить об этом, мы бы больше не несли в себе такую безумную страсть к деньгам, как раньше. Мы влюблялись тысячи раз, и раз за разом это вновь неизбежно оказывалось бессмыслицей. Если бы мы только могли вспомнить об этом, то наше неизбывное стремление влюбляться и влюблять в себя других иссякло бы. Тысячи и тысячи раз мы были честолюбивыми, эгоистичными, мы достигали успеха, высоких постов, а, в конце концов, все это оказалось бесполезным, все превратилось в прах. Если бы мы могли вспомнить об этом, возможно, что наше честолюбие потеряло бы свой пыл, и мы не остались бы такими, какие есть сейчас.

Поскольку мы не помним наших прошлых жизней, мы продолжаем двигаться почти по тому же кругу. Человек не сознает, что он уже до этого проходил этот круг много раз, и что он собирается пройти через него еще раз с такой же надеждой, какую он лелеял много раз до этого. А затем смерть разрушает все надежды. И вновь начинается прежний цикл. И человек движется по кругу, как белка в колесе.

От этого вреда себя можно спасти, но это потребует значительной сознательности и проведения постоянных опытов. Нельзя вот так просто начать ждать смерть, потому что невозможно внезапно стать сознательным в ходе такой длительной операции, когда вы так сильно травмированы. Мы должны будем экспериментировать медленно. Мы должны будем экспериментировать медленно с мелкими неприятностями, чтобы посмотреть, насколько мы будем оставаться сознательными, проходя через них.

Например, у вас головная боль. Вы одновременно осознаете и начинаете ощущать, что это у вас головная боль, а не что болит голова. Поэтому нужно будет поэкспериментировать с небольшой головной болью и научиться чувствовать, что «боль происходит от головы, а я осознаю это».

Когда Свами Рам был в Америке, люди поначалу с трудом понимали его. Когда президент Америки нанес ему визит, он тоже был озадачен. Он спросил: «Что это за язык?», потому что Рам говорил от третьего лица. Он не говорил: «Я голоден», «У меня болит голова», он говорил: «У Рамы очень сильно болит голова».

Поначалу люди с огромным трудом понимали его. Например, он сказал однажды: «Прошлой ночью Рам замерз». Когда его спросили, о ком он говорит, он ответил, что говорит о «Раме». Когда его спросили: «О каком Раме?», он сказал, указывая на себя: «Этот Рам – бедный парень замерз вчера ночью». Мы продолжали смеяться и спросили: «Как поживает замерзший Рам?»

Он говорил: «Рам шел по улице, и какие-то люди стали ругать его. Мы посмеялись от души и сказали: «Как тебе нравятся эти ругательства, Рам? Если ты хочешь обрести честь, то ты непременно встретишься с оскорблениями». Когда люди спросили: «О ком ты говоришь? О каком Раме?», он указал на себя.

Вы должны будете начать экспериментировать с небольшими неприятностями. Вы сталкиваетесь с ними в жизни каждый день, они случаются каждый день – не только несчастья, вы должны будете также включить в эксперимент счастье, потому что быть сознательным, когда ты счастлив, труднее, чем когда ты несчастен. Совсем не трудно испытать, что ваша голова и боль, которой она охвачена – это две разные вещи, но намного труднее испытать, что «тело отдельно, и радость оттого, что я здоров, тоже отдельна от меня, я не есть даже это». Трудно бывает сохранять это расстояние, когда мы счастливы, потому что в счастливые моменты нам нравится быть близкими к нему. Тогда как в моменты горя мы естественно хотим почувствовать себя отдельными, отдаленными от него. Как только нам становится ясно, что боль существует независимо от нас, мы хотим, чтобы так и продолжалось, с тем, чтобы мы могли избавиться от нее.

Вам нужно будет поэкспериментировать, как оставаться осознанными, когда вы несчастливы и счастливы. Тот, кто проводит подобные эксперименты, часто насильно делает себя несчастным, по своей собственной воле, с целью пережить этот опыт. В этом, в принципе, и кроется секрет всего аскетизма: это эксперимент с целью подвергнуть себя добровольной боли. К примеру, человек постится. Оставаясь голодным, он пытается выяснить, каким образом голод может повлиять на его сознание. Обычно постящийся человек не имеет ни малейшего представления о том, что он делает: он знает только, что голоден и предвкушает обед на следующий день.

Основная цель поста – это испытать, что «я голоден, но голод далеко от меня. Тело голодает, а «я» не голодаю». Поэтому, когда человек намеренно начинает голодать, он старается узнать, заглянув вовнутрь себя, есть там голод или нет. Рам голоден, а «я» не голоден. Я знаю, что голод присутствует, и я буду продолжать это чувствовать до тех пор, пока не достигну той точки, когда между мной и голодом возникнет дистанция, где «я» больше не голоден, даже голодая, «я» больше не голоден. Только тело остается голодным и «я» знаю об этом. Я просто остаюсь знающим. Тогда значение поста становится очень глубоким, тогда он не означает просто оставаться голодным.

Обычно постящийся человек продолжает повторять круглые сутки, что он голоден, что он ничего не съел за этот день. Его ум продолжает фантазировать о еде, которую он будет есть на следующий день, и строит относительно ее свои планы. Такой пост не имеет смысла. Тогда это просто воздержание от пищи. Разница между воздержанием от пищи и постом, упваша, заключается в следующем: пост означает поселяться все ближе и ближе. Ближе к чему? Он означает поселяться все ближе к своему внутреннему «я», создавая при этом дистанцию между собой и телом.

Термин упваша не подразумевает, что человек должен жить без еды. Упваша означает поселяться все ближе и ближе. Ближе к чему? Он означает ближе к своему «я», поселяться все ближе к своему внутреннему «я», отдаляясь при этом от своего тела. Потом становится возможным, когда человек ест, он все же остается в состоянии поста. Если в процессе еды он знает внутри себя, что процесс принятия пищи происходит где-то снаружи, а сознание полностью отделено от этого действия, тогда это упваша. Возможно также, что человек на самом деле не постится даже тогда, когда он отказался от еды, поскольку он может слишком концентрироваться на том, что голоден, что он умирает от голода. Упваша – это осознание на психологическом уровне того, что «я» и физическое состояние голода существуют отдельно друг от друга.

Похожего рода боль тоже можно вызвать по собственной воле, но вызвать такую боль по доброй воле означает провести очень серьезный эксперимент. Человек может лежать на шипах просто для того, чтобы ощутить, что шипы колют тело, а не его «я». Следовательно, несчастье можно пережить намеренно с тем, чтобы ощутить различие сознания от физического плана бытия.

Но в мире уже существует достаточно незапланированного несчастья, и нет необходимости вызывать его еще больше. Мы можем видеть перед собой достаточно примеров несчастья, и следует начать экспериментировать с ним. В любом случае, несчастье приходит нежданно. Если, испытывая такое нежданное несчастье, человек может сохранять осознание того, что «я существую отдельно от моего несчастья», тогда несчастье становится садханой, духовной дисциплиной.

Следует продолжать выполнять садхану даже в моменты счастья, которое пришло само по себе. Когда мы страдаем, то, возможно, что мы обманываем себя, поскольку нам хочется верить, что «Я – это не боль». Но когда дело доходит до счастья, человек хочет отождествить себя с ним, потому что он уже верит, что «Я счастлив». Поэтому садхана, которая выполняется в моменты счастья, еще более трудна.

На самом деле, нет ничего более мучительного, чем чувство того, что мы отделены от нашего счастья. В действительности, человек хочет полностью утонуть в счастье и забывает, что он отделен от него. Счастье потопляет нас; несчастье разрывает нашу связь и отделяет нас от внутреннего «я». Так или иначе, мы начинаем верить, что мы отождествляем себя со страданием только потому, что не имеем выбора, но мы всем сердцем приветствуем счастье.

Оставайтесь сознательными во время боли, когда она приходит к вам; оставайтесь сознательными во время счастья, когда оно приходит к вам, и время от времени, просто в качестве эксперимента, оставайтесь сознательными во время боли, которую вы вызвали по доброй воле, поскольку, когда вы испытываете такую боль, все кажется немного другим. Мы никогда не сможем полностью отождествить себя с тем, что мы вызываем для себя намеренно. Само знание о том, что это искусственно вызванное чувство, создает дистанцию. Гость, который посещает ваш дом, не принадлежит ему – он гость. Подобным образом, когда мы зовем страдание в качестве гостя, оно уже представляет собой что-то отличное от нас.

Когда вы идете босиком, в подошву вашей ноги вонзается шип. Это несчастный случай и вас будет переполнять боль. Это неудача отличается от такой ситуации, когда вы намеренно возьмете шип и вонзите его себе в ногу, осознавая в каждый момент времени, что вы пронзаете ногу шипом и наблюдаете за болью. Я не прошу вас делать это и мучить себя: и без того уже хватает страданий. Я имею в виду то, что, во-первых, вам нужно быть бдительными, когда вы проходите через опыты счастья и страдания, тогда некоторое время спустя, вообразите себя в какой-то мере страдающим и пронаблюдайте, насколько далеко от этого будет находиться ваше сознание.

Помните, эксперимент, в ходе которого вы намеренно делаете себя несчастным, имеет очень большое значение, потому что каждый хочет призвать счастье, но никто не хочет призвать несчастье. И интересно, что несчастье, которого мы избегаем, приходит само по себе, а счастье, которое мы ищем, не приходит никогда. Даже когда оно приходит случайно, оно остается у двери снаружи. Счастье, которое мы призываем, не приходит никогда, в то время как счастье, о котором мы никогда не просим, входит без спроса. Когда человек станет достаточно храбрым, чтобы пригласить несчастье, это означает, что он настолько счастлив, что может сейчас пригласить страдание. Он настолько переполнен блаженством, что сейчас для него не представляет труда призвать страдание. Сейчас можно пригласить погостить несчастье.

Но это очень серьезный эксперимент. Пока мы не готовы предпринять подобного рода эксперимент, мы должны попытаться осознать любое страдание, которое посещает нас само по себе. Если мы становимся все более и более осознанными каждый раз, когда сталкиваемся с несчастьем, мы станем способными оставаться сознательными даже тогда, когда придет смерть. Тогда природа позволит нам остаться в пробужденном состоянии также в момент смерти. Природа сделает вывод, что, если человек может оставаться сознательным во время боли, он сможет остаться сознательным и в момент смерти. Никто не может остаться сознательным в момент смерти случайно, не имея предыдущего опыта.

Ученик Гурджиева П.Д. Успенский умер несколько лет назад. Он был великим математиком, выходцем из России. Он единственный человек в этом столетии, который проделал обширные опыты подобного рода в отношении смерти. За три месяца до своей кончины он серьезно заболел. Врачи советовали ему оставаться в постели, но, несмотря на это, он предпринял такой невероятный шаг, что это даже трудно себе представить. Он не спал ночью; он путешествовал, ходил пешком, бегал, все время двигался. Врачи были против этого, они сказали, что ему нужен полный покой. Успенский собрал всех своих друзей возле себя, но ничего им не сказал.

Друзья, которые оставались с ним в течение трех месяцев до его смерти, сказали, что они впервые видели собственными глазами человека, который умирал в сознательном состоянии. Они спросили у него, почему он не последовал совету врачей. Успенский ответил: «Я хочу испытать все типы боли, чтобы боль смерти не стала настолько большой, чтобы я стал бессознательным. Перед смертью я хочу пройти через всевозможную боль. Это поможет мне стать таким выносливым, что я смогу остаться полностью сознательным, когда придет смерть». Поэтому в течение трех месяцев он проводил опыты, проходя через разную боль.

Его друзья потом написали, что люди поздоровее и выносливее могли бы устать, но не Успенский. Врачи настаивали, что он должен находиться в полном покое, иначе это причинит ему сильный вред, но все бесполезно. В ночь своей кончины Успенский продолжал ходить взад-вперед по своей комнате. Врачи, которые исследовали его, заявили, что его ноги не в силах больше были ходить – но он все же продолжал ходить всю ночь.

Он сказал: «Я хочу умереть во время прогулки, чтобы не умереть сидя, когда я стану бессознательным, или во сне, когда я стану бессознательным». Когда он прогуливался, он говорил своим друзьям: «Еще немного -десять шагов, и все будет кончено. Я слабею, но я буду продолжать идти до тех пор, пока не сделаю последний шаг. Я хочу продолжать делать что-то до самого конца, иначе смерть настигнет меня в бессознательном состоянии. Я мог бы расслабиться и пойти спать, но я не хочу, чтобы это совпало с моментом смерти».

Успенский умер, когда он делал последний шаг. Очень мало людей на земле умерло во время такой прогулки. Он упал во время прогулки; он упал только тогда, когда наступила смерть. Делая последний шаг, он сказал: «Вот и все, это мой последний шаг. Теперь я почти падаю. Но перед тем как я покину этот мир, я хочу сказать вам, что мое тело упало уже давно. Вы скоро увидите, как я покидаю свое тело, но я уже длительное время наблюдаю, что тело отошло, но не я. Все связи с телом были разорваны, а я все же существую где-то внутри. Теперь отпадет только тело – я уйти не смогу».

Во время его смерти его друзья увидели, как его глаза загорелись каким-то светом. В них отразились мир, радость и тепло, которые обычно сопровождают человека, когда он находится на пороге другого мира. Но необходимо готовиться к этому, постоянно готовиться. Если человек полностью подготовлен, тогда смерть становится замечательным опытом. Нет явления более ценного, чем это, поскольку то, что открывается в момент смерти, невозможно узнать иначе. Тогда смерть становится похожим на друга, поскольку только с наступлением смерти мы можем понять, что представляем собой «живой организм», но никак не раньше.

Помните: чем темнее ночь, тем ярче звезды. Чем темнее облака, тем больше выделяется вспышка молнии, подобно серебряной полосе. Аналогично, когда смерть во всей своей полноте окружает нас со всех сторон, в этот самый момент сама суть жизни проявляется во всей своей славе – но никак не до этого момента. Смерть окружает нас как тьма, а в центре – эта суть жизни – назовите ее атманом, душой – сияет во всем своем великолепии; окружающая тьма делает ее лучезарной. Но в этот момент мы становимся бессознательными. В самый момент смерти, который мог бы стать моментом самопознания, мы становимся бессознательными. Поэтому нужно готовиться, чтобы научиться расширять сознание. Такой подготовкой является медитация.

Медитация – это эксперимент с тем, как достигнуть медленной, добровольной смерти. Это эксперимент с движением внутрь себя и оставлением тела. Если человек медитирует в течение своей жизни, то в момент смерти он достигнет полноты медитации.

Когда смерть происходит в состоянии полной осознанности, душа человека рождается заново в состоянии полной осознанности. Тогда первый же день его новой жизни не станет днем, прожитым в невежестве, а будет исполнен знания. Даже в чреве матери он остается полностью сознательным. Для человека, который умер в состоянии полной осознанности возможно только еще одно рождение. После этого для него невозможно другое рождение, поскольку тот, кто познал, что такое рождение, что такое смерть и что такое жизнь, достигает освобождения.

Того, кто родился сознательным, мы называем аватара, тиртханкара, Будда, Иисус, Кришна. И то, что отличает их от нас всех – это сознательность. Они пробуждены, а мы спим. Родившись сознательными, они проделывают свое последнее на земле путешествие. У них есть что-то, чего нет у нас, что они старательно стремятся донести до нас. Разница между пробужденными и нами заключается просто вот в чем: их последняя смерть и последующее рождение произошли в состоянии осознанности, поэтому всю свою жизнь они живут осознанно.

Тибетцы проводят небольшой эксперимент, который называется Бардо. Это очень ценный эксперимент, который выполняется только в момент смерти. Когда кто-то готовится умереть, знающие люди собираются вокруг него и выполняют Бардо вместе с ним. Заставить пройти через Бардо можно только того, кто медитировал в ходе своей жизни, не иначе. В ходе эксперимента с Бардо, как только человек умирает, ему даются инструкции, как оставаться полностью пробужденным. Ему говорят, что он должен наблюдать за всем тем, что происходит после этого, потому что много раз в этом состоянии случаются такие вещи, которые умирающий человек не может понять. Не так-то просто бывает сразу следовать за новыми явлениями.

Если человек может оставаться сознательным после смерти, то в течение какого-то промежутка времени он не будет знать, что мертв. Когда люди понесут его мертвое тело и начнут сжигать его на площадке для кремации – только тогда он наверняка будет знать, что мертв. Потому что на самом деле внутри не умирает ничего, просто образуется дистанция. В ходе жизни человек не чувствовал такой дистанции. Это переживание настолько новое, что его невозможно охватить традиционными определениями. Человек просто чувствует, что что-то отделилось от него. Но что-то отмерло, и это он понимает только тогда, когда люди вокруг начинают рыдать и плакать, в горе падать к его ногам, готовятся унести тело на кремацию.

Есть причина, почему тело так быстро уносят на кремацию. Причина, по которой тело сжигают или кремируют как можно быстрее, заключается в том, чтобы убедить душу, что тело мертво, что оно сгорело и превратилось в пепел. Но об этом человек может знать только в том случае, если он умер осознанно; человек, умирающий в бессознательном состоянии, не может об этом знать. Поэтому для того, чтобы человек мог видеть, как его тело сгорает в Бардо, ему подсказывают: «Внимательно посмотри на свое сгорающее тело. Не убегай и не уходи от этого взгляда. Когда люди принесут твое тело для кремации, обязательно сопровождай их и присутствуй там. Внимательно наблюдай за тем, как кремируют твое тело, чтобы в следующий раз ты не привязывался к физическому телу».

Как только вы увидите, как что-то сгорает и превращается в пепел, ваша привязанность к этому исчезает. Другие, конечно, увидят, как кремируется ваше тело, но если вы тоже это увидите, вы потеряете всякую привязанность к нему. Обычно, в девятьсот девяноста девяти случаях из тысячи, человек в момент смерти бессознателен, он не обладает знанием о смерти. А в тот единственный случай, когда он сознателен, он уходит, не желая смотреть на то, как кремируют его тело, он исчезает с площадки для кремации. Поэтому во время Бардо ему говорят: «Смотри, не упусти такой возможности. Наблюдай за тем, как кремируют твое тело, просто понаблюдай за этим раз и навсегда. Смотри: то, с чем ты все время отождествлял себя, полностью разрушается. Смотри, как оно превращается в прах, чтобы в следующем рождении ты помнил, кто ты есть».

Как только человек умирает, он вступает в новый мир, о котором ему ничего неизвестно. Этот мир может быть страшным и пугающим для нас, потому что он не похож на какой-либо наш опыт. На самом деле, он никак не связан с жизнью на земле вообще. Войти в этот новый мир еще страшнее, чем, если бы человек оказался с незнакомой стране, и все люди вокруг были незнакомыми, язык был бы непонятным, и непонятными были бы обычаи этой страны. Понятно, что он находился бы в сильном волнении и замешательстве.

Мир, в котором мы живем – это мир физических тел. Когда мы покидаем этот мир, мы вступаем в мир бестелесного – тот мир, в котором мы никогда не были. Он даже еще страшнее, потому что в нашем мире, вне зависимости от того, насколько новое место, насколько другие в нем живут люди и насколько у них другие обычаи, все же существует связь между нами и ими: это мир человеческих существ. А опыт встречи с миром бестелесных духов может быть невероятно страшным.

Обычно мы проходим через него в бессознательном состоянии, поэтому мы не замечаем его. Но тот, кто проходит через него в сознательном состоянии, сталкивается со значительными трудностями. Поэтому во время Бардо человеку пытаются объяснить, какого рода мир это будет, что там случится, с какими существами он там столкнется. Только те, кто прошел через опыт глубокой медитации, могут участвовать в этом эксперименте, не иначе.

В последнее время у меня часто было такое чувство, что те из моих друзей, которые практикуют медитацию, могут участвовать в эксперименте с Бардо в той или иной форме. Но это возможно только если они прошли через опыт глубокой медитации, иначе они даже не смогут услышать то, что им будут говорить. Они не смогут услышать то, что им скажут в момент смерти, или последовать тому, что им будет сказано. Чтобы следовать тому, что говорят, нужно будет иметь очень тихий и пустой ум. Поскольку сознание начинает потухать и растворяться, и поскольку все земные связи начинают разрываться, только очень тихий ум может слышать слова, которые доносятся из этого мира, они могут услышать их только в этом случае.

Помните: это можно сделать только в отношении смерти; в отношении рождения сделать ничего нельзя. Но что бы мы ни сделали со смертью, это окажет потом свое влияние на наше рождение. Мы рождаемся в том же состоянии, в каком умираем.

Пробужденный человек обладает правом выбирать себе лоно. Это показывает, что он никогда не делает выбора вслепую, бессознательно. Он выбирает себе родителей, подобно тому, как богатый человек выбирает себе дом. Бедняк не может выбрать сам себе дом. Вы должны обладать определенными способностями, чтобы иметь возможность выбирать. Человек должен быть способен купить дом. Бедняк никогда не выбирает себе дом. Можно сказать, что в действительности дом выбирает бедняка: бедный дом выбирает бедняка. Миллионер может решать, где ему поселиться, как будет выглядеть его сад, где установить двери и окна, должен ли свет проникать с востока или с запада, какой должна быть система вентиляции, каким дом будет по размеру – он выбирает все.

Пробужденный выбирает себе лоно, в этом заключается его выбор. Отдельные личности, такие как Махавира или Будда, не рождаются где-то конкретно. Они принимают новое рождение после того, как рассмотрят все возможности: каким будет тело и от каких родителей оно будет зачато, какой будет его энергия, насколько сильным оно станет, какими оно сможет обладать способностями. Они принимают рождение только после того, как решат все эти вопросы. Они четко знают, из чего выбирают, куда им идти. Поэтому, начиная с первого же дня своего нового рождения, они выбирают, как им жить.

Радость, которую испытываешь, когда живешь по своему выбору, совсем другая, потому что свобода появляется тогда, когда начинаешь жить по своему выбору. Вы не сможете испытывать такую же радость, если вы живете жизнью, которая дана вам, потому что тогда она превращается в рабство. В таких случаях человека силком заставляют рождаться заново, и тогда случается то, что случается – человек не играет в жизни никакой собственной роли.

Если такое пробуждение станет возможным, тогда вы непременно сможете сделать выбор. Если само рождение становится результатом выбора, тогда мы сможем прожить всю оставшуюся жизнь, осуществляя свой выбор. Тогда мы сможем жить как дживан-мукта. Тот, кто умирает в пробужденном состоянии, рождается тоже в пробужденном состоянии, и живет, будучи освобожденным.

Мы часто слышим термин дживан-мукта, хотя возможно не знаем, что он означает. Дживан-мукта означает: тот, кто родился в пробужденном состоянии. Только такой человек может стать дживан-муктой; в другом случае, он всю жизнь может стараться достичь освобождения, а достичь свободы только в следующей жизни, он не станет свободным в этой жизни. Чтобы стать дживан-муктой в этой жизни, у человека должна быть свобода выбора, начиная с самого первого дня после рождения. А это возможно, только если человек в прошлой жизни достиг состояния полной сознательности в момент смерти.

Но сейчас вопрос не в этом. Это жизнь, а смерть еще не заявила о себе. Она придет наверняка, нет ничего более определенного, чем смерть. Можно сомневаться в чем-то другом, но относительно смерти не может быть никаких сомнений. Есть люди, сомневающиеся в существовании Бога, есть такие, которые сомневаются в существовании души, но вы не встретите такого человека, который сомневался бы в смерти. Она неизбежна – она придет наверняка; она приближается. Она подходит ближе и ближе с каждым днем. Мы можем использовать то время, которое нам доступно до того, как придет смерть, чтобы пробудиться. Медитация – это техника для достижения этого. В течение этих трех дней я попытаюсь помочь вам понять, что медитация – это техника для этого пробуждения.