Текст книги "Логово дракона. Обретенная сила"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 66 страниц)

Сердце

Отчет Гонвалона был очень скуп. Поначалу Нандалее удивлялась, но чем дольше он говорил, тем сильнее она злилась. Он пережил то же самое, что и они с Бидайн! Одного взгляда на подругу оказалось достаточно, чтобы понять, что та испытывает сходные чувства. На руке у нее была тугая повязка, лицо покрывала сеточка шрамов. Она по-прежнему прижимала к груди окровавленный узел кореньев, который нашла, когда очнулась от беспамятства. Или транса. Или мысленного путешествия… Впрочем, случившееся с ними в кристальной пещере можно называть как угодно.

Все трое стояли в просторном зале под пирамидой. Темный лежал на своем троне в облике дракона. Пять дней после возвращения он не звал их к себе, в то время как ими занимались Нодон и другие драконники, – насколько могли. По возвращении Нандалее чувствовала смертельную усталость, а Бидайн до сих пор не оправилась от шока, вызванного полученными ранениями. Она то и дело непроизвольно вздрагивала и затравленно оглядывалась по сторонам, словно опасаясь, что Человек-вепрь найдет ее. Гонвалон говорил об их сражениях, о странных существах, летающих по небу Нангога, но о самом важном на ее взгляд событии почти не упомянул. В кристальной пещере все они видели один и тот же сон. Они погрузились в зеленый свет. И глубоко внутри кристалла их ждал самый могущественный из всех Зеленых духов. Это было на самом деле. Но послушать Гонвалона, это было лишь одним из множества странных событий.

– Благодарю вас за ваши тщательно подобранные слова, мастер меча Гонвалон.

Голос Темного звучал в ее мыслях непривычно холодно. Нандалее предположила, что дракон говорит одновременно со всеми ними. Отчет Гонвалона разочаровал ее. Она позволила ему говорить, но теперь не могла больше сдерживаться.

– Но ведь там что-то было, – вырвалось у нее. – Там, внизу, в свете… Оно просило нас о помощи.

– Разве ты видела это своими собственными глазами? – спросил Гонвалон.

Нандалее поразилась, насколько печально звучал его голос.

– Но ведь мы видели это! – упорствовала эльфийка.

Он покачал головой.

– Мы видели сон.

– Как мы могли все вместе видеть один и тот же сон? И что с Бидайн? Корни вышли из ее груди. Когда мы проснулись в кристальной пещере, она была здорова. Это ведь не могло быть сном, Гонвалон! Это сделало это существо, внизу, в свете! Оно исцелило ее!

– Или кто-то, приходивший в кристальную пещеру, когда мы… спали. До того, как пришли сыны человеческие, – спокойно ответил Гонвалон. – Возможно, это были Зеленые духи. Тебе известно лучше всех нас, насколько они могущественны, Нандалее. Я даже думаю, что они и послали нам этот сон. Этот мир непохож на известные нам. Мы не понимаем всего, что с нами случилось. Поэтому так важно придерживаться только фактов. Из снов нельзя делать логичные выводы.

– Там было что-то, там, внизу, в глубине кристалла, – настаивала Нандалее. – Я знаю, я знаю.

– А откуда ты знаешь? – ледяным тоном поинтересовался Гонвалон. – Ты не видела себя. Ты была одержима. Ты была сама не своя. Оно находилось в тебе много дней! Кто знает, может быть, оно даже осталось? Этот Зеленый дух привел нас в пещеру. Это и было его целью с самого начала. Не будь такой чертовски легковерной!

– А зачем он сделал это? Чтобы показать нам Нангог! Какой еще смысл тащить нас в пещеру?

– Смысл в том, чтобы привести нас к месту силы. К месту, где он мог вселиться во всех троих, чтобы показать что-то такое. Мое Незримое око закрылось навеки, я утратил дар плетения заклинаний, но даже я чувствовал, какие силы действуют в этой пещере. Не обманывайся, Нандалее. И ты, и Бидайн не были готовы для такой миссии, и обе заплатили за это страшную цену. Мир Нангога настроен враждебно по отношению к нам. Он хочет втянуть нас в войну против детей человеческих. Вот и вся загадка!

Никогда прежде Нандалее не видела мастера фехтования настолько взволнованным. Он беспокоится о ее здоровье? Действительно ли он верит в то, что говорит?

– А что видела в кристальной пещере ты, Бидайн? – Нандалее поглядела на свою подругу, в надежде получить поддержку по крайней мере от нее.

– Я смутно помню этот сон…

– Но это был не сон! – вскипела Нандалее.

– Благодарю вас всех за усилия, которые вы приложили, – теперь в его голосе сквозил привычный жар, боль, служившая постоянным напоминанием о могуществе дракона. – Вы все очень много сделали. Вам нужно отдохнуть и собраться с силами. Я позволяю вам удалиться.

Нандалее не поверила услышанному.

– И это все? Ничего не произойдет? Зачем мы вообще были в Нангоге?

Лежавший на троне дракон поднялся. Он смерил ее взглядом с головы до ног. И она испугалась звериного блеска в его глазах.

– Вы считаете это подобающим тоном в разговоре со мной, госпожа Нандалее?

Гонвалон, не колеблясь, встал между ней и драконом.

– Она не ведает, что творит!

Нандалее не знала, что и думать о мастере фехтования. Только что он обращался с ней, как с дурой, не умеющей отличить сна от яви, а теперь бросает вызов старейшему из всех драконов, пытаясь защитить ее.

– Нандалее останется! – Голос дракона жгучей болью отозвался в ее мыслях.

Давно уже Нандалее с такой отчетливостью не ощущала могущества Дыхания Ночи: такого осязаемого, наполняющего ее с ног до головы. Цвета, неизменно блекнувшие в его присутствии и заставлявшие все казаться более серым и безрадостным, казалось, стали еще бледнее. Гонвалон и Бидайн смертельно побледнели. Но все это перестало интересовать Нандалее. Внезапно ее заполнила одна-единственная мысль: ей хотелось ему понравиться. Не разочаровать его. Где-то в дальнем уголке сознания девушка догадывалась, что такие ощущения вызывает в ней магия дракона, но рассудок не мог больше повлиять на ее мысли.

Она останется, она горда тем, что стала избранницей перворожденного.

Гонвалон сильно дрожал. Еще больше, чем Бидайн! Что он чувствует? На лбу выступил пот. Он боролся…

– Я ничего ей не сделаю, – сизый дым валил из ноздрей дракона; его аромат создавал приятное чувство в животе и вызывал легкое головокружение.

– Я буду ждать тебя снаружи, – наконец произнес Гонвалон, и Нандалее чувствовала, какого труда ему стоило отступить. А Бидайн ушла, ни разу не взглянув на нее. Эльфийка не могла винить подругу. Охотница слишком хорошо знала силу дракона и то, что противиться его воле невозможно.

Вскоре шаги ее товарищей затихли в коридоре, ведущем прочь из затопленной пещеры.

– Я верю вам, потому что знаю, что находится там, в свете, и чего оно хочет.

Сначала Нандалее удивилась, а затем разозлилась.

– Почему ты не мог сказать этого при других?

– Потому что вы можете скрывать свои мысли, а ваши товарищи – нет. Потому что Гонвалон клялся в верности не мне, а Золотому. Потому что я еще не знаю, какое приму решение.

– По поводу чего?

Хвост дракона со скрежетом скользнул по скале его трона.

– То, что вы видели в свете… Что вы об этом думаете?

Нандалее не поняла вопрос и просто смотрела на дракона, широко раскрыв глаза.

– У вас установилась связь с… ней. Какое ощущение это вызвало?

– С ней?

Драконий хвост хлестнул по воде.

– Отвечайте на вопрос! Какое было ощущение от встречи с ней?

– Она была в отчаянии.

– Вы почувствовали в ней злобу?

Внезапно Нандалее утратила уверенность в том, что пережитое ею не было всего лишь сном. Все казалось ей таким нереальным.

– Нет, не злобу… Но она была рассержена. Возмущена тем, что творят дети человеческие.

Дракон поднялся еще выше. Надавил на переднюю часть каменного острова, служившего ему в качестве трона. Послышался пронзительный скрежет. Глубоко под ними. Вода выплеснулась из зала.

Нандалее почувствовала, как задрожала земля под ногами. Грохот становился все громче. Дракон соскользнул со своего трона. И вовремя! Обтесанные валуны размером с дом сдвинулись с места, пещеру залил яркий зеленый свет. Свет, который она видела, падая в кристалл.

– Вам известна история великанши Нангог, Нандалее? Устроительницы миров? Это правда. Девантары и альвы вырвали у нее сердце и разделили его между собой. То, что лежит под этим троном, – это половина сердца, которую взяли альвы. Они доверили его мне.

Эльфийка подошла к расщелине, зиявшей на том месте, где еще только что был каменный остров. Она заглянула туда, но свет был настолько ослепительно ярок, что она ничего не смогла разглядеть.

– Вы хотите вернуть Нангог сердце, милая моя?

Нандалее в недоумении смотрела на Темного.

– А потом? Что будет потом?

– Этого я не знаю. Но могу обещать вам, что это деяние в корне изменит весь мир. И после этого у вас появятся враги, более могущественные, чем вы можете себе представить.

Эпилог

Тяжелое дыхание Гонвалона заглушало все звуки. Он глядел на свои руки. Они были в крови. И впервые за долгое время это была исключительно его кровь. Истерзаны были они, до обнаженной плоти. Он заморгал, смахивая слезы с ресниц. Все его тело по-прежнему было словно оглушено. Он почти не чувствовал боли.

Гонвалон отступил назад, не глядя на плод своих трудов. Рот и нос забила мелкая каменная пыль. Губы, наверное, потрескались. Во рту пересохло, как в пустыне. Эльф потерянно поглядел на небо. Стояла ночь. Которая по счету? Дурман отступил. Он не обрел утешения, и милость забытья не снизошла на него. Бегство закончилось. Он снова полностью владел своими воспоминаниями.

В некотором оцепенении он оглядывал большой камень. Он искал его целый день – гранитный валун, одиноко лежавший среди покрытых мхом деревьев. Коснувшись его впервые, он почувствовал напряжение в камне. Вода и лед глубоко вошли в него. Расширили мелкие трещинки.

Эльф с горечью рассмеялся. Он узнал в камне себя. Состояние своей души. Свое напряжение. Он паршивый скульптор, хоть и работает с огромной страстью. Другие эльфы, выбравшие этот путь, любили говорить о том, что чувствуют сокрытое в камне. О том, что они всего лишь высвобождают фигуру из каменного плена. Что она всегда там была.

С ним все было иначе. Он навязывал камню форму, отделывал камень. Час за часом, день за днем. В результате появилось нечто среднее между пламенем и женской фигурой. Фигурой женщины, которую он любил. Его пропасти, перед которой он оказался.

На всей скульптуре виднелись пятна крови. Темные, растекшиеся пятна, поглощавшие свет звезд. Каменная дева извивалась. В танце? В огне? Может быть, это пламя, притворяющееся женщиной? Или все одновременно?

Гонвалон вздохнул. Нет, он не творец. А кто он? Его сделали наставником Белого чертога. Навязали ему это существование, подобно тому, как он навязывает камню форму. Он плохой учитель. Нет, хуже, он – проклятие для своих учеников. Они умирают. Все… С тех самых пор, как он начал заниматься этим, триста лет назад. Он не мог спасти их, как ни пытался. Он не творец, не учитель… Эльф снова посмотрел на свои руки. Столько крови. Проливать кровь – вот и все, на что он способен. Это он действительно умеет делать хорошо. Поэтому он всегда выбирает его – и Гонвалон ни разу его не разочаровал.

Дыхание успокаивалось. Он слышал плеск воды. Веселое журчание горного ручейка. Вода! Все еще оглушенный, он ощупью пробирался через лес. Лабиринт теней, пронизанный полосами бледного света звезд. Теплый перегной источал туман. Дымка легко оплетала его лодыжки, белая, словно саван.

У ручья Гонвалон опустился на колени и погрузил руки в воду. Резкая боль медленно отступала перед одурманивающим холодом. Он продержал руки в воде гораздо больше времени, чем было нужно, чтобы смыть каменную пыль с ран. Наконец он напился, плеснул обеими руками воды в лицо, еще раз и еще. Обнаженный, как был, он вошел в ручей и искупался. Слишком долго… Он искал любой повод задержаться, пока от холода не начали стучать зубы. Вернувшись, он предстанет перед ним. Эльф знал это. Он не позволит ему разочаровать себя. Господство его и его братьев не терпело прекословий. Для служения им альвы создали эльфов. Все они были подчинены небесным змеям.

Гонвалон выбрался из ручья и вернулся на поляну. Устало опустился на один из толстых корней. Поляна располагалась немного выше, туман еще не добрался до нее. Вся она была усеяна осколками камней. Повсюду лежали его инструменты. Разные виды зубил, тонкое и плоское, которым он отвоевывал у гранитного валуна первые очертания скульптуры. Другие инструменты, заостренные и нет. Кувалда, различные молотки, ударами которых по резцу и долоту он срезал слои гранита, пока, наконец, не высвобождал форму, соответствующую состоянию его души.

Как похожи резцы и зубила на кинжалы и мечи, которые он обычно использует…

Гонвалон прошел по каменной осыпи к плоскому обломку скалы, где лежала тонкая жадеитовая пластинка. Послание, которое означает конец его жизни. В темно-зеленом жадеите был вырезан один-единственный причудливый символ. Такой четкий и остроконечный, что он мог нащупать его даже своими израненными пальцами. Это был знак Золотого, и он бы не спутал его ни с чем.

Жадеитовая пластинка была от его хозяина, и она велела ему подойти к потаенному витражу в библиотеке. Он должен был бы незамедлительно последовать этому приказу, когда нашел пластинку в своей комнате после утреннего урока фехтования. Когда? Сколько прошло дней с тех пор? Три? Он никогда еще не оттягивал выполнение приказа. Этот полученный им приказ станет последним. Он должен идти. Он не имел права медлить. Уже одно это становилось неизгладимым пятном на жизни воина, верного своему долгу. Он никогда еще не убегал, никогда не ставил под вопрос желания своего хозяина. До тех пор, пока путешествие в Нангог не изменило все.

Гонвалон решил спасти то, что еще осталось от его чести. В последний раз поглядел на созданную им скульптуру. Пламенную эльфийку. Нандалее найдет ее. Она поймет чувства, выплеснувшиеся в его последнюю работу. Его отчаянную любовь.

Он думал о том, чтобы бежать к ней, в сад Ядэ, когда его настиг приказ Золотого. Но не существовало места, где бы он был в безопасности. Кроме того, Темный наверняка не потерпит изгнанника в своем убежище. Восставшего против установленного небесными змеями порядка. Темный отдал бы его Золотому или казнил бы сам, в этом Гонвалон ни минуты не сомневался. Его судьба была решена, когда он отправился в Нангог выполнять поручение Темного без согласия Золотого. Перворожденный знал это. Знал, что предателя ждет смерть. Может быть, таков был план перворожденного с самого начала? Что он, Гонвалон, должен умереть?

Он неторопливо оделся, проверил, как сидят белые одежды, смыл пыль с сапог и подпоясался мечом. Отбросил назад мокрые волосы, пригладил их руками, снова оглядел себя. Его одежда была безупречна. Холодная вода ручья смыла кровь с его израненных рук. Выпрямился. Причин медлить больше не было.

Он твердым шагом направился к Белому чертогу. Никто не встретился ему, когда он спускался в библиотеку, со всех сторон окружил его неповторимый запах пергамента, пыли и тления. Прежде чем пересечь зал с пюпитрами, он замер на миг. Может быть, стоит написать Нандалее последнее письмо? Нет, скульптурой все сказано. Лучше, чем он смог бы сделать словами.

Он нашел витраж. Негромкий скрежет пробежал по обрамленному золотом стеклу. Может быть, его казнь возьмет на себя витраж? Давным-давно Гонвалону довелось стать свидетелем того, как Парящий наставник в гневе откусил голову одной из своих учениц. Воспоминание навеки запечатлелось в его голове. Кровь, фонтанами бившая из шеи, забрызгала все, и еще много недель он чувствовал ее запах в просторной открытой пещере. Неужели он кончит свои дни точно так же? Или же исполнится пророчество Махты Нат и он погибнет в огне?

Гонвалон услышал безмолвный зов своего хозяина. И не колеблясь, прошел сквозь вращающиеся стеклышки витража.

Ледяной порыв ветра встретил Гонвалона в зимнем лесу. Он стоял на узкой, заросшей корнями тропинке. В лицо ему швыряло снежные хлопья. Над ним раскинулось небо, темное и тяжелое, как свинец. Из-за черных деревьев на горизонте, похожее на темно-красный глаз, выглядывало утреннее солнце. Не считая шума ветра, вокруг стояла мертвенная тишь. Гонвалон никогда прежде не был в этом лесу. Он даже не знал, в какой регион Альвенмарка забросил его витраж.

Он пошел по тропинке. Под ногами скрипел снег, а когда он, наконец, добрался до поляны, солнце уже освещало лес кроваво-красным светом. Там его ждала Ливианна, у низенького валуна, на котором стояла чаша.

– Ты опоздал, – в ее голосе не было эмоций. Ни раздражения, ни упрека.

Гонвалон удивленно огляделся по сторонам. Золотого здесь не было. Он бы почувствовал присутствие своего наставника!

– Ты сильно разочаровал его, – произнесла Ливианна. На ней тоже были белые одежды наставницы, простые, без каймы, которую позволял ей ранг. Распущенные черные волосы спадали на плечи и спину. Черный и белый, вот ее цвета. Никакого серого. Никаких полутонов.

Гонвалон твердым шагом направился к ней. Неужели она будет его палачом?

– Золотой решил не позволять своему брату лишать себя лучшего воина. Он знает, что у тебя не было выбора. Тебя позвали, потому что у него для тебя есть новое поручение.

– Где он?

– Он не хочет видеть тебя. Слишком глубоко засел шип сомнения. Я никогда не видела его в таком состоянии. Считай, что тебе повезло, что его здесь нет. А теперь загляни в серебряную чашу! Она открывает нам самые темные часы будущего.

Гонвалон послушался, взволнованный и терзаемый противоречивыми чувствами. Он испытывал облегчение. Такое сильное, что у него подгибались колени. Он родился во второй раз. Вопреки надежде ему даровали его никчемную жизнь. И в то же время его тревожило то, что наставник не показывался ему. Печалило и злило одновременно. А еще – давало чувство свободы. Он снова увидит Нандалее. Важно только это!

На воду легла его тень и бледный красный отсвет зари. Цвета перетекали друг в друга, образуя картинки. Он увидел просторную пещеру перворожденного. На своем плоском троне в облике дракона лежал Темный. Он был ранен. Внезапно он поднял голову. В пещеру вошла эльфийка. Твердым шагом направилась к трону. За спиной ее виднелся Смертоносный, на коже левой руки воительницы извивался драконий хвост.

Кто это, Нандалее? Действительно ли он видит будущее? Гонвалон испытал облегчение. Если это не обман, то его проклятие снято. Пройдет еще не один год, прежде чем Нандалее получит татуировку драконницы. Значит, она выживет.

Угол обзора изменился. Теперь он увидел ее лицо. Оно казалось более суровым, непонятно чужим. Что заставило ее так измениться? Сжатые губы подобно шраму прорезали лицо, в суровых глазах не было любви. Она плавным жестом выхватила двуручный меч и вонзила его в грудь Темного по самую рукоять.

Гонвалон испуганно отпрянул от чаши. Этого не может быть! Никогда драконник не поднимал оружие на своего хозяина.

– Это… – Он умолк и возмущенно поглядел на Ливианну. Увиденное им казалось немыслимым!

– Мы пригрели на груди змею, – холодно произнесла Ливианна. – Ты должен убить ее, Гонвалон, – как только у тебя будет возможность. Золотой долго исследовал будущее. Ты единственный, у кого это может получиться; единственный, кому она доверяет целиком и полностью. Если ей удастся убить Темного, Альвенмарк перестанет существовать. Она разрушит наш мир.

Гонвалон в недоумении глядел на воду в чаше. Он чувствовал себя оглушенным, словно в его теле погибли все нервы. Видение растаяло в чаше, появилось отражение красного солнечного света. Казалось, серебряная чаша наполнена кровью.

– Она в саду Ядэ. У Темного, – слова резали горло осколками стекла. – Я не могу пойти туда незваным.

– Она придет к тебе, – уверенно произнесла Ливианна. – Она тебя любит.

Гонвалон поднял взгляд на драконницу. Он знал, что просить бесполезно. Золотой нашел для него кару, которая хуже смерти.

– Ты повинуешься?

Он презрительно поглядел на Ливианну. Какого ответа она ждет? Он драконник. Он никогда не отказывался выполнять приказ.

Продолжение следует

Слова благодарности

Восемнадцать месяцев длилось это путешествие по мирам Нангог, Альвенмарк и Дайя, и на этот раз у меня было много спутников, без которых роман «Логово дракона» не был бы завершен. Ксинджи, сторожившей мою Ци, когда я обращался с ней слишком беспечно; Мелике, окрылявшей мою фантазию с помощью рапиры из благовоний и кусочка жвачки; Паскаля, который всегда устанавливал по меньшей мере одного рыцаря на часы у моего монитора; Карла-Хайнца, стоящего на страже внутренней логики все усложняющихся миров; Эльке, которая снова и снова поражала меня своими неистощимыми познаниями; Тилля, вдохнувшего новую жизнь в мой компьютер, когда она пыталась покинуть его, и Венделя, который отложил стопку контрольных работ для проверки ради вычитки моей рукописи.

Неповторимый подарок сделала мне Майте Итойц, давшая взаймы Ливианне свой голос, и чудесные песни этих женщин сопровождали меня во время долгих ночей написания, и Джон Келли, который в другое время мог бы стать идеальным рыцарем. Сокровищем иного рода я обязан обоим магам, Джону Хоуву и Майклу Велпли, которые умеют делать из букв картины, говорящие больше, чем слова. Для меня было внове работать со столькими другими творцами, и они сделали богаче не только эту книгу, но и всю мою жизнь.

За каждым автором стоят редакторы издательства, труды которых часто остаются в тени и которые имеют такое большое влияние на судьбы книги. Момо Эверс неустанно сражался за достоинство драконов и даровал Артаксу внутренний голос, а Мартина Фогль отвоевала для меня пару дополнительных дней, чтобы книга приобрела дополнительный блеск.

И напоследок еще пару слов обо всех тех читателях, которые оставили записи в гостевой книге на моей интернет-страничке ( www.bernhard-hennen.de). Несмотря на то что я отвечаю, мягко говоря, редко, в гостевую книгу заглядываю почти каждый день.

Это все Ваши и ваши тексты придают мне новые силы, когда повседневность угрожает задушить мою фантазию. Спасибо!

Август 2011

Бернхард Хеннен