Текст книги "Логово дракона. Обретенная сила"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 66 страниц)

Лувиец сделал выпад и стал гнать Артакса, которому с трудом удавалось парировать град ударов мечом, прочь от себя. Руки Артакса онемели от попыток блокировать сильные удары. Иногда он пытался дать мечу соскользнуть, держа клинок слегка наклонно, вместо того чтобы принимать всю силу ударов и блокировать их. И хотя это щадило его силы, Муватта был просто нечеловечески ловок. Любой другой потерял бы равновесие, если бы просто парировал настолько сильные удары. А ему иногда даже удавалось провести контратаку.

Оба уже запыхались. Артакс больно прикусил язык. Металлический привкус крови наполнил рот, он чувствовал смертельную усталость.

Удар, нацеленный в сердце. Оскорбительно неуклюжая попытка, которую он отвел в сторону коротким ударом. Вскоре у него уже не будет сил на это. Их сражение продолжалось еще не так долго, да и Артакс был далеко не слабак. Мог работать в поле целый день. Но эта дуэль требовала силы другого рода. Он мог часами работать с мотыгой на жесткой глиняной почве, но убийство никогда не было его сильной стороной. И ему это не нравилось, как бы Аарон ни пытался переубедить его в обратном.

Артакс парировал удар, едва не вырвавший оружие у него из рук. Муватта был подобен горе, и наносимые Артаксом удары обрушивались на него, словно лавина. Если он выживет, то только если Муватте не повезет. Но он слишком хорошо тренирован… Если только…

Артакс уже не пытался скрыть или приглушить свое затрудненное дыхание. По глупой случайности на нем не было шлема. Он был по-прежнему в руках у Джубы. Однако против клинка девантара от шлема все равно было бы мало проку. Оба их меча были окутаны заклинаниями, позволявшими резать металл, словно листву. А у Муватты недостатком был узкий обзор. Несмотря на то что шлем-маски были произведением искусства и плотно прилегали к лицу, но без шлема видно было лучше и голова двигалась свободнее.

Теперь Артакс уворачивался от ударов лувийца, идя на него и пытаясь обойти его сбоку. При этом он сокращал дистанцию боя, чтобы Муватта не мог наносить удары в полную силу. В ответ на это лувиец стал больше использовать корпус. Он толкнул его локтем, даже попытался пнуть. Он не подчинялся никакому кодексу чести. У его сражения была одна цель: победа. И, очевидно, было совершенно несущественно, каким образом.

Артакс получил локтем в голову, когда снова пошел на контакт. Перед глазами заплясали искорки, но он рефлекторно поднял меч прежде, чем Муватта успел увернуться. Это было его первое попадание. Всего лишь неглубокий порез, прямо над наручем лувийца, но Муватта первым пролил кровь.

Голоса его придворных стали громче. Еще не все потеряно!

На рану лувиец отреагировал презрительным шипением.

– Это и все? Это действительно все? Мои страстные подруги проливают больше моей крови, когда мы любим друг друга.

Артакс решил поберечь дыхание. Он покачал головой. Перед глазами все еще плясали искорки. Муватта ударил его за ухом.

– Покончим с этим, – с пугающим спокойствием произнес лувиец. Он перестал бросаться вперед, теперь он приближался осторожно. Сделал ложный выпад.

Артакс не стал реагировать.

Муватта подошел еще ближе. Теперь он находился на расстоянии длины меча. Острие клинка указывало на левую грудь Артакса, прямо над сердцем.

Артакс знал, что это будет последний обмен ударами. Лувиец убьет его. Он сражается на мечах лучше, а небольшой порез лишил его самоуверенности. Если он будет действовать осторожно, то его будет не победить. Существовала только одна отчаянная, последняя возможность.

Артакс бросился вперед. На первый взгляд, совершенно безрассудно. Прямо на застывший в ожидании клинок лувийца. Меч пронзил его льняной доспех, прорезал мышцы и царапнул ребро. Боль накатила смертоносной волной. Он закричал, рухнул на колени.

Муватта в недоумении глядел на него сверху вниз. Его клинок увяз. Артакс собрал остатки силы воли в кулак, поднял свой меч и вонзил его лувийцу снизу меж бедер, туда, где его не защищал доспех. Кровь брызнула Артаксу в лицо.

Глаза Муватты, казалось, вот-вот вывалятся из-под стальной маски. Он закричал, словно смертельно раненный зверь. А затем тоже рухнул на колени. Движение дернуло меч, торчавший в плече Артакса. У него отвисла челюсть. По подбородку потекли желчь и кровь.

Теперь Муватта стоял перед ним на коленях. Меч выскользнул из рук лувийца. Артакс потянулся к кинжалу, торчавшему за поясом Великого короля. Вытащил клинок и поднес острие к узкому зазору между шлемом-маской и нагрудником.

– Твоя могила будет рядом с могилой эльфийки! – выдавил он из себя.

Он просунул сталь в щель, но тут его руку рвануло назад. С такой силой, что он опрокинулся на спину.

Перед глазами потемнело.

Придя в себя, он почувствовал, как по шее струится теплая кровь. Рука его лежала в луже. Тоже кровь? Над собой он увидел расплывчатую крылатую фигуру. Женщину с красивым, резко очерченным лицом в обрамлении длинных черных волос. Женщину, слишком красивую для человека. Сильные черные крылья высоко вздымались над ее головой.

– Я знаю, кто ты такой, крестьянин. И я раздавлю тебя! – прогрохотало в голове у Артакса.

– Ты нарушил божественные и человеческие законы, Аарон, правитель всех черноголовых, – произнесла она уже так, чтобы слышали все. – Ты поднял меч на бессмертного. Клинок, который был в твоих руках, станет клинком, которым тебя казнят.

Краем глаза Артакс увидел лежащего на земле Муватту. Рядом с ним сидели несколько воинов из его лейб-гвардии. Они отрывали полоски от своих плащей и пытались остановить кровотечение. Весь уступ был залит кровью.

Артакс увидел свой меч, лежащий неподалеку в луже крови. Оружие лувийца по-прежнему торчало в его груди. Всего лишь на пядь выше сердца.

Крылатая протянула руку, и, словно по мановению руки, меч Артакса поднялся и полетел к девантару. Даже в гневе она выглядела невероятно прекрасно. Интересно, это ее истинный облик? Почему столь многие из них выбирают звериные головы, когда могут выглядеть так чудесно?

Крылатая схватила парящее оружие, подошла к Артаксу и поставила ногу ему на грудь. Заскорузлый льняной доспех заскрипел от трения о каменистый пол под весом девантара. Грациозным движением она подняла клинок.

Артакс был не в состоянии даже пошевелиться. Но даже если бы мог, он остался бы лежать. Мужчина зачарованно глядел в лицо девантара. Он не мог мыслить ясно. И казнь от руки этой крылатой богини он воспринимал как честь.

– Стой! – раздался голос, похожий на удар грома, и внезапно появился Львиноголовый. Артакс не знал, откуда он взялся. Прямо за тем местом, где он стоял, находилась стена террасы.

– Ты не помешаешь свершиться правосудию, брат, – ответила крылатая привыкшим отдавать приказы голосом.

– Мы оба должны признавать правду. Поэтому сегодня не будет вынесен приговор, – Львиноголовый бросил что-то к ногам сестры. Маленькие серые кусочки металла, с глухим звуком покатившиеся по полу. – Свинец. Им были наполнены бамбуковые трубки полетного каркаса и он же был вшит в одежды умершей. Не было божественного приговора. Еще до того, как эльфийку столкнули с террасы, было ясно, что она не найдет места среди героев. Мне кажется, это было вполне в духе Муватты.

– Или любого другого, которого возмутило высокомерие Аарона! – резко ответила крылатая.

– Сегодня мы не будем решать этот вопрос, – уже несколько более примирительным тоном произнес Львиноголовый. Оба девантара молча мерили друг друга взглядами. Артакс был уверен в том, что они обмениваются мыслями. Но о чем могла идти речь, прочесть по красивому лицу крылатой было нельзя.

Наконец оба они в один и тот же миг отступили на шаг. Львиноголовый опустился на колени рядом с Артаксом.

– Ты еще больший глупец, чей я полагал, – раздался его голос в голове у Артакса. – Признаю, глупец мужественный. Но не стоит делать так, чтобы у тебя вошло в привычку побеждать противника, втыкая его меч в собственное тело.

Артакс слабо улыбнулся. Ему было очень холодно. Величественная львиная голова постоянно пропадала из виду. Хищные глаза не отрываясь смотрели на него.

– Не засыпай, если хочешь снова проснуться.

Девантар положил руку ему на грудь. Тело пронизало тепло, но он по-прежнему чувствовал себя бесконечно слабым. Веки его затрепетали.

Божество вынуло меч из раны, и от боли Артакс лишился чувств. Его окружила тьма. Боль вернула его обратно. В львиной гриве сверкали маленькие рубины. Это были не украшения – это была кровь. Его кровь.

Артакс уже не чувствовал своего тела. Что-то во взгляде Львиноголового тревожило его. Девантар беспокоился за него. За него, сына крестьянина!

– Ты к смерти гораздо ближе, чем к жизни.

Артакс хотел спросить, как дела у Муватты, но у него не было сил ни говорить, ни повернуть голову. Он был целиком и полностью во власти янтарных глаз Львиноголового.

– Лувиец ранен не так тяжело, как ты. Впрочем, ты кастрировал его, и это будет стоить ему головы. Моя сестра найдет того, кто втайне займет место Муватты, так, как ты заменил Аарона. Бессмертный, который не может участвовать в священной свадьбе и говорит женским голосом, в Лувии невозможен.

– Кто… – Кровь потекла изо рта. Говорить было невозможно.

– Кто наполнил свинцом бамбуковые трубки? Старый священнослужитель. Он хотел разоблачить тебя. Полагал, что таким образом сможет сделать тебя более уступчивым в будущем. Впрочем, делал он это не один. Все находящиеся на террасе священнослужители участвовали в этом. Даже послушники. Это банда продажных властолюбцев. Править без них ты не можешь. Простому народу нужен божественный культ. Что-то, во что они верят, на что смотрят снизу вверх. Что-то, перед чем можно упасть на колени. Даже в самой отдаленной деревне есть святилища и алтари, и ему нужна каста священнослужителей, которые будут дурачить их, заявляя, будто они – мосты. Тебе нужны эти священнослужители, чтобы твой народ был доволен. Но ты должен приструнить их. Иначе они приструнят тебя, Артакс. Если ты выживешь.

Артакс подумал о Муватте. Если его судьба действительно предрешена, то, по крайней мере, будет мир. Может быть, следующий Муватта будет не настолько вспыльчив и опрометчив.

– Ты мечтатель. У следующего великого короля не будет иного выбора, кроме как продолжать эту вражду. Ты унизил его. Дуэль должна будет произойти снова. Но уже по правилам, действующим для бессмертных. Будет сражение. Каждый из вас выставит пятьдесят тысяч своих лучших воинов. Через три года войска Лувии и Арама встретятся на равнине Куш, и тогда спор будет решен. Проигравший уступит победителю важную провинцию. На этом спор будет окончен. Осад не будет. Не будет бесконечных походов туда-сюда, во время которых империи будут проливать реки крови. Всего одна-единственная битва принесет решение.

Артаксу стало дурно. Мысленно он увидел целое поле трупов. Оно того не стоит. Это полнейшее безумие! Это…

– Ты бессмертный! Если ты начинаешь спор с подобным тебе, то это не решается на такой дуэли, как сегодня. Дуэль проводится между великими империями. И это происходит на поле боя. Стоила ли этого эльфийка? Или твое представление о чести?

Нужно выжить, в отчаянии думал Артакс. Нужно предотвратить это несчастье!

– Это уже не в твоей власти. Это решение только что приняли мы с сестрой. Спор между Лувией и Арамом будет решен на равнине Куш. Ничто не сможет предотвратить это. У тебя остается три года, чтобы подготовить войско. У тебя больше воинов, но в этом сражении численное преимущество не принесет тебе победы. Люди Муватты обучены лучше, и у них лучше обмундирование. Многие из них используют железное оружие. Твоим сильнейшим оружием станет эскадрон боевых колесниц. Однако твои воины сражаются лишь бронзовым оружием. Лувийцы будут убивать их тысячами. Кто бы ни послал эту эльфийку, он наверняка удивился бы, если бы узнал, насколько сильно повлиял на судьбу двух великих империй.

Этого не произойдет, поклялся себе Артакс. И с ужасом осознал, что, если он хочет предотвратить несчастье, сначала ему нужно будет победить богиню.

Совершенно особенный жук

Нандалее поглядела на дракона, висевшего под потолком вниз головой. Ее наставник выглядит просто глупо! И ему, похоже, это совершенно не мешает! Остальные ученики были полностью погружены в медитацию, и только ей одной снова не удавалось прийти в гармоничное состояние с самой собой и окружающим миром. Она снова пыталась сосредоточиться на охоте, чтобы пробудить в себе чувство, которое возникало у нее, когда она ходила на охоту в заснеженных лесах Карандамона. Иногда у нее получалось. Но чаще всего нет. Как часто бывало, она снова вспомнила тролля, из-за которого изменилась ее жизнь. Она знала, что подобные мысли разрушают ее внутреннее равновесие, но чем больше она пыталась закрыться от этих мыслей, тем увереннее они возвращались.

Нандалее не знала, как с этим справиться. А ее чертов наставник ничем не помогал! Если он учитель, то должен же видеть, что с ней происходит. Почему же ничего не предпринимает?

Она поднялась и прошла между остальными учениками сквозь нишу в скале. Она двигалась бесшумно, стараясь не мешать остальным. Конечно, лучше было бы остаться сидеть на месте, но она просто не могла так. Ей нужно было двигаться. От этого вечного сидения можно было сойти с ума. У нее нет таланта! Что нужно сделать, чтобы дракон понял это и наконец отпустил ее?

Ее внимание привлекло движение на полу. Через спиральный узор, вырезанный на полу, перебирался большой черный жук. Вместо того чтобы следовать по вырезанным линиям, он лез прямо через возвышения между канавками, что, похоже, стоило ему немалых усилий. Заинтересовавшись, Нандалее присела рядом с жуком и стала наблюдать за его путешествием. Задняя часть его тела поблескивала металлическим зеленым светом. Шейный щиток был черным. Маленькие усики, росшие у него на голове, становились толще к концу, из-за чего были похожи на небольшие дубинки. Жук производил грубоватое впечатление. Он был упрямцем и поэтому нравился ей.

Он снова и снова вскарабкивался на каменные канавки рельефа, пробираясь к пропасти. Видит ли он ее? И как он сюда попал?

Нандалее преградила ему пальцем путь. Жук повернул, а затем снова вернулся к прежнему направлению. Интересно, о чем он думает? Могут ли жуки думать?

Она наблюдала за ритмом, в котором его лапки взбирались по канавкам. Он был вынослив. Наблюдение за ним настроило ее на более миролюбивый лад. Похоже, жук полностью находился в гармонии с собой и окружающим миром, несмотря на то что ему предстояло пройти такой трудный путь. Возможно, он собирался взлететь оттуда. Нандалее он казался слишком приземистым, чтобы легко взлететь. Ему понадобится трамплин.

Внезапно, без усилия с ее стороны, ее зрение изменилось. Открытфсь ее Незримое око, и перед эльфийкой раскрылась магия мира. Жук излучал гармонию. Она сосредоточилась на нем. Ему могло быть гораздо легче, если бы он пошел другим путем. Ей захотелось помочь ему. Она могла взять его в руку. Она…

– Тебе следует изменить свой путь, – прошептала она. Через одну канавку жуку нужно было пойти по ней, вместо того чтобы снова взбираться наверх. – Доверься мне, – настойчиво произнесла она. – Ты пойдешь другим путем.

Она зачарованно глядела на него, при этом думая о пути, которым он должен следовать. Она отчетливо увидела тонкую, словно паутинка, ниточку света, связывавшую ее с жуком. Нить стала немного светлее и завибрировала.

Жук повернул! Он послушался ее! Нет, конечно нет… На него повлияла ее магия. Не слова. Неужели у нее действительно получилось? Или это просто случайность?

– Иди в соседнюю канавку! – прошептала она, теперь настойчивее. Нандалее по-прежнему видела магическую сеть, опутывавшую мир. И особенно отчетливо эльфийка видела светящуюся нить, натянувшуюся между ней и толстым жуком.

И, словно понимая ее слова, он повернул в соседнюю канавку. Цвет его ауры изменился. На сочном желто-золотистом фоне появился красный оттенок. Очевидно, малыш волновался. Ему стало жаль его. Возвращайся, подумала она. Возвращайся на простой путь в канавке.

Красный цвет в ауре стал сильнее, когда жук послушался ее.

– Значит, вы можете сбить навозного жука с пути. Поздравляю с этим триумфом воли, госпожа Нандалее!

Застигнутая врасплох, Нандалее вздрогнула. Она так сильно погрузилась в эту игру, что не заметила, как приблизился дракон.

– Такие заклинания вы желаете плести в дальнейшем? Таким образом вы можете получить много власти.

– Я не хотела навредить ему.

– У меня такое впечатление, что он не очень-то счастлив.

– Но ведь я предложила ему лучший путь. Таким образом ему будет гораздо легче добраться до пропасти и взлететь.

– Вы лишили его свободы. И, несмотря на то что он всего лишь жук, он отчетливо почувствовал это.

– Кто бы говорил! Я здесь тоже не по доброй воле!

– Разве это я привел вас сюда? – Дракон склонил голову и обнажил зубы в плотоядной ухмылке. – Вы вольны уйти, госпожа Нандалее.

– Для этого мне нужно научиться летать!

– Вы вольны научиться этому.

Не успев осознать, что делает, эльфийка сжала кулак и показала его наставнику. Ее Незримое око закрылось. Она отчетливо видела тонкие чешуйчатые круги вокруг глаз дракона. Там были морщины. Он казался меланхоличным.

– Вы могли бы многому научиться у жука, госпожа Нандалее.

Его слова подлили масла в огонь.

– Ты считаешь, что я похожа на жука! – засопела она.

– К сожалению, нет. Если бы вы были похожи на него, ваша жизнь находилась бы в равновесии, и вам было бы легче найти путь, который позволил бы вам стать чародейкой.

– Значит, в твоих глазах жук стоит выше меня! Так что я для тебя? Кусок дерьма?

– Расстроенное сердце, вот вы кто, дитя мое.

Ее ярость улетучилась так быстро, что на миг она решила было, что дракон наложил на нее заклинание. «Расстроенное сердце, вот вы кто». Слова наставника эхом звучали в ее мыслях. Несмотря на то, что дракон уже не разговаривал с ней. На глаза у нее навернулись слезы. Ей стало стыдно. А потом она снова пришла в ярость из-за того, что показала себя такой слабой перед лицом дракона. Она провела тыльной стороной ладони по щекам, вытирая слезы.

– Знаете, что чудесного в этом жуке, госпожа Нандалее?

– Нет, – недовольно ответила она.

– Вы вообще знаете, что это за жук?

Она не ответила. Ее невежество было очевидно. Какое ей дело до блестящих жуков! Жуков в Карандамоне не было. Откуда ей их знать!

– Вы должны меня извинить, если я подобрал слишком грубые слова, дорогая моя, но иногда истина становится понятнее, когда ее не прячут за красивыми фразами. Этот жук – жук– навозник. Некоторые называют его несколько благороднее: пилюльник. Конечно же, он пришел сюда не по своей воле. Я принес его после визита к одному из своих братьев. Для вас, Нандалее. Жить здесь, на голой скале, где нет экскрементов, для него должно быть сущей мукой. Видите ли, он ест экскременты. И наилучшим образом справляется с этим. Он собирает их и для своего потомства. Собирает их в шар, многократно превышающий его собственный вес. В него самочки откладывают яйца, и малыши рождаются на свет, когда из-за экскрементов света белого не видят. Вся жизнь их вращается вокруг дерьма! Немного похоже на вашу жизнь в данный момент, не так ли? Но знаете, что самое восхитительное? Самцы катят шарики из навоза, вес которых весьма внушителен, своими задними лапками. При этом они смотрят вперед, на солнце.

Они сделали со своей жизнью все, что могли. Учитесь у них. Если уж навоз нельзя убрать из жизни, то, по крайней мере, держите его позади себя, чтобы он постоянно не закрывал вам вид на грядущее.

Нандалее поглядела на него. Недоуменно, сердито, задумчиво, удивленно. Долгое время она молчала, просто стояла, пытаясь выдержать его взгляд.

А затем рассмеялась.

Запретное знание

«Не знаю, сколько дней мне еще осталось, не знаю, не солгали ли мне, но история, которую рассказали мне карлики, звучала очень убедительно. По крайней мере, они верят в это и действуют соответствующим образом. Впрочем, ее не найти в записях на стелах в чертогах их правителей. Ее передают шепотом, ведь ее содержание напоминает заговор против альвов.

Они предоставили мне убежище, поскольку враги их врагов всегда желанные гости у них. Они знают, что я сделал. Поэтому они оказали мне доверие.

Жила-была Нангог, великанша земли, созданная девантарами и альвами, которая слепила Альвенмарк и Дайю. Ее последним творением был мир, носящий ее имя. За неисчислимые годы Нангог стала мудрой. Пока она ваяла горы, у нее оставалось много времени для размышлений. И девантары, равно как и альвы, поняли, что в лице великанши, которая поначалу была всего лишь одним из их созданий, возможно, однажды они обретут равного себе по силе противника.

И они составили заговор против Нангог, голова которой уходила в облака, когда она вставала в полный рост. Они погрузили великаншу в магический сон, который должен был длиться вечно. Однако поскольку они опасались, что этого может оказаться недостаточно, девантары отрезали ей левую ногу ниже колена, чтобы она никогда не смогла встать. И альвы скрепили свой мрачный союз с девантарами, отрезав Нангог правую ногу ниже колена. Они сняли плоть с кости и отнесли кости в свои родные миры. Что сделали с ними девантары, не ведомо никому из детей альвов. Однако альвы использовали бедренную кость Нангог в качестве моста через глубокое ущелье на границе между Сердцем страны и Аркадией. Карлики считают это место проклятым, где прольется кровь многих тысяч и где решится судьба Альвенмарка.

Однако Нангог догадывалась о предательстве, которое хотели совершить сотворившие ее, и со своим последним вздохом она создала Зеленых духов, которые должны были хранить ее мир от детей девантаров, равно как и от детей альвов. Говорят, что если вернутся дети предателей, сон ее перестанет быть глубоким. А если одновременно альвы и девантары придут в тот мир, который не должен был принадлежать им, то проснется Нангог и гнев ее будет настолько велик, что с ней не справятся даже создавшие ее.

Карлики, самые искренние из народов Альвенмарка, хранят знание об этом предательстве. И поэтому прячутся они от альвов и их слуг, драконов – ибо от них не стоит ждать справедливости.

Заметка на полях: Для лучшего расположения текста здесь представляется традиционная история: данный источник является списком одного из тех документов, которые Мелиандер из Аркадии приказал сжечь перед своей добровольной смертью. Папирус, на котором был записан текст, был уже сильно обуглен, так что от текста, записанного чернилами из чернильных орешков, осталась лишь тень. Согласно записям в другом месте, в этом тексте речь идет исключительно о списке Мелиандера с документа, обнаруженного им на пергаменте неживотного происхождения. Похоже, что Мелиандер уничтожил этот первоначальный источник по моральным убеждениям, после того как сделал с него копию. Поступок, считающийся с точки зрения сегодняшнего критического подхода безответственным. Источник принадлежал к числу не связанных между собой текстов, обнаруженных в горах Ишемона в запечатанной амфоре. Мелиандер предполагал, что амфора была закопана во время Драконьих войн. Откуда он узнал о закопанной амфоре, или же она попала ему в руки случайно, столь же неизвестно, как и личность составителя».

Галавайн, Хранитель тайн

Вариант мифа творения детей темных альвов,

скопированный со списка Мелиандера из Аркадии,

лист XII собрания Нангог,

хранимый в библиотеке Искендрии, в зале Света, в амфоре,

закопанной в месте, известном только Галавайну,

Хранителю тайн.