Текст книги "Логово дракона. Обретенная сила"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 66 страниц)

История павшей богини Анату

«Их встреча, дракона и воительницы, произошла во мраке Ничто. Такое бывает раз в тысячу лет, чтобы двое встретились на одной из бесчисленных троп из света. Дракон был огромен, как скала, воительница была богиней. Целый год наблюдали они друг за другом, готовые атаковать. Но никто из них не хотел наносить первый удар. И наконец заговорил дракон: ты горда, мужественна и прекрасна. Я не хочу убивать тебя.

Но воительница ответила: ты и не сможешь.

Это разозлило дракона. И прошел еще один год наблюдения друг за другом. Готовых напасть друг на друга в любой удар сердца.

На этот раз нарушила молчание воительница. И спросила она у дракона, как его зовут.

Дети альвов называют меня Пурпурным, ответил он. Но своего истинного имени он не назвал, ибо знал, что если произнесет его, то даст воительнице власть над собой.

А меня дети человеческие называют Анату, ответила на это воительница, тоже не называя своего истинного имени. Ты боишься, что я всажу копье в твою спину, если ты отвернешься, поэтому уйду я. Если хочешь, следуй за мной в мой мир. Думаю, если мы поговорим, вместо того чтобы быть врагами, может получиться много хорошего. И с этими словами она отвернулась и исчезла в мгновение ока.

Но существу, которое называли Пурпурным, понравилась Анату. Он знал, что она не кто иная, как девантар. И он последовал за ней. Он стал первым крылатым змеем, пришедшим на Дайю. Люди бежали в страхе перед тенью его крыльев. Наконец он нашел Анату на вершине горы Лума в Лувии, в ее дворце из Лунного света. И Анату встретила его улыбкой. Тогда понял Пурпурный, что его привело на Дайю не любопытство, а любовь, и произнес слово силы, принял облик, в котором походил на Анату. Оба поднялись в небо и, словно мотыльки, любили друг друга в полете. Три дня и три ночи продолжалось это, а когда они, устав от страсти, опустились вниз, то оказались в лесах Друсны, неподалеку от места, где намного позже судьба настигла и короля джиннов. Когда крылатый змей уснул, спало заклинание, придававшее ему облик. Но Анату утратила страх перед небесным змеем. Она осталась со своим возлюбленным.

Вместе с утренним светом с востока пришла Ишта. Она была преисполнена гнева, увидев сестру рядом с небесным змеем. Испуганный крик Анаты пробудил Пурпурного от сна. Ему пришлось наблюдать за тем, как Ишта пронзила сестру копьем. Пытаясь защитить ее, он расправил крылья, и завязалась ожесточенная борьба между драконом, пытавшимся спасти Анату, и разгневанной Иштой. Его пламя и хлещущий по земле хвост уничтожили лес от края до края. И поскольку он все время больше обращал внимания на Анату, чем на себя, то Ишта нанесла ему много ран. Под конец копье крылатой пронзило его сердце.

Ишта взяла голову Пурпурного. Отнесла ее в желтую башню Гарагума. И девантары создали для Анату тюрьму из черепа небесного змея. Там она лежит и по сей день, пленница костей своего возлюбленного, и кровь течет из ее раны. Не имея возможности умереть, отвергнутая остальными. А тело Пурпурного отнесли в Пернатый дом, где его использовали для плетения могущественных заклинаний. И если девантары Цапоте принимают кого-то в свои ряды избранных воинов, они позволяют ему отведать мяса дракона».

Текст неизвестного автора,

из архива глиняных дощечек храма в Нари,

сегодня сберегается в библиотеке Искендрии,

в собрании подозрительных трудов,

зал III, шкаф CCIX, полка VII.

Путь к совершенству

В то утро у Бидайн было хорошее настроение, поскольку в этот раз во время пробежки она смогла пробежать немного больше. Не хорошо, еще далеко до хорошего результата, но, по крайней мере, впервые ее не стошнило от истощения. Она позавтракала с аппетитом в большой общей столовой. Казалось, сегодня остальные не так таращились на нее, как в первые дни. Эти взгляды, нечто среднее между сочувствием и презрением, выносить было тяжело. Остальные ученики не разговаривали с ней. Но их взгляды не оставляли сомнений в том, что она не переживет годы в Белом чертоге. Об этом говорили очень редко… Но Бидайн знала истории о том, что здесь проводятся экзамены, которые не переживают некоторые из избранных молодых эльфов. До сегодняшнего утра она была уверена в том, что она будет в числе тех, кто потерпит поражение. Что она не сможет стать достаточно сильной. Она не такая воительница, как Нандалее, она чародейка. Она не понимала, зачем должна бегать, как волк, и зачем учиться обращаться с мечом. Ей следует усилить изучение магии. Если у нее вообще есть способность к оружию, то это именно оно. Но вообще она предпочла бы никого не убивать. Это не для нее… И она сомневалась в том, что когда-нибудь будет способна сделать это, чему бы ее здесь ни научили.

Впрочем, она станет сильнее. Это может оказаться полезным. Даже если это будет умение пробиваться с помощью решительности.

– Ты ничего не имеешь против, если я буду присутствовать на твоем первом уроке по обращению с мечом?

Голос был приветливым и ненавязчивым, но хорошее настроение Бидайн улетучилось. Она встала из-за стола. Теперь на нее снова смотрели. Они сидели за столами по шестеро. И Нандалее, часто служившей ей опорой, конечно же, не было здесь. Их разлучили. Похоже, дружбу здесь, в Белом чертоге, воспринимали как обузу. Иногда у Бидайн возникало чувство, что одна из целей ее учителей заключается в том, чтобы сделать из них одиночек. Нандалее отлично справлялась с этим. Она – нет.

– Конечно, я ничего не имею против того, чтобы ты сопровождала меня на тренировочную площадку, – произнесла она, не в силах найти интонацию, которая скрыла бы ее чувства.

Учительницу, Ливианну, ей назначили только вчера. В отличие от Нандалее, которая в первый же день получила в качестве личного учителя Гонвалона. Но за Нандалее нужен постоянный контроль. Бидайн вспомнила, как ее подругу избили прямо по прибытии. Теперь ей нужно идти к Айлин. Интересно, у нее все зубы будут на месте, когда мастерица меча покончит с ней? Наверняка Айлин знает, что Нандалее ее лучшая подруга. Ее единственная подруга.

Бидайн смотрела на спину своей учительницы. Она шла на три шага впереди, и она была босиком. При виде этого Бидайн содрогнулась. Не была ли и Ливианна варваршей из Карандамона, прежде чем попасть в Белый зал? Ливианна была стройной, но не худой, и излучала чувственность, из-за которой Бидайн сразу стала завидовать ей. Золотая вышивка на воротнике и подоле указывала на ее принадлежность к дра– конницам. Золото имели право носить только они. Некоторые, такие как Айлин, отказывались от его ношения. Но Ливианна была не той эльфийкой, которая будет отказываться от чего бы то ни было, если оно заработано. По крайней мере, так казалось Бидайн.

Каждое движение Ливианны было совершенным. Она не шла, она шагала, а когда поворачивала голову, то делала это с невероятной элегантностью, а от ее улыбки таяло сердце. Бидайн радовалась уже только тому, что могла видеть это. Даже распущенные волосы Ливианны были безупречны. Из потока слегка отливающей синевой черноты волос не выбивалась ни одна прядь, развевающиеся волосы гармонично покачивались в такт ее шагам.

Вчера Ливианна показала ей библиотеку. Несмотря на то что Бидайн провела в Белом чертоге уже две недели, до вчерашнего дня она даже не слышала о том, что здесь есть библиотека, и без проводницы не нашла бы ее. Она располагалась в отдаленной части просторного подвального помещения. И похоже на то, что туда приходили нечасто. По мнению Бидайн, мягкий, янтарный свет янтаринов, освещавших комнаты, не заменял дневной свет. У нее было такое впечатление, что это место специально сделали таким, чтобы большинству эльфов не нравилось там находиться. Но Ливианна, похоже, была частым гостем в библиотеке.

При первой же встрече с Ливианной у Бидайн возникло ощущение, что учительница может заглянуть на самое дно ее души. Причем совершенно без помощи магии! Может быть, когда-то давно Дивианна была похожа на нее? Может быть, когда-то она тоже была запуганной девушкой, опасавшейся провалить экзамены в Белом чертоге. Бидайн безрадостно усмехнулась. Все это только грезы! Кто она, а кто самоуверенная Ливианна. Наверняка она никогда не была слабой.

Когда они свернули на одну из обрамленных розовыми кустами садовых дорожек, ведущих к тренировочным площадкам, Ливианна вдруг остановилась.

– Тебе неприятно, что я с тобой, не так ли?

Бидайн не способна была устоять перед чарами взгляда зеленых, словно лесные кроны, глаз Ливианны, устремленных на нее.

– Это не… – запинаясь, пробормотала она, не в силах довести предложение до логичного завершения.

– Я была у твоей подруги после того, как Айлин так отделала ее. Чтобы этого больше не повторилось, я сейчас иду с тобой.

Ты моя подопечная. Я отношусь к этому очень серьезно! Тот, кто настроен против тебя, бросит вызов мне. Айлин знает это. Она будет сдерживаться в моем присутствии.

Бидайн была благодарна ей и в то же время почувствовала себя жалкой. Нандалее не нужен присмотр! Едва переступив порог Белого чертога, ее подруга сделала себе имя! Никто без нужды не станет связываться с ней.

– Что значит сдерживаться? – отстраненно переспросила Бидайн.

– Тебе не уйти без синяков. Обычное дело во время тренировки с мечом. Но поверь мне – то, что произошло с Нандалее, с тобой не повторится.

– Зачем мне вообще учиться сражаться на мечах? Я не могу! У меня другой талант.

Ливианна улыбнулась.

– Я знаю. И эти другие таланты буду развивать в тебе по мере сил. Но с учетом задач, которые ожидают нас в будущем, уметь сражаться обязательно. Мы создадим новый мир, Бидайн. Но старый мир будет сопротивляться нам. Давным-давно девантары сговорились против альвов. Не потому, что они злые, а потому, что любят перемены. Поэтому заключить с ними договор невозможно. Они не станут соблюдать его. Они просто не могут признать упорядоченное положение вещей. Поэтому мы должны наблюдать за ними и бороться против них. И не тогда, когда они заберутся в Альвенмарк. Тогда уже будет слишком поздно. Сейчас, в этот час, они тянутся к Нангогу. Но как только станут повелителями двух миров, им останется уже только Альвенмарк. Так же, как мы сражаемся за драконов и альвов, их воинами стали люди. Эльф среди человеческих воинов подобен жнецу в поле. Даже ты, Бидайн, проведя в Белом чертоге всего год, сможешь победить любого витязя людей. Девантары тоже знают об этом. Поэтому они заботятся о том, чтобы люди размножались, словно вши. Уже сейчас их повелители командуют десятками тысяч воинов. Нангог они используют в качестве огромного поля пшеницы. Так люди смогут родить и вырастить еще больше детей. Если мы будем бездействовать и просто наблюдать еще два-три года, они придут и просто сметут нас. Чтобы этого не произошло, Бидайн, существуем мы, драконники.

Бидайн задумчиво кивнула, чувствуя себя польщенной от того, что ее учительница разговаривает с ней так откровенно и внимательно, но затем ее захлестнули сомнения.

– Но ведь нас так мало, как же мы можем победить? Не проиграна ли наша борьба давным-давно?

– Мы сражаемся не только мечом, Бидайн. Существует множество способов вести войну… – На несколько ударов сердца взгляд Ливианны устремился вдаль. Бидайн показалось, что в душе учительницы зашевелилась старая боль. Глаза ее казались печальными, и сияющая сила, всегда окружавшая Ливианну, померкла. Но это продолжалось лишь мгновение, затем драконница снова взяла себя в руки.

– Мы победим, – твердым голосом произнесла Ливианна. – Но для этого мы тоже должны изменяться. Мы должны быть совершенными. Недостаточно оставаться такими, какими нас создали альвы. Мы должны превзойти себя, должны научиться владеть магией. Понять ее глубоко, чтобы плетение заклинаний наконец стало для нас таким же повседневным, как дыхание. Это гораздо сложнее, чем стать хорошей мечницей. Поэтому я возлагаю на тебя такие надежды, Бидайн. В тебе я вижу будущее. Ты станешь мастером магии, если пойдешь по пути, который я укажу тебе. Мечников много! А ты уникальна. А теперь идем… Давай поскорее покончим с тем, что неизбежно, насколько это возможно.

Бидайн не поверила своим ушам. Никто прежде не называл ее уникальной. Ливианна уникальна! То, что драконница увидела в ней все те качества, которые сделали ее могущественной, поразило Бидайн и одновременно польстило ей. Она ни в коем случае не хотела разочаровать Ливианну. И, тем не менее, сомневалась в том, что когда-либо сможет оправдать столь большие ожидания.

Бидайн последовала за своей учительницей к расположенной немного в стороне от Белого чертога лужайке, окруженной высокой изгородью. Айлин была уже на месте. Равно как и Гонвалон с Нандалее.

– Пунктуальность – не благородная добродетель, Бидайн, а нечто само собой разумеющееся, если тебя вызывают на урок к учительнице Белого чертога, – встретила их Айлин.

– Я прощаю Бидайн, – ответила Ливианна прежде, чем Бидайн успела открыть рот. Холодная встреча тут же напомнила Бидайн о том, как маленькая, хрупкая Айлин до крови избила Нандалее.

– Она задержалась из-за меня, – продолжала Ливианна, – поскольку я оказалась настолько глупа, что предположила, что путь сюда будет достаточно долог, чтобы ознакомить ее с теорией относительно некоторых предосторожностей при пересечении звезды альвов. Поэтому твое неудовольствие должно быть адресовано мне, а не моей ученице, которая вышла как раз вовремя, однако моя болтовня помешала ей не опоздать.

Взгляд Айлин не оставлял никаких сомнений в том, насколько она поверила словам Ливианны. Ладошки Бидайн стали влажными, во рту пересохло. Она сознавала, что ей придется заплатить за ссору между обеими учительницами. Ей захотелось снова оказаться в пещере Парящего наставника. С тамошней жизнью и порядками она смирилась.

– Нападай на меня, Бидайн, – холодно произнесла Айлин. Она стояла посреди лужайки, слегка расставив ноги, в руке она держала палку длиной с меч.

– Но у меня еще нет оружия, – озадаченно ответила Бидайн. Что это еще такое?

– Судьба может распорядиться и так, – Айлин сделала шаг по направлению к ней и подняла палку, острие которой до сих пор было направлено в землю. – Иногда с врагом можно встретиться совершенно неожиданно, совсем безоружным.

– Но как же мне сражаться без меча? – Бидайн бросила взгляд на Нандалее, но подруга была столь же удивлена, как и она.

Айлин подошла ближе. До нее оставалось всего три шага.

Бидайн отпрянула, затем повернулась и попыталась бежать. Почти в тот же миг ее настиг удар в спину. Она застонала – не столько от боли, сколько из-за того, что Айлин так поступила с ней. Удар задел в первую очередь ее гордость.

– Не поворачивайся к врагу спиной, – холодно произнесла учительница фехтования. – И не пытайся бежать, если не уверена, что бегаешь намного быстрее. Иди в центр лужайки! Попробуем еще раз.

Бидайн глубоко вздохнула. Сдержала слезы, навернувшиеся на глаза. Против воли открылось ее Незримое око. Аура Ливианны сияла ярко-красным цветом едва сдерживаемой ярости. Зато Айлин окружал золотистый свет. Она была уравновешена! Единственная на лужайке. Это знание несколько приободрило Бидайн. Значит, учительница не злится на нее. Она знает, что делает.

– Итак, попытаемся еще раз, – Айлин подняла оружие. До нее было четыре шага. – Ты внезапно встречаешь врага, вооруженного мечом. Что ты будешь делать?

– Удалюсь в безопасное место, на позиции наших.

Айлин презрительно улыбнулась.

– Значит, ты предпочитаешь предоставлять другим сражаться вместо тебя.

– Дело в гордости или в победе? Каждый должен делать то, что может делать лучше всего. А сражение с оружием в руке совершенно точно не входит в число моих сильных сторон.

К ее огромному удивлению, Айлин кивнула.

– В принципе, я с тобой согласна, – она сделала шаг вперед. – Но предположим, что поблизости нет твоих товарищей, которые могут сразиться вместо тебя. Что ты будешь делать?

Бидайн пришлось взять себя в руки, чтобы не сделать шаг назад.

– Воспользуюсь местностью. Побегу к краю утеса и прыгну в реку.

Айлин рассмеялась.

– Я не вижу здесь никакого утеса и никакой реки. И если бы это было так, как ты говоришь, то что если под поверхностью воды скрывается невидимая скала? Ты доверишь свою жизнь везению? – Внезапно она сделала выпад. Острие палки слегка коснулось горла Бидайн.

– Я буду стараться сражаться только в той местности, которая мне хорошо знакома.

Воительница усмехнулась.

– Ты предпочла бы сразу стать полководцем? Но хороший командир должен быть и хорошим воином. Будь примером для остальных, и тебя будут уважать. Если ты всегда будешь предоставлять сражаться другим, в конце концов пожнешь только презрение, – внезапно Айлин отвернулась. – Нандалее, иди сюда!

Ее подруга, не колеблясь, подошла к мастерице меча.

– Что ты будешь делать, если окажешься невооруженной перед врагом?

– Улыбнусь ему, – самоуверенно ответила Нандалее и улыбнулась.

– Почему?

– Потому что он будет рассчитывать на мой страх перед ним. Если же я не проявлю страха, возможно, это поколеблет его уверенность.

Вместо ответа Айлин размахнулась. Нандалее ступила вперед, оказавшись настолько близко к Айлин, что ее клинок уже не мог попасть в нее.

Мастерица меча попыталась ударить Нандалее рукоятью по лбу, но эльфийка снова уклонилась и ответила ударом локтя, нацеленным в горло Айлин. Мастерица меча пригнулась и в последний момент увернулась. Ткнула деревянным мечом в ноги Нандалее, но та не очень элегантно отскочила и оказалась на безопасном расстоянии от учительницы.

Айлин выпрямилась и отошла.

– Вполне годится, – она поглядела на Бидайн. – Меч представляет собой в первую очередь оружие для удара. Это значит, что лучше всего его применять против того противника, который находится на расстоянии вытянутой руки от тебя или немного дальше. Если же враг подойдет ближе, ты сама уже не сможешь с достаточной силой наносить удары. Перейди в зону атаки противника. Поднырни под него. Сегодня я покажу тебе несколько методик, как быстро и эффективно разоружить противника. Будем тренироваться полчаса с палкой. После этого я воспользуюсь острым оружием. Я постараюсь не ранить тебя. Впрочем, против твоей неловкости я буду бессильна.

Бидайн бросила взгляд на Ливианну в поисках поддержки.

– Это единственный способ лишить тебя страха перед клинком, – произнесла ее учительница, пожав плечами. – Если все время тренироваться только с палками, это ни к чему не приведет. Быть уверенной в себе можно только тогда, когда вид обнаженной стали не заставляет тебя колебаться. Только тогда ты научишься побеждать, – во взгляде Ливианны читалась строгость, заставившая Бидайн усомниться в том, что учительница на самом деле ее подруга и близкий человек, как она говорила совсем недавно. Более того, она даже стала немного побаиваться драконницу.

Тис

Нандалее устала. У нее было такое впечатление, что Гонвалону доставляет удовольствие загонять ее до предела, а потом еще немного. Тело ее было похоже на карту местности – настолько сильно оно было покрыто синяками. Упражнения с мечом, бег, лазанье, снова упражнения с мечом… А потом чертовы уроки Ливианны по языкам людей. От них язык заворачивался в трубочку! И где только ее учительница выучилась всем этим ненужным языкам?

Уходя из Белого чертога, Нандалее притворилась, что хочет побыть одна. За ней никто не пошел. Что ж, по крайней мере, ей доверяют.

Она сошла с дороги, по которой бегала каждое утро, и стала спускаться по склону. Земля была топкой; полдня шел дождь. Нандалее ухватилась за ствол молодого бука и поглядела на растущие дальше по склону деревья. На опушке росли липы, ели и грабы, один-единственный ореховый куст. Подлеска было совсем мало, как будто лес обрабатывали. Может быть, кобольды? Время от времени в Белом чертоге она замечала слуг из маленького народца. Они держались очень отстраненно и очень ревностно следили за тем, чтобы никому не мешать.

Взгляд эльфийки скользнул по опушке. А потом она, наконец, обнаружила вечнозеленые ветви тиса.

Она отпустила березу и стала спускаться дальше по склону. Можно было бы поискать и ясень или вяз. Но самые лучшие луки получались из тиса. В Карандамоне тисы не росли, и лишь у горстки охотников когда-либо был тисовый лук. У Нандалее редко бывала возможность рассмотреть тисовый лук. Двуцветное дерево с неповторимыми свойствами. У каждого из таких луков было имя, о них ходили истории, подобно тому, как бывают истории о необычных мечах или выдающихся охотниках. С самого детства она слушала эти истории, узнала о силе тисового лука и о том, как обрабатывать дерево воском, чтобы сохранить в нем влажность. И о том, как луки после многих лет службы, в конце концов, умирали, поскольку теряли упругость. Охотники устраивали им самые настоящие поминки, во время которых торжественно предавали свои луки огню, и так же, как говорят об умерших, люди, сидя у костра, рассказывали друг другу истории об ушедшем луке, об охотах и о том, как далеко летали его стрелы. Нандалее знала о тисах все. По крайней мере, она на это надеялась.

И, переполняемая благоговейным любопытством, девушка стала приближаться к дереву, и так, то поскальзываясь, то карабкаясь, она добралась до границы лесов.

Умолкло вечернее щебетание птиц.

Тис был молодым. Нандалее провела рукой по шелушащейся красно-коричневой коре. Дерево выросло почти идеально ровным. Словно создано для того, чтобы стать луком!

Девушка вынула из-за пояса топор с короткой рукоятью. Прежде чем приняться за работу, она негромко, простыми словами поблагодарила лес за сделанный ей подарок.

При первом ударе из густых ветвей упала птица. Внутренняя сторона ее крыльев показалась ей в сумерках почти белой, как и живот, впрочем, забрызганный светло-коричневыми каплями. Деряба! Нандалее остановилась. Она слишком пожадничала! Сначала нужно было взобраться на дерево. И именно деряба! Если там, наверху, у маленькой птички было гнездо, лук будет привлекать к себе несчастье. Она вгляделась в сплетение ветвей, сумерек и темноты. Ничего!

Наверняка птица просто лакомилась семенами тиса, покрытыми сладкой на вкус мясистой оболочкой. Насколько сладкой была эта мякоть, настолько же опасны были твердые семена, из которых можно было получить сильный яд, равно как и из коры и иголок тиса. Уже даже в плодах отражались противоречивые Свойства дерева. Они дарили жизнь, а могли и отнять ее. Так же, Как и луки, которые изготавливали из их стволов, которые прокормят ловкого охотника, в то время как остальным созданиям они будут нести смерть.

Нандалее нерешительно поглядела на зарубку, зиявшую в стволе на три пяди выше запутанных корней. Дерево сумеет оправиться. Эта рана не убьет его. Говорят, что жизненная сила тиса настолько велика, что даже из ствола, потерявшего во время лесного пожара всю кору, могут снова вырасти побеги.

Если там, наверху, в развилке ветвей есть гнездо, птенцы должны были уже давно научиться летать. Почему она медлит? Воительнице пристало действовать решительно. Колебание на руку врагам. Чему она научилась только вчера? Если в твоем распоряжении столь же мало воинов, как у драконников, можно победить только в том случае, если нанести серьезный и неожиданный удар. Именно так должны они мыслить и жить. То, чему учат ее учителя, не может быть неправильным! Ее учителя руководствуются опытом столетий. Кроме того, это был единственный тис, который она сумела обнаружить с дороги, по которой бегала каждое утро. Значит, дело только в том, хочет ли она иметь лук и, наконец, снова чувствовать себя целостной, или ей хочется поупражняться в том, чтобы научиться отказываться от чего бы то ни было?

Она еще раз глубоко вздохнула, а затем лезвие топора вонзилось в дерево. Она уже и так отказалась от слишком многого. От своей родины. От своего клана. Довольно уже.

Нандалее работала быстро и ловко. Тисовая древесина была особенно плотной. Тисы растут медленно. Он сопротивлялся ей. Но наконец дерево упало, и она принялась отделять ветви от ствола. Тем временем совершенно стемнело. Ей приходилось ощупью находить ветки, удары она наносила вслепую. Разумно было бы просто оставить дерево здесь и вернуться, как только учителя Белого чертога дадут ей свободный час. Но когда это будет? Завтра или только через неделю? Обычно они использовали каждый час светового дня, зачастую уроки продолжались и после наступления темноты. Только тот, кто выбрал для себя искусство, в котором хотел поупражняться, получал больше свободного времени. Нандалее не могла понять этого манерничанья и считала его совершенно бесполезным. Однажды она увидела, как Гонвалон, полностью погруженный в себя, работал над камнем на отдаленной поляне. Нандалее позавидовала ему, но тут же уверилась, что не сможет найти подобной точки опоры. Если только… Она улыбнулась. Может быть, наставники зачтут вырезание лука и стрел в качестве художественной работы.

Внезапно ее рука нащупала клубок тонких веток. Гнездо! Она замерла. Это могло быть и старое гнездо. Кончики ее пальцев коснулись мягкого пуха. Ей даже показалось, что она чувствует последние остатки тепла. Неужели деряба высиживала здесь птенцов?

Она стала ощупывать мягкий лесной грунт, пробираясь сквозь ветви упавшего дерева. Лица ее касались тисовые иглы, мягкие, неспособные уколоть. Нандалее коснулась рукой липкого желтка. Нашла тоненькие скорлупки. Она проклята! Нужно было прийти днем. Неужели же все, что она делает, оборачивается злом? Уже ведь год клонится к закату! Деряба должна была давным-давно вырастить своих птенцов!

Но это оказалось не так, и теперь в разрубленных ветвях лежали три разбитых яйца.

– Что ты там делаешь?

Нандалее испуганно замерла. Голос был незнакомым. Она медленно повернулась.

– Тебе нужно больше света?

За ее спиной стоял молодой эльф. Она знала его по Белому залу, но вспомнить его имя не могла.

– Я услышал удары топора, и мне стало любопытно. Редко бывает, чтобы кто-нибудь рубил дерево в темноте. Это тис? Я в деревьях не очень хорошо разбираюсь.

Нандалее откашлялась. Ей было неприятно быть застигнутой врасплох.

– Ты двигаешься очень тихо.

– На самом деле нет. Думаю, ты просто была очень занята… – Он нерешительно махнул рукой. – Другими вещами, – наконец дипломатично закончил фразу он.

Нандалее удивилась тому, что он не воспользовался положением, чтобы посмеяться над ней.

– Ты можешь сделать свет?

Он улыбнулся.

– Один из моих немногих талантов, – он закрыл глаза, шевельнул руками, словно в поисках чего-то невидимого в воздухе. При этом он бормотал негромкие невнятные слова.

Волоски на шее у Нандалее встали дыбом. Она чувствовала, как изменился тонкий узор силовых линий. Он стал гуще. Наконец перед глазами у нее сформировалась парящая в воздухе структура, похожая на искривленную ветку. Она источала яркий свет, несмотря на всю свою интенсивность, не слепивший глаза.

– Шары у меня никогда не получаются, – сокрушенно пожав плечами, произнес эльф. – Но, надеюсь, этого хватит. Если ты объяснишь мне, что делаешь, то, возможно, я смогу помочь тебе.

Нандалее снова откашлялась.

– На дереве было гнездо. Я ищу яйца. Или то, что от них осталось. Я должна была быть внимательнее… Я…

– Кстати, меня зовут Элеборн. Прошу, прости мои дурные манеры. Ты наверняка уже слышала мое имя. Когда я пришел сюда, мне назвали имена всех учеников, и уже к вечеру я их забыл. Их просто слишком много – а болтливым тут никого не назовешь.

Нандалее не выдержала и улыбнулась. С ней было то же самое. Ей представили соучеников, после того как она кое-как оправилась от побоев Айлин, но она почти не слушала, потому что у нее все еще болела голова.

– Я Нандалее.

– Я знаю, – ответил Элеборн. – Тебя знают все. С тех пор как ты связалась с Айлин, твое имя у всех на устах. Большинство предполагает, что тебе, должно быть, когда-то упала на голову тяжелая ветка. Меньшая часть придерживается мнения, что ты уже родилась сумасшедшей.

Нандалее не поверила своим ушам.

– А к какой группе принадлежишь ты?

– Когда-то я воровал чаячьи яйца, упал с утеса и ударился головой. Мне кажется, это не приносит вреда. Но мое мнение, возможно, вовсе не мера вещей. Большинство здесь, мягко говоря, считают меня странным.

Она пристально поглядела на Элеборна. До сих пор никто из учеников не заговаривал с нею в открытую. Что задумал этот эльф? Здесь все держали свое прошлое при себе, и, в принципе, это не мешало Нандалее. Она и раньше мало разговаривала. Открытость Элеборна казалась ей странной. Но, может быть, он просто очень хитер? Может быть, он лжет? Она внимательно посмотрела на него: на его светлые, почти белые волосы, открытое лицо, стройную фигуру. Не очень высокого роста. Одежда у него была неопределенного цвета, нечто среднее между зеленым и голубым. Он был бос. Штанины мокрые.

– Ну, что? Я выдержал твое изучение или провалился?

Нандалее не сдержалась и рассмеялась.

– Пока не знаю. В любом случае свет, который ты призвал, очень кстати, – она снова склонилась между ветвей. Теперь она отчетливо видела разбитые яйца. Их скорлупа была бледно-голубой, покрытой большими коричневыми пятнышками. Три из них разбили ветки, но четвертое уцелело. Она подняла его и уложила в гнездо. Она знала, что деряба больше не вернется к своей кладке.

Она нерешительно поглядела на Элеборна, который молча ответил на ее взгляд. Наконец она взяла гнездо. Может быть… Она вздохнула. Нет, без тепла высиживающей матери яйцо погибнет. Она в нерешительности держала его в руках.

– Некоторые янтарины дают немного тепла. Может быть, если ты сделаешь гнездо из шерсти и положишь туда яйца…

Нандалее удивленно поглядела на Элеборна. Неужели он может читать ее мысли? Нет! Наверное, просто было несложно угадать, о чем она только что думала. Она отложила яйцо с гнездом в сторону и снова начала отделять ветви от ствола тиса.

– А что ты вообще здесь делаешь? Я имею в виду…

Она поглядела на него.

– Похоже на то, что рублю дерево, правда? По крайней мере, я гнезда не разоряю.

– Если ты принесешь домой только одно яйцо из четырех, то ты чертовски плохо умеешь разорять гнезда. Я имел в виду скорее…

– После того, как в рисовании я оказалась халтурщицей, и все находящиеся в поле зрения берут ноги в руки и бросаются бежать, когда я начинаю петь, я решила попытаться проявить себя в искусстве рубки деревьев в угасающем свете дня.

Он рассмеялся.

– Тогда, наверное, в будущем мне останется только второе место по эксцентричности склонностей.

Нандалее опустила топор.

– Почему? Чем ты занимаешься?

– Формирую воду и свет.

Она подняла будущий лук. Он приятно лег ей в руку. Затем наклонилась за гнездом.