Текст книги "Логово дракона. Обретенная сила"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 66 страниц)

Гонвалон досчитал до семидесяти трех. И в небе над горным кряжем что-то появилось. Само по себе величиной с гору. Огромная парящая фигура. Существо, представлявшее собой нечто среднее между осьминогом и медузой. С могучего тела – огромного надутого мешка плоти – свисали щупальца. Они обхватывали похожие на корабли постройки. Мачты у этого корабля торчали в стороны. На ветру трепетали грязно-желтые паруса. Из киля выступал светящийся кристалл. Размером с маленькую башенку.

От Гонвалона не укрылось, что он единственный уставился на явление. Очевидно, для детей человеческих это было привычное зрелище.

– На борту этих облачных кораблей ты окажешься в очень плохой компании. И, несмотря на это, вы должны подняться на борт этого первого судна, иначе подвергнетесь смертельной опасности. Я отвезу вас в такое место, где вы глубже поймете Нангог!

Гонвалон решил послушаться Нандалее. Что бы с ней сейчас ни происходило. Может быть, она одержима? Может быть, одно из существ этого мира действительно говорит ее устами? И не предвидел ли все это Темный? Теперь у их путешествия наконец-то появилась цель! Насколько Гонвалон понял дракона, они должны были вести в Нангоге разведку. Должны были познакомиться с природой, лесами. Увидеть, что отличает этот мир от Альвенмарка. Понаблюдать за детьми человеческими. Прикинуть, сколько их там. Укрепляют ли они города, привозят ли сюда воинов. Может быть, Темный с самого начала знал, что это произойдет? Что это существо захватит контроль над Нандалее? Мастер меча кивнул.

– Хорошо, мы сядем на один из кораблей. Я тебе доверяю. А детей человеческих не боюсь, – наконец произнес он.

– Это значит лишь то, что по-настоящему ты детей человеческих не знаешь.

– Какая другая опасность нам угрожает? Почему так важно попасть на борт первого из облачных кораблей?

– Сейчас тебе этого знать не нужно, эльф. Доверься мне. У нас один и тот же враг, – выражение лица Нандалее изменилось. Внезапно она показалась ему напуганной. – Ты знаешь! – Голос ее изменился. Снова стал таким, каким он его знал. Ее страх перед тем, что он скажет, был настолько ощутимым, что ему оставалось лишь обнять ее. Она крепко прижалась к нему. В таком отчаянии он никогда еще ее не видел.

Старые шрамы

Артакс лежал в углублении на спине собирателя облаков. Луны– близнецы на небе скоро снова будут наполовину полными. Он был одним из самых могущественных людей в мире и в то же время совершенно бессильным. Время уходило. Он пережил самые счастливые недели в жизни. Примирительно улыбнулся. Вспомнил о ночах, которые провел здесь, наверху. Так близко к остальным и в то же время в недосягаемости. С тех пор как они начали путешествие, он ломал себе голову над тем, как продолжить его. Это казалось невозможным. Ему придется предстать перед Львиноголовым и отвоевать у него свою любовь. Но как? Чем можно шантажировать бога?

В ночном небе показался черный силуэт молодого собирателя облаков. В полетной упряжи висела Шайя. С момента начала их путешествия она регулярно ходила в ночной дозор. Эта привилегия принадлежала ей по рангу, и никто не имел права летать выше нее.

Благодаря долгому разговору с лоцманом Набором Артаксу пришла в голову идея этого путешествия. Когда облачные корабли летят вместе, для их позиций существуют четкие правила. Корабль, на котором летит человек самого высокого ранга, летит всегда выше всех. Ему не обязательно быть первым из флотилии. И не обязательно самым большим. И, несмотря на это, его было видно издалека всегда, потому что он поднимался выше других. А это означало, что никто не мог увидеть того, что происходит на верхней площадке собирателя облаков, на котором он путешествует. Кроме, возможно, нескольких стражей из народа ишкуцайя, которые поднимались в упряжи для полетов на молодых собирателях облаков.

Шайя расстегнула упряжь и, пружиня, приземлилась рядом с соломенной куклой. Пристегнула упряжь куклы к своему собирателю облаков и надела на соломенную голову свой шлем. Затем проверила страховочные тросы и отпустила собирателя облаков обратно в небо. Ночью никто из стражей на палубе или в небе не разглядит отличия.

Шайя с улыбкой направилась к нему. В руках у нее была тыквенная бутыль.

– Ночи становятся холоднее.

– Это поможет, – двусмысленно ответил он. У них никогда не заходило дело дальше поцелуев. Он тосковал по ней и в то же время боялся потерять, если будет слишком настаивать. Ее поцелуи всегда были страстными, но, несмотря на это, она снова и снова заводила песню о том, что принадлежит империи Ишкуцы и не имеет права отдаваться. Это была мучительная игра на грани страсти и мук совести. Шайя не пропустила ни одной из их тайных встреч, но безнадежность ситуации повергала Артакса в отчаяние.

– Мы испытаем огромное облегчение, когда эта детская перебранка закончится. Мужчина заболевает, если в нем собирается слишком много соков, не имея возможности излиться. Это плохо для спины и почек. Кроме того, женщинам нравится некоторая настойчивость. Ты должен завоевать ее. Позволь нам говорить вместо тебя, и я обещаю – еще сегодня с этой детской игрой будет покончено.

«Точно, пара слов от тебя – и все будет кончено, – подумал Артакс. – Она никогда больше не захочет меня видеть». Он пошел навстречу Шайе и нежно обнял ее. Он знал, как ей нравится, чтобы ее просто обнимали. Странно для воительницы, бесстрашно парящей между небом и землей.

– Мне не хватает поездок верхом, – сказала она после легкого поцелуя.

Артакс едва сдержал вздох. Она говорила с ним обо всем, кроме их любви. Понимает ли она, насколько превратно можно истолковать ее слова?

– Конечно, понимает! Ты должен, наконец, стать завоевателем, ты, увалень деревенский. Более прозрачного намека ты не дождешься.

Она рассказала о первой лошади, которую ей подарили в детстве. В то время, когда отец еще был бесконечно добр по отношению к ней. Артакс лихорадочно размышлял над тем, не рассказать ли ей, почему бессмертные иногда так внезапно меняются, и кажется, будто перестают любить своих детей, но снова промолчал.

– Один раз она сбросила меня, и я ударилась головой о камень. Шрам до сих пор остался. Он не виден, но чувствуется, – она взяла его руку и поднесла к волосам, у самого лба. – Кровь текла, как у свиньи, которую режут.

– Прошлым летом мой полководец Джуба ранил меня во время тренировочного поединка. Сюда, в предплечье. На рану пришлось наложить семь швов, – он поднял рукав туники. – Не самый красивый шрам. До сих пор красный и выглядит так, словно мне под кожу зашили червя.

Она рассмеялась. От ее прикосновения по телу его пробежала волна дрожи.

– Это пустяки! В свое шестнадцатое лето я принимала участие в походе против лувийских мародеров. При этом я получила рану шипастой секирой. Сама была виновата… В принципе, тот удар было очень легко отразить. Но вместо того, чтобы защищаться, я просто таращилась на секиру. Она ударила меня сюда, прямо под ключицей. Встала я на ноги лишь к зимнему солнцестоянию. Первую луну зовущие духов были уверены, что я отправлюсь к предкам. У меня был жар, началось воспаление раны. Но потом личинки съели гнилую плоть. Шрам странный. Впадинка такая. Выглядит не очень красиво. Мой отец наверняка не станет говорить об этом, если решит когда-либо выдать меня замуж, – она бросила на него робкий взгляд, что было совсем не в ее духе. – Если ты закроешь глаза…

– Да.

Он услышал, как она расстегнула камзол и задрала ярко-красную рубашку. Затем взяла его руку и поднесла ее к шраму. Ее кожа показалась ему нежной, как шелк. Затем он нащупал ранку. Почувствовал ее сердцебиение. Он медленно стал опускать руку ниже и ниже.

– Ну, наконец-то. И открой глаза. Мы хотим посмотреть, во что ты влюбился. Женщина, вся в шрамах. Наверное, ты в детстве ударился головой, крестьянин.

«Убирайся к черту, Аарон», – подумал он.

Не открывая глаз, он наслаждался моментом. Нежно сжал ее небольшую грудь. Шайя не отталкивала его. Сосок уперся в его ладонь. Он почувствовал, как в ладони собирается пот. Какая досада!

Шайя обняла его за бедра, притянула к себе и поцеловала.

Внезапно она вырвалась.

– А теперь я хочу увидеть шрам, которым наградил тебя бессмертный Муватта.

– Можно мне открыть глаза?

– Нет, не думаю, что это необходимо для того, чтобы снять тунику. Я могу тебе помочь.

– Я справлюсь, – он не хотел, чтобы она заметила его разочарование, но у него не получилось.

– Почти то же самое место, куда угодила шипастая секира мне, – она прикоснулась к нему кончиками пальцев. – Довольно дурацкая идея принимать грудью меч, чтобы не дать возможности его использовать.

– Примерно так же, как стоять и смотреть, как на тебя опускается секира.

– Нет, хуже, – серьезно произнесла она. – Меня словно парализовало от страха. А ты сделал это намеренно. Ты едва не расстался с жизнью, чтобы утянуть за собой в могилу своего врага. Я рада, что боги были благосклонны к тебе.

Артакс вспомнил, что Львиноголовый не предпринял ничего, чтобы излечить его. Нет, боги не были к нему благосклонны.

Шайя обняла его.

– Я рада, что ты пережил лихорадку после ранения, – прошептала она. – Рада, что мы сейчас здесь.

Он тоже обнял ее. Прислушался к шуму ветра, певшего в такелаже под ними. Впитывал в себя ее тепло, желая, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

– Нам нужно что-нибудь выпить, – она высвободилась из его объятий и зябко потерла ладонями плечи. – Очень прохладно, – пробормотала она, осознав, что он смотрит на ее грудь, смущенно откашлялась. Но не отвернулась.

Застигнутый врасплох Артакс взглянул в ее глаза и увидел в них улыбку.

– Что… э-э-э… это за самогон?

Она широко усмехнулась.

– Если я тебе скажу, из чего он сделан, ты не захочешь пить.

Шрам над ее сердцем был похож на стилизованное красное солнце. Если он доберется до этих лувийцев… Хотя… с ними наверняка давным-давно разделались степняки.

Она протянула ему тыквенную бутыль. Он устоял перед искушением понюхать и сразу поднес ее к губам. Подобно жидкому огню потек алкоголь по горлу. Он поборол желание закашляться, но не сумел сдержать выступившие на глаза слезы.

– Хорош, – прохрипел он.

Девушка рассмеялась.

– Ты не умеешь врать, – Шайя взяла бутыль у него из рук и сделала большой глоток. У нее, похоже, никаких последствий это не вызвало. Нет, пить с ней нельзя ни за что. Она наверняка перепьет его. А он… Когда он пил слишком много, контроль над телом захватывал Аарон. Этого никогда не должно случиться!

Шайя отставила бутыль и провела тыльной стороной ладони по губам.

– Что будем делать теперь?

Он усмехнулся.

– У меня есть еще парочка шрамов, которыми я мог бы похвастаться.

– У меня тоже. У моего старшего брата, Субаи, был волкодав, которого он натаскал на то, чтобы рвать наших кукол. Тот еще был негодяй. И его пес был для него словно брат. Когда он забрал мою куклу, я ударила его половником по морде. Он выпустил куклу. А потом решил, что я немногим больше куклы. Я хотела убежать. Еще одна ошибка. Он схватил меня… – Она потерла зад. – Полгода не могла ездить верхом. Но пса Субаи отправили на суп. Я съела семь мисок того супа!

Артакс рассмеялся.

– С этим мне действительно не тягаться. Я еще не съел никого из тех, кому обязан шрамом. Я…

Она поднесла палец к губам. Вдалеке послышался звук рога.

Шайя выругалась. Затем натянула рубашку и камзол.

– Что стряслось?

– Приближается облачный корабль. Они трубят в рог, чтобы не было столкновения. Я должна вернуться на свой пост.

Артакс кивнул, наблюдая за тем, как она подтянула к себе собирателя облаков, пристегнулась и поднялась в воздух. Мужчина долго смотрел ей вслед. Подарят ли им когда-нибудь боги ночь любви, без всяких помех? Наверное, нет. Их любовь сама по себе была святотатством по отношению к божественным законам. Интересно, какая кара их ожидает?

Душистая вода и крылья дракона

Бесконечное ожидание действовало Хорнбори на нервы. Равно как и вонь. В первый день он еще верил, что сможет привыкнуть к этому. Но теперь карлик понял, что этого не произойдет никогда. Запах не мешал, похоже, лишь двум его товарищам. Галар превратил в реальность то, что он поначалу счел дурной шуткой. Они натерлись волчьим дерьмом. А когда им казалось, что вонь начинает спадать, они натирались еще. Галар взял с собой небольшой бочонок этой субстанции. Хорнбори поглядел на свою лежащую прядями бороду. Ее он не натирал – только не ее! Только не думать об этом, говорил себе карлик. Когда он вернется, то будет купаться целый день.

– Сколько же нам еще ждать?

– Терпение – первая заповедь охотника, – проворчал Нир, не оборачиваясь к нему. Мастер-оружейник стоял, склонившись над «Драконьей шлюхой», и глядел на место кормежки дракона. Усеянное костями поле, размером сто на сто шагов. Они не осмелились пойти туда, опасаясь, что дракон почувствует их запах, когда прилетит жрать. Даже с волчьим дерьмом на одежде.

Уже шесть дней таращился Хорнбори на это поле костей. Шесть проклятых, бесконечных дней, на протяжении которых было предостаточно времени представить себе размеры дракона. По крайней мере, в его воображении дракон рос с каждым днем.

На этом поле лежали громадные кости – предположительно, ребра мамонта. Насколько большим должен быть зверь, чтобы нести мамонта и при этом еще и летать? Однажды Хорнбори видел, как орел забил барана на горном пастбище. Эта картина постоянно стояла у него перед глазами, когда он думал о драконе и мамонте.

– Если хочешь, можешь пойти в грот к остальным, – сказал Галар.

Эту фразу Хорнбори слышал уже в сотый раз. Он прекрасно понимал, что эти двое отлично справятся без него. Вот только, к сожалению, он не имел права удалиться. С одной стороны, он должен был быть с ними, когда будет убит дракон, чтобы пожать свою долю славы. А вторая причина была значительно важнее. Они высадились из восьми угрей в подземном озере. Подводные лодки привезли сюда «Драконью шлюху», достаточное количество припасов и носильщиков, которые помогут потрошить дракона. Однако чего не знали ни Галар, ни Нир, так это того, что через день еще один флот составом из одиннадцати угрей встал на якорь в гроте. На этих лодках прибыли Свиур, поддерживавший охоту на дракона материалами и золотом вот уже более двух лет. Хорнбори осознавал, сколько золота вложил в это предприятие Свиур. Во время последней встречи перед путешествием владелец верфей недвусмысленно дал понять, что рассчитывает на успех. Если они не завалят здесь дракона, а Свиур не получит львиную долю добычи, они все втроем окончат свои дни в мешке с камнями на дне озера в гроте. Галар и Нир совершенно не от мира сего. Они понятия не имеют о том, насколько опасна и сурова борьба за власть.

После нападения белой змеи в одной из гаваней спрос на новые угри упал. У Свиура начались трудности. За чешую, кости, зубы или кровь большого дракона он мог потребовать фантастические суммы. Если же экспедиция обернется неудачей, его империя верфей тоже окажется на грани банкротства.

Хорнбори вздохнул. Не стоит перегружать Галара и Нира такими размышлениями. Они слишком плохо понимают материальное, несмотря на то что Галар охотно принимал все дары для своей мастерской и деньги на путешествия.

Как бы там ни было, думал Хорнбори, если охота удастся, успех будет у всех на устах. Галар и Нир уже однажды были здесь, наблюдали за трапезой ледяного дракона, как они его называли, и отказались от первоначального плана с шершнем. Ледяной дракон был больше. Намного больше! Поэтому они смонтировали «Драконью шлюху» в валежнике под вырванной с корнями сосной, всего лишь в ста пятидесяти шагах от места, где ел дракон. Место для выстрела было лучше, чем у шершня. Огромный снаряд, вероятно, пробьет дракона насквозь – так утверждал Нир.

Только бы этот проклятый дракон наконец появился!

Хорнбори поглядел на Галара. Тот лежал среди свалившихся друг на друга елей – идеальное укрытие. Благодаря густому горному подлеску они оказались в хорошем укрытии. Нужно было дойти до самой опушки, чтобы вообще обнаружить место трапез, расположенное немного ниже по склону.

Галар лежал на ложе из еловых игл, сложив руки под головой, и дремал. Похоже, его совершенно не беспокоило ожидание. Более того, Хорнбори подозревал, что Галар наслаждается возможностью наблюдать за ним. Смотреть, как он становится все более нетерпеливым.

А Нир наблюдал за местом трапез. Казалось, его внимание не ослабевает никогда. Его захватил охотничий азарт. Если верить его словам, никто и никогда прежде не убивал такого большого дракона.

Хорнбори заставил себя успокоиться. Он глядел на сплетение мертвых ветвей у себя над головой, через которое небо казалось голубым свинцовым окошком. Свинцовым окном без дракона.

Проходил час за часом. Хорнбори взял кусок свинины и принялся тщательно разжевывать ее, превращая в тягучую массу. Он мечтал об ожидающей его ванне. Он победит запах волчьего дерьма лавандовой водой. Есть у него и туника цвета лаванды. Нужно будет надеть ее после ванной. Никогда прежде он не думал о том, что одежда может гармонировать с ароматом. Какая волнующая идея! Может быть, с персиком тоже подойдет? У него есть кожаный камзол почти персикового цвета…

Внезапно на лес налетел порыв ветра. Он сопровождался странным звуком. Хлопаньем крыльев!

Галар тут же вскочил. Хорнбори едва не выплюнул ветчину на сосновые иглы. «Нет, на самом деле я не трус», – думал карлик. Проблема в том, что он слишком хорошо представлял себе, как его съедают. Как дракон одной лапой прижимает его к земле и откусывает ему ногу.

– К пусковому механизму, мечтатель! – набросился на него Нир. Орудие нужно было взвести. Чтобы не уменьшить силу натяжения стального лука, Нир запретил держать «Драконью шлюху» взведенной на протяжении всех дней ожидания.

Хорнбори бросился к своему месту и начал взводить механизм. Железный механизм оружия пришел в движение с негромким пощелкиванием. Хорнбори взводил свою жизнь. Не размышлять, приказал он себе, только не размышлять!

С неба упал олень, подняв тучу пыли среди выбеленных костей. Всего мгновением позже приземлился дракон. Хорнбори поразился тому, с какой элегантностью двигался могучий зверь. Наблюдение за ним доставляло бы радость, если бы он только не был таким чертовски большим и так чертовски близко.

Маленький металлический ползунок, оттягивавший тетиву над направляющим желобком «Драконьей шлюхи», зафиксировался с негромким щелчком.

– Отойди! – прошипел мастер-оружейник, вкладывая в желобок снаряд длиной в полтора шага. Затем с помощью двух других механизмов он начал настраивать угол подъема орудия.

– Ветра почти нет, – прошептал Галар.

Нир проворчал что-то невразумительное.

У Хорнбори было такое чувство, словно он проглотил комок льда размером с голову. Он стиснул зубы, чтобы они не стучали. Словно завороженный, он глядел на дракона. Эта тварь была слишком большой! Просто безумие связываться с такой громадиной.

Дракон был совершенно белым, а его передние лапы были поразительно маленькими. Они напоминали ручки, с когтистыми пальцами. Но эта голова!.. Даже в своем укрытии они слышали, как трещат кости оленя, когда дракон разрывал свою добычу. Теперь он был лишь хищником – вцепившись зубами, он мотал головой из стороны в сторону, пока не отрывал от трупа большой кусок мяса. Затем дракон запрокидывал голову, чтобы проглотить его. Хорнбори отчетливо видел его заляпанные кровью клыки. Каждый длиной с меч. И на Хорнбори снова нахлынули страшные фантазии – дракон гонит его по склону горы. Дракон играет с ним, как кошка с мышью.

– Он у меня на мушке, – пробормотал Нир. Мастер-оружейник потянулся к спусковому механизму.

– Куда вы подевались, проклятые ублюдки? – раздался за их спинами знакомый голос.

Свиур!

И в этот самый миг Нир рванул на себя спусковой крючок. Длинный снаряд с шипением отправился в полет.

Белый дракон поднял голову. Снаряд попал ему в бок – туда, где росло из тела правое крыло. Хорнбори услышал звук удара, сила которого круто развернула дракона.

– Какой идиот… – начал Галар.

– Заряжайте орудие, – закричал Нир. – Быстрее!

Дракон уже оправился от шока. Теперь он смотрел точно в их сторону!

Ледяной комок в животе Хорнбори в мгновение ока превратился в айсберг.

– Нам конец, – пробормотал он, но ухватился за механизм.

– Где вы, черт вас побери, чертовы ничтожества! Я уже пять дней отсиживаю себе задницу. Я скормлю вас белым водяным змеям, обманщики! – Свиур был где-то слева от них. Шагах в десяти. Наверное, из-за сломанных деревьев в валежнике он не мог разглядеть дракона.

Хорнбори услышал звон оружия. Свиур пришел не один. Наверняка привел с собой нескольких палачей, которые позаботятся о том, чтобы превратить в жизнь его угрозы.

Хорнбори продолжал крутить. Ему казалось, что металл движется по направляющему желобу бесконечно медленно.

Ослепительный свет стер все краски. Над ними бушевал жар. Лес объял огонь. Глаза Хорнбори заслезились. Кожа натянулась. Воняло паленым рогом. Борода тлела. Но он не выпустил из рук механизм!

– Продолжай, – произнес Нир, поразительно спокойно, как будто все это было лишь тренировкой.

Слева от них лес пылал огнем. Крики Свиура смолкли. От жара драконьего огня трескались стволы деревьев.

Хорнбори увидел, как в Галара попал обломок длиной в руку. Мастер несколько ударов сердца покрутился на месте, а затем рухнул лицом вперед.

– Не останавливайся, – пробормотал Нир. Он смотрел поверх направляющего желоба, принимаясь вращать рукоятки, с помощью которых наводилась «Драконья шлюха». Он был полностью погружен в свою работу.

– Еще немного ниже. Еще…

Длинный винт медленно поднимал заднюю часть «Драконьей шлюхи».

– Еще немного. Он летит прямо на нас. Сейчас…

Хорнбори не поверил своим ушам. Он замер и поглядел сквозь мертвые ветки. Белый дракон покинул свое место для трапез. Темно-красная кровь текла по его чешуе, он слегка покачивался. А затем он запрокинул назад свою покрытую чешуей шею. Казалось, он делает вдох.

– Да, сделай это, – пробормотал Нир.

Ползунок щелкнул и встал на место.

– Ну же, давай! Открой пасть и выплюнь огонь!

Хорнбори выпустил рукоятку. Мастер-оружейник сошел с ума. Если этот монстр еще раз плюнет огнем, им конец. Они зажарятся, как Свиур и его лейб-гвардия.

Он отвернулся и хотел уже убежать прочь, когда что-то схватило его за ногу. Он споткнулся и упал.

– Лежи-лежи, охотник на драконов, – простонал Галар. – Это мы сделаем вместе…

Конец фразы Хорнбори не разобрал. Голос его товарища утонул в адском шипении.