Текст книги "Во власти девантара"

Автор книги: Бернхард Хеннен

Соавторы: Джеймс Салливан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 53 страниц)

Смерть и новое рождение

Нурамон словно завороженный смотрел на тело молодого воина. Лумнуон сражался лучше, чем он, и тем не менее вот он, лежит перед ним на земле и смотрит на него пустым взглядом. Нурамон даже не видел, как он умер. На ногах и руках Лумнуона было множество ран, лицо его было исцарапано. Но умер он от раны на шее. Кто-то перерезал ему горло.

При виде юноши Нурамона охватила ярость. Он огляделся по сторонам, увидел противника. Тот бешено наседал на эльфа, с трудом парировавшего удары. Нурамон подошел к воину сзади и проткнул спину полуторным мечом. Затем сорвал с него маску и швырнул ее наземь. Эльф, которому он пришел на помощь, поблагодарил целителя. Но прежде чем Нурамон успел отреагировать, как справа его атаковал рыцарь ордена. Нурамон поднял меч Гаомее и парировал удар. Полуторный меч вонзил он противнику в грудь. Тот застыл на бегу, затем руки его обмякли, а Нурамон сбросил труп с клинка.

Все больше и больше воинов шагали им навстречу. Каждый враг, которого он отправлял наземь, казалось, вызывал к Нурамону повышенное внимание. Или это воины его рода, сражавшиеся рядом с ним, слабели?

– Сзади! – послышался рядом голос эльфа.

Нурамон оглянулся через плечо и краем глаза заметил солдата, замахнувшегося для удара. Прежде чем Нурамон успел пошевелиться, он понял, что вражеский клинок настигнет его. Обернувшись, он уже приготовился к боли. Но удар прошел мимо. А его меч попал на шлем врага и пробил его. И тут же Нурамон понял, почему противник не достал его. Перед рыцарем на земле скорчился воин-карлик в серебряных сверкающих доспехах. Нурамон знал этот доспех. Он перевернул карлика на спину и взглянул в лицо Альвериха. Его друг вымученно улыбнулся.

– Альверих! – воскликнул знакомый голос, и Венгальф со своими воинами подбежал к ним. – Образуйте стену щитов!

Карлики выполнили приказ короля.

Альверих был очень бледен. Меч вошел под грудь. Из свежей раны текла кровь.

– Ты еще не можешь умереть, – слабым голосом произнес воин карликов. – Ты должен пойти к Нороэлль. А меня ждет новое рождение.

Ничего не понимая, Нурамон покачал головой.

– Почему ты не подумал о Солстане?

– Она поймет. Прими от меня этот подарок и ни в коем случае не забывай своего… своего старого… – Он уронил голову на грудь и, казалось, уснул от усталости. Он перестал дышать, сердце его не билось. Альверих был мертв.

Нурамон поцеловал гнома в лоб.

– Я никогда не забуду тебя, старый друг. – Прощание было болезненным, пусть даже карлика ждала новая жизнь. Сначала пал Лумнуон, теперь Альверих.

Нурамон подумал, не исцелить ли его, как тогда, в пещере, он исцелил Фародина.

Но Венгальф положил Нурамону руку на плечо.

– Оставь его! Он родится героем и будет с гордостью вспоминать этот день. Нужно решить исход битвы в нашу пользу. Мы хорошо держимся. Может быть, все действительно получится.

Внезапно меж щитоносцев протолкался воин карликов.

– Мой король! Наши солдаты разбили на этом фланге вражеских стрелков. Их странные огненные трубки потухли навеки. Нам наступать? А с правого фланга до нас дошли вести о том, что Мандред с небольшим отрядом людей хочет попытаться прорваться к сердцу вражеского войска.

Нурамон испугался. Он не хотел потерять еще и Мандреда! Для короля фьордландцев возрождения не будет.

Король обернулся к посыльному.

– Отдай приказ к атаке с этого фланга. Но в центре поля наши люди должны отступить и немного оттянуть на себя врага. Так мы уберем с дороги Мандреда часть сил противника.

Нурамон поглядел в лицо королю.

– Спасибо, Венгальф!

– Идем! Возьми свои мечи! Давай закончим этот бой. Я устал убивать.

Нурамон кивнул. С неохотой оставил он тело Альвериха и поднял мечи. Ему тоже хотелось, чтобы битва поскорее закончилась. Он обернулся к немногим выжившим эльфам.

– Соберитесь! Идем в последнюю атаку!

За линиями

Мандред глядел на отрезанные рыжие косички, лежавшие в траве вокруг.

– Я запомню вас, мои убитые, – негромко пробормотал он, проводя рукой по гладким щекам и бритой голове.

Беорн убрал свой нож за пояс, с которого свисал бронзовый сигнальный рог, и удовлетворенно кивнул.

– Так ты можешь сойти за одного из их командиров, родоначальник. Но позволь говорить мне, если нас остановят. – Во дворе родителей Беорна работали в качестве рабов несколько пленных рыцарей ордена. От них личный гвардеец королевы научился языку Фаргона. Он знал о структуре войск ордена и даже знал вражеские барабанные сигналы и сигналы горна.

Мандред надел шлем конника с низкими нащечниками и поправил красный широкий кушак, которым были обмотаны его бедра. С тяжелым сердцем снял он доспех Альфадаса, но в нем он не смог бы обмануть врагов.

Его взгляд упал на отряд отважных мандридов, которые вызвались добровольцами. Конная атака рыцарей ордена была отбита, однако против численного превосходства вражеской пехоты им не устоять.

– Я думаю, ваши друзья настоятельно советовали вам не ехать со мной! – громко крикнул Мандред своим людям. – Если они поступили так, то они хорошие друзья! Они правы! Тот, кто отправится со мной, через час или будет героем здесь или будет сидеть с богами в Златых Чертогах. И если вы выживете, то до конца ваших дней за спинами вашими будут шептаться о том, что вы сущие безумцы.

Мужчины ухмыльнулись, рассмеялись даже некоторые кентавры. Люди-кони из Дайлоса помогли ему. Почти сотня их ожидала приказа вступить в бой. Мандред с гордостью смотрел на своих добровольцев. Все они надели доспехи убитых конных латников и сбрили бороды, чтобы не бросаться в глаза своими дикими северными шевелюрами. Мандред пожалел, что не смог произнести столь захватывающую речь, как Лиондред тогда, в королевских чертогах. Вчера, когда он говорил у могилы короля, он повторил лучшие места, которые запомнились ему. И слова Лиондреда снова вселили боевой дух в фьордландцев. Ярл оглядел ряды земляков, которые собирались последовать за ним в эту самоубийственную вылазку. Большинство из них были пугающе молоды.

– Аппанасиос? – Он обернулся к командиру кентавров, дикому черноволосому парню, носившему поперек груди широкую кожаную ленту, с которой свисали шесть коротких огненных трубок. Кроме того, он пристегнул к спине колчан со стрелами и еще полуторный меч. – Ты со своей бандой головорезов последуешь за нами и устроишь показательный спектакль. Кричите, стреляйте, делайте вид, словно мы действительно конные латники, которые несутся прочь от вас. – Мандред поднял правую руку. Рука была закована в красивую латную перчатку. Он сжал ее в кулак, так что железные сочленения негромко скрипнули. – Если твои разбойники с большой дороги действительно попадут в одного из моих людей, Аппанасиос, то я вернусь и воткну тебе это в твою толстую лошадиную задницу.

– Если ты действительно вернешься, то можешь засунуть мне свою перчатку еще куда-нибудь, а я буду петь хвалебную песнь твоему мужеству. – Кентавр улыбнулся, но в глазах его читалась печаль. – Я горжусь тем, что встретился с тобой, Мандред Айкъярто.

– Посмотрим, будешь ли ты так же горд, когда я перепью тебя и твою банду негодяев сегодня вечером, и все вы свалитесь под стол.

– Человек, который перепьет кентавра! Этого ты не дождешься! – расхохотался Аппанасиос. – Даже тебе это не удастся, родоначальник Фирнстайна.

– Да я ухитрился напоить даже дуб! – возразил Мандред, поднимаясь в седло. У его бедра звякнул новомодный узкий меч, именуемый шпагой. С седла свисали два кожаных мешочка. Ярл обернулся к кентавру и указал на его шарф.

– А как вообще используют эти штуки?

Аппанасиос вынул одно из орудий и играючи крутанул его вокруг пальца.

– Это, почтенный прародитель, называется пистолет с поворотным затвором, трофейное оружие врагов. Тянешь вот за этот крючок, он стреляет. Лучше всего при этом держать его слегка наискось. Заряжаются они маленькими свинцовыми пулями.

– Свинец? – недоверчиво поинтересовался Мандред.

– Не обманывайся. С короткого расстояния эти пули могут пробить любой доспех. – Кентавр спрятал оружие за кожаный пояс.

Мандред провел рукой по древку своей секиры, свисавшей с луки седла. Он доверится старому проверенному оружию.

Фьордландец бросил короткий взгляд на небольшой отряд всадников. Наряду с мечами и пистолетами с поворотным затвором они были вооружены пиками. Пятеро из них несли свернутые знамена. Для Мандреда знамя их было новым, однако рыцарям ордена оно было, похоже, знакомо, потому что северяне ходили с ним в бой на протяжении нескольких столетий.

Ярл поднял руку.

– Вперед, ребята!

Глухо застучали подковы по развороченной земле, когда отряды всадников тронулись с места. Та же самая низина, в которой началась атака, еще раз укрыла их от взглядов врагов. Теперь они гнали лошадей по склону. За их спинами слышались пронзительные крики кентавров.

По левую руку от них битва была в самом разгаре. Большинство вражеских всадников были отброшены, но с пехотой эльфам и карликам приходилось попотеть.

Стрела едва не угодила в Мандреда. Он сильнее пригнулся к шее своей лошади. Они галопом неслись прямо на правый фланг врагов. Там офицер подал Мандреду знак мечом занять брешь между двумя отрядами с огненными трубками. Отряд ярла прошел за линию врагов, в то время как кентавры с руганью повернули назад, обрушив на пехотинцев врага залп стрел.

Мандред придержал коня. Беорн, не отходивший от него ни на шаг, поднял правую руку и повернулся в седле.

– Стой! – он произнес это слово странно-певуче, бесконечно протянув его.

Мандред обеспокоенно огляделся по сторонам. Никто из рыцарей ордена, похоже, не нашел поведение Беорна странным. Вдоль линии фронта промчался посыльный на коне и исчез в небольшом лесу. Не к Шалин Фалаху ли направляется он? Интересно, как там дела у Фародина?

– В колонну по двое! – скомандовал Беорн, и всадники образовали маршевую колонну.

Мандред указал на холм, находившийся примерно в полумиле от центра фронтовой линии. Там стояли знамена со сгоревшим дубом. Группа офицеров следила за ходом битвы. Немного в стороне маячили вестовые на конях и небольшой отряд алебардщиков. Крупное подразделение мечников, которых держали в резерве, похоже, как раз получило приказ выступать. Карлики в центре попятились. У Мандреда едва не остановилось сердце. Может быть, он опоздал со своей хитростью. Казалось, фронт сломлен. Однако дети темных альвов просто отступили, они не побежали! Эльфы на левом фланге держались. Вероятно, такова тактика карликов, чтобы выманить из резерва последние силы врага и вовлечь их в битву? В таком случае, есть хоть небольшой, но шанс осуществить свой план.

– Марш! – скомандовал Беорн, и отряд всадников пришел в движение. Гвардеец улыбнулся. – Никогда не думал, что мы так легко пройдем сквозь их ряды.

Мандред ответил на улыбку.

– Это было самое простое. Самое главное теперь выбраться отсюда живыми.

– Неужели это часть нашего плана? – спросил Беорн так тихо, что их не могли услышать даже следовавшие за ними всадники.

Мандред промолчал. А что он должен был сказать? Они оба хорошо знали, сколь ничтожна вероятность остаться в живых.

Они ехали вдоль длинного ряда повозок. На некотором отдалении под защитой леска собирались разбитые отряды всадников.

Через некоторое время отряд Мандреда оставил грязную дорогу и по широкой дуге направился к холму, где расположились командиры. С обратной стороны, вне зоны видимости солдат, был накрыт праздничный стол. У больших костров работало несколько поваров. Там на железных вертелах жарились два молочных поросенка и птица. У Мандреда потекли слюнки.

– Как предусмотрительно с их стороны – подготовить для нас пир по случаю победы.

Беорн оставался серьезным. Он указал на офицера с белым плюмажем на шлеме, спускавшегося с холма по направлению к ним.

– Пожалуйста, разреши поговорить с ним мне, родоначальник. – Он махнул рукой всадникам, и люди перестроились, чтобы образовать у подножия холма длинную линию.

– Что вы здесь делаете? – возмущенно воскликнул офицер, указывая на лесок. – Всем конным отрядам был отдан приказ группироваться там. Если наша пехота прорвет вражескую оборону, вы получите возможность искупить позор своей неудавшейся атаки.

– У меня срочные известия для гроссмейстера Тарквинона, – спокойно ответил Беорн.

– Так передай их мне!

– При всем моем уважении, я полагаю, что в данном случае гроссмейстер предпочел бы получить эти известия из первых рук. Я со своим отрядом прорвался в тыл врага. Мы обнаружили огромное войско троллей, которое скрывается в низине, чтобы напасть на наши войска с фланга, если мы пойдем дальше.

Молодой офицер испуганно уставился на него.

– Но ведь говорили, что мы уничтожили войско троллей, что их осталась только небольшая горстка! Следуй за мной! – Он развернул коня и поскакал вверх по склону.

Гроссмейстер и его штаб расположились у тяжелого дубового стола. На нем была разложена карта сражения. Разноцветные щепки обозначали позиции различных частей.

Мандред и Беорн спешились и направились к собравшимся офицерам. Высокий худощавый человек обернулся к ним. Его нагрудник сверкал так, словно был из отполированного серебра. Плечи его укрывал белый плащ. Высокомерие власти отражалось в чертах его аскетичного лица. У него были длинные белые волосы, спадавшие на плечи.

– Я невысокого мнения об офицерах, которые во время бегства возглавляют свой отряд, капитан…

– Бальбион, ваше высокопреосвященство. Капитан Бальбион.

Гроссмейстер нахмурился.

– Что-то я не припомню этого имени.

– Меня повысили всего четыре дня назад после боев у белого моста, ваше высокопреосвященство.

Мандред ненавидел таких надутых зазнаек, как этот Тарквинон. Пусть уже Беорн приступает к делу, а не тратит время на никому не нужную болтовню.

И тут гроссмейстер, словно услышав его мысли, слегка обернулся и посмотрел на ярла.

– Что это там у вашего адъютанта? Регламент оружия для тяжелой конницы не предполагает секир. Наверное, он отнял ее у этих варваров. Как его зовут?

– Его зовут Мандред Торгридсон, – спокойно ответил Мандред и подошел к гроссмейстеру. – Онявляется полководцем фьордландцев и ярлом Фирнстайна. И он пришел сюда, чтобы потолковать о том, чтобы на сегодняшний день сложить оружие.

На узких губах гроссмейстера заиграла улыбка. Остальные командиры удивленно уставились на Мандреда. Некоторые схватились за мечи. Тарквинон склонил голову.

– Склоняюсь перед твоим мужеством и отвагой, ярл. – Он схватил пистолет с поворотным затвором, лежавший на столе. – И в то же время презираю столь необычайную глупость.

Беорн прыгнул вперед и ударил гроссмейстера по руке. Из ствола оружия потек едкий дым. Удар пришелся Мандреду в бедро. Но боли он не почувствовал. Ярл быстро оглядел себя. Пластина нагрудника, похоже, не пострадала. Все офицеры вокруг обнажили мечи.

Мандред прыгнул вперед. Его секира описала широкий полукруг. Мелкие капельки крови брызнули на карту, изображавшую поле боя. Голова гроссмейстера с грохотом покатилась по столу, разбрасывая в разные стороны стройные ряды щепок.

Беорн парировал удар меча, нацеленный в голову Мандреда. Спина к спине встали оба северянина против нападавших на них офицеров. Мандред рассек тонкое лезвие меча и вогнал одному из атакующих шип под латы. Удар с лязгом пришелся по наплечнику ярла. Он слегка обернулся и раздробил нападавшему ноги.

Внезапно послышался треск пистолетов с поворотным затвором. Едкий белый дым понесся над холмом, окутывая сражающихся. Воняло серой с такой силой, словно где-то укрылся девантар.

Секира Мандреда глубоко вошла в плечо молодого рыцаря, который привел их на вершину холма. Мужчина уставился на него широко раскрытыми глазами, а затем рухнул на колени.

В пороховом дыму возникли всадники. Своими длинными мечами они закололи последних офицеров штаба. Мандред увидел, как рухнуло знамя с черным дубом. Беорн снял рог с пояса и дунул изо всех сил. Над головами всадников развевались знамена Фирнстайна. На них был изображен зеленый дуб на белом фоне. Живое дерево победило мертвое. Все войско солдат ордена увидит пороховой дым на штабном холме и знамя врагов! Беорн играл сигнал отступления.

Вот уже отдельные отряды противника отступили за линию фронта и, не переставая сражаться, стали отходить назад.

Со склона холма послышался громкий звон оружия.

– Алебардщики наступают! – крикнул молодой фирнстайнец.

Мандред взлетел на потерявшего седока коня.

– Гоните их назад! – резко приказал он.

Холм не должен снова попасть в руки врагов. В противном случае все окажется напрасным.

Мандред развернул вороного скакуна и направил его на врагов. Схватив поводья зубами, он вынул из седельного ранца оба пистолета с поворотным затвором. Впереди показался строй алебардщиков. Они уже свалили нескольких всадников. Мандред повернул оружие в руке и швырнул им в строй врага. Один из алебардщиков испуганно вскрикнул. Никогда он не выстрелил бы из оружия, которое изрыгает в мир дыхание девантара. Но метать их очень даже неплохо.

Мандред, схватив второй пистолет с поворотным затвором, размахнулся. За его спиной все еще звучал сигнал отступления. Другие всадники присоединились к нему и образовали линию. Все они вынули пистолеты с поворотным затвором. Словно повинуясь безмолвному приказу, мандриды выстрелили одновременно. Белый дым окутал всадников. Несколько алебардщиков упали. Ряды атакующих смешались.

– Мечи наголо! – крикнул Мандред, стараясь перекричать шум.

Узкие мечи звякнули в жестяных ножнах.

– В атаку! – ярл пришпорил коня.

Всего несколько шагов оставалось до солдат ордена. Мандред метнул второй пистолет и поднял секиру.

– За Фирнстайн!

Огонь и сера

Из стены белого дыма под ними на холме взвились языки пламени. Что-то ударило в нагрудник Фародина. Эльф поднял снаряд с земли. То была плоская темно-серая металлическая пуля.

– С этого расстояния они уже не могут пробить доспехи, – процедила Гилиат, подняла лук и выпустила стрелу.

Эльфийка и ее всадники прибыли час назад в качестве подкрепления для сильно поредевших защитников.

Рядом с Фародином сидела она за большим щитом погибшего тролля. Одноглазая воительница вынула новую стрелу из колчана, легким движением натянула тетиву и выстрелила.

– Я не понимаю этих солдат ордена. Эти огненные трубки – совершенно нелепое оружие. За то время, которое необходимо стрелкам на перезарядку, я выпущу пять стрел. Дым после по меньшей мере второго залпа уже настолько затмевает им обзор, что они даже не видят, куда палят. Их оружие страшно шумное и распространяет отвратительный запах. А если намокнет порох, то они совершенно беззащитны. Не возьму в толк, что они в этом нашли!

Фародин смотрел на старого гнома, лежавшего у их ног. Кровавая кашица текла из его левой глазницы. Тем, кто не носил доспехов, пули огненных трубок очень даже могли причинить вред.

Две атаки на их позиции сумели отразить защитники Шалин Фалаха, но цена была ужасной. Более половины воинов были мертвы.

Тролли теперь стояли вместе с лучниками в первом ряду, пытаясь закрыть эльфов своими огромными щитами.

– Когда все это закончится, я с удовольствием вызвала бы тебя на бой на тренировочных мечах, Фародин. Было бы мило с твоей стороны не надевать при этом кольцо.

Эльф удивленно поглядел на воительницу.

– Ты все еще сердишься на меня?

– Удар, которым ты завершил дуэль, был очень не-эльфийским трюком.

– Я не мог себе тогда позволить ранения, – коротко ответил он в надежде завершить на этом разговор. Он полагал, что сейчас не время и не место обсуждать воинские добродетели.

– Мне хотелось бы иметь возможность восстановить твой авторитет в моих глазах.

«Быть того не может», – подумал Фародин. Они стоят под градом вражеских обстрелов, а Гилиат хочет вызвать его на дуэль.

– Ты потеряла глаз. У меня будет преимущество.

– Со времен последней дуэли у меня была бездна времени для тренировок. Я уверена, что еще тогда была лучше тебя. И было бы любопытно выяснить, улучшил ли ты свои умения за соответствующее время.

Фародин закатил глаза. Ему почти захотелось, чтобы началась новая атака, чтобы наконец покончить с этой глупостью. Солдаты ордена с грохотом выпустили новый залп. Эльф укрылся за большим щитом.

– Как насчет… чтобы завтра утром встретиться на лужайке перед замком? – спросила Гилиат.

Фародин вздохнул.

– Значит, ты решила, что завтра мы все еще будем живы?

– Я-то точно, – с удивительной уверенностью сказала эльфийка. – И я буду хорошо присматривать за тобой, чтобы ты тоже был в числе выживших. А то поговаривают, что завтра ты хочешь навеки уйти в мир людей. Я была бы рада решить этот вопрос до того.

– Почему эта дуэль настолько важна для тебя?

Эльфийка удивленно посмотрела на него.

– Это вопрос чести. Ты – мое единственное поражение.

Фародин с сомнением глянул на нее. Темная полоска ткани поверх глазницы придавала ей лихой вид. «Цена некоторых побед слишком высока», – подумал воин.

Гном с большой плетеной корзиной на спине присел, тяжело дыша, за их щитом. Затем вынул из корзины два пучка стрел и положил их на траву перед Гилиат.

– Нам не хватает воинов, но боеприпасов по меньшей мере достаточно, – блеющим голосом заявил он. – Я должен передать вам от имени Олловейна, что для каждого стрелка есть еще более сотни стрел. Он ожидает, что вы пошлете их все во врагов, что внизу. – Гном съежился, когда с холма донесся грохот следующего залпа. И, не тратя дальнейших слов, он побежал разносить стрелы остальным лучникам.

Гилиат разрезала кожаные ремни, которыми были стянуты стрелы, и наполнила колчан.

– Выжившие Валемаса очень благодарны тебе и твоим спутникам за то, что вы спасли Юливее, – вдруг произнесла эльфийка. – Юливее без ума от этого Нурамона. Из-за него она даже отклонила некоторые приказы королевы.

– О чем ты?

Гилиат посмотрела на него и холодно улыбнулась.

– Я так и думала, что она не станет вам об этом рассказывать. Она была очень подавлена, когда не смогла вас освободить.

Фародин постепенно терял терпение.

– Что ты хочешь сказать?

Гилиат выпрямилась и посмотрела прямо на него.

– Она провела меня и моих воинов из Фирнстайна по тропе альвов к монастырю неподалеку от Анисканса. Там она хотела войти через вторую звезду альвов и поискать вас. Но на вратах лежала печать. Мы не смогли открыть их, нас обнаружили. Во время битвы, последовавшей за этим, мы сожгли монастырь дотла. Юливее была против. Но эти священнослужители Тьюреда по-хорошему не понимают! Я считаю, что ты и твои спутники должны знать об этом. Не думаю, что она когда-нибудь вам расскажет. Она чувствует себя обязанной вам.

Свинцовая пуля выбила щепку из тролльского щита. Гилиат подняла лук и снова прицелилась в стену из густого дыма.

Послышались барабанный бой и флейты. Ряд мужчин с огненными трубками вышел из дымовой завесы и стал подниматься по склону. За ними следовал второй и третий…

Гилиат выругалась и выстрелила.

Фародин вынул два коротких меча, которые снял с мертвых эльфов. Двуручный меч был слишком неуклюж, чтобы сражаться с ним в рядах защитников.

За стрелками у подножия холма следовали рыцари ордена, вооруженные мечами и круглыми щитами. Между ними шли мужчины с факелами. У всех них к животам были пристегнуты маленькие деревянные ящички.

С грохотом последовал залп огненных трубок. Снаряд сбил Фародина с ног. В его нагруднике появилась большая вмятина.

Стрелки первого ряда остановились и перезарядили огненные трубки. Их строй рассыпался, чтобы не мешать продвигаться другим солдатам ордена.

Целое сонмище стрел обрушилось на нападающих. Гилиат стреляла без передышки, изрыгая при этом страшные проклятия. Фародин дивился мужеству людей. Они должны понимать, насколько высокую и кровавую цену заплатят. И тем не менее они продолжали неотвратимо подниматься.

Когда остановился следующий ряд стрелков, Фародин укрылся за толстым деревянным щитом. Вылетели язычки пламени, новые пули застучали по дереву. Фародин увидел, как тролль, в которого попало несколько зарядов, покачнулся и упал.

Эльфы ответили на залп с отчаянной ожесточенностью. Залп за залпом обрушивался на врагов. Однако ничто, похоже, не могло остановить продвижение людей.

Когда они оказались на расстоянии сорока шагов, третий ряд стрелков воткнул в землю свои треноги. Воины положили на них тяжелые орудия и подожгли запалы.

– Ложись! – крикнула Гилиат, отбросила лук в сторону и легла плашмя на землю.

Фародин присел на корточки рядом с ней. Когда грянул выстрел, он услышал, как затрещало дерево большого щита. Вокруг раздавались крики.

Эльф перекатился на бок и с трудом поднялся. Увидел дыры в толстом щите троллей. Медленно начинал он понимать, почему люди так уверены в этом новом оружии. Из-за рядов стрелков вышли воины с пристегнутыми к поясам деревянными ящичками. У каждого из них в правой руке была маленькая шарообразная глиняная бутылочка. Они подожгли ткань, прикрепленную к бутылочкам, пошел густой, маслянистый дым. А затем метнули эти странные снаряды в защитников.

Со звоном разбилась бутылка о тролльский щит. Вверх устремилось бушующее пламя. От неожиданного жара Фародин отпрянул. Повсюду вдоль линии защитников разорвались такие же снаряды, все горело. Фародин увидел, как снаряд угодил в лучника, и тот превратился в живую колонну огня. Эльф бросился на землю и принялся, крича, кататься туда-сюда, однако ничто не могло потушить пламя.

– Огонь Бальбара, – прошептал Фародин. – Проклятие Искендрии.

– Назад, ко второй линии! – послышался голос Олловейна над разверзшимся адом. – Назад, и выловите мне пару этих бутылочек!

Фародин и Гилиат побежали по направлению к руинам башни у начала отвесной тропы.

– Ловить бутылки? Тебя что, все добрые духи оставили, эльф? Избегайте бутылок! – кричал Оргрим.

– Они нужны нам для того, чтобы поджечь мост! – крикнул в ответ Олловейн.

Боевой дух защитников был сломлен. Последние выжившие толпами мчались к скалистой тропе.

Вот уже первые люди добрались до защитных сооружений. Мечники и стрелки из огненных трубок протискивались меж свай. С ними шли воины с факелами и деревянными ящичками.

Снаряды падали прямо в толпу бегущих. Оргрим с небольшим отрядом попытался произвести контратаку, чтобы задержать людей еще немного. Гилиат выпускала стрелу за стрелой, отступая рядом с Фародином.

Эльф снова вложил в ножны оба меча и поспешил к Олловейну.

– Нам нужен этот проклятый огонь. Чтобы блокировать мост. Мы должны задержать их!

Внезапно эльф прыгнул вперед. Его рука устремилась вверх. На лету он поймал одну из проклятых бутылочек. Оторвал от нее горящую ленту и осторожно поставил бутылку на землю.

– Ну вот, это все-таки можно сделать!

Фародин тяжело дышал.

– Лучше я отвоюю себе такой ящичек! – Он стиснул зубы и побежал за Оргримом.

Там, где нападали тролли, солдаты ордена бросались врассыпную. С отчаянным мужеством ринулся Фародин в массу врагов. В смертоносном танце кружился, блокируя клинки, пробивая бреши в защите противника. Удар левой рассек горло стрелка из огненных трубок, который не успел достаточно быстро поднять тяжелое оружие, чтобы блокировать выпад. Другой удар прошел мимо выпада мечника и вошел тому в рот. Фародин пригнулся, высвободил клинок и блокировал удар второго мечника. Толкнув плечом, он вывел мужчину из равновесия и безжалостно обрушился на него.

Пригнуться, блокировать, ударить! Кровь брызгала ему в лицо. Огненная трубка треснула так близко, что он почувствовал, как его коснулось вылетевшее из дула пламя. Но пуля прошла мимо. Во рту появился привкус серы. Вот это поистине дети девантара! Фародин вспорол живот стрелку, и тот с криком рухнул на колени.

– Назад! – закричал Оргрим. – Они отрезают нас от остальных.

Фародин краем глаза заметил, как один из стрелков целится в короля троллей. Мужчина был слишком далеко, чтобы бежать до него. Эльф метнул во врага один из своих мечей. Клинок вошел в грудь солдата ордена по самую рукоять.

Фародин нагнулся, чтобы подобрать оружие убитого.

– Назад, ты, проклятый берсерк! Ты сам с ними не справишься! – К нему спешил король троллей.

Масляная бутылочка разбилась о щит Оргрима. Яркое пламя лизнуло древесину. Брызги огня Бальбара попали и на латы Фародина. Но темные пятна не зажглись.

Совсем рядом эльф увидел двух воинов с этими проклятыми деревянными ящичками.

– Это мы возьмем себе, – крикнул он Оргриму. – А потом станем отходить!

Король троллей изрыгнул проклятие, от которого побледнел бы даже Мандред, но Фародин не обратил внимания. Мечники неслись к нему. Он отразил удар, оружие нападающего скользнуло вдоль его меча. Затем он слегка обернулся, перехватил меч и вонзил воину свое оружие в спину, пока тот блокировал вторым мечом удар. Следующему воину булава Оргрима размозжила голову.

Фародин молотил обоими мечами выживших солдат ордена. Повернувшись, он поймал клинок солдата, вонзив ему второй меч в обход спасительного щита в нижнюю часть корпуса.

Разбежавшись, эльф одним прыжком оказался возле мужчин с огненными шарами. Он безжалостно зарубил их. Маленькие деревянные ящики были разделены перегородками на восемь частей. Каждая из них была выстелена плетеной соломой, чтобы можно было легко транспортировать тонкостенные керамические бутылочки. В первом ящике еще оставалось пять бутылок, во втором – четыре. Этого должно хватить!

Оргрим схватил один из деревянных ящичков.

– Назад, к мосту! Они сметут все. Мы сможем задержать их теперь только у Шалин Фалаха.

Фародин молча кивнул и поднял второй деревянный ящичек. Олловейн собрал вокруг себя нескольких троллей и лучников. Он пытался прикрыть их отход.

Густые полосы дыма тянулись над полем битвы. Повсюду слышался треск огненных трубок. Боевой порядок эльфов был разбит полностью.

Фародин отрубил руку офицеру, который прицелился в них из пистолета с поворотным затвором. Удар левой попал мужчине выше нашейника прямо в лицо. Дикая мощь раскрошила рыцарю зубы.

Один из нападающих рухнул рядом с ними, сраженный стрелой. Фародин быстро поднял взгляд, увидел Гилиат подле мастера меча и не сдержал улыбки. Похоже, эльфийка действительно переживала относительно договоренности насчет дуэли.

Прямо перед ними в небо с шипением устремилось пламя. Фародин отпрыгнул в сторону. На миг он потерял своих друзей из вида. Затем увидел Олловейна. Эльфийский рыцарь прыгнул вперед и поймал одну из проклятых бутылочек с огнем Бальбара на лету. Ликуя, он поднял добычу вверх, когда пуля раздробила ему руку. Темное масло брызнуло в разные стороны и загорелось. Пламя охватило голову Олловейна и доспех. На миг эльф застыл. Затем уцелевшей рукой выхватил из ножен меч и с криком понесся навстречу рядам стрелков.

У Фародина захватило дух, он наблюдал за происходящим. Белый дым окутал солдата ордена. Но никакие пули не могли удержать стража Шалин Фалаха. Объятый пламенем, он исчез за стеной дыма.