Текст книги "Во власти девантара"

Автор книги: Бернхард Хеннен

Соавторы: Джеймс Салливан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 53 страниц)

– Фародин прав, – поддержал друга Нурамон.

Мандред кивнул и уставился в пол.

– Клянусь Лутом! Никогда не думал, что то, что мы сделали в Анискансе, может означать опасность для Фирнстайна. – Он посмотрел на Юливее и не сдержал улыбки. – Спасибо тебе, маленькая эльфийка! Ты настоящий товарищ! – Северянин отвернулся. – Давайте отправляться.

Фародин пошел к лошадям вслед за Мандредом.

Нурамон взял Юливее на руки и отнес ее к Фельбиону.

– Ты хорошо потрудилась, – сказал он, поднимая маленькую волшебницу на коня. Та довольно улыбнулась. – Но… – начал он.

– Но? – повторила за ним девочка.

– Но никогда не пугай меня так больше.

– Я тебе чем-то дорога, правда?

– Да. Ты мне как сестра.

На лице маленькой эльфийки возникло удивление.

– Правда? – переспросила она.

Нурамон взлетел в седло. Юливее повернулась и посмотрела на него. Очевидно, она ожидала подтверждения.

– Да, Юливее.

– Тогда ты сделал меня своей родственницей. Так, как тебе сказала королева?

Нурамон кивнул.

– Именно так. И что бы ни случилось, я выступлю против тысячи всадников, чтобы защитить тебя.

На глаза Юливее навернулись слезы. Нурамон чувствовал, что в ней происходит. Но он сказал правду. Она была для него как маленькая сестренка, не как дочь. Для этого она была слишком сильна. Нурамон не мог сказать, что судьба готовит для него и его товарищей. Но он непременно хотел уберечь малышку от битвы. Настало время отвести ее в Альвенмарк, чтобы она была в безопасности. Может быть, Обилее позаботится о ней, если, конечно, еще не ушла в лунный свет.

Время для героев

– Придет сотня кораблей! – громко воскликнул король. В пиршественном зале воцарилась мертвящая тишина. – И второй флот придет, чтобы объединиться с сотней кораблей – настолько сильно боятся они фирнстайнцев.

Мандред увидел, как многие воины и князья в зале мрачно усмехнулись. Его потомок Лиондред нашел верный тон, чтобы разжечь сердца вояк. Ярл гордился им. Высокий и мускулистый, он был воином каждым дюймом своего тела. Длинные, волнистые рыжие волосы спадали на плечи, а голубые глаза сияли, словно небо в летний полдень. И только то, что он стриг бороду, Мандреду не нравилось.

После их прибытия Лиондред действовал быстро. Они прибыли в Фирнстайн ближе к вечеру, и еще в тот же вечер он собрал ближайших князей и мандридов в большом королевском зале. За длинными столами сидели больше трех сотен воинов, и многие из них с почтением глядели на праздничный стол, где рядом с королем замерли два воинственных эльфа, девочка и легендарный родоначальник Мандред Торгридсон.

– Вы уже давно знакомы со священнослужителями Тьюреда и их змеиными языками. Вы знаете, как оскорбляют они наших богов и распространяют лживые истории о нашем народе. И я спрашиваю вас, боимся ли мы их?

– Нет! – прозвучал ответ сотен голосов.

– Они собрали сотню кораблей и тысячу воинов, чтобы неожиданно напасть на Фирнстайн, ибо войны до сих пор никто не объявлял! – Лиондред наклонился вперед и указал на седовласого воина в волчьей шкуре.

– Неужели я вижу страх в твоих глазах, Скарберн?

Старик побагровел и хотел было вскочить, когда Лиондред продолжал.

– Я разделяю твою тревогу, Скарберн. Боюсь, наши горячие головы, то есть мандриды, отправят их на дно фьорда прежде, чем мы, старики, успеем вытянуть из-за пояса секиры.

Раздался оглушительный хохот. Душа Мандреда наполнилась радостью. Его потомок был истинным королем. Каждый из тех мужчин, что сидят внизу, пойдет за него в огонь. Даже в нем слова короля пробудили боевой дух.

– Мужчины Фирнстайна, друзья мои. Большинство из вас я знаю с детских лет. Знаю ваши храбрые сердца, вашу гордость и упрямство. Нигде, кроме Фьордландии, не найти таких людей, как вы! Пьяницы, развратники и товарищи, каких еще поискать, когда доходит до дела. Такие мужчины как вы могут родиться только в свободной стране. Думаете, рыцари ордена придут потому, что им нужно наше золото? У них его так много, что они украшают им крыши храмов Тьюреда! Думаете, они придут, чтобы мародерствовать и поджигать, чтобы развлекаться с нашими женщинами?

Лиондред сделал небольшую паузу и обвел взглядом зал.

– Нет, друзья мои. Рыцари ордена подпоясываются большими мечами, однако между ног у них нет ничего. Как иначе объяснить то, что все эти рыцари отказываются от женщин.

Мандред прыснул в свой рог с метом и забрызгал Фародина, сидевшего рядом с ним. Эльф сохранял ледяное спокойствие. «Может быть, нужно объяснить ему шутку еще раз?» – подумал Мандред.

– Знайте же, друзья мои, все это не причины, почему придут рыцари ордена. Они нападут на нас потому, что у нас есть кое-что очень дорогое. Свобода! Они любят народы, где есть только священнослужители и слуги, и не терпят свободы рядом с собой. И когда я призову вас к оружию, то знайте, что ждет вас. Это не просто морская битва. Если победят рыцари ордена, то с нами поступят так же, как с людьми из Ангноса или Горнамдура. Они убьют всех, кто не захочет быть жрецом или слугой. Они сожгут Железнобородых, священные рощи и наши храмы. Ничего не пощадит огонь из того, что напоминало бы нам о наших гордых предках и их жизни.

Лиондред снова сделал паузу, чтобы люди прочувствовали его слова. Он поднял рог, расплескав немного, чтобы почтить богов. Затем поднес его к губам и стал пить долгими глотками. Многие мужчины в зале встали и сделали то же самое.

Мандред тоже встал и положил руку на плечо своего храброго внука.

– Легко произносить громкие слова, сидя в зале среди друзей, – наконец продолжал Лиондред. – Я знаю, что священнослужители Тьюреда ведут войну только тогда, когда уверены в том, что выиграют ее. В их груди не найти львиного сердца воина, там только мелочная душонка лавочника. Они рассчитывают, подсчитывают и нападают, только когда знают, что против каждого воина Фьордландии смогут выставить пятерых рыцарей ордена. Фьорд будет красным от крови, если мы вступим с ними в бой. Много нашей крови прольется. – Он обернулся к Мандреду.

– Здесь, рядом со мной, стоит ярл Мандред Торгридсон. Живой предок! Родоначальник королевского рода Фирнстайна. Все вы знаете истории о нем. Он вернется, когда нужда будет велика у его народа, так говорят. Именно он принес мне сегодня весть о подлом нападении, которое готовится против нас.

Шепоток пробежал по королевскому залу, и Мандред почувствовал себя неловко под взглядами, устремившимися на него. Многие видели в нем не только героя, но и вестника грядущего несчастья.

– Мой предок отказался от жены и сына, чтобы спасти Фирнстайн. Его мужество уже на протяжении столетий живет в историях наших скальдов. Теперь наша очередь доказать, что мы не менее мужественны, чем он. Готовы ли вы сражаться?

Теперь вскочили и те мужчины, кто еще сидел.

– Мы сразимся! – раздался крик сотни глоток. – Мы сразимся!

Лиондред широко раскинул руки. Постепенно становилось тихо.

– Священнослужители Тьюреда заставляют мужчин из всех покоренных ими народов вступать в их войско. У нас сражаются только свободные мужчины. Но у нас тоже есть могущественные друзья. Есть древний пакт. Союз, который должен доказать свою силу теперь, в лихую годину. Столетия прошли с тех пор, как эльфийская королева позвала на помощь воинов Фирнстайна. Теперь мы попросим эльфов поддержать нас. Вы видите здесь двух легендарных воинов. Эльфийские воины, храбрые и благородные, мечи их смертоносны, как ни у кого из людей. Они обещали мне еще сегодня ночью отправиться к каменному кругу на утесе и удалиться в Альвенмарк. Еще до рассвета весь Альвенмарк услышит зов рогов, которые будут собирать воинов при дворе королевы.

Мандред судорожно сглотнул. Звучало великолепно… Люди там, внизу, в зале, снова принялись ликовать, но он даже не был уверен в том, что Эмерелль примет его товарищей. И даже если она будет готова помочь: сколько времени потребуется, чтобы собрать эльфийский флот и привести его во Фьордландию?

Возвращение в Альвенмарк

Замок королевы сиял в ночи, так же, как и все дома на холме. Нужно только оставить позади лужайку, и вот они на месте. Нурамон ехал в седле рядом с Фародином и молчал, равно как и Юливее, сидевшая в седле перед ним.

Они прошли через врата у Атты Айкъярто и встретили там Ксерна. Когда они рассказали ему о своих намерениях, он от имени Атты Айкъярто поведал им о звезде альвов, которая находилась ближе к замку королевы. И прямо от врат они прыгнули на другую звезду альвов, обойдя Шалин Фалах.

По пути они не проезжали мимо Дуба Фавнов и озера Нороэлль. Может быть, так лучше; они настолько спешили, что не могли отдать дань этому месту.

– Сияние фей! – негромко произнесла Юливее. Очевидно, она имела в виду маленькие фонарики, освещавшие замок и видные издалека. – Скорее, Фельбион, скорее!

К удивлению Нурамона, Фельбион прибавил шагу. Теперь его конь слушается и Юливее! Пройдет немного времени, и Нурамону придется передать поводья своей маленькой сестре.

Чем больше приближались они к замку, тем больше опасался Нурамон того, что совершает ошибку, выступив посланником Лиондреда перед Эмерелль. Конечно, они – эльфы, но королева наверняка не забыла о том, что когда-то они воспротивились ее приказу.

Путники подъезжали к воротам. Они были распахнуты, стражи нигде не было. Двор был пуст. Если бы не огни, то Нурамон подумал бы, что замок покинут.

Отводить лошадей в конюшни они не стали. Они направились к дворцовой лестнице, спешились и просто оставили животных.

Нурамон взял Юливее за руку.

– Что ж, сказки ты знаешь. В чертогах королевы дерзить нельзя. Помни об этом!

– Знаю, знаю. Идем скорее! – ответила ему Юливее.

Бок о бок все трое вступили в светлые чертоги Эмерелль. Юливее оглядывалась по сторонам, широко открыв рот. Особенно понравились ей статуи. Нурамону приходилось почти тащить ее за собой, чтобы продвигаться вперед, настолько сильно притягивала маленькую волшебницу окружавшая ее роскошь. Они достигли преддверия тронного зала. Здесь впервые они встретили стражников. Два эльфийских воина, вооруженные копьями, стояли у закрытой двери и ждали их.

– Кто вы? – спросили их воины.

– Мы – посланники короля Фирнстайна, – ответил Фародин. – Настало время вспомнить о помощи Альфадаса и отплатить тем же.

Мужчины неуверенно переглянулись.

– Кто бы мог подумать? – произнес кто-то совсем рядом.

Они обернулись, и из боковой двери появился Альвиас. Мастер изменился. Через его лоб проходил шрам. Должно быть, он был ранен магическим оружием.

– Кто бы мог подумать, что посланниками будут те, чьи имена не произносили в этом зале уже много столетий.

– Мастер Альвиас! – удивленно произнес Фародин. – Приятно видеть знакомое лицо.

Близкий друг королевы подошел к ним и пристально оглядел всех.

– Хотелось бы и мне сказать, что я рад вас видеть. Прибытие послов означает войну, а ваше прибытие может вызвать гнев королевы.

Нурамон вспомнил последний раз, когда он был в этих чертогах. Тогда королева отправила его на поиски Гийома, и все обернулось ужасно.

– Королева примет нас? – спросил он.

– Конечно, она впустит посланцев Фирнстайна, однако может статься, что она откажет в аудиенции эльфам, которые некогда вызвали ее гнев. – Он снова оглядел их. – Подождите здесь! Я доложу.

Альвиас приоткрыл двери. Хотя Нурамон не сумел заглянуть в щель, однако услышал, что там присутствуют многие дети альвов. Мастер вошел и закрыл двери за собой.

– Что случилось, Нурамон? – спросил Фародин. – Выглядишь так, словно увидел призрака.

– Мне дико страшно. Гнев королевы! Мне не хотелось бы познакомиться с ним.

Фародин холодно усмехнулся.

– Что ж, назад пути нет.

Юливее потеребила Нурамона за рукав.

– Вы что, оба что-то натворили?

– Да, – кивнув, ответил Нурамон. Он только в общих чертах рассказал малышке историю их поисков Нороэлль, умолчав о том, что столь любимая Юливее Эмерелль отнеслась к ним несправедливо. – Мы ушли против ее воли. Вот как ты по ночам отправляешься бродить.

– Она наверняка простит вас. Она очень добра, – заявила Юливее.

Королева заставляла их ждать. Особенно сильно проявляла беспокойство Юливее, убивая время тем, что подходила к стражникам и задавала им вопросы, на которые мужчины отвечали холодно и с большой неохотой. Она задавала вопросы по поводу доспехов и оружия. Кроме того, она хотела знать, как можно стать членом королевской стражи. Нурамон вполуха прислушивался к разговору, беспокойно меряя коридор шагами.

Фародин спокойно стоял на месте и не сводил с него взгляда.

– Ты что, в Фирнстайне все терпение растерял? – наконец спросил он. – Или у Мандреда насмотрелся?

Нурамон остановился.

– Если бы ты знал, как я переживаю по поводу наших поисков! – Чем дольше королева заставляет их ждать, тем сильнее возрастает опасность. Ведь возможно, как раз в эту минуту королева выносит им приговор!

Из тронного зала донесся звук. Юливее быстро подбежала к Нурамону и схватила его за руку. Затем дверь отворилась, и он увидел за спиной Альвиаса, между рядами собравшихся эльфов, Эмерелль. Она неподвижно сидела на троне.

– Королева примет вас, – произнес мастер Альвиас и зашагал вперед.

Товарищи последовали за ним. Нурамон был удивлен тем, что зал был полон, так же, как тогда, когда они отправлялись на эльфийскую охоту. Дети альвов слева и справа от них казались удивленными. Некоторые лица были знакомы Нурамону, но большинство казались чужими. Вдруг кто-то прошептал:

– Фародин и Нурамон! – И тут же оба имени шепотом помчались по залу.

Далеко впереди послышались громкие разговоры. Королева подняла руку, и тут же снова стало тихо.

– Добро пожаловать, Нурамон! – прошептал ему кто-то слева. То был молодой эльф, воин в белом суконном облачении. Нурамон не знал его, однако за его спиной он увидел Элемона, своего дядю, и других эльфов из своего рода. На лицах большинства из них, кроме Элемона, были написаны радость и даже гордость.

– Приветствую тебя, кузен, – негромко произнесла молодая женщина, которую он никогда еще не видел, очень похожая на его тетку Улему.

Нурамон приветствовал всех дружескими жестами, но продолжал идти к трону.

Пришли некоторые эльфы и из рода Фародина. Они сдержанно, однако в то же время с почтением приветствовали родственника.

Наконец товарищи подошли так близко к трону, что смогли разглядеть лицо королевы. Нурамон увидел на нем холодность.

Вокруг трона Нурамон заметил много знакомых лиц. Там были Олловейн, Дийелон, Пельверик и даже Обилее. Нурамон был рад увидеть подругу Нороэлль. Она выглядела более чем когда-либо исполненной достоинства и не могла скрыть радости. Ее светлые волосы были сплетены в толстые косы, спадавшие на плечи. На ней был красно-коричневый доспех с рунами. Очевидно, это было облачение волшебницы-воительницы.

Перед королевой Нурамон и Фародин склонили головы. Маленькая Юливее сделала книксен. Прежде чем они успели что-либо сказать, заговорила Эмерелль:

– Итак, день настал! День, когда дети Альфадаса требуют от нас отплаты. День, когда вернулись Фародин и Нурамон! Что случилось, что вы осмелились предстать передо мной?

Она смотрела на Фародина. И поэтому ответил именно он.

– Нас привела дружба с Мандредом, отцом Альфадаса. Фирнстайн в большой опасности. Сторонники Тьюреда покоряют народ за народом и теперь готовят нападение на Фирнстайн. Флот рыцарей ордена скоро выйдет из гавани. – В зале зашумели, однако Фародин не дал сбить себя с толку. Он просто продолжал говорить. – От имени Лиондреда из рода Альфадаса Мандредсона мы пришли, чтобы просить помощи у детей альвов.

– Королева Альвенмарка сдержит свое обещание и начнет приготовления, – объявила Эмерелль.

Фародин поклонился.

– Мы благодарим тебя от имени Лиондреда.

– Значит, ваша служба окончена. Ваш господин будет доволен. А теперь давайте попрощаемся с послами и выслушаем Фародина и Нурамона, имена которых не произносились в этом зале, однако в лесах и в долинах давно уже стали легендой. Фародин и Нурамон! Эльфы, которые противятся королеве, чтобы отыскать свою возлюбленную! Вы даже представить себе не можете, сколь велик был мой гнев, когда вы нарушили мой запрет. Нужно обладать большим мужеством, чтобы предстать передо мной после этого. Вы пришли, хотя знаете, что это может стать концом ваших поисков. Ты, Фародин, даже принес с собой песок, который я когда-то развеяла по миру людей. А ты, Нурамон, осмелился прожить в Фирнстайне целую человеческую жизнь, прямо у меня под носом.

Нурамон хотел было ответить, однако серьезный взгляд Фародина заставил его умолкнуть.

– Ты хотел что-то сказать, Нурамон? – поинтересовалась королева притворно дружелюбным голосом.

– Я не хотел сердить тебя, – запинаясь, произнес он. – Когда я был в Фирнстайне, то знал, что ты в любой день можешь приказать мне явиться. Но ты не сделала этого. У тебя наверняка были на то свои причины.

Королева склонила голову на бок.

– Не думай, что я изменила свои намерения относительно Нороэлль. Но я вижу, что не могу остановить вас. Ваша любовь слишком сильна. Вы можете попытаться спасти Нороэлль, но знайте, что сделаете это без моего благословения. Прошло много времени с тех пор, как вы нарушили мой запрет. И иногда я видела вас отсюда. Некоторые вещи, которые я видела, мне нравились, некоторые – нет. Ты, Нурамон, был у изгнанников. В принципе, королеве не должно нравиться, когда кто-то из ее народа ищет прибежище у изгнанных. Однако никто не станет презирать тебя за то, что ты был у детей темных альвов. – По залу пронесся шепоток. Присутствующие наверняка задавались вопросом о том, какая тайна может окружать детей темных альвов. И они наверняка многое отдали бы за то, чтобы узнать, что приключилось с Нурамоном у них в гостях. Королева обвела взглядом зал, но не сделала ничего, чтобы восстановить спокойствие, а просто продолжала дальше.

– То же самое касается времени, проведенного в Фирнстайне. Фирнстайн тебе ближе всех. И поэтому я возьму с тебя обязательство. Ты пойдешь в битву на моем корабле.

– Благодарю тебя, Эмерелль, – ответил Нурамон, не зная, честь это или кара.

– Теперь относительно тебя, Фародин! Ты заставил Мандреда выдать себя за моего посланника у троллей. Ты устроил резню среди троллей в мирное время… и в целом поступил верно. Мне было больно узнать, что тролли сделали с Йильвиной и остальными. Наши смертные тела бренны, но души наши продолжают жить. Но одно ты должен понять, Фародин: тролли нужны нам в битве против наших общих врагов. И мы должны быть уверены в том, что они верят в наши добрые намерения. – Лицо королевы было словно у доброй подруги, при этом совершенно не соответствуя словам, которые она произносила. – Интересно, что скажет тролльский герцог Оргрим, если ты пойдешь в битву на его корабле?

Фародин едва заметно сглотнул.

– Наверняка он расценит это как честь, – вот и все, что эльф ответил.

Нурамон не мог понять того, почему Эмерелль решила отправить Фародина в качестве заложника к троллям. Хотя после поступка Фародина прошло более двухсот лет, но тролли отнюдь не забывчивы. Они наверняка убьют его, просто… по ошибке. Неужели королева хочет разлучить его с Фародином, более того – послать товарища на верную смерть, чтобы их поиски Нороэлль остались безуспешными? Нужно что-то предпринять. Он отпустил руку Юливее и сделал шаг вперед. Фародин тронул его за руку; очевидно, пытался его удержать. Однако шаг был сделан, и королева удивленно смотрела на него.

– Да, Нурамон, что ты хочешь сказать?

– Тролли убьют Фародина. А любой другой эльф уйдет невредимым. Поэтому я умоляю тебя, пошли к ним меня, а Фародина оставь у себя.

Фародин подошел к Нурамону.

– Прошу, Эмерелль, не слушай его. Я покорюсь твоей воле.

Юливее последовала за обоими товарищами и снова взяла Нурамона за руку.

– Я впечатлена тем, как вы вступаетесь друг за друга. Но мое решение это не изменит. Фародин, я отдам тебя герцогу Оргриму в качестве заложника… Только так я смогу расположить к нам троллей. Моя цель – не месть, а доказательство моего доверия. Я тебе говорила уже, в последний раз перед эльфийской охотой. Вспомни мои слова, с которыми я отправила тебя. Я хочу, чтобы ты был не просто заложником, а примером для всех эльфов, как во время эльфийской охоты должен был защищать жизнь Мандреда. Сделаешь ли ты это?

Фародин долго колебался. Наконец уголки его губ приподнялись в едва заметной усмешке.

– Я сделаю это, моя королева.

Что-то произошло между Фародином и Эмерелль. В зале, похоже, этого не заметил никто. Очевидно, они полагали, что присутствуют при примирении, которое сначала показалось наказанием. Но что имела в виду Эмерелль, когда говорила, что Фародин должен былзащищать Мандреда? Королева говорила так, словно его товарищ потерпел неудачу и теперь получил возможность исправить ошибку. После всех проведенных вместе лет в Фародине оставалось еще много сокрытого от Нурамона.

Вдруг королева улыбнулась.

– Теперь у меня остался только один вопрос, – она поглядела на Юливее. – Кто эта девочка, которая держится за твою руку, Нурамон?

– Это волшебница Юливее, дочь Хильдачи из рода Дилискара. Возможно, она последняя из вольных Валемаса.

Шепот в зале сказал Нурамону, что Валемас и род Дилискара не забыты.

– Юливее! Какое имя! – произнесла королева, уставившись на девочку так, словно та была альвом. – Подойди ко мне, Юливее.

Ребенок не выпустил руку Нурамона, девочка с сомнением посмотрела на мужчину.

– Иди же! Это Эмерелль, о которой ты так много слышала.

Юливее медленно отпустила руку Нурамона и осторожно стала приближаться к королеве. Все в зале затихли. Слышен был только шум воды, сбегавшей по стенам. Эмерелль долго изучала Юливее, словно хотела запомнить каждую ее черточку. А затем сказала:

– Юливее, я долго ждала возвращения рода Дилискара и других родов Валемаса. И это делает этот день еще более значительным, поскольку тебе предстоит большое будущее. Как ты встретилась с Нурамоном и Фародином?

Юливее негромко поведала о том дне, когда впервые увидела Нурамона. Разговор с ним она передала очень подробно.

– А потом он рассказал мне, что ты сказала ему, чтобы он сам выбирал себе родственников. И тогда я поняла, что не одна на свете.

– Со стороны Нурамона было очень мудро сказать тебе это. Так вы выбрали друг друга в качестве родственников?

– Да, теперь он мой брат.

Хотя Нурамон видел, что некоторые в зале восприняли слова маленькой волшебницы с презрительными ухмылками, он не почувствовал смущения. Он гордился Юливее и тем, как открыта она была по отношению к королеве.

– Встань рядом с моим троном. Тебе нужно привыкнуть к этому месту.

Юливее сделала так, как велела ей королева. По лицу малышки было видно, как сильно впечатлил ее вид такого количества детей альвов. Когда королева взяла ее за руку, малышка удивилась. Должно быть, она чувствовала себя как в одной из сказок об Эмерелль.

Королева обратилась к Нурамону.

– Ты хорошо поступил, когда взял малышку. Она сильнее, чем ты думаешь. Поскольку вы выбрали друг друга в качестве брата и сестры, то я спрошу тебя, можно ли мне учить ее искусству магии.

– Кто же откажется от такого предложения? Однако не мне соглашаться или отказываться. Пусть решает сама Юливее. Я был бы счастлив, если бы ты учила ее магии, потому что я научить ее не могу почти ничему.

– Что скажешь, Юливее? Хочешь быть моей ученицей?

– Да, Эмерелль. Хочу… Но я хочу и с Нурамоном остаться.

– Я дам тебе время подумать. Выбор непрост. Однако что бы ты ни выбрала, ты не разочаруешь меня. – Эмерелль встала. – А теперь, дети альвов, готовьтесь к битве! Альвиас!

Мастер подошел к ней. Королева что-то прошептала ему на ухо, затем взяла Юливее за руку и покинула зал через боковую дверь. Воины, стоявшие вокруг ее трона, последовали за ней, осталась только Обилее. Она глядела на Фародина и Нурамона так, словно те были картинами, напоминавшими о славных былых днях.

Фародин вступил в разговор с одним из родственников, семья Нурамона тоже быстро собралась вокруг него, забросав его множеством вопросов. Большинство родственников были ему незнакомы. И только Элемона, сохранившего за все эти годы печать подозрительности, Нурамон узнал. Заговорившую с ним кузину звали Диама. Она спросила его, что произошло у детей темных альвов. Нурамон ответил уклончиво, при каждой возможности пытаясь поймать взгляд Обилее. Та не двигалась с места и, казалось, радовалась тому, что видит его в окружении семьи.

Когда к Нурамону подошел Элемон, целитель подумал, что теперь-то радости придет конец. У дяди еще ни разу не нашлось для него доброго слова. Остальные эльфы молча ждали.

– Нурамон, мы все происходим из рода Вельдарона, – начал он. – И ты знаешь, что я и остальные эльфы моего возраста всегда презирали тебя. За то время, когда ты был здесь и не имел права покидать Альвенмарк, мы зачали детей. А когда ты ушел, они родились, и мы были уверены в том, что они не несут в себе твою душу. Но эти дети и их потомки смотрели на тебя иными глазами. Они слышали истории о Нурамоне, любящем воине, об ищущем Нурамоне, о вечном скитальце. Во время тролльских войн они узнали, что когда-то ты был товарищем Альфадаса. – Он остановился и поглядел на Нурамона, словно ожидая от него ответа. А затем продолжал. – Нас, стариков, прощать не нужно. Многие из нас своего мнения не изменили, однако эти эльфы почитают тебя как величайшего в нашем роду. Пусть они не чувствуют твоего презрения по отношению к нам.

Нурамон никогда не любил Элемона, но эти слова были шагом навстречу, которого он никогда от родственника не ожидал. И, поглядев на лица окружавших его молодых эльфов, он понял, что дядя был прав.

– Если бы королева не захотела, чтобы в бою я был рядом с ней, я пошел бы в сражение с моей семьей. Спасибо тебе, Элемон.

– Надеюсь, ты сможешь простить меня, – глаза старика заблестели.

– Да, могу. Во имя Вельдарона!

Нурамон помнил все те годы, когда ему приходилось сносить насмешки рода. Если бы он не видел Элемона своими глазами, не чувствовал, что тот едва не плачет, он подумал бы, что родственники хотят вернуть его в свои ряды только из корыстных побуждений. Однако слова Элемона были искренни, в этом Нурамон сомневался столь же мало, как и в намерениях юных мужчин и женщин, большинство из которых были опоясаны короткими мечами, словно стараясь подражать ему. Его кузина Диама была одной из них. На ней даже был доспех, похожий на доспех Гаомее, только изготовленный не из драконьей кожи, а из металлических пластин. В этот миг Нурамон понял, как долго его не было. Он дважды стал жертвой времени. И каждый раз проходило более двухсот лет. За это время он из посмешища превратился в образец для подражания и даже восхищения.

Альвиас вместе с Фародином подошли ближе. Мастер вежливо кивнул.

– Нурамон, королева хочет видеть тебя и Фародина в боковой комнате. Следуй за мной, пожалуйста!

– Спасибо, что вы пришли, – неуверенно попрощался со своей семьей Нурамон. Ему потребуется время, чтобы привыкнуть к переменам.

Едва они оставили круг родственников позади, как Фародин прошептал:

– Похоже, твой род сильно вырос… Очевидно, теперь они видят в тебе не только рождающегося снова. – Похоже было, что Фародин по-своему радуется за него.

Нурамон хотел ответить, но тут они прошли мимо Обилее и остановились.

Альвиас проявлял нетерпение.

– Я пойду вперед и предупрежу королеву, что вы идете.

Никто из них ничего на это не ответил. Нурамон вспоминал последний раз, когда видел подругу Нороэлль. Она была у первых врат, которые он открыл своими силами. Она махала ему рукой с холма. Тогда она казалась скорее волшебницей, чем воительницей, а теперь на ней были доспехи воина из мягкой кожи гельгерока, на торсе, рукавах и ногах укрепленной твердой древесиной. Руны, изображенные на дереве, наверняка помогали Обилее в сражении. На шее у нее была цепочка, на которой она, как и Нурамон, носила камень Нороэлль. То был бриллиант.

Наконец Нурамон нарушил молчание.

– Ксерн рассказал мне, что во время тролльских войн ты стала героем.

– Да, – ответила Обилее так, словно жалела об этом.

– Нороэлль будет гордиться тобой, когда узнает об этом, – сказал Фародин.

– Я никогда не забывала Нороэлль. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминала о ней и о вас. – Она поглядела в глаза Нурамону. – Хотелось бы мне пойти с вами, – в ее голосе было столько же горечи, как и в ее словах. Она вымученно улыбнулась. – Не обманывайтесь моим настроением. Я рада видеть вас, – и с этими словами она обняла Фародина и поцеловала его в щеку. Затем она обняла и Нурамона, но целовать не стала. – Я так рада за тебя. Нороэлль была права. Твой род оценил твою душу.

И прежде чем Нурамон успел что-либо ответить, Обилее сказала:

– Идемте! Не будем заставлять королеву ждать! Ей наверняка хочется узнать, что вы пережили. Мне тоже любопытно.

Они пошли в боковую комнату вслед за Обилее. Нурамон никак не мог забыть взгляд воительницы. В нем было столько боли и тоски!

Войдя в боковую комнату, Нурамон не поверил своим ушам. Маленькая Юливее стояла рядом с королевой, в окружении воинов, и рассказывала историю их путешествия по Фаргону.

– И когда я уже думала, что поплачусь жизнью, Нурамон домчался до меня и поднял в седло. Но слушайте же, что было дальше! Ну вот что бы ты сделал в этой ситуации? – она обернулась к Олловейну.

– Я повернул бы обратно как можно скорее, чтобы отвезти тебя в безопасное место, – ответил воин. – Потом вернулся бы назад и занялся бы людьми.

Юливее дерзко усмехнулась.

– Мудрый ответ. Но ничего из этого Нурамон не сделал. Потому что это означало бы нашу гибель. Он не стал поворачивать коня, потому что противники были близко. – Она сказала об этом Олловейну достаточно поздно, но воин Шалин Фалаха только улыбнулся словам Юливее. – Вместо этого он пронесся прямо через их строй, уходя от ударов, уколов и… – маленькая волшебница увидела Нурамона и запнулась. А затем быстро продолжила. – И спас маленькую Юливее от злых людей. И если маленькая Юливее будет осторожна, то будет жить и завтра.

Воины рассмеялись, даже на губах королевы появилась улыбка.

– Подойдите ближе! – велела она. И когда Фародин и Нурамон предстали перед ней, она объявила: – Я хочу поблагодарить вас обоих за то, что защитили Юливее. – Она взяла малышку за руку. – Вы даже не представляете, как сильно помогли мне и всему Альвенмарку.