Текст книги "Харли Мерлин и Первый ритуал (ЛП)"

Автор книги: Белла Форрест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

– Зачем ты это сделал? – прошептала я, когда мы шли обратно по темным коридорам, направляясь к жилым помещениям.

Джейкоб повернулся ко мне.

– Что ты имеешь в виду?

– Зачем тебе понадобилось идти и соглашаться вот так? Ты не знаешь, что может случиться.

– Кригер сказал, что это безопасно. Я ему доверяю.

– Но это вовсе не значит, что так оно и есть. – Я вздохнула. – Ты сам сказал, что люди, которые знают о тебе, будут пытаться заставить тебя использовать твои способности в своих собственных целях. Должно быть, Айседора многому тебя научила.

Он пожал плечами.

– Да, но мне показалось, что этот риск стоит того. Если это сработает, это принесет пользу целой куче людей, таких как мы, Харли – людей, у которых больше никого нет, и которые живут с этими странными способностями, которыми никто вокруг них не обладает. Если некоторые маги не хотят вступать в ковен, они все равно имеют право сказать «нет». Но таким образом, как сказал Кригер, это дает ковенам шанс найти и помочь большему количеству магов.

– И какой же ценой тебе это обойдется, а?

– Это фрагмент моей способности. Кригер сказал, что возьмет только маленький кусочек. – Он остановился, глядя мне прямо в глаза. – Я не думал, что у тебя будут проблемы с этим делом. Неужели ты не понимаешь, почему я предлагаю тебе свою помощь?

Я нахмурилась.

– Ну, не знаю. Наверное, это очень благородно с твоей стороны.

– Я хочу иметь право делать свой собственный выбор, даже если он окажется ошибкой. В противном случае я мог бы остаться там, где был, – тихо сказал он. – К тому же, если Кригер сумеет разработать эту машину, то я не буду под каблуком у ковена всю оставшуюся жизнь. Им ведь нужны мои способности, верно?

– Верно.

– И они хотят использовать их в своих собственных целях, как ты и сказала. Да?

– Да. – Я сразу поняла, к чему он клонит.

– Если эта штука сработает, то они смогут получить машину вместо меня. Я буду свободен уйти, не испытывая чувства вины за то, что не использовал свои способности для помощи, для так называемого «большего блага», о котором все твердят. Я не хочу быть эгоистом, но, как ты уже упоминала, Айседора также научила меня не попадаться в ловушку в таких местах, как это.

– Наверное, я не думала об этом так, – сказала я, чувствуя себя неловко из-за того, что накинулась на него.

– Если я не отвлекаюсь на использование своих сенсорных способностей, то я могу сосредоточиться на открытии портала и использовать это, чтобы помочь ковену вместо этого, – добавил он. – Я имею в виду, что после сегодняшнего вечера мы оба знаем, что мне нужно вложить всю свою энергию в то, чтобы сделать все правильно с порталом. Я не дурак, Харли; я знаю, что ты сделала для меня, и что могло бы случиться, если бы ты этого не сделала.

Я опустила взгляд.

– Ты сделал все, что мог, Джейк.

– И этого оказалось недостаточно. Я почти уничтожил это место. Не притворяйся, что я этого не делал, потому что я знаю, что ты просто пытаешься защитить меня.

Я криво улыбнулась ему.

– Все, о чем я могу думать, это о том, чтобы уберечь тебя от беды, наверное, я все время забываю, что ты – яркая искра. Ты так долго оставался на шаг впереди самого себя. Наверное, какая-то часть меня пытается занять место Айседоры.

– Я знаю и ценю это. Мне просто нужно, чтобы ты немного сбавила газ. – Он усмехнулся. – Прямо сейчас я думаю о ковене. Но когда все это закончится, мне нужно будет знать, что там будет дальше. Я должен привести эти планы в действие сейчас, если смогу.

– Все правильно. Ты ставишь меня в неловкое положение.

– Нет, ты ведешь себя как настоящий профессионал. Честно.

– Я просто все время мечтаю, чтобы Айседора тоже была здесь, чтобы она могла дать мне немного советов.

Он кивнул.

– И я тоже. Неужели письмо совсем не помогло? Она не сказала мне, что там было, но я здесь, если ты хочешь поговорить об этом.

Я скорчила гримасу.

– Я даже не могу говорить об этом сама с собой.

– Так плохо, да?

– Да, некоторые его части. Правда в том, что она написала, это просто… это ужасно больно. Гораздо больше, чем я предполагала. – Услышав новости от Кригера, я еще больше расстроилась из-за содержания письма.

– Мне очень жаль. Может быть, мне следовало спрятать его?

Я одарила его грустной улыбкой.

– Кто знает, может быть. В конце концов, именно я вынудила ее рассказать мне все эти вещи. Я могла бы остаться в блаженном неведении, но не хотела этого делать. Мне просто нужно было узнать больше. Она просто делала то, о чем я просила. Это не ее вина и не твоя.

– И не твоя.

– Спасибо, Джейк.

– В любом случае, когда мы ее вернем, ты сможешь попросить у нее чего-нибудь хорошего, чтобы отвлечься от плохого, – весело сказал он. – Ее истории просто великолепны.

– В том-то и дело с чего мы вообще начнем ее возвращать? – пробормотала я, проводя рукой по волосам. – Как же мы спасем ее, если не можем выследить Кэтрин? И ты сказал, что не чувствовал никого с такой силой в ковене.

Он ухмыльнулся.

– Ну, это еще одна причина, по которой я согласился помочь Кригеру. Тебе действительно нужно идти в ногу со временем. – Он подмигнул и толкнул меня локтем в плечо. – Если я сделаю что-нибудь сенсационное, или как там это называется, тогда, возможно, мы сможем обнаружить Кэтрин.

– Ты знаешь, Джейк, возможно, ты самый умный из всех нас.

– И моложе вас.

Я игриво толкнула его.

– Да, и ты еще не слишком стар для порки.

– Так ты считаешь, что это хорошая идея?

– Теперь, когда ты так говоришь, я думаю, что это лучший план, который у нас есть. Если бы эта машина могла каким-то образом выследить Кэтрин, тогда у нас был бы способ подкрасться к ней. Наконец-то появилось преимущество.

Я мельком взглянула на него. Возможно, на нем и была маска Тарвера, но глаза у него были совсем детские. Ребенок, у которого на плечах слишком много всего лежит. Я хотела бы протянуть руку и взять часть себе, но это была способность, которой я не была наделена. Ему придется сделать это самому. Но я поклялась, прямо здесь и сейчас, что мы будем следовать за ним повсюду.

Глава 4.

Харли

Проспав как убитая, я скатилась с кровати и обнаружила, что было только половина шестого. Солнце только что взошло за окном моей спальни, и небо выглядело еще более завораживающим сквозь тонкий фильтр межпространственного кармана. Я постояла там с минуту и смотрела, как тучи туманного оранжевого и темно-розового света тянутся через рассвет. Очень редко мне удавалось просто остановиться и немного побыть одной. Глядя в окно, я могла притвориться, что моя жизнь была свободна от проблем.

Оторвав взгляд от прекрасного вида, я подошла к своему столу и открыла верхний ящик. Внутри, рядом с запиской, которую оставил мне отец, лежало одно-единственное письмо. Мой отец и моя тетя, бок о бок лежали рядом в письмах. Я взяла письмо и села на пол, скрестив ноги. Я читала письмо Айседоры каждый день с тех пор, как получила его, но слова не становилось легче глотать. При каждом перечитывании у меня болело сердце, а по щекам текли слезы.

Моя дорогая племянница,

Мне очень жаль, что я не могу сказать тебе это лично, но я надеюсь, что это письмо попадет в твои руки. Мне нужно многое рассказать, и не так уж много времени для этого, но я не могу написать тебе и не сказать этого – я люблю тебя, милая девочка. Я люблю тебя с того самого момента, как ты родилась, и я впервые держала тебя в объятиях. Я не могу заменить Эстер и никогда бы не попытался это сделать, но я так долго чувствовала себя частью твоей жизни, хотя ты и не знала о моем существовании. Я была видением в твоих снах, не более того, но ты всегда была в моих мыслях.

Твое выживание – это все, что меня волнует. Это все, о чем мы с твоим отцом заботились. И когда я вижу твое лицо, я вижу его гордость и его любовь. Его глаза – это твои глаза, и он был бы так переполнен радостью от того, какой женщиной ты стала. Именно наша всепоглощающая любовь к тебе заставила нас спасти тебя и спрятать. Именно эта любовь вынудила нас вложить в тебя подавитель, хотя я знаю, что он является для тебя источником огромного разочарования и боли. Я очень сожалею об этом.

Итак, вот с чего я начну – с подавителя. Я знаю, что ты искала способ избавиться от него, но я должна предупредить тебя, прежде чем ты попытаешься что-то предпринять. Это мой долг как твоей тети и как последнего человека, который может защитить тебя. Не только от Кэтрин и окружающих тебя угроз, но и от тебя самой.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Кто, черт возьми, стучится ко мне в такую рань?

– Входите, – сказала я испуганно. Я поспешила спрятать письмо в карман пижамы и поспешно вытерла слезы.

Сантана просунула голову в дверь.

– Эй, я шла в спортзал и увидела, что у тебя горит свет. Я подумала, что ты, возможно, захочешь… – она замолчала, и ее лицо стало обеспокоенным. – Dios mio, ты в порядке? Неужели что-то случилось? – Она бросилась ко мне и заключила меня в объятия. Я догадалась, что мой заплаканный вид был достаточно редким зрелищем, и вызвал тревогу.

Я уткнулась лицом в ее плечо.

– Я… я получила письмо.

– Письмо? От кого?

– Айседора.

Она отстранилась и взяла меня за руки.

– До того, как Кэтрин забрала ее?

– Да. – Может быть, я и была готова поговорить с кем-нибудь о письме, но я не собиралась раскрывать тайну Джейкоба. Я уже проделала это однажды с Уэйдом и не хотела повторять ту же ошибку снова.

– Ты хочешь поговорить об этом?

Я молча кивнула.

– Плохие новости?

Я снова кивнула.

– Там было очень много интересного.

– Ну, начни с самого начала, и я буду сидеть здесь столько, сколько ты захочешь, – сказала она в своей обычной манере Сантаны. Откинувшись на спинку кресла, она поджала под себя ноги и стала ждать, когда я заговорю.

– Ты в этом уверена? Возможно, мы пробудем здесь весь день.

– Нет проблем. А теперь выкладывай.

Я судорожно вздохнула.

– Она хотела мне кое-что сказать, но первым делом упомянула о подавителе Демпси. Она сказала мне, что если я попытаюсь сломать его силой, то нет никакого способа узнать, выйду ли я с после этого с какой-либо силой вообще. По-видимому, это может пойти в любом направлении, оставив мне слишком много или вообще ничего. Насколько я могу судить, нет никаких промежуточных звеньев, хотя она и не вдавалась в подробности по этому поводу. Судя по всему, моя неиспользованная энергия Хаоса накапливалась внутри подавителя с тех пор, как мне исполнилось два года, а это значит, что в конечном итоге высвобождение будет огромным.

Я остановилась, чтобы вытереть оставшиеся слезы.

– Оно может даже появиться в виде опасно мощного очистительного зверя или чего-то, что называется очистительной чумой. Она сказала, что такой чумы не случалось уже тысячи лет, но это вполне возможно, учитывая, сколько этой энергии накапливалось во мне все это время. Правда заключается в том, что она не знает, что произойдет, и это пугает меня больше, чем, если бы у меня были реальные подробности.

– Мне очень жаль, Харли, – пробормотала Сантана.

– Я ничего не могу с этим поделать, – сказала я с хриплым вздохом. – Все, что я знаю, это то, что, если я попытаюсь сломать его сама, я могу в конечном итоге рискнуть своей жизнью и жизнями всех вокруг меня. Риски должны быть как-то уменьшены, но это самая трудная часть – выяснить, как это сделать. Даже если мне это удастся, и никто не пострадает, пока я буду это делать, Айседора сказала, что возвращение моих полных сил перевернет чашу весов Света и Тьмы. Учитывая послужной список моей семьи, погружение в темную сторону, вероятно, не принесет мне никакой пользы. Во всяком случае, она сказала мне, что я, скорее всего, провалюсь в темноту и закончу свою жизнь в битве за контроль над всеми своими способностями. Их будет слишком много для меня сразу, и есть риск, что они могут поглотить меня. – Я посмотрела на свою подругу. – Спорим, ты жалеешь, что постучала, да?

Она покачала головой.

– Нисколько. Если ты через что-то проходишь, то я должна знать об этом. Ты же Ми Германа, помнишь?

Я улыбнулась.

– Спасибо, Сантана.

– Не стоит об этом говорить. – Она сверкнула улыбкой. – Итак, у нас проблемы с подавителем Демпси и с тем, что может произойти, когда он сломается. Конечно, это все обреченность и мрак, но ведь должно же быть какое-то решение, верно? Есть какие-нибудь мысли о том, чтобы обойти его? Я имею в виду, что ты крепка, как старые яйца, должен же быть какой-то способ пережить разрыв и последствия этого.

Я устало вздохнула.

– Наверное, есть, но я понятия не имею, что именно. Например, должен быть какой-то способ уравновесить меня – заклинание, или предмет, или какое-то безумное магическое вуду. Должен быть какой-то выход, я просто не хочу делать ничего безрассудного. Я усвоила этот урок вместе с нашим наполовину вызванным дымчатым другом в Нью-Йорке. Я не хочу убивать всех, пока буду ломать эту штуку, понимаешь? Если я вообще смогу сломать эту штуку.

– Это когда, а не если. Серьезно, это случится. Нам просто нужно выяснить способы, которые будут держать тебя в безопасности, и всех остальных.

– Я очень на это надеюсь. Я знаю, что это большой риск, но он того стоит. Это может быть единственное, что даст нам преимущество над Кэтрин, если дело снова дойдет до поединка один на один. Я едва выбралась из той последней схватки живой. Я не хочу снова оказаться в такой ситуации, если только не найду способ встретиться с ней лицом к лицу с огромным шквалом силы.

– Правильно, mi amiga. – Она оглянулась через плечо, проверяя дверь, вероятно, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. – Кроме того, я знаю, что у тебя там творится какое-то безумное Моджо, которое делает тебя круче всех этих «если» и «возможно». Я говорила с мамой о твоей близости к Гримуарам. Не волнуйся, я тебя специально не упоминала. Я просто спросила ее, можно ли читать из незаконченной книги. Она сказала, что самые древние маги обладали такой способностью, но с течением веков она постепенно ослабевала. Ни у кого больше нет такого таланта, по крайней мере, так ей помнится. Тем не менее, она упомянула, что это было как-то связано с родословными и их связями с центром самого Хаоса.

Мои плечи поникли.

– Это подводит меня прямо к следующему пункту дела Айседоры.

Сантана казалась удивленной.

– Так он есть?

– Да. Она сказала, что на протяжении всей истории Мерлины и Шиптоны попадали в самые разные неприятности. Любой, кто склоняется к Темной стороне вещей, в обеих семьях, в конечном итоге попадает в тот или иной список наблюдения за невыразимыми преступлениями против людей и магии. Естественно, эти вещи скрываются, но можно подумать, что они предупредили бы моих маму и папу, прежде чем делать меня, понимаешь? – Я выдавила из себя смешок, получив сочувственный взгляд от Сантаны. – Очевидно, мы происходим от Праймус Англикус – первых магов, которые появились на свет. Я думаю, что все маги в некотором смысле от них, но наши связи сильнее. Мы укоренились глубже в ткани Хаоса, чем другие. Наше имя происходит от старика в остроконечной шляпе из легенды Артура не просто так. И Матушка Шиптон тоже. Они не славятся тем, что их недооценивают.

Она кивнула.

– Моя мама говорила, что глубокая связь с сердцевиной Хаоса может позволить кому-то прочитать незаконченный Гримуар. Вот почему древние маги могли это сделать – это первые маги, о которых говорила твоя тетя. Я думаю, что с учетом того, что ты обладаешь всеми этими способностями и являешься продуктом двух древних линий, ты прочно укоренилась в самом сердце Хаоса, причем таким образом, что такого уже давно никто не видел.

– Повезло мне, верно?

– Да, тебе повезло на все сто процентов. Это дар, Харли, а не проклятие.

– Я все понимаю. Это просто слишком много для восприятия.

Она толкнула меня локтем в бок.

– У тебя есть оно. Думай об этом как о хорошей вещи, эта связь может быть именно тем, что удержит тебя от падения, когда подавитель сломается. Возможно, именно эта сила помогает тебе контролировать свои способности и готовится к удару, когда они все освободятся.

Я рассмеялась.

– Я так рада, что именно ты постучала в мою дверь.

– И я тоже, это уж точно лучше, чем притворяться бегущей по беговой дорожке. – Она откинулась назад, и по ее лицу пробежало странное выражение. – Кстати, я хотела сказать тебе вчера, я говорила с Марджери о том, что Хэммы стерли свои воспоминания о ней. Все прошло не слишком хорошо, но, по крайней мере, это одна вещь, о которой ты можешь не беспокоится. Я знаю, что ты боялась этого, поэтому я все ей объяснила. И вообще, Элтон не должен был просить тебя об этом.

У меня упало сердце.

– Как она там?

– Опустошена

– Могу себе представить.

– Она не выходила из своей комнаты. Я пыталась уговорить ее выйти поесть, но она просто включила эту ужасную музыку и заглушила меня. Я подумала, что должна оставить ее на некоторое время в покое и позволить ей самой разобраться с этим. Бедная чингита прошла через центрифугу. Часть меня хотела попросить Уэйда сотворить над ней что-нибудь из его забывчивого колдовства, но это казалось еще более жестоким. По крайней мере, так у нее остались воспоминания о том, как ее любили.

Я молча кивнула.

– Будет больно до конца ее жизни, но лучше, если она будет думать о них. Они были очень высокого мнения о ней, и я знаю, что она любила их. Это просто отстой, что все должно было закончиться именно так.

Еще один ребенок, чью боль я хочу забрать.

– В любом случае, мы можем подумать о том, как вытащить Марджери из ее комнаты позже, – продолжила Сантана. – А что еще говорилось в письме?

– Ну, Айседора рассказала мне, почему она так ненавидит ковены, – продолжила я, все еще думая о Марджери. – Она объяснила, как они обращались с ней в свое время. Я думаю, она не хочет, чтобы я застряла в том же цикле, в котором застряла она, чувствуя себя обязанной им, потому что они заботились о стольких людях.

Сантана нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Она сказала, что они использовали ее для получения силы и заставляли помогать им делать некоторые сомнительные вещи. Если она отказывалась, они угрожали ей и заставляли выполнять их приказы.

– И что же это было?

Я снова села, прислонившись спиной к стене.

– Они заставили ее проникнуть в особо охраняемые объекты, такие как оружейные склады и хранилища, а также в другие ковены, чтобы шпионить за ними и красть информацию. Она была их пешкой, как и сказала мне тогда в конспиративной квартире. Они пару раз запирали ее в тюремных камерах Нью-Йоркского ковена, чтобы дать ей почувствовать, что ее ждет в Чистилище, если она не выполнит их просьбу. – Я замолчала, чувствуя, как снова подступают слезы. – Я все думаю, что они сделают со мной, если я не подчинюсь, особенно если мне удастся сломать подавитель. Это тот же самый страх, который я испытала, когда читала Гримуар своих родителей, учитывая, что я не должна была этого делать. Я не могу отделаться от мысли, что если они не смогут контролировать меня, то бросят куда-нибудь в камеру, для всеобщего блага.

– Они бы этого не сделали.

Я приподняла бровь.

– А разве нет? Я имею в виду, я знаю, что у меня нет никаких особо редких способностей, не считая чтения незаконченных гримуаров, но у меня есть шесть навыков. – Я взглянула на свой сломанный Эсприт, два недостающих камня торчали наружу, как больной палец. – Ну, четыре, которые я могу контролировать прямо сейчас.

Я все еще пыталась понять, как мне удалось использовать свои самые темпераментные способности в борьбе с Кэтрин, но я догадывалась, что это было как-то связано с отчаянием и подпитываемой адреналином необходимостью, вызванной происходящим. Необходимость спасти моих друзей и вытащить оттуда Мику к чертовой матери была мощным стимулом для того, чтобы мои способности стали контролируемые. Хотя, без этого, я знала, что рискую причинить больше разрушений, чем сделала в своем обещании, если попытаюсь использовать эти способности в более обычной обстановке. Кроме того, гигантская воронка была не совсем полезна в большинстве случаев. Так или иначе, мне повезло. Я не знала, повезет ли мне снова, без моего Эсприта.

– Харли, если кто-то когда-нибудь попытается посадить тебя в камеру, ему придется сначала разобраться со мной и моими Оришами. Они могут быть маленькими, но они могущественны. Не говоря уже об остальной нашей команде.

– Ты думаешь, Уэйд пойдет против властей?

Она снова улыбнулась.

– Для тебя – безусловно.

Мои щеки вспыхнули.

– Я еще не рассказала ему о письме.

– А тебе и не придется этого делать, если ты сама не захочешь. Он восхитительный образец мужчины, не сомневайся, но ты ему не принадлежишь. Он не имеет права требовать от тебя всего. Кроме того, эти парни любят немного загадочности в женщине.

– Да, я не уверена, что это именно та загадка, за которой он охотится.

– Харли Мерлин, ты именно та загадочная личность, за которой он охотится. В половине случаев, когда он смотрит на тебя, мне все время кажется, что он сейчас превратится в мультяшного волка и будет выть на тебя, выпучив глаза, как воздушные шарики. – Она стала изображать его, топая ногой по земле и воя. Я не могла удержаться от смеха, схватившись за живот, когда она закончила.

– Я рада, что ты здесь, – сказала я, подавляя смешок.

– Я тоже… кто-то должен тебя образумить. Так или иначе, я отвлеклась. Было ли в этом письме что-нибудь еще?

Мне очень хотелось сказать ей об этом, но я не могла выдавить из себя ни слова.

– Нет, в этом-то все и дело.

По правде говоря, была еще одна вещь, которую написала Айседора. Она хранила это до последнего. Даже в тот момент, когда я думала об этом, это не укладывалось в моей голове. «Элтон Уотерхауз был тем человеком, который приговорил твоего отца к смерти. Я не знаю, что он мог тебе сказать, но я присутствовала на слушании. Я создала портал в совещательную комнату присяжных и спряталась в углу, чтобы услышать их заключение. Присяжные из десяти человек разделились пополам – пятеро за пожизненное заключение, а пятеро за смертную казнь. Элтон был решающим голосом. Выслушав все доказательства, он решил приговорить твоего отца к смертной казни. Он мог бы пощадить его, но не сделал этого.

Эту пилюлю было трудно проглотить. Мой отец был мертв из-за Элтона не только потому, что он был в жюри присяжных, но и потому, что он был решающим голосом. И не только это, но и то, что Элтон солгал мне прямо в лицо. Он сказал мне, что присяжные разделились на восемь человек и что по закону он обязан держать свой голос в секрете. Он заставил меня поверить, что был шанс, что он был одним из тех, кто был против. Он ничего не говорил о том, что был решающим голосом. На самом деле, когда я спросила его, считает ли он возможным, что мой отец невиновен, он ответил, что никогда не исключал такой возможности. Тогда я и сама не думала заглядывать в публичные архивы, веря каждому его слову. Чтобы сделать это сейчас, потребовалась бы еще одна просьба к нью-йоркскому ковену, а мне не хотелось иметь дело с кучей бюрократических проволочек. Кроме того, у Айседоры не было причин лгать.

С тех пор как я узнала правду, мне было трудно даже смотреть Элтону в глаза. Как бы я ни старалась все объяснить, гадая, не солгал ли он, чтобы пощадить мои чувства, мой гнев остался. Да, он делал свою работу, но эта работа была гораздо более конкретной, чем он показывал. При соотношении восемь к трем я не думала, что мой отец мог бы остаться в живых. Без пяти пять, с одним оставшимся голосом, это подняло ставки намного выше. Он мог бы жить, если бы Элтон проголосовал иначе. В конце концов, я задалась вопросом, не солгал ли он, чтобы привлечь меня на свою сторону, зная, что я бы покинула ковен навсегда, если бы он сказал мне правду. Я столько раз думала о том, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, но что-то всегда удерживало меня.

Какое это теперь имеет значение? Это был вопрос, который я постоянно задавала себе. Я не могла изменить прошлое так же, как и он.

Глава 5.

Харли

Через час после ухода Сантаны мой телефон запищал. На экране высветилось имя Уэйда, а под ним типичное для Уэйда сообщение: «Нам нужно поговорить. Встретимся в Луис-Паолетти через десять минут. У.»

По крайней мере, он перестал писать букву «С» после многих моих поддразниваний. Я помнила, что обещала ему рассказать все о своей встрече с Кригером, но все, что я хотела сделать, это свернуться калачиком под одеялом и снова заснуть. Натянув джинсы и свитер, я написала ему в ответ: «Будет сделано. Х.»

Украдкой взглянув на себя в зеркало и поняв, что ничего не могу поделать со своей непослушной гривой медных локонов, я перечитала текст. Хотя это было одно из его обычных грубых посланий, обычно он никогда не говорил что-то вроде «нужно поговорить». Мой мозг начал усиленно работать, копаясь в каждом маленьком кусочке текста. О чем он так срочно хотел со мной поговорить? Было ли что-то еще, что волновало его сердце? Сердце… грудь его сексуальная, отточенная, как у Адониса, грудь. Мои мысли вернулись к прошлой ночи, и легкая улыбка заиграла на моих губах.

Да… этого не случится. Я поблагодарила рациональную часть своего мозга за то, что она вернула меня к реальности. И все же мое сердце дрогнуло, оставаясь убежденным, что в этом маленьком свидании есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Я имею в виду, почему он хотел, чтобы я встретилась с ним в комнате Луиса Паолетти, когда мы могли бы поговорить в банкетном зале или любом другом общественном месте? Нет, для этой конкретной встречи он хотел уединения. Мое сердце подпрыгнуло от перспективы снова остаться с ним наедине.

Проведя вишневой помадой по губам, чтобы придать им немного сочности, согласно одному из многих полезных советов Сантаны о том, как получить парня, я вышла из комнаты и направилась к месту встречи.

– Я же сказал десять минут. Долгая ночь? – сказал Уэйд, как только я вошла в комнату, его тон был резким.

– Вообще-то я не сплю с самого рассвета, – сухо ответила я. Мои романтические надежды были решительно разбиты. Это было чисто по делу. – В любом случае, если ты пишешь девушке в семь утра, ты должен дать ей немного свободы действий.

Он пожал плечами.

– Это не могло подождать.

– А что не смогло?

Он улыбнулся, как будто у него был секрет, которым он был взволнован, чтобы рассказать.

– Сегодня утром я получил хорошие новости. Заявление, которое я подал для тебя, чтобы ты получила доступ к Гримуару твоих родителей, было одобрено Нью-Йоркским Ковеном. Теперь все, что тебе нужно сделать, это пройти собеседование.

– Ты что, шутишь? – Мой голос звучал ровно.

Я не могла заставить себя притвориться взволнованной. Я имею в виду, конечно, я хотела снова увидеть Гримуар, но это был не тот случай. Я почувствовала глубокий страх. Если бы то же самое случилось снова, с трансом, черным туманом и таинственным присутствием, и он увидит это. Скажет ли он об этом Элтону? Будет ли он бояться меня? Мне не хочетсяничего из этого.

Когда я взглянула на Уэйда, чувство вины и страха скрутило мой желудок в узел. Мне очень хотелось рассказать ему о своем последнем посещении Гримуара Мерлин, чтобы тут же признаться во всем, но страх оказаться взаперти сдавил меня мощными тисками, заставив молчать.

– Я думал, ты будешь счастливее, – сказал он с легким разочарованием.

– Да, – ответила я с натянутой веселостью. – Это была долгая ночь, как ты и сказал, – я все еще просыпаюсь. К тому же ты даже не дал мне возможности выпить кофе.

Это, казалось, удовлетворило его.

– Мы можем купить его на обратном пути. Во всяком случае, что касается Гримуара, на этот раз я иду с тобой. Никаких «но».

– Есть, капитан. – Я насмешливо отсалютовала, возвращая улыбку на его лицо. Он казался счастливым за меня, несмотря на мое собственное отсутствие энтузиазма. Он действительно хотел, чтобы я получила некоторые ответы.

– Ну, это было легко, – поддразнил он. – Я думал, ты хотя бы попытаешься отговорить меня.

– Никто не может тебя разубедить. – Мои щеки покраснели. – Получим его?

Он фыркнул.

– Ты не такая уж сонная, если в этот час отпускаешь такие шуточки.

– Поверь мне, я бы придумала что-нибудь более шикарное, если бы во мне был латте.

– Так о чем же вы говорили с Кригером?

Я села на табурет и подробно рассказала о том, что мы обсуждали прошлой ночью. Или, скорее, в предрассветные часы этого утра. Я рассказала ему о Джейкобе и технологии магического обнаружения, а также о новостях о подавителе. Упомянув последнее, я заметила, как лицо Уэйда изменилось от радостного до озабоченного, как я и предполагала. Он слишком сильно волновался. Но он беспокоится о тебе, Харли. Мое сердце пропустило удар.

– И ты согласилась подождать? – спросил он.

Я медленно кивнула.

– Да. – Это не было ложью, потому что у меня не было другого выхода. К тому же я еще не была готова рассказать ему о письме. Одно его слово и я окажусь в луже слез на полу. Я уже выплакала все свои слезы за этот год и не собиралась больше плакать перед Уэйдом.

– Это удивительно осторожно с твоей стороны.

– Ну что я могу сказать; у меня и так достаточно волнений с Кэтрин и ее дружками, чтобы думать о том, чтобы сделать что-то опасное для себя. – Небольшое отклонение от истины, но я действительно не хотела делать ничего опасного. Я хотела сломать этот подавитель как можно безопаснее, только быстрее.

– А с хирургическим аспектом у тебя все в порядке?

Я нервно пожала плечами.

– Я знаю, что это действительно рискованно, мягко говоря, но если это сработает, то оно того стоит. По крайней мере, так я себе постоянно говорю. Я верю, что Кригер сделает хорошую работу. Он кажется уверенным в этом, что немного успокаивает. Немного, но все же.

– И ты думаешь, что это сработает? А Кригер упоминал о каких-нибудь побочных эффектах?

Предупреждение Айседоры вспыхнуло у меня в голове. У меня может остаться слишком много или вообще ничего. Будет ли то же самое, если я дождусь операции? Я и понятия не имела. Хотя я сомневалась, что семнадцать лет сдерживаемой энергии просто исчезли, потому что она медленно выходила наружу.

– Я должна верить ему, когда он говорит, что это произойдет, – сказала я. – Что касается побочных эффектов, то я не хочу беспокоить ни тебя, ни себя, если уж на то пошло. Есть некоторые, но я не хочу слишком много думать об этом. Не похоже на то, что подобные вещи делались часто.

Он смотрел мне прямо в глаза, и от него исходила волна нежности.

– Ну, когда придет время, мы все будем здесь, чтобы помочь тебе. Я уверен, что Татьяна не будет возражать использовать некоторые из своих способностей, чтобы помочь тебе, пока Кригер уверен в умеренных рисках, – спокойно сказал он. – Хотя для тебя операция, вероятно, будет самой легкой частью. Это эйфория, которая тебя измотает. Погружение в такое состояние, как это, как известно, очень трудно, и это потребует большого внимания. Я буду счастлив помочь тебе, как только Кригер назначит дату операции.