Текст книги "Вик (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
– Что насчет этого? Тебе понравилось?
Мина фыркнула, и ее руки на плечах у Льва затряслись.
Но Льву было не до смеха. Он сердито посмотрел на меня, потирая нос.
– Нисколько.
– И все же… – усмехнулась я. – ...это не помешало мне сделать это, не так ли?
Губы Льва скривились.
– Нет. Я полагаю, что нет.
Я добродушно хлопнул его ладонью по колену.
– Выбирай битвы, в которых сможешь выиграть, мой сопляк.
– Удивительно хороший совет, – произнес Саша с другой стороны стола.
Мой нос сморщился от удивления в его тоне.
– У меня есть мозг, знаешь ли.
– Тогда стоит задаться вопросом, почему ты редко им пользуешься, – такой нахальный ответ я получила от своего старшего брата.
Лев фыркнул, а Мина расхохоталась так сильно, что захрипела. Вик кашлянул, чтобы скрыть свое веселье, и отвернулся, чтобы я не могла видеть его лица.
Мои глаза опасно сузились. Легкая улыбка осветила губы Саши. Я не хотела находить это забавным, но это было так, и когда моя губа дернулась, его бровь победно поднялась.
– Какашка, – это все, что я успела сказать, потому что иногда он действительно был куском дерьма.
Настроение было легким и беззаботным… до тех пор, пока это не произошло.
У Саши зазвонил телефон, и когда он увидел, кто звонит, то сразу же ответил:
– Привет, – затем, – да, я дома. – Он сел прямее. – Смотри. Не то чтобы это тебя касалось, но он пришел к м… – Он посмотрел на свой телефон. – Бл*дь. – Саша прочистил горло. – У нас скоро будет компания.
Саша встал, напрягся, и атмосфера вокруг нас резко изменилась. Прошло несколько минут, и мое сердце дрогнуло, когда Филипп Неж, мой бывший жених, вышел на задний двор. Я выпрямилась при его неожиданном появлении.
Его темно-русые волосы больше не были уложены непослушными серферскими волнами, по которым хотелось провести руками, они были коротко подстрижены в деловой манере. Его зеленые глаза, казалось, всегда улыбались, но сейчас они были тверды как камень. Его нос был кривым, но так было не всегда.
О, нет. В этом помог Вик.
Судя по всему, у Филиппа были претензии к моему брату.
– Как ты мог? – Его французский акцент был сильным. Он, не моргая, смотрел на Сашу. – Я думал, что мы друзья.
Напряжение было настолько сильным, что его можно было резать ножом.
Мой брат мягко ответил.
– Да.
Филипп парировал.
– Чушь! Друзья не охотятся на семью, Саша.
Что за черт?
Я повернулась к брату и спросила:
– О чем он говорит?
Но Саша не удосужился взглянуть на меня. Он просто сказал разгневанному французу:
– Послушай меня, Филипп. Он пришел ко мне. Он казался отчаянным. Я просто дал ему то, что ему нужно. Никакого вреда, ничего скверного.
Лицо Филиппа было лицом человека, который не мог поверить в то, что услышал.
– Ему двадцать один год, он игроман, бестактный ты придурок. Почему ты не позвонил мне? – Его тон повысился. – Я бы тебе позвонил!
Слова Саши были покрыты инеем.
– Если бы он хотел, чтобы ты знал, он бы пришел к тебе.
Переводя взгляд с одного на другого, я была в замешательстве.
Филипп повернулся к нему, и Вик встал у него на пути, передав Лидию Мине.
– Остынь, француз.
– Лиди, пойдем внутрь и посмотрим, не приготовила ли Ада для нас вкусняшку, – сказала Мина девочке с притворной улыбкой, но когда ее встревоженные глаза метнулись на Льва, он просто коротко кивнул ей.
Филипп подождал, пока маленькая девочка скроется из виду, прежде чем зарычать на Вика:
– Убирайся с моей дороги, второсортный полицейский из торгового центра.
По тому, как Вик посмотрел на него, по медленной, но злобной улыбке, растянувшей его губы, я поняла, что он очень хотел добавить еще один шрам на лицо мужчины, как сделал первый.
Святой ад. Обстановка быстро обострялась.
Пришлось вмешаться. Этот человек когда-то что-то значил для меня, поэтому они с Виком никогда не поладят. Они воспользуются любым предлогом, чтобы наброситься друг на друга. Я встала между ними, положив руку на грудь Филиппа.
– Перестань.
Когда ни один из них не пошевелился, я толкнул Филиппа и сказала:
– Хватит!
Филипп посмотрел поверх моей головы, ярость просачивалась из каждой поры, он ухмыльнулся Вику:
– Тебе всегда нужна женщина, чтобы защитить себя?
Если бы только это было правдой. Но нет. Скорее, я защищал его от Вика, потому что Вик разорвал бы его на части. Я была свидетелем этого однажды. Это было ужасно.
– Хэй. – Я обхватила руками лицо Филиппа и потянула его за щеки. – Филипп. – Наконец, он посмотрел вниз, и когда его взгляд снова сфокусировался, я мягко сказала: – Посмотри на меня.
Филипп растерял часть своего пыла. Его тихие слова были сказаны только для моих ушей.
– Привет, мой ангел.
– Привет. – Я мягко улыбнулась, и когда его грубая рука легла на мою, его пальцы сжались на моих, и я сжала их в ответ. Теперь, когда все стало немного спокойнее, я отошла и оглядела мужчин вокруг меня, готовых наброситься в любой момент, и спросила:
– Что, черт возьми, здесь происходит?
Некоторое время никто не произносил ни слова, пока Филипп не выпалил враждебно:
– Происходит то, что человек, которого я считал другом, дейсртвовал за моей спиной…
– Это не так, – выдохнул Саша, очень явно расстроенный. – Он пришел ко мне.
– …и ты решил одолжить моему младшему брату сто пятьдесят тысяч.
У меня щемило в груди.
Я медленно повернулась и посмотрела на Сашу со стоическим выражением лица.
Где-то позади меня Лев спросил:
– Это правда?
Филипп продолжал, и его взгляд, устремленный на моего старшего брата, был непоколебим.
– О, это правда, хорошо. Представьте, что вы даете наркоману такую сумму денег. С тем же успехом ты мог пустить ему пулю в мозг. Как он должен был вернуть эти деньги, не говоря уже о непомерных процентах? А?
– Саша. – Моя бровь опустилась, разочарование, которое я чувствовала, было ощутимо.
Мой брат просто внимательно наблюдал за Филиппом.
– Он взрослый мужчина.
Филипп прогремел.
– Он ребенок.
Когда Саше было нечего на это сказать, Филипп полез в штаны и вынул две пятидюймовые стопки хрустящих сотен, швырнув их на стол.
– Это сто шестьдесят штук за неудобства, и больше вы не получите от меня ни цента. Понял, придурок?
– Полегче, – угрожающе пробормотал Вик, предупреждающе делая небольшой шаг ближе.
Тогда Саша вздохнул и впервые за долгое время действительно выглядел раскаявшимся.
– Филипп…
Но Филипп просто покачал головой, перебивая его.
– Нет. У тебя был шанс поговорить со мной. – Он сделал шаг назад, бросив беглый взгляд на моего брата. – Ничего другого ты не получишь. – Его голос грубый, он заявил: – Мы закончили.
И я могла сказать, что он говорил это серьезно.
– Подожди. – Мое сердце разрывалось из-за него, когда я смотрела, как он уходит. – Филипп! – Я повернулась лицом к моему холодному, бесчувственному брату. – Саш, ты так просто его отпустишь? – Я недоверчиво моргнула. – Извинись перед ним!
– Зачем? – был пустой ответ Саши.
Мое сердце забилось немного быстрее.
– Ты издеваешься?
Саша подобрал деньги со стола, глядя на тяжелые пачки в руках. Его резкое заявление заставило меня задуматься, действительно ли мой брат был монстром, которым он себя выставил.
– Это просто бизнес.
У меня внутри все сжалось, потому что после того, чему я только что стала свидетелем, были все шансы, что так оно и есть.
Глава 12
Настасья
Обеспокоенная тем, что произошло накануне, на следующее утро я оказалась у дверей дяди. Николас впустил меня, и в тот момент когда Ларедо увидел мое усталое выражение, он встал и раскрыл мне свои объятия. Я не хотела быть той девочкой, но, черт возьми, мне нужно было утешение. Итак, я шагнула в его ожидающие объятия и позволила удержать себя.
Прошлой ночью Вик нашел меня в моей комнате, сидящей на кровати в ожидании, и легко разделся. Я натянула одеяло, и он проскользнул под него. Вик держал меня всю ночь, а мама держалась на расстоянии. Обычно она так делала, когда Вик был рядом. Возможно, это было потому, что он поглотил меня во всех отношениях. Когда Вик был рядом, невозможно было думать ни о чем, кроме самого мужчины. Он поселился в моих мыслях. Обычно раздражающая особенность, которая как раз пригодилась в последние несколько дней. Согласно текущему распорядку я проснулась одна, но отдохнувшей.
– Он здесь? – тихо спросила я у дяди, и мне не нужно было уточнять. Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, и когда он покачал головой, я закрыла глаза и произнесла: – Я не знала. – Я моргнула. – Он должен это знать, верно?
Брови дяди Ларедо нахмурились.
– Конечно, знает, милая девочка. Филипп никого не винит в случившемся больше, чем самого себя. – Он одарил меня грустной улыбкой. – Это был тяжелый год для него.
Что ж, мне от этого лучше не стало.
– Где он?
– Я не знаю.
Я смотрела недоверчиво.
– Если бы ты знал, ты бы мне сказал?
Дядя мягко улыбнулся моей способности видеть сквозь его чушь.
– Он хочет побыть один. Потратить немного времени, чтобы помочь своему брату. Я дам ему это время. – Ларедо обхватил меня за щеку. – Я защищаю своих мальчиков, милая.
Мой желудок скрутило, потому что, хотя он, возможно, и не имел в виду удар ножом, он определенно ощущался как удар по Саше. Хуже того, мой брат заслужил это.
Справедливо.
Я наполовину закатила глаза.
– А как насчет другого?
Улыбка моего дяди поднялась.
– Сейчас он в своей комнате. Пожалуйста, разбуди его.
Быстро поцеловав дядю в щеку, я иду по длинному коридору, и когда я добралась до его комнаты, я чуть-чуть приоткрыла дверь. В комнате было кромешно темно и пахло его лосьоном после бритья. Я тихо позвала:
– Алессио?
В конце концов, он был взрослым мужчиной, и он мог бы заниматься взрослыми делами в этой комнате. Я не хотела застать его врасплох.
– Лес?
Нет ответа.
Он вообще был здесь?
Я немного толкнул дверь, позволяя свету из холла проникнуть внутрь. Под шелковым темно-синим покрывалом его очертания были четкими, и когда я убедилась, что он укрыт, я на цыпочках прошла в комнату, встала у его кровати и улыбнулась его покрытому шрамами спящему лицу.
Он выглядел таким умиротворенным.
Ну что ж.
Расправив крылья, я раскинула руки в стороны и полетела. Мое тело соединилось с его. В момент удара он согнулся пополам от боли, оттолкнув меня, и издал протяжный хрип:
– О, бл*ть, мои яица!
Перекатившись на свободную сторону его кровати, я положила щеку на поднятую вверх руку и сладко сказала:
– Доброе утро.
О боже. Если бы взгляды могли убивать.
Я рассмеялась в полной тишине.
Алессио уставился на меня усталыми глазами, прежде чем откинуть голову на подушку и простонать.
– Ты сука. – Он обхватил себя через простыни. – Ах, мой член.
Ладно, значит, мне было плохо. Однако недостаточно, чтобы не дразнить его.
– Готова поспорить, что Кара натерла бы его лучше.
– Нас, – предостерегающе прорычал он, и я подняла обе руки в воздух в извинении. Когда он задыхался, я наблюдала, как его глаза сузились, глядя на меня. – Что ты здесь делаешь? Еще слишком рано.
Насмешка вырвалась из моего горла.
– Сейчас 11:00, сэр. Подними свою упругую задницу с постели и пригласи меня выпить кофе.
– Что? – произнес он, и все его тело замерло. Его глаза бегали по сторонам, а губы скривились. Он осторожно спросил: – Хочешь свидание?
– Фу. – У меня появился тошнотворный привкус во рту, и я заметно отпрянула. – Мы двоюродные родственники, чувак.
Алессио казался немного оскорбленным моим отвращением.
– Дважды удалены. Через усыновление. Не по крови.
Я не могла сдержать натужный смешок, вырвавшийся у меня, когда я задала вопрос.
– Подожди. Ты обиделся? Хочешь, чтобы я захотела с тобой встречаться?
– Господи, нет. – Он сердито посмотрел на меня, и я бы не поверила, если бы не видела, но его щеки порозовели.
Каким другом я была бы, если бы не возилась с ним так долго?
– Я могу притвориться, если хочешь, – продолжала я, дрожа всем телом от веселья. – Держать тебя за руку и все такое.
– Боже. – Алессио провел рукой по лицу. – Ты так утомляешь, женщина.
Он казался таким истощенным, таким усталым, что я решила дать ему передышку. Я села у изголовья и подавила желание подразнить его еще немного.
– Смотри. Прости, ладно? Просто сейчас у всех происходит какое-то дерьмо. Лев и Мина заняты…
– Друг другом? – предложил он, и я кивнула.
– А Саша… – я замолчала.
– Засранец, – пояснил Алессио.
– Ну, да.
Именно поэтому я тусовалась с Алессио. У меня не было иллюзий по поводу того, кем он был. Он был холодным и жестким, и он мог быть совершенно жестоким. Но все же он меня понимал.
– Кара учится. Аника рядом, но я не вправе вываливать на нее свое дерьмо. А Вик…
Мое сердце сжалось.
Наша нынешняя ситуация со сном не разрушила невидимую стену между нами. Время от времени случалось что-то смешное, или я расстраивалась из-за работы, моих братьев или жизни в целом. Кто-то мог вывести меня из себя, и мне нужно было выговориться, или я переживала что-то, чем хотела поделиться. И был только один человек, с которым я хотела поделиться этими вещами.
Я сбилась со счета, сколько раз держала телефон в руке, когда писала текст или когда мой палец зависал над его именем. Просто хочу поделиться с ним, как делала с тех пор, когда мы были подростками.
К сожалению, он больше не был моим, чтобы звонить.
Это было грубо.
Внезапно, после тринадцати лет, я не знала, где я вписываюсь. И это был новый опыт.
Алессио долго смотрел на меня. Я чувствовала на себе его взгляд, пристально смотрящий, ищущий что-то. Я не знала, нашел ли он то, что искал, но он вздохнул и, наконец, сказал:
– Хорошо, вставай. Мы выпьем кофе и, – его губы скривились, когда он произнес страшное слово, – поговорим.
Он выскользнул из постели, одетый только в серые трусы-боксеры, и, пока он натягивал джинсы, я украдкой достала свой телефон. Он побрызгал себя дезодорантом, прежде чем надеть темно-синюю футболку с длинными рукавами. Когда он наклонился, чтобы обуться, я быстро сфотографировала его задницу и отправила Каре. Он вошел в соседнюю ванную и начал чистить зубы, когда я получил ответное сообщение.
Кара: Мм... это тот, о ком я думаю?
Я: Это так.
Кара: Почему ты меня пытаешь??? Я думала, ты любишь меня! *плачущее лицо*
Кара: Кроме того, ФАП ФАП ФАП ФАП ФАП (прим. – жарг. – звукоподражание сексу, мастурбации).
Я громко расхохоталась, и из ванной выглянула голова Алессио, его рот был белым от пенящейся зубной пасты. Он сделал любопытное лицо, но у него хватило ума не спрашивать.
Я: Надо идти. Мы возьмем кофе. Поговорим позже.
Кара: Расскажешь мне все, сучка. ХО
Я: Всегда. ХО
Когда мы шли по коридору бок о бок, Алессио остановился и заглянул в кабинет своего отца, чтобы сказать ему, куда мы направляемся, и когда дядя Ларедо посмотрел на нас, нежная улыбка тронула его губы.
– Мне нравится. Это здорово. Вы должны проводить время вместе, с семьей.
Пообещав принести ему кофе, когда вернемся, мы сели в черный BMW M2 Алессио и поехали в ближайшее кафе. Усевшись за столик, я сказала Алессио, чего я хочу, и он пошел к стойке, чтобы сделать заказ. Он вернулся со своим капучино и моим латте с лесным орехом, а затем на мгновение вернулся к кассе. Когда он положил передо мной кусок шоколадного торта, я удивленно взглянула на него.
Его плечо слегка дернулось.
– Похоже, тебе сейчас не помешает немного сладкого.
Вялая улыбка растянула мои губы. Это было самой приятной вещью, которую Алессио когда-либо говорил мне.
– Я начинаю понимать, что Кара в тебе находит.
– Нас, – раздраженно простонал он. – Пожалуйста, не начинай. Я не в настроении.
– Я знаю, что причиняю тебе много дерьма. Это именно то, что делает семья, Алессио. – Я поднесла к губам кусочек торта. – Но я говорю серьезно. – Я закатила глаза, словно произнесение этого вслух причиняло мне боль. – Ты хороший парень.
Я видела тот самый момент, когда он признал мою искренность. Он выглядел ошеломленным, когда прочистил горло и издал неуверенный звук.
– Ах… спасибо, наверное, – я почувствовала нечто большее, чем беспристрастность к этому сломленному и израненному человеку.
– Пожалуйста.
Прошло недолгое молчание, прежде чем Алессио заерзал на стуле, поднес кофе к губам и отхлебнул.
– Я слышал, что вчера произошло. – Да, он точно все знал. – Это хреново, даже для такого холодного ублюдка, как я.
Я кивнула на свой торт. Так и было. И я не знала, как сделать это лучше.
Он поставил свою чашку.
– Я удивлен, что все остались целыми.
– Они чуть не поубивали друг друга, – сказала я. – Я думала, Вик оторвет Филиппу голову и помочится на нее.
Алессио нахмурился.
– Ничего нового. Они месяцами грызли друг другу глотки.
На самом деле, годы. Но…
Я обдумала, что он сказал и как он это сказал. Я что-то услышала в этом заявлении.
– Что ты имеешь в виду под «месяцами»?
– Они не ладят. Им, должно быть, тяжело в клубе.
Что простите?
В клубе?
Обе мои брови поднялись, и я пробормотала:
– Прости?
Алессио выдохнул, выглядя слегка расстроенным.
– «Поцелуй Афродиты». Твой бывший жених и твой главный друг работают вместе. – Он недоуменно покачал головой. – Это о чем-то тебе говорит, принцесса?
Меня пробрал озноб, и все мое тело онемело.
Нет. Нет, черт возьми, этого точно не было.
Я спросила очень медленно.
– Вик работает в «Поцелуе Афродиты»?
Мой вопрос мгновенно изменил его лицо. Алессио моргнул, откинувшись на спинку сиденья. Ему потребовалась минута, чтобы сказать:
– Ты не знала.
Динь-динь-динь. Дайте мужчине награду.
У меня пересохло во рту, я едва прохрипела:
– Как долго?
Алессио, понимая, что сказал слишком много, просто пожал плечами.
– Я не знаю.
– Алессио. – Это была просьба, простая и ясная.
Его плечи опустились, и он опустил голову, потирая рукой подбородок.
– Шесть или семь месяцев.
Хорошо. Все в порядке. Не волнуйся, Нас. Будь крутой.
Но я не чувствовала крутости. Я чувствовала себя едва сдержанной.
– И что он там делает?
Алессио почесал шею, и это движение показало мне, что ему неудобно говорить мне то, что он собирается.
– Случайные работы. В основном безопасность. Он хорошая дверная сука. – Он говорил трезво, и вдруг то, что Филипп сказал Вику накануне, пронеслось у меня в голове.
«Убирайся с моей дороги, второсортный полицейский из торгового центра».
Мой кишечник скрутило. Я чувствовала, что взрываюсь, и была уверена, что знаю ответ на вопрос, который собиралась задать.
– Какие у него часы работы?
– Нас…– Алессио попытался быть Швейцарией. Нейтральным. – Не думаю, что мне следует говорить с тобой об этом. Может, тебе стоит поговорить с Виком.
Мой мозг лопнул, как резиновая лента. Я процедила:
– Ты думаешь, я бы не поговорила, если бы могла? Он невозможен. Каждый раз, когда я пытаюсь с ним поговорить, он намеренно спорит со мной, так что происходит одно из двух. Мы либо ссоримся, либо трахаемся. Я просто хочу получить ответы.
Алессио глубоко вздохнул и заговорил на выдохе.
– Он работает с пятницы по понедельник, с двух тридцати до пяти.
Я была так сбита с толку. Изумленное слово, которое вылетело у меня, прозвучало натянуто даже для моих ушей.
– Почему?
– Думаю, это довольно очевидно, Нас, – ответил Алессио с холодным смешком. – Ему нужны деньги.
Это было безумием. У него были деньги.
Как девушка Вика, я была посвящена почти во все, и его финансы были одной из таких вещей. Я сама видела счета. Черт, на более позднем этапе наших отношений я даже вела за него банковские операции, оплачивая его счета, пока он спал, положив голову мне на колени, с постоянно нахмуренным выражением.
Вик преупевал сам по себе. По крайней мере, так было, когда мы были вместе. Конечно, он не был Скруджем Макдаком, ныряющим в ямы, полные золотых монет, но у него было достаточно сбережений, чтобы я не беспокоилась о том, что он заплатит за аренду или пропустит платежи за свою машину.
Ужасное чувство скрутило желудок. Оно было тяжелым, как камень, пока не затмило собой все остальные эмоции, стремящиеся быть услышанными.
Мой внутренний диалог, должно быть, что-то показал, потому что, когда Алессио спросил:
– Сколько ты зарабатываешь, Нас? – я вскинула голову.
– Я не…– Я покачала головой, сбитая с толку вопросом. – Что?
– Сколько ты зарабатываешь? – снова спросил он.
Я не была уверена на сто процентов, но мне показалось, что это близко к той цифре, которую я дала.
– Около семи с половиной в месяц.
– Хорошо. – Алессио достал телефон и открыл калькулятор. – Это девяносто тысяч в год.
Ага. Это звучало почти правильно.
Затем он спросил:
– Ты знаешь, сколько в среднем зарабатывает бармен в Джерси?
Нет, я этого не знала.
Но он сказал мне:
– Где-то между тринадцатью и семнадцатью долларами в час, понятно?
Что?
Не может быть.
Это звучало ужасно низко.
Он продолжал:
– Не знаю, как вы, ребята, но мы платим около шестнадцати. А если у вас есть бармен, зарабатывающий шестнадцать баксов в час пятнадцать часов в неделю, знаете ли вы, как выглядит его зарплата?
Мой желудок опустился.
Я понятия не имела.
– Это двести сорок долларов в неделю. Так что чуть больше тысячи в месяц. Около двенадцати с половиной в год. Так вот, здесь все это просто цифры. Плюс чаевые, меньше налогов и расходов на жизнь, как ты думаешь, может ли человек прожить только на это? А как насчет родителей-одиночек, которым нужно кормить и одевать своих детей? Как насчет того, у кого проблемы со здоровьем? Или единственного кормильца семьи?
Я начала понимать суть.
Мой язык был похож на наждачную бумагу во рту, мой ответ был полон сожаления.
– Нет.
Алессио начал кивать в знак согласия.
– Так вот, я не говорю, что Вик зарабатывает так мало, потому что я знаю, что это не так, но время от времени полезно взглянуть на то, что зарабатывают ваши сотрудники по сравнению с тем, что зарабатывают удачливые сукины дети, такие, как мы. Потому что это крохи, детка. Я могу сказать тебе прямо сейчас, что Вик зарабатывает девяносто тысяч в год, не для того, чтобы наливать выпивку и составлять список сучек из бара, ты меня понимаешь?
Я понимала. И ничего из этого не устраивало меня.
Алессио не был глупым человеком. Поэтому, когда он сказал:
– Я не знаю, каковы его обстоятельства, но если он говорит, что ему нужны деньги, я склонен ему поверить, – это меня сломало. Потому что я не знала.
Хронология совпала. Аника была права. И мои внутренности горели осознанием.
Вик не изменял мне. Он работал. И я наказала его за это, надрав ему задницу.
Я почувствовала себя плохо. Дыхание оставило меня.
Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и прошептала:
– О нет.
Что я сделала?
Вместо того чтобы спросить его об этом, я все предполагала, судила и неверно истолковывала. Все это, и он все еще заботился обо мне, спал рядом со мной, давал мне свою силу, когда у меня ее не было.
Меня осенила внезапная мысль.
Я злодей в нашей истории?
Мои глаза открылись, и я сморгнула жжение за веками. Я слегка покачивалась и сжимала руки вместе, просто нуждаясь в движении. Мой голос был тихим.
– Думаю, я совершила огромную ошибку, Лес.
Когда я посмотрела на него, выражение его лица было озабоченным.
– Могу ли я помочь?
– Нет. – Я фыркнула едким смехом, прежде чем провести холодными руками по лицу и положить их на теплые щеки. Стыд пронзил меня красными горячими волнами. – Никто не может.
Внутреннее смятение подорвало мой рассудок, и спустя долгое время после того, как Алессио отвез нас к себе домой, а затем я поехала домой к себе, я сидела одна в темноте и тщетно пыталась собрать воедино кусочки этой головоломки. Но я не могла. Я просто не могла.
Ничего из этого не имело смысла.
Чувствуя себя немного потерянной и довольно одинокой, мне нужна была ясность, поэтому я пошла к Саше, открыла дверь и вальсирующей походкой вошла в его кабинет. Он сидел, глядя на документ в своей руке. Я легонько постучала, и он нахмурился, когда поднял голову.
Он выглядел усталым. И да, я поняла, что каким бы дерьмовым он себя не чувствовал, это была его вина, но он все равно был моим братом.
Я подняла пальцы в легком взмахе.
– Настасья, – небольшая улыбка, приподнявшая его рот, была почти грустной. – Я не ждал тебя.
– Ты когда-нибудь ждал? – Я чуть не усмехнулась.
– Нет. – Его улыбка стала шире. – Полагаю, что нет.
Далее последовала тишина и очень большая.
Я хотела разгрузиться. Я хотела сказать ему сотни вещей, о Филиппе, о Вике, но один взгляд на его усталое лицо сказал мне, что сегодня не тот день. А я всегда была милосердной сестрой.
Он говорил без эмоций.
– Ты собираешься просто стоять там весь день или будешь орать на меня, как планировала?
Меня охватила глубокая печаль.
Это то, что он думал обо мне? Была ли я действительно такой ведьмой?
Я нахмурилась, когда вошла в комнату, опустила взгляд и почти обиделась.
– Я не собиралась на тебя кричать.
– Нет? – Саша грубо усмехнулся, но юмора в этом не было. Ни капли. Его вздох звучал побеждено. – Я думаю, ты можешь быть единственной.
О, черт.
Нет. Мне это не нравится. Нисколько. И вдруг мои ноги зашевелились.
Я не знаю, почему я это сделала. Мы не были такой семьей. Но я чувствовала, что нуждаюсь в этом почти так же сильно, как и он.
Мои ноги несли меня к нему, к спинке его стула, а он с опаской наблюдал за мной. Когда я встала прямо позади него, то положила руки на его широкие плечи и наклонилась, скользя руками вокруг него. Он не отреагировал. И, да, это было неловко, но я решила побороть это противное чувство, закрыв глаза и вдыхая странно успокаивающий древесный запах его парфюма.
Я крепко обняла брата, уткнувшись носом в его плечо, а затем тихо произнесла:
– Все будет хорошо, Саш. – Я закончила на выдохе.
Казалось, что прошла целая вечность, и как только я подумала отпустить его, его рука легла на мое предплечье. Осторожно и легко, как будто он не знал, что делать с лаской.
Господи. Что-то в этом заставило меня наполниться печалью.
Мой брат, возможно, не был хорошим человеком, но он сделал все, что мог, в той жизни, в которой он родился. За несколько лихорадочных лет он прошел путь от главы семьи до босса мафии и владельца клуба. Должно быть, для него это было трудно, как просить хищника перестать охотиться на слабых, когда это было все, что он когда-либо знал.
Это было почти жестоко. В конце концов, вы же не станете просить льва стать веганом.
И, Господи, он пытался. Он так старался.
Рука Саши нежно сжала мою руку, и он откашлялся, прежде чем заговорить.
– Тебе что-то нужно?
– Нет. – Я отстранилась, но позволила своим рукам задержаться на его плечах.
Задай вопрос.
Он повернулся ко мне лицом, его скучающее моргание и небрежное движение велели мне выплеснуть это.
Спроси его.
– Мне просто интересно…
Просто спроси. Скажи это.
Скажи: «Сколько зарабатывает Вик?»
– Да, – нетерпеливо подсказал Саша.
И хотя вопрос так и остался на кончике моего языка, мой желудок сжался от сожаления, когда я откашлялась, покачала головой и вместо этого сказала:
– Мне интересно, не хочешь ли ты разделить со мной ужин. Я бы не отказалась от китайской кухни, но не хочу есть в одиночестве, – Он настороженно смотрел на меня, как будто знал, что изначально я собиралась сказать не это. Итак, на всякий случай я добавила: – Кроме того, я подумала, что тебе не помешает компания.
Трусиха.
Осторожный, немного запоздалый ответ моего брата заставил меня мягко улыбнуться.
– Конечно. Я хотел бы.
Как оказалось, мне самой не помешает компания. Даже если этой компанией будет Саша.
Глава 13
Настасья
Я собиралась трахнуть суку.
Пока я продолжала смотреть на провинившуюся пару, мои губы сжались, и я вспоминала, что я сделала так плохо в своей короткой жизни, что меня так наказали.
Я была порядочным человеком. Я не склонялась ни к чему, ни к хорошему, ни к плохому, но я занималась своим делом, когда это было необходимо, и вмешивалась только тогда, когда это требовалось. Всегда не жалела улыбки для детей и пожилых людей. Я хорошо ела. Не пила лишнего. Не прикасалась к наркотикам с тех пор, как мне исполнилось двадцать лет. Да, у меня были отношения, но я была верной, доброй и щедрой по отношению к самым близким мне людям. Воспитанная православной, я больше не придерживалась какой-либо конкретной религии, никогда не завидовала и не высмеивала кого-либо за их убеждения. Я пожертвовала одежду и деньги на благотворительность, спонсировала ребенка в стране третьего мира и пыталась внести свой вклад, чтобы быть добрее к окружающей среде.
Конечно, я могла бы быть добрее к людям, но встречали ли вы кого-нибудь?
Они отстой.
Если бы я могла завернуть свою жизнь в аккуратный маленький бантик, я не была бы плохим человеком, я не совершила никаких серьезных ошибок, и моя семья любила бы меня.
Итак, почему жизнь настаивала на том, чтобы быть бешеной сукой для меня?
Моя кровь кипела, когда я кипела внутри, мое лицо было картиной спокойствия. Музыка гремела, и я бросила взгляд на сцену, где Бриллиантовая дюжина «Сердцеедок» танцевала в своих маленьких сексуальных нарядах. Аника проскользнула мимо меня, потянулась за бутылкой Patrón Gran Platinum и без усилий налила шоты. Сегодня она была одета как распутная Красная Шапочка. Наша новая барная стерва, Франческа, двигалась вокруг нас в безупречном танце, выполняя заказы на ходу. Костюм наездницы, который она носила, был настолько крошечным, что изгиб ее задницы обнажался каждый раз, когда она тянулась за бутылками с ликером на верхней полке.
Я знала, что у некоторых женщин были проблемы с тем, как мы были одеты, но я считала, что это угнетает только тогда, когда вы чувствуете себя угнетенными, а ни одна из девушек здесь этого не делала. На самом деле, большинство из нас чувствовало себя вдохновленным тем фактом, что мы могли заставить мужчину сделать практически все, что бы мы ни попросили, просто сверкнув сантиметром кожи.
Как хорошо смазанная машина, мы работали безотказно, и у нас все получалось.
Это был вечер пятницы, и мы были открыты до 2 часов ночи. Было больше народу, чем обычно, но это было неплохо. Одни только наши чаевые стоили бы лишнего захвата за задницу.
Волнение во мне немного уменьшилось, но, зная то, что я знала сейчас, я поняла, что Вик не залезет в мою постель этой ночью. Ему придется работать до рассвета, и это вызвало во мне легкую тревогу, с которой мне просто нужно было разобраться самостоятельно. Я не могла быть защищена его объятиями вечно.
Стойка бара поднялась, и Берди, управляющая баром, проскользнула внутрь, принимая заказ без паузы. Ее смуглая кожа мерцала в темноте, скулы загорались при каждой вспышке на сцене. Ее глаза метнулись туда, куда было направлено мое зрение. Она налила пару порций виски, взяла у покупателя деньги, а затем закричала сквозь музыку:
– Притормози, девочка.
Мои зубы были плотно сжаты, и мой глаз дергался.
Я пыталась, но это было тяжело.
Как будто он чувствовал, как я, нахмурив брови, прожигаю дыры в черепе женщины, сидевшей рядом с ним, откровенно смеявшейся и касавшейся его предплечья, и он изогнул свое тело, его взгляд остановился прямо на мне. В тот момент, когда его глаза встретились с моими, я опустила свои, но это не имело значения. Я была уверена, что он меня видел.
