Текст книги "Вик (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
Челюсть Саши сжалась, и когда он наклонился ко мне, давление заставило мое дыхание сбиться в свист. Он возился со своим ремнем, тыльная сторона его пальцев касалась моей обнаженной киски, когда он посмотрел мне в глаза и сказал:.
– Мы делаем это по моему или никак. Ты меня понимаешь?
Я быстро кивнула.
Как только он освободился, его член подпрыгнул, ударив мою чувствительную плоть, и я так отчаянно хотела это увидеть, но из-за того, как он прижал меня к твердой стене своего тела, все, что я могла сделать, это сосредоточиться на его гневном, наполненном похотью взгляде. Без предисловий он взял себя в руки. Я не могла этого видеть, но по движению я поняла, что он дрочит. И моя киска сжалась. Он не терял времени даром. Наклонился, зацепил свободной рукой мое колено и поднял его высоко, чтобы оно легло чуть выше его бедра. В тот момент, когда кончик его члена коснулся входа в мою киску, мои глаза блаженно закрылись.
Внезапно его рука обхватила мое горло. Не настолько сильно, чтобы задушить, но достаточно твердо, чтобы предупредить. Мои глаза распахнулись, и его лицо оказалось в миллиметре от моего. Он говорил осторожно.
– Ты откроешь глаза. Ты увидишь меня. Ты слышишь меня, Аника? Ты увидишь меня. Не его. Меня.
Мои щеки вспыхнули, и я согласилась с придыханием:
– Я вижу тебя.
Его взгляд задержался на моих губах, и, хотя его лицо смягчилось, он воспользовался моментом легкости, чтобы прижаться ко мне, входя в меня одним резким толчком. Его толстый член растягивал меня, наполняя меня так, как я и не подозревала, что это возможно.
Все мое тело сжалось на мгновение, прежде чем мои глаза затрепетали, и я выдохнула:
– О, мой Бог.
Саша вздрогнул, его лицо повернулось в сторону, когда воспользовался моментом, прежде чем обхватил одной рукой мою поясницу, притянув меня ближе и войдя еще глубже, и я не смогла остановить свой стон, даже если бы захотела. Он украл его у меня. И на мгновение мы просто остались такими, какими были, связанными самым интимным образом. Его член пульсировал внутри меня, и мне нужно было, чтобы он двигался.
Итак, я медленно моргнула сквозь полуприкрытые веки и тихо попросила:
– Пожалуйста.
– Пожалуйста, что? – Он приблизился, говоря мне в щеку.
– Пожалуйста, трахни меня, – были слова, которые я выдохнула, и когда его глаза пылко вспыхнули, моя киска сжалась вокруг его твердого члена, отчего его лицо скривилось от боли. Низкий стон, вырвавшийся у него, отдался вибрацией через его грудь в мою, и я никогда не слышала более сексуального, более эротического звука во всей моей жизни.
Знание того, что я была причиной этого, заставило меня чувствовать себя настолько всемогущей, что я не могла выразить словами.
Когда он восстановил концентрацию, то медленно вышел, пока только его кончик не остался внутри меня, и посмотрел мне прямо в глаза, когда снова двинулся вперед.
И это была маленькая смерть, которую я готова терпеть снова и снова, добровольно.
– Да.
Я знала, что это будет хорошо, но ощущение его пристального взгляда и то, как он приятно растягивал меня, это был экстаз.
Его лоб нахмурился, и он казался почти удивленным, когда пробормотал:
– Бл*дь. Ты такая мокрая.
Я была. Насквозь. Мне даже не было стыдно. Вот такой эффект он произвел на меня.
Как будто ему нужно было свести счеты, он начал толкаться в меня, рыча:
– Как ты себя чувствуешь? Скажи мне, что я заставляю тебя чувствовать, Ани.
Он сводил меня с ума. Мое тело пылало.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя горячей и нуждающейся, и такой наполненной, что я едва могу это вынести. – Я не собиралась говорить то, что сказала, но черт с ним. Это было так. Мой мягкий взгляд встретился с его неумолимым, и мое горло сжалось, когда я тихо прошептала: – Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой.
В тот момент, когда я сказала это, он приостановил свои толчки. Его лицо изменилось, стало расслабленным, но, прежде чем он позволил теплым эмоциям взять верх, его губы скривились, когда он снова погрузился в мою влажную киску. С непревзойденной страстью он трахал меня жестко и быстро, и звуки, которые эхом раздавались вокруг нас, должны были смутить меня, но шлепки по коже вместе с тихим хлюпанием разожгли меня больше, чем я хотела признать.
Он яростно трахал меня, глубоко вонзаясь, и я чувствовала, как он набухает внутри меня, его толчки становятся прерывистыми. Мы смотрели друг другу в глаза, и когда он сильно прикусил нижнюю губу, мое естество сжалось вокруг него.
– Прикоснись к себе, – потребовал он. Когда я заколебался, он прорычал: – Сделай это.
И я так и сделала, наклонившись, чтобы потереть кончиками пальцев нервный узел, требующий немедленного внимания. Через минуту я тяжело дышала, мои глаза были широко раскрыты от того, что я знала, что произойдет.
Мой рот округлился, и его грудь вздымалась, когда его толчки замедлились, стали более точными.
– Ты так сладко сжимаешь мой член. Мне нравится.
Мысль о том, чтобы доставить ему удовольствие, была всем, что мне было нужно, чтобы подтолкнуть меня ближе к краю.
Моя сердцевина сжалась, почти болезненно, когда мои пальцы работали с клитором все быстрее и быстрее.
– Бл*дь, – простонал Саша. – Крепче, чем в тисках.
Моя кожа была словно в огне. Обнажено каждое нервное окончание. И с каждым толчком он гнал меня все выше и выше, приближая к точке освобождения.
– Так близко, – выдохнула я.
Он трахал меня сильнее, быстрее, и мое дыхание стало тяжелым. Мне казалось, что по моему позвоночнику ползают муравьи. Тепло пульсировало из моего центра наружу, и когда мое зрение затуманилось, я подняла голову и тихо заскулила.
Звуки, ощущения, аромат его одеколона – все это вознесло меня на невиданную ранее высоту.
Мое освобождение пришло тяжело и быстро. Я закричала, когда оно ударило меня. Мои колени подкосились. Бесконтрольно пульсируя вокруг его тяжелого члена, я схватилась за переднюю часть его рубашки, чтобы не упасть, и застонала от смеси удовольствия и боли.
Саша победно усмехнулся, но мне от этого не стало легче. На самом деле это звучало издевательски.
– Хорошая девочка. Вот и все, – выдавил он, ныряя в мою мокрую киску и выходя из нее. – Выдои мой член. Возьми меня туда.
Мои эмоции зашкаливали, но я отказывалась показать ему, насколько сильно это на меня подействовало.
Его лицо скривилось, когда я постоянно пульсировала вокруг него, и когда его бедра судорожно дернулись, я знала, что он был близко. Внезапно он стиснул зубы, прижался кончиком носа к моему и потребовал:
– Скажи мне, кто тебя трахает, Ани.
– Ты, – ответила я с придыханием.
Но это был не тот ответ, который он хотел.
– Кто? – Он говорил медленно, четко выговаривая каждое слово, когда он прорычал: – Кто тебя трахает, Аника? – С глазами, излучающими ярость, его голос повысился на ступеньку выше. – Скажи мое имя.
Мое сердце бешено колотилось, но я дала ему то, что он хотел.
Я воспользовалась, возможно, своим единственным шансом поцеловать его, наклонилась и мягко выдыхохнула его имя ему в губы.
– Саша.
Его губы прижались к моему мягкому, манящему рту, и его глаза сузились за мгновение до того, как этот сердитый рот врезался в мой также яростно, как он трахал меня. Я ахнула, и он воспользовался моей секундной паузой, чтобы скользнуть своим языком по моему, отчаянно посасывая его, и он вошел в меня, как сумасшедший.
Потерявшись в ощущении его губ, у меня не было времени на подготовку. Он замер на мгновение, прежде чем зарычать мне в рот. Мои глаза распахнулись от потрясения, когда он сильно толкнулся, вжимаясь в меня глубже, чем я когда-либо чувствовала, и его суровый взгляд, остановившись на мне, держал меня в плену, пока я чувствовала, как его член беспорядочно дергается.
Я почувствовала связь. Увидела в ту же секунду, как он смягчился. Но он отказался подарить мне этот момент.
Саша отвернул голову в сторону, пряча лицо, скрывая то, чему, как я знала, я была свидетельницей. Он вышел из моего тела, отпустив мою ногу, позволив ей бесцеремонно упасть, моя ступня на каблуке приземлилась на пол с глухим стуком. И пока стена поддерживала меня, я хмуро смотрела на его удаляющуюся спину. Из меня вытекала влага, стекая по внутренней стороне бедер, а Саша достал из коробки на столе салфетку, вытираясь подальше от моих пытливых глаз.
Это заняло всего мгновение. Он посмотрел на салфетку и замер на секунду, прежде чем бросить ее в мусорное ведро и снова заправить штаны.
Проклятие. Все это, и я даже не видела его член. Какое разочарование.
Он взял еще салфетку из коробки, повернулся и протянул ее мне с непроницаемым выражением лица. Я осторожно взяла ее, но застыла, когда услышала, как он сказал:
– У тебя идет кровь.
Все мое тело замерло.
Что?
Он внимательно наблюдал за мной, пока я пыталась привести себя в порядок как можно грациознее. Я убрала салфетку и…
Ой.
Да. Я тоже их видела.
Полосы красного цвета.
Вы только посмотрите на это! Я даже не почувствовала этого.
Когда я закончил вытирать наши совместные выбросы, Саша протянул мусорное ведро, и я выбросила салфетку. Он задвинул его под стол и постоял с минуту, выглядя так, как будто хотел что-то сказать.
Я ждала, нервничая.
Скажи что-то.
Что-нибудь.
Но в конечном итоге все, что он хотел сказать, было отвергнуто. Его поза расслабилась, он глубоко вдохнул и холодно произнес:
– Возьми сумочку. Я отвезу тебя домой.
Он проводил меня через заднюю дверь и усадил в свою машину.
Это была тихая поездка домой.
Пока, остановившись на красный свет, он, не удосужившись взглянуть на меня, спросил:
– Ты принимаешь противозачаточные?
Сейчас было не время обсуждать, почему мне это не нужно. Я покачала головой и пробормотала:
– Нет.
Он, казалось, колебался, не сводя глаз с дороги, когда предложил отчужденно:
– Может, тебе стоит начать.
Я моргнула, глядя на него через всю машину.
Подождите.
Означало ли это то, что я думала?
Я на это надеялся.
Боже. Я на это надеялась.
Мой желудок перевернулся, и я отвернулась, чтобы посмотреть в окно, чтобы он не увидел жалкую улыбку, которая украсила мои губы.
Глава 38
Настасья
Последние пару недель прошли в блаженстве без драмы, и хотя мы с Виком продолжали ссориться, как кошка с собакой, из-за того, что есть на ужин, что смотреть по телевизору, из-за того, что он умолял меня оставить фильм, а через десять минут засыпал, что он не споласкивал посуду, перед тем, как ставил ее в посудомоечную машину, – мы всегда заканчивали наши разногласия закатыванием глаз и нежным поцелуем в губы, чувствуя, что мы оба выиграли.
А секс…
Черт возьми.
Секс был хорош.
Мы вернулись к этому, как пара похотливых подростков. Никто не упоминает, насколько влюбчивыми становятся беременные женщины. Это было похоже на секс на скорости. В одну минуту мы целовались, а в следующую – я была в огне, тяжело дыша: «Сними штаны, или да поможет мне Бог».
Когда он затянул с этим, я убрала его руки от его ремня и вскрикнула от восторга, когда наконец освободила его длинную, толстую эрекцию, а затем, не теряя времени, опустилась на него с долгим, протяжным стоном. Вик выглядел в равной степени обеспокоенным и восторженным, но он не собирался жаловаться на безумный, срывающий одежду, отчаянный вид секса.
Есть и другие вещи, о которых вам не говорят о беременности. Быть подавленной, с одной стороны. Гормоны, циркулировавшие по моему телу, заставляли меня плакать в самые неподходящие моменты, из-за самых нелепых вещей.
Например, когда Аника принесла кексы с черникой, потому что вспомнила, что они мне нравятся. Потом было время, когда я не могла перестать икать, а Вик смеялся надо мной. И когда Лев положил руку мне на живот и сказал, что молится, чтобы мой ребенок был таким же, как я, потому что никто не защищал его так, как я. Или когда Алессио спросил меня, какие цветы нравятся Каре, потому что такая сладкая парочка.
Сквозь всхлипы я сказала ему, что Кара не любит цветы.
Ей нравился член.
Теперь, когда мой живот стал немного более заметным, и удовлетворенность моими отношениями захлестнула меня, это было предсказуемо, но возникло сомнение. К счастью, Вик и я учились на наших прошлых ошибках, и когда я рассказала ему об этом, позже той же ночью мы все обсудили.
– Что, если я плохая мать? – Я села, скрестив ноги, обняв себя. – Что, если я такая же, как она?
Вик, одетый только в пижамные штаны, хмуро посмотрел на меня, явно не понимая, откуда это идет.
– Ты совсем не похожа на нее. Ты будешь отличной мамой.
– Откуда ты знаешь? – с тревогой спросила я. – Я даже не смогла посидеть с пятилетним ребенком, чтобы он не пропал. Как я собираюсь быть матерью, Вик?
– Легко, – искренне произнес он. – Как и все остальные, ты будешь учиться по ходу дела. Когда Лев впервые взял Лиди на руки, ты помнишь, как мы все волновались, когда она начала плакать? – Я помню. Лев был очень чувствителен к звуку. – Но он знал, что должен был сделать, независимо от того, что это стоило ему его комфорта.
Блин. Конечно, он был прав.
– Боже мой. – Мое дыхание участилось, а глаза расширились, когда меня осенила эта мысль. – Мне нужно будет вытолкнуть эту фасоль из своего тела.
Но Вик оставался хладнокровным, лежа на боку, положив голову на запрокинутую руку.
– Необязательно. Ты могла бы сделать плановое кесарево сечение, если бы захотела.
Конечно, я могла. У нас были деньги. Но я не хотела этого, если только это не было абсолютно необходимо.
– Дерьмо. – Мои руки поднялись, чтобы прикрыть мои горячие щеки. – У нас есть только пять месяцев, чтобы организовать детскую комнату.
Вик успокаивающе положил руку мне на колено.
– Завтра мы возьмем ручку с бумагой. Начнем это.
Казалось, у него есть ответ на все.
Почему это меня взбесило?
– Ты не понимаешь, – сказала я ему, слегка покачав головой.
– Понимаю, – сказал он, блуждая глазами по моему испуганному лицу.
– Ты не понимаешь, – сказала я слишком резко.
Но этот мужчина с небесно-голубыми глазами и легкой манерой поведения только улыбался мне.
– Понимаю, – поклялся он, сжимая мое колено. – Ты сходишь с ума. Тебе не нравится, как ты себя чувствуешь, и ты хочешь на кого-то наброситься, а именно на меня. Но я не кусаю в ответ, и это тебя бесит.
Хм.
Хорошо. Может, он знал, что я чувствую.
– Ну, я приложила все усилия. – Я надулась. – Ты мог бы хотя бы сделать вид, что споришь со мной.
Вик уставился на меня, как на сумасшедшую, прежде чем подавился смехом.
– Знаешь что? Ты права. – Он сел и придвинулся ближе ко мне, расположив свои сильные бедра по обе стороны от меня, притянув меня к клину своих раздвинутых ног и хлопая в ладоши. – Давай сделаем это.
Мое сердце растаяло.
Я закатила глаза, но не попыталась скрыть улыбку.
– Это не то же самое.
– Нет, – сказал он искренне, – я серьезно. – Когда я посмотрела на него, он тут же насмешливо посмотрел в ответ. – Хочешь поспорить? Давай спорить, детка.
Я не знаю, во что он играл, но когда задрала подбородок, чтобы с вызовом посмотреть на него, и увидела, что он готов спорить со мной ради того, чтобы утолить мою тревогу, я обнаружила, что просто не хочу этого… Уже нет. Мне не нужно было ничего большего, чем то, что было прямо передо мной.
Какими бы обеспокоенными мы ни были, взрослеть оказалось легче, чем мы думали.
Как оказалось, все дело в том, чтобы расти рядом с правильным человеком.
И когда Вик взял мои бедра в свои большие руки и сжал, я потянулась, чтобы обхватить его щеки, и когда он провел своей щетиной по моим ладоням, мое выражение стало мечтательным. Никогда еще я не была более искреннеей, чем когда спросила:
– Что бы я делала без тебя?
Он повернулся и поцеловал мою ладонь, прежде чем грубо ответить:
– К счастью для тебя, ты никогда не узнаешь.
Мое сердце екнуло, и когда Вик улыбнулся, это отозвалось во мне. Я опустила подбородок, чтобы скрыть улыбку, которую нельзя было сдержать. Это поразило меня так внезапно, что бурлящие во мне эмоции достигли высот, на которые я никогда не поднималась. А когда я расплакалась, Вик нахмурился, выглядя слегка встревоженным.
Я смахнула слезы, пожала плечами и заскулила:
– Я просто очень счастлива.
Вик молча усмехнулся.
– Тогда ладно. – Его руки скользнули по моей спине, и он притянул меня к себе, сначала целуя меня в губы, затем в щеку, прежде чем провести губами по моему горлу. – Теперь, надеюсь, ты готова, потому что я собираюсь заполнить тебя как анкету.
– Эм-м-м…
Что он только что сказал?
– Собираюсь сделать кое-что… – он прикусил мою челюсть, – …внутренную отделку.
Боже мой.
– Пожалуйста, остановись.
Вик медленно поцеловал меня в губы, говоря соблазнительно:
– Собираюсь прихлопнуть моллюска.
Боже мой.
Я едва могла сдержать смех.
– Фу. Нет.
Но он не сдался.
Еще один легкий поцелуй.
– Собираюсь опустить… кран… в… старую нефтяную скважину.
Фырканье, вырвавшееся у меня, заставило его губы дрогнуть.
– Я воспользуюсь своим телескопом…– Почему он должен был говорить именно так, как он это делал? – ...исследовать твою черную дыру.
Я положила руки ему на грудь и толкнула, крича, когда мои губы дернулись:
– Вик, остановись.
Но он крепче сжал меня, прижавшись губами к раковине моего уха и пробормотав:
– Ты понимаешь, о чем я говорю, детка?
В тот самый момент, когда я сорвалась и рассмеялась:
– У нас будет с…
Он уже снова заговорил:
– У нас будет секс, – протянул он последнее слово, и когда я положила голову ему на плечо и громко расхохоталась, я почувствовала, как его собственное тело трясется от веселья. – Что? Признай это. Это сработало на тебя.
Я покачала головой, пытаясь отдышаться. Я втайне надеялась, что через пятьдесят лет мы все еще будем дурачиться и смеяться. И когда он положил пальцы мне под подбородок и приблизил мое лицо к своему, его улыбающийся рот поцеловал мой.
Как обычно, ему не потребовалось много времени, чтобы заставить меня забыть о моих сомнениях.
На самом деле, когда мы закончили, и он прижал меня к своей груди, медленно лаская мой голый позвоночник, я обнаружила, что у меня нет никаких сомнений.
Вообще никаких.
Мы довольно быстро вошли в рутину. Мы проводили большую часть утра, лениво занимаясь любовью, прежде чем я вставала в душ, давая Вику еще несколько минут, чтобы вздремнуть. В конце моего душа Вик проскальзывал внутрь и брался за дело с того места, где я остановилась. Я переодевалась, спускалась вниз и брала газету с крыльца. К тому времени, когда Вик спускался весь свежий и чистый, пахнущий так чертовски съедобно и выглядящий как лакомство, мы кружили около друг друга в безупречном танце, который оба выучили наизусть.
Он взял с полки две кружки. Я ждала, пока поджарится тост.
Он налил кофе. Я передала ему молоко, а сама взяла масло.
Он добавил два сахара и сливки в мой кофе, оставив свой черным.
Я намазала толстый слой масла на свой дважды поджаренный хлеб, а его тост намазала желе.
Мы молча сели за стол и обменялись новостями. Разговор, казалось, начался только после того, как мы оба поели. Это было слишком просто.
После того как Саша одобрил мое изменение должности, Лев потратил немало времени на то, чтобы рассказать мне, что мне нужно сделать, чтобы в бухгалтерских книгах сходился баланс. К счастью для него, я быстро училась. Когда Лев убедился, что у меня есть вся необходимая информация, он перестал наблюдать за моей работой и предоставил ее мне. Вскоре я разобралась с этим дерьмом. Я имею в виду, конечно, я все еще звонила ему по случаю, с коротким вопросом, но на прошлой неделе в этом не было необходимости. Итак… победа.
Саша казался довольным моей работой. Я знала это, потому что он мало что мог сказать по этому поводу.
Саша был таким.
Отсутствие новостей было хорошей новостью.
А когда Вик начал свои онлайн-занятия, я не могла не переместить свое рабочее место поближе к нему, спокойно и с большим интересом наблюдая за лекциями. Я двигалась все ближе и ближе, пока однажды утром я, даже не колеблясь, поставила свой ноутбук рядом с его. И, когда слишком горячий мужчина прищурил на меня глаза, я весело улыбнулась и сказала:
– Привет, сокурсник. Ты здесь на неопределенном занятии со скучным профессором? – Я слегка кивнула, сжав губы. – Я тоже.
Его губы дернулись, но между бровей складка сложилась в букву V.
– Что ты делаешь?
– Ой. – Я изобразила скуку. – Разве я тебе не говорила? Я иду сюда.
Складка стала еще глубже.
– Куда?
Я указала на наши ноутбуки.
– В школу. А ты… – Я посмотрела на него, как на кусок мяса, многозначительно закусив губу. – …горячая штучка, мой приятель по классу.
– Детка. – Что бы он ни собирался сказать, казалось, исчезло, когда я сжала руки вместе. Он отвлекся на мою растущую грудь, но откашлялся и неохотно сказал: – Мне нужно это сделать. – Он сжал мое колено, мягко опуская. – Мы можем поиграть в секс на школьном дворе, когда у меня будет свободное время.
Я издала притворный вздох.
– Хорошо. Извини. – Затем я приуныла: – Ничего, если я буду делать свою работу здесь? Обещаю, я не буду тебя беспокоить.
Не глядя на меня, он набрал пароль для входа одной рукой, а другой – вслепую потянулся ко мне. Как только он нашел то, что искал, он взял мою руку и поднес ее к своим губам, целуя костяшки пальцев.
– Конечно.
Вик был так увлечен лекцией, которую смотрел, что пропустил то, что я делала. Я достаточно быстро ввела пароль, и когда я запустила следующий модуль, на экране моего ноутбука появилась та же самая лекция, с тем же самым профессором. Вик медленно повернулся, чтобы сфокусироваться на моем экране, и когда он это сделал, его густые брови снова нахмурились.
– Что?.. – Он даже не мог закончить то, что говорил. Вопрос остался открытым, и когда он повернулся ко мне, я увидела замешательство на его вялых чертах.
– Я же говорила тебе. – Я сделала паузу, мои брови приподнялись, когда я произнесла, как ни в чем не бывало: – Я иду сюда.
Его ошеломленное молчание длилось недолго.
– С каких пор?
– За неделю до начала семестра, – ответила я.
Выражение его лица было бесценным. Господи, он был таким милым, когда был озадачен.
Я решила избавить его от страданий.
– Смотри. Ты все еще хочешь вести собственный бизнес?
– Да, – был его немедленный ответ, и он имел это в виду. Такое убеждение невозможно было подделать.
Хорошо.
– Тогда имеет смысл, что мы готовимся, верно?
– Верно. – Он растянул слово, но было ясно, что он все еще не понял.
Я повернулась лицом к нему, чтобы молча попросить его полного внимания. Он дал это легко.
– Если ты в деле, то и я тоже. – Я пожала плечами. – Нам обоим нужно будет это знать. Я подумала, что, возможно, будет лучше, если мы начнем с одного уровня. Я не хочу, чтобы ты тратил время на то, чтобы учить меня вещам, которые я уже должна знать. Когда придет время и тебе понадобится моя помощь, – потому что она тебе понадобится – тогда я буду рядом, готовая к работе. Солдат в твоем распоряжении.
Выражение лица Вика сменилось с растерянного на задумчивое, и, когда его густые брови разгладились, он сказал:
– Ты действительно думаешь, что я смогу это сделать?
Без колебаний.
– Да, – сказала я ему. – Я верю в тебя.
– Ты знаешь, не так ли? – Он спросил это мягко, но в его ледяных голубых глазах была сила, необузданная эмоция.
Мои пальцы коснулись его щеки, и щетина на его челюсти защекотала мою ладонь, когда он ткнулся в нее. Мой ответ был таким же мягким.
– Вечно и навсегда.
То, как он смотрел на меня тогда, с удивлением и трепетом, восхищением и уважением... ничто не могло сравниться.
Ничто и никогда не сравнится.
– Кроме того, – я попыталась поднять настроение, – ты помнишь, что сказала миссис Реншоу о твоей выпускной работе по английскому языку о наследии коренных американцев?
Он на мгновение закрыл глаза. Когда снова открыл их, Вик насмешливо посмотрел на меня, откашлялся и неохотно произнес:
– Она назвала это расплывчато оскорбительным.
Она, конечно, это сделала.
Я ухмыльнулась.
– Нет ничего плохого в том, чтобы помогать друг другу, верно?
Морщинки на его лбу разгладились.
– Нет. – Он выглядел благодарным, и нежный тон, которым он говорил, сказал гораздо больше, чем он предлагал. – Никакого вреда.
Любовь исходила от него волнами, и когда они обрушились на меня, предстоящая целая жизнь обожания и дружбы пропитала меня до костей, оставив теплой и расслабленой.
Я уселась рядом с ним, наклонилась вперед и нажала кнопку, чтобы начать лекцию с самого начала. И когда профессор начал свою речь, мне было трудно сосредоточиться, когда мужчина рядом со мной не сводил глаз с моего лица.
Слегка раздраженная, я повернулась к нему и сказала:
– Послушай, приятель. Это важно. Нам нужно это сделать. – И только потому, что я могла, я закатила глаза и повторила то, что он сказал мне всего несколько минут назад. – Мы можем поиграть в секс на школьном дворе, когда у нас будет время. – Его губы растянулись в медленной улыбке, и мой желудок перевернулся от того, насколько это было красиво. Я не могла справиться. Взяв руки, я положила их по обе стороны от его лица и с силой повернула его голову, заставив смотреть на экран. – Сфокусируйся.
Он сделал это, но с ухмылкой. И когда его рука легла мне на плечи, я устроилась рядом с ним, положив свою голову ему на голову.
Прозвучали мягкие слова закаленного человека.
– Я тебя люблю.
Каждый раз, когда я слышала это вслух, у меня перехватывало дыхание.
Мои глаза горели. Переносицу покалывало. И когда я положила руку ему на грудь, прямо на сердце, и прижалась к его боку, он повернул голову и прижался губами к моему виску в открытом проявлении почтения.
Удовлетворенность пульсировала во мне, как бьющееся сердце.
Было странно жить, зная, что у меня есть любовь, которую я всегда жаждала. Легкая, удобная, когда поцелуи были частыми и не было стыдно обожать другую половину себя. Где смех был в изобилии, а споры заканчивались интенсивными занятиями любовью. Где мы жаждали друг друга на уровне, граничащем с маниакальным.
Мы не были идеальными, и это было нормально.
Совершенство, как я обнаружила, было синонимом скуки.
Моя семья была маленькой и сломленной, но сломанное всегда можно было починить.
Да, трещины всегда будут видны, но, когда нужный человек любит вас настолько, чтобы сместить ваше внимание, вы быстро понимаете, что эти трещины образуют узоры и кружева, которые действительно довольно красивы, если присмотреться достаточно внимательно.
Жизнь была хороша.
Нет. Это было здорово.
Я не думала, что может быть лучше, чем это, но с радостью бы убедилась в обратном снова, и снова, и снова, в течение нашей беспокойной жизни.
Глава 39
Настасья
Вик ходил взад-вперед. Это должно было меня разозлить. Обычно меня это раздражало. Однако сегодня я сделала ему скидку.
По тому, как он бормотал себе под нос, то закрывая глаза, то открывая их только для того, чтобы потерять фокус, любой мог понять, что он напряжен.
Все это время и подготовка. Месяцы планирования. Дни, наполненные беспокойством, обычно заканчивающиеся бессонными ночами. Тысячи идей. Сотни часов исследований.
Давление продолжалось. Все сводилось к этому.
Возможно, мы немного поторопились. Я винила себя за это, и, если быть до конца честной, меня тошнило, когда серьезность обрушивалась на то, что мы сделали.
Неужели Вик колебался?
Да.
Разве я потом целый час не разглагольствовала о том, что он не верит в себя и в свой бренд?
Я точно так делала.
Достаточно ли я подготовила его, чтобы купить здание, которое требовало довольно много работы, мгновенно пожалев обо всей шумихе, которую я подняла вокруг него?
Ага.
Сто процентов.
Короче говоря, мы вложили почти все, что у нас было, во впечатляющую недвижимость. Это было просто слишком хорошо, чтобы отказаться. И из-за этого у нас вроде как не было денег ни на что другое. Вот почему я наблюдала с верхней ступеньки лестницы, нежно положив руку на свой живот размером с баскетбольный мяч, как Вик расхаживал по нашему фойе.
Когда входная дверь внезапно открылась, и Мина ворвалась внутрь, держа в руках большой квадрат картона, Вик закатил глаза.
– Боже мой, женушка. Ты действительно сократила это до минимума.
Мина, точно зная, почему Вик вел себя более резко, чем обычно, добродушно улыбнулась ему и сказала:
– Посмотри на себя, ты в костюме и выглядишь профессионально, и все такое. Ты выглядишь красиво. – Она вытянула то, что держала в руках, и пробормотала: – И, к твоему сведению, нельзя торопиться с совершенством.
Вика не впечатлило.
– Совершенство, да?
Я начала спускаться по лестнице как раз в тот момент, когда Мина бросила на него взгляд, говорящий о его неблагодарности. Ее рука легла на бедро, и она дернула подбородком в сторону макета. С необузданной уверенностью она холодно произнесла:
– Сам посмотри.
Когда Вик просто смотрел на макет и не двигался, Мина цокнула языком и вальсирующей походкой подошла к огромному квадрату, теперь прислоненному к стене. Без предисловий она сняла защитный лист картона и отошла, открывая плакат того, что должно было стать нашим делом.
Мой легкий вздох, раздавшийся позади них двоих, заставил Мину повернуться ко мне лицом, но я просто не могла оторвать глаз от произведения искусства, которое она создала.
Мина была права.
– Это прекрасно, – сказала я в полном благоговении перед этой женщиной, которая зашла так далеко. Я подошла поближе к Вику. – Совершенно безупречно.
Но Мина ничего не сказала. Ей нужна была не моя похвала.
Вик уставился на плакат. Он долго смотрел на него. И я почти чувствовала, как стоящая рядом со мной Мина затаила дыхание.
Когда Вик наконец заговорил, это вышло натянуто.
– Это э-э… – Он прочистил горло, затем начал торжественно кивать. – Идеально.
Лицо Мины преобразилось от ее солнечной улыбкой. Выдох, который она выпустила, был долгим и заметным.
– Замечательно. – На ее лице отразилось облегчение, когда она слабо пробормотала: – Хорошо. – Словно выйдя из ступора, она покачала головой и заявила: – Мне нужно идти. – Она уже шла к двери, прежде чем обернулась, остановилась на мгновение, а затем сказала Вику: – Перестань нервничать. Ты справишься. – Когда он не ответил, ее брови нахмурились, и она твердо сказала: – Хорошо? – звучало почти угрожающе.
Вик состроил гримасу и пожал плечами со скучающим видом.
– Хорошо.
– Замечательно. – Ее улыбка вернулась с энтузиазмом. – Получи эти деньги.
В тот момент, когда она закрыла за собой дверь, Вик покачал головой.
– Мы не готовы к этому. – Он полез в карман за мобильным телефоном. – Я все отменю.
И у меня скрутило желудок.
Мой вздох был чисто внутренним, и когда я подошла к своему жениху, который иногда превращался в большого, капризного ребенка, я положила свою руку на его, не давая ему позвонить. Его глаза метнулись ко мне, а брови раздраженно нахмурились, но я знала лучше.
