Текст книги "Призраки пропавшего рейса"
Автор книги: Беар Гриллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
Ланч подали в зале заседаний. Кейтеринговая компания приготовила для них подносы с холодными закусками, накрытые полиэтиленовой пленкой. Взглянув на угощение, Джегер решил, что он не голоден, и принялся бродить по комнате, пока ему не удалось уединиться с архивариусом.
– Интересно, – заметил Дженкинсон, изучая резинового вида суши. – Я не перестаю удивляться тому, что все закончилось тем, что мы питаемся едой нашего бывшего врага… В архивы я всегда беру свою собственную еду. Зрелый чеддер и брэнстонские пикули.
Джегер улыбнулся.
– Не самый худший вариант. Они могли бы подать нам зауэркраут[7].
Наступила очередь Дженкинсона усмехаться.
– Один – один. Знаете, в глубине души я почти завидую тому, что вы отправляетесь на розыски этого таинственного самолета. Разумеется, в полевых условиях от меня толку немного. Но, понимаете ли, вы отправляетесь делать историю. Жить этой историей. Такой шанс бывает раз в жизни.
– Я мог бы включить вас в состав группы, – с лукавым видом предложил Джегер. – Сделал бы это условием своего собственного участия.
Архивариус поперхнулся куском сырой рыбы.
– Ой! Простите! Тьфу, гадость! – Выплюнув рыбу, он завернул ее в бумажную салфетку и положил на край подноса. – Нет, нет, нет, нет, нет! Я более чем счастлив ограничиться работой в своих подвалах.
– Кстати, о подвалах… – произнес Джегер. – На одну минуту забудьте обо всем, что вам известно совершенно точно. Я хотел бы услышать предположения в чистом виде, сделанные на основании всего, что вы увидели и услышали. Как по-вашему, чем может быть этот загадочный самолет?
Глаза Дженкинсона за толстыми стеклами очков нервно забегали.
– Обычно я не строю предположений. Это не входит в мою компетенцию. Но раз уж вы спрашиваете… Я вижу только два возможных варианта. Первый – это действительно «Ju-390», и немцы нанесли на него американские опознавательные знаки, чтобы летать, не привлекая к себе внимания. Второй – это совершенно секретный американский военный самолет, о котором никто никогда не слышал.
– Какой вариант представляется вам более вероятным? – тут же поинтересовался Джегер.
Дженкинсон уставился на мокрый комок салфетки на подносе.
– Второй вариант приблизительно так же вероятен, как то, что я когда-нибудь полюблю суши. Что касается первого, то вы даже не представляете, насколько обычным делом были подобные подлоги. Мы захватывали их самолеты, они захватывали наши. Мы раскрашивали захваченные аппараты в цвета врага и летали повсюду, обделывая свои темные делишки. Они делали то же самое.
Джегер приподнял одну бровь.
– Буду иметь в виду. А теперь тонкая смена темы. У меня для вас загадка. Головоломка. Я подозреваю, что вам по вкусу всевозможные головоломки, но мне хотелось бы, чтобы эта осталась между нами, хорошо?
Глаза Дженкинсона заблестели.
– Головоломки – это то, что доставляет мне истинное наслаждение, – подтвердил он. – Особенно если это необходимо сохранить в тайне.
Джегер, понизив голос, продолжил:
– Два старика. Ветераны Второй мировой. Служили в секретных подразделениях. У обоих стены кабинета увешаны военной параферналией. Но есть одна особенность. У обоих на столе лежит загадочный древний манускрипт, написанный на совершенно нечитаемом языке. Вопрос – почему?
– Вы хотите знать, почему у каждого из них имеется этот манускрипт? – Дженкинсон задумчиво потер бороду. – Нет никаких других указаний на увлечение этой тематикой? Никаких справочников? Подобных текстов? Истории изучения данного феномена?
– Кроме этой книги, абсолютно ничего. Только этот манускрипт, причем у обоих.
В глазах Дженкинсона плясали искорки. Разговор явно доставлял ему удовольствие.
– Существует нечто, именуемое книжным кодом. – Он извлек из кармана пиджака старый конверт и принялся писать. – Вся его прелесть заключается в полнейшей простоте, а также в том, что его совершенно невозможно расшифровать. Разумеется, если только вам чисто случайно не известно, о какой книге идет речь.
Он явно наугад нацарапал последовательность цифр. 1.16.47 / 5.12.53 / 9.6.16 / 21.4.76 / 3.12.9
– А теперь представьте себе, что у вас и кого-то еще есть одна и та же книга. Он или она присылает вам эти цифры. Начиная с первой последовательности, 1.16.47, вы открываете первую главу, шестнадцатую страницу и ищете сорок седьмую строку. Она начинается с буквы «И». Идем дальше: глава пятая, двенадцатая страница, пятьдесят третья строка. Начинается с «Д». Девятая глава, страница шесть, шестнадцатая строка. Снова «И». Двадцать первая глава, четвертая страница, семьдесят шестая строка: «О». Глава третья, страница двенадцать, девятая строка: «Т». Сложите все буквы. Что у вас получилось?
Джегер по буквам прочитал:
– И-Д-И-О-Т. Идиот.
– Это вы сказали, – улыбнулся Дженкинсон.
Джегер, не удержавшись, расхохотался.
– Очень смешно. Вы только что отменили приглашение на берега Амазонки.
Дженкинсон беззвучно усмехнулся и приподнял плечи.
– Простите. Первое слово, которое пришло мне на ум.
– Поаккуратнее, – предостерег его Джегер. – Не стоит усугублять ваше и без того шаткое положение. – Он помолчал. – Но как это может работать, если книга написана на нечитаемом языке? Мне кажется, в этом случае код совершенно неприменим.
– Вовсе нет. Разумеется, вы должны располагать «переводом». Без перевода вы бы получили совершенно непроизносимое и бессмысленное слово из пяти букв. Но с переводом добавляется еще один уровень кодирования, вот и все. Чтобы расшифровать послание, у обоих должны быть под рукой обе книги. На самом деле все гениально просто.
– Можно ли расшифровать такой код? – поинтересовался Джегер.
Дженкинсон покачал головой:
– Очень трудно. Почти невозможно. В этом вся прелесть. Для этого необходимо знать, какую книгу использовали для кодирования, а в данном случае еще и иметь доступ к переводу. В результате, чтобы взломать код, необходимо схватить этих стариков и пытками вынудить их к признанию.
Джегер с любопытством посмотрел на архивариуса:
– А у вас преступный склад ума, мистер Дженкинсон. Но благодарю за идеи. И продолжайте искать упоминания о нашем загадочном полете. – Он взял конверт Дженкинсона и написал на нем свой номер телефона и адрес электронной почты. – Если вы что-нибудь обнаружите, я хотел бы как можно скорее об этом услышать.
– Разумеется, – улыбнулся Дженкинсон. – Я рад, что кто-то наконец заинтересовался всем этим по-настоящему.
Глава 15
– Двустороннее зеркало, – провозгласил Карсон. – Мы используем его для того, чтобы понять, кто больше нравится телезрителям. Во всяком случае мы вынуждены придерживаться этой чертовой теории.
Они с Джегером стояли в темной комнате перед длинной стеклянной стеной. По другую сторону стены находилась группа людей, наслаждающихся таким же холодным ланчем и, судя по всему, даже не догадывающихся, что за ними наблюдают. Речь Карсона заметно изменилась, приобрела оттенок фамильярности. Судя по всему, именно так в его представлении общались между собой товарищи по оружию.
– Ты и представить себе не можешь, сколько дерьма мне пришлось выгрести, пока я собрал эту команду, – продолжал Карсон. – Телевизионщикам нужны психи, гламурные типы и красотки. Рейтинговый материал, как они это называют. А мне нужны бывшие военные, крепкие люди, у которых, по крайней мере, будет шанс выдержать все, что их ожидает. Вот эта компания, – он ткнул большим пальцем себе за спину в сторону стеклянной стены, – то, что получилось.
Джегер кивнул на подносы с бутербродами, которыми деловито наталкивались члены экспедиции:
– Так почему же им не принесли эти отвратительные…
– Суши? Привилегии руководства, – мрачно хмыкнул Карсон. – Нас обеспечивают омерзительно дорогой и совершенно несъедобной едой. Давай лучше я расскажу тебе о команде, а потом было бы неплохо, если бы ты произнес короткую, но воодушевляющую ознакомительную речь.
Карсон указал на крупного мужчину за стеклом:
– Этот рослый парень – Джо Джеймс. Из Новой Зеландии. Бывший боец новозеландской САС. Стал свидетелем смерти очень многих друзей. Страдает от посттравматического стрессового расстройства, которым и объясняются длинные засаленные волосы и борода а-ля Усама бен Ладен. Похож на помесь байкера и бомжа, что приводит в восторг телевизионщиков. Но внешность обманчива. Насколько я понимаю, он по-прежнему выносливый и умный оперативник. Номер два: чернокожий красавчик. Льюис Алонсо. Бывший диверсант-разведчик Военно-морских сил США. Морской котик. Сейчас работает телохранителем, но скучает по боям и приливам адреналина. Поэтому и попросился в нашу игру. Один из твоих самых надежных ребят. Что бы ни происходило на Амазонке, постарайся его сохранить. Как и обозначил во время совещания янки, они оплачивают львиную долю счетов, поэтому им нужны американцы в составе группы. Желательно, чтобы при этом они совершали какие-нибудь акты героизма, – это подкупает американского телезрителя. Номер три: французский «Канал+» взял на себя чувствительную часть расходов. Этим объясняется присутствие элегантной французской пташки Сильви Клермонт. Она служила в десантно-диверсионной исследовательской группе. Тот же самый спецназ. Благоухала «Диором» во время сборов в шотландских предгорьях. И ей это чертовски шло. Моется она, скорее всего, не слишком часто, как большинство французских пташек, но, думаю, ей можно это простить.
Карсон расхохотался собственной шутке. Он покосился на Джегера, как будто ожидая, что тот присоединится к его веселью, однако не увидел и малейшего намека на улыбку. Впрочем, он был настолько толстокож, что его мало что могло уязвить. Слегка пожав плечами, он увлеченно продолжил:
– Четыре: парень с азиатской внешностью. Хиро Камиши – выбор японского телеканала Nippon Hoso Kyokai. Героическая личность. Бывший капитан Tokusha Sakusen Gun, японских сил специального назначения. Считает себя современным самураем. Воином высшего пути. Он стал авторитетом в области военной истории, в основном благодаря японскому чувству вины за Вторую мировую. Лично я не понимаю, при чем тут вина. Мы победили. Они проиграли. Вот и все.
Карсон снова расхохотался собственной шутке, на этот раз не дожидаясь поддержки со стороны собеседника. Джегер отлично понимал посыл, стоящий за подобным поведением: я тут всем заправляю и буду, черт возьми, говорить все, что мне вздумается, и мне, черт возьми, нравится все, что я говорю.
– Пять и шесть: парочка длинноволосых парней, которые буквально вчера начали бриться. Майк Дейл и Стефан Краль. Австралиец и словак. Операторы «Уайлд дог медиа». О них можешь особо не беспокоиться. Им уже приходилось работать в глухих и опасных районах, так что, думаю, они сами сумеют о себе позаботиться. Плюс заключается в том, что им предстоит снимать все происходящее, а значит, они не будут путаться у тебя под ногами. Минус – по возрасту ты им чуть ли не в отцы годишься.
Карсон разразился хохотом. Судя по всему, эта шутка развеселила его больше всех остальных.
– Номер семь: Стефан Краков. Наполовину поляк, наполовину немец. Кандидатура немецкого канала ZDF. Краков служил в отряде особого назначения федеральной полиции Германии. Что еще о нем рассказать? Краков – настоящий фриц с характером мокрицы и чувством юмора червя. Тевтонец до мозга костей. Если этот самолет действительно окажется немецким, можешь не сомневаться, Краков не позволит тебе об этом забыть. Номер восемь: страстная латинская штучка, Летисия Сантос, навязанная нам защитниками природы. Она из Бразилии, сейчас работает в Амазонско-индейском представительстве Фунай, а раньше служила под началом твоего приятеля полковника Эвандро в бразильских войсках особого назначения. Теперь у нее новая мантра – «обними амазонского индейца». Но в твоей группе это человек полковника. И наконец, номер девять. Ваш выход, мадам! Да, я говорю об этой удивительной блондинке, прекрасной Ирине Наровой. Она – бывший офицер российского спецназа, а ныне гражданка США, живущая в Нью-Йорке. Она в высшей степени хладнокровна. Великолепно подготовлена. Прекрасно выглядит, этого у нее не отнять. Как и ее кинжал, с которым она никогда не расстается. Переходить ей дорогу я бы тоже не рекомендовал. Стоит ли упоминать, что телевизионщики ее обожают. Они уверены, что с Наровой рейтинг программы взлетит до небес.
Карсон обернулся к Джегеру:
– Ну и ты – десятый. Отличное круглое число. Что скажешь? Не группа, а мечта, верно?
Джегер пожал плечами:
– Как ты думаешь, еще не поздно передумать и отказаться от участия?
Карсон расплылся в широкой улыбке от уха до уха:
– Поверь, тебе понравится. Ты – это то, что нужно, чтобы объединить их в сплоченный коллектив.
Джегер фыркнул.
– Одна маленькая деталь. Я бы хотел взять с собой Раффа. На него можно положиться буквально во всем, уже не говоря о том, что он помог бы мне управиться с этой кучей лунатиков.
Карсон покачал головой:
– Не получится. Лучшего солдата, чем он, не найти, тут я согласен. Но эрудитом его не назовешь. Я уже молчу о его телегеничности. Телевизионщики его не пропустят. Это означает, что ты располагаешь почетной американкой, очаровательной Ириной Наровой… которая и будет твоей правой рукой.
– Таково условие?
– Вот именно. Либо эта красотка, либо разрыв контракта.
Джегер снова обернулся к стеклянной стене, изучающе посмотрел на Ирину Нарову, – по его мнению, главную подозреваемую в убийстве Энди Смита.
Как ни странно, но у него возникло ощущение: она знает, что он за ней наблюдает, – как будто она почувствовала его прожигающий стеклянную стену взгляд.
Глава 16
Светало.
Локхид-Мартин «С-130 Супер Геркулес» готовился подняться в небо. Группа Джегера уже находилась на борту. Все были пристегнуты к складывающимся брезентовым сиденьям, подключены к кислородной дыхательной системе и психологически готовились к тому, что их ожидало, – к прыжку с крыши мира в полную неизвестность.
Джегер уединился на эти несколько минут перед взлетом, перед началом экспедиции, совершенно уникальной и неповторимой.
Еще немного – и самолет начнет разбег.
Путь назад будет отрезан.
Последние мгновения перед тем, как начнется борьба за выживание, которая поглотит все их силы без остатка. Джегер прошел чуть дальше по взлетной полосе в поисках уединения, которого он, вне всякого сомнения, будет лишен в ближайшие дни и недели. Он уже делал это в мире элитных спецподразделений. Он делал это сейчас, внутренне готовясь вести экспедицию в глубины амазонских джунглей.
Они вылетали из бразильского аэропорта Кашимбу, расположенного в самом сердце горного массива Серра-ду-Кашимбу. Кашимбу был равноудален от расположенного на Атлантическом побережье Рио-де-Жанейро и от самой дальней западной окраины амазонских джунглей. Это означало, что в самой Бразилии они уже преодолели полпути к цели своего назначения.
Было слишком легко забыть, насколько огромна Бразилия и насколько необъятен бассейн Амазонки. Приблизительно в двух тысячах километрах к востоку от Кашимбу находился Рио-де-Жанейро. Приблизительно в двух тысячах километрах к западу в глубине тропического леса лежал загадочный самолет. И почти все пространство между Кашимбу и самолетом занимали густые джунгли.
Аэропорт Кашимбу использовался исключительно для военных целей и служил идеальной отправной точкой для погружения в этот самый настоящий Затерянный мир. В качестве бонуса полковник Эвандро, командир бразильских вооруженных сил особого назначения, запретил вести съемку перед взлетом. Он объяснил это тем, что в Кашимбу начинается слишком много специальных операций, хотя на самом деле его просто попросил об этом Джегер, которому до смерти надоела камера, торчащая у него перед носом двадцать четыре часа в сутки.
Телеоператоры уже битых две недели снимали все происходящее, отчаянно пытаясь уловить малейшие признаки какой-либо драмы, а Джегер не привык к такому беспрестанному вмешательству в его жизнь.
Кроме того, как будто этого было недостаточно, ему постоянно приходилось иметь дело с Ириной Наровой, которую назначили его заместителем и которую сам он подозревал в убийстве Энди Смита. И, хотя вся группа отнеслась к появлению Джегера доброжелательно, Нарова даже не пыталась скрывать свое враждебное к нему отношение.
Белокурую русскую секс-бомбу, похоже, его присутствие раздражало с самого начала, и ее грубость уже начала действовать ему на нервы. Она вела себя так, словно после устранения Энди Смита рассчитывала возглавить экспедицию, но ее ожидания не оправдались.
Переломанные в «Черном Пляже» пальцы рук и ног Джегера все еще причиняли ему страдания. Они были туго перетянуты бинтами, и ему казалось, что он уже достаточно оправился для того, чтобы преодолеть предстоящие испытания. Если только ему удастся избежать удара ножом в спину, а он подозревал, что стоит ему зазеваться – и Нарова свой шанс не упустит. Пока причины ее враждебности казались ему непостижимыми, но он рассчитывал, что в котле джунглей все всплывет на поверхность.
Он обратил внимание на еще один назревающий в экспедиции конфликт. С самого начала между бразильянкой Летисией Сантос и Ириной Наровой сложились крайне напряженные отношения. Джегер догадывался, что речь идет о классическом случае вполне предсказуемой конкуренции между двумя красивыми женщинами, и в глубине души склонялся к мнению, что причина их взаимной неприязни – ревность, источником которой каким-то образом является он сам.
Джегер усилием воли отогнал эти мысли. Ночью шел дождь, и он ощущал характерный аромат свежего и прохладного тропического ливня, поливающего растрескавшуюся от палящего солнца землю. Этот запах невозможно было спутать ни с чем. Он вспомнил, как впервые оказался среди «деревьев», как прозвали джунгли десантники.
При отборе в воздушно-десантные войска каждый солдат был обязан пройти программу подготовки в джунглях. Попасть в подразделение можно было, лишь успешно пройдя это жестокое испытание. Джегер с первого дня обнаружил, что обладает естественной склонностью к жизни в джунглях. Возможно, густой подлесок, грязь и дождь каким-то образом напоминали ему о детстве и об играх в лесу с отцом – сыном дедушки Теда. Прилагая усилия к тому, чтобы выжить в бесконечной грязи, под дождем и низко нависающей тропической растительностью, человек был вынужден беспрестанно импровизировать. Джегеру нравилось действовать по наитию, постоянно приспосабливаясь к стремительно меняющейся обстановке.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, наполняя легкие влажным воздухом с ароматами земли и плесени.
Он использовал эти минуты для того, чтобы настроиться на свой внутренний голос, на шестое чувство воина. Он всегда к нему прислушивался, с тех самых дней, когда еще ребенком карабкался на окружавшие их дом холмы Уилтшира или проводил выходные в лесу, выживая за счет находчивости и окружающей природы.
Отец научил его ловить форель голыми руками – проводя пальцами по мирно журчащей воде, медленно скользя по холодным чешуйчатым бокам рыбы, «щекоча» ее и добиваясь полной покорности, чтобы затем одним молниеносным движением выбросить на берег. Он также научился ставить силки на кроликов и строить водонепроницаемые шалаши – укрытия – из всего, что можно обнаружить в среднестатистическом британском лесу.
Еще в те времена его внутренний голос доказал, что заслуживает внимания, ибо именно благодаря ему Джегер познавал естественный ход жизни в природе. В более поздние годы, когда Джегер уже был солдатом элитного подразделения, тот же инстинкт заставил его закалить душу. Во время офицерской отборочной недели в САС Джегер действовал по плану, который сделал его всеобщим посмешищем, поскольку его поведение противоречило представлениям всех остальных кандидатов. Но внутренний голос звучал громко, а он ему доверял. Свою правоту он доказал, став одним из всего лишь двух офицеров, прошедших тот жестокий зимний отбор.
Внутренний голос всегда помогал ему сосредоточиться.
Во всяком случае, до сих пор он его не подводил.
По какой-то необъяснимой причине из всех дерзких затей Джегера именно этот проект внушал ему серьезные опасения, и он никак не мог понять почему. Предстоящая экспедиция не являлась вылазкой в глубокий тыл противника, превосходящего диверсионную группу и численностью, и вооружением, и поэтому он тщетно искал объяснение своему беспокойству.
Скорее всего, причина заключалась в смерти Энди Смита и во всем, что за этим последовало.
Прежде чем покинуть Соединенное Королевство, Джегер побывал на похоронах Смита. Но, даже когда он стоял рядом с Дульче и детьми у гроба друга, его не покидало странное ощущение противоестественности происходящего. После похорон они с Раффом выпили пива на поминках. Именно там великан-маори поделился с ним одной чрезвычайно важной подробностью, связанной со смертью Энди Смита.
В его гостиничном номере не было найдено ни малейших следов взлома или борьбы. По версии полиции, он по собственной воле в нетрезвом состоянии вышел из отеля, не отдавая себе отчета в собственных действиях, поднялся в горы и, спрыгнув со скалы, разбился насмерть. Но если это не было самоубийством, то не вызывал сомнений тот факт, что Энди Смит даже не попытался помешать убийцам войти в свой номер.
Это означало, что он их знал.
Это означало, что он их знал и доверял им.
Они жили в Лох-Ивер-отеле, расположенном в уединенной ложбине среди гор. В исхлестанном бурями и ливнями здании члены экспедиции были единственными обитателями. Это в свою очередь означало, что убийца входит в группу Джегера.
Одним словом, он (или она), скорее всего, находится среди них.
У Джегера были свои соображения относительно того, кто бы это мог быть. Но он помалкивал об этом, в основном потому, что не хотел, чтобы этот человек догадался о том, что находится под подозрением. Кроме Ирины Наровой, единственными, кто пришелся ему не по душе, были операторы, самоуверенные и болтливые Майк Дейл и Стефан Краль. Но ни одному из них не имело ни малейшего смысла убивать Энди Смита.
Джегер инстинктивно не доверял никому и ничему, имеющему отношение к средствам массовой информации. Возможно, поэтому он считал Дейла и Краля пустозвонами. В свою очередь эти парни явно считали Джегера угрюмым, нелюдимым и очень неприятным типом, поскольку всякий раз, направляя ему в лицо свою камеру, они наталкивались на отказ сотрудничать с ними. Снимать сюжеты с участием добродушного и сговорчивого Энди Смита им наверняка было бы гораздо проще. Из этого следовало, что его смерть была им выгодна в самую последнюю очередь.
С какой бы стороны Джегер ни пытался подойти к разгадке тайны убийства своего друга – а в том, что его смерть была насильственной, он не сомневался, – его не покидала мысль о том, что ключ к этой тайне, как и цель предстоящей экспедиции, лежит где-то в джунглях Амазонки. Он был охвачен желанием поскорее в них углубиться. Пора было приступить к делу и раз и навсегда покончить с терзающими его сомнениями и подозрениями.
Если Джегер за что-то брался, он посвящал себя этому делу целиком и полностью. Согласившись возглавить экспедицию, он с головой ушел в приготовления. Ему пришлось принять дела в том виде, в каком их оставил погибший Смит. Лихорадочная подготовка поглощала все его силы, не оставляя времени на что-либо еще.
До отъезда ему едва удалось поговорить по телефону с родителями. Несколько лет назад они вышли на пенсию и переехали на Бермуды, где всегда сияло солнце, изредка проносились ураганы и не нужно было платить налоги. Джегер коротко сообщил им факты: он вернулся с Биоко, новостей о Руфи и Люке нет, он отправляется на Амазонку в составе экспедиции «Эндуро Адвенчерс». Кроме того, он хочет приехать в гости и подробнее расспросить их о жизни дедушки Теда, а также о его смерти.
В завершение разговора он пообещал, что вскоре навестит их. Подозрениями относительно причин смерти дедушки Теда он делиться не стал. Ему казалось неправильным поднимать эту тему по телефону. Он считал, что такие разговоры следует вести с глазу на глаз, и решил, что, вернувшись с Амазонки, обязательно слетает на Бермуды.
Джегер и его группа уже целую неделю находились в Бразилии, в гостях у полковника Эвандро и его подразделений особого назначения. За это время бразильское тепло, присущее как климату, так и характеру этого народа, заставило его расслабиться и забыть о своих худших опасениях. Постепенно смутное ощущение надвигающейся тьмы, терзавшее его в Соединенном Королевстве, отступило на задний план.
И только теперь, когда они готовились совершить прыжок непосредственно вглубь амазонских джунглей, все эти страхи начали стремительно возвращаться.
Глава 17
Взлетная полоса Кашимбу протянулась по густо поросшей тропическим лесом долине, и склоны по обе стороны от нее покрывал густой ковер яркой спутанной растительности. Над зазубренной линией горизонта начинали вспыхивать первые лучи солнца, словно лазерами выжигая льнущие к верхушкам деревьев клочья тумана. Безжалостное тропическое солнце обещало очень быстро разделаться с предрассветной прохладой.
Те, кто занимался тем же, что и Джегер, утверждали, что существует лишь две возможные реакции на джунгли: человек либо влюблялся в них с первого взгляда, либо проникался столь же мгновенной ненавистью. Те, кто ненавидел джунгли, считали их темными, отчужденными и зловещими. В джунглях они страдали от клаустрофобии. Им повсюду мерещилась опасность. Отношение Джегера было прямо противоположным. Его неудержимо влекло в это кипучее море буйной растительности и жизни, а экосистема тропического леса внушала ему благоговейный трепет.
Его приводила в восторг девственная природа, лишенная малейших признаков человеческой цивилизации. На самом деле джунгли были совершенно нейтральными. Изначально в них не было ни враждебности, ни расположенности к человеческому роду. Однако стоило изучить законы природы, настроиться на частоту джунглей, стать частью их сути, и они превращались в фантастического друга, с готовностью предоставляя помощь и убежище.
Тем не менее не следовало забывать, что неизведанные склоны Гор Богов не были похожи ни на что, с чем доводилось сталкиваться Джегеру прежде. И, разумеется, был загадочный самолет, лежащий где-то в самом сердце этих бесконечно далеких от цивилизации джунглей.
Откуда-то сверху птица, похожая на южноамериканскую гарпию, издала пронзительный одинокий крик. Ответный крик донесся с вершины одного из самых высоких лесных гигантов. Массивное дерево не менее чем на сто пятьдесят футов возвышалось над царящим под сплетенными кронами полумраком. Его мощный ствол в борьбе за солнечный свет пробился сквозь шатер растительности и устремился к небу.
И сейчас этот король джунглей горделиво купался в первых лучах царственного рассвета.
Верхние ветви представляли собой отличный наблюдательный пункт, позволяющий орлам высматривать добычу. Зеленую крону покрывала нежно-розовая дымка раскрывшихся лепестков: дерево было в полном цвету, – и от этой вспышки яркого цвета на темно-зеленом фоне окружающего леса было трудно отвести взгляд.
Он заметил гнездо.
Гарпии были парой и родителями.
Вне всякого сомнения, они занимались выкармливанием голодных птенцов.
На мгновение Джегер представил себя орлом, парящим над джунглями на расправленных крыльях. Он видел себя пикирующим над отдаленным и уединенным островком растительности, где лежал загадочный самолет. Орлиное зрение позволяло ему с высоты в несколько сотен ярдов увидеть на земле мышь. Разглядеть место крушения самолета, окруженного голыми, лишенными жизни ветками и стволами, было куда проще.
Воображение рисовало ему совершенно противоестественную картину. Полная неподвижность. Тишина. Призрачный лес.
Что убило все эти деревья?
Какие тайны – опасности – скрывал этот загадочный самолет?
На мгновение перед внутренним взором Джегера возник Reichsadler. Бешеная круговерть последних дней почти не оставила ему времени задумываться об этом жестоком символе, этом предвестнике тьмы. «Просто удивительно, – размышлял он, – как эта царственная птица способна одновременно символизировать такое зло и такую бескрайнюю свободу и красоту?»
Древний китайский полководец и стратег Сунь-Цзы был первым, кто сформулировал принцип: «Познай врага своего».
Служа в армии, Джегер сделал этот принцип своей мантрой.
Он привык иметь дело с противником, которого хорошо знал и понимал. Он всегда тщательно изучал силы врага, используя спутниковые снимки, фотографии и отчеты, сделанные самыми передовыми разведками мира. Он использовал перехват сигналов и данные, поступающие от шпионов или агентов, внедренных в ряды «плохих парней».
Прежде чем приступить к исполнению какой-либо миссии, он всегда стремился как можно ближе познакомиться с врагом, с тем чтобы впоследствии победить его с минимальными затратами и потерями. Но вот теперь им предстоял прыжок туда, где их ожидало множество потенциальных опасностей, ни одной из которых они не знали.
Каковы бы ни были риски, они оставались непонятными.
Кем бы ни были их враги, у них не было лиц.
Неизвестность и неизвестные.
Не было никаких сомнений в том, что именно это и пугало Джегера – неизбежность встречи с безымянной и безвестной опасностью.
Но, во всяком случае, он осознал это для себя.
По крайней мере, теперь он принял это к сведению.
Придя к такому выводу, Джегер слегка приободрился. Он обернулся в сторону самолета. До него донесся пронзительный вой – это пусковые двигатели привели в движение первую из гигантских турбин. Медленно, с видимым усилием, как будто увязая в тягучей патоке, начали проворачиваться массивные пропеллеры с крючковатыми лопастями.
По грунтовой дороге, проложенной вдоль взлетной полосы, к нему быстро приближался «лендровер». Кто-то явно собирался доставить Джегера к ожидающему его возвращения самолету. Автомобиль затормозил, и из него вышла хорошо знакомая ему фигура – полковник Эвандро.
За годы, прошедшие с момента их первого знакомства, высокий, темноволосый, подтянутый, атлетически сложенный бразилец не утратил ни капли своего обаяния. Он сам когда-то вызвался пройти через ад отборочных сборов Специальной воздушно-десантной службы, чтобы успешнее трансформировать свое подразделение по британскому образцу, тем самым внушив Джегеру искреннее восхищение и уважение.
– Пора подниматься на борт, – объявил полковник. – Твои люди уже заканчивают приготовления к взлету.
Джегер кивнул.
– Ты уверен, что не хочешь полететь с нами?
Полковник улыбнулся:
– Честно? Я об этом мечтаю. Перекладывать с места на место бумажки – совершенно не моя стихия. Но вместе со званием на тебя сваливается и куча всякого дерьма.
